Текст книги "Мурка. Королева преступного мира"

Автор книги: Виктория Руссо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Саша, это я!

Все стихло. Девушка торопливо прошла к лестнице. Бык и Хворый двигались за ней медленно, опасаясь, что чекист может стрелять. В просторной комнате у окна гордо стоял Василий, заложив руку под кожанку для мужественности, напоминая памятник герою революции. Увидев рожу Быка, он онемел, забыв текст. Через мгновение «заговорило» оружие. «Чекист» трепыхался под пулями, в его глазах было много вопросов, потому что все шло совсем не так, как они обсуждали с нэпмэном, пообещавшим снять хороший фильм.

Глаза Соньки наполнились слезами, а когда бездыханное тело героя рухнуло, она громко всхлипнула. Бык поморщился, глядя как сокрушается подстилка чекиста о смерти своего любовника. Второй ликвидатор лишь тяжело вздохнул, подумав о чем-то своем. Сонька зажмурилась, боясь потерять сознание и, чтобы не видеть кровь, отвернулась. Бык подошел к трупу и внимательно рассмотрел наряд Василия.

– Пижон московский! Вырядился! – прохрипел он, смачно сплюнув, и выстрелил еще несколько раз прямо в лицо.

Девушка торопливо шла обратно к машине. Ей хотелось поскорее покинуть это ужасное место, где пахло смертью.

– Не спеши, красавица! – окликнул ее Бык. Сонька замерла возле автомобиля, плохое предчувствие холодной скользкой змейкой обвило сердце Соньки. Она повернулась и уставилась на ликвидаторов. Хворый виновато опустил глаза.

– Он обманул меня, да? – безысходно произнесла она дрожащим голосом. – Значит, все это было зря…

Ей вдруг неистово захотелось жить! Она стремительно бросилась с дороги прямо в дебри леса, бежала со всех ног, огибая деревья. Ликвидаторы начали стрелять. Сонька почувствовала, как что-то обожгло руку, увидев, что ее кисть превратилась в кровавое месиво, начала терять сознание. Выстрелы стихли. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев и падало ей на лицо, пели птицы, и это было так сказочно красиво, что умирать совсем не хотелось…

– Иди, проверь! Вдруг не сдохла?! – процедил Бык, после чего добавил: – И выстрели этой чекистской шлюхе в рожу!

Хворый с сожалением и восхищением смотрел на бледное лицо с крапинками крови. Он нацелил пистолет, но рука дрогнула, мужчина не мог себе позволить надругаться над такой красотой. Он все же выстрелил, но рядом с ее головой, после чего поспешил вернуться к машине.

– Колченогий сказал закапать ее, – вяло протянул Бык.

– В лесу полно волков – обглодают. Ее все равно никто не найдет в этой глуши, – отмахнулся Хворый и получил одобрительный взгляд. Ликвидаторы поторопились вернуться в город, сказав шоферу, чтобы тот отвез их в ресторан, потому что они очень проголодались.

Варфаламееву показалось странным, что звуки выстрелов были на улице. Василий был крепкого телосложения и возможно смог выбраться из дома, а на природе ему выдали дополнительную порцию свинца. Когда шум мотора стих, он выбрался из своего укрытия и осторожно продвигался к дому, на всякий случай, прячась за деревья. Он не сразу заметил Соньку – ее тело лежало в противоположной стороне. Нестерпимая обида прорезала его грудь, молодой мужчина вдруг закричал громко, отчаянно, ему хотелось выплюнуть обжигающую боль наружу.

Глава 22
Влюбленная женщина

Царь получил уведомление, что вопрос с гостем из столицы – чекистом – решен. Все пошло по-прежнему. О Соньке никто не вспоминал. Мэри не скрывала, что чувствовала облегчение. Она вдруг полюбила старую усадьбу, и размеры этого симпатичного дома ее больше не пугали.

– Мне кажется, ее надо освежить. Вдохнуть в нее новую жизнь! – важничала она, прогуливаясь с Колченогим по парку. Он не видел вдохновленного лица женщины, которая управляла его коляской. Мэри радовалась своей идее, словно дитя сладостям.

