Текст книги "Ураган По Имени Женя (СИ)"
Автор книги: Виктория Осадчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
И чем дальше она взрослела на этих записях, тем страшнее ему становилось, потому что казалось, что он пропустил целую жизнь, которую теперь не наверстать.
Почему-то Брук сразу принял мысль об отцовстве, как осознанный взрослый мужчина. Но все никак не мог перестать злиться на Женю. Почему она не сказала? Почему не дала возможности участвовать в жизни из дочери.
Как, порой, бывает жестока жизнь. Ещё три дня назад он даже не задумывался о детях. Да, возраст был подходящий, но женщина, которая должна была подарить ему первенца ещё не нашлась…вернее, он не знал, что она есть. Почему-то думал, что первенцем будет сын, которого он будет ставить на коньки, даст в руки клюшку. А тут…судьба словно издевалась.
Девочка. Прекрасная девочка с золотистыми локонами и огромными голубыми, как у него, глазами. А Женя…она рядом. Она тянула на себе весь этот груз. Сама. Да, с ней рядом была ее семья, но опять же, его ведь не было.
Что-то внутри радостно сжималось от осознания, что у него появился ещё один близкий человек, несмотря на то, что они ещё не были знакомы. От волнения все внутренности сжимались.
Он просидел всю ночь…все, что он пропустил за эти шесть лет, он уместил всего в одну ночь. Несправедливо. Но зато понял, что характер его дочери достался ого-го, и от этого боялся, что она его просто не примет.
Думал много, даже голова начала болеть от всевозможных вариантов развития событий. Но вывод он сделал все же из своей бессонной ночи: Женю он обвинять не будет, но она должна ответить за свой обман. И эта его месть будет изощрённой
Три часа сна и тренировка, в которой из него выжали последние соки.
Нет, Брук никогда не жаловался, всегда выкладывался по полной. Но сегодня эмоциональный настрой совершенно отличался от всех предыдущих дней.
– Если ты будешь «спать» вечером, – заявил Карелин, пригрозив ему пухлым пальцем, – сядешь на скамейку вместо второй пятерки. Понял?
– Так точно! – отрапортовал Брук, еле волоча ноги в раздевалку. То, что он был звездой в НХЛ, ни черта не означало, что здесь у него будет та же слава. Этот Адамыч тот ещё тип, с которым лучше не спорить. Да он и не собирался. Хотел просто играть, хотя «королевских» условий, какие были у него в Канаде, никто не собирался ему создавать. Но, зато у него теперь была ещё одна причина зацепиться за эту команду и город, если, конечно, Паше не взбредёт ещё что-то в голову, и его снова не продадут куда-нибудь подальше.
Паша? Паша – агент, с которым Брук работал вот уже четыре года. Пиявка, которая даже если ее пытаться оторвать от себя, не получится. Денису этим он и нравился, что тот горой стоял за своих спортсменов.
О, вот и он. Легок на помине. Денис даже не успел раздеться, а этот уже названивал.
– Слушай, тут эта журналюшка с местного телевидения желает побеседовать с тобой, – начал Паша без приветствия. – Ты же понимаешь, что нам нужно выходить на уровень страны. Что нам эти каналы, которые никто не смотрит?
– Ты о чём? – из-за недосыпания голова и так плохо соображала, а тут ещё этот со своими загадками.
– О Богатыревой. У нее второй выпуск программы, так говорит, что народ требует тебя. Тем более это всё на добровольных началах. Я ей отказал.
– Нафига? Конечно, я понимаю, что ты заботишься о моем материальном благополучии, но не стоит все решать за меня. Перезванивай, я пойду, – заявил Денис. Он точно не упустит шанса встретиться с ней ещё раз, пусть и под прицелом телекамер.
– Зачем тебе это?
– Мне нужно заслужить любовь местных болельщиков. В общем, звони. И ещё, мне нужна квартира.
– Так я ж тебе нашёл. Огромная, в элитном доме.
– Не хочу. Считай, что я капризная звезда. Я скину адрес, придумай что-нибудь. Желательно, в этом же доме.
– Ты сумасшедший.
– Возможно. Работай, Паш! Ты что ли деньги зря свои получаешь?
