Текст книги "Часовой механизм (СИ)"
Автор книги: Виолетта Стим
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Мари открыла глаза поздним утром, почувствовав аромат завтрака, накрытый горничной в гостиной. Заметив, что юная госпожа проснулась, Салли поспешила в спальню и накинула на ее плечи шелковый белоснежный халат.
– Вам будет угодно сначала позавтракать, и потом приступить к утреннему туалету? – спросила она тонким, звучащим немного по–детски голосом. – У вас голодный вид.
– Да, спасибо, Салли, – улыбнулась Мари, ощущая себя неловко. Рину по утрам обычно было не дозваться, зато, когда она появлялась, то сразу принималась отчитывать воспитанницу за опоздание к завтраку. И уж конечно, она никогда не приносила его к ней в комнату.
Был накрыт кофейный столик возле дивана. С неприлично урчащим животом Мари присела на мягкие подушки, и с трудом себя сдерживала, чтобы не наброситься на еду. Повара «Виктории» предлагали пассажирам холодную баранину с жареным картофелем, устрицы в беконе и пышный омлет. В фарфоровом чайнике уже заваривались ароматные листья восточного чая, а рядом дожидались десерта апельсины и желейные конфеты.
Попробовав всего понемногу, Мари вскоре почувствовала, что больше не сможет проглотить ни кусочка. А ведь еще предстояло затягивать корсет.
– Салли, – обратилась она к горничной, вспомнив яблоках и сыре, украденных из дома. Как глупо было думать, что она сможет продержаться на них целую неделю! – У меня в чемодане лежит сверток с едой… Ты не могла бы отнести ее в двадцать первый вагон и передать кондуктору Кларе, или Арни?
– Разумеется, мадемуазель.
Мари хотелось хоть чем–нибудь отблагодарить этих людей за их доброту.
После умывания девушки приступили к выбору гардероба. Модистка прислала три платья: скромное синее с высоким воротом, и застежкой–камеей под горлом; выходное кремовое с кружевами и рюшами, и вечернее фиолетовое, с низким декольте. Размер был подобран удивительно точно. Втайне от Салли Мари проверила карман на внутренней стороне сорочки, где хранила свои главные сокровища – письмо от брата и медальон с геротипом. Они все еще были на месте, и нельзя, чтобы кто–нибудь о них узнал.
Горничная облачила девушку в синее платье и принесла из гостиной зеркало. В новой красивой одежде, с убранными в прическу волосами, она почувствовала себя счастливой. Кем бы ни был месье Броуди – он хороший человек. Мари была уверена, ведь она никогда не ошибалась в людях.
В гостиной оказалось немноголюдно. Она заметила Ланфорда, сидящего в компании слуги и незнакомого мужчины, за круглым столом возле дальнего окна, и неспешно подошла. Месье Броуди не сразу признал в ней вчерашнюю замарашку. А когда узнал, расплылся в довольной улыбке. Его вид словно говорил окружающим: «Смотрите все! Это мое творение».
– Великолепно выглядите, мадемуазель Норуа, – похвалил он, и придвинул кресло Мари ближе к столу:
– Теперь я понимаю, что совершенно не зря спас вас. С моим валетом, Орсоном, вы уже знакомы, а это Марлоу, мой ближайший помощник, – представил он своих собеседников. Мари так и не поняла, имя или фамилию последнего он назвал, но этот человек, с мелкими светлыми глазами и редкой бородкой, ей сразу не понравился.
– Если честно, я не рассчитывала на такую большую компанию, когда планировала наш разговор, – пробормотала Мари, от волнения теребя рюши на юбке. На самом деле, в этот раз она попросту не успела ничего спланировать. Подобное было не в ее характере, и заставляло нервничать еще больше.
– Не беспокойтесь, мои друзья – часть меня самого, – усмехнулся Ланфорд, довольный, как сытый кот. – Мы все должны доверять друг другу. Ведь не от нас ли зависит работа самого крупного предприятия страны? Корпорация Вестона почти принадлежит нам. Не правда ли, господа?
Мари почувствовала, как красивая сказка рушится на глазах, словно исполинский карточный домик.
