Текст книги "Последняя Искра (СИ)"

Автор книги: Виолетта Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Вика поспешила к роялю, кивнула музыканту, который освободил ей место, снова улыбнулась королевской чете, которая уже ожидала первые аккорды и коснулась клавиш, добавив в свой голос чарующей нежности:

«Look into my eyes you will see

What you mean to me

Search your heart search your soul

And when you find me there you'll search no more

Don't tell me it's not worth tryin' for

You can't tell me it's not worth dyin' for

You know it's true

Everything I do I do it for you…»

Bryan Adams

(«Взгляни в мои глаза – и ты увидишь,

Что ты значишь для меня.

Поищи в своем сердце, поищи в своей душе,

И когда ты найдешь меня там, ты больше не будешь искать.

Не говори мне, что не стóит пытаться,

Ты не можешь сказать, что это не стóит того, чтобы умереть за это.

Ты знаешь, что это правда –

Все, что я делаю, я делаю для тебя…)

Когда баллада закончилась, король и королева замерли, глядя влюбленно в глаза друг другу. Генрих наклонился и поцеловал свою королеву, которая тут же зарделась, словно девчонка. Раздались овации, которые долго не утихали. Вокруг королевской четы кружился воздух, летали искры, словно они стояли в коконе своей любви. И снова по толпе разнеслись восторженные возгласы – Чудо! Чудо!

И сам король почувствовал, что снова у него в груди кто-то очень большой и сильный заворочался, словно хотел выглянуть и посмотреть на происходящее из темноты. Он поймал взгляд Виктории, которая показала ему знаком, что сейчас будет еще одна песня и притянул к себе королеву, которая уже собралась возвращаться на свой плетенный трон.

Виктория улыбнулась и снова ее руки запорхали над клавишами, голос проникал в каждую душу присутствующих гостей.

«Я прошу тебя, сумей забыть все тревоги дня.

Пусть они уйдут и, может быть, ты поймешь меня.

Все, что я скажу, не знаешь ты, только ты тому вина,

Понял я, что мне нужна, нужна одна лишь ты, лишь ты одна.

Этот день нам вспомнится не раз, я его так ждал.

Как мне хорошо с тобой сейчас! Жаль, что вечер мал.

Я прошу тебя: побудь со мной, Ты понять меня должна,

Знаешь ты, что мне нужна, нужна одна лишь ты, Лишь ты одна

Хочу, чтоб годам вопреки, так же были мы близки,

Так же были мы близки, двадцать лет спустя.

Hе мечтал о счастье я таком, я о нем не знал.

Даже целый век вдвоем с тобой мне, наверно, мал.

Благодарен я судьбе своей за любовь, что нам дана.

Знаю, будешь мне нужна всегда одна лишь ты, Лишь ты одна.

Хочу, чтоб годам вопреки, так же были мы близки,

Так же были мы близки, двадцать лет спустя.

(Ю.Антонов)

И она видела, как мужчины наклоняются к своим дамам и тайком целуют их, словно обещая им еще двадцать лет любви. В глазах женщин блестели счастливые слезы. Только графиня Агнес скрипела зубами, стоя в стороне от танцующих, так как ее муж вел в танце какую-то даму в серебряном платье и что-то шептал той на ушко. Рядом с ней стояла Ребекка, которая никак не могла найти в зале герцога, у которого вытребовала еще один танец, а он пропал.

Когда песня закончилась, Виктория поднялась со своего места и поклонилась гостям. Королева сама подошла к ней и обняла девушку, чем снова вызвала вздохи удивления и восхищения.

В это время к ним подошел мистер Икс, взял Викторию за руку. Король и королева вернулись на свое место. Снова начались танцы, но уже танцующих было не так много, многие мужчины стояли вдоль стен, обнимая и целуя своих любимых женщин.

Глава 13

Мистер Икс предложил Виктории прогуляться по парку дворца, она с радостью согласилась. Слишком много было эмоций, требовался небольшой перерыв. Они шли по аллее мимо красиво подстриженных кустов, Вика свободно дышала свежим воздухом, который был наполнен ароматом осенними цветов.

– Вы невероятная девушка, – сказал мистер Икс. – Я очень рад, что познакомился с Вами.

– Спасибо, – она улыбнулась мужчине, но больше ничего не успела сказать, как перед ними появилась фигура герцога.

