Текст книги "Заставь меня любить"

Автор книги: Вирджиния Спайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

К наступившей ночи Касси готовилась более тщательно, чем к прошлой. Ведь она собиралась любить Джеральда, а не просто спать с ним в одной кровати. Она хорошенько расчесала волосы перед маленьким зеркальцем, потом достала флакончик духов, который брала с собой на свадьбу подруги, и слегка смочила ими волосы, шею и грудь. Пеньюар надевать сразу не стала, а вошла в комнату Джеральда в одной сорочке.

Он лежал на левом боку, подперев голову рукой, и в его глазах было столько светлой радости, что Касси не удержалась от ответной открытой, теплой улыбки. Как обычно, она быстро и осторожно перебралась через него, но не спряталась под одеяло, а просто легла рядом.

Некоторое время Джеральд с нежностью и восхищением просто рассматривал свою переменчивую возлюбленную. Потом протянул руку и осторожно погладил ее по щеке. Повинуясь внезапному порыву, Касси подалась навстречу мужчине, и мгновение спустя он, прижавшись к ней всем своим телом, впился в ее губы страстным поцелуем.

Волна незнакомого прежде горячего желания нахлынула на девушку, и она тихонько застонала, с силой обхватив Джеральда за плечи. Догадавшись о ее чувствах, он еще более пылко и настойчиво стал покрывать ее губы и шею жгучими поцелуями – то быстрыми и страстными, как укусы, то продолжительными и очень нежными, словно дуновение теплого ветерка. Кассандра, вначале просто спокойно наслаждавшаяся этими восхитительными ласками, вдруг начала порывисто отвечать на его страсть, и тогда уже Джеральд мучительно застонал, изо всех сил сдерживая бившее через край желание.

Десятки раз за эту безумную ночь он проклинал свою рану, мешавшую ему вместе с любимой до конца испить чашу любви. При неожиданном резком движении рана напомнила о себе острым приступом мучительней боли, пронзившей его тело, словно раскаленная игла. С трудом, подавив отчаянный вскрик, он отпрянул от Кассандры и пару минут лежал, уткнувшись лицом в подушку, пока боль хоть немного не утихла.

Когда, наконец, он смог поднять голову, то увидел, что Касси сидит на кровати, склонившись над ним и испуганно прижав руки к груди.

– Прости меня, милая, – силясь улыбнуться, произнес он. – Я, наверное, ужасно напугал тебя. Это все проклятая рана.

– Очень больно, Джерри? – участливо спросила она.

– Ничего… Все уже прошло, любимая.

– Да, я вижу! – усмехнулась она и, достав откуда-то розовый батистовый платок, заботливо вытерла капельки пота, выступившие на его лице.

– Какая у меня заботливая сиделка, – пошутил Джеральд.

Но Касси вдруг очень серьезно посмотрела на него и тихо, но с большим чувством сказала:

– Твоя боль – это и моя боль, Джерри.

– Не шути так, девочка моя, – вмиг побледнев, проговорил он. – Смотри, я могу подумать, что не безразличен тебе!

– А кто тебе сказал, что ты мне безразличен? – скрывая волнение за небрежностью тона, отозвалась она. И тихо добавила: – Только прошу тебя, Джерри, не торопи меня, дай мне время!

– Конечно, любовь моя.

Он притянул ее к себе, не в силах отказаться от любовной игры, но рана снова дала знать о себе.

– Похоже, я сегодня больше ни на что не годен, – печально улыбнулся Джеральд. Но Касси вдруг загадочно произнесла:

– Ну что ж, тогда я сама тебе кое-что предложу. Думаю, тебе будет приятно и не придется бередить свою рану.

– Ты шутишь, любимая? Или хочешь свести меня с ума?

– Ни то и ни другое. Просто я предлагаю тебе уснуть на моей груди, мой утомленный рыцарь.

– Как вчера?

– Нет, не так, как вчера, – в ее голосе явно послышалось напряжение. – Только сначала я потушу свет, хорошо?

