Текст книги "Ведьмы не стареют (СИ)"
Автор книги: Виктория Рогозина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 22. Ну все, напросились!
Владимир отрицательно покачал головой.
– Не вариант, – твердо произнес он.
– Совсем не вариант, – холодно подтвердил Хорс.
– Почему? – я мучительно закатила глаза.
– Да с кем, с кем разговаривать? С Горохом? – Кощей издевательски расхохотался.
– Красна девица, правду они говорят. Сгинешь в хоромах царских, – подтвердили богатыри.
Дело принимало неприятный оборот. Баюн потянулся и распушив хвост, подошел ко мне ближе. Усевшись мне на колени и подставив мордочку, он вдруг тихо мурлыкнул:
– А может Ванда и права.
– ЧТО? – на него посмотрели, как на врага народа.
– Блохастый, сметану больше не получишь, – пригрозил домовой. – Ты же понимаешь, что это дорога в один конец!
– Давайте успокоимся и… – начала было я, но меня перебили.
– Ну уж нет, милая моя, – Хорс холодно посмотрел на меня. – Тут даже разговаривать не о чем. Если царь Горох победил Илью Муромца, то что ты можешь ему противопоставить? Ведунья недоделанная.
– Даже я в открытый конфликт не лезу, – подтвердил Кощей, поддерживая домового.
– Эмоциональные мужланы, – мурчал кот. – А теперь пораскиньте мозгами. Все мы здесь собрались благодаря Ванде, потому что она умеет общаться.
Баюн потянулся и попытался уместиться на ногах, все время сползая. А я чувствовала, как бедра немеют от тяжести пушистика. Кот догадался видимо и сполз, усаживаясь на угловом диване. Топорща усы, Баюн прищурился.
– А может пусть попробует, – вдруг подал голос Федотушка. – Котяра прав. Не обязательно переубеждать царя Гороха.
– Вот именно, нужно его обличить перед остальными, – подала голос Щука, выглядывая из тазика.
– На уху пущу, – устало огрызнулся Хорс.
– Можно я вмешаюсь? – мягко проговорила полуденица.
– Нельзя! – рявкнул домовой.
– Конечно можно, – я улыбнулась девушке.
– Илья Муромец в нашем мире имеет серьезный вес. Если его освободят, то Илья Муромец сможет повлиять на исход, ведь его поддержат все богатыри, а против такого царь Горох ничего не сможет сделать.
– Ему нечего противопоставить, – подтвердил Кощей. – И тогда у нас есть козырь в рукаве, – он кивнул на князя Владимира.
– Но мне не нравится, что решать вопрос мы отправляем хрупкую девушку, – Владимир покачал головой.
– Так сам иди, – снова огрызнулся Хорс.
– Нет, князь нам еще нужен. А так он даже подойти к хоромам не успеет, нашпигуют стрелами, как ежика, – покачал головой Бессмертный.
Поддерживая голову ладошкой, я тяжело вздохнула. Ощущение было такое, что мы никогда не договоримся. Я понимала, почему возникают споры, почему за меня беспокоятся, но надо было что-то делать. Решив взять все в свои руки, я решительно произнесла:
– Я пойду. Разговор с царем Горохом может дать неожиданные плоды. Я никого не прошу со мной идти. Но, когда Илью Муромца отпустят, я хочу, чтобы вы были рядом – ему понадобится ваша помощь и поддержка, – нервно сглотнув, продолжила. – Владимир, я надеюсь, что вы будете хорошим правителем и позаботитесь о своем народе. Хорс…я исполню твое сокровенное желание, ты сможешь обрести тело.
– Зачем мне тело, если тебя не будет? – совсем тихо произнес домовой, глядя куда-то под стол.
– Я чувствую, что я должна это сделать, – я покачала головой.
– Но… – начал было князь.
– Не переубеждайте меня, пожалуйста. Мне тоже страшно, я не знаю, как все сложится. Но я очень хочу, чтобы как можно больше людей были счастливы. Живите, пожалуйста, в мире. Те, кого называют нечистью, тоже достойны помощи, любви и уважения.
