Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Виктория

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Алекс тоже учился читать, писать и все, что полагалось ребенку, единственное, от чего он так и не смог отказаться – это ночевки в моей кровати, так что пришлось ее менять на большую. И от второго одеяла отказались, все равно оно оказывалось на полу. Алекс, замерзнув, залезал на меня, обхватив конечностями.

Письма от родителей приходили каждые два месяца, папа уговаривал вернуться, а отец радовался моим успехам. По этим письмам они мне стали очень родными. За меня так даже в моем мире не переживали.

К пятнадцати годам меня стали выпускать за пределы замка сначала в сопровождении Миноса, который остался, как я подозреваю следить за мной, а потом и одного. Алекс в это время запирался в моей комнате с каким-нибудь учебником и отказывался выходить. Все привязались к мальчику, как к родному, и даже дед со временем перестал делать между нами различия.

В один из дней я, прогуливаясь на лошади в окрестностях замка, умудрилась незаметно для самой себя заехать в незнакомые места. Почувствовав запах влаги, моя лошадь направилась в ту сторону.

Озеро, на берег которого я попала, переливалось в солнечных лучах, а вода была на ощупь как парное молоко. Ну, как против такого можно устоять? Вот и я, привязав лошадь и скинув одежду, кинулась купаться.

Минут через сорок, тяжело дыша и отфыркиваясь, с трудом выбралась на песок.

– Ты кто? – услышала я за спиной злое возмущение. – Это наше озеро!

За моей спиной стоял рыжик чуть старше меня. Вот так наезд! На вид вроде деревенский, наверно, сюда ребята из ближайшей приходят, значит не так уж и далеко я забрела.

– Я направлялся к герцогу Дастену, но заблудился, а потом оказался здесь и подумал, что уже на его территориях. Я ошибся в последнем?

– Ты на его землях, но озеро принадлежит нашей деревне! – упрямо гнул свою линию рыжик.

– А деревня кому принадлежит? – может так, логической цепочкой, до него дойдет.

– Герцогу конечно! Зачем ты к нему приехал?

– О! – сложила я губы трубочкой. – Это величайший секрет!

В душе я уже ржала, наблюдая за изменениями на лице собеседника. Ну, хоть я и выросла, и чуть в кости шире стала, все так же пока Витор оставался куколкой.

– Тогда, ты сейчас отправишься с нами в деревню к старосте, а то вдруг ты шпион! – гордо выпятил свою грудь парень.

– А что они тут толпами ходят?

– Кто?

– Шпионы?

– За месяц несколько деревень вырезали, а тут ты. Может это ты сделал? – начал надвигаться на меня парень с плотно сжатыми кулаками.

– Не слышал…

Вот эта новость меня огорошила, мне никто такого не говорил. В замке даже слуги о таком не шептались. Может парень что-то придумывает?

Я встала, оделась и отправилась к старейшине деревни. Сухенький мужичок сначала не понял чего от него хотят, пришлось по-тихому представиться, но так, чтобы любопытные уши рыжика не слышали.

А вот так! Из вредности! Пусть поносом мучается от любопытства.

Как итог, меня напоили чаем с плюшками и отправили восвояси, но сначала я взяла клятву не раскрывать меня. Ну, где я еще в шпионов тогда поиграю?

Так и повелось у меня ездить на озеро и общаться с местными мальчишками, играя с ними в воде и на суше.

Так у меня в этом мире появился первый друг, не считая Алекса, который на меня обижался, что я его с собой не беру.

– А ты когда уедешь? – вопрос Миниха, это имя рыжика, застал меня врасплох.

– Прогоняешь? – нахмурилась я.

После этого вопроса я неделю сидела в стенах замка, полностью отдаваясь тренировкам. Знаю, что по-детски, но как-то уж обидно от друга было такое слышать.

Минос, с которым я часто спаринговалась, не выдержал первым и, отразив мой выпад, пинком отправил меня на землю отдыхать.