Она задула свечу и скользнула под одеяло Джеральда. Какое-то время она лежала не двигаясь, будто набиралась смелости. Затем приподнялась и спустила с плеч бретельки сорочки. Легкая ткань упала к ее талии, и пораженный Джеральд с восхищением увидел аккуратные белые полушария грудей, своими превосходными формами напоминавшие груди античных статуй.

Касси засмущалась и легла на спину, прикрывшись одеялом.

– Почему ты так смотришь, Джерри, и ничего не говоришь? – с беспокойством спросила она. – Тебе не понравилась моя грудь? Слишком маленькая, да?

– Она восхитительна! Если нам доведется побывать в моем доме в Филадельфии, я покажу тебе греческих богинь, и ты поймешь, как ты прекрасна! И потом… я люблю тебя, Касси, а значит, ты – самая красивая и желанная. Касси облегченно вздохнула.

– Значит, я тебя не разочаровала? Приятно это слышать.

– Ты забываешь, что мне уже довелось однажды видеть тебя обнаженной, – с лукавой улыбкой заметил он.

– В гостинице маленького городка? – смеясь, спросила она, и у Джеральда отлегло от сердца. Значит, она без боли может вспоминать ту злополучную ночь! – Ну, тогда у тебя едва ли была возможность, как следует рассмотреть меня! Я тогда ужасно трусила.

– А теперь?

– Теперь – нет. И ты сейчас сам в этом убедишься. Иди ко мне сюда.

Она убрала руки, и Джеральд, замирая от сладкого волнения, положил голову на ее обнаженную грудь. Она тотчас обняла его и нежно погладила по волосам. Какое-то время Джеральд лежал не двигаясь, прижав горящее лицо к прохладным холмикам и с наслаждением вдыхая аромат тела Кассандры, смешавшийся с ароматом восхитительных Духов. Затем решился осторожно погладить эти холмики рукой, и Касси не стала противиться этому. Видя, что она не испытывает страха, он стал ласкать ее грудь более страстно и настойчиво, покрывая ее легкими, нежными поцелуями. Но когда он сомкнул губы вокруг ее отвердевшего соска, Касси мягко отстранила его.

– О Джерри! – взволнованно прошептала она. – Пожалуйста, не делай этого… пока. Это вызывает у меня слишком сильные ощущения.

– Но тебе приятно, правда, милая?

– Да, очень, но…

– Я понимаю. На сегодня достаточно. Мы оба устали, любовь моя, давай теперь немного поспим. Разрешишь мне заснуть, прижавшись к твоей груди?

– Конечно, милый.

Милый! Наконец-то она назвала его так. Засыпая в эту ночь, Джеральд чувствовал себя самым счастливым человеком на свете…

Когда он проснулся, Кассандры опять не было рядом. Позвав ее, он убедился, что девушки нет и в домике. Пошевелившись, Джеральд поморщился при мысли о том, сколько времени он уже не был с женщиной. Да, с того самого времени, когда он провел ночь с Касси в той гостинице. А до этого еще около месяца. Кошмар, стыдно кому-нибудь сказать.

День прошел без особых событий. Джеральд с нетерпением ожидал вечера и чувствовал, что Касси ждет того же. Но две прошедшие бессонные ночи так вымотали обоих, что они оказались не в состоянии предаваться любовным утехам. Обменявшись несколькими пылкими поцелуями, молодые люди быстро отдались во власть крепкого, благодатного сна, договорившись следующей ночью вознаградить друг друга. Но утром грянула буря.

Почтенный торговец и добропорядочный гражданин мистер Томас Стивенсон был крайне удивлен, вернувшись после продолжительного отсутствия, домой и, не обнаружив там своей племянницы. Сбивчивые и маловразумительные объяснения смущенной супруги привели Томаса в искреннее негодование. В его голове не укладывалось, как она могла позволить восемнадцатилетней девушке остаться в военном лагере в обществе мужчины, не приходящемся ей ни братом, ни мужем. Подобного легкомыслия он не ожидал от добродетельнейшей миссис Гортензии Стивенсон.

