Текст книги "Разбивая сердца (СИ)"

Автор книги: Виктория Роа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9

*Микелла

Девочка…юная девушка…молодая женщина…совсем еще малышка Микелла вальяжно, несколько фривольно, как-то совсем по-взрослому, как это делают здешние обывательницы, перекинула ногу на ногу. Военный в отставке улыбнулся ей своей белоснежной улыбкой, и девчонка заметила, что один его зуб покрыт желтой пленкой. Станислав снял со своих бедер полотенце, и сел на мягкую застеленную шелковой простыню кровать. Его темно-карие глаза буквально прожигали еврейскую красавицу. Девушка склонила голову на бок и улыбнулась. Нежно-розовые губы исказила приторная, не свойственная девочкам в ее возрасте азартная улыбка, какая была главным козырем в рукаве только самой хитрой женщины, но трудно представить, чтобы такая юная малышка умела лукавить. Военный подозвал девчонку жестом к себе, и юная блудница облизнулась. Микелла медленно, словно дразня этого возбужденного мужчину, скинула со своего пышного тела шелковый, малахитовый халат оголяя зрелую фигурку. Плавные изгибы талии, что переходили в пышные бедра сводили с ума мужчин своей женственностью, своей природной сексуальностью, как и ее бархатная кожа. Микелла села на его колени, и скользнула маслинными бедрами по его грубой коже. Комнату заполнили запаха акации и терпкой ванили. От нежной кожи девочки дуновениями доносились нотки миндаля, и Стас сразу учуял своими острыми чувствами этот мимолетный запах хрупкой шейки субтильной душою, но не телом, девочки. Вдыхая его полной грудью, он уткнулся острым носом между ее налитых, полных грудей сжимая ладонями пышные бедра зрелой телом нимфетки.

– Мики…(сокращенное Стасом от Микелла) – прошептал своим хриплым голосом мужчина не поднимая головы, и плотнее прижимаясь лицом к нежной коже женской упругой груди. – ты просто невероятная женщина. Как ты можешь оставаться здесь? Как ты можешь оставаться здесь столько времени? Это явно не твоё место, милая. Королева в этом мраке…как же так?

– Но что я могу сделать? – отвела в сторону свой стыдливый взгляд Микелла. – это место…оно держит меня, и не выпускает. Знаешь, в какой-то степени – это место стало мне новым домом. Ты знаешь, но я многое узнала… – девушка обвила колючее мужское лицо своими нежными ладонями, и посмотрела Стасу в глаза. – оказывается, меня никто не ищет за стенами борделя, и родители даже не подняли участок на уши, хотя говорили, что любят. За стенами борделя есть жизнь, но только… – вздох.

– Что только? – Стас прижался лбом к женскому лбу. – малышка, что только?

– Только жить этой жизнью я не умею. – прошептала Микелла.

– Нужно же что-то решать. Разве это выход оставаться в таком положении? Малыш, если я могу помочь… – его губы коснулись нежной женской щеки. – просто скажи мне, как я могу это сделать?

– А как ты можешь помочь? – вздох. – мне помочь может только Бог, а ты расслабься, и дай мне сделать тебе приятно.

– Нет!!! – Стас резко спихнул со своих колен Микеллу и начал быстро одеваться. – нет. Так нельзя. – он застегнул ширинку, и ремень. – так не может продолжаться.

– Уже уходишь? – улыбнулась малышка Мики собирая высокий хвост. – дома ждет верная жена и четверо деток?

– Ты же сама любишь говорить про революцию, и так опускаешь руки. Это неправильно. – продолжал бубнить себе под нос Стас нервно расхаживая по спальне из стороны в сторону. – это совершенно неправильно. Подожди, – он резко обернулся на самодовольно улыбающуюся Микеллу, что накидывая свой шелковый халат и туго запоясалась. – Мики?

– Да, Стас? – улыбка сфинкса не сходила с ее, как казалось Стасу, детского, но только не сейчас лица. – обидно, когда твои тайны знает такая, как я, правда?

– Такая как ты? – Стас сел в кресло и обмяк от удивления. – что ты, мать твою, имеешь в виду?

