Текст книги "Танковые сражения войск СС"

Автор книги: Вилли Фей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Рассказ унтершарфюрера Зигфрида Мелинката, 2-я рота 5-го танкового полка СС

5-й танковый полк СС «Викинг», 17 ноября 1943 года – атака на Свидовок на Днепре в качестве наводчика в экипаже Pz-IV командира боевой группы Йессена.

На рассвете танки Pz-IV и Pz-III и штурмовые орудия готовились к атаке. Позднее к ним присоединились армейские 105-мм самоходные гаубицы. Орудие танка командира боевой группы оберштурмфюрера Йессена вышло из строя почти с самого начала, он пересел в наш Pz-IV, и мы двинулись к окраине Свидовка. Пехота полка «Вестланд» наступала по обе стороны от просеки. Русские поспешно отступили и заняли позиции на окраине городка. Вдруг оттуда открыла огонь 45-мм противотанковая пушка. Первый снаряд пришелся в жалюзи смотровой щели механика-водителя. Еще одно попадание вывело из строя блок предохранителей, и произошло замыкание. В моторном отделении возник пожар, но его быстро потушили. Я выпустил несколько фугасных снарядов, но дым от горящих домов мешал целиться. Механик-водитель был ранен в голову и ничего не видел. Радист и заряжающий оттащили его в тыл.

Мы с Йессеном остались возле танка, по которому не переставали стрелять противотанковые орудия. Потом русские атаковали и отбросили нашу пехоту. Нам пришлось бежать вместе с пехотинцами, чтобы не попасть в руки противника. На опушке леса Йессен собрал рассеявшихся солдат, чтобы организовать ответный удар. С «вальтером» в руках он ободрял пехоту. Я схватил МГ-34 с ленточным питанием. С криками «ура!» мы выскочили из леса, и русские бросились обратно. Я видел бегущих впереди русских и стрелял из пулемета от бедра. Вскоре мы вернулись к своему Pz-IV. Йессен хотел, чтобы штурмовое орудие отбуксировало его в тыл. Для этого мне нужно было залезть на место механика-водителя и поработать тормозами бортовых фрикционов. Я выглядывал из-за угла дома, считая время между разрывами снарядов противотанковой пушки: восемь или девять секунд. За это время я должен был занять место механика-водителя. Вперед! Выстрел – взрыв. Одним прыжком я вскочил на корпус танка и нырнул в люк над водительским сиденьем. Тут же последовало новое попадание – в маску пушки. Тем временем Йессен привел штурмовое орудие. Но не успело оно развернуться, чтобы буксировать нас, противотанковая пушка попала ей в борт, тяжело ранив унтершарфюрера Понтера Плоэна.

Только второй самоходке удалось сделать дело. Она пересекла открытое место и заняла место перед нашим танком под прикрытием дома. Потом она потащила наш Pz-IV по широкой дуге в обход деревни, прямо через скопление русских, готовившихся к новой атаке. Все мое внимание было поглощено буксировкой и фрикционами. Противотанковая пушка вела ожесточенный огонь по танку, неизбежно подставлявшему ей борт. Попадание в корпус, попадание в башню, попадание в двигатель… Взрывы гремели вокруг меня. По лбу струился пот. В любой момент танк мог вспыхнуть и взорваться. Оторванный кусок смотрового прибора командирской башенки с лязгом свалился вниз и ударил меня по плечу. Проклятие, вот это боль!.. Я захлопнул крышку люка над местом механика-водителя, чтобы в него больше ничего не падало. Потом подо мной, со стороны радиста, раздался грохот. Танк подскочил, и я собственной головой попробовал на прочность крышку люка.

Перед глазами поплыли звезды. Штурмовое орудие затащило наш танк на мину. Гусеница была сорвана, двух катков – как не бывало. Вот и все! В довершение всех бед русские обошли нас и атаковали с фланга. Теперь оставался только один выход – наружу. Я схватил в охапку шифровальные документы и электрическое запальное устройство, так как времени взрывать танк не было. Русская пехота, атаковавшая с криками «ура!», была уже метрах в шестидесяти. Две самоходные гаубицы остановились и открыли огонь по массе пехоты фугасными снарядами. Я бежал, чтобы не оказаться отрезанным, спасая свою жизнь, и вдруг услышал взрыв за спиной.