– Картины, мебель… Нужно поменять все! – не унималась Мэри. – И, кстати, я бы подумала на твоем месте об охране!

– Ты боишься?

– Нет!

– Разве твоих людей в доме не достаточно?

– Их всего шесть, – пожала плечами Мэри, задумавшись.

– Семь. Вместе с Ромео.

Коляска остановилась, и через мгновение Мэри выросла перед ним, как гриб после обильного дождя. Она смотрела на него чуть насмешливо, небрежно уточнив:

– Ты говоришь о Фомке?

Колченогий промолчал.

– Я тебе уже говорила, Сережа, Фомка для меня, как ребенок.

– Но дети вырастают! – не унимался мужчина, нервы которого щекотала ревность.

Она немного помолчала, потом в ее взгляде появились хитрые искры, и по-девичьи озорно Мэри бросилась прочь по дорожке между деревьями.

– Вернись коварная женщина! – окликнул он притворно строго, но ответом был ее веселый смех.

Колченогий с удовольствием наблюдал, как она дурачится, собирая васильки, узнавая в ней беспечную Марусю из далекого прошлого.

– Они такие красивые! – крикнула она, помахав ему маленьким букетом.

Обновление усадьбы было в самом разгаре, по распоряжению властной женщины ее команда тоже подключилась к ремонтным работам. Нельзя сказать, что они были довольны. Слух, что в доме Колченогого трудятся немые работяги, быстро разлетелся среди его людей и над ними начали подтрунивать. История о ярком представлении с языком уже забывалась, шумиха утихла. Все знали, что почти месяц команда Мэри не выезжает «гастролировать». Шутили даже, что Мэри стала домашней курочкой при Колченогом и скоро понесет яйца.

– Слушай, мне бы людей надежных, неболтливых, – сказал как-то один шулер сидящим за столом членам банды Мэри. Один из вечеров они коротали в питейной, очень популярной среди местных бандитов. – Ремонт затеял! Ищу слаженную команду!

В зале раздался гогот. Оскорбленные мужчины еле сдерживались, чтобы не затеять драку.

– Девочки, угостить вас выпивкой? – выкрикнул кто-то из толпы. Святой резко вскочил с места, чтобы найти источник звука. Молодой разухабистый парень вел себя дерзко на фоне общего веселья. Он махнул рукой, не скрывая, что является автором этой удачной шутки. Святой подошел к нему не спеша и попросил подняться. Гул в зале стих.

Святой широко раскрыл рот, демонстрируя обрубок языка, затем пальцем указал на свое ухо, что означало: я не могу говорить, но хорошо слышу. Он сделал жест, предлагающий хохмачу извиниться, но тот не понимал.

– Прощения, наверное, предлагает попросить! – догадался кто-то из сидящих рядом. Святой закивал и уставился на парня. Молодой человек посмотрел по сторонам, толпа напряженно ожидала финала этого представления. Парень хмыкнул, что не собирается извиняться и отошел к стойке бара, изображая равнодушие. Все были наслышаны о крутом нраве Святого и его последней выходке – убийстве Федьки-чечеточника. Через мгновение весельчаку стало не до смеха, его лицо несколько раз соприкоснулось со стойкой. Не расплачиваясь за выпивку, банда Кровавой Мэри покинула заведение под гробовое молчание.

– Что это? – уточнила Мэри, глядя на протянутый листок. Это была петиция от возмущенных подчиненных, которые пытались обратить ее внимание на то, что стали частью банды в надежде двигаться вперед за лидером, а не заниматься рассадкой цветов.

– Я не заставляю вас садить цветы! – возмутилась Мэри. Святой, который являлся инициатором мятежа, покрутил кистью, имея в виду, что информация о цветах – всего лишь аллегория.

– Я вас услышала! – строго сказала Мэри. – Доделайте мою комнату, и мы закроем эту тему.

Мужчины переминались с ноги на ногу, переглядываясь между собой.

– Кому я еще могу доверить свои покои, как не вам?

Мятежники пожали плечами и неуверенно закивали.

