Текст книги "Ведьмы не стареют (СИ)"
Автор книги: Виктория Рогозина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11. Забыла слово...но оно было приличное
Было так приятно очутиться вновь в своей квартире. Я глубоко вздохнула и громко провозгласила:
– Я дома!
Внизу послышалось шуршание, будто кто-то заметал следы какого-то непотребства. Закрыв за собой дверь-портал, я спустилась вниз. Так, мне срочно нужен был душ.
– Бегом давай! – прикрикнул на кого-то Хорс и послышалось возмущенное «мяу!».
– Ванда, надо торопиться! – Федотушка вылетел из-за угла. – У тебя поход в оперу!
– Блин! Я забыла, – ужаснулась я и бросила взгляд на часы. У меня есть всего час, чтобы подготовиться.
Я пулей рванула в душ. Вода обрушилась на моё уставшее тело, разогревая его и смывая остатки напряжения. Я закрыла глаза, позволяя ливню прикосновений освежить мои мысли и восстановить внутреннее состояние. Помыла голову и быстро потерла тело мочалкой с душистым гелем.
Чувствуя, как свежесть возвращается в каждый уголок моего существа, я задумалась о том, а чем же занимались домочадцы в мое отсутствие? Странно, как последние события в моей жизни все больше напоминают весьма сложный сюжет таинственной книги. Но мне нравилось, я кайфовала от новой реальности.
С мокрой головой и в халате я появилась в комнате. Зеркало встретило меня моим отражением, в котором сквозили взволнованность и страх. Время поджимало, и я торопливо взялась за свои волосы, придавая им аккуратную прическу. Щетка скользила по локонам, укрощая их и придавая шелковистое сияние. Ненавижу опаздывать. Приведя голову в нормальное состояние, я перешла к остальным вечерним ритуалам.
Я была благодарна Айжан за подаренное платье. Черное, элегантное, оно село на меня как влитое. Изготовленное из тонкого шелка, который мягко обхватывал каждую «кривую» моего тела, словно создавая гармоничное слияние, как вторая кожа. Великолепный силуэт, даже не догадывалась, что у меня неплохая фигура. Блин, а платье-то дорогое. Надо чем-нибудь отблагодарить Айжан, а то и не удобно как-то.
Неглубокий вырез декольте на запахе подчеркивал мою маленькую грудь, добавляя утонченности и элегантности моему образу. Дополнительное внимание было уделено длинным рукавам, которые плотно обхватывали мои руки. Я еще раз окинула себя пристальным взглядом. Эх, мне бы макияж нормальный и…
– Садись, капуша, – приказал Хорс, открывая мою скромную косметичку.
– Эй, не надо, я…
– Цыц! – он грозно посмотрел на меня. – Я быстрее с этим справлюсь и поверь, уж получше тебя.
Хорс начал вытаскивать косметику из моей сумочки и уверенно начал наносить базу и тональный крем на мое лицо. Он ловко распределял его по коже, словно это была его ежедневная рутина. Затем он взялся за нанесение теней на мои веки, используя различные оттенки, которые я даже не знала, что у меня есть.
Пока он работал, он болтал как ни в чем небывало, будто делал это каждый день.
– Щука, над бы консилер и этот, как его? – домовой задумался.
– Закрепить макияж? – уточнила щука с печки.
– Ага. Надо же ее отправить красоткой. И туфли наколдуй нам, только поудобнее, а не как в прошлый раз, – подтвердил парень.
– Мог бы и не напоминать, – фыркнула рыбина. – Волшебное слово будет?
– Живо, – весело рассмеялся Хорс.
– Ты оказывается отличный визажист, – робко подала голос я.
– Так он Савишне делал макияж, – Федотушка крутился рядышком.
– Савишна?! – переспросила я.
– Жена Ильи Муромца, – мурлыкнул кот Баюн. – Шикарная была женщина. Воительница. Она даже Тугарину Змею напинала.
– Ого, – я удивленно моргнула.