Я закрыла дверь на кухню и поднялась в свою комнату на втором этаже. Темнота окутала меня, создавая атмосферу уединения. Сердце билось быстрее, словно предвещая нечто важное. Я повернулась к окну спиной и любовно взглянула на мое излюбленное местечко – мольберт с красками, и стену с книжными полками, где хранились творения многих талантливых писателей прошлого и настоящего времени, которые коллекционировал дедушка. Эти истории окрыляли меня в детстве, вдохновляли на великие дела и учили верить, что каждый из нас способен изменить мир вокруг.
Лежа на уютной кровати, я задумалась о прошлом и настоящем – о путях, которые привели меня к этому моменту. В моей душе боролись смешанные чувства страха и решимости, но я знала, что эти эмоции никогда не останавливали меня. Я была готова справиться со своими сомнениями, с которыми переплеталась моя судьба. Ведь это был шанс изменить жизни тех, кто нуждался в поддержке и внимании.
Помаленьку, словно лекарство от тревоги, мысли начали плести свою уверенную нить. Я знала, что это был не только мой путь, но и путь моих друзей, которые желали лучшей жизни и были ее достойны. Судьба не зря связала нас всех вместе. Все в этом мире не случайно. Я не случайно переехала сюда, не случайно оказалась внучкой Ильи Муромца, не случайно познакомилась с Хорсом… Все просто и так сложно. Пожалуй, именно поэтому я и люблю жизнь. При всех сложностях, при всей несправедливости, я наслаждалась каждым днем, каждой прожитой минутой.
Глядя в потолок и улыбаясь, я видела в своей голове сотни событий, которые таяли в неопределенности будущего. Вот так, я хотела сделать карьеру художника, а пошла работать в соцслужбу, а потом и вообще связалась со сказкой. Жалею ли я об этом? Нет.
Я вздохнула с облегчением, зная, что приняла сложное, но правильное решение. Жизнь каждого из нас – звено в цепи большой судьбы. И я, обладая даром, готова воплотить свою судьбу, чтобы вдохновить мир, наполнив его надеждой и светом.
Я знала, что впереди меня ждет тяжелый, но такой важный путь. И скорее всего короткий.
Смиренно погружаясь в мир плавно текущих мыслей и обдумывая путь, который я пройду в своей жизни, вспоминала дедушку. Неразрывная нить воспоминаний ведет меня вглубь детства, на место, где впервые почувствовал волшебство и силу искусства. Каждое воспоминание пронизано запахами акварели и красками, разноцветными и яркими, словно радуга в исполнении великого художника.
Помню, как с гордостью и счастьем шагала по широкой улице, неся в руках свой первый портфель с кистями и красками. Мне казалось, что весь мир мечтает сделать шаг вместе со мной, дабы проникнуться истинным искусством. Учеба в художественной школе – это были годы вдохновения, знакомства с такими же мечтателями, как и я. Здесь я научилась видеть красоту во всем, в каждой маленькой детали, в каждой тени и линии. Радость знаний, что при моих глазах рождаются произведения искусства, непомерная.
Теперь, лежа на кровати, я начинаю переосмысливать свое прошлое. Моя жизнь стала безграничным полотном, на которое я каждый раз переношу воображаемые и переживаемые истории. Но при этом, я не могу не вспомнить о своих корнях, о своей первой искре в жизни – желании творить, и желательно не фигню.
С улыбкой и легкой ностальгией я вновь отправляюсь в детство, внимательно слушая шепот творческих мыслей, которые приходят ко мне, словно прекрасные феи. Они ненасытны и готовы сопровождать меня в мой завтрашний увлекательный путь. Мой следующий поход – это поход в сказку.
Так я лежу на кровати, чувствуя пульсацию моего сердца в гармонии с внутренним сказочным миром.
Звонок смартфона выдернул меня из раздумий. Посмотрев на экран, я удивленно вскинула брови.
– Да, Артур, – безразличным тоном ответила я.
