Текст книги "Часовой механизм (СИ)"
Автор книги: Виолетта Стим
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Почувствовав на себе его откровенный взгляд, Эбби вновь покраснела и опустила глаза. Положение спас лакей, забравший тарелки из–под супа, и принесший горячее.
Перед гостьей появилась большое блюдо с лобстером на зелени. Такое кушанье было популярно в ее деревне, располагавшейся возле моря. Так же как и здесь, там его запекали со сливочными маслом, чесноком и петрушкой, а затем щедро сдабривали лимоном. Эбби очень его любила, но сейчас ей трудно было проглотить даже кусочек – так сильно билось ее сердце.
«Некоторые утверждают, будто месье Броуди в тебя влюблен» – вновь звучали в ее голове слова Катарины.
– Для чего вы привезли меня сюда, Ланфорд? – осмелилась спросить Абигейл, для храбрости вновь хватаясь за ножку бокала.
– Я уже говорил вам о причинах, – пожал плечами мужчина, подцепляя белоснежное мясо на вилку. – Чтобы в Коре с вами не случилось какой–нибудь неприятности. После того, как я спас вас от толпы бедняков, я чувствую… некую ответственность за вашу судьбу. И не могу позволить вам бродить по трущобам, в поисках брата–преступника.
– Но ведь вы держите меня здесь взаперти…
– Ну что за глупые мысли, Абигейл? Вы можете гулять по особняку и по саду, – заметил Ланфорд. – А если желаете пройтись по городу, по крайней мере, приличным его районам… Сообщите мне, и я с радостью составлю вам компанию. В крайнем случае, можно попросить об этом Катарину или Салли. Вы здесь не пленница, а гостья. Вы же сообщили об этом в письме своему отцу?
Эбби пристыженно вздохнула и отпила глоток вина. Будто бы прочитав ее мысли, покровитель усмехнулся.
– Вы до сих пор не написали ему, не так ли, Абигейл? – спросил он, пристально глядя на нее. – И кто кого загоняет в клетку?
– Простите меня, – прошептала Эбби. – Мне стыдно за то, что я могла про вас плохо думать. Но то, что вы сказали о корпорации и о моем брате… А еще, если бы вы позволили мне прогуляться одной, хотя бы по саду, без этой Салли…
– Хорошо, я передам ей, чтобы она поубавила свое рвение в работе, – насмешливо проговорил Ланфорд. – Я хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома.
– Но… почему вы этого хотите? – не успокаивалась Эбби – она твердо решила все выяснить.
– А как вы думаете, Абигейл? – спросил мужчина, и его темные глаза сверкнули в свете ламп. – Уверен, вы сами порой не замечаете, насколько милы и очаровательны. Вы краснеете из–за всего подряд, скромны и не избалованы мужским вниманием. Это удивительные качества, которых не встретишь в высшем свете Коры. Вы отличаетесь от всех знакомых мне девушек, и это стало ясно еще при первой встрече в поезде. Скажите… Я нравлюсь вам?
Сердце Эбби словно подпрыгнуло в груди и забилось сильнее прежнего. Она отвернулась, обдумывая услышанное. Никто и никогда не учил ее разговаривать с мужчинами на подобные темы. Правил приличия для таких ситуаций она не знала.
– Нравитесь, – проговорила она.
– В жизни каждого человека наступает момент, когда вопрос одиночества встает слишком остро, – тихо произнес он и отчего–то показался грустным. – Особенно актуальным он становится под конец.
– О чем вы говорите, Ланфорд?
Мужчина невесело усмехнулся и попросил у слуги сигару. Лишь закурив, он ответил:
– Вам не зачем знать о том, чего еще может и не случиться, милая Абигейл. Но я рад слышать о том, что мои чувства к вам взаимны.
Он накрыл ее ладонь своей и несколько мгновений они сидели в тишине, прерываемой лишь потрескиваем дров в камине и легким шипением тлеющего табака. После настало время для десерта – летних груш в шоколаде. К нему подали искристое шампанское, а разговор стал более непринужденным и обыденным.