– Вы любите классическую музыку, мадемуазель? – поинтересовался Марлоу, сцепив крючковатые пальцы в замок у подбородка. – Давайте все вместе насладимся прекрасным, прежде чем затевать серьезные беседы…
Появившиеся на сцене музыканты заиграли вступительную симфонию, но Мари не слышала ни звука.
В голове всплывали заученные наизусть строчки. «Остерегайся людей Вестона, они действительно опасны…»
Глава 3. Падальщики
Темно–серый, почти чёрный, туман плавно опускался, укутывая город в непроглядное облако, как это всегда бывало по ночам. Воздух становился густым и клейким, словно грязь под ногами, горьким и едким на вкус. Часто можно было наблюдать, как непривычные к смогу приезжие останавливались посреди мостовой, судорожно пытаясь отдышаться. Дэю это знакомо – вдыхаешь, ожидая почувствовать, как по лёгким струится живительный кислород, но ощущаешь только пыль и дым. Тогда начинает казаться, что ты задыхаешься. Легкие поднимаются и опадают, голова кружится. Но проходит какое–то время, и ты привыкаешь к этому отравленному воздуху. Все привыкают. У жителей Коры другого выбора нет.
Он стоял на углу Эрвиг–сквер, около магазинчика Миноса, этого прыщавого ублюдка, торгующего тухлятиной. Дэй ненавидел запомнившиеся ему полукруглые окна в сгнивших рамах и облупившуюся вывеску – здесь он работал два месяца за три медяка в неделю и сушёную треску. Он ни за что бы и близко не подошёл, но дорога мимо лавки была кратчайшей к старому центру.
– Сжечь бы её к чёртовой матери, – процедил он сквозь зубы, и, пнув попавшуюся на глаза консервную жестянку, пошёл дальше. Вдоль старых фасадов, под навесами, и в темных дворах уже собирались тени, некогда бывшие людьми. Сейчас они готовы убить за банку фасоли или пару монет. Но Дэй сам выглядел как тень, и к нему не приставали – с нищего парня им взять было нечего.
Бродяги разжигали костры в ржавых железных бочках и жарили пойманных крыс или голубей. Птицы, задыхаясь от смога, частенько сами падали им под ноги. Дэй поморщился, отводя взгляд. На его худом, бледном лице отразилась тоска – он не ел уже несколько дней. О выживании думать было некогда, ведь он находился почти у цели.
Дэй точно знал, сейчас его судьба зависит от того, что именно он найдёт в Лирском архиве. Если все провалится и ему помешают закончить начатое, то вскоре тощее тело парня всплывёт где–нибудь в Таррене, и винить кого–то будет поздно. Из груди вырвался тяжёлый кашель, и он утёр капли пота со лба, откинув растрёпанные серебристые волосы. При каждом новом приступе изо рта вырывались клубы пара – и это в мае, когда погода должна была быть солнечной и душной.
Встретившиеся по пути полисмены проводили парня подозрительным взглядом. По нему видно, что он еле передвигал ноги, и был одет слишком легко – в просторную серую рубашку с закатанными рукавами, чёрный, грязный жилет. Но обычная полиция мало волновала Дэя, он боялся совсем других людей. Не глядя на них, он побрёл дальше, раздумывая о своём.
Купол архива показался из тумана в конце старой улицы, вместе с нестройными рядами заводских труб. Это были знаменитые свинцовые фабрики, на которых, по слухам, работники умирали один за другим. Отравленные пары, вырывающиеся вместе с жирным дымом из труб, были настолько опасными, что весь район – Брайпорт, оставили на милость беднякам. Состоятельные люди с недавних пор предпочитали селиться вдали от промышленных предприятий, а этот старый, построенный ещё пять веков назад, квартал, без должного ухода гнил и разваливался.
Единственные газовые фонари на этой улице находились у четырёхэтажного работного дома месье Марлоу, как бы помечая опасное место для всех проходящих мимо. Днём и ночью в деревянной будке около входа дежурила милейшая женщина, угощавшая нищих прохожих бесплатным супом и печёной картошкой. Никто не знал, что подмешивали в эту еду, но любой, кто попадался, соглашался тут же подписать все необходимые бумаги. А из работных домов, как известно, был только один путь, и выходил он на кладбище.