– Я хотел извиниться, – тихо послышалось в динамике. – Дай мне шанс? Давай встретимся, поговорим. Поверь, я сумею загладить свою вину.
Сил на ответ не было, и я просто сбросила вызов. В комнату без стука вошел Хорс. Он ничего не говорил, просто забрался ко мне на кровать и привлек в свои объятия.
Лежа рядом с Хорсом, в мое тело проникло теплотой его прикосновений. Я ощущала, как его сердце бьется ровно и спокойно. Казалось, время остановилось, и в этом моменте был только он и я, наша близость и тишина, которая оплетала нас своим мягким покрывалом. Я смогла полностью расслабиться и отпустить все заботы и тревоги. С каждой секундой я все больше погружалась в ощущение домашнего уюта и спокойствия, которое окружало меня, словно мягкий плед. Его дыхание стало мелодичным звуком, уносящим меня в мир гармонии и покоя. Мысли перестали бродить в моей голове, а все беспокойство и страх растворились, словно испарились в этой комфортной обстановке. В объятиях Хорса я чувствовала безграничную любовь, нежность и заботу. Он дарил мне полное понимание и поддержку, словно я была его маленьким сокровищем. В этой моментальной идиллии я почувствовала себя защищенной и бесконечно счастливой. Не существовало ничего важнее, чем это мгновение, когда я была окружена его нежностью и заботой. Все проблемы и трудности показались далекими и незначительными. Мне нравилось, как я себя ощущаю «под крылышком» домового.
– Поверь в меня, – попросила я, медленно засыпая в объятиях своего домового.
– Верю и люблю, – едва слышно, заверил он.
Глава 23. Последний рывок
Утро началось рано. Я открыла глаза и обнаружила себя лежащей на плече домового, который мирно дремал. Уходить совершенно не хотелось, но… Слишком много «но». Я смотрела на спящего Хорса. Возможно, я вижу его последний раз, но надеюсь, что нет. Мне так с ним хорошо, так комфортно. При всей его «вредности», он чуткий и заботливый.
Я осторожно поднялась, чтобы не разбудить домового. Взглянув в окно, увидела, как рассвет пробуждал Москву. Лучи солнца проникали сквозь пыльные стекла, придавая комнате мягкое золотистое освещение. Быстро одевшись в любимые джинсы и футболку, тихонько выдохнула. Ну что ж, в добрый путь!
Я прокралась к двери и, чтобы не побудить домового, шепотом попрощалась с ним и уверенно повернула ручку двери, открывая портал в сказку. Лукоморье встретило меня свежестью.
Передо мной простиралась дорога, узкая и извилистая, словно нитка, теряющаяся в бескрайней степи. Камни и корни выделялись на ее серой поверхности.
Вскоре я приблизилась к границе леса и когда я почти продралась через кустарник, меня окликнули.
– Ванда! Подожди!
Обернувшись, я заметила бегущую ко мне полуденицу.
– Подожди, я с тобой, – заявила она, расправляя плечи.
– Это опасно, – безразлично заметила я, чувствуя некую опустошенность в душе.
– Я с тобой, – уверенно повторила девушка. – Плюс, я короткую дорогу знаю.
– Ага, с этого и начинаются все самые сумасбродные приключения, – я невольно рассмеялась.
Густые кустарники громадных боярышников, возвышающиеся по обе стороны пыльной дороги, словно охраняли ее от чужеземцев. В их листве отдавалось голосами прошлого, печально вздыхая о судьбах павших воинов и забытых героях, их имена потерялись в пыльной бездне времени.
– Слушай, вчера так и не спросила. А зовут-то тебя как? – я посмотрела на весело идущую рядом со мной девушку.
– Полуденица. Нас так и зовут все, – она нервно дернула плечом. – Нечисть же.
– А имя, при жизни которое было?
– Настасья, – девушка смутилась.
– Красивое.
В непринужденной беседе дорога пролетала быстро, почти стремительно. И вот уже ярко-красные стены частокола поднимались, словно стражи самой суровой судьбы. На вершинах тяжелой ограды виднелись головы стражников.
