Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Виктория Виннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 39

– Ты что творишь? – шипела я, пока Суржевский вёл меня к выходу из ресторана, придерживая за талию. – Нойнер через секунду поймёт, что я не живу в твоей квартире!

Игорь излучал уверенность, чем приводил меня в ещё большее бешенство. Как он может быть таким спокойным, когда мы сейчас спалимся и опозоримся?

– Успокойся, всё будет хорошо, – тихо ответил мужчина, забирая зонт из рук швейцара.

Мы вышли на улицу и двинулись к стоянке, где уже был припаркован знакомый чёрный джип, заботливо пригнанный Сергеем.

Нойнер и его переводчик шли немного позади, позволяя нам обсудить сложившуюся ситуацию, и Суржевский негромко продолжил:

– В Машиной комнате, дверь справа от кабинета, остались её вещи. Переоденься и смой косметику, как придём. Твои крема и зубная щётка в том же ящике, выстави их на видное место в ванной комнате. Расположение всех комнат тебе известно, ты знаешь, где посуда, бар и всё, что может понадобиться. Просто успокойся. Всё получится, Алиса. Ты справишься.

Монотонный стук моих каблуков, уверенный голос Игоря и его ладонь, согревающая мою талию, придали уверенности.

Как Суржевский это делает? Он может предотвратить мою истерику лишь парой слов, излучая спокойствие. Я безоговорочно верю ему… Всё будет хорошо… Всё будет хорошо.

Глубоко вдохнула, кивнула и села на переднее сидение, когда Игорь галантно распахнул передо мной дверь.

По дороге Нойнер задавал много вопросов о Москве, а Игорь отвечал, не хуже любого экскурсовода. Я и сама заслушалась историей о Кутузовском проспекте.

Нервозность окончательно пропала. Сидя в машине рядом с Суржевским, наблюдая, как уверенно он ведёт машину, как длинные мужские пальцы крепко сжимают руль, рычаг переключения передач, ощущая его умопомрачительный запах, так хотелось поверить, что мы действительно едем домой…

Я справлюсь. Я смогу представить себя хозяйкой дома Суржевского.

Волнение вернулось, когда мы поднимались в квартиру на лифте.

Нойнер опять о чём-то мечтательно задумался, а лицо его работника не выражало абсолютно никаких эмоций, снова сея сомнения в моей голове.

К тому моменту, как мы подошли к двери, руки начали дрожать, а сердце ускорило ритм. Сейчас всё решится. В любом случае, каков бы ни был исход, скоро всё закончится, и завтра утром я увижу дочь. Эти мысли успокаивали.

– Добро пожаловать, – Суржевский проявил гостеприимство, и мужчины пропустили меня вперёд.

Я вошла в прихожую и встала у стены, дожидаясь, когда остальные зайдут.

Ладони вспотели от волнения. Я сглотнула и бросила взгляд на Игоря. Он закрыл дверь и вопросительно посмотрел на меня.

– Да, – я засуетилась, отмирая, – проходите, пожалуйста.

Указала рукой на дверь гостиной, и мужчины прошли в большую светлую комнату.

Нойнер принялся разглядывать интерьер, медленно крутя головой, и на его лице сияла лёгкая улыбка. Его переводчик встал у двери, заложив руки за спину. Лицо блондина не выражало совершенно никаких эмоций. До невозможности неприятный тип! Как они сработались с таким милым старикашкой – загадка. Наверное, переводчик женат и имеет как минимум пятерых детей. Тогда и его вечная хмурость легко объяснима…

– Присаживайтесь, – снова включила хозяйку, указав на диван, – что будете пить? Вино, коньяк?

Я понятия не имею, что есть в баре у Суржевского, но больше, чем уверена – там есть всё. Сам Игорь практически не пьёт, но его бар, наверняка, набивал не хозяин квартиры, а дизайнер, который его и придумал.

– На ваш вкус, Алиса.

Я прикусила губу, дождалась, пока мужчины усядутся на диван, и уверенной походкой двинулась к противоположной стене.

