Текст книги "Ураган По Имени Женя (СИ)"
Автор книги: Виктория Осадчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
1
– Богатырева, зайди в мой кабинет, – голос начальника был достаточно грозен. Не хотелось мне сейчас попадать под горячую руку его плохого настроения. Тем более, что в последние дни между нами возник некий конфликт интересов, который никак не мог разрешиться. Слишком упрямы были стороны. Но несмотря на это, я засеменила к прозрачной стеклянной двери, украшающей противоположную стену. Пусть делает, что хочет. Я его сегодня добью.
– Здравствуйте! – засунула я голову в кабинет.
– Заходи, головная боль. Тебя обрадовать?
– То есть Вы не пугать меня сюда вызвали? – уточнила я с опаской.
– А есть повод?
– Ну, вот я у Вас и решила спросить.
– От генерального я сейчас приехал. Полдня мне крышу двигал, бьётся за рейтинги. И как думаешь, кто у нас самый смотрибельный в эфире? – вздохнул он устало.
– Да, ладно, – не поверила я.
– Я тоже сначала такого мнения был. Но твои интервью посмотрело за год больше людей, чем любого другого за семь лет существования нашего канала.
– Ну, скорее всего не из-за меня, а из-за спортсменов наших, – поскромничала я.
– Ой, вот только не надо набивать себе цену и напрашиваться на комплимент.
– Ладно-ладно! И что решили?
– Будет тебе интерактив, Богатырёва, – эта новость на сегодня была самая важная. – Руководство после твоего «пробника» готово дать тебе целых тридцать минут прямого эфира. Не говоря уже о том, что ты официально закреплена за хоккейным клубом.
– Обнять Вас можно? – уточнила я на всякий случай прежде, чем кинуться на него.
– Только попробуй и пробкой вылетишь с канала, – конечно, он бы не посмел, но проверять я не стала.
– И, кстати, с директором клуба все оговорено, он не против. А тренер бесится. Вот тебе и главная задачка на сегодня.
– То есть мне с Карелиным воевать самой? Вы издеваетесь?
– Нет, Богатырёва. Ты сама заварила эту кашу.
С главным тренером «Витязей» я долго воевала прежде, чем он воспринял меня, как журналистку. Во-первых, несмотря на то, что команда уже несколько лет играет в КХЛ, и при чем последние два года под его началом уверенно выходит в плей-офф, пресс-секретари у них менялись с поразительной скоростью, так как с ним конкурентной борьбы никто не выдерживал.
С начала прошлого сезона моё руководство послало меня и ещё двое молодых парней разбираться с делами пресс-службы команды, так как клуб был готов оплачивать больше эфирного времени. И все это время он отгонял меня навязчивую от своих подопечных, мол, отвлекаю я их.
Если учитывать то, что в команде были похотливые дебилы, которые не упускали возможности опошлить все впечатление о них, то возможно. Но… было оно таким большим и серьезным. Мальчишек он просто «задавил» своим авторитетом, а вот Женечка не сдалась. И теперь меня посылали к нему на растерзание.
Глубокий вдох, угомонить рвущееся наружу сердце и заставить себя постучать в дверь тренерской. Да-да, мне пришлось поехать на арену.
– Войдите, – послышался рык за дверью.
– Борис Адамович, можно? – пусть мне так же повезет, как и со своим начальством сегодня. Даже «Отче наш» успела прочитать три раза, прежде, чем зашла.
– Богатырева? И чего это журналистов к нам занесло?
– По делу, – заявила я, придав своему тону немного деловитости.
– А когда ты приходила за чем-то другим, журналюга? Слушаю.
– Вы бы хоть для приличия присесть предложили.
– Где ты видишь тут приличного человека? Сама меня обязывала хамом и ушлепком.
– Вы всю жизнь это помнить будете?
– А я с тобой столько времени не собираюсь общаться. Садись уже, мозолишь только глаза. Все равно не отстанешь.
А я уже стала привыкать, что меня нигде не рады видеть. Это хорошо или плохо?
– Борис Адамович, тут такое дело, – набрала я в лёгкие побольше воздуха.
– Что ты мямлишь? Прямо и быстро.