– Добрый вечер, господин…, – мистер Икс сделал ему знак рукой и тот не успел назвать имя мужчины. – Добрый вечер, мадам. Разрешите представиться?

– Зачем? – спросила Виктория, от ее вопроса герцог нахмурился, а мистер Икс улыбнулся. – Мне совершенно не нужно знать Ваше имя. Надеюсь, что мы больше с Вами не встретимся.

– Вы так считаете? – спросил удивленный Тимоти.

Другая бы на ее месте просто кинулась бы ему на шею, например, как та же Ребекка. Он не вовремя вспомнил девчонку, от которой с таким трудом удалось сегодня избавится, от чего его лицо перекосилось.

– Я в этом уверена, – девушка кивнула ему, взяла мистера Икс под руку и быстро увела его отсюда.

Герцог остался стоять и смотреть вслед незнакомки. Он не понимал, что с ним происходит. Большой и сильный зверь рычал у него в груди, пытался выбраться наружу, требовал догнать девчонку и присвоить.

Впервые он услышал своего внутреннего зверя в тот день, когда священник совершил обряд разрыва связи сердец с навязанной ему женой и до сегодняшнего дня зверь не подавал признаков жизни.

***

Герцог Тимоти Хейз не собирался жениться. У него была любимая женщина Флоренс, с которой он был уже давно. Хотя она была из простого народа, дочерью камеристки и конюха, но покорила его своей красотой и кротостью. Он тогда жил в столице, во дворце вместе с родителями, Флоренс служила у одной из придворных дам служанкой. Когда король даровал Тимоти земли, он уехал в свое новое имение и купил для Флоренс дом, в котором бывал чаще, чем в своем. Он видел, что девушка очень желает стать его женой, но не мог допустить этого. Драконы, тем более потомки первых драконов и правящей династии не имеют права жениться на простых женщинах, если они не являются их истинными. Флоренс это не знала и настаивала, требовала Хейза назвать ее женой. Последнее время она из милой девушки постепенно превращалась в капризную даму, которая любила роскошь и лесть своих служанок, с каждым разом требовала от Тимоти все больше и больше расходов.

Когда он узнал, что некий Грэгери Синклер решил продать земли по соседству с его имением, дал указание своему доверенному человеку узнать об этом побольше. И уже на следующий день доверенный человек сообщал, что когда-то богатое владение после смерти хозяина перешло в руки алчного Грэгори, притом большого любителя карточных игр. Находящаяся на его попечении племянница, дочь умершей пару лет назад младшей сестры, живет на грани нищеты. Ранее тучные стада тонкорунных овец были распроданы Грэгори в счет карточных долгов и сейчас он начал продавать землю. Тимоти может быть и не стал покупать эти остатки, но рассказанная доверенным человеком легенда, что на землях Синклеров спрятаны несметные сокровища, которые до сих пор никто не может найти, заставили его решиться купить земли.

Он встретился с Грэгори и предложил выкупить землю и дом. Но тот поставил условие взять в жены свою племянницу, которая находилась на его попечении.

– Мы можем договориться о браке всего на один год и я передам Вам все земли и дом, – после долгих переговоров предложил Грэгори.

– И где будет жить Ваша племянница после развода? Я не собираюсь оставлять бывшую жену в своем доме.

– У девчонки остался дом в столице после смерти ее отца.

Герцог думал недолго и уже на следующий день явился в дом Синклеров, где увидел перепуганную девчонку, которая прижалась к пожилой женщине. В ее голубых глазах читался такой страх, что Тимоти стало не по себе.

Через месяц в местной церкви свяой отец объявил их супругами. Грэгори получил свои деньги и титул виконта, сразу же уехал. Герцог перевез жену в своей дом, так как в имении Синклеров не осталось ничего, ни мебели, ни картин, которые когда-то украшали стены. «Добрым» дядюшкой было продано все, что можно. Только остались платья матери Виктории, которые ее нянюшка Дороти защищала от жадных рук Грэгори.

Тимоти каждый раз смотрел на свою жену и не понимал, что будет с ней делать. Их первая брачная ночь прошла словно в кошмаре. Жена тряслась от страха и плакала, а потом просто зажалась в комок и просила больше не трогать ее. И он больше ни разу не прикасался к девушке. У него никогда не было к ней интереса, сердце рядом с ней билось совершенно спокойно, быть с ней, как с женщиной даже желания не возникало.

