Текст книги "Кумихо Лисий отряд (СИ)"
Автор книги: Виктория Миш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Марина падает на асфальт, не зная, что сделать. Она не умеет обращаться с раненными, не знает, что нужно перевязывать. Кажется, нужно наложить повязку. Так… Оторвать кусок платья? Это-то она может, но вот какую рану нужно перебинтовать? Похоже, у сестры только внутренние… Марина прислушивается. Какое-то тяжелое дыхание, хриплое. Из уголка рта течет кровь… Бедная Поля, как же ей больно!
Нужно вызвать скорую… Но телефон она оставила в сумочке, а сумочку – в баре.
– Отомри, – хрипло приказывает она Кириллу, – Дай телефон.
Смотрит на него снизу вверх. У парня шок? Он стоит как истукан и будто не слышит. Марина дергает его за штанину и повторяет просьбу.
Кирилл трясущимися руками вытаскивает из кармана телефон…
Да, он слышал, что смерть никого не оставляет равнодушным. Это так обыденно и в то же время необычно… Он никогда не хотел бы видеть ее, но вот сейчас смерть помахала ему черной рукой. Да, саднило побитое лицо и пара ударов в бок ему будут долго припоминаться. Это не друг – выпивоха или металлист с соседнего двора. Такие удары он будет помнить долго. Как еще стоит на ногах – вообще загадка.
Она убила человека. Прикоснулась и – его не стало. То, что ухажер не упал в обморок – было очевидным. Да, он смотрел на тело и не мог поверить. Здесь не было никакой ошибки – мужчина мертв…И не от его ударов.
Снова его дергают за штанину. Что она хочет? Он очень недовольно повернулся к Марине. Увидел лежащую неподвижно девушку в крови и вздрогнул… Поля… Из-за шока он не сразу осознал, в каком состоянии находится его бывшая.
Парень содрогнулся. Ладно, бывают драки между мужчинами. Но бить девушек…в его компании это запрещено. Он послушно отдал свой телефон и даже ввел пароль. Краем уха слышал, как Марина истерично вопит в трубку, приказывая скорой быстрее приехать.
А мысли в голове возникали не по теме.
Она убила человека и так спокойна. Кричит и приказывает, будто чувствует свою власть над людьми. Она у нее есть? Кто назначил ее судьёй и дал в исполнение страшный инструмент?…Кажется, сзади торчит хвост. А вон, к ним бегут люди от бара, среди собирающейся толпы он видит охранника Петю…
– Кирилл! Очнись! – орет Марина, но вокруг него будто слуховая подушка. Он не различает крики, вопросы, он только послушно берет обратно в руку телефон.
– Прости, Полечка, – он слышит, как Марина рыдает над девушкой, что-то объясняя толпе и как будто напевая.
Его трясет за плечо парень из компании бугая, обещая расправой и всякими муками… Что-то говорит охранник в ответ и снова грозит начаться потасовка.
Кажется, за их боем все-таки наблюдали, и охранник объясняет, что человеку вдруг стало плохо…
Ну, да…Избил девушку и вдруг сердце не выдержало такой муки…
Скорая приехала очень быстро, и Полину успели подключить к аппарату. Полицию тоже кто-то вызвал, тело убрали. Все это проходило мимо сознания Кирилла, хотя он кому-то диктовал свои данные. Хорошо, что работают камеры и потасовку засняли. Удивительно, просто фантастика, но к нему нет претензий. Только нужно явиться для дачи показаний…
Марина почему-то не поехала, осталась сидеть на лавочке неподалеку. Сидит и рыдает навзрыд. К Кириллу подошел дежурный администратор, посочувствовал, что парня чуть не убили и приказал взять выходной за свой счет. С таким разбитым лицом нельзя обслуживать клиентов. Пусть Кирилл и завтра не выходит, пусть сидит дома и зализывает раны…
Вот же невезение. Он недавно стал работать, а его уже просят взять за свой счет. Кирилл послушно кивает, но идти к Марине ему тоже не хочется. Слишком внезапно это всё, неожиданно.
