Текст книги "Нежный огонь"

Автор книги: Виктория Шарп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

5

Расставшись с Кэтрин, Джонатан поехал было к друзьям, но по дороге передумал и вернулся домой. Ему не хотелось проводить время в разговорах, не имеющих отношения к Кэтрин. А рассказать друзьям о ней он тоже не мог. Пока не мог, поскольку их с Кэтрин отношения носили неопределенный характер.

Джонатан жил в небольшом двухэтажном коттедже, стоящем в длинном ряду своих собратьев. Передний фасад дома выходил на тихую, очень чистую улицу, обсаженную каштанами. А задний фасад коттеджа выходил прямо на океан. С первого этажа, правда, океана не было видно: его заслоняли деревья. Зато со второго этажа, где находилась спальня Джонатана, открывался потрясающий вид на бушующую Атлантику.

Нечего и говорить, что купить участок земли в таком районе было непросто. Помимо денег, нужно было еще обладать связями. Но с некоторых пор у Джонатана Торпа появилось и то, и другое. Его рискованная работа оплачивалась прилично, а благодарные спасенные были рады оказать ему любую услугу. Правда, Джонатан не имел привычки кого-то о чем-то просить, но, если ему что-то предлагали, считал, что отказываться глупо. В конце концов, разве он не заслужил право жить по-человечески? Ведь он столько лет самоотверженно трудился, пробивался в этой жизни сам, без малейшей помощи со стороны отца или его родни. И Джонатан очень гордился этим.

Джонатан жил в коттедже не так давно – всего полтора года. До этого он ютился в крохотной квартирке, откладывая деньги на покупку приличного жилья. В квартирке, которая была еще меньше по размеру, чем квартира Кэтрин. И так же просто обставлена. Нет, пожалуй, еще проще. Ведь Джонатан жил один, и ему, человеку непритязательному и слишком занятому работой, требовалось не так уж много комфорта.

Но нынешнее жилище Джонатана было обставлено очень хорошо. Дорогая, стильная мебель, новинки техники. К тому же Джонатан нанял домработницу, которая содержала дом в идеальной чистоте. И все-таки здесь не ощущалось настоящего уюта, тепла домашнего очага. Просторные комнаты коттеджа напоминали салоны мебельного магазина. Исключение составлял лишь кабинет на первом этаже, где Джонатан проводил большую часть времени. Он даже спал здесь, на раскладном диване, а не в просторной спальне на втором этаже.

Сегодня, вернувшись домой после свидания с Кэтрин, Джонатан вдруг ощутил странное желание побывать в собственной спальне. Поднимаясь по деревянной лестнице с изящными резными перилами, он попытался вспомнить, когда в последний раз наведывался в эту комнату. И с изумлением понял, что месяца три назад. Да, с того времени, как у него гостил армейский друг с женой. Их-то Джонатан и поселил в своей спальне, потому что гостевая комната тогда еще не была отделана.

Просторная спальня имела три широких окна, красиво задрапированных шелковыми занавесками кремового цвета. Пол устилал мягкий зеленый ковер, напоминающий по цвету лесную лужайку. Мебельный гарнитур в стиле Людовика XIV был белым, с позолотой и резными завитушками. Кресла обиты кремовым шелком, огромную кровать с грудой подушек в кружевных наволочках застилало такое же покрывало. В углу комнаты находился камин, отделанный кремовым мрамором, с бронзовой решеткой внизу. На каминной полке стояли два изящных хрустальных бокала. В углу комнаты находилось трюмо с туалетным столиком.

Джонатан вдруг вспомнил, как Бетти, его пожилая горничная, добродушно пеняла ему за то, что он не ночует в спальне, и ему сделалось одновременно и смешно, и горько. Эта комната была совсем не предназначена для одинокого холостяка. Тем более такое огромное, мягкое ложе – настоящее прибежище неги и эротических грез. В такой кровати нужно спать только с женщиной. Красивой, нежной и хрупкой. Такой, как Кэтрин…

Стоило Джонатану представить ее в своей спальне, как у него бешено забилось сердце, а тело наполнилось томлением. А затем он ясно осознал одну вещь, которую минуту назад еще не понимал. Минуту назад Джонатан с недоумением вопрошал себя: какого черта он разрешил дизайнеру обставить его спальню в таком претенциозном, абсолютно не мужском стиле? Теперь же он вдруг понял зачем. Заселяясь в этот дом, Джонатан думал о том, что когда-то здесь появится хозяйка – женщина его мечты. Он подсознательно подбирал обстановку с расчетом на будущую жену, а вовсе не на себя самого. Поэтому он и чувствовал себя не слишком уютно в собственном доме. Во всем доме, кроме кабинета, который он обставил по своему вкусу, а не по вкусу дизайнера.