Оглянувшись, я увидел, что наш танк охвачен огнем. Одна из гаубиц выстрелила по нему, чтобы он не достался противнику. Я едва не закричал от ярости. Столько бед навалилось сразу! Все усилия пропали даром, и впереди ждали лишь новые потери. Я молча побежал в тыл, чтобы доложить о потере танка. Солдатская удача была не всегда на нашей стороне!

Действия «тигров» 1-го танкового полка СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» на востоке

Танковая дивизия СС «Лейбштандарт» была поднята по тревоге 5 ноября и переброшена по железной дороге на восток. Прибыв к месту назначения 11 ноября, на следующее утро она была направлена в распоряжение XXXXVII танкового корпуса, который должен был наступать двумя ударными группами в направлении шоссе Киев – Житомир. В дивизии была всего одна рота «тигров» – 13-я тяжелая танковая рота 1-го танкового полка СС, и эти «тигры» были брошены в бой 13 ноября. Около полудня они достигли реки Каменка, и оберштурмбаннфюрер СС Шебергер, командир танкового полка СС, приказал переправить их через реку восточнее села Почуйки. К югу от речки Унава танки впервые столкнулись с массами вражеских танков. Сначала в бой был брошен батальон «пантер», который оказался прямо на пути вражеского танкового удара. Когда рота «тигров» под командованием гауптштурмфюрера Клинга двинулась вперед, противник уже пришел в движение. Целью атаки был назначен Брусилов – там противник сосредоточил 1-й, 5-й и 8-й гвардейские танковые корпуса.

В последовавшем бою отчаянно сражались два взвода под командованием унтерштурмфюреров Вендорфа и Витманна.

К полудню один только экипаж Витманна, в котором 88-мм орудие наводил Бальтазар Волль, подбил десять Т-34 и восемь противотанковых орудий. Далее Витманн двинулся на разведку и обнаружил еще одну пушку и несколько Т-34, которые он атаковал вместе со своим взводом. Взвод Вендорфа также принял участие в бою, в результате которого были подбиты все одиннадцать танков и противотанковых орудий.

К вечеру на счету экипажа Витманна значилось еще десять Т-34 и семь противотанковых пушек. Только после нескольких дней боев, 24 ноября, 1-й танковой дивизии СС удалось взять Брусилов. Дивизии немецкой 4-й танковой армии перегруппировались. 1-я и 7-я танковые дивизии и 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт» должны были нанести удар во фланг советской 60-й армии из района Каменка – Федоровка. «Тигры» атаковали 6 декабря. Противотанковый рубеж в районе села Стырты был прорван. При этом было уничтожено много противотанковых орудий. Затем экипаж Витманна подбил советскую самоходку, и вскоре село Стырты было взято. Нагнав длинную колонну отступающего противника, «тигры» разгромили ее фугасными снарядами. Танки продолжили движение на Головино. Когда русские танки начали стрелять, «тигры» открыли ответный огонь и сровняли противника с землей. Михаэль Витманн, подбивший в эти дни свой 66-й танк на востоке и примерно такое же количество противотанковых орудий, любил говорить: «Каждый танк имеет значение, но каждая противотанковая пушка – вдвойне». С ним согласился бы любой танкист. Хорошо замаскированное противотанковое орудие трудно обнаружить. Высокий темп стрельбы, при котором командир танка не успевал его заметить, делал противотанковую пушку одним из самых опасных врагов танка.

Когда противник прорвал позиции немецкой 4-й танковой армии в районе Бердичева, три танковые дивизии, включая и «Лейбштандарт», были брошены на юг, чтобы снова заткнуть брешь. На Рождество танковая дивизия СС «Лейбштандарт» заняла позиции на северной окраине Бердичева. «Тигры» дивизии «Лейбштандарт» получили поддержку со стороны 1-й танковой дивизии, и русские танковые части, наступавшие с севера, были остановлены и уничтожены.