Шатаясь, как пьяный, не попрощавшись, он уходит домой. Марина долго сидела на лавочке и плакала, ничего не видя вокруг. Ей было жалко сестру, которую повезли в тяжелом состоянии, жалко Кирилла, потому что она боялась увидеть его реакцию, ну и конечно, ей было жалко себя, ведь она не хотела совершать грех и наказывать неповинного…
На этой мысли Марина остановилась. Из-за долгих рыданий было тяжело смотреть перед собой, веки опухли. В голове было тяжело и неприятно… Она огляделась: где Кирилл?
Парня не было. Если ушел в клуб, это хорошо – там ее сумка. А вот возвращаться Марина не хотела…
Она снова вернулась мыслями к произошедшему. Да, он не был неповинным, так что не нужно себя терзать. Он…
Марина не смогла себе сказать, что тот человек заслуживает такой судьбы, потому что чувствовала ответственность. Она может лишать жизни, отнимать то, что не давала сама. Она не имеет права судить других, даже если всё складывается так…
Марина усилием воли заставила себя не плакать. Да, она не будет никого судить и никого обвинять. Просто…пойдет домой.
И вот что теперь подумает о ней Кирилл? Как его убедить в том, что это – не повторится? Марина взобралась на провода и распушила хвост. Почувствовала, что силы в ней накопилось много, даже не смотря на то, что она долгое время рыдала. Эта сворованная энергия теперь была в ней через край и Марина почувствовала какое-то странное, новое состояние. Это было не то же самое, когда она отбивалась от насильника в подворотне. Нет, ухажер Поли во всех смыслах был сильнее…
Марина подпрыгнула и, отпружинив, приземлилась назад. Грустно улыбнулась. Ее ловкость возросла, ей впору идти в воздушные гимнастки. Вот только надо ли ей это после всего, что она пережила?
Девушка вздохнула и, обреченно понурив голову, двинулась домой. Хочется забиться в темный, укромный угол и не выползать. Зализать моральные травмы, а уж потом можно и выйти из норы. Да, ей нужно хорошенько обо всем подумать.
13. Последствия
Дни потянулись, как в бреду. Кирилл не звонил, что с Полиной – Марина не могла заставить себя позвонить и узнать. Ей было тошно и противно, пару раз звонили из полиции, но даже не вызывали в участок. Вся эта ситуация казалась ей дурно построенной пьесой, где актеры должны выдумывать и дописывать за сценаристом реплики.
Мир окрасился в темно-серый цвет, девушке меньше всего хотелось встречаться с людьми. Она не заходила в компьютер, не отвечала на сообщения Алиски, которая каким-то чудом узнала, во что Марина вляпалась, и выспрашивала подробности.
Один раз она даже видела репортаж по телевизору. Вскрытие показало, что мужчина скончался от сердечного приступа. Вот оно как – она может стать причиной сердечного приступа!
Мама чувствовала, что дочь переживает что-то очень серьезное и с несвойственной ей тактичностью не лезла со своими советами. Весь мир как будто затих. Он ждал следующего шага Лиски, настороженно вглядывался в ее мордочку. Но Марина не хотела делать никаких шагов.
Она сама ждала случая, чтобы оклематься. И случай представился: через неделю позвонила мама Полины и, судорожно всхлипывая, благодарила Клавдию Ивановну за то, что Марина – такая хорошая девушка. Как она смело и храбро вступилась за сестру, и, не смотря на то, что сама оказалась в опасности и подверглась жутким ударам, смогла спасти несчастную Полиночку…
Потом, правда, выяснилось, что так же, неизвестно какими божьими путями, на месте преступления оказался и бывший парень Полиночки – Кирилл, и спас девушку от ужасного поддонка…
То, что с этим поддонком Поля жила последние полгода, она предпочла умолчать.
С белым, осунувшимся лицом, Клавдия Ивановна ворвалась в комнату к Марине.
– Ты! Как ты могла мне ничего не рассказать! – она бегала из угла в угол, как заведенная игрушка и даже пару раз патетически вздымала вверх руки, – Значит, она запала на твоего парня! Ну, как же она могла! Это ведь неправильно! Повстречались и разошлись, и нечего людям голову морочить…
– Мам, – перехватила ее за руку изумленная Марина, – То есть ты переживаешь не потому, что Полину могли убить, а потому, что она может увести у меня парня?!