– Мне игроки нужны для программы, которую мы запускаем на следующей неделе.
– Это ты к ним. У каждого есть свое свободное время.
– Так вот именно, что дают мне эфир в восемь вечера.
– Еще лучше! А то что у нас тренеровки? А если игры на этот день? Мне что ради твоей херни просто игрока из графика выкидывать?
– Ну, во-первых программа будет занимать не больше получаса, во-вторых, будет выходить по субботам, поэтому мы никак не зацепим время выходных игр. При чем снимать мы можем прямо на арене.
– Тебе сказать, куда ты должна пойти?
– Еще обижаетесь, что я Вас хамом назвала.
– Категоричное нет. И можешь быть свободна, у меня скоро тренировка.
Этого, в принципе, я и ожидала. Поэтому заранее продумала план, пока сюда ехала. Сделала вид, что ухожу, а сама закрыла на ключ дверь. Какое хорошее качество «наблюдательность». Привычка Карелина оставлять ключи в замочной скважине может сыграть мне на руку. Они же аккуратно приземлились на дно моей сумочки.
– Идиотка! Ты чего добиваешься?
– Мы можем тут сидеть до посинения. Могу прикрикнуть, что меня насилуют. И поверьте услышат многие, особенно Ваши подопечные, которые придут проверять, где делся их пунктуальный тренер.
– Хочешь взять шантажом? Недооценил я тебя, девочка-дьявол. Не думай, что я испугался, просто мне, действительно, пора на тренировку. Иди сейчас к руководству арены. Если они на минут тридцать сместят нам лёд в субботу, то я готов даже отпускать необходимого игрока пораньше, чтобы он успел привести себя в порядок.
Чёрт! Вот сволочи! Они меня держат за дурочку, которая должна бегать и выпрашивать? Ладно! Мы не гордые. Но ещё одного «нет» я сегодня не выдержу.
Благо, что там в кабинетах люди понимающие оказались. Вернее, понимали они высшее руководство, которое с каналом уже все оговорило. Не хочется же в пустую деньги отдавать из-за одного упрямого болвана.
Иииии! Женечка «на коне» сегодня! Поэтому и скакала козочкой по лесенке к выходу.
– Ах, какие птенчики к нам залетели сегодня, – не столкнуться с основной массой игроков я просто не могла. Время близилось к вечерней тренировке, так что они маленькими кучками появлялись со служебного входа. Окликнул меня голос Молчанова, самого главного кобеля из имеющегося «кобельего» состава команды. Такого даже ловеласом было трудно назвать. Как хорошо, что в команде имелись серьезные семейные мужики, а не это не пойми что.
– Помниться, у меня крылья отобрал Бог от зависти и изгнал меня за это из рая, – напомнила я о самом первом его подкате. – Думаешь, вернул?
Сокомандники его довольно заржали, не спеша уходить. Не, ребята! Сегодня со словесными баталиями я заканчиваю. Этот старый м…дак Адамыч преуспел в своей «давке». Вот прямо от него иду.
– У тебя явно есть комплексы.
– Лучше комплексы, чем круглогодичный спермотоксикоз, как у тебя. Бывайте, мужики! Скоро увидимся.
Провожали меня как всегда дружными овациями. Сначала это была издёвка: когда я уходила аплодировать и кричать «браво», а затем вошло в дурную привычку, которая мне даже начинала нравиться.
Едва я коснулась ручки на двери, которая поддалась под моим напором, вторая входная, находящаяся всего в полуметре, открывалась с обратной стороны. ОН шел, довольно улыбаясь, беседуя с каким-то парнем. А у меня сердце ухнуло в пятки. Нет! Не может этого быть. В кино может, но не в жизни. Я обозналась, я всего лишь обозналась, глядя на эту широкую белозубую улыбку. Нет! Нет! И ещё раз нет!
И все бы ничего, если бы, не как в тех дурацких сериалах «наши глаза встретились». На его лице застыло недоумение, смешанное с чем-то незнакомым мне. А я…я просто выскочила на улицу и помчалась на стоянку, с колотящимся от волнения сердцем.
