Текст книги "Ты еще вернешся, Тришка"

Автор книги: Вильям Козлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Эй, Леха, кончай уродовать дерево!

В ответ неторопливое: «Тюк-тюк-тюк!»

– Слезай, варвар! – поднял голос и Гришка.

Сверху с тихим шорохом сыпались щепки и сухие иголки. Топор продолжал неторопливо тюкать.

– Тебе что говорят?! – разозлился Роман. – А ну слазь!

– Какой командир нашелся! – наконец отозвался Леха, продолжая рубить ветку.

– Никто, кроме тебя, топором не рубит, – заметил Гришка.

– А мне плевать, – ответил Леха.

– Ты читал объявление в лесхозе? – спросил Роман. – За порубку сосен – штраф десять рублей.

– Поберегись! – крикнул Леха, и в следующее мгновение тяжелая ветка полетела вниз. Ребята едва успели отскочить в сторону.

– Не зацепило, законники? – насмешливо поинтересовался Леха.

Стиснув зубы, Роман без лишних слон полез на дерево.

– Очумел! – зашептал Гришка. – Он тебя запросто с дерева сбросит!

Гришка попытался ухватить приятеля за штанину, но Роман досадливо вырвал ногу.

– Иди, иди сюда! – посмеивался Лешка. – Я тебя живо вниз спущу… Турманом закувыркаешься!

Гришка видел, как Лешка, перегнувшись через сук, лупил Романа по голове длинной колючей веткой. Топор был воткнут в красноватый ствол. Острое блестящее лезвие испускало солнечные зайчики. В следующее мгновение все перепуталось: Роман за ногу стащил Лешку вниз. Затрещала чья-то рубаха. Боролись мальчишки молча. Лица злые, раскрасневшиеся. У Лехи от ворота до живота располосована рубаха. У Романа на щеке вспухла длинная царапина. Нижний толстый сук подозрительно потрескивал, но мальчишки ничего не замечали. Они так и грохнулись на мох вместе с обломившимся суком. Мгновенно вскочили на ноги и снова сцепились; Лешка попытался подставить подножку, но, уже падая, Роман каким-то образом вывернулся и всей тяжестью своего тела придавил противника к земле.

Видя, что не вырваться ему из цепких объятий Романа, долговязый Лешка пробурчал:

– Пусти… Ну, твоя взяла! Пусти, говорю!

Роман отпустил. Лешка медленно поднялся с земли и угрюмо посмотрел на порванную рубаху.

– Теперь дома будет…

– Давай зашью, – вдруг раздался совсем рядом девичий голос. Ошеломленные мальчишки увидели на лесной тропинке Майю. Она стояла за соседним деревом и все видела.

– Ты чего это за нами подглядываешь? – недружелюбно сказал Гришка.

– Шла мимо и услышала, как вы ругаетесь… Не каждый день увидишь драку на дереве..

– Ну, посмотрела и до свидания, – сказал Роман, еще не остывший после схватки.

– Наоборот, здравствуйте, – улыбнулась девочка. – Снимай, – повернулась Майя к Лехе и достала из сумки вышивку с цветными нитками.

Лешка быстро стащил рубашку и протянул ей. На широкой груди его алела царапина.

– Просто удивительно, что вы себе шеи не свернули, – сказала Майя, усаживаясь на невысокий пенек.

– Ты ему рубашку зашиваешь, а он деревья губит, – заметил Гришка.

– Он уже достаточно наказан, – ответила Майя.

Иголка так и летала в ее ловких пальцах.

«Не поймешь этих девчонок, – размышлял Роман. – Вчера обозвала вредителем, нынче как родному брату зашивает рубаху Лешке Дьякову, который, если на то пошло, всем вредителям вредитель…»

Встряхнув рубашку, Майя с удовлетворением осмотрела свою работу.

– Как новая, – сказала она, передавая рубашку Лехе.

Он натянул рубаху, схватил топор, почти пустой мешок – ребята помешали ему набить его шишками – и, косолапя, зашагал в поселок.

– Эй, как тебя? – окликнула Майя.

Леха остановился, медленно поворачивая маленькую голову с жесткими, как проволока, волосами. Ребята привыкли к тому, что Дьяков медлительный человек, но для девочки это было в диковинку.

