Текст книги "Мурка. Королева преступного мира"

Автор книги: Виктория Руссо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 24
Прощай, любимый! Встретимся в аду!

Чекист открыл дверь и несколько человек беспрепятственно вошли в дом. Знаками он показал направления – те места, где находились члены банды Кровавой Мэри и обслуга усадьбы. Не ожидавшие нападения Правша, Пень, Граф, Святой и Философ толком и не сообразили, что происходит, их взгляд потух моментально. Фомку Варфаламеев связал и тот был вынужден наблюдать за тем, как лишают жизни людей, с которыми он существовал бок о бок не один год.

Сонька застыла возле дверей спальни Колченогого, пытаясь побороть предательский девичий страх, вспыхивающий в ее организме по старой памяти. Наконец она сделала усилие над собой и вошла. Ее бывший благодетель лежал на боку и как будто крепко спал. Вдруг его глаза внезапно открылись, он очень серьезно и сосредоточенно смотрел на Соньку.

– Неужели ты совсем не удивлен?

Он ничего не ответил, лишь усмехнулся в ответ. Создавалось впечатление, будто Колченогий знал, что бывшая любовница еще появится в его жизни. Его невозмутимость злила девушку, нервно измеряя шагами пространство и пряча сверкающий молниями раздражения взгляд, она быстро затараторила:

– Что же это такое?! Я столько времени хотела тебя удивить и вот – представился шанс. И снова тебе скучно со мной! Она заколдовала тебя? Чем так хороша эта проклятая Мурка? Что в ней есть такого, чего нет у меня?!

Сонька отдышалась, успокаивая поднимающуюся бурю внутри себя. В последнее время ей было непросто справляться со вспышками гнева. Она училась их контролировать, боясь совсем потерять человечность. Чтобы отвлечься, девушка рассматривала убранство спальни. После ремонта в усадьбе многое изменилось. «Видимо, ты меня выживала во всех смыслах!», – злилась Сонька, рассматривая стены.

– Здесь все по-другому. Чувствую, что мягкая кошачья лапка постаралась выкорчевать с корнем память о прошлом, – не удержалась она от едких комментариев.

– Ты говоришь глупости, – произнес он устало.

– Не складывается наш разговор. Я представляла, что все будет не так. Скомканное прощание получилось! – процедила сквозь зубы взбесившаяся гостья и встряхнула покалеченной рукой, из металлической кисти появилось тонкое лезвие, с помощью которого она очень ловко сделала глубокий порез на горле Колченогого. Отступив, Сонька некоторое время наблюдала, как темно-красное пятно крови расползается по светлой простыне и подушке.

– Вот видишь, какая я теперь смелая. И в обмороки не падаю. А ведь все благодаря тебе… Прощай, любимый! Встретимся в аду!

Сонька резко направилась к выходу, но вдруг остановилась возле картины Левитана и некоторое время внимательно разглядывала ее.

Чекист развязал Фомку, тот лишь мотал головой из стороны в сторону, не желая верить в случившееся, и даже казалось, что рассудок его помутился.

– Саша, где ты? – летел по пустынным коридорам звук Сонькиного голоса. Варфаламеев торопливо ушел, ничего не объясняя.

Усадьба казалась мрачной и безжизненной. Мэри бежала от ворот очень быстро, не замечая под ногами ни травы, ни лестницы. Дверь не была закрыта. Отсутствие звуков беспокоило ее, а сердце тосковало в предчувствии чего-то ужасного.

Тело Колченогого лежало прямо посреди их острова счастья в багровой луже крови. Глаза его были закрыты, лицо спокойное, будто он отдыхал после тяжелого дня.

– Сережа, – тихо позвала она, – ты ведь спишь, правда?

Мэри стащила с себя парик и забросила его в угол. Затем подошла к кровати и легла с ним рядом, крепко обняв со спины. Он был теплый, но сердце не билось. Она почувствовала себя обездоленной, покинутой, брошенной, одной-единственной во всем мире.

– Я бы еще раз пережала тот ужас в поле… лишь бы ты был жив! – прошептала она, захныкав, как ребенок. – Сережа…

Она долго пыталась согреться теплом, которое безвозвратно покидало его тело, и горько плакала почти до самого рассвета.

Мэри открыла глаза рано утром следующего дня. Несчастная женщина осознавала, где находится и что произошло. Ее внимание привлекла картина Левитана, на которой кровью было написано время и место встречи с Сонькой.

– Сережа, она испоганила нашего Левитана. Какое невежество! И как ты мог с ней спать? – вслух возмутилась Мурка.