– Геннадий Кузьмич, добрый день! – первое, что я сделала, усевшись за руль автомобиля, это набрала командного врача. С ним у меня были отношения получше, чем с Карелиным, поэтому не думала, что он откажет мне в одной маленькой просьбе.
– И тебе не хворать, Женёк! Излагай, а то у меня времени мало.
– Я по поводу новеньких.
– Так-с, и что с ними не так?
– Это Ваша работа выяснять такие нюансы. Я лишь хотела поинтересоваться именами вновь прибывших. А то руководство что-то умолчало.
– Хочешь, чтобы я корпоративные тайны журналистке раскрыл? – слышу его насмешливый голос.
– Я корреспондент, поэтому без камеры ничего не могу.
– Четверо новеньких, – признался мужчина. – Но имена…
– Мне нужно только одно. Брук. Денис Брук.
Сцепила крестиком пальчики, ожидая ответа. Хоть бы опроверг. Это будет самый лучший подарок на все будущие и прошлые дни рождения.
– Есть такой фрукт. Ты его знаешь?
– Только никому об этом не говорите, – попросила, а у самой в горле застывали слова комом, которые было невозможно проглотить. Сразу почувствовался упадок сил и какого либо желания. Не ошиблась. Память на лица никогда не подводила. А тут ещё посмела сомневаться. А самое страшное, что нам придется часто видеться.
Быстро отогнала от себя плохие мысли. Так, нужно думать позитивнее. Пока ведь ничего такого не произошло. Он ведь даже меня не узнал. Наверное. Чёрт, но по его выражению лица этого не скажешь. Хотя, что я там могла увидеть за эти доли секунды и понять? Не узнал, ну и не надо. Пусть себе живёт спокойно и меня не трогает. Это все будет после. А пока… пока мне просто кровь из носу необходимо в телецентр, доделать ещё кое-какие косяки и тогда уже можно со спокойном душой домой. А там Варенька. Встретит, обнимет своими пухленькими ручонками, и всё проблемы сразу развеются.
***
За шесть лет до этого
Весна. Ненавидела я это время года. Если все могли радоваться набухающим почкам, цветущим деревьям, яркому солнышку, я в это время носила темные очки, мазала лицо всеми возможными противоаллергенными мазями и жила в обнимку с носовыми каплями и платками. Даже умные таблетки, которые могли убить любую аллергию, вырубив ее с корнем до следующего приступа, почти не помогали. Нет, это всё проходило спустя две недели лечения, но вид у меня был отнюдь не товарный. Да и само состояние нисколько не толкало на безбашенные поступки, на которые была способна душа компании Жека Богатырева.
– Жорик, ты там ещё долго будешь умирать? – поинтересовалась моя соседка по комнате, влетев с возбуждённым видом после пар, когда я в обнимку с подушкой пыталась снять сонливость одним проверенным способом – послеобеденный сон.
– Филька, ты охренела? Ко мне только-только во сне Митяев пришел, а ты его спугнула.
Знакомлю! Филя, или Раиса Филиппович была моей соседкой по комнате вот уже третий год. Комната нам досталась четырехместка, и по идее для полного удовлетворения коменданта общежития, мы должны были здесь жить как селедочки в банке. Но! Тут пальчик вверх, который указывает не только на то, что существует иной закон расселения, но и на то, что Райкин папа был вход в чиновничью систему. Но нерадивую дочь боялся пускать в самостоятельное плаванье с принципом, что жизнь общажную она должна сначала «прохавать», чтобы потом оценить по достоинству квартирку на курсе пятом. Ну и не хотел, чтобы дочурке кто-то мешал. Правда, она методом тыка выбрала в соседи именно меня. Не зря же у меня папа тоже имеет какой-то авторитет, а с ним и деньги. Он не мог не позаботится о благополучии одного из любимых чад. Вот так мы рука об руку уже третий год и проживали в одной комнате.
А вот Митяев…Митяев у нас был на тот момент герой девчачьих эротических фантазий. И при чем я, гордая и независимая, как я считала на тот момент, попалась на его дикое обаяние и слащавую внешность.
– Вот я бы на твоём месте давно бы не с подушкой обнималась, представляя его, а с живым теплым телом. Эх, ничего ты не понимаешь!