Едва увидев свет фонарей, Дэй свернул в один из темных переулков. В домах Марлоу людей превращали в религиозных фанатиков, которые окончательно теряли любое желание распоряжаться собственной жизнью.
Узкий проулок между двумя домами заканчивался аркой, уводящей в просторный, низкий туннель под проходящей железной дорогой. Здесь, под мостом, около собранного из мусора и тряпья костра, отдыхали две женщины в грязных платьях, одна из которых выглядела совсем молодой. Старшая с нескрываемым наслаждением отпила джина из мутной бутылки и протянула её своей подруге. Заметив, что Дэй наблюдает за ними, женщины замолчали и напряглись, словно ожидая нападения. Сам того не желая, он забрёл в одно из тайных укрытий. Таких убежищ в Коре было хоть отбавляй – бездомные проявляли недюжинную изобретательность в выборе жилища. Он тихо выругался, угодив ногой в глубокую лужу, и поспешил выйти на улицы.
Полная луна, проглянувшая на несколько секунд сквозь тучи, осветила дымную дорогу столбом серебристого света. Дэй обошёл лежащего на мостовой мёртвого джентльмена, вокруг которого сгрудились карманные воришки, и остановился, чтобы прикинуть дальнейший путь.
Несмотря на позднее время, на этой улице было оживлённо. С фабрик возвращались уставшие рабочие, заглядывая по пути в вездесущие пивные и бары; нарумяненные женщины перемещались пёстрыми стайками и предлагали желающим свои услуги; телеги, груженные всяким добром, громыхали по дороге. Уклонившись от вылившихся с третьего этажа зловонных помоев, Дэй свернул за угол.
– Не желаешь ли девочку, красавчик? – раздалось из окна слева. Дама в потрёпанном алом платье приглашала посетить заведение, украшенное красными бумажными фонарями. – Две монеты за любую на твой вкус! Есть блондинки, брюнетки, стройные, пухленькие – ты не пожалеешь!
Хмуро покачав головой, Дэй прошёл мимо, наступив на размокшую в грязи вчерашнюю газету. На первой полосе был помещён геротип принца, а крупный заголовок гласил: «НАРОД ВСТРЕЧАЕТ АЛЕКСАНДРА НА ВОКЗАЛЕ КОРЫ».
В нос ударил дразнящий запах жареного лука и жирного мяса – его продавал лоточник в неряшливой одежде. Около старой телеги с рваным навесом собралась целая очередь, желающих получить говяжьи потроха на булочке. Почувствовав внезапную слабость, Дэй поспешил в конец улицы. Шести медяков на ужин у него не было.
Через несколько минут Дэй уже стоял перед зданием архива. Это монументальное каменное сооружение с гранитными колоннами, возвышалось на триста девяносто футов вверх, заканчиваясь необъятным куполом обсерватории. Высокие сводчатые окна, когда–то украшенные витражами, сейчас были заколочены грубыми досками. Архив Лиры, включавший в себя самую обширную библиотеку страны, был заброшен уже много лет. Кто знает, что там осталось внутри.
Дэй вынул из–за пазухи потрёпанный блокнот в кожаном переплёте и раскрыл его на нужной странице. Можно было заметить, что вся книжица исписана мелким, неразборчивым почерком, украшена непонятными чертежами и зарисовками. Этот дневник когда–то принадлежал его отцу, и информация, сокрытая в нем, могла стоить миллионы.
Одна из немногих заметок, требовавших тщательной расшифровки, указывала именно на этот адрес. Дэй мысленно успокаивал себя, что не случится ничего страшного, если зацепка вновь окажется ложной. Возможно, его преследователи никогда об этом не узнают, и он сможет забыть обо всем, и остепениться в каком–нибудь тихом местечке, далеко отсюда. Но разве можно так просто отступить? Когда–то ему должно было повезти. Хоть раз, за долгие годы поисков.
Закашлявшись, Дэй еще раз перечитал написанное на странице, убрал блокнот и поднялся по широкой лестнице к главному входу. Высокие двустворчатые двери, украшенные круглыми железными заклёпками и массивными кольцами, были наглухо закрыты и для наглядности забиты парой досок. На ржавой табличке намалёвано красной краской: «НЕ ВХОДИТЬ! НАРУШЕНИЕ КАРАЕТСЯ ЗАКОНОМ».
