Текст книги "Рожденный для любви"

Автор книги: Виктория Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Эрик заперся у себя в комнате. У него ужасно болела голова. Как мама может быть настолько слепой? Джек Денвер и пальцем не пошевелит, чтобы защитить ее, когда она ему надоест. Сколько раз она была игрушкой в руках мужчин, неужели она не устала от этого? Как заставить ее понять, что лишь он – ее опора в жизни и ей нечего рассчитывать на посторонних? Эрик метался по комнате. Денверы ненавидят ее, а она упорно делает вид, что все в порядке. Джек Денвер совсем ослепил ее. Что же делать? Что делать?

Джон Денвер-младший старательно приседал. С тех пор как в доме появилась Сильвия, он стал внимательнее относиться к собственной внешности. Его поджарая фигура, закаленная тропическим солнцем, потихоньку расплывалась. Спокойная жизнь в доме отца, размеренное, монотонное существование, минимум физической нагрузки, алкоголь – все оказывало свое разрушающее воздействие.

Хотя не такая уж спокойная здесь жизнь.

Джек горько усмехнулся. С появлением Сильвии он все меньше думал о том, что в его доме убили человека, и, возможно, преступник хорошо знаком ему. Черные глаза Сильвии оказывали на него волшебное влияние. Стоило ему только посмотреть в них, как все тревоги отступали, а самые ужасные вещи казались маленькими и незначительными.

Мысль о том, что Сильвия могла солгать ему, все реже приходила Джеку в голову. Ему так хотелось ей верить! Джон Денвер-младший стал старше и мудрее. Он уже не хотел терять то, что могло принадлежать ему. Поэтому анализ на отцовство откладывался на неопределенный период.

Неожиданно в сердце что-то кольнуло. Джек охнул и прижал руку к груди. Пять минут постоял без движения, чувствуя, как ледяная игла постепенно рассасывается. Наконец вздохнул с облегчением. Отпустило. Это было что-то новенькое. Джон Денвер-младший отличался на редкость крепким здоровьем, и годы на Тикариве лишь закалили его. Неужели возраст? Ведь он уже далеко не мальчик… Невесело стало на душе. Грозный призрак старости и немощи замаячил на горизонте.

Старость не страшна лишь тогда, когда рядом с тобой любящая и понимающая подруга. Эта мысль заставила Джека задуматься о будущем.

Постепенно он забыл об утренней неприятности. С кем не бывает, подумаешь. Но за обедом приступ повторился. Он был дольше, сильнее, страшнее. Кто-то невидимый железной хваткой сжимал его сердце, и не было никакого спасения от этого неумолимого убийцы.

Все стали свидетелями того, как Джек внезапно схватился за сердце и захрипел. Сильвия отчаянно вскрикнула и рванулась к нему, опрокидывая стул. Присцилла тоже бросилась к сыну. Питер и Рональд переглянулись. Все остальные не могли двинуться с места.

– Срочно врача! – выкрикнул наконец Джон Денвер-старший. Орландо побежал к телефону.

Джек не обращал внимания на поднявшуюся суматоху. Он был занят одним очень важным делом – борьбой за жизнь – и не мог отвлекаться на подобные мелочи.

Он почти не замечал, что две женщины поддерживают его с двух сторон. Мать и жена… бывшая. Их руки были исполнены нежности, а глаза тревоги. Обе словно отдавали ему часть своей жизненной энергии.

Может быть, именно поэтому боль постепенно отступила. Вскоре Джек смог выпрямиться.

– Все нормально, – прохрипел он, видя перед собой перепуганные лица. – Просто небольшой приступ.

– Ты должен проконсультироваться у врача, – озабоченно сказала Присцилла.

Орландо застыл с телефонной трубкой в руках, так и не набрав номер «скорой».

– Пустяки, – поморщился Джек.

Приступ напугал и его, но вдвойне неприятно было то, что все произошло на глазах у Сильвии. Поймав ее взгляд, полный неподдельной тревоги за него, он с усилием улыбнулся и выпрямился.