– Вот особенно с такой рожей я пошла и завоевала мир! Да он сбежит, когда увидит. Ещё и креститься начнет, в Бога и дьявола верить.
Кстати, отходя от темы, «девочка-дьявол» меня назвал шеф именно из-за этого моего недуга, когда я пришла на работу с краснючими от аллергии глазами и распухшим носом. М-да, с чувством юмора у него все в порядке.
– А на хоккей со мной сходишь? У мальчишек сегодня финал.
– Я тебе отказывала в этом на протяжении полутора лет и этот раз не будет исключением.
– И что мне сделать, чтобы ты согласилась?
– Отвалить и не доставать, потому что все равно не пойду.
– Ну, Женечка! Ну пжалста, пжалста, пжалста, – сложила она руки в умоляющем жесте. – А я прогенералю в субботу, а ты будешь отлеживаться, болеть себе на здоровье.
– Батюшки. И даже угрожать не пришлось. Я все равно в этом хоккее ничегошеньки не понимаю, – предприняла я слабую попытку. Ну не говорить же, что я купилась на уборку.
– Думаешь, я понимаю? Мне главное, чтобы мой Лешенька по корту катался и шайбы забивал.
– А ничего, что Лешенька защитник и шайбы забивает редко? Лицемерка! Все за команду болеют, а она за Лешеньку. Ладно, очки мне тогда свои супер-темные дай, и может, протяну часок-другой. Просто прогуляться нужно.
Часок и не только я, конечно, протянула. Голова была чугунная и ужасно хотела прикоснуться к подушке, когда по льду в скучном ритме гоняли десять человек. И в первом периоде совсем ничего не происходило, хотя трибуны сканировали и «ахали» и «охали». Рая пыталась чего-то выкрикивать, типа понимала что-то в этом, а я терялась, не видя, где вообще шайба, как ее отсюда можно заметить, и кто из них «наши». Пока…
Мой взгляд зацепил парень в бело-синей футболке с номером на спине «11». Не знаю. Вот прям так четко на него лег глаз, что даже отрывать не хотелось.
– Это кто под одиннадцатым играет?
– А! – махнула рукой подруга, мол, безнадёжный вариант. – Брук.
– А имя у Брука есть? – уточнила я, чувствуя, что бесследно это для меня не пройдет.
– Вот оно тебе надо? Ты же вроде за Митяевым страдаешь.
– Не страдаю, а всего лишь хочу затащить в постель, – пожала я плечиками.
– Знаю я тебя. Потом и этот будет в твои эротические фантазии приходить.
– Рая, – я одарила ее одним из самых своих грозных недовольных взглядов. – Митяев просто трус.
– Ну, ещё бы! Мальчик боится проклятья.
О, это уже была отдельная история, которая заслуживает особого внимания. Но об этом позже. Сейчас я наблюдала за происходящим на льду и ловила себя на мысли, что я вся оживаю, когда появляется пятерка, где есть номер «11».
– Ой, заткнись, – тема эта была для меня болезненной, так как суеверие среди парней прижилось сразу. Были, конечно, и неверующие, но в их число Митяев не входил. Он мне так и заявил «Ты мне нравишься, ты классная. Но если вдруг у нас ничего не выйдет, я не хочу потом быть изгоем каким-нибудь». Отмазка, конечно, хорошая, но не проканала она в моем случае. Правда и разочарование как-то не приходило. Этого идиота мне хотелось ещё больше, и теперь нужно было выбивать клин таким же самым симпатичным клином. И то, что им может стать этот самый Брук, я уже даже не сомневалась. Затягивало меня его созерцание, когда он с грацией хищника семейства кошачьих скользил по льду, обходя соперников и клепая шайбы. Разве могли они проиграть? Не-а! «Наши» никогда не проигрывают.
Трибуны свистели, орали, скандировали кричалки. Под общую эйфорию я тоже вошла в это состояние незаметно для себя. Кроме моей аллергии, у меня, по-моему, даже голос был сорван.
– Кто-то начал хоккей понимать?
– Филя, ты сволочь! Почему меня раньше не затащила? Божечки, я прооралась за все мои страдания. Потрясающие ощущения! – в моем голосе действительно появилась прокуренная хрипотца.
