Текст книги "Ураган По Имени Женя (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Осознавала ли я тогда, что это один из наивысших пиков близости? Нет. Но в этот момент мои руки без моего ведома поползли вверх, вспоминая как это, когда ты обнимаешь Дениса Брука. Как, как? Божественно.

– Почему бы тебе не поискать потенциальную мамашу в другом месте? – интересуюсь, пока он продолжает изучать моё лицо.

– Не хочу. Ты разве не видишь, что у нас с тобой получаются замечательные детишки?

– Я бы сказала, что ты разрушил все мои романтические надежды, но блин, ты ведь прав.

– Давай, сбежим, – поступило следом предложение. Для чего, я не стала спрашивать. Просто утвердительно кивнула головой и потащилась за ним в машину. А там…там тоже холодно. Она остыла на таком морозе. Но по мере того, как работала печка, пальчики начали отогреваться. Похоже, начал отогреваться и мой мозг, так как я начала панически соображать, нафига вообще согласилась с ним куда-то ехать. В принципе, прошлого раза, который был шесть лет назад мне вполне хватило. Но Женя Богатырёва не привыкла идти против своих желаний, делая все для из осуществления. А сейчас я хотела только одного – Брука. И он словно читал мои мысли, так как тормознув во дворе дома, где мы соседствовали он предложил выпить что-нибудь.

– Обещаешь не приставать? – то ли уточнила, то ли намекнула, то ли предостерегла. Но Денис только криво ухмыльнулся и помог мне выбраться из автомобиля.

В подъезде, несмотря на поздний час было достаточно шумно. Правильно, народ отмечает праздник. Летом в это время уже бы начало расцветать, а сейчас за окном непроглядная ночь.

Едва мы оказались в квартире, в нос ударил уютный запах хвои и мандаринов. Ну, да! Все для ребенка. Вон, ёлочка в углу мерцает огоньками гирлянд. И почему она вселяет чувство безопасности?

– Варя попросила, – заметил Брук мой взгляд, устремлённый на зелёную красавицу.

– Нужно тебя учить потихоньку говорить ей «нет».

– Не лишай меня такого удовольствия, и ее тоже.

– Так, дискуссии о родительстве давай оставим на свежую голову, – попросила я. – А пока наливай то, что у тебя есть.

– Как прикажите, миледи, – усмехнулся он, шаря по шкафам. Оттуда была извлечена непочатая бутылка «La Dame de Montrose», две тысячи одиннадцатого года производства.

– Такая бутылочка стоит не меньше десяти тысяч рублей, – оглядела я этикетку.

– Ну, я же пытаюсь заработать плюсики к карме.

– Раскулачивать тебя нужно, Брук, – хмыкнула я, наблюдая за тем, как легко откупоривается пробка, и как темная жидкость наполняет бокал. Блин, такое и пить жалко. Я, конечно, не эксперт в отличие от Сашки, но даже я по запаху могла уловить роскошные тона вишни, смородины, сливы. И на вкус оно было превосходно.

– Если это тоже послужит поводом для второго ребенка, то я согласен, – я после этих слов даже глазки закатила.

– У тебя просто идея-фикс какая-то.

– Не отрицаю. Но дело не совсем в этом.

– А в чем? – после этого вопроса повисла пауза, которая длилась всего пару секунд, а для меня тянулась бесконечностью.

– Ты снова ворвалась спустя столько лет в мою жизнь, перевернула ее вверх дном, но от этого ты не перестаешь быть чёртовым магнитом. Почему?

– А может, – я подошла практически вплотную, – ты всё ещё меня не забыл?

– А тебя разве можно забыть, Женька?

Сердце бухнулось о грудную клетку. Я даже моргнуть не успела, как оказалась прижата к горячему мужскому телу, а его губы уже целовали мои. В первые секунды пришла растерянность, но затем… Ладони сразу же юркнули под рубашку, ощущая под собой кожу, которая покрывала рельефные мышцы. В эту секунду голова просто отключилась. Все, что творилось дальше происходило рефлекторно. Это ведь старо, как мир – двое, мужчина и женщина, испытывающие влечение, скрывающие друг с друга вещи, двигающиеся в одном «танце» тела… Наверное, всё было именно так. Но блин, я всегда четко осознавала, что я делаю и как. Я привыкла контролировать свои эмоции в постели. Но не в случае с Бруком. Он всегда действовал на меня так.

