Текст книги "Ведьмы не стареют (СИ)"
Автор книги: Виктория Рогозина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 13. Семь богатырей или попробуй замуж не пойти
Проснулась я в приподнятом настроении, но от грохота внизу. На первом этаже квартиры явно разгорались нешуточные страсти.
Хорса рядом не было, хотя спать мы ложились вместе. Губы немного опухли от жарких поцелуев, но дальше них дело не пошло.
Оранжевый свет солнца проникал сквозь окна и льняные шторы, окрашивая комнату в нежные оттенки. Разреженные звуки городской суеты проникали в мои уши, наполняя атмосферу теплом. Откинув одеяло в сторону, я села на кровати, протягивая руки вдоль тела и приводя ощущения в порядок.
Я медленно поднялась с постели и направилась к окну. За шторами еще плавала ранняя утренняя дымка, но первые проблески света уже мерцали на горизонте. Под этим светом мир готовился к новому дню, пробуждаясь и благоухая свежестью. Я открыла окна, проветривая комнату. Ветерок ласкал лицо, принося с собой аромат свежей зелени и цветов, еще не испорченный выхлопными газами. Вдалеке слышалось пение птиц.
Постепенно, с каждой секундой, рассвет проникал все глубже, окрашивая небо в нежные оттенки розового, оранжевого и золотистого. Эти цвета переплетались в один прекрасный эмоциональный калейдоскоп, словно художники превращали небеса в свою мастерскую и переносили на холст яркие и невероятно прекрасные образы.
Воздух медленно наполнялся светом и жизнью, вызывая во мне неподдельное восхищение красотой и исключительностью нашего мира. В этот момент я думала о том, что каждый новый день – это уникальная возможность начать что-то новое, раскрыться и просто наслаждаться каждым мгновением.
Время, когда природа обнажает свою скрытую красоту и приглашает нас к пробуждению. Это время, когда чувства наполняются надеждой и оптимизмом, а сердце радостью и вдохновением. Это начало новой истории, нового дня, новых возможностей и приключений.
Я осталась стоять у окна, замирая в благоговейном ожидании, полностью погруженная в мир развивающейся красоты рассвета. В то мгновение, когда солнце окончательно поднялось над горизонтом, я вздохнула, думая, что этот день будет особенным, полным ярких событий и непредсказуемых поворотов. Впрочем, как я переехала, сюда на Бауманскую двадцать три жизнь заиграла красками.
Рассвет…тьма уступает место свету.
Страшный грохот привлек мое внимание, заставив опрометью броситься вниз. Судя по звукам – все ломали и крушили, были слышны мужские голоса и возмущения Хорса на пару с котом Баюном.
Я ворвалась в комнату как раз вовремя застав в очередной раз удивительную картину. Семь мужиков ловили кота. Хорс сцепился с кем-то в драке, Федотушка командовал, летая над головами, а щука отвесила кому-то леща своим хвостом.
– Что здесь происходит? – грозно спросила я, надеясь выглядеть грозно. Но надежда умирала в припадке смеха. Эти мужчины выглядели как богатыри какой-то сказки, благо что щиты и мечи были сложены в углу. Но все присутствующие казались высоченными и очень мощными.
– Вам кранты, низкорослики, – заверил Хорс, вырываясь из хватки и поправляя ворот рубашки.
– Здравствуй милая девица, – поклонился бородатый богатырь и в пояс поклонился.
– Здравствуйте, – кивнула я, но нахмурившись еще раз спросила. – Почему это вы в моем доме позволяете обижать мою семью?
– Так это ж кот Баюн. Он речи сладкие заводит, да съедает потом добрых молодцев, – удивился видимо младший из всей компании богатырей. Но ему тут же прилетел подзатыльник.
– Вы находитесь в моем доме и прошу уважать его правила и законы. Никого из обитателей не обижать и относиться учтиво, – я почувствовала капельку власти. Только самую капельку, потому что, если кто-нибудь из них посадит меня на комод, я не сползу при своем-то росте и буду только вопить.
– Просим прощения, не гневайся, – старший вновь поклонился в пояс.
– Они мне шерстку помяли, – Баюн спрыгнул со шкафа и подойдя ко мне, потерся о ногу.
– Ты же мой маленький, – я взяла его на руки и посмотрела на масштаб бед.