– Слушай, – Рая уставилась на экран телефона, – тут такое дело. Ребята едут праздновать победу в ночной клуб. Мы, естественно, в списке приглашенных.
– Не, я не поеду в таком виде, – могла я видеть только ноги обутые в кеды и затянутые в узкие джинсы. А так же край худи, которая ну никак не вписывалась в концепцию ночного клуба.
– Ты что? Брук там тоже будет. Хочешь познакомлю?
Соблазн был очень велик, аж ладошки чесались от нетерпения. Но блин, а аллергию куда я дену? Конечно, уже не все так ужасно, но всё же… В общественных местах такого рода я появляться хотела сейчас меньше всего. А если не пойду туда и не разочаруюсь, то будет мне эта спина с одиннадцатым номером приходить во сне и мучить.
– Я как бомжиха сегодня, – довод был серьезный.
– Ты рожу свою видела? Мне кажется, никто на твой прикид даже не обратит внимания, – дома постоянно издеваются сестры, тут эта перехватила инициативу.
– Сучка! – только и смогла буркнуть я, когда подруга ржала во все горло. – Если честно, ужасно себя чувствую, – придумала отмазку получше. Я конечно, таких заведений не сторонилась, наоборот, была у нас парочка облюбованных мест. Но не сегодня. Тем более знакомиться с парнем. А может, он вообще страшилище какое, а я сейчас вся больная попрусь ради него туда. Не, Сашка мне голову открутит. Тут мы друг друга дополняли. Хоть это и была моя роль, но если что не так, от своей роднульки я отхватывала по полной.
– Поздравляю, котик! – Рая повисла на Лешкиной шее, едва тот успел выйти из раздевалки.
– Началось, – произнесла я, когда они начали целоваться. Точно такое же выражение я услышала рядом, только произнесено оно было приятным мужским баритоном, от которого по спине побежали мурашки. Оборачиваюсь. Натыкаюсь на насмешливый взгляд темно-голубых глаз, обрамлённых длинными черными ресницами под густыми бровями. Блин, зачем парням такая красота? Мы вон мучаемся: наращивание, татуаж делаем. А тут стоит мечта любой белобрысой… Оглядываю внимательнее. Только уже не отдельные части волосяного покрова, а всю стоящую рядом тушку. А ничего так! Даже голову пришлось задрать, чтобы рассмотреть повнимательнее. Да тут любая бы описалась кипятком от восторга. Не, я конечно, тоже бы могла, но не сейчас. Сейчас я предстала перед этой красотой совсем не в товарном виде. И думаю, было бы глупо, если начала бы заикаться и подбирать приличные слова.
– Фу! Филя, какая гадость. Не целуй его! Даже не думай после этого лезть ко мне, – скривилась от того, что зрелищу можно было смело поставить плашку «восемнадцать плюс».
М-да, у кого-то будет бурная ночь. А это означает, что я буду сегодня ночевать одна-одинешенька.
Потрахушки в нашей комнате они устраивали только, если я отбывала домой. Основным местом встречи, если это действо можно так назвать, была квартира Лешки. Ох, и не завидовала я его соседям, которым приходилось скитаться, пока эти кролики сношаются.
Тот, что стоял рядом, заржал, снова привлекая к себе внимание.
– Твоя? – указал он в сторону твиксанутых.
– К сожалению, – вздохнула тяжело. Парень, продолжая улыбаться, протянул мне руку.
– Денис.
– Евгения, – представилась я, понимая, что мне нравится это теплое рукопожатие.
2
– Кстати, очень неплохо получилось! – услышать похвалу от Жукова было сродни Нобелевской премии – только за особые заслуги и раз в год.
Что такое телевидение? Во-первых, это конкуренция, несмотря на то, что журналисты живут одной большой дружной семьей. И ладно, если ты рядовой репортёр. А если ты показал себя с хорошей стороны, то тебе достанутся самые интересные сюжеты и лавры славы. В противном случае, ты рискуешь остаться серой никому не нужной массой, снимающей никому не интересные сюжеты про спасение белочек или бабушек, которых героически перевели через дорогу.
