Текст книги "Ладейная кукла (сборник)"
Автор книги: Вилис Лацис
Соавторы: Янис Лапса,Жан Грива,Визма Белшевица,Андрис Якубан,Эгон Лив,Харий Галинь,Зигмунд Скуинь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
ЖАН ГРИВА
ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА
Высоко над гребнями волн развевая пенистую косматую гриву, море ревело и бушевало, точно вырвавшийся из клетки лев. Упругий ветер гнул в дугу медно-красные стволы сосен. Налетая порывами, он сдувал с дюн легкий песок и уносил его белой поземкой, метался по улицам рыбацкого поселка, завивая жгутами прошлогоднюю солому, ломился в двери, хлопал ставнями. Третьи сутки чайки не вылетали в море, отсиживаясь под прикрытием дюн вблизи поселка на рыжеватом по-весеннему лугу: где в ложбинах местами еще белел последний снег. И рыбаки третий день не выходили в море, отдыхая у семейного очага, или, собравшись в кругу друзей в местном трактире, обсуждали свои дела. Чем же еще мог заняться человек, поневоле оторванный от работы!
В этот неуютный апрельский вечер недалеко от поселка, на дороге, соединяющей пустынное побережье с остальным миром, показались двое парней, одетых по-городскому, в беретах и с заплечными мешками. Борясь с порывами ветра, они энергично шагали вперед. Возле одной из лачуг парни остановились и изо всех сил стали стучать в дверь, словно боясь, что из-за рева моря и шума ветра их не услышат. Дверь отворилась, в ней показалась средних лет женщина с ребенком на руках и сердито спросила:
– Чего вы колотите?
– Господин Мартынь Кадикис дома? – спросил тот, что постарше.
– Господ здесь нет, только рыбаки, – резко ответила женщина и уже приветливо добавила: – Входите! Разве в такую погоду рыбак выходит в море?
Впустив пришельцев в темные сени, она с силой захлопнула дверь.
– Проходите дальше. Он сидит там, в большой комнате.
«Большая комната» оказалась узким, темным помещением с закопченными стенами и потолком. За столом сидел седоватый мужчина в поношенной рабочей куртке, с обветренным, загоревшим на весеннем солнце лицом. Взглянув с недоумением на пришельцев, он вдруг поспешно встал и кинулся на шею старшему.
– Янис Олиньш! – радостно воскликнул он. – Каким ветром тебя занесло?
– Весенним ветром, – ответил тот, целуя заросшую щетиной щеку Мартыня. Освободившись от объятий друга, Янис Олиньш повернулся к своему спутнику, который стоял рядом, комкая в руках синий берет. – Мартынь, познакомься с моим другом! Эдгар Слейнис, студент университета, журналист.
– Никогда еще столь высокие гости не посещали мою лачугу, – смеялся Мартынь, подавая Эдгару Слейнису жесткую руку. – Ну что? Бросьте куда-нибудь свои рюкзаки, снимайте пальто и будьте как дома! Истинные друзья бедности не стыдятся. Салака для голодного желудка найдется, спать уложу на пол. Садитесь за стол, дорогие гости!
Молодые люди сбросили рюкзаки, сняли пальто и сели за стол. Мартынь Кадикис тем временем принес бутылку горькой и несколько десятков нанизанной на водоросли копченой салаки. Паулина положила на стол каравай хлеба и отрезала каждому по душистому ломтю. Кадикис наполнил стакан и стукнул кулаком по столу.
– Черт побери, вот это событие – такие гости! А помнишь, как несколько лет назад мы с тобой стояли на рижской бирже труда в очереди безработных? Помнишь?
– Как же можно об этом забыть! – воскликнул Олиньш.
– А помнишь, как мне здорово попало от полицейских, когда была демонстрация безработных?
– Но им тоже от тебя досталось, – смеясь, добавил Янис.
– Еще бы! – гордо сказал Мартынь. – Уж если кого ударю, так почувствует.
– Он и теперь все такой же сумасшедший, – заметила жена, ставя на стол масленку и усаживаясь с малышом на руках. – Знала бы, не вышла за него замуж.
– Теперь уж не то… – покачал он головой и поднял стакан, чтобы чокнуться. – Если бы не ты, Паулина, и наш маленький Петерит, меня бы давно здесь не было.