Вечером Мэри решила поговорить с Фомкой по поводу письма.

– А что ты хотела? Над ними смеются, Мэри! И вообще пошли слухи… Наверное, не стоит этого говорить!

– Начал – говори! – терпеливо произнесла женщина.

– Ты только не обижайся… Но считают, что ты сдала позиции!

– В каком смысле?

– Стала помещицей. Эта блажь твоя с ремонтом! Мы месяц сидим на месте! – возмущался Фомка. По его реакции ощущалось, что он солидарен со сплетниками. Мэри злилась. С трудом она сдерживала себя, чтобы не бросить силы на поиски болтунов и не вырвать языки, дабы напомнить, что Кровавая Мэри остается собой, даже если занимается обустройством своего гнезда.

– Я хочу, чтобы ты нанял несколько строителей. А в начале следующей недели вернемся к «гастрольной» деятельности. Засиделись, ты прав. Да, кстати, численность банды заметно сокращается. Надо будет подумать о том, чтобы пополнить наши ряды. Условия останутся те же – язык долой. Я, как и прежде, люблю разговоры только по делу.

Фомка был рад, что Мэри снова была в боевой готовности. Он поспешил в город на поиски работяг.

Чекист бродил по кабакам и рюмочным, прислушиваясь к местным сплетням о деятельности банды Мэри. Отрастив бороду и наряжаясь простолюдином, он проводил вечера в разных компаниях, периодически угощая собеседников выпивкой, дабы они были более щедры на информацию. Ничего дельного ему не сообщали, просто общие факты, которые и без того знали все, а также просроченные слухи. Но однажды ему повезло: один из его собутыльников сообщил, что один молодой человек набирает людей, чтобы работать у самой Кровавой Мэри. Варфаламеев не мог поверить в свою удачу! Он так разволновался, что едва не расцеловал собеседника.

– Как найти того человека? – уточнил он, подавляя эмоции.

– Ты что?! Хочешь, чтобы она тебя сожрала живьем?! Никто не идет туда! – произнес помятый человек, глядя на лицо которого можно было предположить, что пьет он с малолетства. Будущее Александра его волновало по одной причине: тот стал стабильным источником бесплатной выпивки.

– Мне нужна работа. Поиздержался! Деньжат добуду – не обижу, – понизив голос, произнес Варфаламеев, подмигнув своему приятелю-пропойце.

Фомка скептически смотрел на людей стоящих перед ним. Было ощущение, что все калеки города решили заняться строительством. Многие из них посчитали: им терять нечего, и пусть есть опасность лишиться в любой момент какой-нибудь части тела, зато есть возможность подзаработать. Ну, или увидеть живьем женщину-легенду, поедающую плоть своих жертв. Было пару бездельников-доходяг при всех частях тела, один из них, правда, был болен – нос бедняги был готов отвалиться в любой момент, поэтому все держались от него на расстоянии. Чуть в стороне Фомка заприметил крепкого молодого мужчину, который неуверенно сжимал в руках кепку.

– Ты знаешь, у кого придется работать?

Тот кивнул, потупив взор.

– И что? Ты готов?

– Мне бы схорониться на время! Уж лучше пусть мне откусят ухо, чем снова посодют в тюрьму.

Фомка внимательно посмотрел на крепыша. Что-то смущало его в нем, но что именно – он пока не мог объяснить. Варфаламеев замер, потому что понял свою ошибку: весь люд гудел о вырванных языках, а вот об ухе информация была в газете и, причем, разово. Малограмотный народ эту новость не обсуждал. На его счастье Фомка эту оговорку пропустил мимо ушей и взял чекиста на работу.

Банда Кровавой Мэри планировала поездку, и ее люди наконец-то были освобождены от постыдного труда. Чекист старательно работал, чтобы не вызывать нареканий и между делом пытался подружиться с Фомкой. Называл его исключительно Петром, что молодому человеку очень грело душу. Варфаламеев был максимально осторожен и говорил преимущественно на отвлеченные темы. Он отметил, что главный помощник Мэри был весьма не глуп и податлив, и еще на него было не сложно влиять. С самой Мэри он старался не встречаться, ведь они виделись как-то в гостинице. Правда в тот раз он был с гладковыбритым лицом, вряд ли она узнает в косматом работяге любовника Соньки.