Волной жара обдало спину, когда проходила мимо дивана. Непрошеные картины нарисовались перед глазами. Слишком хорошо помню, чем мы занимались здесь в нашу прошлую встречу в квартире Суржевского.

Тряхнув головой, отогнала воспоминания и смело открыла бар.

Выбрав первую попавшуюся бутылку вина и нужные бокалы, сообразила, что не имею ни малейшего понятия, где в этом доме найти штопор.

Посмотрела на Игоря, и снова по коже побежали мурашки. Мужчина глядел на меня так, как раньше. Как тогда, на балконе. Как в Домовом у барной стойки. Как в своём кабинете перед тем как…

– Игорь, открой бутылку, пожалуйста, а я пока переоденусь. Этот костюм не слишком удобный. Прошу меня извинить.

И, не глядя на мужчин, спешно покинула комнату.

Может ли быть такое, что Суржевский тоже вспоминал наше прошлое в его доме? Совместные вечера, жаркие ночи… Или он уже давно обо всём забыл? Я бы хотела. На время. А потом, через долгие годы, хотела бы вновь вспомнить, чтобы не жалеть о прожитых годах. Чтобы было, о чём рассказывать престарелым подругам.

Только скрывшись за дверью Машиной спальни, смогла отдышаться, осматриваясь.

Эта комната, единственная во всём доме, была оформлена в светлых тонах. Бежевый, пудрово-розовый, кофейный… Удивительно, но, совершенно не зная этой девушки, я на сто процентов уверена, что Маша именно такая. Тёплая. Наверняка, Игорь хотел сделать так, чтобы его дочери было максимально комфортно в его доме. От этой мысли в груди потеплело…

Вспомнив о деле, кивнула сама себе и распахнула дверцы шкафа. Пара футболок, несколько брюк… У нас с Машей разная комплекция, особенно рост. Но, думаю, для домашней одежды будет вполне сносно.

Однако, надев леггинсы и белую футболку, разочаровано выдохнула.

И без того укороченные штаны едва прикрывали мои колени, а футболка обтянула так, что просматривались соски, да ещё и широкая полоска обнажённого живота видна. Наряд не для дома, а для стриптиз клуба, честное слово! Ещё и этот макияж…

Заглянув в комод, нахмурилась, не обнаружив ничего другого. Здесь Суржевский прогадал.

Чертыхнувшись, приоткрыла дверь, выглядывая в коридор. Из гостиной доносились приглушённые голоса. Мужчины что-то обсуждают…

Тихо, стараясь не дышать, вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь, и, практически бегом, направилась в спальню Суржевского, на ходу блокируя воспоминания мыслями о работе.

Быстро войдя внутрь, схватила одну из футболок Игоря, аккуратно сложенных стопочкой в комоде, и натянула на своё тело.

Знакомый запах ударил по нервам, проникая глубоко в лёгкие. Я прикрыла глаза, вдыхая любимый аромат, и вновь распахнула веки, только вспомнив о том, что меня ждут.

Сейчас мы добьёмся согласия от Дугласа Нойнера. Суржевский получит его фирму, а я – гонорар. Уволюсь с работы и до самого нового года буду с Машей. Этих денег хватит.

А потом вернусь к прежней работе. Только в другой журнал. В тот, где не надо будет бегать за людьми и обманывать. Уверена, меня возьмут. Я всё для этого сделаю. Может, даже напишу-таки статью о Суржевском.

Нет. Конечно, я ничего не напишу. Просто потому, что это слишком тяжело… Писать, прогоняя каждый миг в голове. Подбирая слова, чтобы описать его характер. Его деловые и личные качества, его безграничную любовь к дочери… Всё равно на ум приходит только «необыкновенный», «волшебный» и «замечательный».

Нет уж.

Бросив взгляд в зеркало, улыбнулась собственному отражению. Футболка Игоря повисла на мне безразмерной тряпкой, придавая облику безалаберности.

В таком виде я буду выглядеть совершенно неуместно и глупо в обществе мужчин, наряженных в костюмы. Но я ведь уже сказала, что переоденусь, поэтому не могу снова напялить брюки и пиджак!