Выйдя из спальни, Джонатан спустился по лестнице и прошел в кабинет. Там он сразу налил себе бокал бренди, осушил его на одном дыхании, а затем закурил сигарету и принялся задумчиво мерить шагами комнату. Он думал о Кэтрин. Об этой странной, загадочной женщине, ворвавшейся в его жизнь и в одночасье смутившей его покой.

Джонатан не солгал, когда говорил Кэтрин, что навязываться женщинам не в его правилах.

Он был очень настойчив по характеру, но до сих пор это качество проявлялось исключительно в работе. Если женщина не отвечала на его ухаживания, Джонатан быстро переключал свое внимание на другой «объект». Впрочем, такое случалось редко, потому что, как правило, женщины сразу отвечали ему взаимностью. Особенно в последние годы, когда его имя стало периодически мелькать в газетах. Поэтому поведение Кэтрин порядком озадачило Джонатана. В какой-то момент он даже подумал, что это игра, рассчитанная на то, чтобы распалить его чувства и тем сильнее привязать его к себе. Но Кэтрин не играла. Она действительно не горела желанием завязать с ним отношения. И это притом, что она не скрывала, что находит его привлекательным.

Впрочем, похоже, дело было вовсе не в нем. Ведь Кэтрин откровенно призналась, что не желает иметь дело с мужчинами в целом, а не именно с ним, Джонатаном. Из этого следовал вполне определенный вывод. Когда-то Кэтрин очень сильно обидели. И сделал это не кто иной, как ее бывший муж.

Если бы Кэтрин рассказала историю своего неудачного замужества, Джонатан знал бы, как вести себя с ней, как подобрать ключик к ее сердцу. Но он был уверен, что Кэтрин не станет с ним откровенничать. Во всяком случае, не сразу. А значит, придется действовать наугад, очень осторожно, продумывая каждый шаг. Не слишком приятная перспектива – приручать женщину, словно голубя или кошку. Но Джонатан уже знал, что не отступится. Потому что Кэтрин запала ему в душу.

А не слишком ли он торопится? Ведь они с Кэтрин знакомы всего второй день! Подумав об этом, Джонатан сказал себе, что поступил правильно, назначив следующую встречу только через неделю. За это время он поймет, насколько сильно его увлечение. Да и Кэтрин немного поостынет, станет воспринимать все происходящее немного спокойнее. Конечно, она абсолютно права: не стоит форсировать события. Лучше встречаться один раз в несколько дней, постепенно узнавая друг друга, привыкая, осваиваясь. Да, так будет гораздо благоразумнее. Это убережет их от ошибок и разочарований. Вот только… как он будет бороться с собственным нетерпением? Ведь стоит ему вспомнить, как они с Кэтрин целовались, и ему хочется плюнуть на все условности и бежать к ней. Прямо сейчас вскочить в машину и мчаться через весь город к Кэтрин!

– Да это просто наваждение какое-то, – пробормотал Джонатан озадаченно. – Или… или любовь с первого взгляда, хотя многие умники говорят, что такого не бывает. Но раз это случилось со мной, значит, бывает, – заключил он.

Как бы там ни было, но Джонатан не мог отвлечься от мыслей о Кэтрин ни на минуту. Оставалось утешаться тем, что завтра рабочий день. А на работе Джонатан Торп всегда думал исключительно о работе. И очень надеялся, что завтра будет так же. И не только завтра, но и всю неделю.

Кэтрин тоже провела вечер дома. И тоже думала о Джонатане. О человеке, с которым она знакома всего два дня и который, тем не менее, уже успел прочно завладеть ее мыслями и чувствами.