– Шлюшка, что ласкала твои потроха знает твою подноготную, как не знает верная женушка, что нарожала тебе отпрысков, хотя ты такой козел. – Микелла достала из комода первые в своей жизни кружевные, нежно-розовые трусики-шортики и натянула их на ягодички плотно скрывая промежность. – а вообще, что ты мне там говорил? – Микелла выкрутила темно-красную помаду и мягко нанесла на свои аккуратные губы. – я люблю говорить про революцию? Да. Люблю. Только что ты мне предлагаешь? Поубивать здесь всех к чертовой матери? – Микелла надела запах терпкой ванили на свою шейку. – да, Стас, так решались вопросы на твоей войне?

– А даже если и так, – мужчина крепко сжал ее плечи и склонившись к виску, нежно поцеловал его. – то ты смогла бы?

– Да. – глядя в свои глаза через зеркальную призму уверенно произнесла девушка.

– Серьёзно? – военный на секунду замер. – или ты уже…

– Или я уже… – прошептала Микелла покидая без разрешения спальню.

Микелла чувствовала себя настоящей львицей, чью свободу и волю стесняет эта временная клетка. Это давило на не с невероятной силой, но только девочка, что сумела зажечь в себе священный огонь не хотела отступать и научилась отвечать энергетическим ударом на любое моральное вмешательство. Она прекрасно понимала, что единственное правило в этой игре выживания – взять в свои руки и огонь, и воду. Стать сильнее любого бандита, стать хитрее любого полоза, что проникает острым жалом под твою скромную юбку в надежде найти приют и утешение между твоих бархатных ног. Только ты должна зажечь пламя возмездия. Только ты должна гореть. Говорить про революцию можно только в том случае, если с тобой готовы вершить правосудия меньшинств. Пламя и вода скрепят союз нуждающихся в помощи. Это играет сердце. Это мелодия разбитого сердца, что желает умыться кровью своих обидчиков. Старожилы говорят, что ничем смертельным, в конце концов, они здесь не занимаются, если продержаться долгое время, то можно скорешиться с парочкой властных шишек.

Микелла блуждала по лестничному коридору, и размышляла о вечном, как друг из двери соседней комнаты выглянула Ди. Она жестом показала ей «тихо», и позвала к себе. Мики оступалась назад. Побитый, истекающий кровью вышибала, что любил измываться над проститутками, что лишил многих девочек юности сидел сейчас беспомощный, связанный на стуле, и не мог говорить. Язык отсутствовал, и все, что оставалось ему – мычать, и вымаливать своим мычание прощения у этих женщин. Крепко связанные руке за спинкой стула и резкое зажмуривание от удушающего, пущенного ему в лицо клубка дыма от сигарет Ди.

– Один готов. – произнесла она. – среди вышибал двенадцать мудаков еще получат свою кару.

– А среди сутенеров? – спросил робкий голосок новенькой женщины, что была привезена сюда несколькими днями ранее, но только никогда не говорившая до этой секунды с остальными-девочки, кто-нибудь знает, сколько еще среди этих ублюдков?

– Четверо. – уверенно ответила Микелла.

– Девочки, – Лидия развела растерянно руками. – а где мы их будем прятать? Ведь их однажды начнут искать.

– Ты думаешь, что их кто-то спохватиться? – улыбнулась Ди выдыхая очередной клубок дыма в лицо вышибалы. – не так страшны сутенеры, как бл*ть, эти ублюдки вышибалы, да мой хороший? – девушка перекинула ноги на ногу прислонившись головой о мужское плечо. – вот эти отморозки здесь составляют основную власть.

– Почему ты так решила? – Лида плотно затянула свой атласный халат облокотившись о дверной косяк. – разве они не пешки?

– Сладкая, пешки это мы, а этой вообще черти кто. – Ди стряхнула пепел в пустой стакан из под кофе. – только пешка ходит на два шага вперед.

