Текст книги "Месть обреченного"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Опер

Я работал с материалами по убийству Саши Грузина.

Несмотря на скрупулезные исследования копоти от взрывчатки и прочая, ее тип определить пока не удалось. Больше всего она походила на чехословацкую пластиковую "глинку", но нашим лабораторным мудрецам-экспертам что-то не нравилось в молекулярном составе взрывчатого вещества, и они пребывали в состоянии полного отупения.

Лично меня происхождение взрывчатки интересовало меньше всего – по нынешним временам наши "новые русские" в состоянии слямзить даже новейшие разработки в этой области самой засекреченной лаборатории ЦРУ.

Поражало иное – мастерски сработанное взрывное устройство направленного действия. Заряд был заложен под ступени, ведущие из узенького коридора на гостевую трибуну, и при взрыве погибли только Саша Грузин и его люди.

Малейшая ошибка в расчетах – и западная трибуна могла рухнуть. Сколько было бы жертв – страшно представить…

Короче, как и в любом расследовании, вопросов оказалось гораздо больше, чем мало-мальски удобоваримых фактов.

И главные из них: кто был заинтересован в смерти Саши Грузина, где сыскался исполнитель такой высочайшей квалификации и каким образом умудрились пристроить и тщательно замаскировать взрывное устройство в столь хорошо охраняемом месте?

Но если следствие интересовали в основном именно эти вопросы, то я спрашивал себя о несколько ином.

Почему за два дня до теракта друг губернатора и его преемник на посту президента транснациональной корпорации Журкин вдруг в срочном порядке вылетел за рубеж?

По какой причине сам Шалычев опоздал к началу матча, хотя его ждали и он обычно приезжал в одно и то же время, что и его мафиозный приятель Саша Грузин?

Первый ГОТОВИЛ себе стопроцентное алиби, а второй ЗНАЛ?

Похоже, лавина, в которую я подбросил первый камешек, благополучно начала свой разрушительный разбег…

Баранкин был бледен и чем-то напуган.

Сегодня он выглядел так, будто его только что вытащили из сушильного барабана стиральной машины.

– З-за м-мной слежка! – запинаясь, проговорил он и рухнул на свой стул. – Эка невидаль… – пробормотал я, копаясь в бумагах.

В это время я сортировал материалы по Шалычеву.

– Ты что, не понял?! Меня "водят" по всему городу, а возле дома посменно дежурят две машины!

– Такова специфика нашей работы в УБОП, дружище. Я разве тебя не предупреждал?

– Пошел ты… знаешь куда?! Это все твои штучки, черт бы тебя побрал!

– Ну мои, что из этого?

– Ты просто сумасшедший!

– Между прочим, недавно кто-то набивался мне в помощники…

– Но я не думал… – Насколько это серьезно? Чудак человек… Или ты забыл, с кем мы вступили в бой? – Забудешь тут… – Получая от Саенко это задание, я уже тогда знал, что нам несдобровать.

– Серега, у нас в городе таких, как Сторожук и Саша Грузин, – пусть и калибром поменьше – пруд пруди. Верно? – В какой-то мере, да. – И вычислять их – прямая наша обязанность. Так что тут необычного в этом задании?

– Ладно, ты сам напросился. Впрочем, теперь уже скрывать практически нечего и незачем…

– О чем ты?

– А о том, что я получил задание пасти не этих двух "рэкетменов", а самого Шалычева.

– Ша… Шалычева?!

– Ага. И все равно ты не кричи. Объяснить почему?

– Шалычева… И ты мне ничего не сказал…

– Приказ Саенко – не посвящать в главное даже помощника.

– Тогда ответь – друг я тебе или нет?

– Вот потому, что друг, я тебя и отмазал перед Саенко, представив дело таким образом, будто ты недалекий вахлак и годишься только как мальчик на побегушках.

– Тогда почему за мной идет "наружка"?

– Тебе прицепили "хвост" на всякий случай. Для перестраховки. Так что не рви душу, все образуется. Со временем. Понял? – Понял… – не очень уверенно ответил Баранкин. – Но все равно – поостерегись. Не ходи там, где не нужно, и не болтай лишнего.