Я соскучилась по его запаху, по вкусу его кожи, по губам, которые продвигались по миллиметру вниз, заставляя меня вскрикивать от удовольствия. Соскучилась по его смелым ласкам. Я отдавалась в его руки, не думая о том, что будет завтра. Это было сродни безумию, когда мир перестает существовать, сужаясь до размеров маленькой комнаты. Когда прикосновения становятся более чувствительные, а стоны более громкие, способные пробудить самые потайные желания. А они были…Были настолько сильны, что пуговицы на его рубашке едва выдерживали натиск моих рук, а кружево моего белья трескалось от напора его пальцев. Все происходило быстро, без лишних прелюдий. Ногти непроизвольно цеплялись за ткань на его спине, оставляя на коже следы. И все же, даже придавленная мужским телом, двигаясь с ним в одном ритме и сгорая от наслаждения, я чувствовала, что его мало. МНЕ ЕГО МАЛО.

– Как не стыдно, воспользовался пьяной женщиной, – проговорила я, устроившись на его плече, когда ко мне вернулся дар речи.

– А кто сказал, что я отличаюсь благородством? – у него был более глубокий словарный запас в этот момент, хотя он и восстанавливал тяжёлое дыхание.

– Ты должен был остановить меня от этой глупости, – кажется в моем голосе проскользнула возмущение. Или показалось? Но я всё равно села на кровати, оглядывая его полуобнаженное тело. Кстати, я выглядела не лучше, со спущенным на пояснице платьем, без белья, но в чулках.

– Глупость? – Брук тоже сел, а я в это время начала приводить себя в порядок. Но он не дал, сначала прикоснувшись губами к плечу, а затем, перехватил мою руку и расстегнул молнию, которую я пыталась застегнуть.

– Что ты снова делаешь?

– Помогаю тебе совершить глупость второй раз.

– Не хочу, – буркнула я, попытавшись сбежать, но быстро была возвращена назад. Он снова начал целовать мою шею, спускаясь немного ниже. Стянул платье, которое полетело на пол. И…я снова сдалась этому безумию, начиная поскуливать.

– Разве? – прорычал самодовольно Брук.

***

Конечности все ещё дрожали даже после хорошего душа и двух бокалов вина, которые я осушила залпом. Несколько раз пыталась дозвониться Денису с просьбой, чтобы он не приезжал. Но номер был не доступен. А мне не хотелось появляться перед ним с синяками на шее и руках. За это время я успела изучить его поведение, и он вряд ли станет разбираться словесно. Этого я как раз и боялась. Обещал через час, а уже прошло полтора, и я начала потихоньку успокаиваться, что он не приедет. Даже завалилась под одеяло, продолжая успокаивать себя, что все позади, и я не пострадала. Возможно оно и так, но Брук все же решил меня навестить.

– Скажи, что я сплю, – прошипела я, давая распоряжения Сашке.

Небольшая суета в коридоре, щелчок замка и вот уже слышу, как они шепчутся.

– Не дождалась, уснула, – голос сестры.

– Черт, у меня телефон сел. Что это она так рано?

– Вином баловались.

– Алкоголички! Выходит, зря тащился.

– Да, езжай домой.

– Что это ты меня выпроваживаешь? Я сначала на спящую красавицу взгляну.

– Нельзя.

– Вы что-то от меня скрываете? – ну, как можно обладать такой проницательностью? Или это все Сашка, которая пыталась поскорее его вытолкать?

Тяжёлые шаги направились в комнату, тут же зажегся яркий свет, который заставил меня зажмуриться. Брук стянул с меня одеяло и внимательно уставился.

– Что случилось? – на его вопрос я лишь посильнее укуталась в банный халат, чтобы спрятать синяки, которые теперь отчётливо проявлялись на коже. Но как спрятать красные заплаканные глаза?

– Все нормально, – заверила я, предприняв слабую попытку.

– Ты плакала. Из-за меня?