Женщины за этими дверьми походили на пожизненных заключённых без права на досрочное освобождение, без права на жизнь, без права на любовь. Они все чем-то друг на друга похожи, хотя и выглядят совершенно по-разному. Страшно видеть в глазах пятнадцатилетней девочки женскую скорбь. Ужасно видеть в этих юных глазах мученическую боль потрепанной жизнью сорокалетней особы, которая сделала все ради того, чтобы познать житейский, женский тлен. Только одна плачет от горечи в пятнадцать, а вторая запивает ее горькой водой, чтобы побыть первой, и наверстать упущенную страсть и вкус. Свирепый мужчина грубо схватил женщину за локоть, и силой вытолкал из спальни так, что она запуталась в простынях и упала на ягодицы с болью до визга. С ее пышной груди соскользнула ткань простыни, и она смущено начала прикрывать ореолы. Слезы с ее глаз капали на руку, и дрожь охватила тело. Женщина тесно прижимала пышные ноги друг к другу, когда мужчина попытался вырвать ткань, чтобы оголить полностью тело.

– Ты отработаешь мои деньги, сука! – завопил он и со всей силы врезал женщине грубую пощечину. – здесь тебе нет папочки, ты будешь слушать меня, и только меня. Ясно тебе, дрянь? – вцепившись ладонью ей в волосы он грубо накрутил мягкие пряди на свою ладонь и прижал женщину лицом к своему носу так сильно, что размахивая хаотично руками она не могла понять, что хочет сделать. Оттолкнуть его и постараться вцепиться в что-нибудь рядом. Вышибала поднял глаза, когда увидел неожиданно появившуюся девочку. – а тебе, малолетка, чего надо? Хочешь занять ее место?

– Сейчас же извинись перед женщиной. – спокойно проговорила Микелла, словно почувствовала себя настоящей героиней про супер-женщину.

– Пошла отсюда нахер. – прошипел вышибала вернув все свое внимание на женщину-лоск, что так активно сопротивлялась своей новой работе.

– Я не стану повторять. – произнесла Микелла нащупав складной нож в кармане халата.

– Чё ты там вякнула? – вышибала выпрямился и грубо отшвырнул новенькую в сторону, словно она бесполезная безделушка.

Мужчина развернулся, и засмеялся. Перед ним стояла совсем девочка, что заигралась в свои куколки-красотки, и решила, что может делать ему замечания позабыв, что он не ее кукла в коллекции, которыми верховодит она. Микелла явно не выглядела, как человек, который решился бы делать какие-либо замечания такому абмалу, как он. Однако Мики не двинула ни одной мышцей. Спокойствие выводила этого парня из себя. Он прохрустел костями шеи, и двинулся в сторону уверенно настроенной девочки.

;

– Чё ты там базарила? – спросил он протянув свою грязную руку к лицу девушки, и ткнув в него парочкой пальцев он грубо потрепал юную смелую героиню за скулы. – чё ты думаешь, что можешь мне тут рот затыкать?

– Я сказала тебе, чтобы ты извинился перед женщиной. – повторила более сухо Микелла словно не слышала наглых слов парня. – или ты тупой?

– Тебе кажется давно рот не занимали? – засмеялся от собственной шутки здоровяк.

– Смотри, чтобы тебе не заняли. – игриво улыбнулась девочка облизнувшись.

Все что успел сделать вышибала это замахнуться. От злости он попытался шлепнуть по лицу эту наглую девицу, но опоздал. Капли алой крови окропили его руки…ее нежное личико. Судорожная боль хаотично играла по кончикам пальцев сосредотачиваясь на солнечном сплетении. Мужчина упал на колени, чувствуя, как кровь заполняет его рот, оставляя на языке отвратительный вкус металла. Толстые пальцы нащупали рукоятку небольшого ножа, что плотно вонзился в кожу и дрожащие пальцы никак не могли схватиться за него. Микелла дышала спокойно, словно ждала этого так давно, что это давняя мечта стала ее голубой. Медленно, не спеша она самодовольно подошла к тяжело дышавшему вышибале и резко выдернула из его тела подаренный ей Стасом ножик. Лезвие приобрело этот алый оттенок ее свободы, и крепко держа за скулы своего некогда надзирателя, Микелла игриво провела язычком по лезвия слизывая капли сладкой крови…

*Ярослава

– Ты уходишь к нему? – грубо спросил Виктор кусая губу. – да? Захотела вновь вернуться к папочке, дрянь?