От ужина у Эбби остались противоречивые чувства. Об этом она думала, когда лежала в своей мягкой постели, не в силах заснуть. Ланфорд буквально развеял все ее страхи и признался в своих чувствах (чего она так страшилась, и в тайне надеялась), но между ними еще осталось что–то неоговоренное. Важная тема, ускользнувшая из ее внимания.
Возле кровати послышалась возня, и милый питомец вскарабкался по одеялу наверх. Абигейл рассеянно погладила котенка по голове. Сегодня она надеялась поговорить с Ланфордом о бумагах Марлоу, но, неожиданно для себя, получила ответы совсем на другие вопросы…
Котенок теплым комочком свернулся возле ее шеи и тихо мурлыкал, пока она не уснула.
Утром, поднявшись необычно поздно, Эбби почувствовала себя окрыленной, с желанием полюбить и обнять весь мир, чего с ней не происходило уже очень давно, с тех самых пор, как не стало Демиана. Кто знает, может теперь сам Ланфорд решится помочь ей в поисках? Она убедила бы брата вернуть похищенную вещь, если покровитель пообещал бы простить его. Эта новая мечта казалась очень наивной и даже детской. Но кто знает, что ждет их всех впереди?
Салли принесла ей роскошный букет южных цветов, ярких, как радуга, которой уже много лет не видели в Коре, и прямоугольную коробочку, перевязанную летной. В ней лежали печенья, покрытые разноцветной, ажурной глазурью, съедобным бисером и шоколадом. Абигейл распорядилась поставить цветы в вазу на комоде, принести сливок для котенка и горячего какао к печеньям. Так она и позавтракала в спальне, хрустя изысканным лакомством и играя с котенком ленточкой от коробки.
Решив проверить, выполнил ли Ланфорд свое обещание, Эбби попросила горничную принести ей свежую газету.
– Я собираюсь прочитать ее во время прогулки в саду, – добавила она. – А ты пока можешь принести чемодан моего отца из чистки.
– Как будет угодно, мадемуазель, – кивнула Салли. – Но ваш чемодан, боюсь, еще не готов.
– Что значит «не готов»? – нахмурилась Абигейл. Чемодан, как и отцовский цилиндр у нее отобрали по приезду сюда для того, чтобы «починить их и вычистить». Горничная обещала, что они станут как новенькие. Но без любимых вещей, напоминающих о доме, их хозяйка чувствовала себя не совсем спокойно.
– Ваш чемодан очень старый, мадемуазель, – пролепетала служанка. – Нужно еще несколько дней, чтобы привести его в опрятный вид.
– Только не очень уж старайся, Салли, – смягчилась Эбби. Что ж, для начала ей хватит и простого разрешения гулять в одиночку.
Горничная выбрала из гардероба прелестное светлое платье в крупную клетку, и длинный кейп мятного оттенка. После всех приготовлений, Абигейл натянула белые перчатки до локтя, терпеливо подождала, пока Салли застегнет застежку защитной маски, взяла газету и отправилась вниз.
Она спустилась по мраморной лестнице на второй этаж и вышла на террасу. Сделав несколько шагов по гранитной плитке, она неуверенно оглянулась, чтобы проверить – не увязалась ли за ней горничная. Но Салли нигде не было, и Эбби вздохнула с облегчением. Ланфорд не соврал.
Сегодня было на редкость прохладно. Ветер колыхал верхушки старых деревьев, чьи ветки были совсем голыми, как зимой. Новые растения, привозимые сюда регулярно, чтобы радовать месье Броуди зеленью и красочными цветами, не могли прожить здесь и месяца. Причина была одна – все тот же воздух, которой отравлял жизнь горожанам и животным. Абигейл прошла до конца террасы и облокотилась на мраморный бортик, глядя вниз, на редкий сад и старый фонтан, в чаше которого плавали увядшие листья. Аллеи и клумбы заканчивались высоким забором, скрывавшим земельный участок от глаз любопытных прохожих. Идея прогуляться здесь была не лучшей, и хорошее настроение, согревавшее ее всего час назад, стало рассеиваться.
Это гнетущее ощущение серости мира было главной особенностью Коры. Оно же стало первым впечатлением, когда «Виктория» приближалась к вокзалу, минуя промышленные зоны и районы бедноты. Эбби, прилипшая было к окну купе, осталась разочарованной – столица показалась ей мрачной, темной и грязной. Позже она поняла, что вся яркость и блеск здесь скрывались внутри богатых домов, и снаружи делать было совершенно нечего.