– Чего тебе? – после – длительной паузы поинтересовался Леха.

– Ты забыл спасибо сказать, – улыбнулась Майя.

Роман решил, что Леха, видно, понравился ей, иначе с какой бы стати она ему рубашку зашивала и вот так ласково разговаривала?…

– Чего? – удивился Леха и неторопливо зашагал дальше.

Но вот его шаги стали замедляться, и он остановился.

– Это самое… благодарствуем… – выдавил он и, удивив этим ребят, живо повернулся и пошел к поселку.

– Почему во множественном числе? – наморщила лоб Майя. – Да и слово выкопал какое-то древнее.

Роман и Гришка переглянулись и разом рассмеялись…

– Чего развеселились? – укоризненно взглянула на них девочка. – Ваш друг не безнадежен… – Она задумчиво посмотрела Дьякову вслед. – Я уверена, что он больше не будет рубить деревья… Просто до него все доходит дольше, чем до других.

– Если у нее дедушка профессор, так можно и нос задирать? – возмущался Гришка во дворе дома Басмановых. – Все дураки, одна она умная, да?

Роман молча привинчивал к раме мопеда самодельный багажник. На нем можно пристроить второго седока.

– Поучает всех, как учительница, – сказал Роман, орудуя гаечным ключом.

– И эта дуреха, Тонька, так ей в рот и смотрит…

– Теперь тут подержи, – сказал Роман, насаживая на болт новую гайку.

– Не нравится мне она…

– Кто? Тонька? – Спросил Роман.

– При чем туг Тонька? Эта тощая, как ее…

– Да нет, она ничего, – улыбнулся Роман. – Особенно, когда засмеется. Жаль только, что она редко улыбается…

– Я и говорю, злючка!

Небо еще было светлое, и лишь одинокая зеленоватая звезда тускло сияла над лесом. Между звездой и вершинами сосен – узкое сизое облако. Солнце недавно село, и в поселке стало необычайно тихо. Где-то тянул свою волынку удод. Лениво так, с длительными паузами. Иногда совсем низко пролетали безмолвные летучие мыши. Одна из них промелькнула над головами мальчишек.

ОПАСНОСТЬ!

В этот день многие лесорубы видели на делянке подвижного худощавого старичка в желтой соломенной шляпе, с сумкой через плечо и розовым сачком под мышкой. Старичок бродил меж смолистых свежих пней, ковырялся в коре, искал что-то. Иногда он становился перед пнем на колени, доставал из кармана большую лупу и долго что-то разглядывал.

Впрочем, про старичка скоро забыли: работа не позволяла отвлекаться. Одна за другой падали сосны, ели. Обрубщики очищали стволы от ветвей, стропальщики крепили их тросами к трелевочным тракторам. Ревели моторы, и, похожие на танки трактора, вспахивая глубокие черные борозды, волокли деревья к погрузочной платформе, где стояли лесовозы. Неподалеку дымился костер: повариха подогревала в больших закрытых посудинах обед для лесорубов.

Святослав Иванович Храмовников все больше хмурился. Он побывал уже на нескольких делянках и собрал в пробирки множество древесных насекомых. Он рылся в пожелтевших, кучами наваленных ветвях, сдирал кору с деревьев и, вооружившись лупой, подолгу разглядывал источенную жуками древесину. Мрачно взирал на покалеченные падающими деревьями молодые деревца на вырубках.

В обеденный перерыв он подошел к сидевшим на бревнах и дымившим папиросами лесорубам. Набежавшие облака закрыли солнце, ветерок зашумел в ветвях.

– Вот к какому я пришел печальному выводу, – без всякого предисловия начал Святослав Иванович. – Если не принять действенных мер, – он обвел руками вокруг, – весь этот прекрасный лес погибнет… После вас остались кучи древесного мусора, гниющие ветви, молодые сломанные деревья. В этом мусоре завелись паразиты… – Святослав Иванович достал из сумки пробирки с насекомыми. – Вот, полюбуйтесь! Дупляки, сосновые златки, еловая смолевка, точечная смолевка, березовый слоник, короед, сосновый лубоед… Целый букет самых опасных вредителей! Все это я собрал только на одной делянке. Любой из этих вредителей способен нанести ощутимый вред хвойным деревьям, и их тут пропасть!