– Я ухожу от тебя, а к кому это не твое собачье дело. – спокойно ответила Слава. – не трогай меня.

– Ты все еще моя жена, и если я захочу, то ты сейчас будешь умолять меня остаться с тобой. Терпеть твою дрянную натуру. И вообще, – Витя засмеялся. – ты-он резко схватил женщину за запястье и крепко сжал его. – шлюха редкостная. Думаешь, что я не знаю, как ты мне рога наставляла с Борисом? Думаешь, что я дурак слепой?

– Вить, – Слава улыбнулась. – ты не дурак, а конченный мудак, если думаешь, что я тебя боюсь или куплюсь на все эти твои слова? Всё. – она вздохнула. – я больше не хочу с тобой разговаривать, видеть тебя. Живи своей жизнью, но меня оставь в покое.

Мужчина сжал кулаки. Он чувствовал, что сейчас взорвется от переполняющего его гнева. Резко сжав своей ладонью схваченный пучок черных волос, он со всей силы швырнул супругу на разложенный диван. Женщина не боялась его, и в этом был ее плюс. Виктор был готов разорвать ее на кусочки за пререкания, за все, что она делала против его воли. Склонившись над ней, он засмеялся. Ему показалась такой жалкой ее щекастая мордашка. Пощечина, а затем другая. Слава вдохнула полную грудь, и со всей силы ударила его ногой в живот так, что он согнулся, но быстро пришел в себя. Когда он хотел нанести ей очередной удар, то остановился. Слава держала в руке один из серебряных ножей из его коллекции и угрожающе направляла лезвие в его сторону. Виктор засмеялся.

– Только попробуй подойти ко мне, и зарежу тебя к чертовой матери, больной урод. – холодным голосом произнесла Слава.

– Ты кому угрожаешь, девочка? – ухмыльнулся Виктор. – положи нож, ненормальная.

– Заткнись, и отойди от меня. – женщина пихнула ногой собранную сумку в коридор. – я уйду спокойно, если ты просто закроешь сейчас дверь, и не выйдешь из комнаты пока я не уйду.

– Ставишь мне условия? – Виктор вытер стекающую с губ слюну. – сука.

– Назовешь меня еще раз «сукой», я отрежу тебе язык. Какая я была дура. Боже, как я могла столько времени верить тебе? – Слава всплакнула, но быстро успокоилась. – я ненавижу тебя.

– Только поняла это сейчас? Дешевизной попахивает, и твоя наигранность меня бесит. – мужчина направился в сторону супруги. – положи нож, и успокойся, ненормальная.

– Нет. – Слава сделала шаг назад. – не подходи ко мне.

– Слава… – спокойно произнес мужчина. – положи нож.

– Ты тупой? Я сказала тебе, не подходи ко мне.

Виктор снял пиджак и бросил его в сторону. Вынув из-за поясницы пистолет, он направил его в сторону супруги и улыбнулся. Слава приподняла в удивлении бровь, но нож не положила. Сделав еще шаг назад, девушка нащупала левой ладонью ручку двери, и хотела было ее повернуть, как Виктор резко опустил ее ладони по швам, и со всей силы сжал правую руку так, что боль и онемение сковали пальцы, и она выронила нож. Девушка почувствовала крепкое колено между своих широко расставленных ног. Он потянулся вновь за поясницу, опустив ее левую ладонь. Долго не думая, она вцепилась свободной рукой ему в волосы. Преимущество мужской силы здесь была понятна. Он заломил ей руки, прижал лицом к входной двери. Оттопыренные женские ягодицы упирались ему в пах, и мужчина опустил свою тонкую ладонь на упругую плоть. Он водил ладонью по ее телу, вдыхал запах волос и вспотевшей кожи. Запах сводил его с ума. Словно сильнейший возбудитель, какой он мог пробовать. Сопротивление ему нравилось, а ее нрав и дерзость бесили, но хотеть свою супруг он не переставал. Тяжело дыша, Слава чувствовала его грязные прикосновения, и пыталась брыкаться. В какой-то момент, он задрал на ней футболку, оголив спину. Тонкие губы коснулись мокрой кожи покрывая ее нежными поцелуями. Ее ягодицы сжались, чувствуя упирающуюся в них твердость. Прикусив губу, она вновь попыталась дернуться, за что получила подзатыльник.