От Фомки Варфаламеев случайно узнал, куда именно направится банда Мэри на «гастроли». Молодой человек, будучи выпившим, случайно сболтнул секретную информацию и попросил своего друга, которому очень доверяет, держать язык за зубами. Банда уехала, и в доме стало пустынно. Каждую минуту чекист ощущал присутствие где-то рядом ненавистного Колченогого, которого никак не мог простить за то, что он сделал с Сонькой. Наблюдая, как Философ провозит калеку мимо, с огромным трудом сдерживался, чтобы не броситься и не выгрызть его хоть и стучащее, но уже мертвое сердце.

Несмотря на то, что ремонтники могли жить в усадьбе, Варфаламеев частенько отпрашивался в город.

– Тошно мне тут! – делился он по-приятельски с Фомкой. – Хоть иногда отлеживаться в лачуге моей!

– Понимаю, – говорил наниматель, не скрывая, что и сам питает ненависть к этому дому. Иногда он по-дружески подвозил Варфаламеева до города на пролетке, они все больше сближались.

– Что это за маскарад? – удивленно воскликнул Колченогий, не сразу узнав в плохо одетом сопляке Мэри.

– Я вернулась одна, – еле выдавила растерянная женщина.

– А остальные где?

– Приедут позже. Я надеюсь…

– Что произошло? – не понимая, уточнил Колченогий.

Мэри рассказала о ловушке, в которую угодила ее банда по прибытии. Их поджидали и все пошло насмарку. Кто-то знал, что она едет в город, и опережал ее, грабя магазины и отрезая языки.

– Питона больше нет в банде. Ему вспороли живот, у него вывалились кишки прямо во время выступления. Все рушится, Сережа…

Он протянул к ней руки, приглашая сесть к себе на колени. Она податливо вскарабкалась, уткнувшись носом в его шею.

– Что это за запах? – спросил Колченогий аккуратно.

– Рыбьей требухи. Это все, что я могла себе позволить. Купила у старьевщика.

Мужчина тяжело вздохнул, понимая, что у них возникли очень серьезные проблемы.

– Эй, парень! Ты не знаешь, Петр не вернулся еще? – спросил чекист, видя, как из кабинета Колченогого выскользнул юноша.

Мэри внимательно посмотрела на бородача, чье лицо ей показалось знакомым, но откуда она могла его знать, задумываться не было сил. Ей поскорее хотелось смыть с себя вонь и заснуть. Женщина пожала мальчишескими плечами и пошла прочь. Чекист смотрел ей вслед с тревогой. Ему очень не хотелось, чтобы с его новым другом случилась какая-нибудь беда.

Слухи с огромной скоростью распространялись по городу и серьезно вредили репутации Мэри. О ней говорили: «ненасытная Мэри жаждет крови!». Газеты пестрили заголовками, безжалостные выходки обсуждались на каждом углу. Местные жители дрожали, боясь, что сошедшая с ума женщина, устанет путешествовать и вернется домой. Где гарантии, что она не разнесет свой город? У Мэри появился подражатель, который вместо цветов оставлял горы трупов, лишая жертв языка. Близлежащие города захлебывались кровью, к Царю на поклон потянулись вереницы ходоков, молящие остановить разбушевавшуюся тигрицу.

– Она не ездит на гастроли! – пояснил Колченогий, наблюдая за истерикой главнокомандующего местными преступными войсками.

– Я тебе могу поверить, но те, кто приезжает ко мне, утверждают, что виновата в этом хаосе именно Кровавая Мэри. Лысая чертовка отрезающая языки после ограбления! Да, и с ней несколько человек, скрывающие свои лики под черными масками. Ничего тебе это не напоминает? Те, кто выжил, подробно рассказали весь тот ужас, который творится во время ограблений.

– Без языка рассказали? – встрепенулся Колченогий.

– Пальцы она им оставляет – они могут писать!