– Хорошо, постараюсь что-нибудь придумать.
Ну, вот! Он переедет поближе, чтобы общаться с дочерью, и одновременно мозолить глаза Жене. Пока что план идеален! А сейчас нужно выспаться, поэтому ужин с Дианой отменяется.
***
– Ты мне объяснишь, что вчера произошло? – с этих слов начался мой разговор с Кириллом на следующий день, когда я в бодром расположении духа варила себе с утра кофе.
– Объясню, – моё сонное личико появилось на дисплее телефона, когда я, наконец, села за стол. – Но мне кажется, что такое лучше говорить лично, а не по видеосвязи.
– Согласен. Только я сегодня вечером занят. Завтра проект сдавать, поэтому нужно немного поработать.
– Может, я приеду вечером, ужин привезу?
– Будет видно, – явно Кирилл был обижен. Я бы, наверное, на его месте вообще бы не разговаривала с собой после такой выходки.
– Прости меня. Но…я даже не знаю, как об этом сказать, – тяжело вздохнула. – Это отец Вари.
– Еще лучше. И когда ты мне собиралась об этом сообщить?
– Он появился недавно, и я просто не успела. Извини.
Вот так всегда, сначала накосячишь, а потом извиняешься. Да, поступила некрасиво. Да, не сказала Киру про Брука. Но блин…я впервые извинилась перед мужчиной. Значило ли это что-то, не знаю. Но мне даже стало интересно, с чего это вдруг. Вот и повод покопаться в себе, чтобы понять свое отношение к человеку, который сейчас рядом.
Но некогда. Копаться нужно, когда ты в одиночестве любуешься закатом, сидя в каком-нибудь красивом месте, вокруг тишина. Вот тогда оно и разбирается лучше. А сейчас нужно собирать сумочку и на работу. Дел куча. А с началом сезона КХЛ, их прибавилось. «Работа – работа, перейди на Федота…».
И снова каруселька меня завертела. Очнулась я именно в тот момент, когда позвонил агент Брука, с которым я связывалась накануне, и сообщил, что его подопечный готов поучаствовать в моей программе. Блин, а я так надеялась. Думала, хоть в этот раз посчастливится отвертеться. Но, оказывается, я не такая удачливая, как того хотелось.
Таким образом дожили до большого события – первый матч в сезоне. Не знаю, но в этой работе мне нравилась именно эта суета в спортивном закулисье. Было в этом что-то такое необыкновенное. А ещё нравилось, что кумира нескольких тысяч человек ты можешь послать на три советские, с его похотливыми шуточками. Нравились эти интервью, когда ты ловишь эмоции игроков после периода. Нравилось быть в гуще событий. Кто-то получает удовольствие, бывая в горячих точках, кто-то от политических репортажей. Я же кайфовала именно от этой работы.
– Смотрю, счёт радует, – Диана появилась у бортика уже на третьем периоде. Все в том же неизменном теплом жилете и спортивных штанах.
– Перевес в одну шайбу – это ещё не победа, – я проследила за ее взглядом, который был устремлён на табло.
– Мне кажется, живенько они начали.
– Если бы защита не хромала. Блин, я только сейчас поняла, что впервые тебя вижу на матче.
– Стало любопытно отчего так много шума.
– Давай, давай! Укатай его! – слова мои были адресованы уже одному из игроков, который несся к воротам соперника с шайбой. – Даааа! Гооооол! – скандировала я уже вместе с трибунами, когда номер одиннадцать поздравляли сокомандники с заброшенной шайбой. Неплохо. Очень неплохо, господин Брук.
– Это Денис? – уточнила Диана.
– Ага! Красава! Какая шайба! – переполняли меня эмоции. Трибуны орали в бешенном восторге, сканируя его фамилию. Заслужил! Я тоже пока находилась в некой эйфории от увиденного.
– Я поговорить с тобой хотела о нем.
– О, нет, Диан. Даже не думай.
– Почему?
– Потому, что не хочу я о нем говорить. Если у вас взаимная симпатия, то не впутывай в это меня. Я тебе так скажу, я на него не претендую.