– Давайте не будем больше говорить об этом, – твердо прервал он возражения матери.

Остаток обеда прошел спокойно.

А вечером произошло нечто, вознаградившее Джека за все мучения. Тонкие женские руки обхватили его шею сзади, когда он стоял возле бассейна. От неожиданности Джек чуть было не выпустил бокал с коктейлем.

– Ты так напугал меня сегодня, – прошептал мелодичный женский голос.

Джон сразу узнал его. Только одна женщина на земле умела говорить таким волнующим голосом.

– Пустяки, – снова повторил он, повернувшись к Сильвии.

Она прижалась к нему и всхлипнула, как маленький ребенок. Джек осторожно погладил ее по голове…

Воссоединение бывших супругов свершилось. Эту ночь Джек провел в комнате Сильвии, воскрешая в памяти то сладкое время, когда он впервые робко прикоснулся к ее восхитительному телу. Джек больше не мог сопротивляться нахлынувшему на него чувству. Былая любовь вернулась с новой силой, заставила простить прошлые обиды. Джек убеждался в том, что он не потерял способность любить. Более того, его чувство было гораздо сильнее и глубже, чем в молодости, когда он еще не испытал горечь разочарования и потери. С возрастом Джек лучше научился понимать себя, свои стремления и желания. Теперь он твердо знал, чего хочет, и был готов за это бороться.

Сильвия тоже немало испытала и отдавала себе отчет, что во многих своих бедах была виновата сама. Любовь Джека стала для нее нежданным подарком, и она восторженно обещала себе, что вознаградит его за все страдания, которые причинила ему. Предупреждения и страхи Эрика казались ей по-детски наивными. Она не сомневалась в искренности Джека и в том, что со временем ей удастся преодолеть враждебность его родни. Они не могут быть более злопамятными, чем он. Раньше они хорошо относились к ней. Что помешает им простить ее так же, как ее простил Джек? Любовь Джека наполняла ее такой силой и уверенностью в себе, что Сильвия ощущала, что готова творить чудеса…

15

Джон Денвер-старший с потемневшим лицом сидел за письменным столом в своем кабинете. Напротив него расположилась его верная спутница жизни. Присцилла была погружена в чтение. Джек сам только что дал ей папку, которую ему привез инспектор Брикли. Извиняющееся лицо инспектора так и стояло у Денвера-старшего перед глазами. Брикли приехал сообщить ему, что расследование завершено и преступник арестован. Им оказался один из нанятых официантов, который специально проник в дом Денверов, чтобы свести счеты с Майклом Реддорном.

– Покойник был редкостным негодяем, не дававшим жить многим честным людям, – вздохнул инспектор. – В каком-то смысле нам следует сказать спасибо его убийце…

Джон Денвер внимательно слушал. Он уже понял, что это всего лишь вступление. С каким бы уважением полицейский инспектор ни относился к нему, не было никакой необходимости приезжать сюда, чтобы лично поведать о том, кто убийца. Это вполне можно было сделать по телефону, тем более что Джон Денвер неоднократно выражал недовольство постоянным присутствием полиции в доме… И все же инспектор Брикли предпочел приехать. Денвер-старший с неприятным предчувствием ждал, что будет дальше.

И гром не замедлил грянуть.

– В ходе расследования мы выяснили массу интересной информации, – проговорил инспектор, доставая тонкую папку в зеленой обложке. – Кое-что непосредственно касается членов вашей семьи… Конечно, это выходит за рамки моих должностных обязанностей, но мне кажется, что вам следует узнать об этом…

Денвер-старший взял папку и поблагодарил инспектора. Тот рассудил совершенно правильно. Джон Денвер влиятельный человек и не забудет оказанной услуги.