Хотя общение с бабульками у меня всегда было равносильно экшену. Только там можно было услышать столько компромата на правящую власть, что порой становилось страшно, в какой стране мы живём.
И вот этот самый Жуков относится к разряду элиты, которому всё время достаются только самые интересные темы.
Естественно, пришедшая на канал молодая выскочка могла занять только одно место – поперек горла. Я добилась того, чтобы руководство меня ценило, пусть и таким путем, что они готовы были дать мне все, что угодно, лишь бы я отстала. Но несмотря на это, у меня рейтинг был намного выше, чем у кого либо, а это означало, что у Жукова появился конкурент.
А теперь ещё и программу собственную дали. Поговаривали, что на днях он устроил в кабинете главного такой скандал, что ему осталось только скалиться и помалкивать в тряпочку, чтобы не остаться на улице.
– Спасибо, конечно! – если сказать, что я была удивлена, то ничего не сказать.
– Слушай, а с кем ты из руководства спишь? – вот, где собака зарыта.
– А тебя прям распирает от зависти, – хотела бы не вестись на него, но эти дурацкие обвинения. Он же слухи не побрезгует пустить.
– И что ж я бабой не родился? Все так легко и просто достается, едва ножки раздвинула.
– А чего ты теряешься, Влад? – разозлилась я. А что, стоять и слушать, как тебя грязью поливают? Кинулась к столу, где наш офис-менеджер голубоватого оттенка хранил вазелин для рук, так как считал, что это лучшее средство, нежели дорогие крема. – Вот! – сунула ему в руки тюбик. – Чтобы больно не было. Говорят, помогает.
– Ты охренела? – возмутился он, обращаясь уже к моей спине, которая по мере нарастания возмущений, вырывавшихся из его рта, удалялась в кабинет генерального директора. Изъявил Царь всея канала желание видеть меня. И я надеялась, что просто поговорить, а не ругать.
– Раз у тебя передача интерактивная, – заявил главный, практически, с порога, – я взял на себя смелость дать команду редакторам, чтобы на нашем сайте организовали голосование. Пусть люди сами выберут «звезду».
– А мне потом эту самую звезду ещё уговаривать? – обречённо вздохнула я, принимая медвежью услугу. Ну, вот кто просил?
– У тебя ведь там завязки есть. Поэтому, думаю, проблем возникнуть не должно.
– Это еще как сказать.
– Я верю в твой профессионализм! – заявил главный всеяканала, когда его подопечная выходила из кабинета, словно по ней катком проехались. Я верю в себя, но с тем учётом, что через неделю у команды первая игра, которая выпадает как раз перед моим очередным интервью говорила о том, что сражаться с их тренером будет намного сложнее.
Ладно, что я всё о работе, да работе, словно других поводов для переживания нет? А их, по-моему, и нет. Единственное, что Варя собралась с родителями снова на Алтай. Отдохнуть, так сказать, перед началом учебного года в предшкольной группе. Хотя она волновалась по поводу того, что пропустит несколько тренировок. Видимо, тяга у ребёнка была в крови, которая передавалась отнюдь не по материнской линии. Она сама по себе у меня получилась девочкой своеобразной, творческой, а тут ещё спорт.
Помню, когда взяла ее в первый раз на хоккейный матч два года назад. Мои все заняты, садик оказался закрыт из-за аварии на водоканале, поэтому ребёнок два часа задавал мне вопросы, из которых только на сотню из тысячи я смогла дать ответ, затем мы поехали на матч, брать интервью у игроков.
Своеобразие было в том, что она достаточно быстро сходилась с людьми, болтая без умолку. Поэтому болела, как положено, со всем журналистским составом, сидя на плечах у командного пресс-секретаря. К концу игры у ребенка появилась джерси на размера три-четыре больше её собственного, зато с логотипами команды. А ещё она весь период проорала в фан-зоне, куда знакомый из фан-клуба согласился ее взять.
Следующим этапом было ее желание встать на коньки. Этому я даже не сопротивлялась, просто его нужно было пережить. Периодически стала привозить ее в ледовый дворец покататься. Но когда она заявила, что хочет играть в хоккей, тут мамины нервишки сдали, глаз задёргался, и материнский ум начал искать альтернативные варианты, представляя бородатую дочь без передних зубов. Ну, думается-то сразу о плохом.