– Эй, замри. Чуть кисточкой в глаз не попал, – возмутился Хорс, пытаясь нанести тушь на ресницы. – Помаду какую? – но вопрос явно был адресован не мне.
– Темную, – Баюн прищурился. – Только голова пустая, – заметил он, мурлыча.
– Это точно, ни одной здравой мысли не проскакивает, – язвительно заметил домовой.
– Противный, – кот потянулся.
Вскоре Хорс закончил наносить румяна и помаду, и когда я посмотрела на себя в зеркало, я была поражена результатом. Я выглядела невероятно хорошо, и действительно домовой справился с этим куда быстрее.
– Вот так, – Хорс улыбнулся, отходя на шаг назад. – Теперь ты выглядишь как настоящая царевна. Можешь блеснуть на вечеринке.
– Спасибо, – я потрясенно смотрела на свое отражение.
Темные тени и помада лишь подчеркнули строгое выражение моего лица. Именно так я представляла роковых красоток и было удивительно осознавать, что теперь это я.
Щука сбросила из таза абсолютно сухие туфли и что-то еще. Пока я обувалась, удивленно заметила на своих ногах тонкие чулки. Грациозные туфли на высоком каблуке зрительно делали меня выше и стройнее. Легкая шаль из нежного кружева прикрывала мои плечи, создавая неповторимый эффект воздушности и изящества. Платье отражало мою индивидуальность, подчеркивая мою уверенность и привлекательность. Каждая его деталь была тщательно продумана, чтобы удовлетворить самый изысканный вкус. Именно в нем я чувствовала себя прекрасной и неотразимой, готовой покорить весь мир.
– Последний штрих, – домовой аккуратно водрузил на мою голову современный ободок-кокошник, черного цвета, который завершил образ.
Хорс цокнул языком.
– Вот, не стыдно в свет отпускать, – заметил он. – Выглядишь прекрасно.
– Изумительно, – подтвердил Федотушка летая рядом.
– Великолепно, – подхватила щука.
– Замурчательно, – Баюн прищурился. – Как бы такую красоту никто не увел.
– Я им уведу, – мстительно заметил Хорс, видимо вспоминая Артура.
– Спасибо большое, – казалось еще немного, и я расплачусь. Никогда еще не видела себя такой красивой.
Внутри меня все трепетало от волнения и счастья. Я никогда не чувствовала себя такой уверенной в своей красоте, и этот момент стал для меня незабываемым. Это был один из тех редких моментов, когда я чувствовала себя истинно прекрасной.
Дверной звонок ожил, и я бросилась в прихожую, удивляясь невероятно удобным туфлям.
– Клатч, – напомнил Хорс.
Клатч, точно. Сумочка лежала в прихожей, вероятно «телепортированная» домовым. Открыв дверь, я улыбнулась Николаю Петровичу. Он пришел в назначенное время, ни на минуту раньше или позже. В руках у него было два букета, один из которых он протянул мне.
– Ванда, вы великолепно выглядите, – улыбнулся мне мужчина. – Это вам.
– Какая красота! Спасибо большое! – я расцвела в улыбке. – Позволите, я поставлю цветы в воду?
– Как я могу вам запретить? – мужчина сиял. – Я подожду вас в машине.
Я кивнула и побежала на кухню.
– Оставь, я все сделаю, – Хорс легонько толкнул меня в бедро и мягким бархатным тоном проговорил. – Повеселись там. Ты это заслужила.
– Спасибо, – я была настолько счастлива, что, привстав на цыпочки чмокнула домового в щеку и поспешила покинуть квартиру.
Николай Петрович припарковался у подъезда, терпеливо ожидая меня.
– Простите за ожидание, – сев, я пристегнула ремень безопасности. – Мы же успеваем?
– Успеваем, – он кивнул, плавно выруливая на дорогу. – Спасибо, что подарили мне такой шанс. Я не знаю, как вас благодарить.
– Да бросьте, – я махнула рукой. – Ничего сверхъестественного. Вы давно знакомы с Ариной Родионовной.