Не теряя надежды, Дэй обошёл здание с правой стороны.
Нижняя доска у третьего по счету окна слегка отходила, и можно было бы её отодвинуть. Вот только–то бы дотянуться! Оглядевшись вокруг, Дэй с усилием опрокинул одну из железных бочек, наполненных каким–то мусором, и подкатил её к окну. Забравшись сверху, и чудом сохраняя баланс, он потянул на себя плохо прибитую доску. Шатающийся гвоздь чуть скрипнул и поддался. Доска повисла на одном конце, открывая мутное, покрывшееся сетью трещин, стекло. Вытащив уже бесполезный гвоздь, Дэй вставил его в крупную трещину и слегка надавил, отклоняя острие в сторону. Окно брызнуло осколками. Убедившись, что никто не следит, он перекинул ногу через раму, и осторожно, чтобы не порезаться, залез внутрь.
Оказавшись на широком, покрытым толстым слоем пыли, подоконнике, Дэй спрыгнул вниз, и огляделся. Быстро привыкая к темноте, глаза рассматривали новые и новые детали. Это был небольшой закуток, окружённый почти со всех сторон книжными шкафами. По всей видимости, раньше здесь было очень уютно – каменный пол устилал потёртый (сейчас цвета грязи) ковёр, около холодного медного радиатора стояло зачехлённое кресло. Он сразу же понял, что попал в библиотечный зал, и это его совсем не радовало.
Книжные полки бесконечно тянулись вверх, скрываясь во тьме где–то под потолком. Учёные, планировавшие этот архив, по всей видимости, были увлечены сортированием тысяч книг на разделы и подразделы, и подразделы разделов. Единственным результатом этого бесполезного труда стало то, что библиотека превратилась в гигантский лабиринт.
Вздохнув, Дэй ещё раз заглянул в отцовский блокнот. Ему нужна была карта, или хотя бы подсказка, чтобы найти тот самый шкаф. Страница о строении архива оказалась третьей по счету:
«Впервые очутившись здесь, я понял, что невозможно пройти из одного конца зала в другой, не потратив на это меньше двух часов. Арчибальд и Кейн (отдельное ему спасибо), научили меня, как ориентироваться в архиве.
Ступив за порог входных дверей, ты оказывался на «главной аллее», ведущей прямиком в центр зала. Там, в этом священном кругу, царстве Вулфа (нашего покровителя архива), подобно паутине, начинали разветвляться стеллажи. Одни дорожки вели в противоположный конец, другие оканчивались тупиками. Если бы мы могли посмотреть на это великолепие сверху, то поняли бы, что все продумано изначально.
Чтобы не забыть, отмечаю – разделы поделены на сектора. В Северном секторе – все, что только можно представить о воздушной стихии; в Южном – трактаты, посвящённые земному жару и пламени; Восточный – это флора и фауна, весь людской мир, а кроме того, Горное дело; Западный – моря, океаны, реки, любые водные источники и их свойства. Пятый сектор, об электрических токах мало изучен, а потому стоит искать его вокруг конторки Вулфа, по самому центру».
– Значит, мне нужно в Северный сектор, – пробормотал Дэй, отвлекаясь от чтения. – Было бы все так просто…
С того момента, как распустили учёный совет Лиры, прошло не меньше двадцати лет, и все это время здание стояло в запустении. Кто знает, что здесь могло произойти.
Вдруг, в тишине заброшенной библиотеки раздался какой–то шум – его можно было сравнить с тем, как падает на пол и рассыпается большая стопка книг. Переполошенные резким звуком, захлопали крылья птиц, давно облюбовавших свой новый дом. Дэй и сам дёрнулся от неожиданности. Его кожа покрылась мурашками.
Осторожно нырнув в тёмный проход между шкафами, Дэй пошёл вперёд по ковровой дорожке. Он жалел, что нельзя было забраться вверх по стеллажам и посмотреть верный путь – древние полки просто не выдержали бы его веса. Придётся поблуждать какое–то время.