– Что с тобой? – весь официоз был отброшен еще тогда, когда встали в круг напротив друг друга в первый раз. – Ты озлоблен, а оттого рассеян. Запомни, что тот, кто вышел из себя, уже труп. Иди, реши свои проблемы, а до этого даже не думай о тренировках, а то порежешься.

Ну, что тут сказать. Если уж рассуждать здраво, то я намного старше своего возраста, а значит должна быть умнее и подумать, что же так меня разозлило.

Уже вечером я готова была вешаться. Все же, кем я не была теперь, а душа у меня была бабьей, вот я и влюбилась в того, кому смогла довериться. А возможно и то, что вокруг было полно однополой любви.

Мою проблему решил дед, взяв с собой на сбор налогов со своих земель. И как завершение, в одной из деревень должна была играться свадьба. Я была только за, ведь такое развлечение. Хоть глупости в голову перестанут лезть.

Оказалось, что сбор происходил по следующей схеме. Мы приехали в город, а туда стали стекаться старосты и отдавать деньги, которые зачастую тут же и зарабатывали от продажи товара. Так что поездка закончилась быстрее, чем я планировала.

На свадьбе я что-то пела под гитару и даже смеялась, игнорируя пару новобрачных, ведь среди них был Миних. Он меня тоже узнал и хотел подойти, но не дал Алекс, вовремя уведя играть меня в «птицу» – местная игра, похожа на нашу «казаки-разбойники». Потом прыгали через костер. А еще, на зло себе, поцеловала парня и так, чтобы это никто не видел, кроме рыжика. Дружбе пришел конец, и от этого было еще больнее, а парнишка, провисел на мне до конца праздника.

Ночевать остались в доме старосты. В доме мне было душно, и я ушла на сеновал. А на утро мы вернулись в замок.

Больше на реку, рядом с которой было то самое озеро, я не ходила, но у меня появилась привычка просто гулять по лесу и теперь я часто брала с собой Алекса.

В семнадцать лет я с улыбкой вспоминала свою первую любовь в этом мире. В зеркале видела теперь красивого парня, с широкими плечами, накаченным и тренированным телом, узкими бедрами, длинными стройными ногами. Алекс в свои одиннадцать все так же отказывался выселяться из моей кровати, хотя дискомфорта мне это не приносило. Гормоны кипели, и по утрам у меня была теперь проблема: не разбудив ребенка пойти сбросить пар. Я даже завела себе любовника. Им стал дедушкин секретарь. Не знаю, сколько парню было лет, но его тело мне нравилось. Так что, порой уходила я из его комнаты, до ушей накачав своим семенем, но никогда не оставалась и не любила. Он об этом знал и не претендовал на большее, хотя в его глазах я видела более сильные чувства.

Иногда по делам мне приходилось ездить в ближнюю деревню и даже изредка видела Миниха, но сейчас у него были другие заботы. Больше со мной он заговорить не пытался. Единственный раз, когда ему получилось застать врасплох, я была занята одной из девушек, которая меня в общем-то и не привлекала совсем. Он хотел пригласить меня на свадьбу сам, еще тогда, на берегу озера, но я куда-то пропала, а потом он узнал кто я.

– Миних, ты мне тогда сердце разбил, а теперь говоришь, что я был тебе дорог? – это единственное что я ответила, прежде, чем уйти.

В один из дней в лесу я попала в капкан, точнее на скаку налетела на веревку и меня выбило из седла. Очнулась уже связанной, а вокруг меня были дети! Ну, как мои ровесники, но какие-то оборванные, грязные и забитые, от этого казались моложе своих лет.

Их история заключалось в том, что они единственные выжившие из последней разоренной деревни и уже год как живут здесь. Партизаны мелкие.

Домой я попала в тот же вечер. А что? Зря я что ли тренировалась? Так что, вычислив их главного, без труда сбила его с ног и, оседлав бедра, придавила горло коленом. А вышло из этого то, что теперь я живу в казарме замка, а вместе со мной и четырнадцать человек. Тех самых детей. Дед согласился их пустить и даже обучать бою, но при условии, что в ответе за их поступки буду я и наказание разделю с ними поровну. Так что, когда поймали маленькую Анис за воровством пирожка, то десяток плетей во дворе получила я.