Диван валялся перевернутый на полу, вещи разбросаны, полы грязные после семи пар сапог. Домик Федотушки накренился, как Пизанская башня, но выдержал. Несколько разбитых стекол в серванте. М-да, так на одном ремонте разориться можно.
– Добрая девица, мы по делу к тебе пришли, – снова молвил богатырь, но я его быстро прервала.
– Будьте добры, приведите все в порядок. Вещи должны стоять на своих местах, сапоги оставьте в прихожей. Вымыть и вычистить. До этого момента разговаривать не собираюсь, – и с котом на руках, отправилась на кухню.
Баюн продолжал жаловаться на отдавленный хвост и царапину на ухе, Федотушка летел рядом и плакал, что его домик чуть не сломали. Хорс молча нес тазик с щукой, а потом поспешил поставить чайник.
Щука повернулась в тазу и уточнила:
– Воду они разлили, не я.
– Ничего, разберемся, – я улыбнулась и уточнила. – Федотушка персик будешь?
– Да, – анчутка совершил кульбит в воздухе и плюхнулся на стол.
– А молочка? Молочка мне можно? – мурлыкнул кот.
– А колбаску будешь? – я открыла холодильник.
– Ту самую? С дымком? – Баюн сладко облизнулся и замурчал очень громко.
– Так, – я достала угощение для котика и повернулась к щуке. – А тебя чем побаловать?
– А хлеб тот вкусный остался? – рыбина блеснула глазами.
– Обычный? Есть еще с чесноком. О, с кунжутом остался.
– С кунжутом, будьте любезны, – щука хлопнула плавниками.
– Хорс, ты чего там застыл? – Федотушка подтягивал к себе влажные салфетки.
– Беспредельщики, – заметил домовой, когда мы сели пить чай. – Пришли и начали тут.
– А зачем пришли-то? – я взяла горячую кружку двумя ладонями, вдыхая аромат чая.
– Так ясно что, – Баюн фыркнул. – Невесту ищут. А тут ты. Молодая, красивая, восходящая звезда нашего мира. Сейчас очень активно обсуждают внучку Ильи Муромца.
– Да? – я удивленно повернулась к домовому.
– Да, – кивнул он. – И не смотри на меня так, благословения не получишь. Нафиг тебе эти богатыри? Сама подумай, ходят где-то годами, домом не занимаются, жалованье малое. Царь-батюшка на первом месте.
– Еще и нас обижают, – заметил Федотушка, отрывая кусочки персика.
– Они там делом заняты? – обратилась я снова к Хорсу.
– Угу, осколки уже собрали, полы моют и шкафчики чинят. Ни одна книга не пострадала – я следил, – домовой хлюпнул чаем. – Как-то веселее стало жить с твоим появлением.
– Это взаимно, – я допила чай и посмотрела в пустую чашку, думая хочу выпить еще или нет.
– Еще? – Хорс кивнул.
– С удовольствием.
Мне казалось, что он ведет себя несколько отстраненно, будто все, что было сегодняшней ночью забылось и ничего не значило. Почему-то стало обидно. Неужели эти поцелуи ничего не значили?
Моим глазам не удавалось уловить понятного объяснения его поведению. Было словно он стал другим человеком, будто вчерашний вечер никогда не происходил, словно поцелуи и моменты нежности исчезли, растворившись в никуда. И чувство обиды охватило меня, неизъяснимое и жгучее. Что мешает Хорсу обратить на меня внимание? Почему он стал настолько холодным и отстраненным? Эти вопросы тревожили меня и гнали череду сомнений по моему разуму. Какая стена отгородила его от меня, преграждая путь к нашей взаимной связи? Непонимание стало нарастать во мне, затмевая прежние ощущения привязанности.
– Добрая девица, мы все сделали, – доложил богатырь, появляясь на пороге кухни.
– Отлично. Теперь можем чай попить и поговорить.
Мы быстро расположились за столом, и я вдруг подумала о том, что кухня-то у меня очень маленькая.
– Свататься мы прибыли, – после второй чашки чая заметил главный из богатырей. Чисто внешне они были похожи, как братья-близнецы.
– С чего вдруг? – я удивленно пожала плечами.