Это была наичистейшая правда. А вот о том, что внутри все екало, когда он находился рядом, ей знать не нужно. Хватит и той информации, о которой она догадывается.
Ну, а дальше все по плану. Минутное интервью с игроком, со вторым тренером, так как Адамыч редко с прессой общался. И пресс-конференция. С конференции материал сразу в обработку и в завтрашние утренние новости, как и итог матча. Свою я работу знаю. Ничего страшного, что придётся снова допоздна сидеть в монтажной. К девяти часовым новостям репортаж должен быть готов. Это тоже негласное правило. А вечером у меня интервью с Бруком. По спине от этой мысли пробежал холодок.
Нет, я не волновалась. Но и рядом с ним находиться было как-то не очень приятно. Да кого я обманываю? У меня сердце готово было вырваться из груди и со словами «Караул» податься куда-нибудь в тайгу, чтобы никто не нашел. Сказать честно, я боялась его. Да-да, впервые за свою недолгую жизнь Женя Богатырёва кого-то боялась. Это снаружи он такой весь мягкий и улыбчивый. С другой стороной Дениса Брука мне тоже приходилось встречаться. Вернее, я не встречалась, мне просто довелось ее увидеть. И то, что он знал о Варе могло иметь свои последствия. Вот к ним я морально готовилась.
А пока я находилась в некой прострации перед эфиром. Мне даже понадобился час, чтобы выбрать вещи, а ещё голова моя никак не могла отфильтровать вопросы, которые задавали люди.
И таким образом я очнулась только когда услышала его любезный тон под объективом камеры. Хм, и всё же мятный цвет, которым обладал брючный костюм, сидевший на мне прекрасно, подходил к тону моей кожи. Такое яркое светлое пятнышко в этом запутанном мире.
– Причиной твоего возвращения на Родину стала смерть отца? – тактичностью наши люди не отличались, задавая такие вопросы. Но он же был предупрежден на счёт этого. А вот я эту информацию совсем упустила. По идее, я вообще не знала о его родителях ничего.
– Скорее да, чем нет. Я не виделся с ним много лет, поэтому это послужило неким толчком к осознанию того, что человеческая жизнь не вечна, – в его глазах проскользнула грусть, которую пришлось задушить.
– Ты был близок с отцом? – вопрос был для развития темы.
– Да! Он ставил меня на коньки, был моим первым тренером. У нас была крепкая эмоциональная связь. Я вообще считаю, что для любого ребенка важно наличие отца рядом, каким бы он ни был, – сказал, выковыривал из меня эмоции.
– Даже если человеку шестьдесят, если родители живы, он все равно будет считаться ребенком.
– Тут речь о детстве, скорее всего.
– Тебе двадцать семь и ты до сих пор не женат. Почему? – поспешила я перевести разговор.
– Провокационный вопрос, – он ухмыльнулся, погружаясь куда-то в себя.
– Никто не говорил, что будет легко.
– Ну, если так, то, ответ банальный. Я просто ещё не встретил ту единственную.
– Вообще, какими качествами по-твоему, должна обладать идеальная девушка, чтобы стать той единственной?
– Если честно, то всегда ждал домашнюю, спокойную, рассудительную. Но в последний раз такую встречал в детском саду. В век эмансипации тяжело найти слабую женщину, которая бы нуждалась в сильном мужчине. Поэтому сейчас главный критерий, чтобы девушка не подавляла меня, как личность. А кем будет та единственная, тут уже как в той поговорке «Любовь зла…».
– Думаю, сейчас женская половина наших телезрителей ещё больше оживилась. Так, продолжаем. Как предпочитаешь проводить свободное время? И давай сразу до кучи ещё один вопрос. Можно ли тебя встретить в ночном клубе?
– Когда ты профессиональный спортсмен, у тебя есть режим. Мой не предусматривает время на клубы. Изредка посещаю закрытые вечеринки или какие-нибудь важные мероприятия. А в остальном, предпочитаю живое общение с друзьями, хороший фильм или книгу. То есть все скучно.
– И миф о том, что все спортсмены не обладают большими умственными способностями можно развеять?
– Мы, наверное, специально из кожи вон лезем, чтобы всех не равняли под одну гребёнку.