Лесорубы с интересом слушали старичка. Кое-кто подошел поближе. По рукам пошли пробирки с жучками.

По рукам лесорубов пошли пробирки с жучками.

Посыпались реплики:

– Какой год валим деревья, а на эту нечисть – ноль внимания!

– Махонькая, как тля, а что делает…

– Где ж ее увидишь? Ежели она внутри окопалась?..

– Помнится, раньше ребята сучья сжигали, а теперь гниют.

– И мы зимой жгли, в морозы, чтобы обогреться…

– Товарищи, деревьям угрожает серьезная опасность, – снова заговорил Святослав Иванович. – Все эти вредители, – он кивнул на пробирки, – нанесут лесу непоправимый урон. Животные ушли из леса, птицы покинули свои гнезда, и лесные вредители беспрепятственно размножаются. Бороться с ними некому. Лес в опасности! Его нужно спасать, понимаете? Немедленно спасать. И, кроме человека, никто этого не сможет сделать. Необходимы ядохимикаты, полная расчистка зараженного леса. Нужно как можно быстрее сжечь мусор, сухие ветви…

– Мы не лесники, – заметил Тимофей Георгиевич. – Мы, отец, лесорубы.

– Вы советские люди. Хозяева этой земли! – горячо воскликнул Святослав Иванович. – И вы должны спасти лес.

В голосе старика столько было горечи, что лесорубы почувствовали себя неловко.

– Не по адресу вы обратились. Это забота лесников, – повторил Басманов и поднялся с бревна.

Обеденный перерыв кончился.

Вслед за бригадиром встали и остальные.

– Получается, после нас хоть потоп? – сказал Святослав Иванович.

– Нам отвели делянку, мы ее и рубим, – заметил Басманов.

– Да-да, вы правы, – пробормотал Храмовников, торопливо засовывая свои пробирки в сумку. – Ваше дело валить лес, а не лечить… Извините, что побеспокоил… Я думал…

Но что думал Святослав Иванович Храмовников, осталось неизвестным, потому что мимо прополз трелевочный трактор, шум и лязг его гусениц заглушил слова ученого. Одна пробирка выпала из его рук и разбилась о камень. Храмовников, встав на колени, стал ловить разбегающихся во все стороны жучков. Он нагнулся к самой земле, шляпа сползла на глаза. Когда он поднялся с колен и стал отряхивать светлые брюки, то увидел, как лесорубы один за другим цепочкой уходили в лес.

– ЭХ, ПРОКАЧУ!

Роман крутанул стартер, и мотор сразу завелся. Мальчишка взобрался на седло и только тронулся с места, как мопед вильнул в сторону, потом – в другую, и Роман кувырком полетел на землю. Вслед за ним растянулся в пыли Гришка. Мопед лежал на боку и трещал на высокой ноте.

Роман вскочил на ноги и бросился к машине. Выключил мотор и только потом обернулся к приятелю.

– Ты что, спятил? – возмутился он! – Я же сказал, сначала один попробую, а потом вдвоем… Прямо на ходу прыгнул!

– Я думал, ты не заметишь, – оправдывался Гришка. – А тут как завиляло… Гляди, как коленку оцарапал…

Роман осмотрел мопед, выправил свернувшийся руль и уставился на приятеля.

– Отойди на пять шагов, – приказал он.

Мопед работал отлично, и довольный Роман вместо одного круга по деревне сделал все три. Всякий раз, поравнявшись с Гришкой, завистливо наблюдавшим за ним, прибавлял газу и проскакивал мимо. Решив, что друг наказан достаточно, наконец притормозил.

– Садись, – сказал он. – Только не дергайся сзади.

Вместе с Гришкой они прокатили еще несколько раз по широкой улице. Один раз чуть было не переехали пестрецовскую курицу. Услышав всполошный крик и хлопанье крыльев (напуганная наседка перемахнула через забор), хозяйка, половшая грядки, разогнулась и погрозила мальчишкам кулаком.

Почти месяц по винтику-болтику собирали ребята мопед. Два мешка шишек наколотили в лесу, чтобы купить на заработанные деньги сцепление в собранном виде. Упросили шофера автобуса привезти покупку из райцентра. Два рейса шофер забывал, наконец купил. И вот все позади! Отремонтированный собственными руками мопед весело бежал по дороге. Теперь на нем можно поехать куда хочешь: по тропинке в лес, по большаку в райцентр, куда хочешь, хоть на край света.