С ребятами быстро сдружилась и вечерами мы орали песни, будя весь замок и часто устраивали налеты на кухню, а потом дружно драили ее же в наказание.

За прошедших два года мы стали большой семьей. Во мне пробудилась магия, только пока было не понятно какая и развивать ее смысла не было, а еще Анис стала ученицей дворцового мага, в ней был дар исцеления, при этом шестнадцатилетняя малышка могла метко пустить стрелу белке в глаз, да и во владении кинжалами с ней не каждый справиться мог.

Таким составом мы отметили мое девятнадцатилетние и упились как черти, а на утро все болели.

На этом празднике закончилась моя спокойная жизнь. За эти прожитые годы я совсем перестала думать о себе как о женщине и смирилась с тем, что я мужчина.

Если я и думала раньше, что жизнь насыщена событиями, то стукните меня посильней…

__________________________________________

P.S. За сим закончился пролог, а вот приключения только начинаются!

п/с бета: дальше наша героиня будет говорить о себе исключительно в мужском роде.

========== Глава 5. Дом– это не где-то, это кто-то... ==========

        Сегодняшний день наступил под шум дождя и раскатистого грома. Вставать с нагретой кровати совсем не хотелось, все-таки осень в этом году выдалась мерзлой. На соседних кроватях уже возились и собирались. Вот за что люблю своих ребят, так за то, что знают – надо.

Пришлось вставать и, подавая всем пример, выходить во двор на пробежку. Грязь как клей прилипла к сапогам (хорошо, что хоть ноги не промокают, в отличие от одежды). Но уже через пятнадцать минут пробежки я вспотел и стало жарко.

Сегодня Минос особенно свирепо взялся нас тренировать. Ребята уже изнывали несмотря на то, что за два года подстроились под темп. Солдатами двигала жажда мести за родных и любимых, а что движет мною? Есть же что-то?

Тренировка закончилась вместе с дождем, вот только вместо завтрака все решили пойти в купальни. Ну, никому не нравится ходить мокрым и грязными.

– Витор, почему никого не было в столовой? – ворвался дед.

– Деда, мы не хотели смущать и портить аппетит присутствующих своим видом, – попытался я прикрыть свою порнографию и при этом выглядеть достойным.

Из-за его плеча выглядывал Ланс, его секретарь, пожирая меня глазами. Мы с ним поругались, и месяц я к нему не притрагивался.

– К обеду весь твой отряд должен быть готов к длительному походу, – разворачиваясь, приказал дед.

– Могу я узнать, куда и на сколько мы едем? – крикнул я, понимая, что времени меньше часа, а на сборы понадобится немного больше времени, хотя это мягко сказано.

– Через горы в степь, на праздник мужества. Мой старый друг пригласил меня на совершеннолетие своего сына.

Чтобы не тратить время в пустую под теплой водичкой, я быстро помылся. Кое-как собрав вещмешок, я направился седлать своего чалого мерина Ратко. Ребята уже были на месте, и почти все закончили. Так им и проще! Это мне надо парадные костюмы паковать. Дед решил, что раз я решил стать самостоятельным, то и прислуга мне не нужна, кроме учителей. Хорошо, что хоть гитару Алекс взять додумался, а то я бы просто не успел ее зачехлить.

Две недели пути прошли легко и весело. Вечерами я пел песни еще своего мира, жарили и хвастались мясом, которое мы добывали по пути. В горах была проверенная тропа, а на подъезде к степям нас встретили орки. Так я узнал, что старый друг деда никто иной как вождь их племени.

Да и с молодежью клыкастой быстро сдружились, играя в догонялки. Точнее мы бегали от их домогательств, притом дружной толпой. Дед ржал как конь. Его точно так же гоняли в молодости. Развлечение у орков такое.

Набегавшись, часа через четыре я со своим отрядом на подкашивающихся ногах рухнул у костра. Хоть всем племенем трахайте, но больше я не могу и шага сделать!

Сын вождя, все еще безобидно посмеиваясь, протянул мне флягу с водой. Сделав глоток, я пустил ее по кругу ребятам. Вернул уже пустую, но нам стало легче. Шутники, блин!