– У многих легионеров семьи живут за границей на их Родине. Верите ли Вы в отношения на расстоянии? Вот такой вопрос нам поступил.
– Был у меня такой горький опыт. Поэтому однозначно нет. В такие отношения ч не верю. Для меня главное, это тактильный контакт, то есть мне нужно чувствовать человека рядом в прямом смысле этого слова.
Интересно, камень вновь в мой огород? И снова поплыли вопросы о карьере, интересах, увлечениях.
– Оу! Это что? – я сама опешила, когда на экране, куда выплывали все вопросы из чата, появилась очень старая фотография. На сколько старая? На столько, что на ней немного смазанные наши лица, скрытые за очками. При этом Брук обнимает меня за талию и целует в висок. И могло быть это фото только у одного человека. Фотографом тогда была Рая.
– Как давно вы знакомы и какие отношения, вас связывают? – гласил вопрос под фото. Приехали! Надо выкручиваться. Но по взгляду Брука я поняла, что поддержки от него ждать не стоит.
– Мы встречались, – заявил он на всеобщее слышание, губя мою репутацию.
– Совсем недолго, – уточнила я.
– Слушай, а у меня такой нет. Скинешь?
***
Любовь? Что это такое? Нет, не слышали. И не хотим.
Возможно, страсть, симпатия, желание, но только не это противненькое чувство, которое начинало ныть где-то внутри. Вот так зарождается ОНА. А самое интересное, что я этого совсем не планировала, когда целовалась с Бруком в лифте чуть ли не до потери пульса, пока его вновь запустили, и нам, наконец, пришлось отлипнуть друг от друга. Ещё бы пару минут и мы начали раздеваться. Просто мне на тот момент не хотелось торопить события, которые и так развивались слишком стремительно. Но блин, эмоции были самые что ни на есть крышесносящие. У меня аж руки тряслись после его непродолжительных ласк.
– А где спасибо за то, что помогла пережить твою клаустрофобию? – хмыкнула, нажимая кнопку звонка у двери Лешкиной квартиры.
– Спасибо! Застревать теперь буду только с тобой, – заявил Брук, пялясь на мои немного припухшие губы.
С Сашкой знакомить его не стала, хотя она видела, как он поцеловал меня на прощание. Ему ведь на это право не давали, а он распускал свои верхние части тела. Ладно, мы не гордые, потерпим.
– И кто это был? – поинтересовалась сестра.
– Денис. Просто Денис.
– И ты решила, что твой самый близкий родственник не должен его знать.
– Рано. Тем более, что он скоро отчаливает за границу, а ты мне потом будешь промывать мозги своим «Я же говорила…».
Дискуссия затянулась ещё на пару часов, поэтому ночевать я осталась у неё, хотя понимала, что придется тащиться в универ не двадцать минут, как происходит обычно, а целый час. И это в лучшем случае. В худшем, я опоздаю на историю и теорию медиа, и «автомат» мне тогда не светит. Будет Женечка вместо того, чтобы отдыхать с друзьями на майских, сидеть и зубрить. Хотя и так ещё работы с докладом на конференцию куча. Обидно.
Благо врождённое чувство ответственности разбудило меня ни свет, ни заря за час до будильника. Неслась на занятия, словно раненная в одно место. И даже успела заскочить в общежитие, в нашу одинокую пустующую комнату, чтобы переодеться. Вот тут-то и начали мне идти сообщения. От кого? Догадайтесь! И вообще, не понимаю, откуда у него взялся мой номер, но факт оставался фактом.
– Привет! Отвечаю на все сразу одним звонком, – некогда мне было строчить буковками по клавишам. – Очень занята, спешу на пары. Зачем тебе со мной видеться?
– Ты как автоматная очередь. Даже слова вставить не даёшь, – послышался его ленивый сонный голос.
– Дэнчик, рожай быстрей. Мне неудобно бежать и говорить с тобой.
– Ну, вот хочется мне тебя видеть. А как на счёт планов на выходные?
– Мы уезжаем. Сначала отдыхать на три дня, затем с Сашкой едем домой. У тебя есть какие-то предложения? – сработала женская логика.
– Вот лежал думал.