Словно потерянное осиротевшее дитя, она скользила по пустынной усадьбе. Мэри не знала, как жить дальше. Все рухнуло, обратилось в прах. Теперь у нее не было ни целей, ни желаний. Она вошла в комнату, где лежали бездыханные тела ее людей. Все, кроме Графа, были до неприличия спокойны. Изящную внешность щеголя перекорежило испугом. Возможно, его отправили на тот свет в последнюю очередь. Неприятная участь – проводить своих товарищей и ждать собственной смерти. Мэри отчужденно рассматривала бледные лица немой команды.

Пень лежал на своей кровати, свернувшись калачиком, видимо ушел в мир иной, так и не проснувшись. Правша завалился у окна в неестественной позе, словно сломанная марионетка, – это был его последний акробатический этюд.

– Передай привет своему брату, – прошептала Мэри, глядя в его остекленевшие глаза.

Святой и Философ были за столом, будто продолжая играть в карты. Они сидели друг напротив друга, оба закатили глаза, словно обдумывая следующий ход…

– Вы ведь притворяетесь? Хотите меня разыграть, – с обидой в голосе произнесла Мэри. Она кожей чувствовала всю безнадежность и бессмысленность своего бытия.

– Поле снова стало багровым, – шептала Мэри, мысленно прощаясь со своей бандой навсегда.

Не спеша, Мэри приняла ванну, которую приготовила себе сама, переоделась и отправилась в город, самостоятельно сев за руль автомобиля. Водитель тоже был мертв, как и остальной обслуживающий персонал, связанный с кухней и садом. Рулила Мэри всего пару раз в жизни и то в шутку, потому что не признавала «металлического коня». Не без трудностей, но она добралась до ресторана в назначенное время.

Глава 25
До смерти преданный друг

Мурка вошла в зал «Москвы» под всеобщие шепотки. Все рассматривали ее обнаженную голову со шрамами. За столиком, за которым они когда-то воссоединились с Сережей сидел человек в форме – это был Варфаламеев. Заметив вошедшую Мэри, он подскочил по-солдатски и вытянулся по стойке смирно, будто перед ним был генерал, затем чуть склонился в знак приветствия. Назвав себя Александром, он услужливо отодвинул стул, чтобы дама могла сесть.

– Я вас помню, – произнесла Мэри сухо. – Вы были в гостинице. Какова цель этой встречи?

– Я хочу, чтобы вы поехали со мной в Москву. Такова была цель моего пребывания в городе.

– Звучит очень романтично. Но мое сердце занято! – стальным голосом произнесла женщина, рассматривая лицо сидящего напротив чекиста. Последние события, связанные с воскрешениями из мертвых утомили ее.

– В вашем положении, Мэри, сохранять чувство юмора…

– Что вы знаете о моем положении?! Где она?

– Кто? – притворяясь, будто не понимает о чем речь, Варфаламеев смотрел на знаменитую воровку очень серьезно, при этом даже делал вид, что очень хочет угодить ей. На самом деле он просто внимательно разглядывал хрупкую женщину, которой давно восхищался за ее доблесть на поле брани.

Фомка практически ввалился в ресторан, он был изрядно пьян и стремился погасить сознание, дабы позабыть весь пережитой ужас. У него оставалось еще немного денег, и он решил спустить их в достойном заведении. Борис его сразу узнал и общался очень мило, предлагая весь ассортимент напитков, причем, за свой счет. Выбрав можжевеловую настойку, Фомка не успел зевнуть, как рюмка стояла уже перед ним. Подозрительный буфетчик слишком старался.

– Что это ты такой расторопный? – насторожился гость.

– Здесь сама Кровавая Мэри! Я второй раз вижу ее так близко.

Фомка оторопел и не сразу повернулся в ту сторону, куда кивнул Борис. Наконец он собрался духом и взглянул на ту женщину, счастьем которой жил долгое время. Она была в компании мужчины в форме, и это казалось ему дикостью. «Возможно, ее допрашивают по поводу смертей в усадьбе?» – смекнул он, и в его нетрезвом уме зародился план по спасению ее из коварных лап врага. Рассмотрев Варфаламеева, он узнал в нем своего приятеля Сашку, которого нанимал для работы в доме. Кровь Фомки закипела, он жаждал мести.

– Мне нужен лист бумаги и карандаш! – скомандовал он шепотом, через мгновение пред ним лежали требуемые предметы. Он что-то быстро написал – буквально одно слово, и велел Борису положить записку на столик.

Чекист с горячностью убеждал преступницу: учреждение, которое он представляет, создано на благо родины и в услужение мирным гражданам.

– Ваша политика – насилие. Нечестно говорить, что вы думаете о людях и о благополучии страны, – произнесла негромко Мэри, устав от этого разговора.