– Куда ты опять надумал бежать? – возмутилась жена. – Будто бес в нем сидит и не дает покоя.
– И не будет покоя, – решительно сказал Мартынь. – Пока не сломают себе шею такие, как Гитлер и Муссолини, не может быть покоя. Друзья, выпьем за тех, кто сегодня в Испании борется против фашизма! Выпьем за свободу испанского народа! За победу республиканцев, Друзья!
Все чокнулись и выпили. Оба гостя заметно повеселели.
– Мы с Эдгаром думаем так же.
– Думать-то думаете, – наполняя стаканы, начал Мартынь. – А я бы так долго думать не стал. На вашем месте я бы уже находился там. Как называется бригада в Испании, которая состоит из иностранных добровольцев?
– Интернациональная бригада.
– Ваше место там, – убежденно проговорил Мартынь. – А я не могу. Сами понимаете, жена, ребенок, да еще долг за эту лачугу камнем висит на шее. А вы что?
– Мы? – впервые вмешался в разговор Эдгар Слейнис, и в его глазах, обращенных к хозяину дома, засветилась надежда. – За этим-то мы и пришли сюда. Но скажите, пожалуйста, как туда добраться?
– Не каждый может получить заграничный паспорт, – заметил Янис Олиньш. – Кроме того, законом запрещен въезд в республиканскую Испанию. Ну скажи, Мартынь, как туда, добраться? Посоветуй нам. Мы к тебе за этим и пришли.
– Ну и хитрецы! – воскликнул Мартынь и задумался. Немного погодя он поднял голову и пристально посмотрел на юношей. – Вы это серьезно говорите?
– От всей души! – воскликнул Янис. – Ты угадал наши мысли.
– Только мы боялись… – хотел помочь другу Эдгар.
Мартынь возмутился:
– Что?! Бояться меня?! Да я вас сегодня ночью за море переброшу. Хоть сегодня, даже в шторм.
– Ври, да знай меру! – сердито вмешалась жена. – Известно, пьяному море по колено. Никуда ты не поедешь и никого не перебросишь. Кончайте – и живо спать! Вам, молодые люди, я постелила на сеновале. Пойдем, старик! Спокойной ночи!
Отправив мужа с сыном спать, Паулина сама проводила гостей на сеновал и устроила их на ночлег. Когда хозяйка с фонарем спустилась по лесенке вниз и закрыла за собой дверь, Эдгар прошептал:
– Видишь, как нехорошо получилось!
– Я еще не теряю надежды, – укутываясь плотнее одеялом, ответил Янис. – В крайнем случае он подскажет нам выход. Назад мы не вернемся. Я уже передал товарищам свою подпольную работу, отказался от меблированной комнаты.
– В последние дни за мной неотступно следовали шпики, – озабоченно проговорил Эдгар. – Наверно, пронюхали, что я пишу фельетоны в нелегальной печати…
– Да и я еще не арестован только потому, что они хотели выследить местонахождение нашей подпольной типографии. А теперь спать! – решительно приказал Янис. – Утро вечера мудренее.
Янис заснул сразу, а Эдгару не спалось. Как обычно в незнакомом месте, его мучила бессонница, а тут еще прибавилась тревога за дальнейшую судьбу. Удастся ли осуществить заветную мечту – попасть в республиканскую Испанию и в рядах Интернациональной бригады бороться с фашизмом? Не хотелось думать, что начатый путь оборвется на морском побережье, содрогающемся в эту ночь от шторма и ударов волн. Может быть, отправиться в Лиепайский порт и попытаться проникнуть в угольный бункер какого-нибудь иностранного корабля? Или тайно перейти границу и дальше отправиться пешком? Янис рассказывал, что одному подпольщику это удалось. Он дошел до Испании пешком. Шесть раз ловили его на границе, шесть раз сидел он в тюрьме, но, выйдя оттуда, опять пускался в путь. Через семь месяцев он все-таки успешно добрался до заветной цели и теперь сражается в Мадриде.
Ветер злобно трепал дранку на крыше и раскачивал скрипучий журавль на колодце. И вдруг сквозь этот шум Эдгар услышал, как хлопнула дверь хлева. Внизу кто-то кашлянул, сонно промычала корова, заблеяла овца. В отверстие люка блеснул луч света. Кто-то с электрическим фонариком в руках поднимался вверх по лесенке. Наконец в освещенном квадрате люка показалась голова. Это был Мартынь.