– Ну, знаешь ли, дорогая, – с возмущением заявил он перепуганной жене, – признаюсь, я плохо знал тебя, раз считал серьезной и благоразумной женщиной. Я даже представить себе не мог, что ты способна поступить так легкомысленно. Оставить Кассандру в военном лагере, среди разнузданной солдатни! Какая поразительная безответственность!

И, не колеблясь ни минуты, мистер Стивенсон отправился в Веллей-Фордж, дабы употребить все свое влияние для возвращения племянницы на путь истинный.

Влюбленные как раз закончили завтракать, и Касси поправляла подушки, положенные под спину Джеральда, чтобы ему было удобнее сидеть, когда испуганная нянюшка Джейн с виноватой улыбкой заглянула в комнату, пропуская вперед смущенного полковника Брауна и мистера Стивенсона.

Касси так и застыла на месте, покраснев до корней волос под осуждающим, полным праведного негодования взглядом почтенного мистера Томаса. Но Джеральд, всегда отличавшийся решительностью в непредвиденных ситуациях, быстро пришел в себя. Ободряюще пожав руку своей любимой, он спокойно и непринужденно сказал:

– Пожалуйста, мисс Гамильтон, оставьте нас одних на несколько минут. Я вижу, готова разразиться гроза, и не в моих правилах подставлять под удар женщину. Надеюсь, мистер Стивенсон, – обратился он к дядюшке Касси, – некоторое уважение к моим ранам не позволит вам обрушить ваш гнев на голову невинной девушки?

– Только ваше положение и удерживает меня от того, чтобы не наговорить вам грубостей, уважаемый мистер Мейсон! – с чувством произнес почтенный джентльмен.

– Отлично. Значит, поговорим, как мужчина с мужчиной.

Джеральд слегка усмехнулся и выразительно посмотрел на Касси. Она кивнула и, схватив плащ, быстро выпорхнула из домика вместе с нянюшкой Джейн.

– Похоже, ваши слова звучат более убедительно для моей племянницы, чем мои, мистер Мейсон, – было последней фразой дядюшки, которую Кассандре довелось услышать.

Прошло несколько томительных минут, показавшихся девушке часами. Она взволнованно расхаживала по дорожке, пролегавшей мимо домика, потому что не могла усидеть на месте. Нянюшка Джейн, присевшая было на скамеечку у своей палатки, вскоре присоединилась к ней.

Каждую минуту Касси бросала беспокойный взгляд на дверь дома. Она старалась не думать о том, что за ней происходит, да и, попросту сказать, не могла даже представить себе, о чем Джеральд может так долго говорить с ее дядюшкой, с которым он был знаком лишь поверхностно. Наконец терпение Кассандры просто иссякло, а руки, на которые она второпях забыла надеть перчатки, заледенели от холода. Досадливо топнув ногой, она обернулась к нянюшке и попросила вскипятить чаю, чтобы хоть как-то скоротать время.

А в маленьком домике между тем шел вовсе не такой разговор, какого опасалась Касси. Мейсон обладал слишком сильным характером, чтобы позволить кому-то смутить себя или оказать давление. И он быстро убедил разгоряченного мистера Томаса выслушать объяснения по поводу того, как Касси оказалась в лагере и почему задержалась тут.

Конечно, он ни словом не обмолвился о том, какие отношения сложились у него с племянницей почтенного гостя, чтобы окончательно не смутить его. Но в остальном его рассказ, начиная с приезда миссис Стивенсон и заканчивая сегодняшним днем, был весьма подробен и правдив. Полковник Браун, со своей стороны, полностью подтвердил все сказанное офицером, присовокупив к нему множество весьма лестных похвал в адрес Джеральда.

В конце концов, торговец не только успокоился, но даже проникся огромной симпатией к Мейсону, о котором раньше слышал довольно противоречивые отзывы. Когда же перемирие, по предложению полковника Брауна, скрепили несколькими глотками хорошего вина, мистер Стивенсон отважился напрямик спросить молодого человека о его чувствах к мисс Гамильтон.

– Не стану скрывать от вас, что я давно уже влюблен в Касси, – откровенно признался Джеральд, – и, если бы это зависело только от меня, она уже давно стала бы моей женой.