– Нет, точно не из-за тебя, – выдохнула Сашка, наблюдая за этой немой сценой, где Брук присел передо мной на корточки, и глядя в глаза, пытается выяснить причину моего плохого настроения.

Так как ответа не последовало, а я явно продолжала что-то прятать под халатом, то Денис решил разведать все сам.

– Кто? – он осмотрел мои запястья, а затем впялил свой тяжёлый взгляд. Пальцы так же аккуратно коснулись шеи.

– Не важно, – прошептала я.

– Сань, кто это сделал? – обратился он к моей сестре, но мой умоляющий взгляд она проигнорировала.

– Игорь. Этот урод живёт этажом ниже.

– Пи…дец, значит, Игорю, – вздыхает тяжело Брук, двигаясь к выходу. Я, конечно, кинулась за ним, пытаясь остановить, но его словно запрограммировали. Одним словом, бесполезно.

– Дома сиди, – рычит он, захлопывая перед носом дверь. Но разве эта преграда меня остановит? Я за ним вниз по лестнице, а он уже стоит у открытой двери наших соседей снизу

– Кто из вас Игорь? – интересуется Брук у двух парней, которые встретили его на пороге.

– Ну, я, – лениво отвечает тот самый тип. Больше ни говоря не слова, Брук бьёт моего обидчика прямо в челюсть.

– Денис, не надо, – кричу я, пытаясь остановить его. Но Сашка быстро хватает меня за халат, не давая сдвинуться с места. И наверное, правильно. Иначе, я бы попала в этот замес тоже. Второй, который стоял вместе с Игорем, тоже кинулся в драку, а она сразу же переместилась в квартиру. Оттуда был слышен грохот падающих предметов интерьера, глухие удары и отборный русский мат. Через несуолько минут все прекратилось, а из дверей вышел Денис, волоча за шиворот того самого Игорька.

– А теперь, мразь, ты извинишься перед девушкой, – у него след от удара на скуле, разбиты костяшки. Я никогда не видела в его взгляде столько ярости. За ними из квартиры вышли ещё двое, при чем оба были очень сильно «помяты», как и мой обидчик.

– Ты к Женьке что ли приставал? – поинтересовался один из его соседей.

– Ты вообще е…анутый, Игорёк? – возмутился второй.

– Я ещё за него в драку полез. Сань, прости! – проговорил первый. Я вроде и была с ними знакома, но упорно не помнила имён.

– Ну, – тряхнул Игоря Брук.

– Прости, Жень, – пролепетал он.

– Не слышу, – снова подал голос Денис. Его даже я испугалась, не то что остальные.

– Прости, Женя. Чёрт попутал. Я не хотел тебе сделать больно.

– Денис, отпусти его, – попросила я, понимая, что от этой ситуации меня начинает трясти ещё больше.

– Если ты хотя бы глянешь в ее сторону, даже посмеешь дышать рядом с ней, я тебе что-нибудь сломаю, что ты всю жизнь будешь мочиться только под себя. Ты уяснил? – Игорь утвердительно покачал головой, разве что только не скулил как щенок. А со мной был смелее. – А вы, – обратился он к двум другим, швырнув им их соседа, – следите за своим ублюдком.

– Блин, я даже отрезвела, – проговорила Саша, стоя сзади меня. Денис лишь оглядел нас своим сканирующим взглядом и пошел вниз. Соображала я долго, прежде чем поняла, что он может уехать. Поэтому не сразу кинулась за ним, а только с полупинка, который мне дала сестра.

Но…Он сидел на скамейке у подъезда, вглядываясь в тьму, прорезаемую светом уличных фонарей. Наверное, если бы он курил, то сейчас бы обязательно между пальцев у него была бы зажата сигарета.

– Не нужно было, – проговорила я, присаживаясь рядом.

– Ты считаешь, что не достойна того, чтобы за тебя заступались? Я думал, у тебя самооценка выше, – заявил он. В голосе чувствовался холод.

– Я просто не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Таких уродов сразу нужно ставить на место.

– Ты на меня злишься?

– Только из-за того, что из тебя все нужно вытаскивать клешнями. Я не позволю, чтобы тебя кто-нибудь обидел.