– А как ты?

– Меня тоже не оставили без внимания, – соврал я, не моргнув глазом.

А вот меня-то как раз "наружники" почему-то оставили в покое. С чего бы? Ответ лежал, что называется, на поверхности…

– И как долго это будет продолжаться?

– Спроси что-нибудь полегче. Кстати, я теперь дома не ночую.

– И где, если не секрет?

– Извини, Слава, с твоего позволения я промолчу. – Ты думаешь?..

Он опасливо покосился на пульт переговорного устройства новой модели, установленный неделю назад. – И так, и по-иному… – неопределенно ответил я.

И про себя отметил проницательность напарника. Молодец, Славка.

Я молча достал из стола отвертку, снял панель, прикрывавшую начинку японской новинки, и указал на крохотную плату, к которой тянулись два тоненьких проводка – питание.

– Полюбуйся. Не последний писк, но вполне, я бы сказал, на уровне… – Это значит, что… Баранкин споткнулся на слове и машинально закрыл рот ладонью. – Ничего это не значит…

Я осклабился и достал из кармана точно такую же плату.

– Похоже, Саенко нас за придурков держит, – сказал я с ехидством. – Там установлена подмена. Правда, пришлось выложить за нее двадцать пять баксов, и то только потому, что по блату. Меня ребята из нашего техотдела кое в чем просветили и оказали посильную помощь. Теперь новый "жучок" создает такой фон, что никакой микшер не помогает. Проверил лично.

– А заменить могут?

– Могут, – согласился я. – Только не так скоро и не без трудностей. Теперь, как ты заметил, дверь кабинета я опечатываю и устанавливаю практически невидимых неискушенному взгляду "сигнальщиков", в основном волосинки и тонкие ниточки. Их трудно увидеть. Это на случай, если все-таки спецы Саенко найдут способ обойти все запоры и печати.

– Может, есть и другие "жучки"?

– Не похоже. Я осмотрел здесь все щели и потаенные места. Чисто. И, по здравом размышлении, не слишком ли много чести для каких-то двух никчемных оперов, чтобы на них тратить бюджетные деньги по усиленной программе?

– И то правда… – В общем – не дрейфь, Славка. Прорвемся. – Ну и ситуация… – Для людей нашей профессси – самая что ни есть обычная. – Но все равно жутковато. Это если честно. Я впервые попадаю в такой переплет.

– На меня тоже до сих пор не устраивали облавной охоты. И у меня, между прочим, сердечко не на месте. А что делать? – Есть выход… – Какой? – Уйти из органов. – Ты этого хочешь? – В том-то и дело, что нет. Тем более, теперь. Стыдно праздновать труса.

– По поводу трусости можно и подискутировать, но все равно, Славка, ты прав. А иначе зачем было огород городить и поступать в уголовный розыск? – Можно подумать, что мне известно, почему я пошел в школу милиции… – Наверное, и жен, и профессии распределяют на небесах, помимо нашей воли. – Мою жену мне точно подбросили с небес, – уныло пробурчал Баранкин.

И мы, с пониманием переглянувшись, вдруг совсем некстати расхохотались.

– И запомни, Славка, – сказал я, отсмеявшись, – оружие держи под рукой. Всегда и везде. Ежели что – стреляй без раздумий и бей наповал.

– Учту, – посерьезнел Баранкин.

– Уж постарайся, если жизнь дорога. И еще раз напоминаю – про видеозапись ни гу-гу…

Больше говорить было не о чем.

Хмурый Баранкин, вяло попрощавшись, ушел, а я просидел над бумагами еще часа три, пока не завякал гавкунчик и голос Саенко не опустил меня из высоких эмпирей детективного анализа на грешную землю.

– Доложите… – коротко бросил он, кивком указав на мою чудо-папку с материалами на Шалычева.

Пока я скучным невыразительным тоном наводил тень на плетень – создавая впечатление, что попрежнему пашу как проклятый, – Саенко сидел мрачнее грозовой тучи.

Иногда он поднимал от стола буркалы и метал в меня испепеляющие начальственные молнии.