– Лет десять, – дядя Коля улыбнулся. – Чудесная женщина. Но боюсь, что я птица не ее полета.
– А я бы так не размышляла. Арине Родионовне хочется простого женского счастья, надежного мужского плеча. И это она мне сказала лично. Многие с ней дружат из-за статуса и денег. Искренности не хватает.
– Ох, – он тяжело вздохнул. – Мне так жаль, что ей приходится сталкиваться с лицемерием.
– Ничего. У доброты и справедливости всегда больше преимуществ.
– Кхм, а позволь задать странный вопрос? – Николай Петрович вдруг смутился.
– Да, конечно, – я была заинтригована.
– Мне показалось, что ты с кем-то разговаривала в квартире. Илья Федорович приехал или спутник жизни?
– Не поверите, домовой, – честно ответила я.
– Домовой? – он на секунду отвлекся от дороги.
– Домовой, – кивнула, подтверждая свои слова.
– Я тоже верю в домовых. Наверняка, один такой охраняет мою булочную, – дядя Коля искренне расхохотался.
Так весело болтая, мы добрались до концертного зала. Николай Петрович вел себя галантно, сопровождая меня и рассказывая о истории архитектуры. Я была удивлена его образованностью, и лишний раз убедилась, что они бы нашли с Ариной Родионовной общий язык.
Что ж, я впервые была в опере. Как рассказывал дядя Коля, опера – это форма искусства, в которой музыкальное произведение сочетается с драматическими и литературными элементами. Это изысканное и эмоциональное представление, где зрители могут окунуться в историю, рассказываемую с помощью великолепной вокальной техники и мелодраматической экспрессии.
Концертный зал, в котором проходили оперные выступления, навевает ощущение величественности и роскоши. Просторный и элегантный зал оформлен с учетом активного использования декораций и особой акустики. У входа зрителей встречает захватывающие фоны и изображения, обретая ощущение важности и ожидания чего-то великого.
При входе наталкиваешься на обильное количество роскошного красного бархата. Каждая отдельная деталь оформления создавала атмосферу изысканности и романтики. Нежные хрустальные люстры свисают с потолка, как изящные алмазные водопады, освещая множество гравюр, украшавших стены. Вокруг всюду висят знаменитые произведения искусства: живописные картины, скульптуры и техника, вызывающие полное погружение зрителей в обстановку роскоши и прекрасного. Атмосфера искусства.
С первого ряда открывался великолепный вид на сцену – можно было наслаждаться действием, ощущая себя вовлеченным в происходящее. Проходя между рядами, однако, внимание привлекает непередаваемая акустика, которая поглощает и распространяет звуки, перенося их на каждого человека в зале. Даже самые тонкие интонации исполнителей и шепоты зрителей слышны в этом месте.
Представление было потрясающим. Я, как мне казалось, не очень любила такой мощный вокал, но сегодня убедилась, что ошибалась.
Арина Родионовна на сцене владела своим голосом с невероятной силой и уверенностью, захватывая внимание каждого зрителя в зале. Ее исполнение было искренним и эмоциональным, каждая нота пронзала сердце и заставляла задуматься.
Я ощутила, как мурашки пробегают по коже, когда она пела свои выразительные баллады и мощные композиции. Каждая песня была как история, рассказанная через пронзительный голос и чувственные движения. Я была зачарована и не могла оторваться, пока последние ноты не затихли в воздухе.
Это представление изменило мое представление о вокале и искусстве в целом. Я поняла, что мощный вокал может быть не только впечатляющим, но и поражающим своей глубиной и истинностью. И это невероятно вдохновляет меня и мотивирует развивать свои собственные таланты.
Когда представление закончилось, мы прошли в гримерку к оперной диве – благо для этого, нам был оформлен специальный пропуск.
– Арина Родионовна, вы были восхитительны, – заверил Николай Петрович, скромно протягивая букет алых роз.