Увидев идуших навстречу Майю и Тоню Яшину, Роман горделиво выпрямился в седле и крутанул рукоятку газа, но мопед вместо того, чтобы птицей рвануться вперед, вдруг чихнул, захлебнулся и умолк. По инерции немного прокатился вперед и остановился.

– Какие у вас в поселке вежливые мальчики, – сказала новой приятельнице Майя. – Видишь, остановились, чтобы с нами поздороваться…

Ни у Романа, ни у Гришки не было никакого желания разговаривать с задиристыми девчонками, но делать было нечего, и они нехотя поздоровались.

Они думали, что подружки пойдут дальше своей дорогой, но те, видно, не спешили: подошли и стали рассматривать мопед.

– Это, конечно, не мотоцикл, но кататься можно, – изрекла Майя.

– Ой, прокатите нас? – пристала Тоня.

Пухлые губы ее обветрились, на щеке царапина, а на запястье красуется широкий браслет, рыжеватые волосы повязаны белыми ленточками, и две куцые косички, наподобие козьих рогов, загибаются в разные стороны. При малейшем движении головы они, как две пружины, начинали дрожать.

Сегодня Майя показалась Роману очень симпатичной: высокий лоб, большие глаза с узкими темными бровями, золотистые волосы спускаются на спину.

– Где ты эту штуку откопала? – поинтересовался Гришка, кивнув на сверкающий на солнце браслет (он не знал, что Тоня выпросила его у Майи на время, поносить).

– Точно такой же браслет носила царица… Эта, как ее… Ну, у нее еще половины головы нет, – с гордостью ответила Тоня.

– Ты хотела сказать Нефертити, – подсказала Майя.

Роман не принимал участия в этом пустом разговоре: он нагнулся над мопедом и обнаружил, что отсоединился резиновый шланг, соединяющий карбюратор с бензобаком. Поставив шланг на место и подкачав бензин, Роман повернулся к девчонкам.

– Садись, – предложил он, взглянув на Майю.

Однако на заднее сиденье взобралась Тоня. Подоткнула с боков полы сарафана и, выставив белые коленки, скомандовала:

– До самой речки и обратно!

– Ишь какой командир, – пробормотал Роман. Ему было бы приятнее, если бы это была не Тоня, а Майя.

– Поехали, – сказала Тоня.

Она упросила прокатить ее не один круг, а три. И когда Роман притормозил, неохотно спрыгнула с мопеда.

– Ух, хорошо! – восхищенно сообщила она подруге. – Вот только жук в щеку залепил…

Роман думал, что теперь настала очередь Майи, но она оживленно разговаривала с Тоней. Взглянув в их сторону, Роман сказал:

– Кто следующий?

– Я в Репино, под Ленинградом, на мотоцикле каталась, – рассказывала Майя Тоне. – На «Яве». Меня прокатил до Зеленогорска и обратно наш сосед по даче Юрик.

– На мопеде тоже хорошо, – ответила Тоня.

– Мы ехали со скоростью сто километров в час… А этот… механизм не внушает мне доверия…

Мопед мелко дрожал, готовый сорваться с места, но девочки болтали, не обращая никакого внимания на водителя. Покраснев, Роман кивнул Гришке, и тот, с одного взгляда поняв приятеля, вскочил на заднее сиденье. Роман дал газ, и, мопед, рассыпав по всей улице оглушительный треск, понесся по дороге.

– Зря не поехала, – взглянула на подружку Тоня. – Ромка гоняет, как ветер…

– Важный такой… – усмехнулась Майя.

– Он не важный, он гордый, – сказала Тоня. – Я видела, он хотел тебя прокатить.

КАК СПАСТИ ЛЕС?

Святослав Иванович Храмовников не мог усидеть на месте. Он расхаживал по кабинету директора леспромхоза и говорил, говорил, размахивая руками. На письменном столе поверх бумаг лежали пробирки с лесными вредителями. В раскрытое окно влетела пчела и, облетев большую комнату, стала кружиться над головой Храмовникова. Тот дергал головой, отмахивался от пчел и продолжал говорить.