Вздохнув, она спустилась к фонтану, прошлась по гравийной дорожке и присела на одну из мраморных скамеек. В ее руках по–прежнему была газета – Абигейл старалась следить последними новостями.
По развернув ее, и пробежавшись глазами по верхней строчке, Эбби сердито пождала губы – газета оказалась трёхдневной давности. Вот чем решила отомстить ей противная горничная! Об этой черте прислуги Салли так же стоило поговорить с Ланфордом.
Но делать было нечего – можно было прочитать и этот выпуск. Выяснилось, что его Абигейл еще видела. Главная статья – «ПРАВЛЕНИЕ КОРПОРАЦИИ ВЕСТОНА СЪЕЗЖАЕТСЯ В КОРУ» – была не очень интересной.
Все это Эбби знала и так. Пару дней назад она слышала разговор Ланфорда с Орсоном – о том, что принц Александр ужасно докучает корпорации, требуя незамедлительно решить проблему с выбросами заводов. Но быстро такие вопросы не решаются. Требовалось провести совет и проголосовать за один из вариантов, с тщательным обсуждением каждого из них. Принц распространял среди народа слухи о том, будто Вестон равнодушен к тому, что у крестьян погибают посевы и скот, а рабочие умирают от болезней и тяжелых условий труда. Это было неверно.
Каждый день месье Броуди, как правая рука Вестона, закрывался в своем рабочем кабинете, иногда даже пропуская ужин с Абигейл, и в поте лица трудился, для того, чтобы решить насущные проблемы страны.
Другая статья, размещенная почти в конце, заинтересовала Эбби больше.
«АУДИЕНЦИЯ ПРИНЦА ОТМЕНЕНА ПО ПРИЧИНЕ БОЛЕЗНИ ИМПЕРАТОРА.
Встреча, назначенная на ближайший четверг, была перенесена на неопределенный срок. Придворный врач сообщил, что Его Величество Император подхватил легкую форму простуды, и отныне должен соблюдать постельный режим.
– В таком почтенном возрасте люди должны более тщательно следить за своим здоровьем, – сообщил газете лекарь месье Бенар. – Иначе даже легкая инфекция может стать для них смертельной.
Напоминаем нашим уважаемым читателям, что 25 ноября правителю империи исполнится 78 лет. Принц Александр отказался от развернутого комментария в связи с переносом аудиенции, сказав лишь, что «большего от отца не ждал». Но заверил нашу редакцию в том, что желает монарху скорейшего выздоровления. Пожелаем и мы того же! Надеемся, что свежий воздух Горного замка лишь поспособствует этому».
Абигейл торжествующе усмехнулась, вспомнив разговор с поезде со старичком Питером. Она была права, сказав, что «к императору никого не пускают». Монарх был уже слишком стар для политических игр и серьезных потрясений вроде приезда мятежного сына, один раз уже серьезно разочаровавшего его. Ведь ходили слухи о том, что именно Александр поднял восстание рабочих, после которого и был изгнан из страны.
Почувствовав на своем лице холодную каплю, Эбби смахнула ее и засобиралась домой. Начинался дождь, а зонта с собой не было. Проходя мимо розовых кустов, она посмотрела на небо, которое показалось гораздо светлее обычного. Сейчас оно было скорее молочно–белым, чем серым, каким являлось всегда.
В одну секунду в воздухе пролетело нечто неуловимое, вроде пушинки. Затем пушинок стало все больше и больше. Абигейл хотела прижать ладонь ко рту, но почувствовала лишь холодную маску. Поверить в происходящее было почти невозможно – в Коре шел снег.
Ощутив весь ужас заморозков в июле, Эбби вспомнила об отце, и о бескрайних полях ржи, погибающей сейчас в деревне Лан–Лаин. Но, может, ненастье обрушилось лишь на столицу? Ведь если нет, то что начнется по всей стране после такого?!