– Но тогда я не понимаю, за чем же стало дело? – с искренним удивлением воскликнул мистер Томас. – Если уж моя племянница решилась скомпрометировать себя, оставшись здесь, чтобы ухаживать за вами, то как она может отказываться выйти за вас замуж? Наверное, мне следует хорошенько поговорить с ней, убедить ее.

– Переубедить мисс Гамильтон может только она сама, – возразил Джеральд, и от пожилого джентльмена не укрылось, как погрустнели при этом его глаза. – Но я прошу вас, из уважения ко мне, не упрекать ее ни в чем. Дайте ей самой разобраться в своих чувствах. А я надеюсь, – улыбнулся он, – что в следующий раз в Балтиморе мне удастся добиться ее согласия.

– Хорошо, пусть будет так, – со вздохом согласился мистер Томас. – Но вы понимаете, что я обязан увезти ее сейчас отсюда? В силу обстоятельств я являюсь в настоящее трудное время опекуном Кассандры, и на мне лежит ответственность за ее доброе имя, за ее репутацию. Молодая девушка не должна находиться рядом с мужчиной, не приходящимся ей ни родственником, ни хотя бы официальным женихом. А Касси уже и так пережила слишком много сомнительных приключений. Не может быть и речи, чтобы ей оставаться здесь!

Джеральд на несколько минут погрузился в размышления. Да, старик явно не все знает о приключениях своей племянницы. Если бы он узнал, что она уже не девственница, наверное, силой потащил бы ее к алтарю. Такой соблазн был рассказать гостю обо всем, но… ведь это значит предать Касси. Никто, кроме нее самой, не имеет права касаться ее тайны. Возможно, она и поддастся давлению дядюшки, но сохранит ли он, Джеральд, в этом случае ее любовь и уважение? Да, уважение и ту хрупкую любовь, которая только-только начала созревать в сердце девушки и еще не успела развиться в полную силу… Джеральд печально вздохнул.

– Что ж, – наконец произнес он, – я ничего не могу поделать, обстоятельства сейчас сильнее меня. Но дайте мне, по крайней мере, проститься с мисс Гамильтон наедине. Ведь мы стали за последние дни такими добрыми друзьями!

Кассандра допивала уже третью чашку чая у входа в палатку Джейн, когда дверь домика распахнулась, и дядюшка бодрыми шагами направился к ней. У Касси беспокойно забилось сердце, но, к ее глубокому удивлению, на лице мистера Томаса не осталось и следа прежнего гнева. Наоборот, он ласково и немного смущенно улыбнулся племяннице и, взяв ее за Руку, растроганно произнес:

– Дорогая моя девочка, не смотри на меня так испуганно. Мистер Мейсон мне все объяснил. Он подробно рассказал ужасную историю о твоем похищении этим грязным негодяем, Арнольдом Шелтоном, и я понимаю, какие чувства побудили тебя остаться здесь и ухаживать за своим раненым спасителем. Ты поступила благородно, хотя и слишком неосторожно, подвергнув свою репутацию огромному риску.

– Значит, ты не сердишься, дядя? – обрадовалась Кассандра.

– Нет, дорогая моя, я не могу осуждать тебя, а тем более – его. Но я также не могу оставить тебя здесь, Касси, Военный лагерь – не место для молодой, добропорядочной девушки. Ты поедешь со мной сейчас же!

– Но… Боже мой! А как же… он останется здесь один!

– Он не один, дорогая! С ним много друзей и эта его бесподобная няня. Мы уже обо всем с ним договорились. Он хочет видеть тебя, перед тем как ты уедешь. Ступай к нему, дорогая, никто не будет мешать вам поговорить с глазу на глаз.

«Ах, если бы этот разговор позволил мне немедленно отправиться за священником! – с вздохом подумал мистер Томас, глядя вслед племяннице. – Но Кассандра упряма, тут Мейсон прав. И, Бог знает, какие мысли бродят в ее голове!»