Петр Васильевич Поздняков, откинувшись на спинку кресла, слушал. На загорелом лбу его собрались морщины. Глаза директора прищурены, и не поймешь, внимательно он слушает или думает о чем-то своем. Он ни разу не перебил Храмовникова, а когда тот наконец выдохся и замолчал, сунул погасший окурок в пепельницу, достал из смятой пачки папиросу, закурил. В этот момент Святослав Иванович, отмахиваясь от назойливой пчелы, задел ее, и пчела шлепнулась на серую папку, лежавшую перед директором. Поздняков спокойно взял двумя пальцами пчелу и выпустил на волю.

– Не боитесь? – спросил Храмовников.

– Я умею с ними обращаться, – улыбнулся Поздняков. – У меня в огороде четыре улья. Приходите как-нибудь вечерком, чаем с медом угощу.

– М-да, – снова нахмурился Святослав Иванович, – чай это прекрасно, но что вы намерены с лесом делать?

– Пилить, – спокойно ответил директор. – Такое наше лесорубовское дело: валить лес и выполнять государственный план. За это нам благодарности, премии, ордена-медали дают.

– Но вы не выполняете элементарных правил охраны и сохранения молодой поросли, которая должна вырасти на вырубке.

– Лесхоз отводит нам делянки, мы их вырубаем, а дальше не наша забота, – ответил директор.

– А чья же?

Поздняков пожал плечами и мельком, чтобы не обидеть старика, взглянул на ручные часы. Лицо его стало озабоченным, однако он и вида не подал, что очень спешит. У конторы уже давно дожидался его «газик». Директору нужно было побывать на дальней делянке. Там вышел из строя трелевочный трактор и заело лебедку. В «газике» уже сидел механик.

– Не наше это дело заниматься восстановлением леса, – повторил директор. – На это есть лесхоз.

– Но вы заражаете лес вредителями, – снова загорячился Святослав Иванович. – Можно ведь вырубки оставлять чистыми?

Послышался резкий гудок клаксона: механик сигналил, дескать, пора ехать. Петр Васильевич выглянул в окно и кивнул: мол, скоро выйду.

– У меня все люди наперечет, – устало сказал директор. – Каждый на своем месте. Откуда же я возьму рабочую силу, чтобы расчищать порубки, жечь отходы, бороться с вредителями? Да у нас и химикатов-то нет. И в бюджете статьи такой не существует: приобретение химикатов! Поймите вы, наконец, товарищ Храмовников, я бессилен что-нибудь сделать, хотя и прекрасно вас понимаю. Летом жечь сучья мы не имеем права: запрещает противопожарная инспекция, а зимой жжем, ребята нам помогают… Вам не кажется, что наш разговор напоминает беседу профессионального охотника с членом общества охраны животных? Охотнику говорят: снимайте со зверя шкуру, раз вам она так нужна, но зверя не убивайте!..

– Лес заражен, – сказал Святослав Иванович. – И если немедленно не начать борьбу, вредители уничтожат сотни кубометров здорового леса. Это хуже пожара.

– Вы преувеличиваете опасность, – улыбнулся Поздняков.

– В лесхозе мало людей, – сник Храмовников. – Единицы. Лесники не справляются со своими прямыми обязанностями. На несколько десятков гектаров леса один лесник! Да что он сделает?

За окном просигналили несколько раз подряд. Поздняков поднялся с кресла, развел руками, дескать, и рад бы еще с вами поговорить, но…

Они вместе вышли из кабинета. Петр Васильевич пожал руку Храмовникову и сел за руль. Лицо у него было смущенное: он понимал ученого, но помочь ему ничем не мог. Прежде чем тронуть машину, он взглянул на него и сказал:

– Зайдите к учителю физики. Он член общества охраны природы, вы поймете друг друга…

Пока Святослав Иванович говорил, по привычке расхаживая по комнате, Василий Васильевич сидел на промявшемся диване и мастерил из бумаги кораблик. С тех пор как пришел Храмовников, их уже штук пять выстроилось. Учитель физики – худощавый, высокий человек с длинным, узким лицом и светлыми зачесанными назад волосами. Когда он встает, то головой почти касается притолоки. Руки у него большие, мозолистые. Многие физические приборы в школе Василий Васильевич сделал вместе с ребятами.