На входе нас остановили.
– Кто такие? Чего надобно? – грозно спросил бородатый богатырь.
– К царю Гороху изволим идти, – Настасья потупила взгляд.
– Не принимает царь-батюшка, – был нам ответ.
– Слышь ты! – я начала злиться. – Я внучка Ильи Муромца. И если ты нас не пропустишь…
Договорить я не успела. Едва охрана услышала заветную фамилию, как дружно расступилась, указывая путь до хором царских.
– Ну ты зверь! От Хорса научилась? – тихо рассмеялась Настасья.
– Хомячка во мне разбудили, – подтвердила я.
Мы беспрепятственно вошли в хоромы царя Гороха. Я была поражена местному зодчеству. Все вокруг создано исключительно из дерева – просторный дом, состоящий из отдельных строений, которые были мастерски связаны сенями и переходами. Эта деревянная архитектура, которую я наблюдала перед собой, была настолько утонченной и изысканной, что внушала благоговейный трепет. Вот умели же делать. Интересно, а гвоздей действительно не использовали?!
Оглядываясь вокруг, я заметила, что каждое здание было уникально в своем роде. Нежно вырезанные деревянные узоры украшали фасады, создавая своеобразное искусство из древесины. Красочные резные детали привлекали внимание и заставляли задержаться, чтобы вдохновиться их красотой.
Нас встретило двое стрельцов, которые притормозили наш путь.
– Прочь! Перед вами Ванда, внучка Ильи Муромца! – гордо провозгласила полуденица и опять это сработало.
– Мы вас проводим.
Нас вывели во внутренний двор. Дружной компанией направились в соседнее здание, в котором ощущался уют. Необычная комбинация архитектуры и материала создавала атмосферу приятной загадочности и старинного очарования. Полированные деревянные полы, дышащие природой, придали помещению особую привлекательность и благородство.
В центре главной комнаты, витая в густом аромате дерева, стоял огромный дубовый стол, выполненный великолепным мастером столярных работ. Его изогнутая форма и узорная резьба пришлись по душе моему художественному восприятию.
Царь Горох трапезничал и явно не ожидал моего появления. Сидя в своем высоком резном кресле, он оглядел меня с презрением, словно я был мелким насекомым, нарушившим спокойствие его узкого мирка. Весьма увесистое тело, обвисшие плечи и откладывающийся жир на шее и животе явно свидетельствовали о жизни полной бездействия и чрезмерного наслаждения.
Лицо Гороха было круглым. Кожа, лишенная упругости и свежести, была покрыта сетью из морщин и густого покрова мелких прыщей. Глаза, как две острые жемчужины, смотрели на мир с жестокостью и праздным любопытством. Они были маленькими и желтоватыми, кажущимися зимней мерзлотой – замороженными сплетениями недоброжелательности и алчности.
Нижняя рубаха была украшена вышивкой из золотых нитей, расшитых по всей поверхности ткани. Седые волосы казались жесткими и торчащими во все стороны. На подбородке ж виднелась густая борода, словно платок, обитавший здесь слишком долго.
Вокруг царя Гороха расселись бояре. Преданно заглядывая в рот своему правителю, они будто ловили каждое слово, каждую эмоцию, готовые яростно выслужиться.
Я окинула взглядом зал, где мелькали мрачные стрельцов. К сожалению или же моему счастью, не было никого кто не мог бы сравнить с моим дедушкой, Ильей Муромцем, великим русским богатырем. Их безразличные лица и суровые глаза казались слишком пустыми.
Настасья стояла со мной бок о бок, гордо вскинув голову. Мне даже показалось, что ей не страшно. Но лишь по сжатым кулакам я поняла, что полуденица натянута, как струна. Медленно выдохнув и настроившись на нужный лад, я сделал шаг вперед.
– Я Ванда, внучка Ильи Муромца, – громко проговорила я и услышала, как подленько зашушукались бояре между собой. – И я пришла сюда, чтобы освободить дедушку.