Поспешно сбросив плащ в прихожей, Касси подошла к Джеральду и присела к нему на кровать. С минуту они молча смотрели друг на Друга, и каждый пытался справиться с нахлынувшим волнением. Наконец Джеральд взял руку Кассандры в свою ладонь, улыбаясь самой нежной, открытой улыбкой.

– Милая Касси, – ласково сказал он, – Бог свидетель, как мне нелегко расставаться с тобой, но иначе мы сейчас поступить не можем. Я слишком сильно уважаю мистера Стивенсона и тебя, чтобы препятствовать твоему возвращению в Балтимор. Конечно, одно твое слово может все изменить, но, – на его губах заиграла привычная насмешливая улыбка, – я знаю, что ты сейчас не можешь мне сказать его.

Кассандра тяжело вздохнула, на мгновение, опустив глаза.

– Не осуждай меня, Джерри, но я действительно не готова к тому, чтобы принять ответственное решение. Столько всего произошло за последние дни, что я… я, кажется, совсем запуталась в своих чувствах!

Она посмотрела на него, и в ее глазах блеснули слезы. Джеральд тотчас нежно привлек ее к себе и успокаивающе погладил по голове.

– Я уже говорил тебе, милая, и еще раз скажу, что не собираюсь торопить тебя. Мы расстанемся на время, чтобы ты могла хорошенько разобраться в своих чувствах. Но все же я прошу тебя дать мне одно серьезное обещание.

Он слегка отстранился от нее и несколько секунд внимательно вглядывался в ее глаза.

– Какое же это обещание, Джерри? – улыбнувшись сквозь слезы, спросила Касси. – Если твоя просьба окажется мне по силам, я обязательно выполню ее.

– Думаю, она окажется тебе по силам. Он нежно поцеловал ее руки и, прижав девушку к себе, сказал:

– Касси, обещай, что не выйдешь ни за кого замуж, пока еще раз не встретишься и не поговоришь со мной.

– Я обещаю тебе это, Джерри, – крепко сжав его руку, ответила она. – Я не выйду ни за кого замуж, пока мы еще раз не встретимся с тобой, даже если это произойдет нескоро.

«Если только меня не убьют», – хотел добавить Джеральд, но промолчал.

– Спасибо, любовь моя, – просто ответил он. – А теперь… Подаришь мне нежный поцелуй перед долгой разлукой?

На несколько минут они забыли обо всем на свете, отдавшись во власть страстного, неукротимого влечения, которым оба были охвачены последние три дня. Но неотвратимый миг разлуки все же наступил, и Касси, бросив прощальный взгляд на Джеральда, покинула маленький домик, ставший уютным гнездышком для ее зарождающейся любви.

Часть III
Балтимор, 1778–1779 годы

Глава 1

В это солнечное майское утро Касси встала с постели позднее обычного. Пока она одевалась и причесывалась, ее почему-то не покидало ощущение грядущих перемен, на сердце впервые за много недель было так спокойно и безмятежно, будто где-то поблизости вовсе и не шла война. И, как ни странно, эти невесть откуда взявшиеся предчувствия оправдались. Не успела она спуститься в гостиную, как поняла, что миссис Стивенсон имеет потрясающие новости. Почтенная дама так и светилась от радостного возбуждения, и нетрудно было догадаться, что ей не терпится обрушить этот поток приятных известий на голову племянницы.

– Доброе утро, дорогая тетушка, – деланно-равнодушным тоном проговорила Касси, пряча лукавую улыбку. – Ну, как? Надеюсь, сегодня вы не упрекнете меня, что я долго спала и задержала вас с завтраком?

– Кассандра, милая моя, какой завтрак?! – возмущенно воскликнула Гортензия Стивенсон. – Боже мой, ну как же ты до сих пор ничего не знаешь… Сегодня получены точные известия, что Франция и Испания открыто, заявили о поддержке наших независимых колоний. И еще… Наша славная армия наконец-то смогла снова прижать хвост этим англичанам. Объявлено временное перемирие, и через три дня генерал Вашингтон с частью армии будет в Балтиморе!