– Ты будешь далеко, – заявила я, присаживаясь рядом.

– Знаю. Поэтому поехали со мной.

8

Что я могла тогда ответить? Я хотела бы, чтобы это все было так просто, взяла собралась и поехала. Но… я понимала, что сейчас это невозможно. Во-первых, я была обязана родителям, которые согласились на эту мою авантюру с журналистикой, и я не могла их подвести. Во-вторых…А я не знаю, что было во-вторых. Мне и первой причины было достаточно. Ещё два года и тогда я сама смогу решать, что мне делать. Родители нас поддерживали всегда во всем, но мы были воспитаны так, что должны были доводить начатое до конца. Это в случае с Лизой позже вышел небольшой семейный разлад, когда она, взяв академ, умчалась за своей мечтой. И то, это же было ее стремление танцевать. А мне на тот самый момент такое не могло быть позволено. И объяснить это все Денису я не могла. Да, конечно, попыталась, но для того, чтобы понять нужно было жить в нашей семье. А вот бросить все из-за парня, которого ты знаешь всего какой-то месяц, было бы огромнейшей глупостью. И я бы осталась непонятой. Как ни крути, а против семьи не попрешь.

– Если через год ты повторишь свои слова, то я без зазрения совести брошу все и примчусь к тебе. А пока тебе нужно самому прижиться, адаптироваться. Я уверена, что все это время тебе будет совсем не до меня.

Если бы у нас оставалась больше времени, то скорее всего он бы обиделся, но сейчас мы не могли позволить себе такую роскошь, как ссоры и обиды.

Последняя неделя выдалась достаточно напряжённой. Я с замиранием сердца вела обратный отсчёт дней, которые приближали его отъезд. Цеплялась за каждую минутку, чтобы насладиться временем, пока Брук ещё здесь. Занятия у нас закончились и мы начали активно готовиться к защите журналистского проекта, который сдавали каждый семестр и экзаменам. Если с первым у меня было все в порядке, его я «защитила» ещё в Китае, то второе было под большим вопросом, так как ничего вообще не лезло в голову. Кроме того, у Дениса закончились тренировки, так как команда распускалась на летние каникулы, а кто-то ее вообще покидал. Поэтому у нас были эти свободные минутки. И как тут готовиться, если голова думает совсем не о том? А ещё…ещё он решил меня увезти на выходные, чтобы нам никто не мешал.

– Куда мы поедем? – в руках для душевного успокоения я держала конспект, хотя за все время пути ни разу в него не взглянула.

– Помнишь тот пансионат, где мы ночевали на майские? – в ответ я утвердительно качнула головой. – Я снял нам шале.

– Надеюсь, нам не придется спать в спальных мешках? – усмехнулась, вспоминая прошлый раз.

– А что, боишься, что не увидишь меня ночью голеньким?

– Я вообще рассчитываю, что одеваться нам в эти два дня не придется.

– Спешу тебя разочаровать, я планирую спокойный отдых без физических нагрузок.

– Потом не жалуйся, Дэнчик, – пригрозила я ему пальчиком. Но при этом он уже впялил свой взгляд на мою оголенную ногу, откуда так кстати съехал подол сарафана с запахом. Нифига подобного, родной! Ты ещё плохо знаешь женщин. От меня так просто не уйдешь.

Он и не собирался никуда. Он был весь мой, сдавшийся без боя на милость коварной Женечка, которая с ним все эти дни творила, что хотела. Возвращалась домой я уже в менее радужном расположении духа. Через три дня он уезжал и это омрачало все осознание того, что я счастлива. Просто я не могла быть такой сейчас, хотя чувствовала какую-то наполненность внутри. На долго ли этого состояния мне хватит, чтобы держать себя в руках.

А по возвращению нас ждал очень неприятный сюрприз. Игорь написал на Брука заявление. Об этом нам сообщила Саша. И если этому заявлению дадут ход, то Денис тут задержаться ещё на некоторое время. А то и вообще сядет в тюрьму. Да, за нанесение тяжких телесных имеется такое наказание.