Мы сидели небольшой группой у кострища и общались с молодыми орками, которые с предвкушением ждали начала обряда. Вкратце рассказав нам о нем, все решили поддержать молодежь и составить компанию в ритуальной голодовке. А если по правде сказать, то никому кусок в горло не лез под голодными взглядами.

На соседнем холме шаман уже разжег костер и, покидав какие-то бревна и кусты, специально отобранные для ритуала, достал бубен и, ударив в него берцовой костью какого-то животного, начал танец под свое мычание.

– Что он делает? – не отрывая глаз, спросил я у ближайшего орка.

– Призывает ветра степи, на которых прилетят духи, – как нечто совершенно обыденное сказал он.

Я не мог оторвать глаз от действий шамана, это завораживало и гипнотизировало. Я впал в подобие полусна и, казалось, что сам вижу, как эти самые ветра прилетают на зов старого орка.

– Алекс, принеси мне, пожалуйста, малышку, – так, любя, я называл свою гитару.

В мозгу всплывали давно забытые слова песни, которая мне так нравилась когда-то.

Все еще не отрывая глаз от танца шамана и не выходя из собственного забвения, я начал перебирать струны. Звук собственного голоса, казался, звучал иначе, более глубоко:

  Заклинатель ветра – сердце-бубен стучит в ладони.

Заклинатель ветра – губы шепчут, молитв не помня.

В круг, сплетая травы, ритм всё медленней, сердце – тише.

Ветер злой и старый – серым псом ему руки лижет.

   Знает каждую душу, но не помнит при встрече.

Покоряет и служит, убивает и лечит.

У немого поэта – дар творящего Слова.

Заклинатель ветра, это трудно – быть Богом? Трудно быть Богом...

  Заклинатель ветра – сердце-бубен стучит в ладонях

Заклинатель ветра – губы шепчут, молитв не помня.

В круг, сплетая травы, ритм всё медленней, сердце – тише.

Ветер злой и старый – серым псом ему руки лижет.

   Без сомненья и боли – ни единого звука.

Сердце тлеет в ладонях – он не чувствует стука.

В соль спечённые губы, вкус полыни – у хлеба.

Шепчет вытертый бубен – Колыбельную Небу. Колыбельную Небу...

  Заклинатель ветра – сердце-бубен стучит в ладони.

Заклинатель ветра – губы шепчут, молитв не помня.

В круг сплетая травы, ритм всё медленней, сердце – тише.

Ветер злой и старый – серым псом ему руки лижет*.

С каждым спетым словом мне казалось, что я духов вижу четче, а пальцы уже не могли остановиться, пока не доиграют последний аккорд. Только допев, я понял, что покрылся испариной и меня немного лихорадит. Такого со мной еще никогда не было.

От холма, где все также завывал шаман, отделился орк – его помощник – и направился к нам с суровым видом. Я испугался, что нечаянно помешал, и сейчас будут ругать.

– Человек, – начал он свою речь, – шаман слушал тебя. Ему понравилось твое обращение. Он приглашает принять тебя участие в обряде.

На этих словах орк, развернувшись, пошел обратно, оставив сидеть нас в тишине.

– Это большая честь, Витор, – прервал молчание сын вождя, на чей праздник нас и пригласили. – Скоро будет ритуальное омовение в реке, держись ближе ко мне. Я скажу, что надо будет делать.

– Спасибо, Метис. Я благодарен за честь, выпавшую мне разделить ритуал мужества с такими достойными орками.

До вечера меня немного потряхивало, а уж когда принесли вещи для ритуала и подавно подогнулись коленки. Я был готов хоть мешок надеть, но только не стринги. Ну, зачем спрашивается духам на мою задницу смотреть?!

С горем пополам, стараясь не краснеть при каждом шаге, встал рядом с толпой орков, так же одетых. Как только комплекс неполноценности не заработал, ибо такими размерами достоинства можно было убить, достаточно один раз по лбу дать в возбужденном виде.