Кассандра всплеснула руками и засыпала вопросами тетушку Гортензию, с торжествующим видом стоявшую посередине комнаты, словно олицетворение всех побед доблестной американской армии.

Нельзя сказать, что полученные известия были так уж неожиданны. Их уже недели две усиленно ждали, как и предстоящих торжеств, к которым прелестные жительницы Балтимора заблаговременно приготовили великолепные наряды. И Касси с миссис Гортензией не являлись исключением. Самая трудная для американской армии зима осталась позади, и сердца патриотов преисполнились новых радостных надежд, хотя к этой радости примешивалась огромная доля печали из-за ужасных, невосполнимых потерь, неизбежных на любой войне. Но все же человеку свойственно надеяться на лучшее, и Касси надеялась на то, что человек, два раза спасавший ее от трагической Участи, останется, жив и не погибнет.

Но, хотя мисс Гамильтон и испытывала сильнейшую тревогу за судьбу Джеральда Мейсона, ее отношение к нему по-прежнему оставалось сложным и противоречивым. Оказавшись вдали от его обольщающих чар, она сумела почти полностью освободиться от их влияния, и чувства, испытанные ею за те несколько безумных дней и ночей, что она провела с ним в одном доме, утратили свою остроту и уже не казались столь прекрасными.

Порой ее даже охватывали сильные сомнения в том, правильно ли она вела себя в те дни. И еще большие сомнения возникали у нее, когда она пыталась определить, любит ли она этого человека или нет. В конце концов, Касси сочла за благо выбросить из головы все подобные мысли и отложить решение проблемы до той поры, когда снова встретится с Мейсоном. Хотя, расставаясь с ним в Веллей-Фордж, она и подумать, не могла о том, что эта встреча произойдет так нескоро.

Наконец настал долгожданный день, когда генерал Вашингтон должен был прибыть в Балтимор в сопровождении значительной части офицеров, чтобы отдохнуть немного от военных забот. Так как правительство независимых колоний находилось здесь же, прибывших ожидала торжественная встреча. Весь город был празднично украшен, а у здания ратуши на главной площади, кроме государственных мужей, офицеров собиралось приветствовать внушительное собрание прелестных дам из семей патриотов. Миссис Стивенсон также получила приглашение, а вместе с ней могла пойти и Касси.

На следующий день все в доме почтенного мистера Томаса встали задолго до восхода солнца. Взволнованные служанки носились, хлопоча по лестницам и коридорам, а в маленькой туалетной комнате миссис Гортензии совершалась ответственная процедура подготовки к большому и важному выходу в свет. Там царила торжественная тишина, прерываемая лишь редкими восторженными или недовольными возгласами да перешептываниями толпившейся у дверей прислуги. Главную роль во всем этом, конечно же, играла мулатка Молли, много повидавшая в своей жизни и лучше других понимавшая толк в таких вещах. Наконец последний штрих в творении художника женской красоты был нанесен, и дамы смогли спуститься в гостиную, где супруг миссис Гортензии уже истомился в ожидании жены и племянницы, а особенно завтрака, который в это утро сильно задержался.

Касси вошла первой, и ее появление заставило добропорядочного джентльмена забыть о дымящейся в его руке трубке. Никогда еще он не видел племянницу столь блистательной. Чтобы не затеряться среди Других привлекательных дам, она выбрала для этого дня платье из такой ткани, какую редкая женщина отважилась бы приобрести, опасаясь, что это сделает цвет лица блеклым и невыразительным. Но Кассандре поразительно шел этот яблочно-зеленый оттенок, сияние которого еще больше усиливал гладкий атлас платья. Глубокое декольте и рукава окаймляли полоски золотистых кружев, а корсаж был обильно заткан золотой вышивкой, в которой, приглядевшись, можно было различить живописные цветы, пчел и бабочек, собирающих нектар с этих цветов. Нижняя юбка из гладкой золотой парчи переливалась при каждом движении. Парика Касси в этот раз не надела, а ее высокую модную прическу венчала маленькая салатовая шляпка с розами. Изюминкой же всего наряда служила крупная пурпурно-алая живая роза, приколотая к корсажу и казавшаяся миссис Гортензии слишком вызывающей.