Тимоти уехал к своей Флоренс, которая была рада ему. После этого в доме он бывал крайне редко и только по крайней необходимости, когда надо было работать в своем кабинете. Он редко встречался со своей с женой, которая бросалась от него в сторону, словно от какого-то чудовища.

Приобретенные земли Синклеров действительно были очень богатыми на урожаи. Только жадность Грэгори погубила их. Тимоти пришлось заново налаживать хозяйство, выкупать овец, поднимать производство. Он был зол на Грэгори и его бестолковую племянницу и каждый раз выходил из себя, когда видел ее испуганное лицо, стремился поскорее убраться из дома.

Когда заключенный на год брак подходил к концу, он дал распоряжение няне жены собирать вещи. В день расторжения связи он первым уехал в церковь только чтобы не видел слез жены и презрительного взгляда Дороти. Он приказал своим людям проследить, чтобы были собраны все вещи жены, чтобы ничего не напоминало о ней. Куда она поедет из церкви, его совершенно не интересовало. Это была уже забота ее «доброго» дядюшки, который прикатил к церкви и настойчиво пытался убедить герцога не расторгать брак, попробовать еще немного пожить вместе.

Он с нетерпением ожидал Викторию, которая вышла из повозки с таким бледным лицом, что он даже хотел предложить ей воды. Когда они подошли к алтарю и он сообщил девушке, что они разводятся, увидел, как резко побледнело и без того бескровное лицо, остановилось дыхание. Ему даже показалось на мгновение, что девушка умерла. Она лежала у алтаря с закрытыми глазами и не шевелилась. Он подергал ее за руку, приказал подняться. Через пару мгновений к ней подскочил дядя и нанес ей пару пощечин. Голова девушки дернулась и она открыла глаза.

И вот тут впервые, после жаркой вспышки, что-то тяжелое и сильное ожило в его груди, послышался какой-то утробный рык, словно тот, кто внутри него проснулся и недоволен тем, что происходит. Но герцог только сжал зубы. Когда Виктория стала спрашивать, что произошло, никого не узнавала, ему на мгновение показалось, что перед ним совершенно другая девушка. Изменился ее взгляд, мимика, движения, да и он реагировал на нее по-другому, хотелось разглядывать и прикасаться. Но Тимоти быстро прекратил все свои непонятные для него самого чувства, заставил девушку подняться. Она пересилила себя, встала у алтаря и выдержала ритуал. Он смотрел на нее сквозь прикрытие веки и не понимал, что же изменилось в девушке. И тот, кто был в груди, рвался наружу, требуя остановить ритуал. Герцогу стало невыносимо больно, но он снова заставил внутреннего зверя замолчать и смириться.

Он первым вышел из церкви, успел уже отъехать, как решил, что не сможет вот так бросить слабую девушку. Послал слугу отдать ей мешочки с деньгами и понадеялся, что дядюшка не отберет их.

Тимоти хотел после церкви поехать к Флоренс, но что-то заставило его повернуть к себе домой, видеть ее сегодня совершенно не хотелось. Дома его встретил слуга, который сообщил, что вещей жены и ее няни в доме не осталось, комнаты после их отъезда убраны. Герцог обошел комнаты, где жили Вики и Дороти. Снова в груди ворочался кто-то, словно ругал Тимоти за развод. Он прошел в свой кабинет, сел на кресло, закрыл глаза и словно провалился в какую-то дрему. Он вдруг увидел внутренним взором дракона, большого, сильного, могущественного, как сама древняя магия. Черный, пылающий огнем, рвался выйти наружу. Дракон смотрел на него с недовольным прищуром и на этот раз молчал. Тимоти резко открыл глаза и видение исчезло.

***

Дела бывшего имения Синклеров закрутили его с новой силой. Герцог решил проверить слухи о несметных богатствах, нанял рабочих, которые метр за метром проверяли его новые владения, но ничего не удавалось отыскать.

Примерно через неделю после развода на пороге его дома появилась Флоренс, которая стала предъявлять ему претензии, что он оставил ее одну и не хочет больше видеть. И вдруг он посмотрел на когда-то любимую женщину другими глазами и не мог понять, что же такое нашел в ней и почему так долго терпит ее. Обычная симпатичная пустышка, у которой на уме только наряды и украшения. А последнее время у нее появилась слишком навязчивая идея стать женой Тимоти. Когда он сообщил Флоренс, что женится, та переколотила дорогой сервиз, привезенный из далекой страны Карай, который он недавно ей подарил. Но потом она пришла к нему мириться, сказала, что была не права.