– Не убили же! – лаконично ответила мать, – А таких парней, как твой Кирилл – днем с огнем поискать надо…
– Я тебя не понимаю, – прошептала Марина, – Мы подвергались смертельной опасности, Полина пострадала от побоев и лежит в больнице, а ты о каких-то отношениях беспокоишься?
– Это для тебя – они какие-то, – мама присела на кровать, – А знаешь, как сложно найти стоящего мужа? Чтобы не гулял, не пил, дурью не маялся, в семье был?
– Эмм… – девушка удивленно выпучила глаза, – И всё же, разве не жизнь – самое важное, что нужно оберегать и ценить?
– Это, разумеется, – мама погладила ее по головке, как неразумную, – Но жизнь в браке тоже неспроста называют «жизнью». Понимаешь?
– Нет, мам. Я тебя не понимаю, – Марина возмущенно качнула головой, – И не хочу понимать! И вообще, разве тебе не жалко Полю? Почему ты не спрашиваешь, как это случилось, при каких обстоятельствах?..
– Да чего спрашивать? – отмахнулась Клавдия Ивановна, – Мне уже все рассказали. Ты лучше скажи, почему дома сидишь, не гуляешь? Лето же, каникулы! Погода стоит хорошая, съездила бы в Серебряный бор на пляж, или на дискотеку какую-нибудь сходила бы…
– Маам, – Марина вскочила и даже топнула ногой, – Не лезь в мою жизнь! Не хочу я никакие пляжи и гулянки… И вообще, вот когда захочу, тогда и съезжу.
– А если не позовут? – с тоской в голосе поинтересовалась мать, – Если твои подружки выскочат замуж, а ты останешься одна? Тебе и сейчас-то звонит только Алиса. А потом и она найдет себе какого-нибудь миллионера и уедет куда-нибудь на Гавайи…
– Почему это? – подбочась, спросила Марина.
– Такие, как твоя Алиска, всегда хорошо устраиваются… И замуж – в минуту, и детей
– сразу трое, чтобы не убёг, и денег – полные карманы. А ты будешь тянуть волынку до тридцати лет, мечаясь и выбирая, ожидая принца или кого-нибудь, пока я… в гроб не лягу…
– Да что ты такое говоришь? – девушка так возмутилась, что даже замерла посредине комнаты, – Какие еще гробы? Ум за разум зашел?!
– А такие… – Клавдия Ивановна внезапно всхлипнула, – Ты думаешь, я всегда с тобой буду? Думаешь, я буду рядом, помогать и советовать тебе, утешать, что очередной ухажер не обратил внимания…
Женщина вдруг всхлипнула, сморщилась, сорвалась и зарыдала навзрыд. Марина не ожидала такого поворота событий… Да и вид рыдающей мамы как-то выбивал из колеи.
– Ма-ам…Мамочка, – Марина медленно подошла и присела перед ней на корточки, – Ты чего?…Расстроилась, да? Не волнуйся, я выйду замуж… Какая смерть, ты о чем? Ты у меня молодая и красивая, и папа тебя очень любит…
Она гладила женщину по голове, не зная, как утешить. Какие слова подобрать? Мама плакала так сильно, будто долго о чем-то переживала и держала в себе, а сейчас всю ее сдержанность, как плотину, прорвало.
Неприятные догадки закрались в душу Марине и она уже более осмысленно посмотрела на мать. Крашенные волосы, у корней – пробиваются седые волоски… Скукоженное от плача, маленькое, лицо. Как у младенца… Почему-то вспомнилось, что младенцы и старики в чем-то похожи. Мама в этот момент была такой беззащитной и жалкой, что у Марины защемило сердце. Есть что-то, о чем она не знает? Пока занималась своей жизнью, училась и превращалась в лису, совсем рядом с ее близким человеком тоже проходили изменения.
Сглатывая ставшую вязкой слюну, девушка заметила боковым зрением тень, конвоем висевшую у маминого плеча.
– Нет, только не это! – хотела закричать она, но горло онемело, – Мама, мамочка, как же так! Я же тебя так люблю… Ведь не может же такого быть, что ты смертельно больная… Нет, мама…Пусть это будет лишь страшной догадкой. Ведь может же такое быть, что я ошибаюсь?…
Но внутренняя Лиска знала. Она, вторая ипостась Марины, рассматривала склонившееся лицо матери, изучая его. Вместо шока, который завладел испуганной душой Марины, Лиска думала о том, что однажды она уже помогла смертельно больному человеку. И теперь, когда речь идет о жизни ее матери, нужно попробовать выдать ту же жемчужину, также попробовать излечить ею.