Если бы он только знал, куда я его мысленно посылаю и с какой скотинкой сравниваю…

– Не густо, – констатировал он, барабаня пальцами по столешнице. – Это все? – Пока да. Очень много времени отнимает расследование убийства Саши Грузина…

Я пожаловался не без задней мысли: а вдруг Саенко освободит меня от этой дурацкой и бесперспективной тягомотины?

– Продолжайте работать, – отрезал полковник. – И побольше нагружайте вашего напарника, этого… как его… – Старшего лейтенанта Баранкина, – подсказал я.

И сокрушенно вздохнул.

– К сожалению, квалификация у него не совсем соответствует сложности расследования…

– Эту песню я уже слышал, – отрезал Саенко. – Вы подбирали его лично, так что претензии не по адресу.

– Я что, я ничего… – Вот-вот, на этом и остановимся. Надеюсь, он по-прежнему не в курсе истинных событий? Саенко смотрел на меня со злобной подозрительностью. – За кого вы меня принимаете, товарищ полковник?! Я возмутился так искренне, что едва сам не поверил в свою принципиальность.

– За опытного оперативника. И, судя по аттестации, за честного и не двуличного человека. Но если это так…

Он умолк, не спуская с меня вдруг налившихся кровью глаз.

– Если это так, скажите мне: у вас есть копии тех видеоматериалов, что вы передали мне?

Впервые за весь наш разговор я посмотрел ему прямо в глаза. Мне уже надоело валять ваньку, внутри у меня неожиданно закипело, и теперь я был способен сморозить любую глупость.

Так мы ели друг друга глазами с минуту. А затем я, вызывающе ухмыльнувшись, ответил:

– А то как же, товарищ полковник. Как вы только что отметили, опыта по части оперативной работы у меня хватает. И на мякину я не покупаюсь.

– Почему вы не передали мне и копии?

– Зачем? Для доклада генералу вам хватит и того, что есть. А может, вы забыли, товарищ полковник, что видеоматериалы – это вещдоки? И что я обязан внести их в опись? И что по закону я несу за это ответственность?

– М-да… Не ожидал я…

– Чего вы не ожидали? Что я окажусь таким ушлым? И забуду прикрыть свои тылы? Ведь дельце-то с душком, товарищ полковник, а? Не зря вы мне эту папочку-сейф всучили. Так вот – крайним быть не собираюсь. Но свой долг выполню.

– При чем здесь ваши тылы?

– А при том, что благодаря этим видеоматериалам на меня открыли сезон охоты. Но пусть те, кто послал гончих псов, не обольщаются на мой счет – я предпринял кое-какие нестандартные ходы, и в случае неких неприятностей (это когда выносят вперед ногами) у них тоже наступят веселенькие времена…

Ах, как я блефовал! Разорялся, словно пьяный заяц в медвежьей берлоге.

А по спине в это же время полз предательский холодок: куда, дурашка, прешь – под танк?! Кто потом станет смотреть твои видеоматериалы?

В лучшем случае вся история будет отражена в нескольких скучных строчках какого-нибудь бульварного листка, а в худшем (что более вероятно) сгорит синим пламенем вместе с кучей долларов, уплаченных за молчание.

– Кто на вас охотится? Почему мне не доложили!?

– Зачем? Или вы приставите ко мне дюжину молодцов из спецназа?

– Нет, но все-таки…

– Оставим все, как есть. У тех, кто охотится, своя свадьба, а у меня – своя. – Ладно, закончили… Саенко посмотрел на часы.

– Ваши соображения приму к сведению, – ляпнул он ни к селу ни к городу, подытожив наши прения.

Я молча кивнул и нарочито бодрым шагом покинул его кабинет. На душе скребли не кошки, а тигры.

Какая вы сволочь, господин полковник!

Киллер

Явка оказалась проваленной.

Небольшой двухэтажный дом на окраине города встретил меня бельмами безжизненных в ночное время окон и засохшими без полива клумбами.

Что случилось с хозяином явки, можно было только гадать. Расспрашивать соседей я не решился – мой португальский не выдерживал никакой критики. Да и зачем подливать масла в огонь, если и впрямь хозяина дома загребла контрразведка.