– Я сейчас отпущу тебя, и ты успокоишься. – прошептал он. – мы договорились?

– Да. – хрипло ответила Слава.

– Но если ты попытаешься совершить глупость, – дуло пистолета мимолетно коснулось ее промежности. – то я тебя больше прощать не смогу, милая.

– Я все поняла. – прошептала девушка.

– Умница моя. – он отпустил ее руки, но вдруг почувствовал, как небольшое лезвие вонзилось ему в живот. – сука!!!

Ярослава сидела за самым дальним столиком попивая крепкий кофе, как вдруг встрепенулась и вышла из транса воспоминаний. Она помнила все: какими грязными могут быть прикосновения ее бывшего супруга, какие хлесткие могут быть пощечины, какие горькие могут быть его поцелуи. Ее целью стала сохранить, как можно больше женских душ от бывшего супруга. Она прекрасно знала, чем ее ненаглядный занимался все это время, и почему так много молоденьких девочек вьется возле него. От одной мысли о том, что этот конченный человек заманит в свое паучье логово еще одну нимфетку, Слава чувствовала приток горячей крови в отделе ненависти ее души. Тем сильнее она закипала, и тем сильнее ей хотелось своего рода возмездия. Так она просиживала с начала работы бара, и до самого его закрытия. Женщина выискивала в толпе людей бывшего мужа, и всегда присматривалась к его новой пассии. С каким же удивлением она посмотрела на вошедшую в бар бывшую пассию своего супруга.

Когда встречаешь бывшую любовницу, подругу, жену или же женщину своего мужчины, всегда охватывает чувство легкой брезгливости, но не сейчас. Слава прекрасно знала, чем занимается Виктор, и тем удивительнее было видеть Лидию в целости и сохранности. Девушка почувствовала этот самый скользящий взгляд по контуру своего бедра, и резко повернувшись, она столкнулась со Славой. Лида подсела к столику женщины, и она не стала возражать. Женщинам было, о чем поговорить.

– Я должна извиниться. – проговорила Лидия стараясь не смотреть в глаза женщине. – мне стыдно, до ужаса. Просто, я не буду просить понять меня, ибо поступку моему нет никакого оправдания, но я прошу прощения, что доставила тебе тогда столько боли.

– Боли… – улыбаясь повторила Слава. – это были такие мелочи по сравнению с настоящей болью, которую доставляет любимый мужчина.

– Как ты это терпела? То, что он сделал…это так ужасно. – Лида сдержала нарастающую паническую атаку.

– Черт с ним. Меня сейчас волнует другое. – она отпила глоток прохладной воды из высокого стакана. – ты сбежала из борделя?

– Ты знаешь? – Лидия вздрогнула.

– Я пытаюсь покончить с этим.

– Но как?

– Честно? Высматриваю бывшего супруга, и стараюсь выцепить его новых пташек, чтобы прокричать им убираться и держаться подальше от этого урода. – Слава улыбнулась. – кстати, вон он с новой девчонкой.

– Я тоже хочу покончить с твоим и моим бывшим. – Лидия вздохнула. – только где и как?

– Сейчас не место и не время, а тебе я настоятельно советую вернуться в семью. – Слава опустошила стакан с водой. – твой муж волнуется, если верить новостям.

– Ты шутишь? Это такой позор. – Лида вздрогнула.

– Просто подумай над этим, и обязательно заяви в полицию. Думаю, что следователи будут очень рады такому лакомому кусочку, как наш бывший мужчина. – улыбнулась хладнокровно Яся.