В помощь вступила мама-Таня, которая взяла с Васькой внучку на чемпионат по фигурному катанию.
– Какие у них милые платьица, как они красиво танцуют, – слушала я вечером, проснувшуюся в ней девочку.
И к шести годам ребёнок, который до сих пор верил в Деда Мороза и зубную Фею, никак не хотел запоминать название месяцев, знал, что такое булит, овертайм, плей-офф.
Вот и сейчас я неслась на арену, чтобы забрать ее с тренировки. Ещё мы решили сегодня сходить в кино, чтобы немного больше провести времени вместе перед ее отъездом.
Приехала пораньше, чтобы понаблюдать за тем, как мой ребенок готовиться к декабрьским соревнованиям. Сегодня она занималась в общей группе, но я ее сразу же выловила взглядом. И заметив меня, моя малышка начала выкладываться по полной, от чего заслужила похвалу от тренера.
– Мам, ты видела? У меня получился этот поворот! – глаза Варьки горели, когда она кинулась ко мне. Улыбка без одного зуба до самых ушей, а в глазах восторг.
– Ты у меня большая умничка! – похвалила я ее, крепко-крепко обняв.
– Это правда, – потрепала ее по макушке Диана. В тренерство Диана попала после крупной травмы, которую получила на чемпионате мира. Мы с ней уже полтора года хорошо общались, при чем, она возлагала большие надежды на мою дочь.
– Слушай, а если с сентября ещё добавить пару индивидуальных тренировок? У нее желание есть, если немного больше усилий, мы вполне можем претендовать на золото, – заявила Ди.
– Мааам, – этот умоляющий взгляд потерянного котенка на меня всегда действовал гипнотически.
– Диана Романовна, почему посторонние на площадке? – от голоса Бориса Адамовича я даже вздрогнула.
– По-моему, я должна была стать Вам самым родным человеком за это время, – натянула приветственную улыбку.
– Богатырева, ты следишь за мной что ли?
– Борис Адамович, я всего лишь хотела ребенка забрать и поговорить с тренером.
– А другое место для разговоров вы не нашли?
– Так у нас ещё целых пять минут есть до вашей тренировки, – захлопала невинно ресничками Диана, на что получила от меня мысленный большой-большой плюс.
За Адамовичем начали подгребать его подопечные, которые посылали нам приветственные улыбки и выкрики: «Привет, красавицы».
Я, как та Мисс Мира оголила зубы и просто приветственно махала ладонью куклы Барби.
– Ди! – перед нами появился Брук, который чмокнула Диану в щёчку, – Евгения Михайловна, – отсалютовал он мне. И как я упустила этот момент, когда он подошёл? Дыхание замерло. Вот мы и встретились. И…какого черта? Нет, не так! Какого хрена он целует госпожу Федосееву?
– А ты новенький? – выдает Варька, смотря на мужчину с низу вверх. Брук уставился на малышку, как на какую-то диковинку. – Мам, он что по-русски не говорит? – поинтересовалась она у меня. Я сама замерла с глупым выражением на лице. Нафига я задержалась?
Нет, Варьку прятать от него я не собиралась, но и объяснять, почему он не знает о дочери тоже не желала. Варвара Денисовна Богатырева-Брук. Тут даже тупой догадается, не то, что Диана, которая почему-то изменилась в лице, когда Денис растянул губы в довольной улыбке
– Привет! Как тебя зовут?
***
Самым большим разочарованием было то, что понравившаяся мне спина принадлежала именно этому человеку, который стоял рядом. Нет, то, что он был хорошенький, с этим я и не спорила. Просто парней я предпочитала совсем другого сорта. Сама всю жизнь была худышкой и смотрелась хорошо я только с подобными мне. А этот вон, сплошные мышцы на скелете в метр девяносто. Тут я уж совсем тощей себя чувствовала. А он смотрел на меня с каким-то высокомерием. Ну, да, вряд ли я сейчас могла ему понравиться и это даже задевало.
– Так ты не передумала на счёт клуба? – уточнила Рая.
– За минуту? Нет, конечно! Моё решение взвешенное и вполне обоснованное. Отдыхайте.