Но есть ли вторая жемчужина у Лиски?
Девушка отошла к окну и попробовала найти внутри себя эту вещь, выплюнуть ее на ладонь. Но ничего не выходило. Клавдия Ивановна уже судорожно всхлипывала, пытаясь успокоиться, но Марина все никак не могла достать жемчужину.
Ее не было. Девушка икала, вызывала тошноту в ванне, но ничего не помогало. Неужели в ее личном запасе только одна жемчужина и та уехала в неизвестном направлении?!
Марина металась по квартире, как раненный зверь. Клавдия Ивановна жаловалась на головную боль и ушла спать. Девушка перерыла весь интернет, но не нашла информации, как сформировать по требованию эту энергию. Да, это не просто энергетическая субстанция, это – часть жизненной энергии Лиски.
А ведь ее у Марины стало намного меньше в последние дни – слишком много она переживала, слишком долго выгрызала себя изнутри чувством вины. Да, теперь Марина была уверена, вся полученная от бандита энергия ею потрачена, причем, потрачена бессмысленно.
Это убивало наповал. Девушка хотела звонить Кириллу и брать контакты Лены. Но отбирать жемчужину у одной больной, чтобы отдавать другой – тоже неправильно. Марина мучалась целый день, но так и не надумала, как ей поступить.
На следующий день Кирилл позвонил ей сам.
– Как она? – после долгой паузы поинтересовался он, – Поправилась?
Марина сначала кивнула, а потом, вспомнив, что она разговаривает по телефону, сказала: «Да». На том конце снова повисло тяжелое молчание. Было слышно только тяжелое сопение и на заднем плане – звук включенного телевизора. Кирилл не хочет с ней разговаривать?
Эта мысль больно ударила в сердце. Так не должно быть. Кирилл – ее друг. Он знает ее секрет, и не осуждал… Раньше.
– Ну, пока, – отмер парень и положил трубку.
Марина так и замерла у окна, расстроенно прижимая трубку к груди. Вот и всё… Только-только она смогла довериться, кому-то открыться… Девушка почувствовала себя так плохо, будто ее окунули в грязь, а потом выставили на посмешище. Вызвали на сцену и оплевали. Состояние ухудшалось еще из-за маминой болезни, о которой она так и не сказала. Клавдия Ивановна не решалась поделиться страшным диагнозом, а Марина избегала этой темы сама.
Так они прожили неделю. Марина бездумно просматривала картинки в Инстаграмме, подписалась на нескольких фешн обозревателей и путешественников. Но даже зарубежные страны и экзотичные приключения не прибавляли ей радости. Пока она отвлекается от насущных дел, смертельные клетки множатся и грозят унести жизнь ее мамы.
Несколько раз девушка пыталась извлечь жемчужину. Новые попытки удачи не приносили, только полопались сосуды на лице и заболело горло. Марина даже подумывала о том, чтобы уйти из дома, куда глаза глядят, но это было опрометчиво, и она смирялась. Вместо этого покупала себе много газировки, чипсов и разной неполезной еды, непроизвольно наказывая себя за уныние.
Внутренняя Лиска возмущалась таким положением вещей, но ничего поделать с опустившей руки Мариной не могла. Девушка не слушала внутренний голос, забивая себе голову всем, чем только могла: после интернета смотрела телевизор, после телевизора – лезла в интернет. Ее информационное поле пестрило событиями, и ко всем ним она относилась с внимательностью. Кто куда поехал – это очень важно, где что взорвалось – нужно запомнить…
В один прекрасный день она проснулась и поняла: так больше продолжаться не может. Нужно что-то с собой делать, иначе эти нехорошие клетки унесут и ее, и тогда уже никто не сможет помочь ни ей, ни маме…
Взбодриться не получалось. Умом она понимала, что надо взять себя в руки и жить по-другому. Но привычка выработалась устойчивая, да и вымоталась эмоционально она почти под ноль. Девушка подошла к календарю. С того дня, когда они так неудачно пересеклись с Полей, прошло всего полторы недели. А было такое ощущение, будто целый год.