– Мальчики, вы уже спите? – спросил он, направляя на лежащих луч света. Эдгар поднялся, сел и стал будить друга.
Мартынь присел рядом.
– Вот какое дело: хочу поговорить с вами наедине. Не слушайте жену. Что поделаешь, она боится за меня. Но я вас отвезу на тот берег, к шведским шхерам. Дальше добирайтесь как знаете! Как только немного стихнет, отправимся в путь. Лишь об одном прошу – жене ни слова. И не попадайтесь на глаза соседям! О том, что вы здесь, никто не должен знать. Я скажу Паулине, что мне нужно вас тайно доставить в большой порт и устроить на корабль. На это она согласится. А дальше будем действовать как захотим. Понятно?
Крупная фигура Мартыня тихо скользнула в освещенный люк. Хлопнула дверь хлева, и свет погас. А за стенами по-прежнему бушевал и злобно, по-собачьи, выл ветер, раскачивая покосившиеся изгороди. Волны яростно бились о берег, точно хотели перехлестнуть через дюны и затопить погруженную во мрак землю.
На следующий день шторм утих. Поздно вечером моторка вышла в море. За рулем сидел Мартынь. Янис и Эдгар лежали на дне лодки под брезентом, чтобы их не заметил чей-нибудь недобрый глаз. Они еще не могли привыкнуть к мысли, что родной берег уже покинут и начат далекий путь в Испанию.
В открытом море Мартынь повернул лодку на северо-запад и крикнул:
– Поднимайтесь! Берег скрылся!
Юноши сбросили брезент и сели.
– Далеко ли до Швеции? – спросил Янис.
– Я довезу вас до стокгольмских шхер. Это примерно в семидесяти морских милях отсюда. Если удержится хорошая погода, туда тридцать часов ходу.
– Значит, послезавтра утром? – переспросил Эдгар.
– Да, рано утром послезавтра, чтобы я незамеченный мог вернуться назад в море.
Наступила тишина. Ветер унялся, лишь беспокойно стучал мотор, гнавший лодку по гладкой поверхности воды. Подолгу не произнося ни слова, неслись они все дальше и дальше на северо-запад, думая каждый свою думу и мечтая о заветном. Темная зеркальная поверхность воды временами фосфоресцировала, словно расплавленная медь, и где-то глубоко в пучине отражалось звездное небо. Ярче всех сверкало золотое мотовило Ориона, и Янис подумал о том, что, может быть, и защитники Мадрида, лежа после тяжелых дневных боев в окопах, смотрят сегодня ночью на это созвездие. Если дело пойдет хорошо, они с Эдгаром тоже скоро будут там. Только бы все обошлось благополучно!
Ночь прошла спокойно. Лишь под утро, мигая бортовыми огнями, показался какой-то корабль. Не желая встречаться с ним, Кадикис повернул лодку в сторону.
Наступил серебристо-сероватый рассвет, постепенно становившийся все более прозрачным. Когда серебристую мглу ярко озарило розовым светом солнце, Мартынь заговорил:
– Что вы сидите, точно воды в рот набрали? Заснули бы, что ли…
– Разве можно сейчас спать! – воскликнул Янис. – Сам знаешь, Мартынь, нам есть о чем подумать.
– Думайте скорее! – усмехнулся Мартынь. – Может быть, еще придется возвращаться обратно.
– Только не это, – запротестовал Эдгар.
– В таком случае я бы вам посоветовал открыть банки с консервами. Одними мечтами сыт не будешь. Янис, действуй! Да и мой мотор требует горючего.
Янис с Эдгаром развязали мешки и приготовили завтрак. Мартынь остановил лодку и уселся рядом со своими пассажирами.
– Пока отдыхает мотор, закусим. Сегодняшний день будет нелегким. Посмотри, восток хмурится.
Нарезая хлеб, Янис глянул на восток. Весь горизонт полыхал красным заревом. Лицо обжег острый утренний холод. В воздухе явственно почувствовалось суровое дыхание далекого шторма. Заметив тревогу на лицах юношей, Мартынь рассмеялся.
– Не опускайте рук, будем бороться. Подкрепимся – и в путь. Пройдена уже треть расстояния.