– Свяжись со своим агентом. Есть ведь какой-то выход, – посоветовала я. Он так и сделал. Расплата мне пришла в виде сообщения о том, что никто разбираться с этим не будет, это потеря времени, поэтому ночным поездом он едет до Харбина, пока его не подали в розыск. А оттуда вылетает в Москву, откуда и полетит в Канаду. Последние три дня у меня просто украли.

– Пообещай, что не будешь меня провожать на вокзале, – попросил он, заключая меня в объятья.

– Почему?

– Потому что я не смогу тогда уехать, – от этих слов больно кольнуло внутри.

– И что ты предлагаешь? Проститься сейчас?

– Представь, что мы завтра ещё увидимся.

– Но мы…

– Жень, не усложняй.

А это было действительно сложно отпускать его. Тяжелее осознавать то, что целуешь его в последний раз, и обнимаешь тоже в последний раз.

– Не предвидел я тебя, когда подписывал контракт.

– И чего ты оправдываешься? Все! Езжай! А то так будет ещё хуже, – после этих слов он разжал объятья. Взгляд его был задумчивый, пока гипнотизировал меня своими глазенками.

– Я тебя… – вдруг выдохнул он негромко

– Тормози, Денис. Если это признание, то совсем не во время и не к месту, – боялась, что мое самообладание просто на просто треснет по швам. Он усмехнулся, крепко поцеловал, оставив на моих губах свой вкус и так же быстро, как и проделывал предыдущие манипуляции, скрылся в машине. Все. Теперь точно все.

Все остальное происходило как-то на автомате. Знаете, есть такие микроскопические животные тихоходки. Так вот, они способны переходить в стадию криптобиоза, когда условия для их выживания неподходящие. В этом состоянии покоя они свертываются в клубок, теряют почти всю свою воду и по существу мертвы. Это позволяет им выживать в экстремальных условиях, таких как засуха и большое количество радиации. Когда животные получают регидратацию, они просыпаются и продолжают свою жизнь. Вот как раз подобное происходило и со мной. Сначала была сессия, которая показала, что я могу быть не шибко умной. Не завалила, но трояк все же по одному из предметов получила. Нет, я все прекрасно осознавала, вроде мыслила здраво, но вот не могла ничего с собой сделать. Пустота разрасталась во мне огромной черной дырой, которая каждый день уносила с собой все больше и больше положительных эмоций. Это было для меня чуждо. Девочку-ураган, которая была способна снести все на своем пути просто потушили.

Угасать я начала в тот момент, когда связь с Бруком стала все реже и реже. Сначала пару раз в день. Затем мы согласовали один раз, но долгий. Затем, спустя неделю, он сократился почти в трое в виду с его занятостью. Затем видеосвязь была каждые два дня…Думаю, алгоритм понятен. Но к этому моменту я вся эмоционально выжатая возвращалась домой. А хуже всего, что это ощущалось не только на эмоциональном уровне, но ещё и на физическом.

Каждое утро начиналось с головокружений, а все запахи вызывали только отвращение. Я перестала нормально питаться и теперь все, что мне хотелось, это спать. Первой тревогу забила как раз Сашка.

– Ты здорова?

– Не знаю, – пожала я плечами.

– Не беременна ли ты, голубушка?

– Пф, – я одарила ее самым умным взглядом, дав понять, что она сморозила глупость, – дура что ли? – а в мозгу начали работать шестерёнки, обрабатывая информацию. Задержка на две недели, сонливость, постоянные перепады настроения, тошнота, хоть и без постоянных излияний в унитаз.

– Но к врачу мы все равно сходим, – пригрозила Шурочка.

– Не надо, – я сжала пальцы в кулаки, понимая, что лучше сейчас решить этот вопрос. Я привыкла все решать сама, но сейчас мне было реально страшно, поэтому мне нужен был соучастник.

– Делаем тест? – догадалась сестра. Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть. Утро было ранним, до круглосуточной аптеки бежать было далеко, поэтому вариант был только один – Соня. У неё точно должны быть эти штучки, которые либо меня спасут, либо разрушат окончательно. И поддержка от ещё одной сестры мне не помешала бы.