За очередным поворотом показался приглушенный, рыжеватый свет. Дэй отпрянул в сторону, и почувствовал, как заколотилось сердце.
Попасть в здание оказалось слишком просто. Если птицы поселились здесь, то что мешало сделать это бродягам и преступникам? Нужно подождать, пока они уйдут.
Время шло, и он потерял терпение. Вокруг по–прежнему было тихо, свет впереди легонько колебался. Помедлив с минуту, направился ему навстречу, испытывая смутное любопытство. Он ожидал, что вот–вот наткнётся на кого–нибудь. Но, оказавшись в нужном тупике, Дэй совсем растерялся.
Единственное, что он увидел – зажжённую свечу на пыльной, захламлённой документами, тумбе. Она прогорела почти наполовину, а рядом с ней стоял пустой, старый фонарь. Кто мог оставить её здесь? Вокруг не было ни одного следа присутствия человека, и это казалось самым жутким.
Раздражённый собственной трусостью, Дэй торопливо запихнул свечу в фонарь и продолжил путь, освещая себе дорогу. Пламя отбрасывало жуткие тени, выхватывая из темноты непонятные названия на запылившихся корешках книг. В воздухе пахло плесенью и сыростью, под ногами копошились, перебегая дорогу тут и там, мелкие мыши. По пути он ещё не раз замечал одинокие горящие свечи, расставленные на стопках книг и низких тумбах, рядом с креслами. Ближе к центру зала свечей становилось больше.
Несколько раз Дэй оказывался перед тупиками, сворачивал не туда, и проходил по одному и тому же месту дважды. Этот лабиринт осточертел ему уже через четверть часа.
БАХ! Очередная стопка книг рухнула совсем неподалёку. Шум повторился снова, и снова, птицы под куполом отчаянно заверещали. Дей замер, понимая, что все–таки оказался прав. Он был здесь не один.
По звукам, доносившимся из–за нового поворота, казалось, что кто–то расшвыривает книги, лихорадочно перелистывает их. К ним примешивалось ещё что–то: неясное бормотание, глухое и хриплое. Оно повторялось, как заклинание. Отблески языков пламени заплясали по полкам впереди. Это было похоже на мрачный ритуал, совершающийся в самом сердце древнего архива.
Одно осознание, что все происходит здесь, наяву, вызывало дрожь в руках. Этого ещё не хватало! В отчаянии Дэй сжал кулаки с такой силой, что обломанные ногти впились в кожу. Ему было плевать на дела преступников, сектантов или демонов, но до Северного сектора можно добраться только через центральный зал! Выбора не оставалось.
Поставив фонарь на пол, он пригнулся и бесшумно свернул за стеллаж. Зрелище, представшее перед его глазами, ошарашивало. Он едва успел спрятаться за перевёрнутым письменным столом.
Центральный зал архива выглядел апофеозом человеческих знаний, настоящими руинами священного храма, забытого и разграбленного. Книги были свалены в огромную кучу, образовывая неприступную скалу, касавшуюся купола своей вершиной. Горящих свечей, расставленных вокруг, на залитых воском обложках, было так много, что это напоминало исполинский погребальный костёр. Одно неловкое движение, и он разгорелся бы, уничтожив все вокруг.
Чёрная тень, сгорбленная и жуткая, прыжками перемещалась между огней. Было что–то сверхъестественное в её ломаных движениях. Она исполняла чудовищный танец, вскидывая вверх книгой, точно бубном. Дэй был уверен, перед ним не человек. Существо с чёрной кожей, и длинными крепкими когтями, заросло волосами настолько, что невозможно было разглядеть его лица. Только тёмные глаза из–за спутанных прядей безумно блестели.
Оно бормотало и выкрикивало что–то бессвязное, бродило кругами, поправляло неровные стопки книг, зажигало новые свечи. Все это казалось хорошо продуманным, системным. Но смысл действий был известен только Существу. В ту же секунду Дэй понял, что боится его.
Чего можно ждать от зловещей тени, не принадлежащей этому миру? Уж точно не приветливости. Существо считало архив своим владением, и ему не составит труда побороть худого, измождённого парня.