Сорвавшись с места, Абигейл бросилась вверх по каменным ступенькам и вмиг оказалась на террасе. Распахнув стеклянную дверь в особняк, она вручила уже поджидавшей ее Салли газету и маску, а затем побежала в сторону покоем Ланфорда. Ей нужно было срочно обсудить с ним увиденное. Горничная не последовала за ней, так и оставшись стоять в растерянности.
Она промчалась по темному коридору и оказалась в анфиладе с большими окнами. Там она остановилась, чтобы отдышаться и привести себя в нормальный вид перед встречей с покровителем. Отсюда ей хорошо было видно Адамант–стрит и хлопья снега, покрывающие мостовую. Экипажи останавливались посреди дороги. Их пассажиры выходили наружу. Никто не мог поверить в то, что возможен снег посреди лета.
Тяжело вздохнув, Абигейл свернула в сторону кабинета месье Броуди, надеясь застать его там. Но подойдя ближе, она заметила, что дверь была открыта, а из–за нее раздавались голоса. Входить посреди разговора показалось ей невежливым, и она решила подождать паузы. Со своего места ей было хорошо слышно, о чем спорили мужчины. Ланфорд и Марлоу.
– Сколько фильтров вы уже успели поставить?! – гневно переспросил месье Броуди.
– Чуть более пятидесяти процентов предприятий уже охвачено, – отвечал Марлоу, чуть более спокойным, но все же встревоженным голосом.
– Этого мало, – разочарованно выпалил Ланфорд. Послышался скрип, будто он с размаху сел в свое высокое кресло. – Мы не успели.
– Кто знал, что на это отведено так мало времени… – пробормотал Марлоу.
– Я подозревал это, и говорил Вестону, что нельзя с этим тянуть. Его можно понять – технология изготовления подобных фильтров весьма трудоемкая и дорогостоящая. Он боялся, что корпорация понесет колоссальные убытки. Теперь бояться нужно уже не этого. Каковы прогнозы? Когда рассеется смог?
Ответом была тишина. Сейчас Эбби могла бы зайти, но страх заставил ее сильнее прижаться к стене. Интуиция подсказывала ей – они обсуждали падающий снег!
– Марлоу! – рявкнул мужчина. – Слишком поздно заламывать руки! Мне нужны конкретные ответы! Когда прекратятся эти заморозки?!
– Группа ученых, которых мы собрали, считают что… Вот, подождите, сейчас я найду нужную бумаги, – мямлил Марлоу. – Вот она, кажется, нужная. Металл, используемый нами в тяжелой промышленности, известный как сентерий, наравне с другими тяжелыми металлами, попадает в верхние слои атмосферы в виде частиц, где задерживается, образуя смог и препятствуя проникновению ультрафиолета. Избавление от смога невозможно из–за частиц этого металла воздухе.
– Невозможно, Марлоу?!
– В данный момент мы не располагаем такой технологией, которая могла бы помочь… Возможно, проект «Сент–Эрис»…
– Мы работаем в этом направлении как можем, и ты об этом прекрасно знаешь! – отрезал Ланфорд. – Что еще тебе известно?
– На данный момент темные тучи покрывают большую часть нашей страны. И… ближайшие десять лет это не изменится. По мнению наших ученых, выбросы повлекли необратимые изменения климата на всей планете.
– Значит другие континенты, и острова?..
– Так же будут накрыты тучами в скором времени.
Ланфорд шумно вздохнул. Послышались шаги, будто кто–то наматывал круги по кабинету.
– Сколько у нас времени до того, как начнутся волнения в обществе? – спросил месье Броуди.
– Я телеграфирую начальнику полиции сразу же, как уйду от вас. Нужно чтобы они успокоили людей, хотя бы на время. Но после праздника Жатвы, на котором не будет урожая…
– Значит, у нас осталось полтора месяца, чтобы спасти мир от гибели.
В кабинете вновь стало тихо. Эбби позволила себе несколько осторожных вдохов, пытая переварить услышанное. В этот момент в дверном проеме показалась фигура Ланфорда.
– Абигейл, из вас не выйдет хорошей шпионки, я заметил вашу тень. Войдите внутрь. Нам нужно поговорить о вашем брате.
Глава 9. Незваный гость
Абигейл усадили в кресло перед широким дубовым столом и попросили Салли принести воды. Теперь, глядя на этот хрустальный стакан, одиноко стоящий на серебряной поставке, она понимала – разговор будет серьезным.