Я рассматривал орков, а они рассматривали меня. Не каждый день видят голого человека, хотя сексуальные связи между нашими расами были не редкостью. Вот только внимание к моему филею привлекать не хотелось.

Потом каждый подошел к реке, встав на самом крае, чуть касаясь большими пальцами ног воды, и, присев на корточки, начал тщательно мыться. Лицо, шея, грудь, руки… хорошо, что спину мыть не пришлось. Не знаю, как орки, а я бы не справился самостоятельно. Потом все потопали на поляну, на которой с самого утра колдовал шаман. Откуда только столько сил? Сев кругом и положив соседям на плечи руки, мы образовали непрерывный круг, при этом мои колени также касались соседей.

Ох, хоть бы из стрингов этих ничего не вывалилось… Хотя, присмотревшись к другим, это мало кого смущало, зато теперь смело могу сказать, как очевидец, что орки ничем не отличаются от человека. Разве только размерами.

Само действо было не очень интересным, просто раскачивались под завывания шамана. В какой именно момент я впал в транс сказать не могу, но вывел меня из него сам шаман, выхватив из круга и кинув на каменный алтарь животом вниз. В ноздри сразу ударил запах крови. А я и не помню, чтобы кого-то резали.

Я попытался встать, но пошевелиться и закричать не получалось. Чувствовал себя мухой на липкой ленте. Где-то за кругом слышались крики деда и ребят, но в этот момент спину пронзила боль и сознание ускользнуло в спасительную темноту.

Пришел в себя все от той же боли, но, судя по тому, что уже начался рассвет, а я все так же лежал на алтаре в кругу раскачивающихся орков, обряд еще не закончился, а с ними и мои муки.

Хотя боль уступала место зуду и жжению. Тут все закончилось, как будто алтарь отпустил меня, позволив приподняться на трясущихся руках.

– Человек, наши духи посчитали тебя достойным и взяли тебя под свое покровительство. Теперь ты наш брат. Запомни, не каждого орка Великие одаривают своими ликами, – на этих словах шамана покачнуло, и он начал оседать на заботливые руки помощников.

Старичка куда-то увели, вынеся в образовавшийся разрыв в круге, там, где сидел я. У меня же хватило сил только сползти с алтаря и провалиться в сон.

Кто меня принес в шатер, я не знаю, но рядом со мной сидела орчанка и, смочив тряпицу в каком-то растворе, пахнущий на удивление приятно, протирала мне спину.

– Воды… – это единственное на что у меня хватило сил.

– Терпи, человек. Ритуал закончится сегодня в полночь при свете большой луны и ты сможешь насытить свое тело. Сейчас тебе надо отдохнуть перед ритуалом сыновления.

– У меня уже есть родители, – возмутился я.

– Глупый человек. Это ритуал, когда великие мужи готовы взять тебя в духовные сыновья и помогать в нуждах. От этого отказаться, все племя во враги кровные заиметь, – недовольно рыкнула она.

– А я и не против, мне главное от своих родных не отказываться, – оправдался я.

Ближе к вечеру в шатер вошел Метис.

– Я рад за тебя, Витор, ты получил сильного духа-покровителя. Сегодня для тебя великий день! – последнюю часть он произнес очень торжественно.

– Ох, Метис, я думал самый великий день был, когда я на свет появился, – пошутил я.

– Сегодня ты тоже родился.

Вот тебе и пирожки с котятами, какой я, однако. Третий раз за жизнь рождаюсь! Метис оставил мне одежду и ушел, но долго мне быть одному не дали. В шатер вошли две незнакомые молодые орчанки.

Думаю, после того, как на все племя засветился в стрингах, переодеть при них портки было не так уж и стыдно, единственное, что смущало, так это сами штаны. Сделаны они были из хорошей кожи, но одевались мокрыми, а по мере высыхания садились точно по фигуре. Сапоги до середины икры, по краю которых свисал неопрятный мех для того, чтобы не слетали при ходьбе, от каблука шла бечевка и завязывались на манер сандалий, обматываясь вокруг ноги несколько раз. Рубашки никакой не дали. Одна из орчанок аккуратно расчесала мои волосы, хотя я честно старался отнекиваться от подобной услуги, боясь, что половину кудрей оставлю на частом гребне. К моему удивлению она была искусна в своем деле, я даже получал удовольствие от ее действий. В итоге волосы теперь у меня были собраны в конский хвост и далее еще несколько раз связаны шнурками, получилось что-то наподобие сосульки.