Ранним утром 9 января Витманн отправился на разведку вместе с двумя командирами – Лецшем и Вармбрунном. Следуя указаниям пехотинцев, три «тигра» съехали в неглубокий овраг. Когда на противоположном склоне показались танки противника, все три «тигра» одновременно открыли огонь. Лецш и Вармбрунн подбили по два Т-34, а Витманн – шесть. 13 января Михаэль Витманн получил Дубовые листья к Рыцарскому кресту за 88 подбитых танков.

Рота «тигров» снова была поднята по тревоге уже вечером, когда русские танки прорвали оборону. Когда «тигры» прибыли в район боев, два полка Красной Армии уже двинулись в наступление следом за Т-34. «Тигры» вступили в бой с танками, выдвинувшимися дальше всех, и в наступающей темноте завязалась схватка.

Противник был остановлен, и наступило короткое затишье.

На следующее утро немецкие войска нанесли удар силами всего танкового полка и пехоты. Бой длился несколько часов. В этом сражении командир 13-й роты гауптштурмфюрер Клинг подбил свои 37-й и 38-й танки.

Однако наиболее удачливыми в этих боях, несомненно, стали Витманн и его надежный наводчик Волль. На их счет было записано не менее шестнадцати побед. Около полудня второго дня Витманн доложил об уничтожении еще трех танков и трех самоходных орудий.

15 января 1944 года, на следующий день после того, как дивизия СС «Лейбштандарт», уничтожившая более 100 танков и самоходок, удостоилась упоминания во фронтовой сводке, наводчик из экипажа Витманна получил Рыцарский крест из рук командира дивизии Теодора Виша в знак признания его вклада в 88 побед.

Когда замкнулось кольцо окружения под Черкассами, в котором оказался целый армейский корпус, дивизия «Лейбштандарт» покинула район Житомир – Бердичев и отправилась на помощь окруженным дивизиям. Вместе с ней отправилась и 13-я рота со своими «тиграми».

На совещании командиров ранним утром 6 февраля в качестве первой задачи был указан выход на рубеж реки Гнилой Тикич. Через полчаса «тигры» 13-й роты уже тащились по грязи. Во главе тяжелой роты с двумя взводами двигался гауптштурмфюрер Клинг. Унтерштурмфюрер Вендорф шел на левом фланге, оберштурмфюрер Витманн с пятью «тиграми» – на правом. Они встретили танки советского 5-го гвардейского танкового корпуса, и в последовавшем бою Витманн со своим экипажем подбил девять вражеских машин.

Одерживали победы и другие командиры танков. Атака продолжалась и на следующий день. Два «тигра», выведенные из строя вражеским огнем, были отбуксированы в тыл и отремонтированы в течение ночи. К вечеру 8 февраля дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» пробилась к реке Гнилой Тикич. Спустя два дня произошло ожесточенное сражение, в котором приняли участие танковая группа Бэке и 503-й тяжелый танковый батальон из состава вермахта. 17 февраля внутри кольца окружения были сформированы три группы, готовившиеся к прорыву. Деблокирующим частям в одиночку прорвать кольцо было не по силам, и они ударили всеми танками навстречу прорывающимся. В этой атаке приняла участие и 13-я рота, командир которой гауптштурмфюрер Клинг получил ранение. Михаэль Витманн принял командование ротой и продолжал руководить ее действиями в течение нескольких недель после того, как из окружения были спасены 35 000 солдат. В боях под Черкассами было потеряно семь «тигров».

Когда немецкая 1-я танковая армия попала в «котел» под Каменец-Подольским, рота «тигров» пробила себе путь из окружения. Истощенная до предела дивизия «Лейбштандарт» была выведена для пополнения и переброшена в Бельгию. Там рота «тигров» составила ядро формируемого 101-го батальона «тигров» корпусного подчинения в составе I танкового корпуса СС.