Прошло несколько часов, как они расстались, а мужественное, красивое лицо Джонатана все еще стояло у Кэтрин перед глазами. А в ушах звучал его вкрадчивый, обволакивающий голос. Голос гипнотизера, подумала Кэтрин. С помощью такого голоса немудрено усыпить бдительность неискушенной женщины и подчинить ее себе. Впрочем, Джонатан и не скрывал, что умеет оказывать влияние на людей. Еще в парке, на злосчастном колесе обозрения, он признался, что умеет находить подход к самым разным людям. Опасный человек! А потому она, Кэтрин, должна все время держаться с ним настороже. Иначе и опомниться не успеет, как окажется полностью под его влиянием. И не только она сама, но и ее сын, Тони. А это казалось Кэтрин наихудшим. Ей совсем не хотелось, чтобы Тони страдал от предательства человека, которого он считает своим другом. А кто может дать гарантию, что они не наскучат Джонатану и он не бросит их? Никто!

Мысли Кэтрин невольно переключились на события семилетней давности. События тех дней, когда она была совсем молоденькой. Восемнадцать лет… Именно столько ей было, когда она познакомилась с Роном Бакстером. В те дни Кэтрин только что сдала экзамены в колледж искусств. Она собиралась учиться, но материальное положение семьи было сложным, и Кэтрин искала работу. Не имея связей, самым реальным было устроиться официанткой в бар или продавщицей в магазин. Мать Кэтрин высказалась против работы в баре, и Кэтрин начала обходить магазины. Так она натолкнулась на Рона…

Рон Бакстер работал управляющим антикварного магазина. Он сразу оценил хороший художественный вкус Кэтрин и предложил ей работать в магазине по вечерам и выходным. Зарплата была невысокой, но Кэтрин согласилась. И не только потому, что отчаялась найти другую работу. Дело в том, что она влюбилась в Рона. Практически с первого взгляда.

Рон Бакстер был довольно красивым мужчиной (одна из подруг Кэтрин окрестила его «стареющим плейбоем»). А также галантным, обходительным, интересным. Но он был абсолютно не тем человеком, в которого следовало влюбляться молодой девушке из хорошей семьи. Во-первых, он был на целых семнадцать лет старше Кэтрин. А во-вторых, он только что развелся с женой, которая родила ему двоих детей. Только много позже Кэтрин узнала, что развод произошел по инициативе жены Рона, а причиной послужили бесконечные измены супруга, пьянки и грубое поведение. Но поначалу Кэтрин поверила тому, что сказал Рон. А сказал он ей, что развелся с женой из-за ее измен. Он, бедный, годами работал без отдыха на благо семьи, а «эта пустоголовая бездельница» начала заводить любовников от скуки. И Кэтрин ему поверила. Потому что Рон говорил необычайно убедительно. А также потому, что ей очень хотелось ему верить.

Не прошло и трех месяцев с начала их романа, как Кэтрин забеременела. Трудно описать все, что она пережила в те дни, но дело закончилось тем, что Рон женился на ней и она переехала в его квартиру. Мать Кэтрин была против этого брака, она предлагала дочери порвать с отцом ребенка и воспитывать малыша с ее помощью. Но, разумеется, переубедить Кэтрин было невозможно. «Ребенок не должен расти без отца», – упрямо твердила она. Однако на самом деле ее не волновала судьба ребенка: о нем, этом ребенке, она вообще не думала до того момента, как он появился на свет. Она боялась потерять Рона. А ребенок был только предлогом не расставаться с ним.