На полу, застланном домоткаными половиками, – учитель физики снимал комнату у одинокой старухи, – раскрытые чемоданы. Дверцы старинного резного шкафа распахнуты. На плечиках – белые рубашки, костюм. Чувствовалось, что человек собирается в дорогу. Кстати, за этим занятием и застал его Храмовников.

Когда на подоконнике выстроились в ряд, как семь слоников, семь корабликов мал мала меньше, Святослав Иванович закончил горячую речь в защиту леса.

Василий Васильевич поднял на него глаза удивительно синего цвета. Они придавали немолодому лицу мальчишеский вид. И сам учитель был похож на провинившегося школьника. Скомкав очередной недоделанный кораблик, он бросил его на стол и встал во весь свой гигантский рост. И хотя он сразу стал на две или три головы выше старичка, вид у него был виноватый.

– Дорогой Святослав Иванович, – густым басом сказал Василий Васильевич. – Вот что я сейчас сделаю: уберу вещи в чемодан и позвоню на станцию, чтобы мой билет немедленно продали. Никуда я не поеду, и сейчас же соберем ребят. Создадим школьное лесничество. У меня давно возникла эта идея, да весна, экзамены. Мы с ребятами зимой жгли сучья после валки леса. Весной ребята дружно заготовляли для лесничества шишки на семена.

– Видел, как они собирали, – усмехнулся Храмовников. – Оставили после этой чудовищной операции десятки искалеченных деревьев!

– Наверное, больше всех виноват я, – честно признался Василий Васильевич. – Живем в лесу, печки топим ядреной березой. Привыкли к лесному богатству и не смотрим ни под ноги, ни по сторонам.

– Насчет школьного лесничества – это вы здорово придумали, – одобрил Святослав Иванович. – Пусть ребята почувствуют себя хозяевами леса.

– Я им все время толкую про то, как леса аккумулируют солнечную энергию на планете.

Во всем мире леса несут службу по охране, регулированию и защите воды… На примере нашей пересыхающей Уклейки объясняю: она оскудела оттого, что вырубили лес… А в это время на дальних и близких делянках визжат пилы, стучат топоры, рычат моторы лесовозов, и мимо поселка днем и ночью идет на станцию деловая древесина.

– Не спорю, трудная у вас задача, – сказал Храмовников. – Но они должны понять, что мы стараемся сохранить лес для них, и ребята должны помогать взрослым. Вернее, делать то, что не успевают лесорубы: восстанавливать лес, сжигать сучья, зараженные вредителями, уничтожать их ядохимикатами!

Василий Васильевич подошел к столу и стал перебирать пробирки. Иногда он то одну, то другую рассматривал на свет. И синие глаза его озабоченно щурились.

– Я не подозревал, что это так далеко зашло… – сказал Василий Васильевич

– Я и не подозревал, что все это так далеко зашло… – сказал он. – Ну что ж, будем ковать железо, пока горячо!

– А куда вы собрались ехать? – мягко спросил Святослав Иванович.

Василий Васильевич захлопнул чемодан и ногой задвинул его под кровать, сгреб со стола приготовленные галстуки, носки и бросил в ящик шкафа.

– Это уже не имеет значения, – улыбнулся он.

Во время ужина Роман услышал за окном негромкий свист.

– Поесть не дадут, – проворчала мать. – Гришка, небось?

Роман запихал в рот остаток творожной ватрушки и поднялся из-за стола. Отец прихлебывал из большой белой кружки чай и весело поглядывал на сына. На лбу его выступили мелкие капли пота. Отец любил чаевничать.

– Приезжий, что живет у Пивоварихи, к нам сегодня на делянку заявился, – рассказывал отец. – Говорит, какой-то опасный вредитель напал на деревья. Уговаривал, чудак, уничтожить его… Это как же мы будем его уничтожать?

Роман сунул ноги в сандалии и выскочил за дверь. Каково же было его удивление, когда вместо Гришки он увидел под березой у изгороди Майю.

– Меня послали за тобой, – сказала девочка.

Она произнесла это так, что можно было понять: мол, если бы не попросили, она ни за что бы не пришла.

– Я знаю, твой дедушка послал, – сказал Роман. – Если что починить, так я инструмент захвачу.

– Не понадобится.