Возможно, объяснение происшедшего было гораздо проще и прозаичнее. Например, человек слег в больницу или умер.

Но что толку гадать, когда действительность сразу же по моему прибытию в Южную Америку внесла существенные коррективы в первоначальный план: я остался без связи с Волкодавом, ответственным за операцию, без оружия и средств передвижения.

Одно меня утешало – я точно знал, где искать Тимоху…

Но прежде я должен был найти Эрнесто.

В Сан-Паулу я прибыл под вечер. Я знал, что в "Эмбире" подвизалась зазноба Эрнесто, и надеялся узнать у нее адрес бывшего напарника.

Конечно, это был отнюдь не лучший выход из создавшегося положения. Неизвестно, на кого сейчас работал Эрнесто и как он среагирует на мое нежданное появление. В нашей "профессии" любая неожиданность считается угрозой, и реакция на нее должна быть мгновенной и адекватной.

Пулькерия была переполнена.

Похоже, в Сан-Паулу что-то праздновали, потому как деревянные стены "Эмбиры" украшали свежесрезанные ветви деревьев и букеты цветов. А в красном углу, на постаменте, стояла полуметровая статуя Девы Марии, перед которой горели ароматизированные восковые свечи.

Уже знакомый по прежним посещениям "Эмбиры" улыбчивый официант-фуло с трудом пристроил меня за самым неудобным столом – в дальнем углу, где стояла кадка с растением, похожим на фикус.

Там уже сидели две похабные шлюшки, одна из которых годилась мне в матери, и их дружок, с виду солидный господин в жилете, при золотых часах на цепочке и узких полосатых брюках, туго обтягивающих его упитанные телеса.

Я сказал – с виду, потому как в хитрых бегающих глазках толстячка при виде моего бумажника мелькнул хищный воровской азарт.

А взгляд, подаренный шлюхам, был красноречивее любых слов…

– Сеньор иностранец? – невинно поинтересовалась одна из проституток, помоложе, с вызывающе огромным ртом, нарисованным яркой помадой.

Я угрюмо посмотрел на нее и молча пожал плечами, таким образом предупреждая, что разговаривать не намерен.

Однако не тут-то было. Наверное, на ее постельном веку встречались типы и мрачнее меня, что отнюдь не мешало ей зарабатывать на хлеб насущный.

– Сеньор разговаривает на португальском? – как ни в чем не бывало продолжала щебетать большеротая лахудра.

Чтобы отвязаться, я сделал вид, будто пытаюсь понять смысл сказанного, а затем сокрушенно покачал головой – нет.

Мне пришлось покривить душой – португальский язык я знал. Правда, на "бордюрном" уровне, но для общения на улицах и в магазинах словарного запаса вполне хватало.

Выучил я португальский, как и испанский, походя, от нечего делать – когда мы с Эрнесто почти два месяца ошивались в Бразилии после ликвидации в казино одного из боссов южноамериканской мафии. – Тогда поговорим по-испански…

Она показала свои чересчур белые, чтобы можно было считать их настоящими, зубы в привлекательной (по ее мнению) улыбке.

Чтоб ты сдохла, стерва! Не было печали – болтать с тобой…

Мой небогатый зарубежный опыт по части общения с чужестранцами наводил на грустные размышления по поводу обучения иностранным языкам в наших школах.

Трудно представить какого-нибудь грузчика Ваньку из Богом забытого провинциального местечка свободно изъясняющимся хотя бы на своем родном.

А здесь, в Бразилии, даже шлюхи, кроме португальского, разговаривали на испанском, немецком, английском и еще черт его знает на каком количестве местных диалектов.

Не говоря уже про официантов, которые, казалось, понимали даже китайский.

Короче говоря, эта лахудра меня дожала.

Глядя на нее исподлобья, я медленно и обстоятельно пересказал все португальские ругательства, какие только помнил по случайным урокам Эрнесто.

Не знаю, что эту девицу больше убедило заткнуться – мой монолог или взгляд, – но ее пышные губы бантиком вдруг превратились в узкую полоску, а под румянами проступила сероватая белизна.

Но благостное молчание за нашим столом царило недолго. На какое-то время опешивший господин в полосатых штанах опомнился и решил проучить наглеца-иностранца, так непочтительно обошедшегося с дамой.

