Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Виктория

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Глава 1. Моя крыша на месте, срывайте! ==========

        Я бежала по улице, стараясь оторваться от своего жениха. Еще полчаса назад я была самой счастливой и готовилась к свадьбе, а теперь мое сердце было разбито.

Утро выдалось солнечное, и я, радуясь новому дню, зачеркнула еще одну клетку в календаре, отсчитывая дни до радостного события. Вчера я уже примерила свадебное платье… А сегодня решила прийти к любимому в офис и пригласить пообедать в кафешке, находящейся напротив его офиса, и рассказать о радостной новости – я беременна! Нас теперь трое!

Но вся моя радость смылась, как грязь под напором воды, стоило только перешагнуть порог его кабинета.

Мой жених трахал свою секретутку и говорил, что она самая лучшая. Пакет выпал из моих рук, шорохом привлекая внимание ко мне.

– Вика? Это… Что ты тут делаешь? – растерялся мужчина, отталкивая от себя секретаршу.

– Действительно… Что я тут делаю? Мы, пожалуй, пойдем… – разворачиваясь на бегу, провыла я.

– Вика, что значит "мы"? – схватил меня за руку мой уже бывший жених.

– Уже неважно… – неосознанно прижимая руки к животу, попыталась вырваться из его рук.

С трудом оттолкнув его, влетела в закрывающиеся двери лифта и нажала на кнопку первого этажа. Уже думала, что могу расслабиться и пойти куда-нибудь пожалеть себя, но тут из дверей выбежал Игорь. Не думая ни о чем и не слушая его криков, рванулась вперед, лишь бы он меня не догнал и тем более не дотрагивался руками, которыми держал любовницу…

Визг тормозов вывел меня из омута своего горя, а потом резкая боль накрыла саваном облегчения. Синее небо начало затягивать тучами, и мужчина, склонившийся надо мной, прижимал и баюкал, как маленького ребенка, и шептал, что любит меня.

– Ненавижу… – последнее, что я смогла сказать.

Мир стал темнеть, и где-то вдали я услышала вой или крик своего бывшего жениха.

 Прощай!

***

Из темноты меня выталкивало резкими, болезненными толчками. И когда пришло осознание, что я жива, пришел и ужас понимания того, что ребенка во мне уже, скорее всего, нет. Из уголка глаз потекли слезы, захотелось свернуться комочком, но тело не слушалось.

– Сынок, ты очнулся?

От неожиданности  я распахнула глаза и увидела лицо немолодого мужчины с опухшими от слез и синяками от недосыпа глазами. Даже с первого взгляда было видно, что лицо осунулось.

– Вы кто? – в хрипе, что вырывался из горла, я с трудом признала свой голос.

– О, Боги! Позовите моего мужа! – последнюю фразу мужчина крикнул уже куда-то за спину.

Я рассматривала потолок с лепниной, огромную кровать и странного мужчину, в глазах которого была вся гамма ужаса, внутренней боли и отчаяния. Захотелось хоть как-то его утешить, почему-то где-то внутри болезненно сжималось сердце при виде его горя.

– Не плачьте… – прохрипела я, протягивая к нему руку в знак утешения.

Он вцепился в нее и прижал к своей щеке, постоянно бормоча: «Сынок! Мой сыночек!»

Тут открылась дверь и в комнату практически влетел еще один мужчина, который подошел ко мне с другой стороны и посмотрел с такой надеждой, но, заметив состояние второго, насторожился.

– Он не помнит меня… – всхлипнул первый.

– Здравствуйте, – решила я быть вежливой, про себя отмечая, что меня постоянно называют в мужском роде. Вот им будет сюрприз, если они решат заглянуть под одеяло.

Мужчина нахмурился, но ничего не успел сказать, так как в комнату зашел еще один человек. Только посмотрев на него, я впала в шок. А человек ли? Чуть раскосые глаза с вертикальными зрачками и немного заостренные уши, а сзади хлестал по ногам длинный, волосатый и гибкий черный хвост.

– Господин, мне сказали, что молодой господин пришел в себя. Могу я его осмотреть? – в уважительном поклоне замер он.

