Текст книги "Ведьмы не стареют (СИ)"
Автор книги: Виктория Рогозина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Сидя на диване, я наблюдала за игрой Хорса на компьютере. Он был полностью погружен в игровой процесс, быстрой и точной реакцией управляя персонажем на экране. Каждое движение его пальцев по клавиатуре и мыши было четким и решительным, словно он давно научился работать в полной гармонии с монитором и кликами мыши.
Меня поразили его навыки, ведь я сама всегда была неуклюжей и неловкой, особенно в компьютерных программах. Часто теряла ориентацию на экране, путалась в кнопках управления и никак не могла достичь высот, которые Хорс мог легко преодолевать. Он владел игрой с невероятной ловкостью, словно его пальцы танцевали на клавишах, ритмично переключаясь с одной на другую. Признаюсь, я и экселем-то не особо разобралась, так, на базовом уровне, а тут…
Я размышляла о том, каким образом Хорс достиг такого искусства в играх. Возможно, он учился долгое время, посвящал часы своего времени тренировкам и совершенствованию навыков. Или же это было неким прирожденным даром, который позволял ему уверенно и беспрепятственно маневрировать в виртуальном пространстве игры. А может все проще – он развлекался так. Все равно из всех квартиросъемщиков его никто не видел.
Глаза потихоньку слипались. Я чувствовала себя уставшей. Прошел целый час и все превратилось в монотонное бурчание домового. Его голос наполнял просторную гостиную, создавая мягкую и успокаивающую атмосферу. Я легла на диван, устало подложив под голову руку. Мне не хотелось сопротивляться притягательной силе сна, которая уже таинственным образом начинала обволакивать мое сознание, но в тоже время интересно было следить за игрой.
Потерявшись в мире полусна, я взглянула в сторону старых книг на полках. Там, среди обложек и переплетов, спрятаны неисчерпаемые источники приключений и фантазий. Дедушка так оберегал эти книги. Ничего, скоро я выпью зелье и смогу их прочитать, прикоснуться к знаниям.
Однако сейчас книги не играли главную роль в моих мыслях. Расплывшись на мягком диване, я наслаждалась моментом покоя, когда время останавливается, а мысли медленно погружаются в безмолвную глубину подсознания. Словно шелковистое одеяло, сон подкрадывался ко мне незаметно.
И вот я уже плыву во сне, свободной от физической усталости и груза повседневных проблем. Все вокруг словно смешалось в бесконечный поток образов, создавая волшебный мир, в котором возможно все. Я становлюсь героиней своего собственного романа, где каждая страница – это новое приключение, новая глава моей собственной истории.
Погружаясь все глубже и глубже, сон из горячих фантазий и волшебства ласкает мои мысли, превращая их в волнующие сюжеты и диалоги. В теплом объятии подсознания, я становлюсь писательницей своей жизни, творящей страницы своей судьбы.
И пусть в действительности глаза все сильнее слипаются, а тело все глубже погружается в покой, моя душа, освобожденная от земных оков, продолжает крыльями слов путешествовать по бескрайним просторам воображения. И пусть в этом сне я ничем не ограничена, ведь именно здесь я обретаю полную свободу выражения, словно карандаш, который получает силу магии, когда набирается чернилами вдохновения и смело проводит линии по страницам.
Так я и поплыла в омуте сновидений, мир, который раскрывает все свои секреты только перед моим воображением. И в этом мире, в объятиях лирической музы, я засыпаю, засыпаю под бурчание Хорса, погружаясь в волшебный сон, который создается пером собственного персонального писателя. Эх, как красиво завернула! Завтра займусь учебой, может быть…а пока…
Я проснулась от того, что кто-то подкрадывался ко мне. Открыв глаза, я заметила домового, который склонился надо мной с подушкой.
– Не души! Я больше вредничать не буду! – заверещала я, пытаясь вскочить с дивана, но запуталась в пледе, которым меня заботливо укрыли, и едва не упала.
Хорс закатил глаза и швырнул в меня подушку, тихо буркнув:
– Заботишься о ней, заботишься.
У меня не было сил с ним спорить. Подложив подушку под голову, я мгновенно уснула. А когда проснулась то наблюдала интересную картину. Утро наступило тихое и спокойное. Мое тело еще ощущало приятную теплоту подушки, а разум только просыпался. Я лениво потянулась и открыла глаза, чтобы вновь оказаться реальности этого мира.