Ну и пусть. Пусть Нойнер видит, что я будто бы помешана на Суржевском. Настолько, что таскаю его одежду по дому. В конце концов, это не так уж и далеко от правды.

Войдя в ванную комнату, с огромным удовольствием смыла, наконец, косметику. Достала баночки с дешёвым кремом из того самого ящика с одноразовыми зубными щётками и, не удержавшись, сосчитала их.

Грустно улыбнулась – не хватает трёх.

Намазала уставшее от тонального крема лицо, слишком тщательно втерев белую массу в щёки, и пошла в гостиную.

Плевать.

Скоро всё закончится.

Я делаю это ради Маши.

ГЛАВА 40

– Овер сайз, как говорит моя внучка.

Нойнер разулыбался так, что, я думала, его щёки лопнут.

Стараясь не показывать неловкость, которая сковала всё тело, двинулась к бару, намереваясь присесть за высокий стул. Я помню, что он удобный.

Однако, дурацкая реакция кожи выдала меня с потрохами.

– Ну что вы, Алиса, – продолжил смущать меня бизнесмен чёрствым голосом своего переводчика, – женщина в мужской одежде всегда выглядит мило и по-домашнему.

Да уж. Особенно находясь в помещении с мужчинами в пиджаках. Плохая была идея. Гад Суржевский!

Бросила взгляд на мужчину. Его глаза сияли, и он даже не пытался скрыть довольную усмешку!

Вот жеж! Он сделал это специально! Знал, что я буду выглядеть глупо, и теперь радуется!

Злость прибавила алой краски моему и без того порозовевшему лицу, но было уже всё равно. Ты сам затеял эту игру, Суржевский. Теперь пеняй на себя.

– Игорь, милый, налей мне, пожалуйста, вина.

Взгляд мужчины прилип к моему лицу на несколько долгих секунд.

Да. Тебе придётся поднять свою задницу с этого удобного дивана и налить любимой женщине выпить!

Суржевский понял, что я что-то задумала, однако, отказать на глазах Нойнера не сможет.

Игорь встал на ноги и не спеша двинулся к бару, в шаге от которого, собственно, я и сидела, и сама налила бы себе выпить даже быстрее. Но я ведь хочу, чтобы будущий муж поухаживал за мной? Едва сдержав ехидную улыбку, поблагодарила возлюбленного и, как только он присел на диван, поинтересовалась:

– Ох, Дуглас, ваш бокал почти опустел? Игорь, добавь, пожалуйста. Или вам не понравилось вино?

– Отличное вино, – ответил старик, кивнув для убедительности.

Как я и предполагала, врождённая вежливость не позволит европейцу дать иной ответ, даже если это пойло – полный отстой.

Суржевский бросил взгляд на стакан, который Нойнер вертел в руке и, посмотрев на меня исподлобья, снова пошёл к бару за бутылкой, сопровождаемый моей победоносной улыбкой.

Обновив напиток в стане бизнесмена и его переводчика, мужчина вернул полупустую бутылку на место и вновь присел на диван.

– Милый, – перевела взгляд на Игоря, – я немного замёрзла, ты не включишь пол?

Суржевский начал закипать. Кажется, я вижу струйку дыма над его чёрными волосами. Мужчина вновь одарил меня недовольным взглядом, но быстро спрятал его под маску и, едва усмехнувшись, встал на ноги. Но двинулся не в сторону прихожей, где включается тёплый пол, а прямо ко мне!

Игорь смотрел на меня так, что я поёрзала на стуле и выпрямила спину, как будто учитель застал за списыванием!

Мужчина подошёл вплотную и, не отрывая взгляда от моего лица, снял пиджак и набросил мне на плечи. Затем приподнял мою голову за подбородок и, проведя большим пальцем вдоль нижней губы, сказал:

– Уверен, теперь ты быстро согреешься.

Я затаила дыхание. Конечно, он прав. Меня бросило в жар мгновенно, что, конечно, отразилось краской на моём лице. К тому же, пиджак Суржевского пропитан его феромонами, действующими на меня не хуже виагры. И Игорь прекрасно это знает.