– Салем, Витор, кажется, не узнает нас, – голос второго мужчины чуть дрогнул, но он все же отошел от кровати и, встав рядом с первым, обнял того за плечи.

Хвостатый обеспокоено посмотрел на меня и, откинув одеяло, начал осматривать тело, а я уставилась на свою грудь, точнее – на ее отсутствие. Я точно помню, что у меня были роскошные сиськи третьего размера, а теперь на меня в ответ топорщились два соска на плоской поверхности. Ох, не хило девки пляшут! Что-то меня несильно уже удивит, если и на нижнем ярусе моего организма я обнаружу сюрпрайз.

Вся нереальность сложившейся ситуации почему-то совсем не волновала. Наверно, я в коме и мне все это снится, или же я умерла и моя душа переселилась в это тельце, но что-то определенно случилось. Я вспомнила свою прошлую жизнь, напрочь забыв об этой.

Ну, подумаешь, мужиком стала, точнее парнем, все-таки не такой уж я и старый, скорее лет двадцать, хотя по телу сложно определить, но если сравнивать со вторым мужиком – высоким, плечистым, которому первый доходил ростом до плеча, то я, наверно, выглядел, как пятнадцатилетний подросток.

– Кто я? – решила, наконец, прояснить ситуацию, вызвав своим вопросом рыдания первого и хмурый взгляд второго, только крепче прижавшего рыдающего.

– Молодой господин, что вы помните? – вопросом на вопросом спросил Салем.

– Ну… Много чего… Стишки, рассказы… – видя как округлились глаза Салема, от чего он стал похож на совенка, я решила заткнуться и улыбнулась, показывая, что это шутка. – Я ничего не помню о себе, о них, – кивок в сторону мужчин. – Вообще.

– Я думаю, что это следствие удара.

– Какого удара? – решила сразу уточнить я.

– Вы были неосторожны и, оступившись, выпали с третьего этажа. Чудо, что вы остались живы. Пролежали в беспамятстве всего неделю…

– Ого, какой я растяпа…

Ни хрена се оступился!

Салем закончил осмотр и, сказав, что мне стоит отдохнуть, заставил выпить какую-то гадость. Спорить сил не было, так что пила. Горькая и вязкая жидкость чуть обжигала горло, выдавая небольшой градус. Когда я уже проваливалась в сон, в мозгу всплыла забавная мысль, что закусить так и не дали. А надо ли? Закуска же крадет градус. Эх, сейчас бы с подругами в баре посидеть…

Второе пробуждение было легче, ничего не болело, да и рядом истеричного мужика не было. Был Салем, дрыхнувший в кресле возле кровати. Думая разбудить его или подождать, мое внимание привлек кончик хвоста, лежавший на моем одеяле. Чуть приподнявшись, я аккуратно, чтобы не побеспокоить мужчину, легонько дотронулась до шерсти. А ничего… Мягонько так. Тепленький…

– Знаешь, это довольно интимно со стороны смотрится, – мурлыкнуло где-то над ухом, заставив меня чуть не подпрыгнуть от неожиданности.

Не прошло и секунды, как мое тельце было придавлено довольно тяжелым хвостатым. Салем внимательно уставился в мои глаза и, чуть прищурившись, прошептал:

– Ты кто?

Вот такого поворота я никак не ожидала. И как мне теперь выпутываться? Сбросить – сил нет, а позвать на помощь… Что я потом скажу?

– Неужели ты думаешь, что я не узнаю своего любовника или то, что в его теле сейчас совсем другая душа? – проводя языком по моей щеке, интимно протянул Салем.

Я вжалась в кровать, боясь даже пошевелиться, и не отводила взгляда от «любовника».

– А не слабоват ли я для этого? – промямлила я первое, что пришло в голову.

– Ты прав. Но всегда можно найти выход, – сказав это, Салем обвел мои губы коготком, – но есть и другой выход.

– Какой? – схватилась я за спасительную соломинку.

– Ты поможешь мне, а я расскажу тебе о предыдущем хозяине тела, – развалился хвостатый на моей кровати.

– А чем я могу тебе помочь?

– Свобода. Мне нужна свобода, – мурлыкнул Салем.