И тогда Марина вдруг подумала, что ей неплохо было бы купить себе что-нибудь. Шоппинг, хоть она его и не любила, почему то казался ей началом новой жизни. Новая одежда и новое ощущение – вот, что ей нужно. У нее были сэкономленные и спрятанные от Клавдии Ивановны деньги, их-то Марина тайком и взяла и направилась в ближайший торговый центр.
Как бы то ни было, но шоппинг не захватил ее. Вещи казались простецкими, мешковатыми. Все сплошь серого цвета. Пара желтых рубашек не сделали погоды, и Марина уже хотела уходить, когда вдруг увидела на витрине ярко-оранжевую сумочку. Она была явно дорогой, потому что стояла на самом виду, и модной – потому что в магазине сумочек девушка заметила толпу покупательниц.
Нерешительно Марина взялась за дверную продолговатую ручку и потянула на себя. В нос сразу же ударил аромат дорогих духов и щебечущий гогот девушек.
– Мне нужно только спросить, – убеждала себя Марина, стараясь не рассматривать покупательниц. Все как на подбор, они были модными и стильными.
– Я только посмотрю, – прошептала себе девушка и сняла с витрины такую манящую сумку. Трясущими пальцами развернула ценник.
Дорого. Так она и думала…Хотя…
Марина сверилась со всей припрятанный в внутренний карман наличностью и удивленно вздохнула: денег было ровно на эту сумочку. Правда, от метро придется идти пешком, но в остальном…
Девушка никогда еще не покупала дорогих сумочек. Матери это было не надо, да и достаток у них средний. Сейчас же она стояла и желала иметь именно эту сумочку. Потому что она из жутко мягкой кожи, а еще ярко-рыжего цвета и такая классная…Но тут же ею овладели сомнения: нет, она не может потратить все имеющиеся деньги на одну вещь. Пусть и такую классную. Можно же на эти деньги много кофточек купить, штуки три…И на сумку останется, правда одну.
– Вам помочь? – заметила ее нерешительность продавщица.
– Спасибо, – побелевшими губами сказала Марина, и вместо отказа купила сумочку…
– Я – безнадежна, – думала Марина, перепрыгивая через лужи и отчаянно размахивая ярко-оранжевой сумкой, – Скоро осень, а я купила летнюю сумку. Дорогущую…Где здесь логика?…Ау! Логика, найдись….
Девушка дурашливо оглядывалась по сторонам, но вокруг шли безразличные люди, и единственное, что занимало их иногда прорывающееся к действительности внимание, это – очередная лужа.
Летний дождь изрядно побил мостовую, растекся по асфальту и брызгал в лицо с труб. Марина несколько раз презабавно чихнула, но вокруг было никого, кто мог бы оценить ее высокий, женственный голос. Она шла с распушенным хвостом, и была для всех невидимкой.
– Возможно, меня вообще не существует, – шептала как мантру она, – Я лежу где-нибудь в психбольнице и гляжу воспаленными глазами в потолок…Мне колют гнусные препараты, а единственное что заботит меня в этот момент – не угодить в очередную лужу. Да, жизнь полна сюрпризов и парадоксов!
Но вот она оступается, лодыжку пронзает боль. Пару секунд она прислушивается к этому ощущению, и как будто просыпается. Нет, ее сознание все же здесь. Боль – лучшее доказательство бытия. Только вот как сжиться с ней? Особенно, если она – душевная…
Дома ее встретили на диво спокойно. Маме сумка ожидаемо не понравилась. И это при том, что Марина слукавила – снизила стоимость в несколько раз. Клавдия Ивановна прошлась танком по глупой юности, которая тратит деньги не на то, что надо, и, несильно хлопнув дверью, ушла на кухню пить чай.
Девушка не обиделась. Теперь она смотрела на маму совсем иначе: с нежностью, и болезненным состраданием. Пусть Клавдия Ивановна недовольна, но, главное – она здесь, рядом… После таких мыслей на глаза наворачивались слезы.