– Это моя работа, быть безупречной, – несколько надменно произнесла она, бросив на меня вопросительный взгляд.
– И вам это удается, – я улыбнулась. – Честно, я никогда еще не бывала на подобных мероприятиях и чувствовала себя неуверенно. Николай Петрович любезно предложил сопроводить меня.
– Действительно, любезно, – Арина Родионовна перевела взгляд на мужчину. – А вы что же, разбираетесь в опере?
– Конечно, – он будто ждал это возможности. – Опера – это искусство, которое несет в себе столько эмоций и красоты, что я не могу остаться равнодушным к нему. Моя бабушка была большим ценителем оперы, и я провел много времени, слушая с ней записи легендарных исполнителей и обсуждая сюжеты трагедий и драм. Это стало частью моего воспитания, и я всегда старался разбираться в этом искусстве так же, как и в других формах выражения человеческих чувств.
Арина Родионовна улыбнулась, слегка приподняв бровь.
– Мне кажется, что вы не просто разбираетесь в опере, а она что-то значит лично для вас. В вашем голосе звучит искренность, – продолжил дядя Коля.
– Как и для вас, – чуть размякнув, стала поддерживать разговор оперная дива.
Склонив голову, словно задумавшись, и после небольшой паузы мужчина ответил:
– Да, вы правы. Опера для меня – это не просто искусство, но и некая магия, способная прикоснуться к самым глубоким чувствам и эмоциям. Я верю, что в мире существует то, что нельзя объяснить словами, но можно почувствовать через музыку, и для меня оперная музыка именно этот случай.
Арина Родионовна кивнула, при этом в ее глазах блеснула тень понимания:
– Я тоже часто думаю об этом. Музыка способна доносить до нас что-то более глубокое, чем просто слова. Это какое-то особенное видение мира через призму звуков и эмоций.
Взгляды их встретились в тот момент, словно открывая новое понимание друг о друге, и в воздухе повисла своеобразная гармония, будто два разных мира на мгновение смешались, чтобы обогащать друг друга.
– Я, пожалуй, пойду, завтра рано вставать на работу, – я улыбнулась.
– Ванда, как же вы доберетесь домой в столь позднее время. Давайте я подвезу вас и Арину Родионовну? – всполошился Николай Петрович.
– Я просто знакомого видела в зале, хотела подойти поздороваться. И за меня не волнуйтесь, если что – такси вызову.
И подмигнув дяде Коле, покинула гримерку. Уже в коридоре я столкнулась с неким мужчиной в нелепом малиновым пиджаке, напоминающим тот «шик», который был популярен в бандитских девяностых.
– Ванда?! – вместо извинений спросил этот мужчина.
Я подняла на него глаза и в ужасе замерла. Где-где, а здесь Кощея я не ожидала встретить.
– Так вы ценитель оперного искусства? Похвально-похвально.
Егор Кощеев, как его звали в этом мире, противно улыбнулся.
– Признайтесь, вы думали над моим предложением? – он навис надо мной, с лукавой улыбкой на лице. Его глаза сверкали зловещим светом, словно он знал все мои секреты.
Его внешность была идеальна, но в то же время была что-то нечестное в его улыбке, что заставляло меня чувствовать себя не по себе. Он был загадочным и страшным, словно кошмар, который несет с собой опасность.
Кощей смотрел на меня, словно читая мои мысли. Я почувствовала, что он видит сквозь меня, и это заставило меня дрожать от страха. Я поняла, что мне надо что-то делать, но что именно – я не знала.
– Дорогая, вы побледнели, – схватив меня под локоть, Егор Кощеев с силой вывел меня на улицу и затолкал в свой джип. Вот так и похищают людей.
Страх и беспомощность охватили меня, когда я осознала, что оказалась в автомобиле Бессмертного, не имея ни малейшего представления о том, куда он меня везет.
Он включил двигатель и тронулся с места, а я молча сидела рядом, вынеся печальный вывод, что мои шансы на спасение были ничтожно малы. Кто мог бы прийти мне на помощь? Кому можно было бы успеть позвонить? Мы мчались по улицам, и мир за окном казался мрачным и угрожающим, точно отражение моего внутреннего состояния.