– И…?

Чем дальше, тем все чудеснее и чудеснее. Салем определенно напоминал мне чеширского кота, так и хотелось почесать его за ушком. А с другой стороны, если сильно хочется, то почему бы и нет? Не убьют же меня?!

Не церемонясь, я запустила всю пятерню в густые волосы и, массируя кожу, прикрыла глаза.

========== Глава 2. Все нормально. Падаю. ==========

        Очередное пробуждение было несколько сумбурным. Никогда бы не подумала, что тот тонкий мужчина способен так орать и одним рывком сбросить с постели задремавшего рядом со мной Салема.

– Как ты только посмел! – орал он.

И конечно на такой крик пришел и второй здоровый мужик.

– Папа, не надо! – испуганно пискнула я. Ну, надо же было как-то спасать шкуру моего будущего информатора. – Я сам попросил. Мне плохо было, а Салем такой мягкий… – на последних словах я как-то стушевалась.

Мда, надо было придумать, как можно по-другому отмазаться.

– Сыночек, ты вспомнил папу! – кинулся на меня тонкий и так прижал к себе, что воздуха стало катастрофически не хватать.

– Немного, – прохрипела я. – Что случилось?

Я попыталась состроить самую несчастную мордашку из своего арсенала. Хотя, это все было отработано на моем бывшем теле, а то, что получилось сейчас, я даже представления не имела. Но, судя по реакции, все прошло наилучшим образом.

В таком темпе я провела две недели. Салем рассказывал мне о моей новой прошлой жизни, вызывая спазмы тошноты. Папа носился со мной, как курица с яйцом, а отца я практически не видела, он вечно сидел в своем рабочем кабинете.

Итак: Я – Витор, герцог Санторин, а точнее единственный наследник майората. Мне всего десять лет и воспитан был, как комнатный цветочек, а это значит, что с меня сдували пылинки, всячески потакая капризам и моей лени.

Папа, тонкокостный мужчина всего ста двадцати лет отроду. Я когда об этом узнала, даже воздухом поперхнулся. Люди, не обремененные магией, живут в среднем до семисот лет! А маги и того дольше, практически бессмертны, пока не исчерпают свой лимит магических сил, а они имеют свойство накапливаться.

Так, что-то я отвлеклась.

Папа. Так вот, его зовут Летор Герцог Санторин, урожденный виконт Леронт. Очень красивый и ранимый мужчина. Светлые, вьющеюся волосы, большие зеленые глаза, тонкий носик, пухлые губы. И вот эта красота умудрилось родить сына! Ничего не хочу сказать, женщины тоже есть, но когда речь идет о выгоде, а ее проще всего приобрести через выгодный брак, то не гнушаются ничем. Вот и получилось, что, когда молодому, всего двадцатилетнему парню посватался красавец отец, Сеттер, герцог Санторин, ему не смогли отказать.

Выгода была у обеих семей. Виконты получали родню в высших слоях общества, а герцоги неплохое приданное.

Как зовут отца, я уже упомянула. Это довольно крупный мужчина с широкими плечами. Сразу видно, что физический труд был ему знаком не понаслышке. Салем по секрету сообщил, что отец часто пропадал в кузне, выковывая какой-либо кинжал, а иногда и просто подковы.

Ну, что ж, все имеют право на хобби.

Так вот, мужчина был высок, физически развит. Чуть смуглое лицо обрамляли аккуратно стриженые волосы цвета шоколада, глаза были светло-карие, тонкие, чуть резковатые черты лица и совершенно обычные губы. Сколько лет ему я так и не узнала, единственное, что знал Салем, так это то, что у Князя отец служит послом уже больше века.

А теперь немного о себе, точнее, о Виторе. Изнеженный любовью Летора и вседозволенностью Сеттера, рос как сорняк. Кроме игр и примерок новых нарядов, ничем толком не занимался. Ну, разве что, еще изводил капризами прислугу. Так что, меня никто не любил, но в лицо этого не высказывали.

В один из дней девушка, принесшая мне поднос с завтраком, запнулась о подол своей юбки и опрокинула все содержимое подноса на пол. Я бросилась помогать, но своими действиями лишь довела ее до истерики. Почему-то меня боялись. После этого инцидента я старалась никого не трогать и обходить стороной.