Она пошла в комнату к отцу. Ей хотелось почему-то обсудить новую покупку, похвастаться. Такое редко с ней бывало, но теперь ее тянуло в семью. Возможно, потому, что я она боялась ее потерять. Но папа равнодушно кивнул в адрес сумочки и пошел смотреть очередной американский боевик. Марина сначала хотела возмутиться и что-нибудь сказать резкое на тему отсутствия внимания к дочери, но потом она вдруг заметила темные круги вокруг папиных глаз, усталые плечи, непривычно нацеленные вперед, и вдруг поняла, что папа постарел. А ведь она этого раньше не замечала! Жила себе обычной жизнью, папа – был папой, вечно работающим человеком, из всех слабостей предпочитал и позволял себе – телевизор. По праздникам он помогал маме резать салатики, всегда готовил горячее блюдо – курицу или баранину, и был рядом. Да, он не был остряком или душой компании, и, насколько она знала, друзей у него почти не было – только коллеги по работе. Но он был самым хорошим, добрым и любимым на свете папой! А теперь он вдруг постарел…
Марина отбросила дорогущую сумку на тумбочку в прихожей и бросилась в комнату рыдать. Она сожалела о времени, что было безвозвратно упущено, о тех вечерах, что провела в интернете, а не с родителями и о своем эгоизме. Но в то же время ее душило другое понимание – ничего не изменилось бы, даже если она приходила бы каждый вечер к маме с папой в комнату и садилась рядом на диван. Никто не выздоровел был. И эта безнадежность, от которой хотелось в прямом смысле – выть, душила ее, хуже всех болезней мира.
Она не может им помочь! Ни маме, сгорающей от болезни, ни папе, резко стареющему. Это – невыносимо!
Марина не знала, что с собой поделать. Ей хотелось броситься – но куда? Бегать по обезличенным улицам, искать приключений на хвост? Там нет помощи, там только отсрочка, отвлекающий маневр…Устать и забыться после долгой прогулки – ей это не подойдет.
Бежать к Алиске – она слишком отдалилась от подруги, да и события последних недель изменили Маринино восприятие. У нее теперь не было подруги.
Навязывать свое общество маме, пойти пить с ней чай – девушку колотило такое отчаяние, что она понимала – лучше им друг с другом не видеться…
Но и идти к Кириллу она не могла: было совестно и как-то неловко. Что она ему скажет, что ей жаль? Того грубого, жестокого человека? Не поверит. Тем более, еще недавно она говорила ему, что хочет выслеживать преступников и карать их. И это только на словах он одобрил ее идею, похвалил за разумное воплощении ее дикого желания убивать. Но на самом деле, увидев воочию, как она лишает человека жизни, слился. Да, он вообще слабак!
Марина подернула плечами и оперлась лбом о холодное окно. Сегодня был хмурый, дождливый день и стекло приятно освежало кожу.
Кирилл не сможет ей помочь, потому что слабее. Как же ей хочется встретить кого-то достойного ее. Обсудить на равных…
Девушка посмотрела на близ растущую березу и улыбнулась. Ей ничего не стоит перепрыгнуть через оконную раму и, придержавшись за хлесткую ветку, дотянуться до ствола. Да, она такая сильная и ловкая, что может спуститься с четвертого этажа без лестницы.
А вот никто из ее знакомых этого не может. Им не по плечу. Так какой смысл искать у них поддержки и…одобрения? В этом нет смысла, потому что она – сильнее… Девушка аккуратно распахнула форточку и присмотрелась. Действительно, расстояние критическое и ей нужно хорошенько оттолкнуться от подоконника. Скинув тапки, Марина встала во весь рост. Прошлась взглядом по асфальту, ограждению, клумбам. Будет неприятно, если она не допрыгнет…
Властно отмахнув эти глупые мысли, девушка снова окинула взглядом березу. Она не так далеко, чтобы не допрыгнуть. Да. А ловкости и храбрости ей теперь не занимать.
Форточка резко стукнулась о стену. Девушка отпружинила и прыгнула вверх, согнув спину, как готовая схватить на лету свою добычу кошка. Ей ударил в лицо мокрый и тяжелый воздух и на мгновение она повисла в этом чужом, необычном пространстве. Буквально на секунду она остановилась, широко распахнула глаза, и только почувствовав неумолимое тяготение вниз, потянулась к торчащему рядом прутику.
Он выскользнул. Сила притяжения не хотела ждать ее или давать второй шанс. Девушку утянуло вниз, как невесомую пушинку тянет упавшая сверху капля дождя…