Он картинным жестом отшвырнул салфетку, схватил меня за плечо и рявкнул неожиданно густым басом:

– Как смеешь, ты?! Или захотел по мордам?

И в следующее мгновение толстяк потерял не только дар речи, но и способность что-либо соображать – небрежным движением перехватив его ладонь, я сжал ее до хруста в костях.

По-моему, он по меньшей мере секунд на пять потерял сознание от боли в раздавленных пальцах, а затем, очнувшись, захлебнулся так и не вырвавшимся криком.

В дальнейшем все происходило как в немом кино: не сводя с меня ошалевших глаз, компашка словно по команде поднялась и, едва не кланяясь, отправилась восвояси.

Вскоре их место заняла влюбленная парочка, которой не только я, но и все присутствующие были до лампочки. А мне наконец принесли легкий коктейль и благоухающее шурраскиньо[5]5
  Шурраскиньо – мясо, приготовленное на вертеле или на углях.


[Закрыть]…

Эсмеральда, или, как ее звал Эрнесто, "глупышка Эсси", появилась ближе к полуночи.

Она уже была навеселе и в на удивление приличной компании, состоящей из трех девиц, изображающих из себя воспитанниц монастырского пансиона, и двух молодых ребят, судя по одежде, отпрысков состоятельных семей.

Завидев меня, она искренне обрадовалась:

– Мигель! О Санта-Мария, какая приятная неожиданность…

Имя Мигель значилось в моих прежних документах, а потому я не стал разубеждать ее в ошибке. Тем более, что наша встреча в "Эмбире" должна быть мимолетной и быстротечной.

Поболтав в сторонке о том о сем, я признался, что потерял адрес и телефон Эрнесто и что он мне очень нужен.

– Как, разве ты ничего не знаешь? – удивилась Эсмеральда.

– А что я должен знать?

– О-о, Мигель, это такая история! Эрнесто ищет вся полиция Бразилии. Он с кем-то не поладил… ну и сам знаешь, как это бывает между мужчинами…

– Не знаю. Просвети.

– Эрнесто его застрелил!

– Черт! – вырвалось у меня совершенно искренне. – Какая жалость…

Естественно, "глупышка Эсси" не знала, чем на самом деле занимается благовоспитанный и богатый сеньор Эрнесто.

Но, надеюсь, она не забыла, что ее возлюбленный называл Мигеля своим лучшим другом.

Правда, все это говорилось на хорошем подпитии… – Я так по нему скучаю, Мигель… Эсси сморщила жалобную мину.

"Особенно по его деньгам…" – добавил я невысказанное.

Впрочем, мне ее страдания, пусть и не очень искренние, были сейчас близки – мои надежды, судя по всему, уже летели под откос.

– Где он сейчас? – спросил я требовательно, жестко глядя в большие наивные глаза девушки.

– Честное слово – не знаю.

– Эсси, поверь, это очень важно – то, что я хочу ему передать. Есть хороший шанс, если он еще в Бразилии, эмигрировать за рубеж. Мне нужен хоть какой-нибудь след. Он мой друг, и я для него все сделаю. Я помогу ему.

Мне кажется, врал я вдохновенно.

– Ты правду говоришь?

– Я что, похож на тайного агента полиции? – Конечно нет. Но все-таки…

Она колебалась.

– Если ты любишь Эрнесто, если хочешь, чтобы вы снова встретились где-нибудь на престижном заграничном курорте, – добавил я елею на ее душевную рану, – помоги его отыскать. – О-о, курорт… "Глупышка Эсси" блаженно улыбалась. – Курорт – это здорово…

– Как мне связаться с Эрнесто? – продолжал я гнуть свое.

– Есть один человек… – после некоторой заминки наконец тихо проговорила Эсси. – Я его никогда не видела, но однажды Эрнесто дал мне телефон этого человека и сказал, что если вдруг он уедет в срочную командировку, то я всегда могу его отыскать. И еще: Эрнесто предупредил, чтобы я не настаивала, если этот человек ответит отказом, – значит, так нужно.

– Ты ему звонила?