Домовой сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, на котором я спала, и рисовал. Рисовал он круто! Его рука уверенно двигалась, добавляя новые штрихи. Рисунок был невероятно детализированным. Линии карандаша выводили мои черты лица, а еще выписывали каждую деталь наряда и окружающей обстановки. От кружевного узора на рукавах сарафана до узоров на избе, все было пропитано тщательностью и теплом.
Мое сердце замирало от изумления. Хорс, на своем уровне существования, смог волшебным образом отразить меня, придав моему образу еще больше уникальности и глубины. Этот рисунок был подарком, который разбудил во мне новые чувства и перевернул мою точку зрения на свою собственную сущность.
Раскачиваясь на курьих ножках, избушка казалась будто ожившей и готовой сорваться с места, убегая в чащу леса. Сарафан и кокошник придали мне ощущение принадлежности к культуре и наследию славянского народа, будто я стала ближе к предкам.
Я боялась пошевелиться, надеясь, что домовой не заметил моего пробуждения.
– Кто-то занял мой диван, – чуть ворчливо заметил Хорс, и я вздрогнула.
– Извини.
– Два куска торта я готов забыть об этом инциденте, – он повернулся ко мне и в его глазах мелькнули искорки веселья.
Глава 8. Кощей Бессмертный – изыди костлявый!
Спустившись за свежим хлебом, я приветливо улыбнулась Николаю Петровичу.
– Доброе утро, дядя Коля! – поздоровалась я. – Как ваши дела?
– Доброе утро, Ванда. Неплохо. Что могу тебе предложить?
– Да мне бы багет и-и-и… – я рассматривала витрину с большим ассортиментом. – Что-нибудь к чаю.
– Вишневый пирог. Очень вкусный, пальчики оближешь, – предложил мне булочник.
– Давайте, – согласилась я.
Колокольчик звякнул, и посетительница вышла, оставив меня наедине в Николаем Петровичем.
– Как поживает Арина Родионовна? – вдруг спросил он.
– Бодрая и жизнерадостная.
– Это хорошо, – он тяжело вздохнул.
– Заявите о своих чувствах, – я улыбнулась.
– Эх, да я птица не ее полета. Она вон кто, а я? – мужчина расстроенно махнул руками. – Где это видано, чтобы такие женщины обращали внимание на таких как я?
– Зря, – настроение было хорошее и почему-то я была уверенна в своей правоте. – Женщины любят заботу, любят, когда их ценят, добиваются. Будто чуть более решительным.
– У нее столько поклонников, – Николай Петрович совсем приуныл.
– Меня тут в оперу приглашали, как раз будет выступать Арина Родионовна. Может быть вы составите мне компанию? – нашлась я.
– Когда? Где? Во сколько?
– Давайте телефонами обменяемся? Я так не помню, домой приду, посмотрю, – хорошо, что Айжан подарила мне свое платье, а оперная дива предоставила два пропуска в театр. Одной мне было бы некомфортно идти, а так приятная компания.
– Спасибо тебе, – Николай Петрович продиктовал свой номер, и я тут же набрала ему, чтобы в памяти его телефона была информация моего телефона.
– Сколько с меня? – я взяла пакет. Аромат хлеба приятно щекотал ноздри, а во рту активно собралась слюна. Хотелось сгрызть корочку, как в детстве и я едва сдерживалась.
– За счет заведения, – мужчина чуть смутился. – А можно еще попросить занести свежий хлеб Арине Родионовне?
– Конечно, – я подхватила второй пакет и пообещав прислать информацию, направилась через дорогу к дому.
У подъезда прохаживался странный мужчина. Он был высокого роста и худощавого телосложения, что только подчеркивало его жутковатую натуру. Внешность этого человека очень напоминала образ страшного маньяка из книг старых детективных романов. Непонятно, была ли это просто прихоть его характера или результат особого восприятия мира, но его взгляд казался наполненным неуловимой тайной и непостижимыми темными мыслями. Да и сама его внешность была неким завитком загадочности.
Однако, несмотря на то, что этот странный мужчина выглядел жутко и неприятно, его одежда говорила о благосостоянии.
Мужчина был одет дорого, и все же его наряд казался неестественным в данной обстановке. Он был в длинном, черном пальто, которое придавало ему подозрительности. Черные ботинки блестели, притягивая взгляды спешащих прохожих. Верхняя одежда была точно подогнана по фигуре, что создавало ощущение неправильных пропорций, но при этом только усиливало общее мрачное впечатление.
Под пальто виднелся дорогой, стильный костюм, который, хоть и подчеркивал стройность и грацию движений, но придавал мужчине еще больший жуткий образ неотразимости.