Да… Не думала, что в десять можно быть таким сучонком.

Салем, также по-секрету, рассказал и причину моего недуга. Все оказалось банально до слез. Витор влюбился и получил отказ от молодого принца и, как результат – прыгнул с третьего этажа городского поместья Санторин. Два месяца мальчик пролежал в магическом сне, сращивая конечности, но при его снятии, так и не проснулся. Еще четыре месяца различные лекари и целители пытались разбудить ребенка, но в итоге разводили руками.

Еще неделю я провела в библиотеке, знакомясь с миром и его особенностями. Мне было интересно и половину книг по истории я читала как увлекательные фэнтези-романы. Все то, что в моем родном мире было плодом воображения, в этом стало реальностью. Оборотни, вампиры, эльфы, демоны, магия. Ну, и конечно же – люди. Куда уж без них.

Для обитателей поместья мое поведение было совсем ненормальным. Папа не на шутку стал переживать все ли со мной хорошо. А уж, когда по моей просьбе Салем где-то раздобыл гитару, то чуть в обморок не рухнул, заявив, что я не могу быть его «сыночком». Зато все чаще я стала пересекаться в библиотеке с отцом. Тот одобрительно хмыкал, глядя на меня. А один раз я заснула за чтением, а проснулась, накрытая пледом и рядом со мной лежала книга по основам дипломатии. Ее я, кстати, тоже прочла.

За ужином отец долго меня расспрашивал о прочтенном. Задавал вопросы и периодически уточнял, что мне еще интересно.

– Я хочу научиться ездить верхом, – честно призналась я.

– Это исключено! Ты еще так слаб и мал! – вмешался папа.

– А когда время, Летор? – нахмурился отец.

– А еще мне понравилось, как в книге описаны приемы рукопашного боя, но с моим телом это нереальная мечта… – вздохнула я.

На этом тема закрылась, и ужин прошел в молчании. Этим же вечером Салем притащил мне талмуд весом пудов пять. На кожаной обложке синего цвета была выгравирована золотыми буквами надпись: «Геральдистика».

– Это мне еще зачем?

– А ты посмотри про свой род. Может решение найдется само собой.

На этом наглый котяра ушел, а я засела за книгу. И не пожалела! Решение моей проблемы действительно нашлось.

За три недели я прекрасно поняла, что все, что со мной сейчас происходит, это реальность. Теперь это моя самая настоящая жизнь. Вот только в отличие от фэнтези-романов я попала не в тело героя или мага, а избалованного сопляка и жить в теле ребенка было не очень комфортно.

Уже на следующее утро я стучалась в дверь кабинета отца.

– Мне можно? – просунула я голову внутрь.

– Ты что-то хотел? – изогнул одну бровь герцог, явно не ожидая меня здесь увидеть.

– Да, отец. Я не хочу ходить вокруг да около, придумывая правдоподобные причины, поэтому пришел именно к тебе.

– Даже так? – отец откинулся на спинку кресла и, сложив руки в замок, уставился на меня, ожидая продолжение моей просьбы.

– Я еще не все помню, что происходило в прошлом, для меня еще многое как темное пятно, но то, что я уже знаю про себя или услышал от кого-то, дает мне право судить, что человек из меня выйдет не самый лучший. Конечно, получить кинжал в спину или выпить яд, подсыпанный супругой, очень аристократично. Но все же, я прошу вас отправить меня в поместье, к вашему отцу герцогу Дастену.

– Не вижу проблемы. А что тебе мешает как прежде пойти к папе и выклянчить желаемое? – притворно изумился отец, всплескивая руками.

От его интонации стало противно.

– Я сомневаюсь, что подобная просьба будет удовлетворенна, но надеюсь, что ее поддержишь ты.

– Зачем тебе это?

– Я хочу быть похожим на тебя, – и в этих словах не было ни капли лести. Смазливое личико, что мне досталось, совершенно не радовало. Я теперь мужчина и такая красота мне ни к чему.