Ланфорд вернулся на свое место за столом и теперь возвышался над Эбби, словно судья во время слушания. Обвиняемая же старалась выглядеть спокойно. Она выпрямила спину, чтобы не опираться на подушки и вскинула подборок, показывая, что не боится. Но все же, против ее воли, пальцы сами перебирали тонкое кружево на юбке.
Марлоу подвинул тяжелый стул ближе и сел справа от месье Броуди.
– Итак, Абигейл. Полагаю, вы слышали достаточно, чтобы уяснить суть, – начал Ланфорд. – Я не спрашивал об этом раньше, а зря. Жалел ваши нежные чувства. Как Демиан связался с вами?
– Нет нужды просить вас отвечать честно? – криво ухмыльнулся Марлоу.
Бросив на него короткий взгляд, Абигейл вздохнула и посмотрела на Ланфорда.
– Он прислал мне короткое письмо. Оно было напечатано на машинке, – сказала она. – Демиан сказал, что ему требуется моя помощь…
– Где и когда вы должны были встретиться? – спросил месье Броуди. Такое выражение его лица Эбби видела лишь раз – в поезде, когда он сообщил, что раскрыл ее настоящую личность. Тогда она испугалось его взгляда. Страшно ей было и теперь.
– Там не было указано место, месье. Сказано лишь, что в центре, – пролепетала Абигейл, опуская глаза.
– Центральных районов у нас несколько, – скривился Марлоу. – Это Свифт–Гарден, и Гоббс–Корт, Брайпорт, трущобы Гримсби… А еще Хог–Террас, который хоть и находится на возвышении, но тоже частично относится к центру.
– Я не знаю, какой район имелся в виду, месье.
– И где же теперь это письмо? – уточнил Ланфорд, прищуриваясь, как хищник, почуявший добычу.
– Я порвала его и бросила в огонь, чтобы отец не узнал, – сказала Эбби. Она ощущала тяжесть медальона, висящего на шее под платьем. Там, под часовым механизмом лежало скомканная записка, спешно спрятанная перед выходом из поезда. О тайном содержимом медальона не знал никто, даже Салли. Ведь для того, чтобы его открыть, нужно было повернуть четыре крошечных колесика в определенной последовательности. Для всех это была лишь обычная безделушка.
«Найди меня в столице, в старом центре», – писал Демиан. Сердце подсказывало, что стоит произнести эти слова вслух – и быть беде. Она не могла позволить людям Вестона найти брата, пока не знала, какую судьбу они ему уготовили.
– Значит, информации у нас по–прежнему нет… – проговорил Марлоу.
– Месье, быть может, если вы объясните мне, в чем вина моего брата, я смогу вам помочь? – спросила Абигейл.
Ланфорд вздохнул и выдвинул верхний ящик стола. Эбби подумала, что он хочет показать ей какие–то документы, но покровитель лишь достал очередную сигару. Откусив кончик с помощью механической гильотины, он чиркнул спичкой и подпалил ее.
– Когда–то давно совет ученых всех мастей придумывал избавление от этой напасти, – начал он.
– От холода? – уточнила Абигейл.
– От холода и от смога, – кивнул месье Броуди, выдыхая дым. – Их решение было слишком сложным и дорогостоящим. Оно многим пришлось не по вкусу. Совет пришлось распустить. Теперь же наши технологии позволяют воплотить этот проект в жизнь.
– Проект «Сент–Эрис», – догадалась Эбби, нервно ерзая на стуле.
– Да, так его назвали. Результатом их труда стало изобретение, которое может нас спасти. Вот только, – Ланфорд впился в нее колючим взглядом, – ваш брат похитил важные данные о нем. Это произошло в тот же день, когда мы их обнаружили. Их не успели скопировать и сохранить. Теперь остается лишь догадываться…
– Разве вы не можете найти ученых, работавших над проектом?
– Работа была сверхсекретной, как вы могли догадаться, мадемуазель. А закрытие проекта пришлось на смутное время. Восстание рабочих под тайным предводительством Александра тогда спутало карты многим. Ученые разбежались, опасаясь за свою жизнь. Кто–то из них прячется до сих пор, кто–то уже умер. – Ланфорд печально покачал головой.