Неприязненное отношение Рона к ее матери не насторожило Кэтрин. Не насторожило ее и то, что сразу после свадьбы Рон потребовал, чтобы Кэтрин передала ему право распоряжаться ее «приданым»: сорока тысячами долларов, которые покойный отец положил на ее банковский счет. Откровенно говоря, Кэтрин не хотелось трогать этот капитал. Но Рон убедил ее, что его нужно вложить в одно выгодное предприятие, которое принесет огромные доходы. Увы! Не прошло и года, как от состояния Кэтрин не осталось и следа. Как раз в это самое время Рона выгнали с работы за пьянство и невежливое обращение с клиентами. И семейная жизнь Кэтрин стремительно полетела под откос…

Даже сейчас, спустя столько лет, Кэтрин не могла без дрожи вспоминать свою тогдашнюю жизнь. Ее существование в тот год можно было без преувеличения назвать полуголодным. Несколько месяцев Рон не приносил домой ни цента, а сама Кэтрин не могла пойти работать: ведь ее сыну шел всего второй год. Из гордости, а также чтобы не выслушивать нотации и упреки, Кэтрин долгое время скрывала от матери истинное положение дел. Несмотря на это, мать иной раз давала дочери деньги. Все шло исключительно на питание и одежду Тони: на большее их просто не могло хватить. Сама же Кэтрин жила впроголодь.

Что же касается Рона, то он голодным не сидел, а также постоянно покупал себе обновки, хотя нигде не работал. Кэтрин не осмеливалась спросить, на какие средства все это покупается. Стоило ей заикнуться об этом, как Рон начинал кричать на нее, упрекать, что она обманом забеременела от него и навязалась ему на шею вместе со своим ребенком. Рон постоянно куда-то уходил по вечерам, а домой возвращался под утро. Иногда он пропадал на сутки или на несколько суток. И никогда не объяснял причину отлучек. Впрочем, «доброжелатели» уже донесли Кэтрин, что Рон встречается с любовницами: обеспеченными женщинами, которых привлекала его физическая красота. Наверное, эти самые женщины и давали ему деньги.

Постепенно Рон стал все чаще приходить домой пьяным. С каждым месяцем его поведение становилось все более агрессивным. И эта агрессия была в первую очередь направлена на Кэтрин. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Рон не набросился на Кэтрин с кулаками. После этого она забрала ребенка и переехала к матери, которая настояла, чтобы Кэтрин немедленно подала на развод.

Во время бракоразводного процесса Рон не выказал ни малейшего желания оставить сына себе или выговорить условия, на которых мог видеться с ним. И Кэтрин была этому очень рада. Пусть катится из их жизни ко всем чертям. Она так боялась еще когда-нибудь столкнуться с бывшим мужем, что даже не стала требовать средства на содержание ребенка. Впрочем, суд и без нее назначил эти алименты. Однако за все пять лет, прошедшие после развода, Рон ни разу не выплатил их. Но Кэтрин не подавала на него в суд. Ей не хотелось связываться с Роном, она мечтала лишь об одном: забыть этого ужасного человека и чтобы их пути больше никогда не пересекались.

Воспоминания о замужестве так разволновали Кэтрин, что она вскочила с кресла и принялась безостановочно расхаживать по комнате. Ее сотрясал озноб. Кэтрин вдруг почувствовала себя такой несчастной, что ей захотелось разрыдаться. Но в соседней комнате спал Тони, и это обстоятельство заставляло Кэтрин сдерживаться.

Зазвонил телефон. Испугавшись, что Тони проснется, Кэтрин торопливо сняла трубку.

– Кэтрин? – донесся до нее взволнованный, немного смущенный голос Джонатана. – Скажи честно, я не разбудил тебя?

– Нет-нет, Джонатан, все в порядке, – ответила Кэтрин. И замолчала, почувствовав, как у нее от волнения путаются мысли. А также – что казалось невероятно странным – от стремительно растущей радости. – Что случилось, почему ты звонишь, да еще в такой поздний час?

– Ничего не случилось. Просто… просто мне захотелось услышать твой голос. Видишь ли, дорогая, я уже соскучился по тебе.

– О, Джонатан! – Она рассмеялась. – Ты слишком нетерпелив.

– Я знаю. Но что же я могу поделать? Надеюсь, ты не сердишься?

– Нет.

– Значит, ты рада меня слышать?

– Да… Черт тебя подери, Джонатан, ты что, пытаешься расставлять мне ловушки?

– Ничего подобного! Просто ты сказала первое, что пришло тебе в голову. То есть то, что чувствовала и думала.

– Ничего такого я не думала! И вообще, если ты звонишь мне только для того, чтобы наговорить всякой ерунды, то не стоило и утруждаться, – сердито проворчала Кэтрин.