И когда я этим двоим вытащила тест с двумя полосками, все внутренности ухнули вниз, потому что это был самый большой и пушистый писец из всех существующих в природе. И случился он со мной.

– Ну, – прищелкнула языком наша старшая, – кто будет говорить родителям?

Мы с мольбой уставились на нее. Она всегда разгребала наши косяки.

– Так, девочки, я в этом не участвую. Ибо ещё и я под раздачу попаду.

– Сонь, – в один голос.

– Вы меня и так в это впутали. Ладно, давайте так, – вздохнула она, домысливая свою идею, – мы пойдем все вместе. Если попадать, так скопом.

– Может, не сегодня? – с надеждой в голосе поинтересовалась я.

– Ты хочешь тянуть до того момента, когда будет виден живот и ты уже ничего не сможешь сделать? – уточнила Саша.

– Если ты сейчас намекаешь на аборт, то лучше заткнись, – прошипела Соня.

– А куда ей ребенка в девятнадцать лет? – привела первый неоспоримый довод моя двойняшка.

– Так, девочки, давайте я сначала с отцом этого ребенка поговорю, а потом уже будем решать, что делать дальше, – предложила я, оттягивая неизбежное. Да, родители нас всегда и во всем поддерживали, при этом детей они очень любили, и я не думаю, что они бы отказались от внуков, но мне только через месяц двадцать лет, я только что с окончила лишь второй курс и мечтаю о карьере на телевидении. При этом при всем, об этом я прожужжала мозг родителям, которые поверили мне и отпустили учиться на самый край страны, так как только там я смогла получить учебный грант. А теперь получается, что я их подвела. И идея стать мамой в столь юном возрасте меня совсем не прельщала.

Но поговорить с Бруком в ближайшую неделю, на которую мы отложили разговор с родителями, я так и не смогла. Почему? А все просто. Он был занят.

Он с командой отправлялся на какие-то сборы в глухую горную деревушку, где плохая связь. Мы и так редко сейчас с ним говорили, а тут вообще он предупреждал, что на некоторое время пропадет.

– Но как появится более ли менее приличная связь, я обязательно позвоню тебе. Твой разговор подождёт?

– Да, конечно! – соврала я. Хотя тянуть было некуда. Прошло уже чуть больше месяца, а это означало, что времени на принятие решения у меня все меньше.

Он ещё пару минут пораспрашивал меня о практике и попрощался со словами, что очень скучает. Блин, я и не заметила, что как только я узнала о беременности, стадия криптобиоза спала. Теперь я молилась каждый день о благополучном разрешении ситуации. И как раз в это время Соня заявила, что пора рассказать всем родителям.

Я помню этот момент до сих пор. Помню, как у меня тряслись все конечности, когда мы шли на завтрак в полной решительности поговорить. Помню лица мамы и папы, когда сминая в пальцах салфетку, я произнесла фразу «я беременна». Мама побледнела и осела на стул, папа наоборот стал носиться по кухне и кричать о том, что он сделает с этим гаденышем, который посмел коснуться его дочери.

– Не получится. Он уехал в Канаду, – попыталась я успокоить Михаила Андреевича.

– Ах, наделал дел и сбежал, – не правильно понял меня папа.

– Он хоккеист, пап. У него контракт. И когда мы с ним начали встречаться, я об этом знала.

– Неужели вы не знаете, как предохраняться? – выдала мама, слушавшая до этого десятиминутный монолог своего мужа, а потом и наш маленький диалог.

– Мам, это вышло случайно. Мой прокол.

– Теперь это так называется? – хмыкнула она.

– Я не надеялась, что вы меня поддержите. Накричите хоть что ли.

– А что кричать? Поздно, – заявил папа, немного сбавив пыл.

– Тебе сейчас нельзя нервничать, – поддержала его Татьяна Юрьевна.

– Что мне делать? – думала, конечно, что все будет хуже, от этого и, наверное, от скачущего гормонального фона, разревелась.

Успокаивали меня все вместе, перестав вдруг быть суровыми. Я тогда понимала, что это большое счастье иметь такую семью. Это большое счастье, что рядом есть те, кто тебя поддержит и поймет.