– Моя мама работала над проектом, – тихо сказала Абигейл и посмотрела на Марлоу. – Я видела это в ваших бумагах. До этого я не знала, что она была ученым.
– И ваша матушка, к несчастью, уже скончалась, – ухмыльнулся он.
– Я не понимаю… Почему Демиан так поступил? Для чего ему нужна была информация об изобретении? – спросила Эбби, пропуская замечание мужчины мимо ушей. Она решила, что из разговора выйдет больше толку, если она станет обращаться лишь к покровителю.
– Думаю, Демиан решил, что может выгодно ее продать, мадемуазель, – сверкнул глазами Ланфорд. – Он преступник, как я уже вам говорил. И он отправится на эшафот сразу же, как его обнаружат.
– Но сначала нужно выбить из него нужные сведения, – осклабился Марлоу.
Абигейл перевела взгляд с одного мужчины на другого. Выходит, уже все было решено? И участь для Демиана была уготована…
– Вам следует вести себя очень осторожно, чтобы подобное родство не повлияло на вашу репутацию, – добавил Ланфорд. – И я говорю это сейчас, поскольку искренне желаю вам счастья. А не смерти от руки палача.
Поспешно кивнув, Эбби быстро вытерла вспотевшие ладони о юбку. Они уговаривали ее сдать брата на смерть.
– Я больше ничего не знаю, клянусь вам, – выпалила она. – Я рада была бы помочь… Но, видимо, Демиан и меня опасался, раз не сообщил в письме ничего важного.
– Тогда, мадемуазель, вы можете идти, – проговорил Ланфорд. – Оставьте вашего брата нам и забудьте об этом разговоре. Мы прошерстим весь центр, если сможем…
Обреченно взглянув на него, Эбби поднялась с места и вышла за дверь. Разговор продолжился без нее, но слов уже было не разобрать.
Возвращаясь в свои покои, Абигейл молила лишь о том, чтобы центральные районы Коры оказались обширными и запутанными. Ведь даже под угрозой конца света она не желала брату смерти.
В полном забытье Эбби пообедала и даже не обратила внимания, что именно клала в рот и пережевывала. В мыслях она вновь перенеслась в деревню Лан–Лаин. Она гадала, зачем Демиану понадобилась убегать из дому в Кору и совершать там преступление? Конечно, жили они всегда небогато… Но неужели он мог поступить так подло ради денег? Украсть важные исследования в тот момент, когда мир отчаянно в них нуждался…
Кто знает, может он сумел их продать, и теперь наслаждался роскошной жизнью на островах Куантаис. Зачем тогда ему понадобилось вызывать сестру в столицу? Чем сильнее не сходились между собой факты, тем больше Абигейл убеждалась в своих мыслях – в побеге брата было замешано прошлое матери.
Бумаги Марлоу не оставляли простора для фантазии. «Найти и устранить немедленно», «мертва, угрозы не представляет» – эти страшные строчки впились в память. Несмотря на заверения Ланфорда, люди Вестона уже давно отлавливали ученых и избавлялись от них, чтобы те не разболтали правду.
– О том, что мир скоро умрет, – одними губами прошептала Эбби, догадавшись, и прижала ладонь ко рту.
Вот в чем был весь смысл! Корпорация так боялась за свое положение, что не позволяла никому узнать реальное положение вещей. Она пыталась исправить ситуацию… Ланфорд пытался… Но лишь тайком. Ведь если бы простые люди узнали о том, что это из–за Вестон воздух стал отравленным и холодным, они растерзали бы и его, и все правление.
***
Целых два дня с начала зимы Абигейл была предоставлена только самой себе. Больше не было ни уроков, ни посетителей. Она читала авантюрные романы, найденные в библиотеке, играла с куклами и котенком, примеряла дорогие наряды, пытаясь отвлечь себя от мрачных мыслей. Обсудить их было не с кем – Ланфорд покидал особняк с рассветом и возвращался к полуночи.
Салли сообщала, что господин находился не в духе. Он не мог решить все проблемы разом и за короткий срок, как того требовалось. Но плохое настроение месье Броуди означало еще и то, что Демиана до сих пор не нашли. И это было единственной радостью для Эбби.