Дэй почувствовал, как новый приступ кашля сдавил горло. Медлить было невозможно. Ещё немного, и он выдаст себя. Укрытие оставалось незаметным для Существа, но не оставалось ни единого шанса выждать здесь ночь.
Он быстро огляделся. Четыре дороги вели от центра к секторам и ещё одна, пошире, – к выходу. Сейчас он находился в восточном коридоре, и от Севера отделяла лишь четверть зала.
Развязав выцветший шейный платок (когда–то зелёного цвета), Дэй туго обмотал им рот, чтобы оттуда не вырвалось ни одного звука. Дождавшись, пока Существо уйдёт как можно дальше, он рванул вперёд, перепрыгивая древние труды, кучи мусора и огарки свечей. До северного сектора оставалось не больше пяти ярдов. Ему удалось скрыться за полусгнившим креслом, когда безумная пляска Существа возобновилась.
Пританцовывая, оно тащило все больше книг к общей куче. Несколько раз оно проходило совсем рядом с парнем, и Дэй заметил что–то странное. Каждую книгу чёрный человек нёс бережно, поглаживая и разговаривая с ней, будто бы это был чей–то младенец. Когда какая–то птица присела по нужде на одну из стопок, Существо бросилось на неё с диким ором, расшвыривая все вокруг. В этот момент Дэй смог улизнуть.
Пробежав пару десятков стеллажей, он остановился и понял, что оказался в полной темноте. Не было слышно ни звука из центрального зала. Не в силах терпеть, он содрал с лица повязку, и, прижимая ткань ко рту, закашлялся. Ноги парня подкосились, и он рухнул на колени, заходясь в новом приступе. Спина его сильно содрогалась. Ожидаемое облегчение пришло быстро, а это значило, что о болезни можно было забыть на некоторое время.
Раскрыв отцовский блокнот, Дэй изо всех сиг напряг глаза, всматриваясь в сливающиеся с темнотой буквы. Нужна была ещё одна подсказка. Кажется, когда–то раньше он видел её: это слова, втиснутые на полях. «Туман и дым, последний тупик слева», нашлось на одной из страниц. Задача была предельно ясной, и он почувствовал подобие радости. Стоило лишь найти нужную книгу, и все закончится.
Обнаруженный в тупике громадный том под названием «Туман и дым (под редакцией Р. А. Лейтона)» рассыпался в руках Дэя, стоило только его взять. А за книгой показался встроенный в шкаф рычаг. Сердце забилось сильнее, и на губах впервые за долгое время выступила вымученная улыбка. Предчувствуя победу, он протянул руку и с усилием дёрнул рычаг на себя. Громко лязгнул невидимый глазу механизм, и шкаф отъехал в сторону, открывая проем, такой непроницаемо чёрный, что тьму можно было даже потрогать.
Несколько теней отделились от общей массы и набросились на парня. Они кричали, били и увлекали его за собой. Дэй ничего не мог поделать.
***
– Ты кто такой, черт тебя дери?! – раздался злобный мужской голос прямо над его ухом.
Дэй дёрнулся, и понял, что связан, а глаза закрывала повязка. Как это произошло? Не мог же он потерять сознание? Но Дэй чувствовал себя и вправду паршиво. Если бы не верёвки, впивавшиеся в кожу и удерживающие его, то он с трудом бы стоял на ногах. В голове сильно гудело, и пульсирующая боль сжимала виски. И это было бы серьёзной проблемой, если бы не тот факт, что его похитили.
Отовсюду вокруг тянуло болотной сыростью. Дэй понял, что находился уже не в архиве. Но где же тогда? Насколько он отключился?
Новый удар пришёлся по виску. Голова парня мотнулась в сторону.
– Отвечай, мать твою!
– Морт! – зашипела на него какая–то девушка. – Ты же не хочешь его убить?
– Возможно, и не придётся убивать, – кое–как выдавил Дэй, закашлявшись. На горло словно наложили удушающую повязку. – Что вам нужно?
– Ах, вы только посмотрите, – язвительно процедил другой женский голос, низкий и грубый. – Ворвался к Падальщикам, и ещё спрашивает, что им от него нужно!
– Как ты узнал о нас? Кто тебя прислал? – настойчиво спросил мужчина.
Губы Дэя исказила горькая усмешка.