О своем разводе он не сообщал, но мир слухами полнится и вот сейчас она приехала к нему, снова устроила скандал. А ему было все равно, он смотрел на женщину, которая расходилась в крике все больше и больше и улыбался. Потом ему надоело слушать ее крики и приказал ей отправляться обратно к себе.

– Флорнес, ты перестала понимать свое место, не умеешь себя вести. Тебе никто не давал права указывать мне, что я должен делать. Ты в любой момент можешь вернуться в замок, продолжить прислуживать даме, но сейчас тебя вряд ли кто-то возьмет даже служанкой. Поэтому ты сейчас уедешь и больше не появляйся, пока я тебя не позову.

– Тимоти, любимый, прости меня, – женщина бросилась к нему в ноги, понимая, что сейчас может потерять все. – Прости-прости-прости. Я просто так сильно ждала тебя, а ты даже не заехал ко мне. И я узнала, что ты развелся, а мне даже слова не сказал, не сообщил. Я же люблю тебя, я так хочу быть с тобой!

– Хорошо. Я прощаю тебя последний раз. Но ты сейчас уедешь домой и будешь ждать, пока я не приеду к тебе. У меня слишком много работы, ты меня отвлекаешь.

Он появился у Флоренс примерно через месяц, она встретила его радостной улыбкой, но к вечеру опять завела разговор о том, что хотела бы стать его женой. Он хотел остаться у нее на ночь, но после ее слов собрался и уехал домой.

До Нового года он приезжал к Флоренс еще пару раз, встретил праздник вместе с ней. Но в середине января получил приказ Генриха явиться в столицу, заняться делами государства. Флоренс собиралась поехать с ним, но он приказал ей оставаться дома.

***

Жизнь в столице закрутила сразу же, Генрих свалил на племянника почти половину своих забот. Иногда Тимоти приходилось оставаться во дворце на ночь в своих комнатах, так как в свой столичный дом он просто не имел сил уехать.

Весной к нему неожиданно приехала Флоренс, которая плакала и говорила, что она одна боится жить в большом доме. Он позволил пробыть у него неделю, но из-за постоянных ее истерик отправил домой, сказав, что между ними больше ничего не будет. Оставил ей двести золотых и дом, в котором она жила.

***

Генрих ввел его в совет министров, поручил заниматься дорогами и хозяйством, торговлей. Среди министров был граф Гарри Бронте, отвечающий за дороги, который сразу же поспешил предложить свою дружбу. Тимоти всегда сторонился такого напора, но Бронте не оставлял его и не успокоился, пока не получил от герцога заверения в том, что обязательно придет к ним на обед.

Обед у графа прошел в напряжении для Тимоти. Его жена Агнес, крайне неприятная женщина, сразу же взяла его в свои цепкие руки, стараясь расхвалить достоинства своей единственной дочери, которой скоро исполнится шестнадцать лет. Сама Ребекка сидела тут же за столом и глазами пожирала герцога. Он уже привык к подобным женским взглядам, но эта девочка просто вызывала у него неприязнь. Молодая, но слишком ушлая, которая будет добиваться исполнения своего желания любым способом и не посмотрит на препятствия.

После этого граф еще несколько раз приглашал Тимоти в гости, но ему удавалось отказаться. Тогда он стал замечать Ребекку возле своего дома, которая словно невзначай прогуливалась напротив его окон или сидела в карете, словно в засаде.

Потом он получил приглашение на день рождение Ребекки и никак не мог понять, что он забыл на «детском» празднике. Но Гарри Бронте очень настаивал и по большому секрету сообщил, что готовится сюрприз для дочери и гостей, который всем очень понравится, о празднике будет говорить вся столица. Только попросил герцога прийти на бал в маске.

– Это будет великолепный костюмированный бал! Герцог Хейз, поверьте, Вы не пожалеете.