– Я, конечно, ещё не планировала стать бабушкой, – начала мама, когда поток слез исчерпал себя, – но, думаю, лучше этого ребенка оставить.

– А с учебой что-нибудь решим, – добавил папа.

Вот так и родилось решение о том, что у нас появится ещё один маленький член семьи.

А что случилось с Бруком? Я с ним порвала. Нет, не из-за того, что не хотела ему мешать и навязывать ребенка. Просто…он стал не мой. Он полностью был занят хоккеем, и я его, наверное, понимала. Но так же я понимала и то, что нам стало тяжело общаться. В общем, отношения на расстоянии быстро изжили себя. Разговор получился тяжёлый для обоих, но я сказала всё, что думаю по этому поводу. Аргументировала тем, что познакомилась с замечательным парнем, и пропала. Да, это было не хорошо, тем более, я осознавала, что если бы я открылась ему ещё немного, пока он был со мной рядом, я бы влюбилась. А так хоть и было больно, но терпимо. Теперь мне было для кого жить.

Все соцсети я заблокировала, номера сменила, перевелась учиться в наш город, хотя понимала, что перспектива здесь меньше. Вот так я убедилась, что на расстоянии у двух влюбленных не может получиться ничего хорошего, а ещё, что не стоит усложнять и так непростой выбор новостью о ребенке. Да, эгоистично, но всё же.

***

– Сбегаешь? – в темноте раздался голос Дениса, когда я натягивала на себя платье. Кстати, молния была безнадежно испорчена. Придется просить Сашку ремонтировать.

– Подарок свой ты получил.

– А, так это был подарок? – он даже поднялся с кровати. – Так я же тебе ничего ещё не подарил.

– В чем проблема? Я же ещё здесь, – хмыкнула, собирая волосы в пучок. Не хочется объясняться почему я такая помятая, если меня кто-то из родных увидит.

– Хорошо, – выдохнул он, проходя в гостиную. Почему-то меня смущало то, что он дефилировал голышом передо мной. А это было очень заметно, когда за стеклянной стеной загорелся свет.

– Только не пугайся. Он тоже неординарный, – подал он голос. Мне даже стало интересно, что он имеет в виду под словом «неординарный». Вот только когда мне в руки всучили небольшую коробочку, что самое важное совсем не бархатную, я напряглась.

– Что это?

– Открывай.

Зря я последовала совету. Потому что из нее на меня глядело потемневшие от времени кольцо. Или это такая фишка? Металл явно не самый дорогой. И камешек, обрамлённый завитушками, напоминающими растительный узор, тоже не отличался дороговизной. Но оно было так изящно и…моего размера.

– ЧТО ЭТО? – повторила я второй раз свой вопрос, уже выговаривая каждую букву, продолжая разглядывать изделие.

– Кольцо. Понимаю, оно не из самых дорогих. Но это было единственное, что я мог себе тогда позволить.

– Тогда? – уточнила я. – На сколько оно у тебя давно?

– Ты правда хочешь знать? Я купил его, когда сбегал из страны. Случайно. Бабулька на остановке торговала семечками и кое-какими безделушками. Почему-то я тогда подумал, что на твоих длинных изящных пальцах оно будет смотреться идеально. Думал, что встретимся зимой, когда ты ко мне прилетишь, я это сделаю. Помнишь, мы договаривались ещё в пансионате.

А я помнила. Собиралась на каникулы к нему.

У меня даже руки начали колотиться после его слов. Я так тщательно выстраивала теорию о том, что ему стало на меня наплевать. А по сути, я просто пряталась от проблем, при этом вела себя, как эгоистка. Хотя какой там пряталась? Как всегда создавала себе новые со своей тупой гордостью. Думала, так всем будет лучше. Думала, что так я смогу оградить себя от разочарования. А оно вон как получается…

– Получается, что я дура, – сделала я вывод, продолжив свою мысль уже вслух.

– Зачем так категорично? В общем, оно все равно твое.

– Слушай, Денис, а почему ты тогда не попытался меня остановить?

– А что я мог сделать, когда между нами был океан? Я же звонил, писал, но ты игнорировала. А затем и вовсе поменяла номера, удалила страницы в социальных сетях. Пытался через парней выяснить твои контакты, но ты перевелась. Никто не знал почему. И в итоге, я просто сдался. Все логично. Зачем навязываться человеку, которому ты не нужен?