Повисла гробовая тишина, словно сам воздух затаило дыхание. Взгляды всех присутствующих, скривившись от неожиданного стечения обстоятельств, устремились на меня. Хотя я была всего лишь девушкой, моя стойкость, решимость и отвага доказывали, что мои корни простирались глубоко в истории этой страны. Надежда светила в моих глазах так ярко, что все присутствующие не могли не ощутить энергетический импульс, исходящий от меня.
– Я внучка Ильи Муромца, – повторила я, на этот раз увереннее, чувствуя всеобщий страх. – На моих плечах лежит долг моего рода, и ни одной тени сомнения не может быть в моем сердце. Я пришла сюда ради своего дедушки, который боролся за справедливость. И я требую, чтобы его освободили.
Тишина продолжала доминировать, но сейчас она казалась меньше зловещей, а также одновременно полна предвкушения.
– Ванда?! – царь Горох несколько раз моргнул. – Помню-помню. Ты какими судьбами здесь? – он чуть приосанился, напоминая о своем статусе.
– Ты глухой что ли? – не знаю, почему я перешла в оскорбления, просто почувствовала, что это нужный тон.
– Все вон! – после секундной паузы, скомандовал царь своим боярам.
Они попробовали возразить, но стоило Гороху топнуть ногой, как всех будто ветром сдуло. Двери тяжело закрылись. Царь повернул голову ко мне и неспешно произнес:
– Я не могу освободить твоего деда, это так не работает, Ванда.
– Так уж и не работает, – я усмехнулась. – Боишься, что твои темные делишки выплывут?
– Не стану отрицать, – он цокнул языком. – Так получилось, что в твоем мире не нашлось места для меня. А после твоей активности, у меня сильно упала…репутация.
– То есть, ты не прижился в моем мире, поэтому продолжаешь тут всех донимать? – я даже не сразу обратила внимание на достаточно современный лексикон Гороха.
– Если я выпущу твоего деда, то народ перестанет мне верить. Только казнь предателя решит проблемы.
– Ты не удержишь власть! – воскликнула полуденица.
– До сих пор удерживал, – осклабился Горох.
– Договор. Мне нужно, чтобы ты освободил моего дедушку и отдал мне живую и мертвую воду, – мысли в голове проносились с удивительной скоростью.
– Тебе нечего мне предложить, глупая девчонка.
– В обмен на мою жизнь, – игнорируя его издевку, продолжила я. – А также Кощей отзовет свое войско.
– Кощей?! – Горох побледнел. – Ты…он…как?
– Легко, он обратился в мою организацию и попросил помощь, в обмен на услугу, – я откровенно блефовала, но мне нужно было добиться нужного эффекта. – Если мы договоримся, и ты дашь уйти Илье Муромцу, то можешь не бояться, что Кощей пойдет войной на тебя.
На этот раз царь крепко задумался. Его взгляд прошелся по мне, будто оценивая «риски». Да-да, я не выгляжу грозной, но аргумент в виде Кощея не хило напугал Гороха.
– Думайте быстрее, иначе войско придет сюда раньше, – поторопила я его.
– Хорошо, твоя взяла, – сдался Горох. – Сообщай Бессмертному, пусть останавливает войско и после…
– Нет, – твердо прервала я его. – Ты мне отдаешь живую и мертвую воду, полудница доставляет ее Кощею вместе с сообщением о договоренности.
– А если обманешь? – он прищурился.
– У тебя остаюсь я и мой дедушка. После казни отпускаешь Илью Муромца и его встречает Кощей. Если условия будут нарушены…ну сам знаешь, тебе кирдык, – я усмехнулась, почему-то всерьез даже не воспринимая эту реальность. Страшно не было, зато зарождалось странное предчувствие.
Глава 24. Да здравствует, справедливость!
Слуги носились взад-вперед, готовясь к казни. Моей казни. Пока они были заняты, я от нечего дело прогуливалась по хоромам, рассматривая убранство. Настасья убежала час назад. Ну как убежала?! После пятнадцатой попытки я смогла открыть портал в свою квартиру.