– Как же? – вот тут уже гости удивились. – Негоже девке в таких годах да одной быть. А как же семья, дети…
– Стоп, – прервала я их. – Спасибо за предложение, но нет. И переубеждать меня не стоит. Это все?
– Хорс сообщил, что вы организовываете компанию помощи и вам нужны сотрудники. Мы готовы.
– Супер, – вот это уже хорошие новости. – Хорс, оформишь?
– Конечно.
– Так, я на работу, увольняться поеду, а потом обустроим наш милый офис. Вечером с Василисой еще переговорим. Ее мудрость нам пригодится, – сообщила я и скрылась в ванной.
Как бы там ни было, денежки есть, чтобы нормально жить, а остальное решим.
Глава 14. Сказка – ложь, да в ней намек...приличный намек
Начальник орал и матерился. И так уже целый час. Часы тянулись со скучной медлительностью, и я, не в силах больше выносить этот спектакль, закатила глаза.
– Я не подпишу тебе заявление, – заметил Яков Маркович. Руки он скрестил на груди, словно намекая на неиссякаемый источник своего авторитета.
Начальник обладал неприятной внешностью, его полнота пыталась вырвать пуговицы на рубашке, а на его голове брезгливо зияли залысины, дающие начало полному облысению. Образ его в целом казался противным и вызывал неприязнь.
И вот я уже уткнулась глазами в точку ничего, проклиная себя за неуместное замешательство. Череда этих неприятных минут наедине с начальником и глубоко вздохнуть будто не позволяла. Но, справедливости ради, сколько еще нужно терпеть?
– Короче, либо вы подписываете, либо я направляю в соответствующие органы заявления о ваших нарушениях. Поверьте, у меня есть связи, – я улыбнулась. – Егора Кощеева знаете?
– Это который… – Яков Маркович побледнел. – Тот самый? – шепотом уточнил он.
– Тот самый, – я хмыкнула. – Ну так что?
– Да и вали, вали на все четыре стороны! – заорал вдруг он, размашисто ставя подпись. – И чтоб я тебя больше не видел.
– До свидания, – я схватила подписанное заявление.
Так, теперь в моих планах была запланировано еще одно очень важное дело. Забрав флешку у нашей секретарши, я бегом покинула офис, пока меня не поймали. База данных у меня была. Теперь мы могли взять в работу всех подопечных этой конторы. Если Хорс не соврал, то у меня все получится с ворожбой. Удивительно, но все заговоры будто сами возникали в голове.
Пробежав по улице, я с безумной улыбкой спешила домой. Погода была чудесная, как и настроение. Почему-то мне казалось, что теперь все будет только лучше. Правда мою голову все больше посещали мысли о Егоре Кощееве. Что если то, что рассказал мне Хорс правда? Может Кощею тоже требуется помощь?! Но с этим можно было разобраться постепенно, главное улучить момент для разговора.
Спустившись в метро, я через ступеньку бежала вниз по эскалатору. Поезд, с неприметный металлическим блеском, приближался с каждой долей секунды, заполняя платформу зыбким свистом и темным эхом.
Войдя в вагон, я будто погрузилась в плотный поток суеты и шума. Компактное пространство было заполнено людьми, разноплановыми и спешащими куда-то. Взгляды скользили по пассажирам, голоса различного тембра и речевые фрагменты завораживали своим разнообразием, создавая парадоксальное ощущение единства в массе. Атмосфера была пропитана движением, беготней и ежедневными ритуалами самых разных людей. В закаменелых объятиях людских судеб расцветала настоящая жизнь. Воспоминания, мечты и надежды пробуждались под тяжестью общей рутины. Тысячи лиц переплетались, создавая лабиринт сокровищ и потерянных душ, верша свою историю.
Поезд уносил меня в глубины подземелья на другой конец города, делая паузы на станциях, словно аккорды мироздания. Атмосфера с каждой минутой менялась, оставляя за собой шлейф разноцветных впечатлений. Часто я задумывалась над этими короткими и судьбоносными встречами в ущелье путешествия, где суета и безмолвие переплетают свои нити судьбы. Я, окруженная людьми, всегда могла ощутить тепло человеческих тел, иногда унисонным пульсом отвечающих на все происходящее.