– Ну, пока ты надумаешь, меня уже здесь не будет, – заключила я, ожидая его твердую реакцию на это заявление. Ну, давай, миленький, не разочаруй.
– Раз ты все решила, мне остаётся только напроситься с тобой, – ну, хотя бы так. Сдаваться он явно не желает. Помурыжить или не заморачиваться?
– Заберешь меня после пар, там и обговорим. Заканчиваю в четыре.
Занятия проходили в каком-то медленном тягучем ритме. Аж голова к концу учебного дня разболелась от гранита, которого я нагрызлась за это время, а вот в желудке был полнейший вакуум. Позавтракать не успела, пообедать тоже.
И все же я любила то, что происходило в стенах аудиторий. Но когда ты чего-то ждёшь, а в моем случае ещё и кого-то, то тут пусть хоть Симонян бы появилась у нас на кафедре, или даже Познер, моё отношение к этому дню не изменилось бы. Какие нафиг знания, когда на улице весна и организм требует любви? А тут на примете симпатяга маячит. Я девочка и иногда мне требуются острые ощущения. Как, например, пройтись гордой ланью перед сокурсниками и принять лёгкий поцелуй от того самого симпатяги, которому нужно согнуться в три погибели, чтобы чмокнуть меня. Похоже, такие милые поцелуйчики при встрече и на прощание входят в привычку. Я бы даже сказала, в хорошую привычку.
– Сегодня ты даже симпатичнее чем вчера, – вместо приветствия заявляет этот хам. В принципе, к этому я тоже уже начинаю привыкать.
– Вот я стою и думаю, как такая красавица могла связаться с таким, как ты?
Ну, а что? Мы тоже можем!
– Я и сам об этом думал. И что, куда Вы, девушка, свой прекрасный зад намылили завтра?
– На природу. Палатки, шашлыки, песни у костра, купание нагишом, – начала перечислять я.
– Тогда я там точно должен быть. И когда выезжаем? Я же с вами?
– Планировали с утречка пораньше, а теперь выходит, что сначала этот самый зад нужно тащить в универ на концерт. Вас не заставляли?
– Конечно, нет! Я пользуюсь особыми привилегиями, – это довольное выражение на его лице хотелось стереть чем-нибудь действенным.
– И что бы я так радовалась?
– У меня такое ощущение, что ты меня ударить хочешь.
– Твои ощущения тебя не подводят. Ну, удивляй девушку. Что ты там от меня хотел?
– Наверное, сначала нужно тебя чем-нибудь накормить, чтобы задобрить.
– И где вас таких знающих и понимающих только берут? – хмыкнула, усаживаясь в машину.
Накормил, сводил пострелять, поесть сладкую вату, покататься на аттракционах. Сто лет не веселилась так. И что самое интересное, за все это время он даже не думал распускать руки, соблюдая приличия и дистанцию.
По дороге к общежитию проинструктировала его о том, что с собой брать, потому что наши вроде как дали добро на его присутствие. По крайней мере, для сборов у него было ещё полдня, пока мы слушали занудство в виде оперного вокала и инструментального ансамбля. А ещё мне казалось, что из ушей вот-вот пойдет кровь от каверов, исполняемых участниками концерта. Мне-то с музыкальным образованием…Ладно-ладно, молчу!
Рюкзак упаковывали у Сашки. Запихали спальные мешки, пледы, продукты, кое-какую посуду. Мужская половина отвечала за мясо и алкоголь, женская за овощи и напитки. В прошлом году ехали на машинах. В этом решили, что нужно попробовать себя в роли дикарей. Тащиться с такой ношей за спиной было, конечно, тяжело, но была в этом во всем какая-то романтика. Особенно когда толпа в четырнадцать человек пела на всю электричку, увозящую нас в неизведанную даль «Изгиб гитары жёлтой» и прочие бардовские произведения, которые разучивали по этому поводу чуть ли не с самого нового года. Зато народ развлекли.
Пока мы добирались, уже начало темнеть. Май, конечно, но всё же день ещё не на столько длин, как летом. Поэтому одну ночь решили пересидеть в одном из пансионатов, что был на нашем пути. Прибыли туда как раз к закату, подгоняемые сумерками и комарами, которые роем кружились над нами.