– Да, – призналась Эсси, покраснев.

– Ну и что?

– Мне сказали, что я ошиблась номером.

– Ты помнишь этот номер?

– Конечно!

– Скажи мне.

Она сказала, наморщив свой прелестный носик и хмуря брови.

– Тебе отвечал мужчина?

– Сначала женщина…

– Ты звонила два раза? – Три… Эсси виновато опустила глаза.

– А ты, случаем, не знаешь, в каком районе находится дом, где установлен этот телефон?

– Знаю, – вздохнув, призналась Эсси. – Я была там.

Вот тебе и "глупышка Эсси"! Чего не сделаешь ради любви…

– Адрес, – потребовал я, она безропотно продиктовала. – Это квартира, частный дом или офис? – Оружейный магазин… Эсси решительно отмахнулась от своих приятелей, которые ее уже заждались. – Большой магазин.

Оружейный магазин… Неплохое место для арсенала киллеров – все на виду и кто заподозрит?

Значит, хозяин магазина – доверенное лицо корпорации наемных ликвидаторов, на которую работал Эрнесто до встречи со мной. Или просто связной?

Нет, не похоже. Не тот уровень.

Скорее всего, Эрнесто был с ним в дружеских отношениях. Могу ли я заявиться к этому человеку?

Вопрос не из самых легких. Чтобы просто побеседовать? А не поддерживает ли он связь с Тимохой, который очень даже запросто мог иметь отношение к оружейному магазину по вполне понятным причинам?

И если это так, кто даст гарантии, что Крученый не узнает о моем появлении в Сан-Паулу? Никто.

Поговорить с хозяином магазина, если понадобится – с пристрастием, узнать, где находится Эрнесто и шлепнуть этого оружейного кладовщика?

Неплохая идея, за исключением одного пунктика – случись так, за мной по всему миру будут гоняться лучшие ликвидаторы корпорации.

А что они вычислят, кто отправил на тот свет их доверенного человека, практически можно не сомневаться. Этого мне только и не хватало…

Что делать? Вечный вопрос, черт его дери…

Попрощавшись с Эсмеральдой и поблагодарив за информацию, я уже было направился в раздумьях к выходу из пулькерии, как вдруг меня окликнул улыбчивый официант:

– Сеньор Мигель! Вас просит зайти хозяин.

Для меня было, конечно, неожиданностью, что двухметровый детина знает мое имя – пусть и вымышленное, но все же…

Похоже, Эрнесто, который, как мне тогда казалось, знал держателей всех притонов Южной Америки, по пьянке распустил язык.

Впрочем, могло быть и иное объяснение – длинные уши официанта, чисто профессиональная особенность.

Но, как бы там ни было, а меня звал сам хозяин "Эмбиры", дородный дон Мануэль, с виду добродушный увалень, любитель сладкого и старины, но на самом деле, как меня "просветил" Эрнесто, обладатель такой "богатой" биографии, которая не снилась даже средневековым флибустьерам.

Что нужно от меня дону Мануэлю?

Конечно, он знал, что я друг Эрнесто, но мы с ним никогда не перебросились даже парой слов, только раскланивались.

Ловушка? Кто и зачем? А вдруг Мануэль хочет сообщить что-то важное? Например, о том, где скрывается Эрнесто…

С этими мыслями я шел вслед за официантом по обшитому деревянными панелями коридору, каждым своим нервом ощущая пока еще не совсем оформившееся в сознании чувство надвигающейся опасности. – Сюда, – любезно отворил резную дверь улыбчивый негр.

И посторонился, пропуская меня внутрь.

Дон Мануэль сидел в конце длинной комнаты и посасывал потухшую трубку. Завидев меня, он любезно улыбнулся и махнул рукой, приглашая подойти поближе.

Мне почему-то его улыбка не понравилась. Но я, внутренне сжавшись и готовясь к любым неожиданностям, ступил вперед шаг, другой, третий…

А вот к тому, что случилось дальше, я готов не был.

И не мог быть готовым: пол подо мною вдруг разверзся, и я, не успев ни среагировать, ни даже удивиться, полетел, как мне показалось, в бездонный колодец…