Каждый промелькнувший пассажир становился кратким рассказом, книгой с безграничными страницами. Сложно было понять, какие истории хранятся в глубинах глаз, скрывающих бесконечные тайны. Метро было лишь точкой сборки, маленьким мирком, где каждый находил свое место в течение одноразового путешествия.
Подземные стены стала слышны звуки давно забытого времени. Возведенные годами труда и искусства, они молчаливо наблюдали за проходящими рядами ежедневных попутчиков. Как стражи забытой Атлантиды они тихо шептали о своих наблюдениях и загадочных встречах, ставших частью хрупкого мира подземелья.
Путешествие продолжалось, а метро рассказывало свои истории четырехмерными звуками и вибрациями слов. Тысячи щелчков и стуков поезда, механические рождение и смерть в одном движении. Время исчезало с каждой новой станцией.
Выйдя на улицу, я улыбнулась теплым лучам солнца и перехватив поудобнее сумку, поспешила вперед. Дом на Бауманской двадцать три ждал меня и будто выдохнул с облегчением, когда я приближалась к подъезду. Дом был пропитан атмосферой приятного ожидания и надежды. Казалось, что здание само с собой сотрудничало, создавая приятную ауру предвкушения и радости. Его фасад, окрашенный в нежные и спокойные тона, словно приглашал проходящих мимо заглянуть внутрь и осмотреться. По мере того, как я приближалась к подъезду, ощущение безмерного счастья наполняли меня. Внутренний двор, защищенный от шума и суеты улицы, был украшен живописными цветами, наполняя воздух ароматами свежести и прохлады. Места для отдыха, расположенные в уголках двора, создавали возможность расслабиться и насладиться живописным видом окружающей хоть и скудной московской природы.
Переступив порог, я ощутила, как здание дышит своей удивительной жизнью. Войдя в сам подъезд, чувствую, как стены наполнились историями жизней жильцов. Старинные фото семей, вывешенных на стенах, словно кричали о прошлых событиях и счастливых моментах. Ковровое покрытие на полу гасило звук моих шагов, добавляя особую аккуратность и утонченность. Мягкое освещение, создаваемое старинными люстрами, окутывало пространство теплой и мягкой гаммой, придавая еще большее ощущение уюта.
Продвигаясь выше по лестнице, в каждом этаже проступала своя уникальная атмосфера. На первом этаже царила забота и активность: детский смех, который проникал сквозь закрытые двери, и звуки домашних животных создавали живой и насыщенный фон. На каждом следующем этаже ощущалась нарастающая тишина и уединение, словно каждая квартира скрывала свою историю.
Войдя в квартиру, я застала перестановку. Богатыри носили туда-сюда мебель, сдвинули печь в самый угол, откуда из таза командовала щука на пару с Баюном. Потом уточню у Хорса, что происходит, сначала к Василисе нужно зайти.
– Ой, рада тебя видеть, – она улыбнулась. – Проходи, чаю попьем.
– Я в этот раз по делу, – сразу обозначила я. – Мы тут деятельность некоторую затеяли. Нужны помощники.
Вкратце я обрисовала ситуацию затеи и неожиданно Василиса Премудрая сообщила:
– Я согласна. Тебе понадобится бухгалтер и координатор. Мы с мужем легко справимся с этим, будем вести базы выездов и оказанной помощи. Ваня! – крикнула она вглубь квартиры.
– Что?
– У тебя программа доделана? – спросила женщина у мужа.
– Которая?
– Которую ты делал для колл-центра и те отказались?
– Да, – Иван кивнул, непонимающе взглянув на меня.
– Ну вот, у нас все есть, – Василиса широко улыбалась. – Когда приступаем?
– Мы там уже готовим офис для работы. Собираем сотрудников, корректируем базы данных. Нужно организовать помощь и сказочным, и не сказочным.
– С Ягой уже разговаривала? А с Василисой Прекрасной? – заинтересовался Иван. – Они зелья на поток смогут поставить.
– Пока в процессе.
– Тогда вечером зайдем, договоримся с Хорсом о подключении базы данных, – женщина обняла меня. – Как я рада, что ты появилась в нашем мире. Истинная внучка Ильи Муромца.
– Тогда до вечера, – я улыбнулась и покинув квартиру, побежала на этаж выше.