Мартынь захватил с собой питьевую воду, она оказалась очень кстати. Выкинув пустые консервные банки в море, они вновь уселись на свои места. Заработал мотор, и лодка устремилась вперед. Мартынь закурил трубку, повернулся лицом к прохладному утреннему ветру и запел:
В море лазурном,
В море глубоком
Шторм ревет и стонет,
Рыбак сети гонит,
Лодка волну рассекает,
Сети рыбак поднимает.
Радостно сердце бьется:
Сверкнул плавник лосося!
К берегу лодка спешит,
В лачуге огонь горит,
Горечь жизни тает,
Заботы исчезают…
– Кто тебя научил такой песне? – спросил Янис.
– Жизнь научила, море мотив подсказало, – пошутил Мартынь. – Вы знаете песню о рыбаке Букарагсе? Слушайте:
А ветер крепчал с каждым часом. Небо заволокло зловещими тучами. Солнце погрузилось в багрово-фиолетовый туман. Верхний край этого хаоса простирался в небо, подобно гигантскому опахалу, под сенью которого набухали клубы тумана, похожие на струи серого дыма. Вскоре они закрыли весь горизонт, и на синей морской глади появилась мелкая рябь.
– Гром и молния! – досадовал Кадикис, внимательно следя за горизонтом. – Смотри, какой седой хвост распустил шторм! Ничего не поделаешь, теперь, ребята, только вперед!
– Ты никак трусишь, Мартынь? – поддразнил Янис.
– Я? – удивленно воскликнул Мартынь. – И не в таких передрягах бывал. За вас, друзья, боюсь.
– Мы ко всему готовы, – серьезно ответил Эдгар. – За нас бояться нечего.
Шел час за часом. Облака после полудня сгустились в зловещие тучи, предвещающие грозу – редкое явление в апреле. К вечеру плотные тучи рассекла ослепительная стрела молнии, зарокотал гром. Казалось, будто за горизонтом взорвалась исполинская торпеда, выпущенная подводной лодкой. На широкий водный простор налетел могучий порыв ветра. Синей стеной вздыбилась неподалеку от лодки гигантская волна и, глухо бурля и шипя, покатилась на людей. Лодку, словно ничтожную скорлупу, вскидывало на гребень волны и бросало в темную пропасть, где ее, пенясь, ожидала следующая волна. Через борт лодки перекатывались мощные потоки ледяной воды.
– Вычерпать воду! – раздался голос Кадикиса. На его загорелом лице резко обозначились темные морщины, а в голосе уже не слышалось прежней беспечности.
Всю ночь напролет боролись люди с неумолимой стихией. Стараясь удержать лодку против волны, они уже давно потеряли верное направление. Главное – удержаться на воде, пока прекратится шторм, пока наступит утро.
Пришло наконец и утро – робкое, тихое, словно непрошеный гость. Ветер немного унялся, по море бушевало по-прежнему. В зеленоватом свете, исходящем с восточной стороны небосклона, необозримый водный простор казался чернильно-черным. По временам то тут, то там высоко взлетали белые облака пены. Янис с Эдгаром всю ночь попеременно вычерпывали воду из лодки, Мартынь угрюмо и молча сидел за рулем. Стиснув зубы, наблюдал он за утренним небосводом и морем, как бы выжидая момент, когда наконец утихнет безжалостная стихия. Они не ели со вчерашнего дня, и руки постепенно слабели.
– Когда шторм стихнет, надо подкрепиться, – сказал Мартынь, глотая слюну.
– Я что-нибудь приготовлю, – предложил было Янис, но Мартынь отрицательно покачал головой.
– Продолжайте выливать воду. Когда понадобится, дам команду.
Но вот лодку высоко подбросило волной, Янис потерял равновесие, неестественно растопырил руки и чуть не очутился за бортом. Споткнувшись, он уцепился за борт и закричал:
– Земля!..
Эдгар с Мартынем, встав во весь рост, всматривались вдаль. Почти у самого горизонта среди пены, в зеленоватом свете утренней зари, вырисовывались очертания скалистого берега.
– Это шхера. Берег еще далеко, – определил Мартынь.
– Высади нас на острове, Мартынь, и возвращайся назад, – упрашивал Янис.
К нему присоединился и Эдгар:
– Когда шторм стихнет, сюда приедут шведские рыбаки и перевезут нас на берег. Тебе нужно возвращаться, Мартынь. Жена будет волноваться, ведь она не знает, куда ты поплыл.