Я сглотнула и выдавила из себя:

– Спасибо. Так гораздо лучше.

Суржевский едва заметно усмехнулся, и я с трудом сдержала раздражённый рык, понимая, что сама затеяла игру, в которой выиграть не сумею.

– Вы ведь уже обсудили контракт? – решила дать себе небольшую передышку.

– Коротко, – ответил Нойнер. – В нём всё прекрасно описано, у меня нет вопросов. Расскажите, Алиса, как так вышло, что ваша квартира совсем не похожа на место обитания женщины? Не сочтите за бестактность, я понимаю, что это дело вкуса, но, как правило, любая женщина предпочитает создавать уют мелочами. Вазы, цветы, рамки с фотографиями. А здесь всё настолько лаконично, даже не скажешь, что тут действительно живёт женщина.

Сердце снова заколотилось быстрее – Нойнер опять перевёл тему и не стал обсуждать рабочие вопросы.

Перевела озадаченный взгляд на Игоря, тот совершенно спокойно и расслаблено сидел, откинувшись на спинку дивана и широко расставив длинные ноги – его любимая поза.

– Мы недавно переехали. Алиса ещё не успела украсить стены картинами.

– Вы любите живопись? – тут же спросил Дуглас и его глаза загорелись.

На этот раз ты просчитался, Суржевский. Я люблю живопись, и обсуждать её могу часами, оперируя терминами и широко известными фамилиями. Но ты этого не знаешь… Зато знаешь, в кокай позе моя задница лучше смотрится.

– Да, – ответила, улыбнувшись, – особенно современных художников-абстракционистов. Обожаю Дэвида Шнеля, видели его полотна?

Я бросила победоносный взгляд на Игоря, но вместо холодного равнодушия заметила на его лице лёгкую улыбку. Похоже, он не слишком разочарован, что не сумел поставить меня в неловкое положение.

– Нет, не видел, хотя очень люблю современное искусство. У вас есть что-то из его работ?

– К сожалению, мы их ещё не перевезли из прошлой квартиры…

Дуглас заметно огорчился и тяжело вздохнул. Пора что-то предпринимать. Возможно, он не до конца нам верит. Мы не женаты, детей нет. Как он может сделать вывод, что Суржевский действительно умеет ценить семейные отношения и способен рассматривать бизнес, как нечто дорогое сердцу? Откуда он вообще знает, что у Игоря есть сердце? А ведь именно это Дугласу и нужно. Он хочет доверить свой бизнес тому, кто сумеет полюбить его предприятие, а не просто станет рассматривать как огромную бездушную машину, приносящую деньги.

Пора пускать в ход тяжёлую артиллерию. Не погибнуть бы под обстрелом самой…

Я поднялась со стула и подошла к дивану, присаживаясь на подлокотник и приобнимая Игоря за плечи.

Моё бедро, обтянутое тонкой тканью спортивных леггинсов, оказалось в максимальной близости с широкой ладонью Игоря, а грудью я практически касалась его щеки. Суржевский напрягся всем телом.

Близость Игоря доставляла ощутимый дискомфорт. Но в то же время я почувствовала такое удовольствие, что чуть не заурчала, как кошка.

Суржевский рядом. На плечах его пиджак, а мужская ладонь касается моего бедра. Его запах повсюду, а его взгляд снова выжигает на мне клеймо.

Игорь хочет меня. Я это чувствую. Знаю, он тоже понимает, что я всё ещё готова таять в его руках. Но это уже не важно. И пусть я немного перебарщиваю в своей игре, но остановиться уже не смогу.

Я глубоко вдохнула и перевела уверенный взгляд на Нойнера, продолжая представление.

– Картины Шнеля будут прекрасно смотреться на стене у окна. Вы обязательно должны увидеть эти работы! В следующий раз, когда будете в Москве, приходите, пожалуйста. Думаю, мы в ближайшее время их привезём. Кстати, с такой высоты открывается шикарный вид, вы обратили внимание?