Устало заглянув в комнату, где велась перестановка, я поняла, что сейчас лучше не вмешиваться, поэтому скрылась в ванной. Быстро приняла душ и переоделась. Уже в коридоре столкнулась с домовым, который был очень взволнован.
– У тебя планы есть? – спросил он, не глядя в глаза.
– Да, хотела спросить, что вы делаете и как помочь, – я почувствовала некоторую неловкость.
– Расширяем пространство. Портал переместили на первый этаж, чтобы не мешать тебе отдыхать наверху. Займешься сейчас портретом для Айжан? Я там все подготовил, даже малиновый чай на столике ждет тебя.
– Ладно… – я хотела сначала пойти к себе наверх, но все же тормознулась. – Хорс, что происходит?
– Готовимся, реализуем нашу идею, – с нажимом проговорил он.
– Нет, – я мотнула головой. – Между нами что случилось?
– А разве что-то не так? – домовой внимательно посмотрел мне в глаза.
– То ты меня целуешь, то игнорируешь. Как мне понять тебя?
Он вздохнул. Тяжело, громко и будто обреченно.
– Давай, я сейчас разберусь со всем, и мы поговорим, – вдруг предложил он.
– Хорошо, – вымученно улыбнувшись, я все-таки ушла к себе в комнату. Дверь-портал отсутствовала. Интересно, если ее можно перенести из комнаты в комнату, возможно ли более далеко отправить? Например, в другой дом или город? Надо будет у Хорса поспрашивать.
Холст, краски и несколько фотографий ждали меня. Домовой даже пронумеровал все и указал кто и где должен стоять на общем портрете. Глубоко вздохнув, я взялась за кисти – мой любимый дедушкин набор.
Предвкушая каждое движение, я нежно водила острым кончиком кисти по красочной палитре, словно погружаясь в море чувств и эмоций. Мой дух поднимался, когда масляная краска начинала расплываться под влиянием моих манипуляций. Каждый мазок был оживлением прекрасной формы и глубины мира.
Под моими кистями портреты начинали пробуждаться к жизни. В каждой линии и каждом цвете, я передавала те неповторимые черты, которые делали работу уникальной. Белые, шелковистые штрихи олицетворяли мягкость и чистоту души, а теплые тона сепии делали образы еще более притягательным и таинственным, больше похожими на старую фотографию.
Моя рука, как пляшущая инструментальная струна, безупречно воссоздавала изящные профили и улыбки, ни одного лишнего движения, все четко. Одной точкой света на холсте, создаваемой благодаря свежести и свету желтой краски, я подчеркнула неподдельный образ обаяния и сияния.
Часы промелькнули, как тень в зеркале, когда я завершала последние штрихи на семейном портрете. Каждая деталь и каждый переход цвета был тщательно продуман и воплощен с любовью. Портрет ожил, словно душа самой Айжан пробудилась на холсте вместе с дорогими ей людьми и улыбалась в ответ.
Мой любимый дедушкин набор оказался настоящим другом на каждом этапе создания картины. С его помощью я могла передать каждую интонацию, каждый нюанс и каждый крошечный секрет, который делал портрет ярким и оживленным.
Постепенно, под моими руками, родилось произведение искусства – портрет, который был создан с любовью и преданностью. Это был мой подарок для Айжан – кусочек моей души, который наполнен всей моей радостью быть художником.
Попивая чай, я критическим взглядом окинула картину. Все хорошо, да только краски долго будут сохнуть. Именно в этот момент я вспомнила заговор из книги дедушки. Стоит попробовать? Стоит.
Отставив кружку, прикрыла глаза и зашептала.
Мягкий и теплый шелест слов окутал меня, словно волшебной пеленой. Вспомнилось, как дедушка в своей старой комнате рассказывал о странном заговоре, который может придать особую силу моим творениям.
И вот, словно тонкое покрывало, прозрачное и неприметное, картина покрылась тончайшей пленкой, закрепляя масляные краски. Лица ожили, изобразив тень улыбок. Я чувствовала, как энергия живет в каждом мазке, в каждой капле краски. Мой заговор сработал, преобразив обычную картину в уникальное произведение искусства.
В этот момент я впервые осознала свои возможности в ворожбе. Моя душа наполнилась радостью и исполненным вдохновением, понимая, что я могу создавать не только картины, но и воплощать в жизнь самые сокровенные желания.