Голубые глаза, обрамленные пушистыми белесыми ресницами, тонкие изогнутые брови, бледная кожа, нижняя губа более пухлая, чем верхняя, прямой нос, чуть выпирающие скулы и все это обрамляется в золотые кудри до задницы. Волосы я так и не научилась расчесывать сама, уж сильно они путаются, так что тут Салем мне в помощь.

– Даже так? И в чем именно? – ухмыльнулся он.

– Отец, я не буду затрагивать личные стороны твоей натуры, хотя бы потому, что знания чаще приходят не из книг, а с числом прожитых лет. Вот только под тотальной опекой папы нельзя не превратиться в эгоиста, – последнее я говорила уже отводя глаза. – Я понимаю, что за то время, что я спал, ему было совсем несладко и теперь он пытается наверстать упущенное время, но все же прошу.

– Ладно иди, эгоист молодой, за ужином я тебе скажу свое решение, – говоря последние слова, отец потрепал меня по голове, явно довольный нашей беседой. Видно и ему Витор жизнь подпортил.

 ========== Глава 3. Жизнь налаживается! Главное – не наложить!!! ==========

        Добирались без трех дней неделю, и все из-за того, что моя сиятельная светлость брезговала раньше озаботиться научиться верховой езде.

На третий день в карете я позвала командира нашего не особо маленького отряда. Сколько не ругалась с папой, так и не получилось сбить число охранников ниже двадцати пяти. В карету залез мужчина лет сорока, он с осуждением оглядел гору подушек, на которых восседала моя тушка.

– Молодому господину что-то нужно?

Мне показалось или я услышала издевку в его голосе? Ну да, кому интересно нянчиться с хилым папиным сынком.

– Да, нужно. Скажите, сколько по вашему мнению потребуется времени на дорогу к горам? – попыталась более равнодушно узнать я.

– Если не начнутся дожди и дорогу не размоет, то чуть меньше месяца.

– А если бы отряд был конный?

– Думаю, мы смогли бы управиться за неделю. Могу я узнать, к чему ведутся эти разговоры? Скоро должен быть привал. Мы и так потеряли много времени на сборах и не успеваем до темна добраться до деревни.

Это был прямой намек на весь балаган, что устроил папа, все еще стараясь отговорить меня от затеи уехать из отчего дома.

– Я предлагаю в деревне разделить отряд. Часть поедет со мной, а вторая часть будет охранять карету и двинется следом. Мне бы хотелось быстрее добраться до места.

– То есть, если я правильно вас понял, вы хотите, молодой господин, – зло произнес мужчина, – а я должен разделить свой отряд и подвергнуться двойному риску? Вижу, вы не понимаете серьезности ситуации при разделении. Во-первых, карета и так слишком приметна, а во-вторых, без нее найдется достаточно желающих захватить вас для продажи в бордель, – произнеся последние слова, мужчина выскочил из кареты, как в задницу ужаленный.

До конца дня мы так и не попали в деревню, но у меня было время обдумать слова командира. Мелкий дождь противно моросил. Не знаю, как охрана, а мне казалось, что влага пробралась даже в карету, отчего казалось все противно липким. Легкая дрема тоже не особо способствовала отдыху. В какой-то момент я поняла, что не только не сплю, но и размышляю, как бы снять кинжал со стены кареты а-ля «в случае необходимости». В итоге, пришлось тянуться, но вредная железяка не поддалась ни при первом, ни при втором рывке. Уже упираясь ногами в стенку и матерясь как сапожник, я попыталась еще раз дернуть кинжал. За этим занятием меня и застал командир отряда.

– Может вам помочь? – заглядывая в окно, поинтересовался он.

– Да, пожалуйста.

А что еще можно сказать, если ты изображаешь из себя человека-паука?

Капитан ухмыльнулся и протянул свой кинжал, а я потянулась за ним, беря.

– А этот тогда зачем?

– Для красоты.

Вот то ли я такая дура, то ли лыжи дома забыла? Не могли они картину повесить что ли?

Целую неделю я развлекала сама себя. Так продолжала бы развлекать, но на нас напали разбойники. Честно решив не мешать, уселась на пол и ждала, когда победим, вот только моего мнения никто не спрашивал. Ворвавшийся мужик самостоятельно налетел на кинжал в моей руке и так, кажется, раз пять. Вот неугомонный.