Со скуки я попросила карандаш и бумагу. Карандаша не было, но мне выдали уголь и свиток – уже неплохо.
Выводя штрихи на жесткой бумаге первые линии показались мне слишком прямыми. Я с тоской думала о Хорсе, моем домовом, мужчине моей мечты. Мы были бы идеальной парой – в этом даже не было сомнений.
Я помнила каждую малейшую деталь его облика. Выразительные глаза, острые скулы... Хорс был мужчиной, которого я хотела обнимать каждое утро и соприкасаться губами каждый вечер. Мне с ним было хорошо.
Зарисовка выглядела неплохо и домовой четко угадывался в этом рисунке. Надеюсь, что Настасья успеет доставить ему живую и мертвую воду. В конце концов, Хорс сможет пожить для себя и больше не придется присматривать за домом…
За мной пришла чернавка, неся с собой таинственный сверток. Славянский красный сарафан, который предложила мне чернавка, был украшен великолепными вышивками и излучал восхитительную красоту. Изумительные узоры, тщательно выполненные нитью, оживляли ткань и создавали благородный образ. Окрашенный в яркий красный цвет, сарафан магически сочетал в себе пылкость и стойкость этого оттенка.
Каждая нить, каждый стежок был выполнен с любовью и терпением, создавая атмосферу изысканности и вечности. В этой одежде я увидела не только роскошь и стиль, но и наследие, передаваемое от поколения к поколению. Удивительная красота!
Но несмотря на его величественный вид, я решила передать этот замечательный наряд чернавке. Моё сердце говорило мне, что она сможет носить его с еще большим достоинством и гордостью.
– Я передаю его вам, – улыбаясь произнесла я. – Вам очень пойдет.
– Бегите, – шепотом произнесла она, оглядываясь, будто боялась, что нас могут подслушать. – Сгинете ведь. А вы наша надежда.
– Доверьтесь мне, – я улыбнулась. – Все будет хорошо.
Предчувствие…предчувствие говорило мне о том, что все действительно будет хорошо. Я не могла объяснить это, но почему-то чувствовала. У меня не было ощущения, что я иду на эшафот, не думала о последних минутах жизни… Откуда-то шла уверенность в завтрашнем дне.
– Ваш дедушка находится в темнице, и царь не отпустит его ни за что. Я слышала, как он разговаривал со стрельцами, – яростным шепотом поделилась со мной чернавка.
– Я подстраховалась. У Гороха не будет иного варианта, как освободить Илью Муромца, – уверенно произнесла я. Что ж, время идти на собственную казнь?!
Меня вели путанными коридорами, пока наконец-то не покинули хоромы и не вышли на площадь. Здесь уже собрался народ, который жаждал «хлеба и зрелищ». Мне не было страшно. В толпе я заметила знакомую фигуру Кощея и невольно улыбнулась.
Царь Горох толкал длинную и нудную речь, что-то там о прощении и милосердии, а также о предательстве. Я не особо вникала – было откровенно неинтересно. Именно сейчас я начала чувствовать нарастающее тепло, идущее от амулета, который мне подарила Баба Яга. И вместе с этим внутреннее спокойствие.
– Я добрый царь и я позволю ведьме загадать последнее желание, – объявил Горох и обратился ко мне. – Проси.
– Я хочу речь сказать народу, – я улыбнулась. Ну а чего мне желать? Отпустить все равно не отпустят, а значит нужно чуть-чуть потянуть время. Я чувствую, что вот-вот случится нечто важное.
– Говори, – царь махнул рукой, будто жест доброй воли.
Чуть откашлявшись, я повернулась к собравшимся. Здесь были крестьяне и купцы. Взрослые и дети, старики…у всех в глазах поселилась печаль, будто они вынужденно плыли по течению, не в силах ничего изменить.