Денис как-то так легко влился в нашу компанию. Спокойно общался с парнями, флиртовал с девчонками.
– Ты смотри, – подзюзюкивала Сашка, – уведут.
Куда его уводить, если мы со статусом отношений не определились и даже не заикались про это? Да и какие отношения, если целовались пару раз и все на этом? Вот и я о том. Но все равно ревновалось почему-то.
Противная тетка на ресепшене пускать нас на ночлег не хотела.
– Мололые люди, у нас все номера бронированы. Посуточно мы не сдаём.
– Да мы рано утром уже свалим, – вступился за всю честную компанию Голопогосов. Вообще, это была его идея переночевать здесь.
– Вы понимаете, что если узнает хозяин.
– Не узнает никто, – состроил он самую соблазнительную рожицу, на которую велись все девчонки. Но перед нами была не девушка, а женщина бальзаковского возраста. Тем более без кольца на руке. При этом она выглядела очень ухоженной, с хорошей фигурой, шикарным бюстом. Тетка помахала отрицательно головой, а сама задумалась.
– Можно мы с Вами наедине поговорим? – он обошел стойку, взял ее за руку и затащил в ее комнатку, скрывающуюся за дверью. Его страсть к женщинам постарше была известна всем, поэтому народ немного захихикал, понимая КАК Голопогосов там «договаривается». Бедняге сегодня, скорее всего, придется отрабатывать койка-место. В итоге, через минут пять тетка появилась перед нами немного растрёпанная, но довольная, а наш однокурсник с загадочной улыбкой на лице.
– Только три номера, ребят, – оповестила она. Ну, это уже что-то.
– Четыре, Елена, – поправил ее Голопогосов.
– Хорошо, четыре. Только там по две кровати.
– Ничего страшного, парни и в мешках могут поспать, – заявил Смирнов, сметая ключи со стойки.
Селиться решили по три-четыре человека, при чем нам с Сашкой в соседи достался именно Брук. Как сказал тот самый Смирнов: «Ты его притащила, ты за него и отвечай». Выбора мне не оставалось. Голопогосов кроме того, что организовал себе комфортное место под бочком у этой тетки, так ещё и ужин для нас на открытом воздухе. Уже было, в принципе, все равно. Спать хотелось до остервенения, поэтому я все время зевала, глотая в себя побольше кислорода, который здесь был просто божественен. Пока поедали в беседке предложенный картофель с сосисками и салатом, все как-то немного оживились, начиная истреблять запасы спиртного. Зная, что завтра ранний подъем, я решила отказаться, прижимаясь к хохочущей Сашке, которая флиртовала с одним из моих сокурсников. Не могла я без своей «половинки». А ещё не могла не смотреть на Брука, который словно зачарованный следил за мной с противоположной части стола. Голубые глаза источали какое-то тепло и уверенность. Нельзя так с девушкой, Денис. Я же тоже не железная. А ты, гад, весь день меня игнорировал, вписываясь в мою компанию.
– У меня такое ощущение, будто он тебя сожрать хочет, – хихикнула Сашка над ухом.
– И к чему бы это?
– А то ты не знаешь о своих женских чарах. Колись, что-то было?
– Просто целовались.
– Понравилось?
– Кто ж о таком спрашивает? – возмутилась я, правда, слабо. Лень было.
– Я вообще-то сестра твоя, и этот тип единственный, о ком ты мне ещё не рассказала почему-то.
– Нечего рассказывать пока.
– А если я слиняю куда-нибудь ночевать, будет? – оголила она свои белоснежные зубы.
– Боже, – закатила я глаза, – ты неисправима. Похоже, меня уже рубит. Я спать!
– Дэн, проводи мою сестрёнку, пожалуйста, а то темно, мало ли чего, – почти пропела она ангельским голоском. Его-то просить может быть и не надо было, но это же Саша. Этим должно быть все сказано.
– Ну, да! Тут же маньяки под каждым кустом, – пожала я плечами, наблюдая за тем, какие стали разочарованные рожицы у женской незанятой половины стола, когда они провожали его взглядом. Хрен вам, курицы.