Заставив этим утром горничную трижды сменить ей платья – с салатового на серо–голубое, а затем на перламутровое с вышитыми цветами – она прохаживалась по личной гостиной под треск поленьев в камине. Из окон этой комнаты ей был виден сад. Снег, укутавший погибшие растения, пробыл белоснежным совсем недолго. Сквозь образовавшиеся проталины была видна покрывшаяся инеем земля, а сами сугробы прибрели неприятный желтовато–серый цвет. Такого оттенка, должно быть, казался смог над Корой, если посмотреть на него с высоты полета дирижабля.
В последнее время, когда позволяла чистота неба, Абигейл замечала эти огромные летательные аппараты возле причальной мачты, возвышающейся на северо–западе от особняка. Все они были с логотипами Корпорации. Возможно, на одном из них сейчас находился Ланфорд в обществе ученой комиссии.
Она хотела бы помочь им… Но невозможно было найти брата первой так, чтобы никто об этом не узнал. Мог ли Демиан знать, что от него зависела судьба всего мира?
– Гонг, мадемуазель, – тихо произнесла Салли, появляясь из спальни – там она прибиралась после последнего переодевания. Прислушавшись, Эбби смогла различить гулкий повторяющийся звук, доносившийся с первого этажа.
– Не понимаю, почему я не могу пообедать в личной столовой, как обычно? – поинтересовалась она, проходя к дверям. Горничная шла следом.
– Сегодня месье Марлоу составит вам компанию, – ответила Салли. – Он не любит маленьких помещений.
Услышав столь нелюбимое имя, Абигейл вздохнула, но ничего не ответила. Еще в поезде она поняла, что коллеге Ланфорда доставляет особое удовольствие портить аппетит и настроение молодым девушкам. Полчаса наедине с Марлдоу предстояло вытерпеть, как неприятную медицинскую процедуру – отказаться было нельзя. Вопрос состоял в том, что ему здесь понадобилось? И… знает ли месье Броуди об этом визите?
Горничная отвела ее в парадную столовую, предназначенную для больших приемов. Стол, рассчитанный на восемьдесят гостей, сейчас был накрыт с одного конца лишь на троих. Абигейл была здесь впервые.
Стены, украшенные белоснежной парчой, лепниной, и картинами в золоченых рамах, должны были освещать три огромные люстры на десятки свечей. Но сейчас была зажжена только одна из них, и столовая предстала перед гостьей в несколько мрачном виде. Было понятно, что слуги готовили эту залу в спешке, едва узнав о желании Марлоу. Они даже забыли развести огонь в большом камине, располагавшемся напротив окон, и потому было прохладно.
Обхватив предплечья руками, Эбби прошла к своему месту и попросила Салли принести теплую шаль. Марлоу появился в тот момент, когда горничная выходила из столовой.
– Мадемуазель, – сухо произнес он, не удостоив ее даже кивком. Абигейл натянуто улыбнулась и старалась сохранять доброжелательный вид, пока он подходит и присаживается рядом.
– Новость о том, что вы прибудете была довольно… неожиданной, – сказала она, снимая серебряное кольцо с салфетки, и расстилая ее поверх юбки. – Что привело вас сюда?
– Уже примеряете на себя роль хозяйки? – Марлоу усмехнулся. Он тряхнул сальными волосами – от них отделились мельчайшие светлые частички и приземлились на тарелку. – Я пригласил вас на этот обед только для того, чтобы не оскорблять Ланфорда. Будь моя воля, вас бы заперли в камере на хлебе и воде, до тех пор, пока эта ситуация не разрешится. Потом уже стало бы видно, куда бы вы отправились – приговоренной на эшафот или судомойкой на кухню.
– Рада, что мы это прояснили, – тихо произнесла Эбби. – Кто будет третьим гостем?
– Мой давний друг, – проговорил Марлоу. Он собирался сказать что–то еще, но лакеи уже начали подавать еду. На середину стола поставили гренки со спаржей и ветчиной, а тарелкам разложили салат из свежей зелени и свеклы.