Сидеть с трупом совсем не хотелось, но и выходить было все еще опасно. Вообще я по натуре добрая, посему считаю, что все люди хорошие, главное получше просмотреть карманы. А что? Сам полез, значит он – моя добыча.

За этим занятием меня застал, впрыгнувший с дикими глазами и все еще разгоряченный боем, капитан.

– Господин, у вас все хорошо? Вы не ранены?

– Мне сейчас полагается в обморок упасть или разреветься? – сделав самое несчастное в мире лицо, попыталась спрятать за спину руки, испачканные в крови.

Почему-то у меня не было угрызений совести, даже наоборот – облегчение, что не он меня убил.

В любом случае обстановку я разрядила. Вот только жаль, что найти удалось только черный камешек не больше пяти сантиметров в длину и столько же в ширину.

«А, ладно, пусть на память останется», – подумала я, запихивая его в карман.

Пока капитан вытаскивал труп из кареты, я выбралась на улицу. Интересно же было посмотреть на самое настоящее поле битвы! Солдаты мародерствовали полным ходом. Кстати, капитана звали Дитер, а имена остальных я пока не запомнила, хотя слышала из кареты, как общались солдаты между собой. Мое внимание привлекло сборище чуть глубже в лесу. Охрана вязала парня, что был явно из числа разбойников.

– Что с ним теперь будет? – спросила я у одного солдата.

– Повесим, – ответ был очень сухим и безэмоциональный.

От этих слов парень побледнел и от страха затрясся, как крыса. Можно его понять, я бы тоже не хотела умереть.

– Господин, прошу, помилуйте! – рыдая, кинулся мне в ноги теперь уже пленник.

– Скажи, а ты бы помиловал нас, окажись мы на твоем месте? – жалости у меня к нему не было совсем.

Пленник сник, понимая, что на жалость давить смысла нет. Да, вот такое у нас страшное время.

– Я покажу, где у нас был лагерь, там лежит еще не сбытое добро с прошлого набега. Только оставьте мне жизнь, – продолжал ныть пленник, пытаясь откупиться.

А почему нет? Все равно его убьют, а так он выкупит свою жизнь. Для того, чтоб он больше этим не занимался, я всегда смогу что-нибудь придумать. Да и по-человечески жалко – парню на вид не больше двадцати лет.

– Ну, веди, Иван Сусанин, только не через болота. Вот скажи, а сколько там еще человек из вашей шайки осталось?

– Все сюда пошли. Больно охрана большая была и карета очень богатая. Если бы все получилось, то многие смогли купить землю, завести семью…

– А заработать честно не пробовали? Господин Дитер, выделите мне нескольких людей, мы пойдем в гости! Далеко топать? – последний вопрос был уже к разбойнику.

– Нет. Тут километра полтора будет по тропинке.

– Ого! Тропинка! Видать не первый год промышляете, – присвистнула я, и последние угрызения совести убрались в глубины моего подсознания.

Это же сколько они людей погубили?

Вот так вереницей из десяти конных всадников и пошли грабить бандитов.

Я, как и полагается господину, ехала впереди и на лошади, вот только не одна, а с солдатом. Тот тактично придерживал меня за талию, посадив перед собой.

– Боги! Какой позор. Такой взрослый, а не мог хоть на пони научиться ездить, лоботряс, – пробубнила себе под нос, как только уселась в седло.

– Не переживайте, милорд, еще научитесь, если будет на то Ваша воля, – попытался утешить меня охранник.

Ехать пришлось действительно недолго, каких-то десять минут. Перед глазами появилась довольно обжитая полянка: следы от нескольких кострищ, тропки проглядывали очень четко, и даже был вытоптанный круг, скорее всего для тренировок. А вот если бы паренек не показал схрон, я бы его никогда и не заметила, но, тем не менее, он был.

На самом краю поляны, в зарослях черники, которая и так сильно разрослась на все четыре стороны, стояло два массивных дуба, чьи корни переплелись столь причудливым образом, что образовали выемку, где уже была вырыта нора с узким входом.