– У меня аж голова разболелась. Надеюсь, это не предложение руки и сердца?

– В полпятого утра, голым? Нет! Считай, я обменял душевный интим на интим с тобой.

– И когда мне захочется услышать от тебя ещё откровений мне придется прыгать в постель? – поинтересовалась я на всякий случай.

– Постель мою можешь посещать и без повода, – его самодовольная ухмылка почему-то меня бесила.

– Забудь! – должна же я хоть как-то показать, что это мне совсем не интересно.

– Не смогу, девочка-ураган! Я однолюб! Это откровенность на второй наш раз.

Было, конечно приятно, но я просто ушла, не без улыбки на лице, конечно. Интересно, так от него все девушки выходят или только я, Варька и Диана. Диана…Почему-то больно кольнуло внутри непрошеная ревность. Да, она была бесспорно красива и интересна, а я взрослая, которая давно вышла из подросткового возраста. Но почему-то хотелось мне уколоть ее. А нечего было изначально париться на то, что тебе не по зубам. Ох, и во мне заплескалась толика самоуверенности роковой женщины. Мне, можно сказать, только что признались в любви. Какая к черту Диана? О чем я?

Пока у Брука было два выходных к новогодним праздникам, мы на второй выбрались втроём на каток. А если быть точной, то договаривался он с Варей ещё несколько дней назад, это я влезла в их намечающуюся идиллию. Хотелось мне почему-то провести время вместе с ними. Давеча они прекрасно провели время в аквапарке, пока меня терзали сомнения по поводу содеянного накануне ночью. И наверное, со стороны мы казались счастливой семьёй. Почему-то я смотрела на эту картину взглядом прохожих. И мне она до чёртиков нравилась. Вот красивый взрослый мужчина догоняет дочку, которая хохоча бежит к маме, прячась за нее. При этом папа обнимает маму, чтобы достать девочку, которая так же со смехом вырывается вперёд. А папа, одаривает маму теплым взглядом, нежно касается ее руки и продолжает игру. Если бы только знали прохожие, что в тот момент испытывала мама.

– Мам, можно я сегодня буду у папы ночевать? – Варька с красными щеками скакала по лестнице вверх, перепрыгивая через ступеньки. Программа в этот день была насыщенной. Перед катком было кино, после – ужин в пиццерии, час на батутах и снежки у дома.

– Зайка, папе твоему нужно отдыхать, – начала придумывать я предлоги. Не говорить же ребенку, что у мамы на ее папу тоже появились планы. Да, именно мама думала почти сутки, и додумалась до того, что заслужила отдых.

– Он же завтра уезжает, – надула она губки.

– Именно поэтому пусть отдыхает.

Брук вопросительно глянул на меня, не понимая подыгрывать или все же возмутиться по тому поводу, что дочь к нему не пускают.

– Ты ведь понимаешь, что из этого следует? – шепнул он мне на ухо, от чего побежали мурашки по всему телу. Я лишь утвердительно кивнула, так как Варя снова начала клянчить. Ноооо! ПАПА предложил ей более интересный вариант.

– Да, мне действительно требуется отдых перед полетом. Давай, когда я вернусь, мы с тобой съездим покататься на лыжах. Как думаешь?

– Обещаешь? – недоверчиво малышка уставилась на него.

– А я разве хоть раз нарушал свои обещания? Конечно обещаю!

Довольный ребёнок поскакал в квартиру помечать крестиком дни, одарив папку самый долгим поцелуем.

– Я жду! – произнес Брук, открывая дверь напротив.

– Не усни только.

Тяжело не уснуть, если ты никак не можешь сбежать из дома. Во-первых, Варька, перевозбужденная от активного вечера долго укладывалась спать. Во-вторых, не спалось сегодня и папе. И поэтому он, расположившись в гостиной, мимо которой мне предстояло пройти, смотрел футбол. В-третьих, Сашка и Васька слишком долго собирались в клуб. Время вроде уже к полуночи, а они только макияж наносят.