Поковырявшись в нем вилкой, Абигейл обнаружила в салате мягкий сыр с грецкими орехами, плавающими в лимонно–горчичной заправке, и подумала, что это блюдо – не лучший выбор для холодной погоды. С куда большим удовольствием она бы сейчас съела обжигающее перченое овощное рагу, приготовленное старенькой кухаркой под присмотром гувернантки Рины. Она отпила холодное вино из бокала, и поняла, что вконец озябла. Салли не торопилась выполнить ее приказ, так же, как и не спешил друг Марлоу к ним присоединиться.
Лакеям пришлось унести блюдо нетронутым. Взамен него преподнесли соте из почек и картофельный гратен. От них шел пар и чудесный аромат, но вкус телячьих почек, пусть даже в белом соусе, пришелся Эбби не по душе. В этот момент она подумала, что Марлоу сговорился с поварами, чтобы окончательно вывести ее из равновесия. Она жевала картофель, запеченный в сливках и специях, и искоса наблюдала за мужчиной, так рьяно расправлявшимся с обедом, что капли и крошки разлетались во все стороны по белоснежной скатерти.
Только десерт – молочный пудинг с цветами бузины – смог немного приподнять ей настроение. Тогда же вернулась и горничная с теплой шалью в руках. Абигейл накинула мягкую шерстяную ткань на плечи и почувствовала себя лучше. Но не успела она съесть последней ложки сладкого лакомства, как дверь столовой распахнулась еще раз.
Деловито осмотревшись, к столу поспешил упитанный мужчина в черной сутане. Его круглое, чисто выбритое лицо и сверкающая лысая макушка показались Эбби знакомыми.
– Простите меня, друг мой Марлоу, и милая мадемуазель, – проговорил он, с размаху присаживаясь на стул, скрипнувший под его весом. Лакей поспешил подать ему шампанское и десерт. – Мой экипаж наткнулся на баррикады из хлама на Кэт–стрит. Когда карета оказалась в западне, бродяги набросились на лошадь и кучера с дубинами, а еще залили ее красной краской! Можете себе представить, во сколько теперь мне встанет ремонт?
– Эти оборванцы совсем распоясались, – цокнул языком Марлоу. – Как же вы выкрутились?
– Вышел из кареты, только–то и всего! – хохотнул толстяк. Абигейл вдруг поняла, что уже виделась с ним, в вагоне–ресторане «Виктории». Этот человек отвлек Марлоу, что позволило ей выкрасть ключ! – Они сразу же меня узнали и долго извинялись. Но я остался милостив. Я сказал им: «Я прощаю вас, сыновья мои, идите же, и не грешите более!» А вот лиц, к большому сожалению, запомнить не успел!
– Где вы говорите, располагались эти баррикады? – переспросил Марлоу, со звоном опуская пустую креманку на тарелку.
– На Кэт–стрит, это в Гоббс–Корте, через два квартала к востоку от рынка, – с набитым ртом проговорил мужчина. Его рука только и делала, что успевала зачерпывать ложкой новую порцию пудинга.
– Что ж, я распоряжусь, чтобы туда направили дополнительные патрули, – медленно произнес Марлоу. – Люди начинают подозревать.
– Прощу прощения, мадемуазель, – мужчина посмотрел на Эбби и вытер губы салфеткой, – я совсем забыл представиться. Гион Дюран, к вашим услугам.
– Проповедник Гион? – не поверила Абигейл. Впервые она услышала это имя в бедной части поезда. И бедняки тогда превозносили его как надежду для всех обездоленных в это темное время. Затем то же имя обнаружилось в письме, когда она обыскивала купе Марлоу. Тогда Гион представился двуличным обманщиком, человеком, падким до наживы. Но ни в одно из представлений не вписывалось то, что великий проповедник – невысокий, суетливый толстячок.
– Он самый, милая леди, – подмигнул месье Дюран и, залпом выпив бокал шампанского, поднялся на ноги. – Ну-с, Марлоу… Раз на обед я опоздал, быть может мы пройдемся по особняку? Я слышал, что месье Броуди прячет здесь весьма примечательную часовню. И мадемуазель Абигейл, конечно же, пойдет с нами? Серьезный разговор будет протекать куда более приятно в компании такого очаровательного создания.