– О насилии говорит вор? Я поездил по стране и видел много бандитов, которые, к сожалению, понимают только тот язык, на котором говорят сами. Я обещаю, что благодаря репрессивным мерам, ЧК обуздает волну бандитизма.

– Пожалуйста, оставьте ваши торжественные речи. Ваша проклятая революция сломала все устои: и государственные, и нравственные, и религиозные – все это создавалось веками. Теперь у нас в руках лишь пепел. Подует ветер и не останется ничего! Только грязь на ладонях.

– Этот спор бесполезен. Мы по разную сторону баррикад, Мэри.

К столику подошел Борис, держа во вспотевшей от волнения руке записку. Он вдруг замер, узнав в прославленной женщине-легенде своего приятеля Сережку. Не зная, как себя вести, буфетчик сунул ей в руку бумажку и поспешил удалиться без лишних слов, перебирая в памяти встречи с сорванцом, которого в последний раз осмелился обмануть.

Мэри развернула маленький листочек, на котором были выведены лишь четыре буквы: «СУКА». В блатном мире этим обидным словом называли изменников воровскому делу, по отношению к ее персоне обвинение было совсем неуместно. Ее обуял приступ бешенства, Мэри повернулась в сторону буфетчика. Поймав недобрый взгляд, Борис готов был упасть в обморок, он с отчаяньем замахал в сторону выхода, из чего Мэри сделала вывод, что провокатор ожидает на улице.

– Мне нужно отлучиться, – сказала она чекисту, понизив голос.

– Вы же понимаете, Мэри, что я не могу вас отпустить!

– Я обещаю, что не сбегу!

Она чувствовала, что не вернется в «Москву», торопясь на свет маленькой лампадки, в которой трепыхался огонек смерти.

Фомка ждал рядом с крыльцом Варфаламеева. Он вытащил нож, чтобы привести в исполнение свой приговор, отомстив за предательство. Вместо чекиста появилась взбешенная Мэри, она ожидала увидеть ожившую Соньку и была готова растерзать ее, за причиненную боль и оскорбление.

При виде Мэри, молодого человека затрясло. Он попытался объяснить ей по поводу произошедшего в усадьбе и просветить, что за подлец сидит с ней за столом в ресторане. Мэри ничего не отвечала. Вдруг она сделала резкое движение к нему и вздрогнула, уставившись прямо в глаза. Он не сразу сообразил, что произошло: отчаявшаяся женщина бросилась на острый клинок, застывший в его руке, который предназначался другому человеку. Испугавшись, Фомка одернул руку и отошел в сторону. Из ее груди торчала рукоятка ножа. Мэри улыбнулась и пошла прочь от ресторана.

– Мы наш, мы новый мир построим… кто был никем, тот стал ничем, – тихо напевала женщина, чувствуя, как силы покидают ее. Она брела по улице, вместе с ветром, который будто подгонял ее на встречу с любимым Сережей. Она медленно брела в сторону заката, придерживаясь рукой за рядом стоящее здание, и оставляя за собой длинный кровавый след. Вскоре силы совсем иссякли, и она рухнула на колени, ничего не видя вокруг. Теплая рука коснулась ее лица.

– Моя любимая Мурка, – прошептал мужской голос, – ты устала!

– Забери меня с собой, – выжимала она слова, боясь умереть раньше, чем он согласиться. – Я так хочу, чтобы ты был всегда рядом… Сережа…

Она почувствовала резкий удар кулака в лицо и упала навзничь, уставившись в небо.

– Ты опять все испортила, – немного капризно произнес нетрезвый Фомка, на его глазах были слезы горечи и обиды. – Я мог бы сделать тебя счастливой.

– Что смешного? – настороженно спросил ее верный паж.

– Бедный мой Петя Фомин… Надо было прогнать тебя раньше… Еще тогда, в поезде… Помнишь, ты хотел сбежать на какой-то маленькой станции…

Мэри с усилием выдернула нож из своей груди и с облегчением почувствовала, как в отверстие в ее груди вместе с легким осенним ветерком, проникает свобода. Фомка терял ее навсегда и ничего не мог с этим поделать. Он всхлипывал без стеснения, оплакивая то, что никогда не случится.

– Спасибо тебе, – прошептала Мэри, улыбнувшись. Казалось, она была так счастлива, словно он вручил ей самый дорогой в мире подарок.

– Маруся, ау! Я не вижу тебя! Где ты? – звал кто-то издали. Молодая девушка негромко рассмеялась. Сдернув ленту с косы, она распустила длинные светлые волосы и встряхнула головой, почувствовав, как мягко они касаются ее плеч. Блики от воды на мгновение ослепили ее, она зажмурилась, а когда открыла глаза, перед ней стоял крепкий темноволосый паренек в смешных очках, который немного важничал и будто очень хотел, чтобы она увидела обложку толстой книги в его руке, на которой крупными буквами было написано «Платон».