Тетушка, несмотря на свои пятьдесят лет, не уступала племяннице в изяществе наряда. Платье из светло-серого атласа с приглушенно-красными кружевами и большим атласным бантом того же оттенка в центре корсажа удивительно молодило ее, а высокий белоснежный парик с красными розами и пышным пером делал несколько выше ростом и величественнее.

Придя в себя, мистер Томас осыпал восторженными комплиментами супругу и племянницу, которой, забыв свои строгие жизненные принципы, сказал:

– Будь я на месте Мейсона, непременно увез бы тебя куда-нибудь подальше отсюда и насильно заставил стать своей женой!

Кассандра смущенно засмеялась, вспыхнув румянцем, а миссис Гортензия строго погрозила мужу пальцем.

– Стыдитесь, мистер Томас, – пытаясь скрыть улыбку, сказала она. – Как можно говорить молодой девушке подобные вещи!

– Ну, милая тетя, не преувеличивай, – смеясь, проговорила Касси. – Мне-то уж хорошо известно, что тридцать лет назад ты убежала из дому с дорогим дядюшкой Томом и тайно обвенчалась с ним против воли родителей.

Слова молодой девушки заставили сильно покраснеть обоих ее родственников, не нашедших, что возразить, и все трое направились в столовую, где давно ждал остывший завтрак. После него дамы еще раз припудрились и в сопровождении мистера Томаса вышли к стоящему у ворот экипажу. Через несколько минут они были на месте, у городской ратуши.

Площадка, на которой располагались дамы, находилась на небольшом возвышении, и Кассандра хорошо видела всю приближавшуюся кавалькаду, растянувшуюся по длинной улице. Дядюшка заранее узнал, что и Гарри Шелтон, и Мейсон будут в числе сопровождающих Вашингтона, и поэтому сердце девушки отчаянно колотилось в предчувствии радостной встречи. Вот офицеры, открывающие шествие, все ближе, вот уже хорошо виден и сам великий полководец в парадном облачении на стройном коне. Какое у него величественное, гордое и умное лицо! А сколько тепла и света в его лучистых глазах!

На несколько минут Касси забыла обо всем, наблюдая за торжественной встречей генерала Вашингтона с правителями республики. Но вот взгляд ее снова заскользил по лицам всадников, и она радостно ахнула, узнав Гарри Шелтона, как видно, давно заметившего ее и усиленно махавшего ей рукой. О, да на нем уже новый мундир майора кавалерии! Должно быть, его недавно повысили в звании… Но не тяжело ли ему держаться на лошади? Ведь всего четыре месяца назад он получил ужасное ранение, сабля англичанина рассекла ему грудь и серьезно задела легкое. Но нет, вроде бы с ним все в порядке, вон как он весело и беззаботно улыбается и уверенно держится в седле.

А кто это рядом с ним? Святые угодники! Лора Сэдли собственной персоной! Чудо как хорошо она смотрится на белом коне в своей голубой бархатной амазонке, и эта мужская черная треугольная шляпа с перьями тоже ей очень к лицу. Непременно Касси должна приобрести себе такую же… Ах да! Как она могла забыть! Ведь дядюшка говорил ей, что Лора и Гарри недавно обвенчались, так что теперь Лора – миссис Шелтон, жена майора Гарри Шелтона.

На какое-то мгновение Касси ощутила укол ревности, но не из-за того, что супругой Гарри стала Лора, а потому, что ей самой так хотелось сейчас оказаться там, верхом на коне, среди блестящих офицеров, и сидеть в седле по-мужски, как Лора. Но это было бы возможно лишь в том случае, если бы она была женой какого-нибудь офицера, например…

Касси крепко сцепила пальцы, чтобы унять нарастающее волнение. Она уже несколько минут ощущала на себе пронизывающий взгляд Мейсона, но все не решалась посмотреть в его сторону. Наконец, подумав, что это просто глупо, решительно перевела взгляд чуть левее Гарри Шелтона и встретилась глазами с Джеральдом. Однако Кассандра тут же с досадой потупилась, проклиная себя за дурацкое смущение, но пару секунд спустя она снова взглянула на него, решив, что не позволит ему думать, будто боится его. А, посмотрев на него во второй раз, уже не могла отвести взгляда, невольно залюбовавшись красивым офицером.