Михаэль Витманн был вызван в Ставку фюрера для получения Дубовых листьев к Рыцарскому кресту. Его новым назначением стала должность командира 2-й роты 101-го тяжелого танкового батальона СС. В это же время был сформирован 102-й батальон «тигров» корпусного подчинения в составе II танкового корпуса СС. Его основу составила тяжелая 8-я рота 2-го танкового полка «Дас Райх».

Переход к обороне на участке танкового полка «Дас Райх»

В том, что русские накапливали силы, не было никаких сомнений. Пока они подтягивали войска, перегруппировывались и пополнялись, нам приходилось оттягивать в тыл боеспособные танковые дивизии, чтобы бросить их в бой на угрожаемых участках фронта. В многочисленных листовках, разбрасываемых с самолетов над фронтом, русские открыто говорили о ближайших планах. Они говорили о том, как будут поить коней из Буга, Вислы и Одера!

Тем временем земля подмерзла, и даже если в начале декабря столбик термометра и не опускался до минус 40, холод все же сильно осложнял жизнь немецким войскам.

Ветер волнами гнал снег по зимним равнинам и оврагам. Снежинки белым покрывалом ложились на перепаханные гусеницами поля, разрушенные дома и разбитые дороги. Холодными темными ночами вдали, в тылу мерцали огоньки деревень и домов. К северу и к востоку от нашей стоянки расположились реактивные минометы, позиции артиллерии, тяжелые и легкие зенитные орудия. Они сливались со склонами и оврагами вокруг деревень. Дым от печек, установленных в землянках, весело поднимался в небо и кружился на ветру. Долгие дни линия фронта оставалась тихой и спокойной, зарываясь в землю.

В один из дней, когда над сияющими снежными полями раскинулась безоблачная синь декабрьского неба, все утро и весь день раздавался рев приближающихся советских самолетов. Не один раз – раз пять или шесть – советские самолеты налетали на деревню. Были погибшие и раненые, разрушенные дома, горящие машины. Опасность воздушных налетов стала неприятным сюрпризом. Экипажи сидели по домам и не могли вовремя укрыться под танками. Разумеется, русские бомбардировщики обнаружили танки, стоящие возле домов, и сосредоточили атаку на них.

Строчки очередей тяжелых пулеметов ложились на землю, словно жемчужные ожерелья, среди разрывов бомб, сброшенных на дома и машины. В ясное зимнее небо поднималось пламя, столбы огня и дыма тянулись вверх. Часто речь шла о жизни и смерти. Полуодетые танкисты умывались в домах, когда услышали стук очередей и рев пикирующих и выходящих из пике самолетов. Вскоре вокруг танков началась свистопляска ракетных разрывов. В такие минуты, когда смерть приближалась с таким гулом, что, казалось, можно было услышать, как она насвистывает на ходу, а то и увидеть ее лицом к лицу, каждый безмолвно молился, чтобы смерть обошла его стороной – хотя бы еще раз. Между тем приближалось Рождество 1943 года. Солдаты писали письма, мысленно оставаясь рядом с далекими любимыми. В основном боевой дух был на высоте. Вскоре дивизию должны были вывезти на переформирование на полигоны в Штаблаке и Оржише в Восточной Пруссии.

На ночь 5 декабря – раннее утро 6 декабря была назначена танковая атака на участке полка «Дер Фюрер».

Когда в 6 часов утра все боеспособные «тигры» дивизии выстроились на обратных склонах холмов за немецкими позициями, приказ об атаке был внезапно отменен. Ровно на 6.30 была намечена массированная артподготовка, которая должна была обрушиться на танки и артиллерию на русских позициях. Однако до этого момента на фронте царила тишина, и все постоянно поглядывали на часы. Отдельные роты, получившие указания о секторах для наступления, ждали приказа атаковать. Потом раздался рев всех орудий; снаряды вылетали из ствола с яркими вспышками. Сквозь прицел орудия открывалась ужасная, даже на взгляд нашего пехотинца, картина сражения. Все вражеские позиции были накрыты плотным артиллерийским огнем. Куда ни глянь, мелькали яркие вспышки взрывов и виднелись серые, желтые или белые столбы дыма и грязи высотой в дом. Залп за залпом с ревом проносился над головами и зарывался среди домов. В промежутках между ними слышался глухой рев, все усиливавшийся и пугающий, огненными струями обрушиваясь на вражеские позиции – это вели огонь реактивные минометы. Много позже, когда «тигры» уже вернулись на прежние позиции, противник нерешительно открыл огонь. Похоже, русские получили свое на несколько дней вперед!