Глава 10

*Лола

Я так часто ошибаюсь, что ошибки в мужчинах это наименьшее из всех совершенных мною глупостей, но я знаю, что обратная сторона любых женских переживаний – непросто склад грустных и пессимистичных мыслей, где она растерзанная жертва подлым хищником. Я вижу женщин, и как часто они ошибаются в выборе мужчины, и как они горят огнем не в силах затушить души пожар, что возникает резко, дерзко и неугасимо. Проникая языками пламени между бархатных ног всего мироздания, проникая острыми клинками в сердце разрывая его на две части и отбрасывая в стороны оставляя в полумертвой жертве трепетный огонек последней надежды на простую просьбу стать нужной. Печали ночей заставляют их всерьез задумываться, что случилось, что стало причиной обрыва настоящего духовного полета их и выбранных судьбой мужчин. Я выкуриваю тонкую сигаретку стоя у открытого окна, и уже который вечер рассуждаю о бренности этого мира.

Сейчас я, конечно, понимаю, что подростки (особенно девочки) уверенны, где-то обязательно трава зеленее, и совершенно не понимают, как они наивны, ведь их Бог однажды отвернется, и тогда сердце беспомощно застонет, заскулит в ночной суете, где именно они станут той самой сексуальной малюткой, что позволила стеклу собственной души проникнут под кожу. Сейчас, я как никто другой осознаю, что мир – патриархальная воронка, где ты по своей сути – никто. Никто с самыми красивыми глазами, что невинно смотрят папочке в рот вынуждая его ласкать твои самые сладкие губы пальцами, которые ты безоговорочно целуешь по каждой фаланге, а после получаешь хлесткую пощечину, которая для тебя, словно пряник станет самым сладким. Каждая девочка до шестнадцати в своем роде хорошенькая наживка для более крупной рыбы.

Совершенно недавно, мною была выслушана целая эпопея на тему, что «женщины, как мусор современности.» Что же, настаивать на своем я не стала, ибо в конечно итоге, это попросту пустая трата времени, и к тому же, каждый человек остается при своем. Порождение такого рода мнения, как правило, следует из полнейшего неуважения к матери. Пусть именно оттуда берутся все истоки такого хамства, которому не найти оправдания.

К заведению уверенно подъехал громкий мотоцикл, и я заметила, как женщина, одетая в кожаный, черный костюм, коснулась каблуком своих высоких сапог руля, и снимая с головы шлем уверенно повесила его на ручки. Серебристые волосы растрепал уверенно ветер. Из динамиков громко пела Аллегрова всеми любимые строчки «угнала тебя, угнала. Ну и что же тут криминального?». Докурив сигарету, я затушила ее в пепельнице, и выдыхая в сторону горький дым в форме идеальных коле просто захлопнула окно. Ситуация накалялась, ибо женщины, что однажды потеряли всякую гордость, поделились на две стороны: первая, отпустила всякие воспоминания, отпустили весь страх перед тем, что с ними сделали все эти мужчины, и решили вершить правосудие, но готовы на это оказались лишь единицы. Вторая сторона решила стать одной из тысячи, не потеряв остатки того, что гордо называли честью и считали, что агрессия не подавляет конфликт, а раздувает его до самых низов побуждая в людях растерзать своих обидчиков.

Кира уверенно подошла к двери охраняемой суровыми вышибалами, и склонив голову на бок, она хитро улыбнулась обнажая своих белоснежные зубки. Тонкие кисти погладили крепкие мужские плечи, и не дожидаясь разрешения, она продолжала держаться, как истинная хозяйка положения, что готова пуститься вальсировать посреди этого коридора. Я облокотилась ладонями о дверной косяк, и мой прозрачно-желтый халат оголил плечики своим ласковыми атласом. Кира улыбнулась, и облизнувшись, ласково поправила спадающие плечики. В каждом ее жесте сквозил тот самый сладкий, приторный дым властного фарса пускаемый в глаза непрошибаемым пафосом. Я была готова ко всему, к любым словам, но Кира прошла несколько комнат, прежде чем снова вернулась к моей спальне.

– А ты хорошенькая. – улыбнулась следователь игриво пошлепав меня по щеке. – я бы тобой занялась, милая. – проурчала Кира клацая зубами словно игривый, довольный щенок.

– Думаю, это не проблема. – спокойно ответила я. – если захочешь, то моя комната… – я громко шлепнула ладонями по косяку. – вот она. Ты знаешь, где меня можно найти.