Кощей не сказал мне ни слова, только смотрел на дорогу, словно он был уверен, что никто и никогда не сможет нас найти. Я стала пленницей его коварных планов, и чувствовала, что только от меня зависит, как сложится моя дальнейшая судьба.
Я даже не сразу узнала свой дом. Машина остановилась, и мужчина обернулся ко мне.
– Успокойся, мы всего лишь поговорим, – холодно произнес он.
– И более цивилизованного способа вы не нашли? – пытаясь не выдать своего волнения, уточнила я.
– Ванда, к чему лукавство? Вы же не идете на контакт, – Егор Кощеев усмехнулся. – Вы же знаете, мне нужен этот дом, нужен этот Портал. И я ни перед чем не остановлюсь. У меня есть связи и деньги, и если мы с вами не договоримся, то я буду действовать иначе.
– Вы мне угрожаете?
– Рассматривайте это, как выгодное предложение. Назовите свою цену. Я могу купить вам квартиру в любом районе Москвы, – он лениво пожал плечами. – А если вы переживаете за своих, кхм, дармоедов, то не волнуйтесь – они могут переехать вслед за хозяином.
– Я не могу так сразу решить. А квартиру можно будет выбрать прям любую-любую? – я решила сместить вектор разговора, давая ложную надежду Кощею. На самом деле, я тянула время.
– Сколько вам нужно времени, Ванда?
– Минимум неделю. Мне нужно посмотреть объявления, прикинуть расстояние до работы, – косила я под дурочку.
– Позвоните мне, как будете готовы, – он снова кивнул. – Благодарю, что пошли на разговор со мной.
– Спасибо, что подвезли. Доброй ночи, – в привычно вежливой манере проговорила я, спешно покидая машину.
Я шла к подъезду не оглядываясь, спиной ощущая, как Кощей скрывается в ночи. Поэтому Артура я заметила слишком поздно.
«Да блин! Что за день-то такой!» – я мысленно закатила глаза, чувствуя, что грядут очередные разборки.
Глава 12. Внезапное счастье
Артур смотрел на меня со смесью боли и разочарования.
– Привет, – я тяжело вздохнула.
– Значит, ты такая же как все, – он говорил утвердительно. – А еще прикидывалась приличной девушкой. И я ведь поверил, повелся.
Слова его звучали как удар в сердце. Я не могла поверить, что все так обернулось, но и сил оправдываться не было. Да и смысла нет. А зачем?
– Что, моложе «папика» не нашлось? – презрительно спросил он.
– Ясно-понятно, – тяжело вздохнув, я обогнула Артура и открыла кодовую дверь, входя в подъезд.
Вся магия вечера испарилась. Еще недавно я чувствовала себя уверенной, красивой, а сейчас?
– Ванда, – окликнул Артур меня.
– Не звони мне больше, – бросила я через плечо, не оглядываясь на него.
Мне было больно, что он так легко разочаровался во мне, даже не удосужившись поговорить, прояснить ситуацию. Понимаю, что выход из машины Кощея выглядел спорно, но можно же было хотя бы спросить?! Я продолжала подниматься по лестнице, не обращая внимание на возмущенные крики на улице. Наконец, я добралась до своей квартиры и вбежала внутрь, запирая дверь за собой. Слезы уже горели в глазах, и я не могла больше удерживать их. Этот вечер стал для меня настоящим испытанием. Вместо того чтобы радоваться и наслаждаться жизнью, я чувствовала себя уязвленной и одинокой. Но я знала, что придет время, когда я смогу снова почувствовать себя сильной и независимой. Я была готова бороться за это, но не сегодня.
В квартире было темно и тихо. Сев на тумбочку, я замерла, глядя в одну точку и чувствуя в душе опустошение. Говорят, что вся жизнь – бумеранг. Но почему тогда я так несчастна, хотя стараюсь всегда быть доброй и полезной? Я ни разу никому ничего не желала плохого.