Когда я преодолела последние шаги и обошла мужчину, он остановился, словно почувствовал, а не увидел мое присутствие. Но я не обратила на него внимания и торопливо направилась к дому. Хотя незнакомец не произнес ни слова, я ощутила на себе его взгляд темных глаз, проникающие в мою душу и заставляя содрогнуться.
Я набирала код, когда вдруг мужчина начал приближаться ко мне. Резко обернувшись, я приготовилась отбить нападение. Кулон-амулет, подаренный Бабой Ягой, стал нагреваться, и я увидела вновь то, что было скрыто от посторонних глаз.
Темные доспехи Кощея Бессмертного медленно обретали свою форму перед глазами. Костлявые пальцы перебирали непонятные кристаллы. Кощей поднял голову, и его глаза засияли холодной злобой.
Винтажный, если можно так сказать, костюм Кощея Бессмертного пришел в полный контраст с окружающей его средой. Черные доспехи, которые казались изначально слишком темными и мрачными, теперь сверкали холодным блеском. Линии его опустошенного тела, словно выточенные из самого мрака, стали более отчетливыми, подчеркивая его ужасающую сущность. Вокруг витала атмосфера черной магии и необъяснимой таинственности.
Кости стали видны сквозь темный металл доспехов, а его лицо, полное мрачной и непостижимой мудрости, притягивало мой взгляд, как магнит. Холодные, голубые глаза Бессмертного сверкали яростным пламенем, словно дышали самим адским огнем. Каждая морщинка на его лице была отпечатком его столетий долгой жизни, тихо истекающей от мерзости и туманных надежд.
Каждое движение словно было пронизано жестоким смыслом и зыбким чарующим искусством. Каждый шаг звучал так, будто мрачная симфония, заполняющая пространство наводнившей ужасом тишиной. Всевидящий взор Бессмертного исчерпывал его присутствие с бесстрастной ясностью и своевременной угрозой.
Но ужасным завершающим штрихом его образа, приведенного к жизни черной магии и ненависти, был его улыбающийся череп, украшенный черными бриллиантами. От него веяло бездной скорби и независимой властью.
В тоскливой мрачности его внешности я прочувствовала бессильный ужас. Каждая его часть, бросившаяся в глаза, цепляла за душу, вызывая дрожь в самой глубине существа, размывая границы реальности и пробуждая тревожное чувство утраты и безысходности.
Ярость и страх, слитые воедино, охватили меня, вырываясь из-под кожи и пронизывая мое существо от макушки до кончиков пальцев на ногах. Бессмертный был воплощением всех мрачных душ, сконцентрированных в одном существе, готовом уничтожить все вокруг.
Я стояла перед ним, ощущая, как его присутствие проникает в меня, как заволакивает тьма, погружая в темный туман. Он был неотъемлемой частью этой тьмы, и ни одно слово не могло описать ту теневую сущность, что сияла из его глаз – нежелание устареть своей силой и готовность убить своим ненавистным взглядом.
Кощей Бессмертный – воплощение самой тьмы и ненависти, стоящий теперь передо мной во всей своей печальной и жуткой красе. «Можно подумать, мне ранее потрясений мало было», – мелькнула до жути флегматичная мысль.
– Прошу прощения, – обратился он ко мне. – Вы живете в этом доме?
– С какой целью интересуетесь? – было трудно сделать вид, будто я не понимаю, кто передо мной стоит.
– Видите ли, этот дом в аварийном состоянии. Я хочу выкупить имеющиеся квартиры и заняться строительством, – он достал из внутреннего кармана визитку и протянул меня.
«Егор Кощеев» и название какой-то компании, название которой вроде о чем-то говорит, но я была слишком взволнована.
– Рассмотрите мое предложение? – Кощей сделал пару шагов в мою сторону, и я невольно попятилась.
Кодовая дверь резко распахнулась, заставив меня отпрыгнуть в сторону и обернуться.
На пороге дома стоял Хорс – мой вечно вредничающий домовой. Он в ярости смотрел на Кощея, будто готов был вступить с ним в сражение, но порог не пересекал. В глазах домового сверкали искры негодования. Хорс, безусловно, улавливал зло, которое окружало Кощея, поэтому его присутствие здесь вполне оправдано.
Я облегченно вздохнула, увидев моего друга. Друга?! Да, наверное, все-таки друга. Возможно, мы только на пути к этому, но я больше чем уверена, что у нас все будет хорошо.