Нойнер мотнул головой, и в его взгляде вновь появился интерес. Старик поднялся на ноги и подошёл к окну. С минуту он разглядывал Москву, не произнося ни слова.

– Жаль, что мы поздно приехали! Я бы обязательно предложила вам полюбоваться закатом! Когда солнце садится, его лучи как раз отражаются от небоскрёбов Москва-Сити и оставляют блики на проезжающих машинах. Очень необычно. Даже теплее становится.

Я продолжала сидеть, обнимая Игоря, и мне на самом деле стало теплее. Правда, уходящее солнце здесь ни при чём…

А я даже не заметила, что замёрзла. От его близости кружилась голова и, несмотря на всё то, что уже было между нами, неловкости, которая, казалось бы, должна была ощущаться физически, не было. Отнюдь. Казалось таким правильным всё, что сейчас происходит. То, что я нахожусь в квартире Суржевского, что сижу вплотную к нему. Что его дыхание обжигает мою шею, а от близости мужской ладони горит кожа на бедре.

– Действительно, невероятно! Захватывает дух. Теперь я совершенно точно понимаю, почему вы выбрали эту квартиру.

И мужчина повернулся, сразу прилипнув к нам с Игорем взглядом.

Дуглас Нойнер самый странный человек, с которым мне доводилось общаться. Хотя, я могу понять его желание доверить управление компанией, которую он считает своей семьёй, достойному человеку.

Под пристальным взглядом придирчивого заграничного бизнесмена я приподняла ладонь и кончиками пальцев стала поглаживать плечо Суржевского. Мурашки побежали по всему телу. Эти простые движения доставляли какое-то ненормальное удовольствие. Это неправильно. Не правильно, что лёгкие прикосновения так сильно важны для меня…

Но ведь сейчас это для дела… Взгляд Нойнера буквально приклеился к моей руке, и лицо старика снова озарила задумчивая улыбка.

Помимо того, что мои действия, похоже, сработали так, как надо, удовольствие доставлял ещё и тот факт, что Суржевский возбуждён. Поставить его в неловкое положение – довольно приятный бонус. Его возбуждение скоро станет заметно физически, и тогда, возможно, он-таки смутится…

Но, похоже, Игорь совершенно не собирается стыдиться. Потому что его рука оторвалась от подлокотника и по-хозяйски опустилась на моё колено.

Я снова покраснела. Не от стыда. Просто тело буквально обдало жаром, словно меня с головы до ног облили кипятком. Я замерла, пытаясь контролировать свои эмоции и чувства. Эта опасная игра оказалась не в одни ворота, как я рассчитывала. Суржевский охотно ответил, и теперь опять выигрывает. Мне никогда его не победить…

Нойнер хмыкнул, возвращая меня в реальность, и я на автомате продолжила рукоприкладство, пробежавшись кончиками пальцев от локтя до шеи Игоря, задевая обнажённую горячую кожу, а потом, поддавшись порыву, коротко поцеловала мужчину в висок.

– Пожалуй, я увидел всё, что хотел, – сухо перевёл переводчик, и я нахмурилась, уставившись в довольное лицо старика. – Проводите?

Я замерла, а Игорь напрягся. Я почувствовала, как закаменели его мышцы под моими пальцами.

Я была в ужасе, позабыв даже о ладони Игоря на моём бедре. Что значит «проводите»? Мы же ничего не решили! Он так и не дал своего ответа!

На лбу Суржевсеого появилась складка, означающая, что мужчина недоволен, и, тем не менее, он сказал:

– Конечно.

Игорь поднялся и, вероятно, заметив ужас в моих глазах, положил руку мне на плечо и легонько сжал. Я поднялась вслед за хозяином квартиры, и мы двинулась в сторону выхода.

– Рад был встрече, – Суржевский протянул Нойнеру руку, и тот охотно ответил, крепко пожав ладонь Игоря. – Я понимаю, что вам необходимо время, чтобы обдумать наше предложение. Но у нас его практически нет. Поэтому я вынужден просить вас дать свой ответ не позднее, чем утром понедельника…

– Тут не о чем думать. Сейчас так редко встретишь чувства… Уверен, вы умеете ценить настоящее. То, что дорого вам и вашим близким, – старик вновь улыбнулся, глянув на руку Игоря, согревающую мою поясницу. – Подписанные документы будут лежать на вашем рабочем столе в понедельник утром.