Первым залез парень с факелом. Следом солдат, ехавший со мной, потом я. Если бы мне об этом кто-то просто рассказал, то ни за что не поверила бы. Мы оказались в просторной комнате, где было довольно холодно. Потолок был укреплен поперечными балками и столбами, пол выстлан соломой, а на стенах висели какие-то рваные тряпки и облезшие шкуры.

– Да, с такими хоромами только и остается, что на дверь навесить заклинание и назваться Али–Бабой.

– Какой «Али-Бабой»? – переспросил Дитер.

– Кастрированной. От такой сырости можно все, что угодно себе застудить.

Я уже собиралась идти на выход, чтобы не мешать солдатам выносить добро, как мое внимание привлекли металлические звуки. Взяв факел, пошла в самый дальний угол, откуда послышался шум.

Я все могла понять и воровство, и убийство, но вот зачем ребенка на цепь сажать? Ведь на вид парнишке не больше пяти лет! Мальчик с испуга жался к стенке и размазывал слезы и сопли на, и без того грязном, личике. Цвет волос, как и цвет кожи, сложно было угадать под слоем пыли, а из одежды, только рубаха, не прикрывавшая даже ободранные коленки.

– Суки, – прошипела я, поминая разбойников. – Иди ко мне, малыш, уже все закончилось. Больше тебя никто не обидит, пришли хорошие дяди, и ты теперь будешь свободен, – присев на корточки, протянула руки ребенку.

Не знаю, что пережил малыш, но как только удалось его вытащили из цепей, так он сразу же вцепился в меня мертвой хваткой бультерьера и, уткнувшись в живот, разрыдался.

На свежем воздухе мне получилось немного его успокоить и даже напоить водой из фляги, что дал мне Дитер. Кто-то еще предлагал свою помощь, но мальчик, стоило мне отойти, начинал всхлипывать и из его глаз слезы снова начинали течь в два ручья.

То, что достали из схрона, мне было неинтересно и на вопрос, как будет происходить деление, отказалась от своей доли, предоставив право распределения старшему отряда. Так что, Дитера я потеряла из поля зрения на несколько часов.

– А что с ним делать? – подошел уже знакомый мне по седлу солдат.

– А как тебя зовут? – а то уже как-то и неудобно всех окликать на «Эй, ты!».

– Минос, Ваша светлость, – встав по стойке смирно, отрапортовал он.

– Вольно. Скажи, Минос, а без указательного пальца можно владеть оружием или луком?

– Нет, – даже как-то удивленно произнес солдат, не понимая, к чему я клоню.

Мне вспомнилась передача, уже даже и название ее не вспомню, там рассказывали про стрелков Англии времен Робин Гуда. Бандитам отрубали указательный и средний пальцы, чтобы они не могли больше натянуть стрелу. С тех времен пошла примета, показывать знак «V», что означает – все хорошо.

– Я обещал оставить тебе жизнь, – обернувшись к парню, начала я свой суд. – Не знаю, скольких убил конкретно ты, но больше ты не сможешь никого убить. Тебе отрубят указательные пальцы, ведь и без них ты сможешь удержать лопату, но воином тебе не быть.

Уходя, я слышал плачь и вопли судимого, но мне его не было жаль. Люди сами выбирают свою дорогу и живут, как могут, но не у всех хватает смелости ответить за свои поступки.

На такой оптимистичной ноте мы отправились снова в путь. Мальчик, свернувшись как кот, спал рядом со мной, а у меня началась тихая истерика. Адреналин схлынул. Осознание того, что я убийца, накрыло волной паники и самобичевания.

Вечером у меня получилось отмыть ребенка в речке, и на меня теперь взирала симпатичная мордашка с курносым носиком, зелеными глазами в обрамлении льняных волос. Из моих вещей ему подошла только рубашка, на манер платья, а про обувь я вообще молчу.

Вечером возле костра поужинали кашей, причем ребенка я кормила с ложки. Наверное ему все же года три. Вот не было у меня детей, да и к чужим тяги никогда не испытывала. Итак, накормив ребенка его и половиной своей порции, завалились спать на постеленном плаще в углублении корней дерева. Только дрема стала ко мне подбираться, а тело пригрелось, как ребенку приснился кошмар и он заревел мне на ухо.