– Но если бы это было правдой! Кто-то пытается уничтожить ее.

– И у него это очень хорошо получается, должен заметить! Реши эту проблему, Колченогий, не знаю каким способом, но реши! Иначе… придется… Только ее голова у врат города способна будет примирить людей с мыслью, что на самом деле кто-то перебежал дорогу почти безобидной Кровавой Мэри.

Царь сочувственно пожал плечами напоследок. Покидая тронный зал, Колченогий понимал, что у главы преступности нет выбора, и был отчасти благодарен ему за терпение. Ведь в принципе Царю ничего не стоило объявить, к примеру, награду за труп Мэри. Учитывая, что она загнана в угол, многие бы решились на охоту за женщиной, которая совсем еще недавно держала в кулаке весь Петроград.

– Я увязла, да, Сережа? – задала Мэри вопрос, в ответе на который не нуждалась. Она ждала его на крыльце несколько часов. Как только автомобиль въехал в ворота усадьбы, обеспокоенная женщина поняла, что хороших вестей не получит.

– Ты даже представить себе не можешь насколько!

– Что же мне теперь делать?..

– Нам, Мурка, нам!

Она посмотрела в глаза Философу, сопровождающему Колченогого, он был сосредоточен, но взгляда не прятал.

Мэри собрала свою команду, точнее то, что от нее осталось. В огромном зале они выглядели жалкой горсткой потерянных людей. Женщина-лидер долго не могла начать говорить, боясь, что голос ее дрогнет, и она разочарует свою банду еще больше.

– Нынче непростое время, – начала она собравшись. – Кто-то пытается уничтожить Кровавую Мэри. Я не знаю, сколько продлится осада, и… я вас не держу! Естественно с пустыми руками никого не отпущу и отдам все, что причитается. Подумайте и завтра утром сообщите мне свое решение.

Озадаченные бандиты кивнули и покинули зал, она осталась с Фомкой.

– Все так плохо?

Она лишь небрежно вздернула плечами в ответ, с трудом преодолевая желание разрыдаться.

– Мэри, послушай меня, давай убежим! Вдвоем! – воодушевился Фомка, его окрепший голос громко звенел, рисуя радужные перспективы. – Я обещаю о тебе заботиться, ты не в чем не будешь нуждаться! Ты же знаешь, что я люблю тебя, Мэри!

Женщина ничего не отвечала, она посмотрела в сторону, потом снова перевела взгляд на него.

– Он за моей спиной, да? – усмехнулся Фомка.

Колченогий напряженно ждал, что ответит его Мурка.

– Тебе придется покинуть усадьбу, Фомка, прямо сейчас, – произнесла она без каких-либо эмоций, после чего молча прошла мимо Колченогого к выходу. Когда молодой человек обернулся, зал был пуст.

Глава 23
Судьбоносная встреча с Царем

– Я хочу заменить Колченогого! Я должна заполучить все, чем он владеет! – выдавила напористо и хрипло Сонька, рассматривая унылый вид из окна. Они с Варфаламеевым сняли скромный номер в гостинице на окраине города, притворяясь супружеской парой. Девушка только вернулась из продолжительной «кровавой» поездки, чувствуя себя полностью опустошенной.

– Надеюсь, ты планируешь снова отрастить волосы, – произнес с улыбкой чекист, рассматривая ее ровный красивый череп.

– Тебе не нравится? – играючи спросила Сонька, повернувшись к нему лицом.

– Как-то по-мальчишески. Если бы у тебя не было пышной груди, – он вдруг осекся, вспомнив как пару раз, видел подозрительного мальчишку шныряющего по усадьбе Колченогого.

– Ах, Саша, мы с тобой такого можем наворотить. Оставайся! Не уезжай в Москву!

– Не могу. Я предан своему делу и стране.

Сонька усмехнулась. Его слова звучали слишком фальшиво, чтобы быть правдой.

– Все лгут, – выдохнула она, немного разозлившись. – Когда-нибудь это прекратится?!