– Ладно, не заводись, – примирительно сказал Джонатан. – Давай лучше поболтаем о чем-нибудь веселом.

– Понимаешь… Тони уже спит.

– А ты закройся на кухне. Ведь, если не ошибаюсь, твой аппарат стоит там?

– Джонатан, ты неисправим! Ладно, сейчас. – Осторожно потянув за собой телефонный провод, Кэтрин плотно закрыла кухонную дверь, устроилась на стуле и поднесла трубку к уху. – Ну, так о чем ты хотел поговорить?

– Хм! Даже не знаю, с чего начать. Предложи сама.

– Расскажи мне про свою работу, – предложила Кэтрин первое, что пришло ей на ум. – Только, пожалуйста, без вранья и бравады.

– Ты меня обижаешь! – возмутился Джонатан. – Разве я дал хоть малейший повод обвинять меня в бахвальстве? И потом, у меня на работе столько всего творится, что сочинять нет никакой нужды.

Мало-помалу они разговорились. Когда Кэтрин наконец положила трубку и посмотрела на часы, она ужаснулась. Оказалось, что они с Джонатаном проболтали примерно полтора часа.

– Ну и ну! – изумилась Кэтрин.

Такого с ней не случалось уже давно. Проговорить по телефону полтора часа! К тому же у Кэтрин было ощущение, что они начали разговаривать совсем недавно, скажем, минут пятнадцать или двадцать назад.

И тут Кэтрин поняла, в чем дело. Ей было интересно болтать с Джонатаном. Необычайно увлекательно, весело и интересно. Поэтому и время пролетело незаметно.

Если так будет продолжаться каждый вечер, то мой ребенок будет оставаться голодным, подумала Кэтрин. А внутренний голос тут же услужливо подсказал: но в таком случае, гораздо удобнее не болтать с Джонатаном по телефону, а встречаться всем троим в какой-нибудь пиццерии или кафе. Там, где можно и поболтать, и поесть.

Хорошая идея, согласилась Кэтрин. Вот только, к чему это приведет?

Ответ был абсолютно ясен: к тому, что и она, и ее сын быстро привяжутся к Джонатану. А это было как раз тем, чего Кэтрин хотела избежать. Поэтому она дала себе слово в следующий раз не болтать с Джонатаном так много. Минут десять-пятнадцать, не больше. И вообще она будет стараться поменьше думать о Джонатане Торпе.

С такими мыслями Кэтрин отправилась спать. А утром, едва проснувшись, сразу вспомнила о Джонатане. И весь день старательно внушала себе, что должна думать о нем как можно меньше. Эту благоразумную мысль Кэтрин внушала себе сначала на работе, а затем дома, когда готовила ужин и стирала белье. Аутотренинг пресек телефонный звонок Джонатана в десять вечера.

– Привет, Кэтти! – весело прокричал он в трубку. – Ну, как твое настроение?

– Во-первых, Джонатан Торп, я уже говорила, что не разрешаю тебе звать меня Кэтти, – строго напомнила Кэтрин. – А во-вторых, спешу предупредить тебя, что сегодня я очень занята и не могу долго разговаривать по телефону.

– Хорошо, – кротко согласился он. – Значит, поболтаем совсем немного. Как твои дела? Что на работе?

Прежде чем ответить, Кэтрин посмотрела на часы и отметила время. Позже, положив трубку, она снова взглянула на часы. Как и вчера, ее разговор с Джонатаном длился полтора часа.

– Да что за чертовщина такая?! – в досаде воскликнула она. – Он что, гипнотизирует меня и я забываю о времени?

Поклявшись себе в следующий раз быть осмотрительнее, Кэтрин пошла спать. А на другой день… все повторилось. И на третий, и на четвертый, и на пятый.

6

– Ну что ты все лежишь в постели, ма? Вставай же наконец! Уже десятый час, скоро придет Джонатан, а мы до сих пор не собрались!

Помотав головой, чтобы прогнать сонливость, Кэтрин соскочила с постели и поплелась в ванную. Наступила суббота, и они с Тони и Джонатаном должны были отправиться на пикник. На тот самый пикник, которого Тони с нетерпением ждал всю неделю.