Из шатра я вышел мечтой садиста, да и за вечер мне не раз довелось отклонить недвусмысленные предложения.

– Великое племя, сегодня я звал на праздник «мужества моего сына» и он состоится! Я принимаю этого человека в свои младшие сыны, – величественно начал вождь племени Аоорх.

– Я принимаю этого человека в братья, – рядом с отцом встал Метис.

Племя одобрительно загалдело. Теперь была моя очередь ответить:

– Отец, – поклон в сторону Аоорха. – Брат, – поклон Метису. – Племя, – полупоклон к собравшимся. – Это великая честь для всего моего рода.

Дальше, следуя ранее рассказанному орчанками сценарию, двинулся к вождю и, не доходя до него нескольких шагов, встал на одно колено, опустив голову. На шею мне тут же повесили кулон на кожаном шнуре, мельком я увидел, что это клык, в который был вплавлен сиреневый драгоценный камень.

– Носи с честью, сын, – с этими словами новоявленный отец обнял меня. – Теперь наше племя – твое племя, ты – орк по духу.

Поздравил меня и Метис, мимоходом схватив за зад, и со смехом ушел праздновать, оставив меня как рака красного и злого.

Упились все так, что сборы помнил смутно, можно сказать, что очнулся в седле. Теперь лежал путь домой, а на душе скребли кошки.

___________________________________________

*РАЭН (Алексей Савенков) – «Заклинатель ветра» (стихи – Татьяна Маликова).

========== Глава 6. Трудно найти слова, когда действительно есть, что сказать. ==========

        До замка я добрался нервным и издерганным. На то было две причины. Первая – это зажившая спина, на которой был изображен мой дух покровитель, и на него первым должен был посмотреть я, как предупредил шаман. Вторая – непонятная тревога, будто должно случится что-то очень плохое и, к сожалению, неизбежное.

Уже подъезжая к нашим землям, я искрутился так, что рисковал протереть дыру в штанах.

– Ну, что смотришь? – улыбнулся дед. – Уже дома почти, я и без такой охраны доберусь.

Улыбнувшись деду в ответ, я пришпорил коня и пустил его в галоп. Чуть позже, оглянувшись, увидел, что ребята следуют за мной, но поодаль. Видно тоже устали от дороги. Я точно знаю, хоть это и секрет от всех и от меня в том числе, но у двоих есть отношения. Один встречается с пареньком из деревни (их я случайно увидел, когда гулял в лесу), а второй встречается с одним из поварят, их я увидел в кладовке, когда таскал вино из погреба. Пришлось там же его и продегустировать, чтобы не мешать парочке.

Ворвавшись в ворота замка, как бы мне лень не было, отправился с конем на плац и минут десять водил его по кругу и только потом пошел расседлывать и поить.

Подхватив свои вещи, я вбежал в свою замковую комнату и уже там дал распоряжение набрать бочку с водой.

Вот почему-то во всех прочитанных мной книгах о попаданцах везде есть ванна и прочие удобства. В моем случае эти удобства заключаются в бочке с водой и горшком под кроватью, ну или вонючем сарае во дворе. За десять прожитых здесь лет магия только начала просыпаться, и то не понятно пока какая, а тело и того хуже. Мне разве что говорить не пришлось учиться. Единственный плюс и то сомнительный – это смазливое личико.

Вот такими мыслями была забита моя голова, пока распаковывал вещи. Ни один костюм мне так и не пригодился, я практически все время ходил только в штанах. Слуги быстро натаскали теплой воды, а парнишек, что по идее должны были мне помочь, ну там, спинку потереть, попку подставить… я отослал сам.

Забравшись по ступенькам в бочку, я сложил лестницу и приставил ее к стенке. А как еще, по-вашему, можно попасть в полутораметровую бадью?