– Так значит, это Падальщики охотятся за дневником? – поинтересовался он. – Отличное прозвище он вам придумал.
– Кто он? Что за дневник? – громко спросила первая девушка, и шёпотом добавила: – Морт, он что, не знал о нас? О чем он говорит?
– Заткнись! – прикрикнул на неё мужчина. – Твоё имя, парень! Живо! Или может, прирезать тебя?
– Дэй, – поморщился пленник, почувствовав холодное лезвие, прижатое к щеке.
– Дэй… и все? – насмешливо спросила вторая девица.
Он стиснул зубы, стараясь сохранять спокойствие.
– Дэй Ридд.
– Рассказывай, – голос мужчины был твёрдым как сталь. – Все по порядку. Начиная с того, что ты забыл в нашем убежище.
– Морт!.. – вновь одёрнула его девушка свистящим шёпотом. – Что, если он на самом деле не знал о нас?
– Это просто выяснить, – лениво протянул молчавший до сих пор юноша, стоявший слева. – Эй ты, ты знаешь, где находишься?
– Я уже не в архиве? – равнодушно предположил Дэй. – Я потерял сознание. Я могу находиться где угодно.
– Все ясно. Подвинься, Морт, – холодно приказал юноша и резко сорвал с пленника повязку. Тусклый свет на секунду ослепил Дея, и его глаза заслезились. Сквозь мутную пелену Дэй различил стены подвального помещения и прохудившиеся трубы под потолком. Так вот куда вёл потайной ход?
Его окружили четверо, два парня, и две девушки, из–за их спин выглядывал паренёк помладше. Один из ребят, самый важный на вид, убирал острый кинжал обратно в сапог. Все остальные стояли немного поодаль от него.
Бегло осмотрев их, Дэй сообразил, что наткнулся на очередную молодежную банду, которых было много в Коре. Нет, Вестон уж точно не мог подослать таких, как они.
– Послушайте, произошла ошибка, – торопливо сказал он, переводя взгляд с одного на другого.
– Вот уж точно, – язвительно усмехнулся высокий парень, которого называли «Морт». Он носил чёрный дорогой мундир, сильно потрёпанный временем, и вёл себя как главарь.
– Ох, ну хватит, – встрепенулась девушка с нежным голосом, похожая на цыганку. – Выходит, ты ничего не знаешь о Падальщиках? Но как тогда ты нашёл вход к нам?
– Я убегал от Существа наверху, – наспех придумал Дэй. Он уже допустил большой промах, упомянув про дневник. – Врезался в тупик, одна из книг упала, а за ней – рычаг.
– Ты познакомился с Хранителем? – восторженно спросил лопоухий паренёк, выбегая из–за спины девушки. – Жуть он, правда?
– Олди, – Морт остановил его, придерживая за холщёвую куртку, которая подозрительно напоминала форму работных домов. – Значит, за тобой гнался Хранитель. Зачем ты залез в архив?
– Замёрз, – пожал плечами Дэй, стараясь выглядеть непринуждённо. – На улице дубак, как зимой. Поймите, все это просто случайность!
Грубая девица справа фыркнула и пухлые губы на некрасивом лице неэстетично надулись.
– Морт, я ему верю, – примирительно сказала «цыганка» и подошла к Дэю. Главарь за её спиной едва заметно кивнул. На лице девушки проступила добрая улыбка, когда она отвязывала руки пленника от ржавой трубы.
– Меня называют Лисс Делис, и ты можешь звать меня так же.
Опираясь на стену, Дэй кое–как поднялся и кивнул в знак благодарности. Он чувствовал сильное головокружение, и чтобы скрыть свою слабость, принялся растирать пережатые верёвками запястья.
– Надеюсь, ты не ждёшь извинений, – холодно заметил Морт и протянул ему руку. – Я Мортимер.
– Я понимаю. Мне тоже есть чего опасаться, – тихо сказал Дэй, отвечая на рукопожатие. – Извиняться должен я, хоть и не знал, что это ваше убежище.
– Не знал? Вот и отлично. Теперь – убирайся! – добавил второй парень, демонстративно скрестив руки на груди. Он выглядел слишком хорошо и надменно для нищего. Хотя бы потому, что рыжеватые волосы его хорошо лежали, а в руках была старинная деревянная трость.