Приведя себя в порядок, Кэтрин начала одеваться. Натянув джинсы и пуловер, а также слегка подкрасившись, она прошла в комнату Тони, чтобы помочь ему собраться. И с изумлением обнаружила, что сын уже одет. Рубашка, свитер, джинсы, носки… Тони ничего не забыл. Больше того, он уже поставил на плиту чайник и успел насыпать в чашки растворимый кофе с сахаром. В кои-то веки ее сын самостоятельно умылся, оделся и даже начал хозяйничать на кухне. Да, это был поистине знаменательный день! Ее малыш Тони, склонный к лености, беспорядку и капризам, внезапно изменился. И причиной тому послужил Джонатан. Вернее, нежелание мальчика ударить перед ним в грязь лицом.

– Вчера, когда Джонатан звонил мне, он сказал, чтобы я сегодня встал пораньше, оделся и напоил тебя кофе, – рассказывал Тони. – Как видишь, я все сделал.

– Прекрасно, Тони, ты просто молодец, – рассеянно промолвила Кэтрин. – Думаю, Джонатан будет тобой доволен.

– Правда, я не умею резать кекс и бутерброды, – смущенно признался мальчик. – А Джонатан сказал, что мы должны что-нибудь перекусить до пикника. Вот что, ма… Ты покажи мне, как это делается, а я уж сам все нарежу. А Джонатану скажем, что я сделал все без подсказки, да?

– Да, разумеется, сынок, – рассеянно отозвалась озадаченная Кэтрин.

Джонатан разговаривал с Тони по телефону. Интересно, когда он успел? Ведь вечером, когда он звонил, Тони не подходил к телефону. Он вообще в это время уже спал. Значит, Джонатан позвонил днем, когда она, Кэтрин, еще была на работе. И, наверное, такое происходит уже не в первый раз. Да, ничего не скажешь, хорошенькие дела творятся за ее спиной!

– Скажи, Тони, а Джонатан часто тебе звонит? – осторожно спросила Кэтрин.

– Каждый день, когда я прихожу из школы, – с гордостью ответил мальчик. – Иногда сразу, иногда ближе к вечеру. Смотря по тому, когда у него выдается свободная минутка.

– А почему ты никогда мне об этом не говорил? – сердито спросила Кэтрин. – Что за секреты от родной матери?

Тони бросил на нее удивленный взгляд.

– Но ведь это наши, мужские дела! И потом, он ведь тебе тоже звонит по вечерам! На что же ты тогда обижаешься?

– О, абсолютно ни на что! – воскликнула Кэтрин с иронией, которой Тони, разумеется, не понял.

Пока они пили кофе, Кэтрин усиленно напрягала мозги, пытаясь придумать, как предостеречь Тони от излишнего сближения с Джонатаном. И ничего не придумала. Есть вещи, которые невозможно объяснить семилетнему ребенку. Например, то, что «добрый» дядя, который звонит ему каждый день и интересуется его делами, на самом деле делает это не из симпатии к нему, а лишь потому, что имеет виды на его мать. А когда дядя поймет, что мама не хочет с ним серьезно встречаться, тотчас перестанет интересоваться делами ее сына. Увы, такое невозможно объяснить мальчику. Но зато она может поговорить об этом с «дядей», то есть с Джонатаном. И сделает это сегодня же, во время пикника, отослав под каким-нибудь предлогом Тони.

И все-таки как он мог?! – с негодованием размышляла Кэтрин. Зачем он с таким упорством втирается в доверие к Тони? Хочет воздействовать на меня через сына? Но ведь это нехорошо, да просто непорядочно, подло!

За такими мыслями ее застал приход Джонатана. Пока Тони весело болтал с Джонатаном в прихожей, Кэтрин усиленно пыталась придать своему лицу радостное выражение или, на худой конец, хотя бы приветливое. Но, должно быть, ей ни то, ни другое не удалось, потому что Джонатан, едва войдя в гостиную, с беспокойством спросил:

– Что случилось, Кэтти, почему у тебя такое недовольное выражение лица?

– Ничего, – ответила она, огромным усилием воли заставив себя улыбнуться. – Так, просто голова немного болит.