ГЛАВА 41

Я раскачивалась с носка на пятку, поджав губы и ожидая, когда за дверью стихнут шаги.

Это, блин, невероятно! Получилось! Нойнер согласился!

Я смогла. Я сделала это. Это с самого начала была я! Я предложила попытаться. Я договорилась о встрече. Я придумала прикинуться парой. И я сыграла роль хозяйки дома Суржевского, не сойдя сума от воспоминаний и его запаха.

– Уже можно, – слегка улыбнувшись, заявил Игорь, и я громко взвизгнула, подпрыгнув на месте.

– Господи! – заговорила, продолжая пританцовывать. – Это просто невероятно! Мы сделали это! Я сделала это! Теперь ты заплатишь мне кучу денег, и я смогу, наконец, хоть на время побыть с дочерью! А на Новый год мы полетим в Сочи! Нам там так понравилось… И не поедем, а полетим! Маша будет так счастлива. Фу-у-у.

Выдохнула, устав от быстрой беспрерывной речи и, наконец, сумела обуздать эмоции и остановить победные телодвижения.

Взглянула на Игоря.

Он стоял, привалившись плечом к стене, и смотрел на меня. Суржевский не улыбался. Он был холоден и хмур. Как и всегда. Тогда, в прошлой жизни.

Я сглотнула. Теперь я знаю, что означает этот взгляд.

– Ты молодец, – сказал мужчина и оттолкнулся плечом от стены.

Игорь прошёл мимо меня в гостиную, подошёл к бару и собрал стаканы из-под вина на стойку.

– Спасибо, – поблагодарила, войдя в комнату вслед за мужчиной – я правда старалась.

Игорь слегка изогнул бровь, чему-то удивившись.

– Старалась? Мне казалось, ты делаешь это с лёгкостью.

– Почему же? – теперь удивилась я. – Я никогда раньше не делала ничего подобного. Не работала с людьми такого уровня и уж точно не обсуждала бизнес и не предлагала сотрудничество…

– Я не об этом, – перебил Суржевский. – Я об уровне твоего актёрского мастерства.

Я резко прикрыла рот, так, что даже зубы клацнули, и едва сдержала разочарованный стон. Стало очень обидно. Ну, зачем он так? Я действительно гордилась собой, и совсем не тем, что умело обманула милого старичка. Моих заслуг больше. И Игорь это знает. Но зачем-то снова пытается меня уколоть…

– Хотя, я даже не сомневался. Кому, как не мне знать, что ты добиваешься своего любым путём. И притворяешься виртуозно.

Проглотив огромный ком из обиды и унижения, нахмурилась.

Злость. Я так редко ощущаю это чувство, что сейчас даже не успела подумать, прежде чем сказать:

– Конечно. Ты отлично знаешь, как умело я притворяюсь. Ты ведь ни разу не понял, что я имитирую оргазм, – помолчав секунду, глубоко вдохнула и громко простонала для убедительности, прикрыв глаза. – Вот. Похоже, правда? Я репетировала перед каждой нашей встречей, удовлетворяя себя в душе. Знала, что снова останусь ни с чем…

Я пожала плечами, разведя руки в стороны. Синие глаза Суржевского превратились в два бескрайних чёрных океана, и по моей коже пробежала толпа мурашек. Но я продолжала уверенно смотреть мужчине в лицо, ожидая его ответа.

Игорь молча вышел из-за барной стойки и медленно двинулся в мою сторону. Захотелось выскочить в коридор и захлопнуть дверь, прикрыв её шкафом. Суржевский зол. Я вижу это. Гнев буквально исходит от него и струится дымом из ноздрей.

Но я твёрдо стояла на одном месте, пока он преодолевал расстояние между нами. Под его взглядом я и не смогла бы пошевелиться, даже если б струсила.