– Уведут тебя ещё, – заявил он, обнимая по-хозяйски меня за плечи.
– А днём ты такую активность не проявлял.
– Обиделась что ли? Ну, если тебе так важно, что мы будем обжиматься на публику, то я готов.
– То есть все дело в куче народа?
– Воспитан я немного по-другому. Вся эта интимная часть вроде поцелуев и обжиманий должна оставаться без свидетелей.
– Тогда, может, обговорим, что мне позволено делать при всех? – почему-то это немного меня удивляло. Не знаю, как-то привыкла, что если парень с девушкой пара, то там страсть будет переть через край, и они не упустят возможности полобызаться при всех, делая вид, что вроде всё не про них.
– Боже, Жень, ты так говоришь, словно я запущенный случай, – Брук даже рассмеялся. Нет, конечно, он был прав, но всё же мне нужно было знать, что может нарушить его зону комфорта.
– Но мы ведь сейчас одни, какой бы там случай не был.
– Я это уже заметил, – он остановился и развернул меня к себе лицом.
– Я вела себя послушно весь день, дедушка Мороз. Поэтому хорошая девочка заслужила награду.
Я потянулась к его губам, привстав на носочки. Чёрт, оказывается мне это хотелось сделать весь день.
– Почему я все время думаю о тебе?
– Потому что ты влюбился.
– Мне нельзя.
– Поздно, Денис, – выдохнула я, целуя его, испытывая такое наслаждение, словно хотела долго пить, и наконец, мне это позволили. Похоже, попал не он один.
5
– Получается, он мой папа? – глаза моего ребенка взирали на высокого мужчину, который ждал нас в зале детского кафе.
– Да, милая. Прости, – я прям чувствовала, как что-то тяжёлое сползает с меня. И дело совсем не в безразмерном кардигане, который все время норовил от меня сбежать на пол.
Встречались мы в этом тихом, не самом популярном месте только по одной причине – длинный язык Брука. Ну, кто его просил нести в эфире про то, что мы с ним встречались? Было и было, что трепаться-то?
Если честно, о его личной жизни за границей я вообще ничего не знала. Интернет-источники упорно молчали, говоря о том, что свою эту часть от окружающих он скрывал. На вопросы по этому поводу не отвечал, комментариев не давал, когда его видели в обществе какой-нибудь девушки. А тут вдруг…И что на него нашло, что он вот так запросто сдал наш секрет? А ведь, если об этом секрете знали ещё кто-то, кроме тех, кому он принадлежал, автоматически секрет таковым перестает являться. А свидетелей тогда было много. Хотя и предпочитали время проводить наедине. И теперь мои же желтопресные коллеги пытались выведать этот самый секрет, атакуя звонками, а то и набегами. И почему-то именно на меня. Видимо, решили, что я более сговорчивее в этой паре. А если ещё и про ребенка прознают, то тут уж точно не отвертеться. А мне не хотелось пачкать свою безупречную репутацию Бруком.
– Ну, – тяжело вздохнула доча, – я пошла!
Я решила их оставить наедине, чтобы не смущать. Им было, что обсудить, о чем поговорить. Конечно, где-то в душе я ревновала. Все эти годы она была моей, а тут появляется ещё один человек, претендующий на ее любовь, и большое место в жизни. Вот почему-то именно Дениса я представляла отцом, хоть мы и были не так много знакомы, и сделали ребенка в том возрасте, когда, в принципе, рано становиться родителями. Но я этот этап прекрасно преодолела.
Я запаслась терпением и пошла бродить по бутикам, чтобы хоть как-то скоротать время. Выбор одежды, а особенно нижнего белья, меня всегда немного расслаблял. Вот только словила себя на мысли, выбирая пикантное кружево, что анализирую, может ли данный комплект понравится Бруку. Идиотка. И все же самый подходящий, по ЕГО мнению, я купила. Может, подсознательно я к чему-то готовилась?
После засела в кафе, набрав Раису, которая отказывалась брать вину на себя за то фото. Конечно, порядочностью эта гадина не отличалась, но правду от меня она все равно бы не скрыла, так как умела признаваться во всех своих косяках.