– Да нет, – Джонатан недоверчиво усмехнулся, – тут, как видно, дело не в головной боли. Ладно, мы еще об этом поговорим… во время пикника.

– О, несомненно! – иронично воскликнула Кэтрин.

Джонатан привез их на берег океана. Место, которое он выбрал, оказалось восхитительным. Небольшая бухта, закрытая от ветров невысокими скалами. А расположились они на лужайке, покрытой густой травой. Да и день выдался на удивление замечательным. Было нежарко, но солнечно. С океана дул легкий ветерок. В общем, атмосфера была самой приятной. Только вот настроение Кэтрин не соответствовало обстановке. Ей не терпелось поговорить с Джонатаном о его недостойном поведении в отношении ее сына. Но нужно было выбрать подходящий момент. В самом деле, нельзя же заводить подобный разговор в присутствии Тони!

А пикник, надо сказать, удался на славу. Джонатан заготовил море всяких вкусностей. Чего только ни нашлось в его огромной корзине! Бутерброды с копченой рыбой, курицей и сыром, виноград, апельсины, огромный ананас. А также кусок торта, лимонад и бутылка белого вина. Но главным сюрпризом оказалось мясо в ароматном маринаде. Это самое мясо Джонатан с Тони и начали вскоре жарить над костром, на специальном треножнике, который тоже оказался в машине Джонатана. Причем Кэтрин удивило, что Тони принялся охотно помогать Джонатану в приготовлении мяса. Нет, не помогать. Он все делал сам, под бдительным руководством Джонатана. И, что самое удивительное, у него неплохо получалось.

А мой сын, оказывается, вовсе не лентяй, внезапно подумала Кэтрин. Как он ловко нанизывает куски мяса на вертел! И костер сам разжег. А ведь дома он не в состоянии самостоятельно зажечь газ и отрезать кусок хлеба!

Наблюдая за сыном, Кэтрин сначала порадовалась, а затем озадаченно нахмурилась. Было очевидно, что Джонатан пользуется у Тони безграничным авторитетом. Любая инициатива Джонатана подлежала одобрению, любой приказ – высказанный очень хитро, в форме ненавязчивой просьбы – немедленно исполнялся. И слушался Тони Джонатана куда лучше, чем родную мать. Впрочем, Кэтрин уже давно сделала вывод, что этому человеку очень трудно противиться. От Джонатана Торпа исходила спокойная властность. Он принадлежал к тем людям, которым не требовалось повышать голос, чтобы их услышали. Действительно, представить Джонатана кричащим или выведенным из себя было довольно трудно.

Опасный человек, в который раз подумала Кэтрин. Ведь ему даже не нужно быть строгим, чтобы добиться повиновения. Ему и без того все подчиняются. Потому что он – прирожденный командир. Вот только зачем мне надо, чтобы мной командовали?

Наевшись, Кэтрин растянулась на одеяле, лицом к воде. Наблюдая за набегающими на отмель невысокими волнами, Кэтрин подумала, что, наверное, здесь довольно мелко и можно купаться в жаркую погоду. Судя по долетевшей до нее реплике сына, Тони подумал то же самое.

– Здесь можно купаться?

– Да, – ответил Джонатан. – Но только не сейчас, а позже, когда наступит лето.

– Здорово было бы приехать сюда летом!

– Мы придем сюда, и еще не раз.

– Да, вот только я совсем не умею плавать.

– Не беда, я тебя научу.

– Правда, Джонатан?

– Обещаю.

Как уверенно он все это говорит, иронично подумала Кэтрин. Можно подумать, мы встречаемся целую вечность и наши отношения прочны и незыблемы.

Внезапно она почувствовала, как у нее мучительно заныло сердце. Кэтрин была не склонна предаваться иллюзиям и прекрасно знала, что рано или поздно Джонатан исчезнет из ее жизни. И тогда… тогда ей, наверное, будет очень плохо. Потому что не только Тони, но и она сама уже успела привязаться к Джонатану. Причем Кэтрин даже не заметила, как это случилось. Должно быть, сыграли роль их ежедневные разговоры по телефону. И все равно это казалось невероятно странным. Ведь они знакомы всего какую-то неделю! А встречаются всего в третий раз.