Хорс продолжал испепелять Кощея Бессмертного взглядом, а тот лишь усмехался.
– Надеюсь, Ванда, вы будете благоразумны в своих решениях, – угрожающе протянул Егор Кощеев.
– Я не намерена продавать квартиру. Вам лучше обратиться к кому-нибудь другому с этим вопросом, – откликнулась я, отступая. Хорс будто взял меня под защиту, закрывая собой.
– Не торопитесь с решением.
С этими словами Кощей резко повернулся на каблуках и беззвучно растворился, оставив после себя лишь неприятный запах серы. Воздух ощущался затхлым и пропитанным злом, но я знала – он еще вернется.
Я буквально забежала в парадную. За мной по пятам шел домовой. Прежде чем вернуться в квартиру, я отправилась к Арине Родионовне, чтобы передать пакет и рассказать о странном Егоре Кощеева. Хорс же забрал наши покупки и вернулся к своим делам.
– Этот жулик – крупный бизнесмен. Он хочет сравнять этот дом с землей и построить очередной торговый центр! – певица буквально перешла на сопрано, отчего у меня слегка заложило уши.
– Но дом ведь признан памятником культуры или что-то вроде того. Разве это возможно? – удивилась я.
– Дорогая, за деньги возможно все, – всплеснула руками оперная дива. – Он уже год обхаживает тут всех, предлагает очень большие суммы.
– Видимо недостаточно большие, раз отказывают, – заметила я и кивнула Айжан, которая вошла в комнату с тряпкой в руках.
Арина Родионовна разбирала пакет от булочника. Удивительно, но она улыбалась, хотя продолжала ворчать на Николая Петровича, будто продолжала себя убеждать, что с «нищебродом нечего отношения строить».
Пока Айжан приступала к уборке, я с интересом слушала Арину Родионовну, рассказывающую об этом загадочном Егоре Кощееве. Я не могла представить, какой изворотливый путь выбрал этот коварный бизнесмен для достижения своей цели. Но, как мне уже говорили – цель была еще проще, получить доступ к порталу, который скрывался на втором уровне моей квартиры. Дедушка-дедушка, вот почему ты мне раньше обо всем не рассказал? Почему мне именно сейчас приходится это расхлебывать?
Арина Родионовна продолжала ворчать с некой улыбкой на лице, словно желая сохранить некие приятные воспоминания, но в тоже время ее продолжала раздражать личность под именем Николай Петрович. «С нищебродом нечего отношения строить,» – прокомментировала она, неуклонно настаивая на своей точке зрения.
Мои мысли о доме, признанном памятником культуры, не оставляли меня в покое. Как бы деньги ни были велики, в конце концов они не могут перевесить ценность исторического наследия, которым обладал этот дом. Что будет с его богатыми секретами, его душой, его историей? Все это, похоже, погрузится в пыль и забвение ради прибыли одного человека.
Я решила заглушить это ощущение беспомощности и расспросить Айжан, надеясь, что у нее есть какие-то новости относительно этого ожесточенного спора за судьбу нашей «пышной резиденции». Но ее лицо выражало лишь недоумение. Возможно, она была слишком занята своими повседневными заботами, чтобы вникать в подробности околоисторических сделок и постоянных угроз.
У меня закралась надежда на светлое будущее, на то, что все-таки найдутся те, кто встанет на защиту этого красивого исторического здания. Ведь его судьба никак не может быть просто выброшенной на ветер в погоне за безликой современностью. Я рассказала Арине Родионовне о своих сомнениях и, к моему удивлению, она оживилась. Ее глаза искрились, и я почувствовала, что она готова биться до конца за сохранение нашего общего пространства, нашей истории. Но скорее всего она просто не хотела терять эту квартиру.
Уточнив напоследок о ближайшем походе на оперу и еще раз удостоверившись, что я могу взять с собой спутника, я распрощалась с Ариной Родионовной и Айжан, и вернулась к себе. Дверь была не заперта.
Хорс играл в компьютер, а Федотушка бегал по своему кукольному домику. Щука о чем-то спорила с котом. Все были заняты своими делами. Мне хотелось отвлечь домового, поговорить с ним, поспрашивать о Кощее, но тот так был погружен в игру, что я решила не беспокоить. Освободится – тогда и поговорим.
Пока все домочадцы наслаждались своими занятиями, я решила воспользоваться моментом и заняться учебой. Поднявшись по лестнице в свою комнату, разложила на полу книги, которые принадлежали моему дедушке. Все они были наполнены мудростью и древними знаниями, готовые открыть для меня двери в увлекательный мир. Осталась лишь мелочь – прочитать их. Страницы пестрели обилием рунических символов. Но теперь у меня был козырь в рукаве и скоро этот непонятный язык мне будет доступен.