– Маруся, я так долго тебя здесь жду! – весело произнес Сережа и запустил бумажное собрание мудрых мыслей прямо в реку. После чего схватил ее за руку, и они побежали к воде, весело и громко смеясь.

– Иногда стоит умереть, чтобы почувствовать себя по-настоящему счастливой! – прохрипела Мэри. В ее огромных синих глазах отражалась яркая и равнодушная луна, которая буквально секунду назад появилась на оранжево-розовом небосводе. Фомка не смел даже дотронуться до нее, в душе надеясь, что это просто дурной сон…

Глава 26
Король умер. Да здравствует король!

День, когда Сонька пришла в сознание после встречи с ликвидаторами, стал ее навязчивой тенью. Мысленно она возвращалась снова и снова в момент, когда очнулась на грязной соломе в деревянном сарае.

– Какой странный запах… Я не чувствую руки, Саша, – еле слышно прошептала девушка, с трудом открыв глаза.

– У тебя началась гангрена. Нам придется… – Варфаламеев не договорил.

– Что нам придется? – испуганно уточнила Сонька, понимая, к чему он ведет. – Нет! Только не руку! Что угодно, только не руку! Почему я не умерла?! Застрели меня! Просто застрели!

У Соньки началась истерика. Она кричала, звала смерть, проклинала его. Варфаламеев терпеливо ждал, пока она успокоится. Спустя несколько часов девушка стихла. Сонька с ужасом рассматривала потолок, ей казалось, что закоптелые доски – это крышка ее гроба. Больше всего на свете ей тогда хотелось заснуть вечным сном, мягко уйти в небытие, чтобы никогда не вспоминать о том, что она пережила за ее короткую, но несчастливую жизнь.

Варфаламеев проснулся на рассвете от странного чувства. Открыв глаза, он даже вскрикнул, увидев сидящую рядом Соньку. Она смотрела на него пронзительно, сосредоточенно. Было ощущение, что за прошедшую ночь она стала гораздо старше. Девичества во взгляде не осталось. Не говоря лишних слов, Сонька протянула ему ржавый серп, найденный в углу убогой сараюшки.

– Нужно развести огонь… необходимо прижечь рану… после того как… чтобы не было заражения, – волнуясь, произнес Александр, на самом деле не готовый к роли хирурга-мясника.

– Валяй, – безразлично ответила она.

В то утро часть Соньки умерла – та, что была соткана из светлых мечтаний, благодарности, жажды быть любимой. В нее вселился озлобленный и острозубый зверь, имя которому была «Месть». Больше всего на свете она мечтала видеть, как уходит жизнь из ее врагов.

Сонька плотно закрепила позиции в уголовном мире сильного и целеустремленного лидера. Иногда ее сравнивали с Кровавой Мэри, но она запрещала об этом говорить и могла безжалостно отрубить руку за смелые высказывания. Она поклялась сделать все, чтобы слава женщины, забравшей у нее право на обыденное человеческое счастье рядом с Колченогим, померкла. Она даже дала распоряжение, чтобы сочинили куплеты, порочащие честь Маруси – Мурки, которая согласно сюжету спуталась с чекистом и ради спасения собственной шкуры вероломно предала своих подельников.

Варфаламеев вернулся в Москву и активно продолжил борьбу с преступностью, продвигаясь по службе и бережно собирая награды за достижения. Он не раз слышал о «шалостях» своей бывшей возлюбленной – отрубленных руках и улыбался, вспоминая, как славно они проводили время с беспечной Сонькой в роскошных апартаментах «Гранд Мерси».

– Как нам теперь называть тебя? – спросил с почтением Царь, принимая Соньку в своем тронном зале. В честь важного события в этот вечер собралась элита бандитского мира, дабы поприветствовать нового лидера, пополневшего их ряды. И даже прибыли гости из столицы, чтобы лично засвидетельствовать почтение даме, сумевшей превзойти в подвигах саму Кровавую Мэри.

– Может, Сонька – Железная Рука? – произнесла она немного смущенно, разглядывая блестящий протез.

– Зачем мелочиться?! Сделаем тебе руку из золота! – рассуждал Царь.

В глазах девушки заблестел дьявольский огонек, она посмотрела на окружающих ее людей, не скрывая переполняющее ее чувство счастья.

– Золото я люблю! – честно призналась она.

– Да здравствует Сонька – Золотая Ручка! – отчеканил кто-то басом и тут же прозвучали громкие и раскатистые «Ура! Ура! Ура!».