Он держался в седле с непринужденной грацией бывалого наездника, не обращая ни малейшего внимания на восхищенные взгляды, и перешептывания дам, из которых многие с нескрываемым интересом следили за ним. В его темных глазах было хорошо знакомое Кассандре насмешливое выражение, а парадный драгунский мундир бесподобно шел ему, словно он в нем и родился. Касси заметила, что на Джеральде мундир подполковника. И когда он только успел им стать?

Джеральд внимательно, с ласковой и чуть насмешливой улыбкой смотрел на Касси, время от времени наклоняясь к Гарри Шелтону и что-то говоря ему на ухо. Но вот лукавые искорки исчезли из его глаз, и в них осталась только та огромная теплота и нежность, которая покорила сердце девушки четыре месяца назад. Касси вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха, словно на улице стоит жара, а не мягкая весенняя погода с легким восточным ветерком. Сердце девушки забилось с новой силой, а душа внезапно пришла в смятение. В ней возникли два совершенно противоположных чувства: сильное влечение к этому человеку и не менее сильное желание убежать от него подальше.

Касси находилась вся во власти своих эмоций, когда на площади вдруг вновь установилась напряженная тишина. Генерал выступил вперед и о чем-то с воодушевлением заговорил, но, поглощенная своими мыслями, девушка пропустила большую часть его речи. Вдруг его слова заставили ее вздрогнуть и прислушаться.

– …Мы много сегодня говорили о доблестных подвигах и бесценных заслугах славных воинов нашей освободительной армии, – донеслось до нее, – но сейчас я хочу особо отметить и наградить одного из моих лучших офицеров… Благодаря отчаянной смелости и находчивости этого молодого офицера полтора месяца назад мы избежали коварной ловушки англичан и сохранили жизни не одной сотне наших солдат. Казалось, ситуация была совершенно безвыходной, но решительность, незаурядные стратегические способности полководца позволили ему в какие-то считанные минуты составить блестящий план действий. И мы смогли не только благополучно выбраться из западни, но еще и нанесли поражение англичанам в тот момент, когда они этого меньше всего ожидали.

Генерал сделал паузу, переждав, пока утихнет волнение толпы.

– Я намеренно умолчал о подвиге этого офицера в своем донесении, – продолжал генерал, – чтобы наградить его здесь, в Балтиморе, городе, в котором он родился двадцать шесть лет назад и который оставил ему больше тяжелых, чем радостных воспоминаний. И очень надеюсь, что смогу хотя бы частично исправить несправедливость, допущенную когда-то судьбой и нашими законами по отношению к этому достойному человеку и его несчастной матери, которую все здесь знали много лет назад под именем синеглазой квартеронки Виолы. Подполковник Мейсон! Прошу вас, дорогой друг, выйдите к нам сюда!

Площадь содрогнулась от восторженных криков собравшихся на ней людей. Джеральд быстро соскочил с коня и, поспешно пройдя сквозь почтительно расступившуюся толпу, отвесил легкий поклон в сторону господ из правительства и остановился перед генералом Вашингтоном. Великий полководец тепло пожал руку молодому человеку под рукоплескания толпы, по-братски обнял его и знаком призвал всех к тишине.

С минуту генерал стоял молча, с загадочной улыбкой обводя взглядом стоящих на крыльце ратуши дам. Но вот взгляд его проницательных глаз остановился на племяннице мистера Стивенсона, и главнокомандующий, улыбнувшись девушке, отчего у нее, казалось, остановилось дыхание, протянул в ее сторону руку и громко произнес:

– Мисс Кассандра Гамильтон! Вы сегодня являетесь украшением нашего собрания. Прошу вас, вручите подполковнику Мейсону правительственную награду, а вместе с ней и ключи от особняка, где он родился и провел свои детские годы, – правительство выкупило этот дом для него.