Дедушка говорил, что несчастье часто приходит не из-за того, что мы сами неправильно поступаем, а из-за внешних обстоятельств, которые мы не всегда контролируем. Каждый человек несет ответственность за свои поступки, но иногда удача или неудача приходят к нам незаслуженно. Но такова жизнь, и даже любая ситуация – опыт, который в дальнейшем может нам помочь.
Собравшись с мыслями, я поняла, что несчастье, которое меня окружало, не является результатом моих поступков, а скорее результатом случайностей и негативных ситуаций, в которые я попала. Жизнь несправедлива, и это надо принять. Но я не собираюсь просто так мириться с этим.
С этими мыслями я подняла глаза, услышав тихие шаги. Домовой возник в коридоре. Остановившись, Хорс скрестил руки на груди и прислонился плечом к стене.
– Знаю, – тихо ответил он. – Артур под окнами часа два ходил, тебя ждал.
– М, – кивнула я, не в силах как-либо реагировать.
– Пойдем. Я чай уже налил, – домовой улыбнулся. – Знаю, что ты опять ничего не ела. Совсем худенькая. Смотри, так ветром унесет куда-нибудь.
Я хотела разуться, но Хорс меня остановил.
– Это волшебные туфли, покруче тех, что были у Золушки, – проговорил он, беря меня за руку. – Идем.
Я последовала за ним, чувствуя, как меня окутывает спокойствием домового. От него пахло теплой осенью, чем-то, что навевает добрые воспоминания. Я не знаю, как описать этот аромат – он особенный.
Кухня меня встретила накрытым столом с красивой сервировкой, цветами. Цветов было много, разных и ароматы смешивались в приятную симфонию.
– Я заварил особый вишневый чай. Лично делал, – поделился Хорс, усаживая меня за стол и приглушая свет торшера, создавая уютную обстановку.
– Ты сегодня очень добрый ко мне. Спасибо, – тихо проговорила я. – Я очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделал.
– Пустяки, – домовой быстро налил в большие чашки горячий напиток и предложил. – Запеченный лосось, овощи-гриль, салаты…что будешь?
– Всего и понемногу, – есть не хотелось, но и расстраивать Хорс я не собиралась. Он так старался, и было бы жалко не оценить его усилий.
– Что за машина была? Кто тебя подвез? – спросил парень, раскладывая все по тарелкам.
– Кощей, – я пожала плечами. – Случайно столкнулась с ним в опере. Он просит подумать над его предложением.
– Надо думать, что и предлагает выгодные варианты, – домовой усмехнулся.
– Даже слишком.
Хорс задумался, глядя в свою тарелку.
– Ну ладно, сегодня такой прекрасный вечер, точнее уже ночь, – вдруг слишком весело заметил он. – Предлагаю игру. Я задаю вопрос – ты отвечаешь. Потом твоя очередь.
– И ты даже юлить не будешь? – я невольно улыбнулась.
– Буду предельно честен, – Хорс кивнул. – Почему ты не сделала карьеру художника?
– Отстала от времени и прыгнула не в тот вагон, – тяжело вздохнув, я попробовала вишневый чай. Он оказался потрясающим.
– Настолько сильно? – удивился домовой.
– Я всю жизнь рисовала, как бы выразиться, традиционно. Краски, карандаши… И тут ворвался фотошоп, нейросети… Мои работы просто никому не нужны были. Все теперь ищут графических дизайнеров. Я пробовала приспособиться, но не смогла. Такое ощущение, что я просто не понимаю, что и как делать в программах. Как-то так.
– Твой вопрос? – он твердо смотрел в мои глаза.
– Я тебя не понимаю. В один день ты язвишь, в другой не отпускаешь меня к Яге. Теперь вдруг помог мне провести хорошо время. Почему тебя так штормит? Я просто не понимаю твоего отношения ко мне.