Было запланировано наступление на Радомышль, город в верхнем течении реки Тетерев километрах в двадцати к северу от шоссе Житомир – Киев. Части парашютной дивизии, переброшенные из Германии, при поддержке танкового полка «Дас Райх» должны были принять участие в локальных контрударах с целью спрямления линии фронта.

В 17.00 9 декабря началось выдвижение на исходные позиции. Ударную силу целой группы составляли пять «тигров» и рота Pz-IV, которые должны были поддерживать атаку парашютистов. Потом «тигры» двинулись вперед, и мы увидели зимний мир с точки зрения танкиста – через люки стальной движущейся крепости.

В предутренней мгле трудно было найти путь. Приближаясь к ручью по опасной болотистой местности, первый «тигр» на несколько метров промахнулся мимо дороги и увяз в топком грунте вместе с двумя следовавшими за ним танками. Головной танк проломил корочку промерзшего грунта и, обеими гусеницами подняв на поверхность черную грязь, с трудом выбрался на твердую землю, ревя двигателем на полной мощности. Второй танк остановился и увяз намного глубже в мокрых колеях, взрытых гусеницами первой машины.

Третий танк также остановился, попытался развернуться влево и глубоко увяз кормой в болоте. Половина его гусениц была покрыта грязью. Все наружу! С каждой минутой танк уходил в топь на несколько сантиметров. Вспыхнули фонари. Лихорадочными движениями люди откапывали лопатами гусеницы, крепили буксировочные канаты, и уже через десять минут вытащили первый танк. Несмотря на леденящий утренний холод, их рубашки липли к потным телам. Танки были вытащены и, несмотря на часовую задержку, вовремя прибыли на исходную позицию.

Ровно в 7.30 вместе с ротой парашютистов начали наступление на русские позиции в лесу. Боем руководил командир роты. Из дыма и пламени леса вынесли первого раненого. Сломанные стволы деревьев, убитые русские и шум сражения отмечали путь «тигров», вырвавшихся вперед и вступивших в бой. Была налажена радиосвязь и получены приказы. Впереди, среди заснеженных темно-зеленых елей, первые танки двигались, раскачиваясь, словно доисторические животные. Над землянками поднимался огонь; среди деревьев плавали облака дыма и пороховых газов. Повсюду носились хромающие лошади, а в переплетениях корней вывернутых из земли деревьев лежали убитые и раненые русские. Трассирующие пули свистели все ближе, впиваясь в стволы деревьев. Царил ни с чем не сравнимый хаос, в котором трудно было найти дорогу. Бой в лесу – совершенно особенное дело. Приходится все время быть настороже, если хочешь выбраться невредимым. Под прикрытием огненных змей, вырывавшихся из стволов 88-мм орудий, вслед за голубоватыми дымками разрывов своих ручных гранат вперед рвались штурмовые группы парашютистов. Черт возьми! Вот они – отборные войска! Они продолжали наступать, несмотря на большие потери в лесной схватке и упорное сопротивление врага. Подминая деревья лобовой броней и гусеницами, «тигры» проламывали проход среди высоких деревьев. Чтобы не повредить танки, танкистам приходилось следить за гусеницами и стволами орудий внимательнее, чем за русскими. Мы вышли из танковой колонны вправо, поднялись по склону и оказались перед заросшей лесом лощиной. На ее краю оказался набитый солдатами окоп. Наши пулеметы застучали одновременно, вгрызаясь в дзоты, над которыми вскоре показались пламя и дым. Мы видели, как в нескольких метрах от нас русские выскочили из окопа и скрылись в густом подлеске.