Устало выдохнув, я устроилась в кресло со смартфоном в руках. Дедушка давно не выходил на связь и это меня немного беспокоило. Решив составить примерный план дальнейших действий, я схватила с тумбочки блокнот с карандашом и начала вести записи, иногда сверяясь с информацией в интернете.
Так незаметно я задремала.
Глава 15. Укради мое сердце, верни мою душу
Проснулась я в тот момент, когда кто-то заботливо укрывал меня одеялом. Вздрогнув, открыла глаза и нос к носу столкнулась с домовым.
– Все-таки пытаешься придушить во сне, – язвительно заметила я, хмурясь.
– Вот еще, одеяло на тебя переводить, – он внезапно нежно улыбнулся. – Мы все внизу подготовили, ждем твоих указаний. Яга с минуты на минуту позвонит.
Он перевел взгляд на холст и покачав головой, проговорил:
– Потрясающая работа. Они как живые, – Хорс подошел ближе к картине и уточнил. – Заговоренная?
– Чтобы масло быстрее высохло, – кивнула я и зевнула.
– Сделать тебе кофе?
– Чай, если не сложно, – поднявшись на ноги, я потянулась и чуть пригладив волосы, покинула комнату, вслед за домовым. Спустившись по лестнице вниз, я слышала, как внизу царит веселое оживление.
Богатыри сидели вдоль стены. Василиса Премудрая и Иван-Дурак что-то обсуждали с котом Баюном и Щукой, расположившись на печке. Федотушка сидел на диване в своем кукольном домике и с удовольствием ел виноградинку.
– Как здорово, что все мы здесь, – я улыбнулась присутствующим.
– Сегодня собрались, – хором подтвердили остальные.
– Я думаю в той или иной степени, все знают, чем занимаются соцработники? – немного робко начала я, чувствуя неловкость от того, что все взгляды были устремлены на меня.
– Помогают, – Василиса ободряюще кивнула. – Я так понимаю, что там, где ты работала не оправдывают ожидания?
– К сожалению, из-за халатного отношения, эта помощь неэффективна. Буквально на днях меня отправили к женщине, про которую забыли на пару лет. А ей действительно нужна была помощь. Как и многим другим. Я предлагаю заняться нам этим серьезным делом. Работа бывает разное – от забить гвоздь, до ухаживания за тяжелобольными.
– Отлично, – щука хлопнула плавниками. – Я беру финансовые обязательства на себя. Магия творит чудеса.
– Я буду вести учет, – Василиса Премудрая поправила очки. – Все вопросы с налоговой и отчетностью беру на себя, у меня есть нужные связи и опыт.
– Программное обеспечение и распределение заявок мы возьмем с Федотушкой на себя, – Иван, как прилежный ученик, поднял руку.
– Мы справимся, – подтвердил анчутка.
– Самое главное, Ванда, нам понадобится твоя координация. Пока мы не наладим все моменты, нам очень будут нужны твои подсказки, – кот мурлыкнул.
– Что-то я уже не уверена, что так уж нужна в этом всем, – я улыбнулась.
– Командуй, добрая девица, – подтвердили богатыри.
Хорс вбежал из кухни, держа в руках белую тарелку.
– Яга на связи, – сообщил он, протягивая «телефон» сказочного мира.
– Здравствуйте, – я улыбнулась в тарелку, видя там физиономию Бабы-Яги и Василисы Прекрасной.
– Мы согласны! Мы согласны! – кричала девушка, подпрыгивая на месте, отчего цветные волосы выбились из прически, а кокошник и вовсе упал.
– Любые зелья, в любом количестве, – подтвердила Яга. – Я уже отправляю к вам путников. Еще кикимору Анфиску – будет вам помогать.
– Огромное спасибо, – я приложила руку к своей груди.
– Будем на связи, – подтвердили они и поверхность тарелки вновь стала белой.
– Ну раз мы начинаем, то я сделаю первый шаг. В нашем доме живет оперная певица Арина Родионовна и у нее есть прекрасная домработница Айжан. Как мне сказал Хорс, ей очень дорога память о родственниках, поэтому…
Домовой случайно толкнул меня в плечо, и я заметила, что он держит в руках мою картину. Присутствующие охнули.