– Ладно уж, ладно, – согласился Мартынь, направляя лодку к островку. – Только я не знаю, удастся ли нам пристать. Море кипит, как котел.
Вдруг мотор зачихал и умолк.
– Перегрелся, дьявол! – воскликнул Мартынь. – Берись за весла, Янис, а я сяду за руль.
Янис поспешно вставил весла в уключины и принялся энергично грести. Темные скалы маленького островка, окруженные белым поясом пены, приближались. Мартынь, не выпуская руля, пытался завести мотор, но он заглох окончательно. Островок совсем рядом. Надо решать, что делать – идти к берегу или держаться на воде, пока не стихнет шторм. И в том и в другом случае рисковать: и Мартынь выбрал первое – попробовать сойти на берег, вытащить лодку, наладить мотор, чтобы отправиться домой. Медлить было нельзя – уже совсем рассвело. Выбрав среди прибрежных скал наиболее удобное место, он сел вместо Яниса на весла и, до предела напрягая мускулы рук, повел лодку к берегу.
Вокруг острова высились серые гранитные скалы, а посередине на фоне светлого неба темнели три креста. Не могло быть сомнений – здесь во время шторма погибло какое-то судно пли рыбачья лодка. За исключением этих трех страшных свидетелей катастрофы, на острове не было ничего.
Искусно лавируя между опасными подводными скалами, Мартынь вел лодку к берегу, который был уже совсем близко. Вдруг послышался треск. Эдгар взглянул на гребца и увидел в его руках конец сломанного весла. Мартынь втащил уцелевшее весло в лодку и скомандовал:
– Надеть спасательные пояса!
Сам он с веслом в руках перешел на корму, пытаясь спасти лодку от столкновения с подводными скалами. Но было уже поздно. Лодку подняло на гребень волны и со страшной силой ударило о скалистый берег. Лодка накренилась, зачерпнула воды и начала тонуть. Рядом с ней вынырнул из пены и сразу же скрылся под водой гранитный выступ. Несколько мгновений спустя лодка развалилась, и все трое исчезли в бурлящем водовороте…
Долго вблизи скалистых берегов кидало по волнам Эдгара. Собрав последние силы, он старался плыть к берегу, но катившиеся навстречу волны уносили его назад, в пучину. Наконец ему удалось ухватиться за скользкий, покрытый зелеными водорослями камень и с большим трудом выкарабкаться на берег. Он нашел в себе силы оглянуться. Волны покачивали обломки разбитой лодки и два спасательных пояса. Упав на прибрежную гальку, Эдгар забылся…
Очнулся он только под вечер. Море переливалось в золотых лучах заката. Шторм утих, и волны с ритмичным журчаньем плескались о каменистый берег.
Голова казалась налитой свинцом, в ушах гудело, ладони были в кровь исцарапаны острыми камнями. Все тело ломило. Эдгар поднялся на ноги и лишь тогда начал осознавать случившееся. Как безумный побежал он вдоль берега, разыскивая товарищей, но напрасно. Ни Яниса, ни Мартыня не было.
Наконец в северной части острова он заметил торчавший среди позеленевших камней обломок весла и черную просмоленную доску. Неподалеку волна покачивала тело человека в серой одежде. На лбу его зияла большая рана. Эдгар узнал его. Это был Кадикис. Очевидно, волна ударила его о прибрежную скалу.
Эдгар выволок тело рыбака на берег и положил на землю. Потом еще несколько раз обошел остров и, убедившись, что Яниса нет, вернулся к трупу Мартыня. Он с трудом перетащил его на середину острова, под черные чугунные кресты, и бережно уложил на землю.
Горестно опустив голову, Эдгар смотрел на лежавшее у его ног окоченевшее тело Кадикиса со сжатыми в кулаки сильными руками. Видно, Мартынь боролся до последнего вздоха, до страшного удара о скалу, лишившего его жизни.
Солнце погрузилось в море. На небе зажглись яркие звезды. Взяв сломанную доску от разбитой лодки, Эдгар принялся копать могилу под крестами. Потом он выкарабкался из ямы и опустил в нее тело Мартыня. Когда могила была засыпана, островок и морскую гладь уже окутала ночная темнота. У горизонта мелькнули огни какого-то судна и вскоре исчезли, оставив Эдгара в одиночестве посреди безбрежного моря на необитаемом острове. Он лег возле могилы Мартыня на прохладную землю и долго пытался заснуть.