Два фугасных снаряда разнесли дзоты, отшвырнув доски и бревна в лощину. Русские попытались напасть на нас под прикрытием подлеска, окружавшего «тигр». Мы бросили в кусты несколько гранат, надеясь, что это даст желаемый результат. И все же ситуация, когда мы не могли ничего разглядеть, была довольно неприятной.

Вдруг мы заметили на противоположной стороне лощины русского, бежавшего по тропинке с противотанковым ружьем в правой руке. Это была не отвага – это было безумие! В тридцати метрах от танка он нырнул в окоп и начал медленно поднимать над его краем ствол противотанкового ружья. Нам казалось, что это воображение играет злую шутку! Мы медленно опустили ствол орудия и надавили на кнопку выстрела: тяжелый шлепок – и сразу же взрыв. Сквозь завесу огня и дыма мы увидели взрыв перед окопом. Солдат взлетел в воздух вместе с комьями грязи и упал. С удивлением мы наблюдали, как он уползает по лесной тропе. Мы еще раз прошлись из пулеметов вдоль окопов и лощины, срубая ветки деревьев среди дыма и пламени, а затем отправились назад. Повернув налево, мы быстро соединились с остальной ротой, которая сумела пробиться к противоположному краю леса, но понесла значительные потери. Здесь она тоже остановилась перед «нашей» лощиной, проходившей поперек всего участка атаки вдоль опушки леса. Первый «тигр» спустился вниз по песчаному склону оврага, чтобы выйти на равнину и открыть путь для наступления на Радомышль, но вскоре он застрял. Атака остановилась. Русские удерживались по обе стороны от захваченных нами окопов и начали наносить сильные контрудары по флангам нашей ударной группы.

Наверное, был уже полдень, когда мы получили приказ по радио отправиться на левый фланг наступления. Мы прошли между высокими деревьями и краем лощины, развернулись на 90 градусов на узком пятачке песчаного грунта и сдали назад на несколько метров. Орудие нашего танка нависало над самым краем лощины. Глубоко зарывшись в песок, гусеница натянулась и сорвала левое ведущее колесо. Мы стали вторым неподвижным танком! Нас переполняла ярость, и сердца отчаянно колотились.

Лишенные хода, мы стояли посреди наступающих русских. Они могли взорвать нас или взять в плен, что могло оказаться равносильным смерти! На расстоянии броска камня мы увидели русских в бурых шинелях, переползавших под прикрытием елей и подлеска, – их была целая орда! Все еще осторожничая, они скрылись в лощине и заняли бункер в лесу. Хотя мы и могли вращать башню, но сектор обстрела был практически никаким.

По радио поступил приказ Кальса подготовить «тигр» к взрыву, чтобы он ни в коем случае не достался врагу. На другой стороне поля мы видели колонну вражеских танков и автомашин, проходившую через деревню, но и в ту сторону мы стрелять не могли. Потом мы увидели новые резервы, подходящие через затянутую дымкой равнину, над которой словно блуждающие огоньки вспыхивали разрывы артиллерийских снарядов. В танке мы держали совет о том, как вытащить наш «тигр». Должна быть возможность сбросить и укоротить гусеницу! Обычно ее резали автогеном или взрывом, но в нашем положении ни тот способ, ни другой не подходили. Поэтому, выбравшись наружу, радист и механик-водитель попытались преодолеть натяжение гусеницы. Они старались изо всех сил и неожиданно сумели сбросить часть гусеницы. Теперь предстояла новая сложная задача: ослабить и стащить ведущее колесо. Тем временем русские стали обращать на нас внимание. Стук молотков возле танка заставил их прислушаться. По левому борту машины застучали пули! Когда открыли огонь пулеметы, мы бросились в песок. Ничего не получится. Они перебьют нас по одному. Они уже начали кидать гранаты! Мы запрыгнули обратно в «тигр» с другой стороны, выпустили, не целясь, несколько фугасных снарядов по верхушкам деревьев, дали очередь из пулемета и снова вылезли наружу. Но через несколько минут все повторилось. Как только мы начали работать молотками, над головами засвистели пули. Удивительно, но никто из нас даже не был ранен. Обратно в танк. Из-за характера местности мы мало что могли сделать. Русские изобретательно использовали ее складки для укрытия. Значит, нам нужна поддержка пехоты. Вскоре появился наш командир Кальс с взводом парашютистов под командованием мирового рекордсмена Харбига.[2]2
  Рудольф Харбиг(1913–1944) – немецкий спортсмен-легкоатлет. Обладатель нескольких мировых рекордов в беге на средние дистанции.