– Вообще-то, – она резко потянула меня за поясок халата к себе так, что я уткнулась носиком в ее вкусно пахнущую шейку. – я не прибегаю к услугам сладких девочек. Не нуждаюсь в такой любви. – ее ладони медленно отпустили поясок моего халата. – прости, сладкая.

– Сукина ты дочь. – прошептала не сдерживая улыбки я.

– Не расстраивайся, малышка. – Кира подмигнула и направилась в сторону лестницы.

– А я не расстраиваюсь, киска. – ответила уверенно я.

Следователь Добровольская уверенно направилась к лестнице, как вдруг услышала за спиной громкий свист. Женщина обернула, и у перегородки напротив кабинета Виктора Эдуардовича собралось четверо крепких мужчин. «Какая девочка, какая попочка» – воскликнули она. Цокая каблуками Кира не на секунду не сомневалась, что сексуальной ее делает не образ, а природа. Не замечая простых мелочей, она делала шаг за шагом не понимая, как нескрываемо, пикантно и так игриво виляет своими аккуратными бедрами. Походка выдавала все. Абсолютно все. Кира сняла куртку и взяла ее в руки. Всем своим соблазнительным телом она чувствовала, прилив горячей, изнуряющей душу энергии, что была простой заинтересованностью мужчин. Их скользкие взгляды плавно спускались от гладкой шейки к лопаткам и ниже останавливаясь на крестце и грубо обхватывая мыслями ее горячую промежность в этом соблазнительном латексе заставляя мужчин исполнять любые ее прихоти, любые желания, любые капризы только бы она одаривала их своим поощрением.

В стенах этого заведения любой мужчина становился хищнее, агрессивнее. Любой мужчина чувствовал себя настоящим королем и желал получить только лучшее из того, что может предложить сама природа. Подлый скрип половиц сопровождал каждое ее уверенное, невозмутимое движение, но только она спокойна, словно все происходящее лишь сюжет какого-нибудь старенького боевика, где главный герой она, а не какой-то качок. Она…здесь главная фигура. Она самый лакомый кусочек для врагов. Она здесь ведущая. Она не ведомая. Кира подошла к двери между двумя широкими пальмами и трижды постучалась. Услышав спокойное «войдите» она сделала шаг на встречу с врагом, с коим была обязана вальсировать среди окровавленных тел, как в самом изящном из всех боевиков. Виктор Эдуардович хмыкнул при виде хрупкой, но такой уверенной женщины, чьи движения целиком и полностью походили на извилистые поползновения кобры, что еще не распустила свой яркий капюшон в надежде отпугнуть. По правде говоря, он считал блондинок пустышками, а возможно, все его естество протестовало от одной ухмылки этой женщины. Сам по себе Виктор никогда не видел в женщинах той ценности, о которой любят петь дифирамбы барды, поэты и всякие влюбленные мальчишки вроде него.

*Кира

Было ли у вас такое что вас ограничивали? У меня да. И это не приятно. Это больно от того что твой комфорт пытаются урезать. Пытаются сделать из тебя то, кем бы не хотел являться. Помыкают. Командуют. Стыдят. Ведь мы все люди, мы можем делать все что нам захочется. Но и найдутся те, кто вам желает якобы всего наилучшего. Что их намерения чисты и невинны. Это не так. С самого детства во мне воспитывали леди, что должна прятаться за спиной крепкого, сильного мужчины, который никогда не обидит, никогда не предаст, да и вообще будет носить на руках, ибо однажды в ЗАГСЕ ты сказала ему простое «да». Я верила, что мое призвание быть хорошенькой женой, что никогда не сопротивляется, которой можно крутить, как своей вещью. Я до последнего думала, что мое призвание стать матерью двух или даже трех деток, которым однажды просто стану ненужной, как и потенциальному мужу, ибо с детства в меня вбивали идею воспевания традиционных ценностей. Но только потом меня сломали. Сломали, как самую красивую куклу в коллекции уродливой девочки, которая так хотела стать красавицей Барби, но хрустнула пополам. Только ты их всех обманула…ты не сломалась. Научилась жрать ложками настоящую жизнь и падая в безумство властного разврата, ты однажды просто находишь себя в том, что ловишь очередной оргазм от подчинения какой-нибудь малышки, что готова облизывать пальчики твоих ног только бы ты была с ней беспощадной.