Наконец усталость и ритмичный плеск волн сделали свое: он уснул тяжелым, полным кошмаров сном.
Солнце стояло уже над головой, когда Эдгар проснулся. Он еле-еле встал, так мучительно болело тело. Сердце охватила противная слабость. Он вспомнил, что почти двое суток ничего не ел. К чувству голода присоединилась сильная жажда. Он спустился вниз, зачерпнул пригоршню горько-соленой морской воды и глотнул ее.
Глоток холодной воды еще больше усилил голод. Но у него ничего не было: ни хлеба, ни консервов, ни копченой рыбы, которой снабдил их Мартынь. Все лежало на дне моря, может быть, здесь же, рядом, среди прибрежных подводных скал и водорослей. Под его ногами был лишь холодный камень, коричневато-серый гранит. Здесь не было ничего такого, что напоминало бы о жизни, о существовании прекрасной, зеленой, цветущей жизни.
Чтобы укрыться от влажного дыхания моря, Эдгар спрятался в затишье за скалой и стал напряженно всматриваться в морскую даль. По временам на горизонте появлялись струйки дыма из пароходных труб, но вскоре они исчезали.
«Видимо, корабли сюда не заходят, – подумал Эдгар. – Они боятся подводных скал. Надо ждать рыбаков. Они выйдут на лодках в море и отвезут меня на берег».
Эдгар чувствовал себя одиноким узником, заключенным в голубую темницу: под ним беспредельная ширь воды, над головой – бледно-голубое северное небо…
«Не может быть, чтобы не появилась ни одна рыбачья лодка, – думал Эдгар. – Надо поднять сигнал бедствия, известить, что здесь люди».
Сняв рубашку, он повесил ее на самый высокий крест и сам уселся рядом. Бесконечно долго, мучительно тянулось время.
Около полудня Эдгар в волнении вскочил на ноги. Крича и махая крыльями, летели две чайки. Птицы направлялись прямо к острову. Коснувшись крыльями воды, они сели на выступ серой скалы. Долго сидели белые птицы, отдыхая после продолжительного пути. Потом с резкими криками улетели на запад. Взгляд Эдгара следил за полетом чаек, пока они не растаяли в сиянии голубого неба. В сердце зародилась слабая надежда. Там, за горизонтом, куда улетели птицы, должен быть берег. И если не сегодня, то завтра или послезавтра к острову подойдет какая-нибудь рыбачья шхуна и заметит белый сигнал бедствия. Главное – не отчаиваться, выдержать! Мучимый голодом, Эдгар спустился на отмель, перебрал сотни ракушек, но все они оказались пустыми. Тогда он вошел по колено в воду и стал ловить рыбешку. Поймав одну, он жадно съел ее, затем поймал вторую, третью. Рыбки были мелкие, холодные и скользкие, но голод утолили.
Медленно тянулся тяжелый день, за ним последовала еще более тягостная ночь. Рано утром недалеко от острова показалась рыбачья моторка. Сорвав с креста рубашку, Эдгар взобрался на самую высокую скалу и стал подавать сигнал. Немного погодя лодка повернула к острову и вошла в маленькую бухточку. Обезумевший от радости Эдгар кинулся туда. Обняв сошедшего на берег рыбака-шведа, он сбивчиво и торопливо рассказал ему обо всем.
– Садись в каюту, согрейся и поешь. Мы обсудим, как тебе помочь.
Заботливо поддерживая Эдгара, рыбак ввел его в теплую каюту. Он налил ему из термоса горячего, ароматного кофе.
– Ночью мы тебя доставим на берег, – сказал он Эдгару. – Один из моих сыновей тоже борется в республиканской Испании. Он был матросом, во Франции сошел с корабля и уехал в Испанию. Если встретишь его, передай привет…
Эдгар выпил кофе. Горячий огонь пробежал по всему телу, и к мускулам пришла новая сила для далекого пути. Много было потеряно в эти дни, слишком много. Но вера в цель, вера в победу была так же сильна и несокрушима, как этот уединенный гранитный остров в далеком море.
И это самое главное, что нужно человеку, чтобы жить, бороться и побеждать.
Перевод М. Михалевой