– Я Ванда, внучка Ильи Муромца, – громко и уверенно начала я. – Я здесь ради вас всех. Меня назвали ведьмой, но это не совсем правда. Я считаю, что в знании сила и я несу его вам. Здесь и сейчас.
Народ зашушукался, а Горох заметно напрягся.
– Ваш царь удерживает в темнице Илью Муромца, и я здесь лишь по договору. Жизнь за жизнь. Мой дедушка хотел, чтобы вы знали правду. И правда заключается в том, что Горох пытался избавиться от князя Владимира. Он шиковал, растрачивая казну на свои удовольствия, не беспокоился о вас, людях русских. Оболгал Кощея, который не вступал в конфликты и не занимался душегубством.
Вот теперь рокот стал нарастать. Я нервно сглотнула, чувствуя странную вибрацию от амулета.
– Вас не допускали до моего мира, в котором достаточно развита медицина. И я, вместе с Василисой Премудрой, с домовым Хорсом, котом Баюном и многими другими организовали центр помощи. Вы можете в любой момент обратиться и вам помогут. Даже если я сейчас сгину, центр помощи будет работать. Я подарю вам частичку доброты, чтобы сделать мир лучше.
А вот теперь началось. Крестьяне улюлюкали, требовали меня отпустить. Палач нервно помахивал топором. Он чуть приблизился ко мне и шепотом спросил:
– Может в толпу прыгнешь? Там затеряешься и сбежишь.
– Все в порядке, – я улыбнулась ему, чувствуя в себе скрытую силу. И глубоко вздохнув, громко задала вопрос, обращаясь к царю Гороху:
– Так, где народный любимец, Илья Муромец? Доколе он будет… – я не договорила.
Дубовую дверь вынесли с петель, и я заметила нескольких стрельцов, лежащих без сознания. Сначала я не увидела ничего – из-за маленького роста, сложно вглядываться вдаль, когда тебе все заграждают обзор. Но вскоре к эшафоту приблизился он – Илья Муромец. Высокий, с могучими плечами. Волосы Ильи были пшеничного цвета, плавно переходящие в густую бороду, которая украшала его лицо, привнося брутальности в облик. Длинный нос и крепкие скулы придавали его лицу решительности и непоколебимости.
Одет дедушка просто – холщовая рубаха да шаровары.
Дедушка запрыгнул ко мне и похлопав по плечу, произнес:
– Умница, я в тебе не сомневался, – и громогласно обратился к толпе. – Ванда сказала чистую правду. Царь Горох удерживал меня в темнице, не желая, чтобы я донес вам правду.
– Ложь! Поклеп! Клевета! – заверещал Горох, но его уже никто не слушал.
– Справедливость восторжествует! – басовито произнес Илья Муромец и его поддержали дружным «Ура!».
– Молчать! Я царь! Я командую, – истерил Горох, пытаясь совладать с ситуацией, но не тут-то было.
– Встречайте истинного правителя Лукоморья, – послышался в толпе голос Кощея Бессмертного. Только сейчас я обратила внимание на князя Владимира, стоявшего рядом с ним.
Владимир забрался к нам и обратился с пламенной речью к народу, который смотрел на него с удивительным обожанием. Как просто. Позади нас открылся портал, и я видела, как друг за другом выходили богатыри, Баба Яга, обе Василисы, Хорс… Все они пришли на подмогу. Никто из них не струсил. Надо признать, что мы стали прекрасной командой.
Хорс смотрел на меня так, будто не ожидал увидеть. Пользуясь тем, что все внимание приковано к князю Владимиру, я подошла к домовому.
– Ты обрел тело.
– Да, – Хорс тяжело вздохнул. – Как я зол на тебя.
– Я знаю, – и уткнулась лбом в его грудь. – Прости.
– Главное, что с тобой все хорошо, – прошептал он, обнимая меня.
Спустя час мы с домовым вернулись домой, в то время как все остальные остались помогать князю. Казалось, что все случилось как нельзя лучше, но у меня остались вопросы. Однако усталость накатывала волнами и принято было, все решать с утра на свежую голову.