– Ванда…это шедевр, – Василиса Премудрая прикрыла рот ладошкой, с восхищением глядя на полотно.
– Это потрясающе, – подтвердили остальные.
– Засмущали, – я чуть покраснела от похвалы. – Я сейчас подарю Айжан эту картину, и мы начнем обработку базы данных. В первую очередь, нам нужно будет заняться доставкой лекарств тяжелобольным и инвалидам. К сожалению, на данный момент мы не можем предоставить им сиделок, но я предлагаю найти работников и оплачивать за счет компании, раз у нас с этим нет проблем.
– Я бы еще предложил подключить домовых, – подал голос Хорс.
– База есть? – подал голос Иван.
– Да, вот флешка. Она, к сожалению, корявая, потому что заполнялась нашими сотрудниками на отшибись, но я точно помню, кто должен быть на учете в первую очередь.
– Отлично, пока ты ходишь, я перекину базу, и мы готовы приступать к выездам, – согласилась Василиса.
– А мы свяжемся с дядькой Черномором – у него в подчинении сорок богатырей, – вдруг подал голос старший из богатырей.
Я кивнула, и подхватив картину и фотографии, направилась в гости. Позвонив в соседской дверь, я чувствовала, как сильно бьется сердце от волнения. Тихо щелкнул замок и дверь открылась. На пороге возникла Айжан. Она выглядела немного уставшей и будто печальной.
– О, ты к Арине Родионовне? Ее нет – ушла на свидание с Николаем Петровичем, – домработница улыбнулась и подмигнула.
– Я так рада за них, – надеюсь, что у них все будет хорошо. – Вообще, я к вам.
– Ко мне? – Айжан удивленно моргнула. – Ой, чего я. Проходи, а то на пороге так и стоим, – спохватилась она.
Когда дверь за моей спиной закрылась, я глубоко вздохнула и несколько робко проговорила:
– Я хотела поблагодарить за платье.
– О да, Арина Родионовна рассказывала, как ты блистала, – женщина искренне улыбнулась.
– Это был потрясающий вечер. Я чувствовала себя царевной, – поделилась я. – И я хотела вам тоже сделать подарок, вот, – и протянула картину.
Айжан замерла с широко раскрытыми глазами. Ее губы дрожали, и мне стало казаться, что женщина в ужасе. Она смотрела на картину, словно воспринимая каждую деталь. Я стала нервничать, ведь эмоции женщины были неоднозначными. Внезапно, ее глаза наполнились слезами, а губы изогнулись в трепетной улыбке.
– Это самый прекрасный подарок, который мне когда-либо дарили, – прошептала она, все еще смотря на картину.
Мое сердце заполнили радость и облегчение. Эти воспоминания оказались для Айжан необыкновенно важными. Что-то в картине заставило женщину испытывать эмоциональный всплеск, доставив ей радость или может быть, даже облегчение.
Я пристально смотрела на нее, замечая, как искры от внутреннего света переливались в ее глазах.
– Домовой? – вдруг спросила она.
– Что простите? – удивилась я.
– Хорсом вроде зовут, – Айжан улыбнулась. – Я знаю, что вы…как бы правильнее выразиться, – она задумалась. – Что вы из другого мира. Я не видела сама, но чувствую, – женщина коснулась рукой груди, там, где билось сердце. – Я чувствую его. Эти люди, – она кивнула на картину. – Мои братья и сестры, которых я потеряла. И я очень лелею память о них. Фотографии были в плачевном состоянии, и я помню, как однажды попросила потусторонние силы последнее, что у меня оставалось на память. И все, снимки пропали. Ваш дедушка, Илья Федорович, говорил, что у вас в квартире есть домовой. И честно – я верю в это.
– Он удивительный, – я улыбнулась, понимая, что говорю одновременно и о дедушке, и о домовом.
– Хорс…такое странное имя.
– Он всегда рядом, – облизнув губы, я шепотом добавила. – И всегда оберегает этот дом.
– Передавайте ему благодарность. Пусть заходит только сильно не безобразничает.
– Рада, что угадали с подарком. Хорошего вечера, – распрощалась я, и счастливая вернулась в свою квартиру.
Иван уже перекинул базу данных.
– Так, отлично, начнем с… – скомандовала я, хватая трубку телефона и приступая к обзвону.