– Ох, – домовой резко выдохнул и взъерошил волосы. – Ожидал этого вопроса, но все равно так сложно, – он улыбнулся. – Ты мне нравишься. Чисто по-человечески. Может даже больше. Меня почти никто не видит. Даже сказочные создания не все могут видеть домовых, и да, мне бывает одиноко. Илья Муромец как-то привел тебя сюда и для меня стало удивлением, что какой-то ребенок меня увидел. Ты смотрела на меня и в глазах читалась смесь удивления. И ни капли страха, лишь детское любопытство. Твой дед знал, что ему рано или поздно придется вернуться на родину, и он стремился создать условия для твоей жизни. Да, он не всегда поступал честно, и мы действительно выгоняли квартирантов – никто не хочет жить в «проклятой квартире», – Хорс снова ненадолго задумался. – Когда ты приехала, меня поразил тот факт, что ты… Ты не выгоняла меня, не боялась, не кричала. Но я почувствовал то, что не должен был. Я хотел обнажить твои негативные чувства, дать повод себе разочароваться в тебе, но этого не случилось. В блюдечке я наблюдал за тобой во время работы и был удивлен. Те, к кому испытывают презрение, ты относилась с максимальной добротой, трепетом и терпением. Это выше моего понимания, но я восхищен. Ты определенно мне нравишься, а язвить…это мое обычное состояние, я слишком долго был один.
– Ого, – пока он говорил, я немного поела рыбу. – Очень развернутый ответ, спасибо за искренность!
– Вот о чем я и говорю. Ты слишком добрая и понимающая. Таких ломают рано или поздно обстоятельства…или общество, – домовой вздрогнул и напомнил. – Мой вопрос. Тебе нравился Артур?
– Хм-м, не знаю, – теперь я задумалась. – Он показался милым в первую встречу, помог Софье Алексеевне и мне. я даже думала, что у нас может что-нибудь получиться. Но сегодня…
– Что он сказал? – Хорс нахмурился.
– Сказал, что я нашла папика, – смех сам вырвался из меня. – Он решил, что Кощей мой папик. Представляешь? Ничего не спрашивал, просто сказал, что разочарован во мне, ведь считал, что я «ни такая».
– Он даже не понял, какое сокровище потерял, – домовой улыбнулся. – Почему ты так стремишься быть полезной? Почему такая работа?
– Так мир может стать капельку лучше, – серьезно ответила я, даже не заметив, что Хорс задал второй вопрос. – В мире столько жестокости, инфантилизма. А начинать перемены нужно с себя. Я помогаю тем, кому это необходимо. Те, кто брошен на задворки жизни. Но это был второй вопрос, – погрозив пальчиком, я спросила. – Что сделал Кощей, что его боятся и ненавидят? Все сказки, говорят, что он страшный и ужасный.
– Не могу однозначно ответить, но… – домовой закатил глаза. – Он просто стал неугодным. Жил себе в своем Темном царстве, никого не трогал. Царь Горох решил свои козни спихнуть на него, сделать виноватым во всех грехах сказочного мира. И народ поверил. На Кощея начали нападать богатыри, и любую глупость спихивать на него. По итогу, как мне кажется, Кощей решил стать тем, кем его считают – жестоким. Чтобы получить полную власть, ему нужны все Порталы в этом мире. Вроде сейчас ему не хватает двух, но это вопрос времени. Я думаю, что он жаждет мести.
– То есть реально страшных преступлений он не совершал?
– Абсолютно ничего. Он лишь защищал свои земли и свой народ, – домовой качнул головой. – Горох давно хотел завладеть его землями. Там растут молодильные яблоки, есть источник живой и мертвой воды. Это покруче биткоина, – Хорс улыбнулся.
– Кощей сказал, что домовой может переехать вместе с хозяином. Это правда?
– Абсолютная, – подтвердил он. – Ты нас всех можешь перевезти вслед за собой.
– Прости, но спрошу еще, просто для понимания. Почему вы живете здесь, а не…в сказке?