– Конечно, я понимаю, что ты вполне оправданно меня считаешь треплом, но не в этот раз, – аргумент был весомым для меня.
– А у кого могла тогда быть эта фотка?
– Да хрен его знает! Телефон-то я этот посеяла.
– Я знаю, что ты безмозглая.
– А я знаю, что тебе это во мне и нравится. Слушай, ты ко мне когда приедешь? Мы бы твои круги под глазами убрали, волосы привели в порядок, кожу. Пусть бы Брук кусал локти, что не досталась ему такая прелесть.
– Я тебя умоляю. Он свои мужские причиндалы подкатывает к Варькиной тренерше.
– Вот сволочь! А причиндалы-то большие?
– Иди нафиг! Не намерена я этой информацией делиться.
– Значит, впечатляющие, раз не говоришь. Ревнуешь?
– Ревную. Даже что-то ёкнуло, когда впервые встретились.
– Как романтично, – почти пропела подруга, довольно улыбаясь.
– Не учитывая того, что чувствую себя, как не в своей тарелке, то я бы поспорила с этим фактом. Ладно, пойду погляжу, как у них налаживается беседа.
– Мне кажется, Варька рада, что у ее придурочной мамаши хватило ума не прятать ее от того, кто участвовал в процессе ее создания, – заявила Раиса.
– Я вообще удивлена, что за столько лет никто не удосужился ему о ребенке сказать. У нас ведь куча общих знакомых.
– Так знали-то не многие. Видишь, а я тайны умею хранить.
– Ой, я тебе ещё медальку за это закажу. Это же настоящий рекорд.
– Иди в задницу.
– Как раз туда собиралась, а ты все не отключаешься, – после этих слов лицо подруги, которое до этого было на дисплее телефона, послало мне воздушный поцелуй, и я, наконец, смогла отправиться к ребенку, которого оставила наедине, по сути, с незнакомым человеком.
И если честно, даже удивилась, увидев их мирно беседующими за столиком. Час с копейками прошел, а мою Варьку не ломает от того, что она просто сидит на месте, побалтывая ногами под столом и уплетая какое-то пирожное.
– О, мамочка! – обрадовалась мне моя радость. – Слушай, я вот сижу и размышляю, мне Дениса папой можно звать?
– Если сам Денис не против, – глянула я на потенциального папашу, – то можешь звать.
У Михаила Андреевича точно сердечный приступ случится. Он и так хотел «поговорить» с появившимся внезапно откуда ни возьмись Бруком. А ведь я уверяла его в том, что сама бросила нерадивого папашку, но кто ж меня будет слушать? Господина Богатырёва заедала простая ревность, что в жизни его любимой и пока единственной внучки появится ещё один мужчина, который будет поглавнее дедушки.
– Конечно, не против, – расцвел в улыбке Денис, а я заметила, как засияли глаза моей малышки. Это было самое прекрасное, что я когда либо видела. У ребенка, наконец, появился второй родитель. И не просто там какой-то сантехник или банкир. Он был хоккеистом. Это для нее значило многое.
Почти весь день мы провели вместе, как, наверное, настоящая семья. Пока оставить их надолго наедине не могла. Не позволял какой-то барьер, который я выстроила давно между мной и Бруком. А когда мы расставались на парковке, Варька полусонная заключила его в объятья, шепча что-то на ухо. Сердце невольно сжималось от этой картины.
– Слушай, – вдруг вздохнул он, когда я уже собиралась садиться за руль – Я могу в воскресенье забрать Варю?
– Куда?
– Я хочу познакомить ее с мамой.
– Она приедет в город?
– Нет, я ее сам отвезу.
– Исключено, – почему-то такой вариант я даже не рассматривала.
– Я предвидел этот ответ. Поэтому, ты едешь с нами.
– Я не могу.
– Сможешь. Думаю, это лучше, чем устраивать разборки по поводу того, сколько времени она должна со мной проводить.
– Не надо мне угрожать, – процедила я, нацелив пальчик в его грудь. Блин, и когда он успел встать так близко ко мне? Взволнованно подпрыгнуло сердце внутри, в нос ударил запах его парфюма, который почему-то действовал гипнотически.