А может, дело не столько в Джонатане, сколько в ней самой? В течение последних пяти лет Кэтрин старательно внушала себе мысль, что ей не нужен мужчина, что она сможет благополучно прожить одна, работая и занимаясь воспитанием сына. Но что, если она обманывала себя? А на самом деле ей очень не хватало мужского тепла… Да, но ведь за эти годы ей кроме Джонатана встречались и другие мужчины! И кое-кто из них предлагал ей проводить вместе время… и натыкался на неприступную стену, которой она окружила свое сердце. Один лишь Джонатан решился перелезть через эту стену. Потому что он оказался самым сильным, самым смелым и самым настойчивым из ее поклонников. А еще самым добрым. И к тому же… единственным, кто не видел в ее сыне лишь досадную помеху в общении с матерью.

Но действительно ли Джонатану так интересен ее сын? Или это всего лишь игра, рассчитанная на то, чтобы подобрать ключик к ее сердцу? Все эти мысли так разволновали Кэтрин, что от ее расслабленности не осталось и следа. Она порывисто вскочила на ноги и застыла растерянно, не зная, что предпринять дальше. Ей хотелось, просто не терпелось поговорить с Джонатаном о сыне, но она не могла придумать, под каким предлогом отослать мальчика и остаться с Джонатаном наедине. И тут, к ее глубокому изумлению, Джонатан помог решить эту нелегкую проблему.

– Тони, – сказал он, посмотрев на мальчика с многообещающей улыбкой, – а скажи-ка мне, дружок… Ты хочешь покататься на моторной лодке?

– На моторной лодке?! – Тони оживился. – Что за глупый вопрос, Джонатан, конечно же хочу! Только ведь у нас нет лодки.

– Нет, но сейчас будет. Пойдем-ка, поднимемся на этот валун!

Он взял мальчика за руку и помог ему взобраться на невысокий каменный валун. Заинтересовавшись происходящим, Кэтрин последовала за ними. Да так и застыла с открытым ртом. С возвышения, на которое они поднялись, открывался прелестный вид на двухэтажный коттедж из красного кирпича, окруженный садом.

– Что это такое, Джонатан? – Кэтрин указала на коттедж. – Мы что, находимся в частных владениях?!

– Ну, в общем-то да, – несколько смущенно признался он. – Только не надо ничего бояться. Уверяю тебя, нас никто отсюда не прогонит.

– Ага! И не только не прогонят, но еще и дадут моторную лодку, – не без ехидства сказала Кэтрин, начиная кое-что понимать. – Наверное, здесь живут очень добрые и гостеприимные люди.

Джонатан с мольбой посмотрел на нее.

– Ну не надо так, а? Да, это мой дом. А не сказал я об этом сразу потому, что боялся тебя шокировать.

– Понятно.

– Так это твой дом?! – восхищенно воскликнул Тони. – Как здорово! Никогда не видел такого красивого дома! А ты пригласишь нас в гости?

– Тони! – одернула его мать.

– Разумеется, приглашу. В любой момент, когда ты только захочешь.

– Тогда прямо сейчас. Нет, сначала лодку! Сначала я хочу покататься!

– Что ж, в таком случае… беги к дому. Там тебя встретит пожилой мужчина, его зовут Билл. Он и его жена присматривают за моим домом. Я предупредил его, что пришлю за лодкой своего юного друга, то есть тебя. Билл поможет перетащить лодку на пляж и надует ее. А заодно покажет тебе дом. Ты ведь хочешь его посмотреть?

– Да, очень!

– Вот и хорошо. Ну беги, мы тебя ждем.

Как только Тони скрылся из виду, Кэтрин резко повернулась к Джонатану и вперила в него обвиняющий взгляд.

– Послушай, Джонатан Торп! Не кажется ли тебе, что ты излишне форсируешь события? И вообще, – она повысила голос, – должна тебе сказать, что мне совсем не нравятся твои игры с Тони.

– Какие игры, Кэтрин?

– Сегодня я узнала, что ты всю эту неделю регулярно общался с моим сыном по телефону. А мне даже не сказал об этом.