Роман взглянул на мопед, прислоненный к забору, но Майя перехватила его взгляд и сказала:

– Это же рядом.

– Послушай, свистни еще раз, – попросил Роман. Ему не верилось, что это она свистела.

– Не под окном же? – улыбнулась Майя.

Они отошли от дома, и она, вложив два пальца в рот, глядя на него смеющимися глазами, пронзительно свистнула, совсем как мальчишка. Роман тоже свистнул. На другом краю деревни залаяла собака.

– Я громче, – с удовлетворением заметил Роман.

– Громче, – подтвердила Майя.

Кое-где на сумеречном небе зажглись первые звезды. Прямо над лесом ярко сияла Венера. Узенький золотой серп месяца нацелился острым концом на речку Уклейку. Где-то за околицей в сгустившейся синеве играла гармошка. Девичьи голоса в лад пели. И песня была грустная.

Высокая девчонка в светлых брюках неслышно ступала рядом с Романом, и в глазах ее был какой-то странный блеск. Будто они вобрали в себя частицу неба. Обычно насмешливая и резкая, сейчас Майя была тихой и задумчивой.

– Вчера ночью, когда все заснули, я потихоньку встала и вышла за калитку, – сказала она. – Здесь так тихо. В городе никогда не бывает так тихо. Одна я и ночь. И лес, темный, таинственный, так и манит к себе… Мне было страшно, но я пошла.

– В лес? – подивился Роман.

– И знаешь, кого я там встретила?

– Лешего? – усмехнулся Роман.

– Ежа. И он ничуть меня не испугался. Даже не свернулся в клубок. Я просунула под него ладони – шерстка у него мягкая-мягкая – и принесла домой… Гектор сначала рычал на него, а сейчас ничего, кажется, стал терпеть его…

– Хочешь, я тебе лисье логово покажу? – вдруг сказал Роман.

Майя остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Покажи, – почему-то шепотом сказала она. – Сейчас, ладно?

– А как же дедушка?

– Да, он ждет… – вспомнила Майя и отвернулась.

Навстречу им от дома бабки Пивоварихи катился белый с черным клубок. Это Гектор радостно встречал их.

ХОЗЯЕВА

На травянистом берегу Уклейки собрались тридцать пионеров. Роман на мопеде объездил весь поселок и оповестил ребят повзрослее, что в полдень на берегу речки под старой березой состоится важный разговор с Василием Васильевичем и ученым. О чем разговор – до поры до времени помалкивал.

Орнитолог принес с собой пробирки и показал ребятам вредителей, потом рассказывал о лесе и его влиянии на жизнь планеты. Затем Василий Васильевич рассказал, как по всей стране создаются школьные лесничества. Их уже более четырех тысяч. Юные лесничие приносят огромную пользу стране: борются с браконьерами, ухаживают за лесом, уничтожают вредителей, берут под охрану муравейники, птиц, животных… Сегодня ребята собрались, чтобы создать свое школьное лесничество в поселке Погарино. В общем, отныне стать хозяевами леса. Последние слова учителя физики были такими:

– Теперь вы, ребята, знаете, что лес в опасности. Вы хозяева леса, можете спасти его от большой беды. Я и Святослав Иванович тоже примем все необходимые меры для спасения леса, но мы надеемся и на вашу помощь.

На лужайке загудели. Когда снова стало тихо, Василий Васильевич предложил избрать совет и председателя школьного лесничества.

Ребята назвали шесть человек.

– А кого изберем председателем? – спросил он.

– Известно, кого, – сказал Виталька Гладильников. – Ромку Басманова. Кого же еще?

– Он в лесу как дома, – поддержали пионеры. – И со зверями дружит…

Все проголосовали за Басманова. Василий Васильевич положил руку на плечо Романа:

Взрослые ушли, а ребята остались

– Действуй, председатель.

Взрослые ушли, а ребята остались. Роман предложил всем разбиться на четыре бригады и назначить старших. Первую возглавит он, вторую – Виталька Гладильников, третью – Никита Поздняков, а четвертую… Роман предложил Гришку Абрамова. Но тут вскочила Тоня Яшина. На круглых щеках – румянец.

– Что же такое получается! – возмущенно сказала она. – Девочки, выходит, не могут быть старшими?