– Дэн, – подал голос Лешка, – ты бы не мог девушку подкинуть до общежития?
Ой, что это? Нет-нет! Никаких подкинуть. Он так смотрел на меня, что сейчас может сделать это только из лютой жалости к неказистой подружке яркой блондинистой Раечки. А мне жалость не нужна. Мне снова нужно к врачу, потому что в этом году все прописанные им средства, действовали в разы медленнее.
Ну, вот, замялся парняга.
– Я сама доберусь, чай не маленькая! – стартанула я с места. – Целовать тебя не буду, я все ещё заразная, но обнимашки от меня заслужил! – прильнула я к Лехе, который цвел, как майская роза. Так у меня и на него аллергия вылезет.
Уже на улице выругала себя всеми имеющимися в запасе матами. Ну, чего я испугалась? Что ее Величество, Евгению Богатыреву, отошьет какой-то полубожок хоккейного разлива? М-да, не любила я этого. Мне и так для самоутверждения ещё чёрти сколько нужно сделать, а этот бы сбил планочку пониже.
Решительным шагом направилась к стоянке такси, которая была почему-то пуста. Если вызывать, то до кроватки я доберусь не раньше, чем через часа полтора. Поэтому лучшее решение – поймать попутку или дотрястись на маршрутке.
Так и встала на автобусной остановке с кучкой других зевак, которые в столь не ранний час спешили по домам. Щебетание двух девиц позади меня очень раздражало. Стояла с ними всего пару минут, а эти, кажется, успели перемыть косточки всех хоккеистам.
– А ты видела, какой этот Брук симпатяжка? – вздыхала томно одна.
– Надеюсь, что у него не все в рост ушло, – хихикала вторая. Противненько так хихикала. – А у Михайлиса харю видела? Как на него ещё шлем помещается?
– И все туда же, вчера снова писал.
Я даже глаза закатила от наивности девушек. К кому только этот Михайлис не подкатывал свои мужские причиндалы. Доводилось мне с ним пересекаться. Не зря же Лешка с ним в одной команде играет.
Пока думалось мне о бабниках и вспоминалось об их представителях, около остановки притормозил темный автомобиль у которого бока отливались светом зажженных фонарей. «Японец» был явно не самой свежей комплектации, но смотрелся очень даже неплохо. Говорят же девочки любят мальчиков на крутых машинах. Это был тот самый случай, когда такие, как стояли позади меня, с удовольствием пристроили бы свое тельце на пассажирском сидении.
– Девушка, Вас подвезти? – довольное лицо Дениса появилось из-за опущенного стекла. Это он мне? Или тем курица за спиной? Если им, то обращение было бы во множественном числе.
– Мне за такие услуги расплачиваться нечем, – зачем-то говорю я, слышу в ответ его приглушённый смех.
– А мне почему-то кажется, что мы договоримся, – выдает он.
Чувствую на себе взгляды зевак, что стоят рядом. Кроме тех девиц народу набралась добрая дюжина. Ладно, подыграю ему.
– В таком случае Вам придется самому приплачивать мне.
Слышу неподалеку удивлённое «Ааа», произнесённое на вдохе какой-то бабулькой, не понятно откуда взявшейся здесь в столь поздний час.
– Меня все устраивает, – выдает Брук, поэтому я обхожу поданную мне «карету» и занимаю свое место. И уже в салоне начинаю хохотать.
– Мне говорили, что ты своеобразная особа, но чтобы на столько, – цокает он языком.
– Кто говорил?
– Лёха. Он давно хотел меня с тобой познакомить.
– Какой сердобольный у тебя друг. Поверь, это были даже не цветочки, а лишь нераспустившиеся бутоны.
– То есть лучше с тобой не связываться? – уточняет Денис.
– А у тебя на этот счёт есть какие-то планы?
– Хотел предложить свою настоящую мужскую дружбу.
– Мужскую? – я чуть кашлять не начала. – Чувак, ты не заметил? Вообще-то у меня есть сиськи, – Брук косится на мой крохотный бюст, скрытый безразмерным свитшотом, и я сдаюсь. – Ну, да-да! Это спорный вопрос. И все же!