– К сожалению, люди делятся на тех, кто обманывает, и тех, кого обманывают. Это закон жизни. Смирись с тем, что мир несовершенен. Глупо разглагольствовать о справедливости, которой не существует на самом деле! А люди… всего лишь люди! Когда-то я верил, что могу влиять на ход истории, но потом понял: беспощадная вселенная сама выбирает себе оружие. И те, на кого указывает ее перст, становятся героями.

– Чьими героями?

– Ничьими. Просто портреты в назидание тем, кто привык подчиняться. Толпе нужен ориентир и время выплевывает смелых и отчаянных солдат, готовых служить за лавры и признание. Человек искушаем. Он всегда хочет большего, чем владеет на данный момент. Распробовав власть на вкус, сложно от нее отказаться.

Сонька кивнула, она не могла не согласиться с заключительной частью его немного пафосной речи: власть – вкуснейший деликатес, распробовав который хочется получать его к застолью постоянно.

– Я должна встретиться с Царем! – приняла она решение, вдруг громко свистнув. В комнате появился ее паж – Печальный Вестник, которого теперь за старания и умение быстро передать нужную информацию называли Шустрый. К Соньке мальчишка попал благодаря Варфаламееву, после случайно затеянного разговора на усадьбе Колченогого. Притворяющийся работягой чекист был удивлен, что парень один из немногих, искренне скорбел по погибшей девушке, оставленной умирать в лесу.

Сонька выглядела вульгарно, но была притягательно-прекрасна, как в старые добрые времена. На женщину в пышном рыжем парике и шикарном платье, подчеркивающем достоинства фигуры, обратили внимание все присутствующие в зале. Мужчины отмечали декольте, а женщины – странный изыск на платье – причудливый кусок ткани, закрывающий правую руку. Снова оказавшись в зале ресторана «Москва», она вдохнула так, будто вернулась в родные края после длительной ссылки. Здесь пахло блюдом под названием «вчера». Оно горчило и сластило одновременно. Схватив проходящего мимо официанта за шиворот, она прижала его к стенке и, приставив к его горлу вилку, взятую с подноса, тихо произнесла:

– В каком из кабинетов находится Царь? Покажи мне пальцами.

Дрожащая рука ресторанной обслуги показала два пальца – это был «мраморный» зал.

– Царь верен своим привычкам! – выдохнула Сонька, глядя в упор на едва дышащего человека, который трепетал перед ней, будто кролик перед удавом. Она рассмотрела гладко выбритое лицо боящегося даже пошевелиться официанта, после чего медленно провела языком по его щеке, почувствовав привкус дорогого одеколона. Отпустив жертву, Сонька вручила ему вилку и направилась в зал под номером два, где среди отсутствия мрамора вещал о жизненно-важных вещах сам Царь.

– Потомственные воры – вот ядро уголовного мира. Мы несем традиции и уважение к тому, что создаем своими руками на протяжении веков, – вещал он, глядя на собравшихся за столом толстосумов.

Сонька медленно зааплодировала его одухотворенной речи, выражая свое глубочайшее уважение услышанным словам. Царь оторопел, глядя на вернувшуюся с того света девушку.

– Нам нужно переговорить, – произнесла она настойчиво. Царь сделал знак своему охраннику и все трое направились в другой зал – «розовый», который вполне соответствовал своему названию, утопая в благоухающих бутонах роз. Там рыдала изрядно выпившая дама, видимо кем-то сильно обиженная. При виде громилы, сопровождающего Царя, она предпочла немедленно удалиться.

Сонька объяснила цель своего визита. Пожилой мужчина выслушал ее спокойно, но лицо его исказилось ухмылкой, свидетельствующей о том, что он не воспринимает сказанное серьезно.

– Кровавые реки, омывающие берег нашего славного городка – это моих рук дело. Или точнее одной руки, – заявила Сонька, после чего резко поднялась с места, и, задрав рукав, высвободила искусственную кисть. Ее протез блеснул возле горла охранника, стоящего за спиной Царя и крупный мужчина почти сразу тяжело рухнул на пол.