– Безобразие! – поддержали ее девочки.

Их было двенадцать. Даже Маша Кошкина пришла. Среди них была и Майя.

Роман досадливо поморщился.

– Ладно, выбирайте сами старшего… то есть старшую, – предложил он.

Девочки, собравшись в кружок, шепотом посовещались, и Тоня объявила:

Девочки, собравшись в кружок, шепотом совещались.

– У нас будет своя девчоночья бригада, и мы вызываем вас на соревнование.

В списках Романа девочки были распределены по всем бригадам. Что греха таить, девочки работать умели и ничуть не уступали мальчикам.

Он стал было возражать, но девочки дружно стояли на своем. Взгляд Романа остановился на Майе.

– Тоня права, – сказала она.

– Не уступай им, Роман! – крикнул Гришка, которому хотелось стать бригадиром.

Хорошо сказать не уступай! Разве девчонок переспоришь?

И Роман махнул рукой, мол, поступайте, как знаете… Только спросил, кто у них будет старшей?

– Тоня Яшина, – дружно ответили девочки.

Наступление на вредителей леса решили повести так: договориться с лесничеством и с понедельника на всех старых делянках начать жечь сучья и гнилье, разумеется, соблюдая меры предосторожности. Лес сухой, и, подуй не в ту сторону ветер, может пожар заняться. Затем станут опрыскивать деревья жидкостью, которую в ближайшее время доставят из района. Василий Васильевич обещал, что поднимет на ноги все районное начальство и, возможно, пришлют самолет, который с воздуха будет распылять ядохимикаты.

В понедельник сбор в восемь утра на этом же месте.

Ребята не торопились расходиться. Девочки, окружив свою бригадирку, что-то выясняли. Среди них выделялись Майя и Маша Кошкина. В отличие от тоненькой и изящной Майи Маша была рослой и угловатой. На солнце пламенели ее рыжие волосы. Черные очки скрывали небольшие светлые глаза с белыми ресницами. На скулах и щеках коричневые веснушки. Они не проходили у Маши и зимой.

Гришка надулся и в сторонке строгал перочинным ножиком суковатую палку. Изредка бросал сердитые взгляды на приятеля. Роман незаметно развел руками, мол, вон как все обернулось…

– Роман, поучи на мопеде? – попросил Виталька. – Члены школьного лесничества должны уметь ездить… А вдруг пожар.

Ребята поддержали его предложение. Роман и Гришка переглянулись; они и сами-то еще не успели сбить охоту… Вчера ведь только опробовали мопед.

Однако делать было нечего, и Роман взялся за обучение: рассказал, как запускать мотор, как включать сцепление, как тормозить, а остальное – как на велосипеде.

Первым вызвался совершить пробную поездку Виталька Гладильников. Роман несколько раз показал ему, как все нужно делать. Придерживая за седло, дал проехать немного.

– Я сам! – торопился блеснуть перед ребятами своими успехами Виталька.

Уселся в седле, вцепился в руль и, зажмурив глаза от волнения, будто впервые собрался стрелять из ружья, сказал:

– Отпускай!

Роман, поддерживающий мопед, с разбегу подтолкнул его, и Виталька, проехав зигзагом метров десять, круто свернул в придорожную канаву, пулей вылетел из седла и зарылся носом в конский щавель. Мопед упал набок, заднее колесо со свистом крутилось, разбрасывая во все стороны землю с травой. Никелированные спицы радужно сверкали.

Мальчишки подбежали. Гришка поспешно выключил мотор и, вытащив мопед из канавы, стал внимательно осматривать его.

– Руль свернул и сигнал повредил, – пробурчал он, даже не взглянув на Витальку.

– Скачет этот мопед, как козел, – оправдывался Виталька, искоса поглядывая на задумчиво стоявшего под березой Романа.

В руках у него брезентовая сумка с инструментом. Он уже и не рад был, что согласился обучать ребят езде на мопеде. Небось два-три раза загремит на землю… Ладно бы только сам, так и машину покалечат!

Как ни удивительно, быстрее всех научился ездить на мопеде Лешка Дьяков. Правда, у него ноги длинные, до земли достают, так что упасть ему просто невозможно. По прямой Лешка ездил, как бог, а вот с поворотами у него получалось не очень. Замедленная реакция.