[Закрыть] Они отбросили русских обратно в глубь леса. Тем временем наш командир понял, что отчаянная схватка в лесу может привести к тяжелым потерям в роте и к ее окружению. Поэтому днем было решено с наступлением темноты вывести боевую группу из района наступления и отвести на прежние позиции.

После нескольких часов упорного труда мы привели танк в порядок. Хотя сумерки и вечерний туман скрыли от нас равнину, превратив ее в великолепную пляску теней и дыма пожаров и взрывов, смешивавшегося с туманом на опушке леса, шум лесного боя не утихал и после наступления темноты. Наконец ведущее колесо было снято; гусеница была укорочена и сращена. Мы успели закончить работу в последний момент!

Вся боевая группа ждала только сигнала о нашей готовности; чтобы выбраться из этого невозможного положения. В довершение всего с минуты на минуту ожидалась контратака превосходящих русских сил.

Настала ночь, и наша машина с помощью другого «тигра» выбралась со склона и присоединилась к остальным танкам в центре поля боя. Все убитые и раненые были погружены на танки. В это время все части получили приказ медленно отступать к танкам. Мы надеялись, что все получится! Наконец, все было готово. Был дан приказ выступать. Взревели моторы. Длинная колонна танков вырвалась из леса и двинулась обратно по пути наступления. Бледные красные пятна пожаров на поле боя скрывались за темными стволами деревьев. Раненые на нашем танке курили торопливыми затяжками и болтали с товарищами, чтобы отвлечься от произошедшего и сбросить страх и напряжение предыдущих часов.

Когда до наших позиций было, наверное, рукой подать, колонна вдруг остановилась. Что случилось? Где-то впереди вышел из строя «тигр». Его экипаж должен остаться с танком в лесу на всю ночь, чтобы на следующее утро его можно было отбуксировать. При свете фар мы перегрузили раненых и убитых на санитарные машины и грузовики. Взводы и роты построились на лесной тропинке и отправились к своим прежним позициям.

Экипаж оставленного «тигра» провел беспокойную ночь. Молча сидя в танке, они слышали, как русские подошли к танку поближе и обошли вокруг него, несколько раз подтянулись на стволе орудия, разговаривая хриплыми гортанными голосами. Только с рассветом гусеничный тягач отбуксировал их в тыл. Эту ночь им не забыть никогда.

На другой стороне, на присыпанных снегом просеках в восьмидесяти метрах от дороги, росло число свежих земляных холмиков. Все больше и больше радов березовых крестов – могил павших немецких солдат. Наконец, 15 декабря 1943 года дивизия была снята с фронта. Все боеспособные танки были сведены в боевую группу под командованием Эндеманна, здоровенного, светловолосого уроженца Рейнской области. Люди, техника и запасные части 16 декабря отправились в Житомир для погрузки в эшелон. Те солдаты, кто за год ни разу не побывал в отпуске, 19 декабря получили отпускные предписания с приказом вернуться в Штаблак (Восточная Пруссия). Какое счастье – встретить Рождество и Новый год дома!

В сводке вермахта от 24 декабря говорилось, что началось ожидавшееся крупное наступление русских войск в районе западнее Киева. Отпускники из тяжелой роты «тигров» были отозваны в часть телеграммами.

Но где им искать свою часть? Житомир уже давно был занят русскими, неутомимо рвавшимися вперед. За линией фронта царил неописуемый хаос! Все дороги были забиты откатывающимися назад тыловыми частями, ранеными и беженцами. Военные объекты были взорваны. Некоторые из отпускников получили из фронтовых штабов предписание явиться в Штаблак. Тяжелая рота потеряла все танки. Отдельная команда была направлена в Германию для получения новых «тигров».