– Забавно как! Был человек, и через мгновение нет его. Как хрупка человеческая жизнь, – размышляла Сонька, глядя на предсмертные конвульсии здоровяка. Она больше не боялась крови и не падала в обмороки. В ее словах сквозило отчуждение, леденящее душу. Рядом с мертвым охранником и среди живых цветов, Царь ощущал себя, как на кладбище. Он был свидетелем сумасшедших выходок Кровавой Мэри, но то, что происходило в этот момент, обдавало жаром из преисподней.

– Что нужно сделать, чтобы получить то, что я хочу? – уточнила Сонька так спокойно, будто лежащий в крови человек, просто прилег отдохнуть. Царь прищурился, глядя на ту решимость, которая исходила от нее, и серьезно задумался, взвешивая плюсы и минусы того, что она может стать частью его головной боли. На самом деле он любил ущербных людей. Решительность и целеустремленность – эти черты главенствовали в их характере. Зная цену потерь, они не боялись рисковать. Он вспомнил, как однажды Колченогий убедил его, что способен на большее, чем просто лавировать в своем инвалидном кресле. Этот мудрый калека стал для Царя почти как родственник. Но участь воровская такова, что каждый в этом мире – волк-одиночка. А если ты правишь стаей, ты вынужден направлять голодную свору, не гнушаясь важным правилом: появляется выскочка – перегрызть ему глотку. Желательно – не своими зубами.

Мужчина взглянул в глаза Соньки – в них полыхал огонь отваги новобранца. Он кивнул и одобрительно похлопал ее по плечу.

– Избавься от тех, кто является преградой! – с улыбкой протянул Царь, почувствовав, что она понимает, о ком именно идет речь. Союз Колченогого и Кровавой Мэри нарушил процесс здорового кровообращения преступности в их маленьком, но почтенном государстве. Спокойствие стало немодным на территории провинциального городка с приездом гостьи из Петрограда. Лучший способ лечения этого недуга – устранение очага болезни. Царь и Сонька ударили по рукам, мужчина ощутил прохладу металла в своей руке, но ни один мускул на его лице не дрогнул.

Чекист назначил дружескую встречу с Фомкой в одном из дешевых кабаков. Он сел за отдаленный столик и терпеливо ждал своего приятеля. Фомка пришел понурый и помятый, словно изгнанный хозяином домашний пес, привыкающий к бродяжничеству.

– Я тут узнал кое-что! – сразу поставил его в известность бородатый ремонтник. – Мои приятели нашептали, что в одну банду требуются люди.

– Прости, дружище, я тебе благодарен, но боюсь, я сыт всем этим…

– Зря отказываешься! Языки там не отрезают. У них уже много дел. Слышал, наверное, про грабежи в соседних городах? Так это их рук дело!

Фомка насторожился. Теперь он знал, как вернуть в большие воды корабль под названием «Кровавая Мэри». Он согласился пойти с другом Сашкой, но предупредил, что должен подробно узнать все условия, ведь прошлое место его служения оказалось таким несовершенным. Оба рассмеялись.

На следующий день Фомка встретился с чекистом в условленном месте. Конечно, все было тайно, и они долго брели по подворотням, пока не пришли в какой-то двор. Деревянные двери открылись, появилась морда огромного мужика, он впустил их, как только Варфаламеев произнес условные слова «железная рука».

В комнате горела керосинка, но было темно. На кровати сидела женщина. Варфаламеев поздоровался, затем представил себя и своего спутника. Долго объяснял, что они ищут работу и если бы могли пригодиться такой прелестной барышне, то оба были бы счастливы. Лицо незнакомки было в тени, но голос ее показался Фомке знакомым. Она говорила, что ищет в команду преданных и надежных людей, которые ради нее были бы готовы на многое. Возможно даже на физическое увечье. Фомке слышалась издевка в ее словах.

– Мы с вами случайно не знакомы? – произнес молодой человек, вглядываясь в ее лицо. Она наклонилась ближе к керосинке и он, наконец, увидел, что это была Сонька. Чекист вел себя так, будто не понимает о чем идет речь.

– Удивлен? – спросила спокойно девушка, которая теперь выглядела немного иначе.

– Даже не знаю. Меня мало чем можно удивить, – честно признался Фомка.