Кое-как намылившись, спину нестерпимо щипало, я окунулся в воду с головой и все так же по лесенке выбрался. Подойдя к зеркалу и встав к нему спиной, откинул волосы. На меня со спины смотрела страшная морда чем-то на нашего льва похожая, дальше шло туловище козы и заканчивалось сие тату-произведение массивным змеиным хвостом. От лопаток шли туманные крылья с очень даже реальными когтями на их конце и из пасти высовывался раздвоенный язык.

Увидев такое на ночь, я бы, наверное, усрался до смерти на месте. Ладно, я детё, воспитанное на Фреди Крюгере, Детях кукурузы и прочих гремлинах, но тут-то откуда такой полет фантазии? Лучше бы я вообще ничего не пел и в ритуале не участвовал, а то теперь буду бояться людям спину показывать.

– Витор, я так по тебе соскучился…

Я так засмотрелся на монстра, что даже не заметил, как оказался в ванной не один. Леон, обняв меня, потерся щекой как кот о мой подбородок и опустился на колени.

– Я понял свою ошибку. Не оставляй меня так надолго одного, – после этих слов он прочертил языком дорожку от пупка до лобка и чуть подул, от чего по телу побежали табуны мурашек, а внизу появилось недвусмысленная напряженность.

Видя мою реакцию, Леон улыбнулся и провел кончиком языка по головке члена, а рукой начал подрачивать у основания. Мне осталось только откинуть голову назад и, положив руки на его голову, задать темп. Как же мне было хорошо снова оказаться в этом жарком рте. Леон прекрасно знал все мои слабости по этому поводу и теперь их использовал.

А тем временем, секретарь деда зацеловывал головку моего члена и перекатывал в пальцах яички. И вот, еще секунда и я уже сам толкаюсь в его рот.

– Раздевайся, – рыкнул я.

Не знаю, откуда во мне взялось такое дикое желание, но я был готов его порвать, как Тузик грелку, лишь бы получить разрядку.

Дважды Леону говорить не пришлось. Уже меньше чем через минуту на моей кровати он лежал в колено-локтевой позе и сам себя растягивал для меня. Это возбудило не слабее минета. Подойдя сзади, я зафиксировал обе его руки в одной своей, а сам продолжил начатое им дело. Два мои пальца уже с легкостью в него входили, и добавил третий, мерно двигая ими внутри и пытаясь найти заветную точку удовольствия.

К тому моменту, когда я приставил свой член к его растянутой дырке, меня чуть ли не трясло от желания, но так хотелось его еще немного подразнить. Пару раз проведя головкой по анусу и размазывая смазку, чуть отстранился и с силой вогнал до основания. Внутри было горячо, а стенки сжимались так сильно. Я немного подождал, давая партнеру привыкнуть, когда Леон сам чуть качнул бедрами, отпустил его руки и, взявшись за бедра, начал вдалбливать уже не жалея.

Несмотря на всю мою жестокость, сейчас Леон стонал и, даже успев раз кончить, снова был возбужден. Почувствовав, что сейчас он кончит второй раз, я перехватил основание члена, лишая тем самым этой возможности. Парень заскулил и чуть сильнее сжался, сил что-то сказать у него уже не было. Только, когда я почувствовал, что сам готов излиться, я отпустил его член и тремя сильными толчками довел сначала до оргазма его, а потом кончил сам.

Перед глазами летали звездочки, когда я сполз с Леона на кровать и вытянулся в полный рост рядом.

– Это было что-то… Я так боялся, что ты найдешь мне замену в поездке, – очнувшись, Леон положил голову мне на грудь.

Мои мысли снова вернулись к тату, лежавший рядом любовник потерял для меня интерес, вот только если повторить. А почему, собственно говоря нет?

Притянув за волосы и поцеловав так, как будто хочу его выпить всего без остатка, пока не закончился воздух, подмял его под себя. Поцелуями-укусами двинулся вниз, оставляя за собой следы засосов. Прикусил горошинку сосков и, тут же втянув ее в рот, поиграл языком. Леон весь извивался и пытался потереться об меня уже вставшим членом.