Зелье, подаренное мне, Василисой Премудрой, переливалось в пузырьке. Его изумительная синяя жидкость переливалась внутри стекла, словно рождая собственный магический мир.
Резко выдохнув, я прикоснулась губами к пузырьку и запрокинув голову в один глоток приняла зелье. И случилось что-то странное.
Плавно и непринужденно, словно в танце, руны начали вплывать в моё сознание, открывая свои тайны перед моим взором. Каждый архаичный символ нес в себе глубины прошлого и богатые знания наших предков. В мое сознание проникли невероятная мощь и древнее понимание тайн мира. Я чувствовала, что зелье дарит мне возможность постигнуть все тайные законы природы и стать необыкновенно мудрой, может даже наравне с Василисой.
С каждым вдохом, каждым биением сердца, зелье словно глубже проникало в мою сущность, объединяя меня со сказочным миром. Словно путешественник сквозь времена, я вплывала в поток информации и знаний, которые раскрывали занавесы невидимого и мыслили мне новые пути к познанию.
Я смотрела в книги, и вся информация будто по полочкам складывалась в моей голове, будто отдельная полка. Я была так восхищена этим, что не обращала внимание на ноющую боль в области сердца и жуткую слабость. Я читала книги и легко запоминала все, что там написано. Эх, если бы такое зелье было у меня накануне экзаменов. Но тогда его не было.
Я не поняла в какой момент уже лежала на полу будто в каком-то припадке, не осознавала, что невнятные заклинания заставляли летать книги по комнате. Я наслаждалась безумным танцем знаний в своей голове, не осознавая, что моему телу плохо. Ощущения будто стерлись, и я погружалась в знания, и чем глубже я уходила в эту странную неизвестность, тем больше понимала, что могу помочь. Могу и хочу помочь куда больше, чем до этого. Мне по силам сделать жизнь и мир лучше.
Постепенно я начала осознавать окружающий мир. Медленно, словно перегретый двигатель, я возвращалась к реальности. Мои глаза раскрылись, стараясь привыкнуть к яркому свету, который проникал в комнату. Я поняла, что была вовлечена во что-то невероятное, нечто большее, чем просто магия слов. Это было нечто… нечто иное, что переносило меня в другие миры и реальности.
Я почувствовала, как на лоб легло что-то холодное. Мои глаза постепенно привыкали к свету и постепенно я смогла различить склонившегося надо мной Хорса.
– Связь не ловит, – мурлыкнул кот Баюн и ткнулся в мое лицо мокрым носом. Шершавый язык прошелся по щеке, отчего стало щекотно.
– Уйди отсюда! – возмутился домовой. – Сначала вылизываешь себя, а потом к лицу лезешь.
– Между прочим, я куда более чистоплотный, чем некоторые, – спокойно заявил Баюн.
– Ты на кого это намекаешь, блохастый? – возмутился Хорс.
– Ванда?! – Федотушка возник в поле зрения. Я почувствовала, как он шире открывает мои веки, как в повести Гоголя, и рассматривает зрачки. – Ванда, ты нас слышишь?
– А что толку? Женщины часто слышат, а делают все по-своему, – снова огрызнулся Хорс.
– Ты такой умный?! Что ж сам-то ничего не делаешь?
Я слышала, как бурчит домовой, но не могла пошевелиться. Вскоре крепкие руки подняли меня и куда-то уверено понесли. Я ничего не понимала. Перед глазами все еще плавали руны и тайные знания.
Лишь на краю сознания я поняла, что меня занесли в ванную. Ледяная вода мгновенно привела меня в чувства, и я завизжала, пытаясь выбраться наружу. Ага, какая ружа?
Хорс продолжал держать меня на руках и как оказалось, стоял в ванной под струями душа. Я сопротивлялась, но домовой стоял на своем, игнорируя мои попытки.
– Да хватит! Она сейчас заболеет! – влетел в ванную комнату Баюн. За ним торопился Федотушка, активно хлопая маленькими крылышками.
– Зато мозги не место встанут, – огрызнулся домовой.
– Ну знаешь! – возмутился кот и издав громкий рык, бросился вперед, когтями вцепляясь в парня.
Хорс ойкнул, дернулся и мы вместе рухнули, больно ударившись головой о кафельный пол. В глазах мгновенно потемнело.