– Все ищут лучшей жизни. Царь Горох давно спятил. И в том мире проблемы с интернетом, – Хорс тихо рассмеялся. – Вообще, мы часть двух миров. Один без другого не может существовать. Здесь, создают нас. Вера в сказки помогает нам появляться. Так, мой вопрос. Ты уволишься, если я предложу тебе интересную идею?
– Смотря какую, – я напряглась.
– Ты прочла книги своего деда, ты ведунья, но пока не практиковалась. С помощью ворожбы ты можешь куда больше помочь, чем…ну тем, чем ты занимаешься.
– Серьезно?! – я как-то упустила этот момент. Столько всего свалилось на меня в последнее время, даже не верится.
– Серьезно. У нас есть Баюн, есть волшебная щука и умный обаятельный я. Мы куда больше можем сделать вместе и куда эффективнее. Откроем свое агентство и как попрет.
– Это интересно, но…я еще не пробовала ворожить.
– Это легко, – он отмахнулся. – Просто подумай над этим. Два мира будут к тебе обращаться. Именно те, кому действительно нужна твоя помощь.
Я отставила пустую тарелку в сторону, чувствуя себя сытой и довольной.
– Я подумаю, это действительно интересно. Кстати, а ты домовой всего дома получается, а не одной квартиры?
– Да. Но привязан именно к хозяину этой квартиры.
– А ты ведь все знаешь о наших соседях?
– О, посплетничаем? – Хорс улыбнулся.
– Я хочу отблагодарить Айжан за платье. Но не знаю, что ей подарить. Может быть просто деньги?
– Не, Арина Родионовна платит ей очень хорошо, – домовой ненадолго задумался. – Вообще…есть кое-что, – вдруг признался он. – У Айжан есть несколько дорогих ей семейных фотографий, но они в плачевном состоянии. Если ты напишешь общий портрет по фотографиям, она будет в восторге. А я могу отреставрировать сами снимки. Не знаю точно, что произошло с людьми на снимках, но они очень дороги ей.
– А где можно посмотреть эти фотографии?
– Они у меня, – Хорс улыбнулся. – Айжан как-то обращался к «высшим силам», просила сохранить память о своих родственниках на фото, и я утащил их к себе в сейф.
Он щелкнул пальцами. Тихо заиграла музыка и Хорс поднявшись из-за стола, протянул мне руку:
– Разреши пригласить тебя на танец.
Я улыбнулась и поспешно встала. Рука домового легко коснулась моей талии. Какой же Хорс высокий, крупный, и я такая маленькая, хрупкая. Но мне с ним так хорошо, спокойно.
Мы начали двигаться в такт музыке, кружась по кухне. Мои ноги легко следовали за партнером, словно танцевали сами по себе. Хорс вел меня уверенно и точно, словно профессиональный танцор.
Взгляд домового был полон нежности и уважения, словно он понимал, что для меня этот танец – больше, чем просто движения в ритме музыки. Каждый момент, проведенный с ним в объятиях, был наполнен чем-то большим, тем, что согревало мою душу.
Забыв обо всем, мы были поглощены своим миром, где реальность исчезала, а волшебство танца владело нами. Каждый поворот и вращение были безупречными, словно мы сливались воедино, позволяя музыке и взглядам друг на друга овладеть нашими сердцами. Тихо, но весьма ощутимо, наши шаги звучали по кухонному полу
И вот, музыка замедляется, а мы движемся все ближе друг к другу, словно хотим остановить время. Хорс мягко обнимает меня, и я почувствовала его сердцебиение. В этот момент времени, я нашла свое счастье в объятиях этого высокого и крепкого мужчины, который так бережно вел меня на танцполе нашей кухни.
Мы остановились, и домовой наклонился ко мне будто, хотел поцеловать. И да, я тоже этого хотела. Привстав на цыпочках, я потянулась к нему губами, надеясь, что это взаимно.
И да, это действительно взаимно. Мое счастье оказалось совсем близко.