Кое-как успокоив его, я начала петь единственную колыбельную, которую знала, и все спасибо нашим бессмертным Филе, Хрюше и Степашке.

– Спи, моя радость, усни…

Петь я старалась, как можно тише, чтобы не разбудить солдат и не привлечь к себе внимание. В итоге, как и пела, так и уснула я, полусидя, а малыш на мне, обхватив руками и ногами.

Утро встретило меня болью везде. Все, что можно отлежать, я отлежала. Что удивительно, встала не позже, как обычно, а вместе с остальными. Позавтракали и двинулись снова в путь.

Больше приключения до замка нам не попадались. Мелкий все так же лип ко мне, я его кормила с ложечки и иногда по вечерам сидела возле костра, общалась с солдатами, которые стали лучше относиться ко мне.

А я еще и не знала, что в замке, по моему прибытию, меня ждал настоящий каламбур.

========== Глава 4. Летать не умеют, стрелять тоже пока не умеют, но орлы!!! ==========

        Три недели в дороге подошли к концу, и я, наблюдая из окна кареты на приближающийся величественный замок, что находился на горе, продумывала свои действия. Налететь с криками «Дедуля, а вот и я!» не могла по причине того, что ни разу тут не была, так как на все приглашения деда давался отказ.

Видно не прельщала бывшего Витора жизнь в «деревне». Оставалась импровизация, только все равно было страшно.

Мелкий все время бегал за мной хвостиком и теперь постоянно просил спеть на ночь. Хорошо, что природа не обделила меня голосом. Ну, по крайней мере, он явно еще не ломался, так что звучал высоко и чисто.

Я уже привыкла спать на земле, и за все время мы только один раз заехали в городок и остановились в гостинице, но спать на соломенном тюфяке мне как-то не очень понравилось.

Карета въехала во двор замка, и к нам поспешили слуги. Охрана спешилась и их коней забрали, к нам подошел Дитер и распахнул дверцу кареты, предлагая выйти.

– И что это за разбойник с большой дороги? – на ступенях крыльца, уперев руки в боки, стоял мужчина лет сорока очень похожий на отца.

Ничего себе дедуля, классно сохранился.

– Деда?!

А больше все равно других слов не подбиралось. Где я вас спрашиваю борода и ворчание, что старость не в радость?

– Допустим. И зачем внучек ко мне пожаловал? Неужели надоела городская суета, и ты решил посмотреть на деревенское быдло, а может мода такая пошла?

Видать Витор и тут сумел оставить свой след.

– Я бы предпочел это обсудить наедине.

Вот так и началось более чем странное общение с моим дедом. Алекса, как я назвал мальчика, поселили в моих покоях и даже какую-то одежду нашли, полагаю, что она была еще моего отца. К моей проблеме дед отнесся скептически, хмыкнув, что все к лучшему, а папа и ему несильно нравится. В конце нашей беседы мы остались довольны друг другом. Меня признали внуком и разрешили в неофициальной обстановке так и звать «деда».

Первый год я начинала день с зарядки и водных процедур, потом просыпался Алекс и мы шли завтракать, потом я училась держаться в седле. Честно, думала, что научусь из него на скаку не вываливаться и нормально, а тут и осанка, и аллюры, и прочей байды целый возок оказался. Потом обед и библиотека, в ней было столько книг, что можно было бы и не выходить до ночи, но Алексу все же нужен был ужин, на котором присутствовал дед и уточнял мои успехи, а заодно рассматривал рисунки ребенка или просто начинал с ним играть.

За год у меня появились мышцы и начало нарастать мясо. В зеркале уже на меня не смотрел зализанный дрыщ. Я обрезала волосы до лопаток, за что получила устный выговор от деда и неделю подметала внутренний двор.

В одиннадцать лет меня начали учить стрелять из лука и метать кинжалы, а в четырнадцать я уже могла поднять меч и даже минут пять им помахать. Все же, сколько бы я не тренировалась, я так и осталась тонкокостной.