– Добрый вечер, Виктор Эдуардович. – я прикрыла за собой дверь, и подошла ближе к хозяину притона. – такая горячая ночь, и такие здесь горячие люди. – растрепав волосы, я положила куртку на спинку стула и улыбнулась. – как Вы уже поняли, я по достаточно серьезному делу. – вздох.

– Какому именно? – спокойно спросил мальчишка наполнив наполовину свой бокал неразбавленным виски.

– Мы с Вами акулы одного моря. – я облизнулась и уверенно села на крышку стола закрывая рукой его бокал незаметно опуская небольшую капсулу со снотворным. – Вы любите женщин не меньше меня, и мы с Вами знаем им цену. – перекинув ногу на ногу, я протянула к его галстуку руку, но Виктор резко поймал ее в движении. – мои девочки умницы, покорные кошечки в сфере развлечения, эскорта и сексуального удовольствия, но мои клиенты требуют разнообразия. – аккуратно спрыгнув со стола, я вынула папку из кармана куртки и покорно протянула ему в руки.

Виктор Эдуардович отпил глоток виски со своего широкого стакана. Кубики льда ударились о стеклянные стенки сосуда, и мальчишка залпом опустошил его поставив на стол. Скрестив руки под грудью, Виктор сомневался, что это что-то серьезное. Женщины ведь не умеют быть серьезными?

– Не совсем понимаю, что именно Вы хотите от меня. – он раскрыл папку, и вновь наполнил стакан.

– Жаль, но мне казалось, что мы с Вами, дорогой, родственные души. – я снова поправила его галстук и улыбнулась. – а родственные души видят друг друга, как корабли видят вдалеке долгожданный маяк. – я нежно коснулась своими острыми пальцами холодный стакан и проворно взяла его из руки этого мальчишки. – я здесь, чтобы… – прикасаясь губами к стакану я оставляю отпечаток на стекле. – чтобы обменяться с Вами этой медово-сахарной сладость. – мои проворные кисти вынули из рук Виктора папку так, что вместо бумаги в его ладонях оказались мои ладошки. – я понимаю, что увидеть женщину на нашем с Вами поприще – редкость, но я здесь, и хочу произвести небольшой обмен между двумя моими девочками, и двумя Вашими малышками. Ценный обмен, согласитесь?

– Так вот о чем Вы… – Виктор дернулся. – но я не думаю, что мне это интересно.

– Я практикуюсь на мулатках, чернокожих красавицах и женщинах Индии, а еще, как весомый козырь в моих рукавах – молоденькие девчонки до шестнадцати. Они безумные в постели, и покорные, словно сама совесть. Вот я и предлагаю двух своих самых лучших индийских малышек. Ублажат так, словно уже очутился в нирване, а поют, как ангелы. – я сжала пальцами его ярко-красный галстук, и потянула легкими, но настойчивыми движениями к себе..-их я доверяю только такому, как Вы. – я разжала пальца. – неужели мое предложение Вам совершенно не интересно?

– Я подумаю. – спокойным голосом ответил Виктор.

– И мы не можем с Вами договориться на месте? – я облизнулась. Холодная ладонь коснулась его паха. – я очень рассчитывала на Вас, мой милый.

– Вы… – он нервно захрипел пытаясь выдавить улыбку. – Вы ведете себя не лучше своих подопечных.

– Иногда и кошке требуется хозяин. – я прижалась к его торсу. – Вы согласны?

– Откуда мне знать, что Вы не из полиции? – отпив глоток виски Виктор. – я стра… – мальчишка шатнулся. – страхуюсь…

– Я тоже, милый. – склонив голову на бок, я игриво прикусила губу.

Сваленный снотворным Виктор рухнул на пол.

– Страхуется он. – улыбнувшись я облокотилась ягодицами о крышку стола и отпила глоток обжигающего виски с горла.