– Так ты ищешь новое теплое место?

Он лишь пожал плечами, затем попросил своего приятеля выйти из комнаты и Варфаламеев удалился.

– Зачем ты это делаешь?

– Что делаю? Живу? Петр, ты даже не представляешь, в каком аду я побывала, – медленно и напористо произнесла Сонька, показав свое украшение – металлическую кисть.

– Мы все живем в аду. И все друг для друга враги. Лично я не сделал тебе ничего плохого. Отступись от нее.

Сонька внимательно посмотрела в глаза романтично настроенного молодого человека. Он позабавил ее и даже растрогал. «Мне тоже нужен преданный воздыхатель», – подумала она и произнесла вслух:

– Я не зверь, Петр. И готова к переговорам. Если тебе удастся убедить нашу несокрушимую Мурку быть завтра в полдень в «Москве» – я буду рада.

Фомка кивнул и поспешил к выходу, но она его окликнула:

– Скажи, что я буду ее ждать за тем самым столиком, за который она подсела в тот день, когда напялила свою ужасную зеленую шляпу!

Приятель-строитель всю дорогу задавал вопросы, пытаясь выяснить, о чем он говорил, оставшись наедине с Сонькой.

– У нас есть общие знакомые, – отмахивался Фомка. – Разболтались.

Потом его лицо вдруг стало очень серьезным, он взял за плечо Варфаламеева и с волнением спросил:

– Мне нужно пробраться на усадьбу. Ты мне поможешь?

Александр сделал вид, что колеблется, но потом кивнул, прибавив, что в таком случае обратившийся друг оплачивает экипаж.

В доме было темно. Фомка передвигался аккуратно, пытаясь быть незамеченным. Ему повезло – Мэри была в своей комнате, одна, безногого цербера по близости не было. Молодой человек проскользнул в приоткрытую дверь и торопливо предупредил, чтобы она не волновалась.

– Как ты сюда пробрался? – вспыхнула Мэри, чувствуя себя, как невеста в компании бывшего возлюбленного, собирающаяся пойти под венец по расчету.

– Я все тебе объясню, у меня есть очень важная информация.

Молодой человек поделился сведениями о том, что Сонька жива и именно она является нарушителем спокойствия в близлежащих городах. Теперь все становилось на свои места. И Мэри даже не сердилась на нее, понимая, что означает начать жизнь заново. На приглашение ответила положительно и пообещала прибыть в ресторан в полдень следующего дня.

– Как же ты будешь добираться в город? – растерялась она. – Иди к нашим! Они все равно не проболтаются!

Мэри рассмеялась и обняла человека, по которому очень скучала, потому что слишком привыкла, что ее верный товарищ всегда рядом. Его присутствие радовало ее и успокаивало.

Мэри почти не спала ночью. Она бесконечно думала о предстоящей встрече, не зная чего ждать от женщины, которая восстала из мертвых, но с другой стороны понимая – это единственный шанс расставить все по местам.

Утором она собиралась скрупулезно.

– Куда ты, Мурка? – спросил почему-то с тревогой Колченогий.

– Мне необходимо встретиться с одним человеком!

– С Фомкой? – предположил он. Нотки раздражения указывали на ревность, которая никак не оставляла его в покое.

Мэри отрицательно покачала головой, затем подошла к своему Сереже и очень нежно его поцеловала, прошептав, что ни с одним мужчиной на свете она не будет так счастлива.

– Я все расскажу, как только вернусь! Обещаю!

Мэри ушла. Автомобиль Колченогого помчал ее на встречу с самой ненавистной женщиной на свете.

Назначенный столик в «Москве» оказался занят посторонними людьми. Мэри уточнила у Бориса, не предупреждал ли кто-нибудь о своем визите или перемене места встречи? Буфетчик лишь равнодушно пожал плечами, не признав в любопытствующей дамочке ни Кровавую Мэри, ни знакомого сорванца Сережку.

Она просидела у стойки бара с полчаса. Затем ее охватило странное волнение.

– Сережа! – крикнула она на весь ресторан и, не расплатившись за чай, побежала к выходу.