И герцог дал слово прийти. Он увидел толпу разнаряженных гостей в масках, сам надел маску, которую взял с собой в последний момент. Когда переступил порог залы, где танцевали пары, внутренний зверь вдруг насторожился и зарычал. Герцог не мог понять, что происходит, стал осматриваться и прислушиваться к своему ощущению. Он подошел к графу, поздравил его и жену, а также сияющую Ребекку с днем рожденья и тут же получил приглашение от девушки на танец. Ему так не хотелось танцевать с ней, но пришлось выйти в центр зала и закружить даму в вальсе.

Вдруг краем глаза на балконе он заметил двух женщин, одетых в черно-белые наряды, лица которых полностью закрывали маски. Не отдавая себе отчет, он почти неотрывно следил за одной из них, волосы которой сияли чистым белым серебром. Внутренний зверь тянулся к ней, требовал подойти. А потом графиня Агнес пригласила эту беловолосую девушку сыграть гостям. Он смотрел на незнакомку и слышал, как его внутренний зверь рычит от удовольствия. Девушку он не узнавал, ее лицо было закрыто маской. Но ему казалось, что он точно ее где-то видел, а внутренний зверь продолжал рваться наружу, чтобы лучше рассмотреть незнакомку.

Ему удалось в толпе отыскать незнакомку и пригласить на танец, но она отказала. Герцог не привык к отказам и какое-то время стоял ошеломленным. А потом в него вцепилась Ребекка, напомнила, что он обещал ей танец. Пока танцевал, потерял незнакомку из вида. Тимоти послал своего человека найти ее, но тот лишь развел руками. Следы незнакомки потерялись.

Чтобы узнать что-то о девушке герцогу пришлось согласиться на очередной скучный обед в кругу семьи Бронте. Агнес снова навязывала ему свою дочь, почти прямым текстом говорила, что ему лучшей жены не найти. Все попытки разузнать о девушке, которая исполнила чудесные песни и украсила ими бал, закончились ничем. Он только видел злобное лицо Агнес, которая еще немного и сорвалась бы в крик при упоминании девушки.

Но еще больше герцогу стало неприятно, когда почувствовал под столом, как по его ноге скользит босая нога Ребекки, старающаяся добраться до его мужского достоинства, при этом девушка усиленно делала вид, что ничего не происходит. Герцог постарался быстрее закончить разговор, сослался на поручение короля и покинул этот слишком гостеприимный до тошноты дом.

***

Тимоти снова ушел в работу с головой. Чем больше он погружался в проблемы, тем больше понимал, что не хочет становиться королем, на что ему последнее время слишком часто намекал Генрих. Снова дни были наполнены докладами, отчетами, встречами, заседаниями, совещаниями, изучением документов, просьбами, требованиями. Он практически поселился во дворце, так как ни сил, ни времени уезжать вечером домой уже не было.

Герцог не оставлял надежду найти девушку, которая не выходила у него из головы. Он не видел ее лица, но ему казалось, что они были знакомы, связаны между собой и он обязательно узнает ее.

Ребекка вместе со своими родителями усилили на него охоту, граф каждый день во дворце не отставал от него ни на шаг, то приглашая к себе в гости, то предлагая съездить куда-нибудь вместе, то напрашиваясь в гости к нему вместе со всей семьей. Однажды граф привел во дворец Ребекку, которая бросилась на шею герцога при всех, чем вызвала бурное обсуждение вопроса – какие отношения между ней и герцогом Хейзом. В следующий раз она пыталась проникнуть к нему в комнату во дворце. Ему повезло, что он находился в это время в гардеробной, где был проход в смежную комнату его верного человека, друга и помощника.

Когда Тимоти услышал, как Ребекка зашла к нему в комнату, быстро прошел в комнату к Джозефу, а оттуда проследовал в покои короля, сообщил ему о Ребекке. Тот сразу все понял, посмеялся над настойчивостью девицы, предложил вариант действий и направил в комнаты Тимоти служанок королевы. Ребекка была крайне недовольна, когда в комнате появились две девушки, которые несли «одежду» герцога. Сам герцог зашел следом за ними и был «крайне удивлен» нахождением девушки в его комнатах. Он попросил служанок проводить «заблудившуюся в этом огромном дворце бедную девушку» на выход и проследить, чтобы ее посадили в карету и без приключений доставили домой.

Какое-то время ни Ребекку, ни ее отца рядом с собой не видел. Он уже понадеялся, что ему удалось избавиться от их чрезмерного внимания. Но наступил тяжелый для него период, за который он долго будет казнить себя самого.