Правда, я и трусила. Сердце колотилось, пытаясь убежать, оставив меня на растерзание хищнику. Но я стояла на месте, уверенно удерживая пронзительный взгляд.

Игорь подошёл вплотную. Пришлось запрокинуть голову, чтобы продолжать смотреть в его глаза.

Я снова почувствовала его запах. И жар, исходящий от его мощного тела. Казалось, он сейчас подожжёт меня.

Я чувствовала горячее дыхание на своём лице, и огненная волна пробежала по позвоночнику, добавив краски моему лицу.

– Что? – тихо рыкнул зверь.

Я приподняла бровь, продолжая свою игру.

– А ты думал, что совершенно невероятен? Поверь, все, у кого я хотела взять интервью и…

Суржевский не дал мне договорить. Он обхватил мой затылок рукой и притянул к себе, обжигая губы диким поцелуем.

Низ живота прострелило тысячами мелких взрывов, дыхание перехватило, и я не сдержала протяжный стон.

Меня словно столкнули в ледяную воду. Настолько холодную, что становится горячо, и тело колит сотня острых иголок.

Его язык мгновенно проник внутрь, не оставляя мне ни единого шанса на сопротивление. А ведь это было бы верно… Но разве можно говорить о правильных поступках, когда мозг полностью выключается, совершенно не помогая сердцу принимать решения?

Игорь продолжал удерживать меня за затылок, а второй рукой он крепко сжал правую ягодицу, притягивая плотнее. Мужские пальцы находились слишком близко к самому горячему на моём теле месту, а тонкая ткань спортивных лосин не стала преградой.

Я вмиг ощутила острую потребность в нём. В том, чтобы Суржевский немедленно заполнил меня собой.

Господи, я так соскучилась. И сейчас настолько хорошо, что из глаз потекли слёзы.

Игорь, не замечая этого, спустился ниже и стал целовать подбородок, шею, прикусывая тонкую кожу. Его рука переместилась с ягодиц на грудь, сжимая, лаская большим пальцем набухший сосок, а губы и язык, тем временем, продолжали умелую пытку, двинувшись к уху и разжигая неукротимый пожар.

Я держалась за его плечи, опасаясь, что упаду. Сердце оглушительно грохотало в голове и прямо там, между ног. Я сейчас умру. Ну, почему он медлит?

Суржевский, плотнее прижав меня к себе, перевернул нас на сто восемьдесят градусов, так, что я оказалась лицом к двери. Толкая меня всем телом, мужчина преодолел расстояние до дивана за пару широких шагов и, резко, но не больно, дёрнув меня за волосы, повернул к себе спиной.

Я ощутила его эрекцию и нетерпеливо потёрлась о неё ягодицами, опершись ладонями о подлокотник и выгнув спину.

Игорь шумно втянул воздух.

– С-с-сука, – прошипел он и парой рывков стянул с меня леггинсы.

Суржевский ворвался в меня так резко, что перед глазами заискрило. Громкий гортанный стон сорвался с губ. Похоже, фейерверки взорвутся очень скоро.

Это было какое-то безумие. Игорь двигался очень быстро. Ритмично, размашисто он толкался в меня, сжимал мои бёдра, талию, его сильные руки были повсюду, приближая к маленькому раю, и очень скоро я почувствовала, что это происходит. Я улетаю. Инстинктивно приподнялась, прижавшись к мужской груди спиной, желая чувствовать его всем телом.

Я приоткрыла рот в беззвучном крике. В ушах зашумело, и откуда-то издалека послышался хриплый голос:

– Снова имитируешь, красная шапочка?

– Да-а-а, – простонала и, шумно выдохнув, обмякла в его руках.

Игорь толкнулся ещё пару раз, замедляясь, и, забравшись под футболку, провёл по влажной спине ладонью.

– Значит, я буду трахать тебя, пока ты не кончишь по-настоящему. У тебя хватит сил, Алиса? Как скоро ты вырубишься?

– Боже, – прошептала, почувствовав, как мужчина вновь начал двигаться, не давая мне возможности отдышаться.