– Отличная идея, Крис! А как мы убедимся в том, то он нас не выдаст? – забеспокоилась некрасивая девица, доставая револьвер, который был заткнут за шаль на поясе. – Может все–таки стоит его убить? Я могу сделать это сама, если у вас кишка тонка!
– Не трать зря пули, у тебя их мало, – протянул «Крис», поигрывая тростью в руках. – А вопрос хороший, Морт. Не рано мы его развязали?
Напрягшись, Дэй обвёл всех взволнованным взглядом. Самое время придумывать план отступления. Только бы мысли в голове не путались… Он списал все на усталость, но подсознательно понимал – с ним было что–то не так.
Где–то слева, в тёмном углу лязгнула металлическая задвижка, и открылся люк, пропуская в подвал немного уличного света. По ступенькам, один за другим, спустились ещё двое ребят. Тот из них, кто повыше, подошёл к горящей лампе и швырнул в сторону стены большой холщёвый мешок, после чего заметил среди Падальщиков чужака.
– Что происходит, Морт? – спросил он с недоумением. Дэй разочарованно понял, что точно не сможет пройти мимо него – незнакомец выглядел здесь самым крупным. Из–под серой рубахи проступали мощные бугры мышц.
– Погоди, Кроу, – негромко отозвался главарь. По его напряжённому лицу было видно, что решение даётся ему нелегко. Но Дэю уже стало наплевать. Пульсирующая боль в голове нарастала. Про себя он попросил лишь о том, чтобы все быстрее закончилось.
– Ты можешь идти, как только придёшь в себя, – наконец сказал Морт.
– …Так и быть, – прошипела некрасивая девица.
– …Но если кто–то узнает о нашем убежище, считай, что ты труп, – добавил Крис с угрожающим видом.
– Я принесу тебе воды, – обрадовалась Лисс, глядя на него с некоторым волнением.
Потеряв интерес к парню, остальные Падальщики тут же разбрелись по подвалу, и Дэй смог перевести дух. Впервые ему не пришлось спасаться бегством. Кроме того, он, наконец, мог спокойно оглядеться. Самое время подумать над тем, что именно пошло не так.
Зачитав до дыр отцовский блокнот, Дэй был уверен, что подсказка приведёт его к изобретению. Но она всего лишь вела в подвал. Возможно, стоило продолжать поиски здесь, а может, и не стоило. За все эти годы труд отца могли просто выкинуть, или сломать. Наверное, уже слишком поздно.
– Возьми, выпей, – подошла Лисс и протянула ему жестяную кружку. – Ребята могут быть невыносимыми, уж я‑то знаю. Но Морт старается ради нашей безопасности.
– Я бы тоже старался, на его месте, – вяло улыбнулся Дэй, приваливаясь к стене и отпивая немного воды. Ему хотелось прислонить холодную жестянку к горящему лбу, но тогда бы он себя выдал. Он не собирался показаться ещё более слабым. – Жить в Брайпорте очень сложно.
– Ты уж прости, но по тебе это видно, – хихикнула Лисс, тряхнув черными волосами, собранными в два хвоста. Её жизнерадостность немного отвлекала от мрачных мыслей. Девушка и вправду походила на цыганку, в своём алом платье, со шнуровкой на декольте. Когда она присела на деревянный ящик, подол немного задрался и стали видны многослойные нижние юбки, до такой степени заляпанные грязью, что сложно представить – когда–то они были белоснежными.
– Спроси, если тебе так интересно, – поощрила Лисс Делис, заметив его внимательный взгляд. – Что я делаю в таком месте как это, и почему я все ещё здесь?
Дэй усмехнулся. Он не собирался спрашивать ни о чем таком, все итак было ясно. Жалко, что не может отойти в сторону и ещё раз взглянуть на дневник. Чувствуя, что сдаваться рано, он надеялся лишь улучить подходящий для себя момент.
– Я хотел узнать, давно ли ты с ними? – спросил Дэй. Стоило втереться в доверие к новой знакомой. Кто знает, может девица видела что–нибудь необычное в этом подвале, и поможет ему?