Раздвинув коленом его ноги и удобно усевшись, притянул парня к себе. Чуть подрочив сразу два члена, закинул ноги себе на плечи и на этот раз медленно вошел до конца, не давая Леону самому насадиться на меня.

Все так же придерживая парня, я начал нарочито медленно двигаться, в конце задевая простату.

– Быстрее… Ах… Прошу, быстрее… Ум… Не мучь меня… Ох… – стонал Леон. Голос уже был немного сорван от постоянного крика.

В мозгу все смешалось, я уже не знал, что мне приносит больше удовольствия – движения в растраханной заднице или стоны-крики-мольбы. Дав Леону кончить первому, я вышел из него и, приставив член к губам и чуть надавив на них, заставил взять в рот.

– Высоси меня, – несмотря на все мое возбуждение, голос был всего лишь чуть хрипловатый.

Леон с энтузиазмом воспринял мой приказ-просьбу. Меньше чем через минуту я кончил, заставив его все проглотить. Член я уже вытаскивал из спящего человека. Вот такие вот пирожки с котятами.

Оделся я за две минуты и, прикрыв Леона покрывалом, чтоб не замерз, спустился к ребятам в казарму. Почти все уже вымылись и ждали моего прихода, им тоже не терпелось увидеть творчество шамана на моей спине.

– Ну что, все готовы? – не удержался я от показушности. – Всех с недержанием или богатым воображением, просьба воздержаться от просмотра. – Вспомнилась мне подобная фраза из раздела "+".

– Ты давай не тяни, – послышался голос Миноса от входной двери.

– Смотрите, я предупреждал, – с этими словами я откинул волосы и снял рубашку. Сзади послышались удивленные охи и вздохи.

– Оху… Еба… Твою же папу через забор, – на голос деда я моментом обернулся, прочитав в его голосе испуг, удивление и что-то еще. – Что б ко мне вечером больше не приходил. Я человек нервный, старенький…

На последних его словах улыбка у меня выползла сама. Он-то старенький?! Да я против него и трех минут в спарринге не выдерживаю и еще видно, что он меня жалеет!

– А ты чего пришел-то? Старенький, а любопытство взашей вперед гонит? – подразнил я деда.

– Из ближней деревни гонец прибыл, нападение на них утром было, – резко помрачнел дед. – Я сейчас туда собираюсь. Поедешь?

– Уже седлаюсь, – на этих словах я побежал в конюшню, одновременно надевая снятую ранее рубашку.

Ребята, как по команде, последовали моему примеру.

– Со мной едут двое, остальные остаются, – остудил их пыл я.

Нечего толпу собирать.

До деревни мы доскакали за два часа. Встречать нас вышел староста и половина населения. Я оглядывался по сторонам в поисках Миниха, по срокам, он как раз родить должен был. Вдруг дальше, за колодцем я увидел сложенные в ряд трупы, мне поплохело, но я направил в ту сторону коня. Мне жизненно важно было удостовериться, что его там нет.

Только посмотрев на каждого, выдохнул спокойно, но на сердце все равно было тяжело.

– Где Миних? – не удержавшись, спросил я у старосты.

– Дома, – Отводя глаза, сухо ответил староста. – Порубили его.

– Как порубили? – сердце ухнуло в пятки и казалось, что весь мир перевернулся.

Не помню, как я спрыгнул с коня и дошел до дома, но отрезвил меня голос мужа Миниха.

– Не шуми.

– Где он? – мне казалось, что все вокруг было мутным, но стоило пройти в комнату, как из всего разнообразия выплыли столь родные черты Миниха.

Как бы я старался держаться, но чувства никуда не делись.

– Ты пришел. Я так тебя ждал… – парень зашелся в кровавом кашле. – Мне нужно кое-что тебе сказать.

Я смотрел на его бледное лицо и не верил, что все это происходит наяву. Это должен быть дурной сон и не более. С трудом дались шаги до его лежанки. Я опустился рядом с ним на колени и взял протянутую руку.