Следующие полтора часа Джон изучал содержимое папки. Там было совсем немного листов, но каждый был подобен взорвавшейся бомбе. Закончив чтение, Денвер устало потер переносицу. Нет, он не может принять самостоятельное решение. Ему нужна помощь и дельный совет. И то, и другое ему мог дать один-единственный человек – его жена…

– Что скажешь, Присси? – спросил он негромко, когда она закрыла папку и взглянула на него.

– Отвратительно, – вздохнула Присцилла. – Только подумать, как ты доверял этим людям…

Джон кивнул. В самую точку. Он не просто дал им кров и позволил жить за свой счет. Он доверял им, думал, что может на них полагаться. А они интриговали за его спиной и делили его состояние.

– Ничего, справимся. – Джон попытался улыбнуться. – Теперь с нами Джек, Орландо. И этот Эрик, в конце концов. Все-таки родная кровь…

– Джек так и не сделал анализ, – поджала губы Присцилла. – А сам мальчик держится от нас в стороне.

– Он постепенно привыкнет, – уверенно сказал Джон. – Но что нам делать с этим?

Он кивнул на папку.

– Притвориться, что мы ничего не знаем?

– Ни в коем случае, – возмутилась она. – Слишком просто. Инспектор отдал тебе папку, чтобы ты их наказал.

– Но как?

– Предоставь это мне, – загадочно улыбнулась Присцилла, и у Джона мурашки побежали по спине от этой улыбки.

И снова Присцилла потребовала, чтобы все члены семьи собрались в большой гостиной. Кэрри, которая тоже вздумала присоединиться к ним, она мягко, но непреклонно отправила гулять в парк.

– Не переживай, детка, Орландо скоро спустится к тебе, – ласково улыбнулась она и подмигнула девушке.

Кэролайн была настолько польщена, что и обижаться не стала. Даже бабушка Орландо намекает на то, что между ними что-то есть! С легким сердцем Кэрри спустилась к бассейну и стала поджидать Орландо.

А Присцилла тем временем оглядывала тех, кого до сегодняшнего дня искренне считала своей семьей. Она верила в то, что они действительно любят друг друга. Как наивно! Образ мыслей, подходящий скорее девочке вроде Кэрри Паркер, но уж никак не умудренной жизнью женщине со взрослыми внуками… На них – вся ее надежда. Присцилла улыбнулась Орландо и Эрику и увидела, как на губах Орландо появилась ответная улыбка. Эрик был как всегда мрачен, но по сравнению с тем, что она сегодня узнала, это было наименьшее из зол. Равно как и любовь Джека и Сильвии. Пусть хотя бы кто-то в этом доме будет счастлив!

Присцилла убедилась в том, что собрались все, и вышла на середину комнаты. Зеленую папку она на всякий случай держала в руках, хотя ее содержимое навсегда врезалось ей в память.

– Я хочу сообщить вам, что полиция наконец нашла убийцу Майкла Реддорна, – сухо, без всяких предисловий сказала она.

Все зашумели, но Присцилла подняла руку, призывая к тишине.

– Благодаря любезности инспектора Брикли я располагаю сведениями, что кое-кто из вас вполне мог стать убийцей Реддорна…

– Чушь! – фыркнул на удивление трезвый Питер Беггз. – Никто из нас его не убивал.

– Верно, – ледяным тоном подтвердила миссис Денвер. – Потому что ты, Питер, например, точно знал, что это сделает кто-то другой.

Питер побагровел, но не успел ничего сказать, так как его жена укоризненно воскликнула:

– Мама!

– Я говорю только о проверенных полицией фактах, – пожала плечами Присцилла. – Питер отлично знал Майкла Реддорна еще до того, как женился на тебе, детка. У твоего мужа патологическая страсть к азартным играм, и Реддорн как следует пообчистил его карманы. Жаль, что мы узнали об этом только сейчас…

– Браво! – Питер три раза хлопнул в ладоши. – Оказывается, наша полиция на что-то годится. Сколько еще моих детских грехов она раскопала?

Но, несмотря на браваду Питера, все видели, что ему не по себе. На лбу выступил пот, на скулах появились два красных пятна.

– Несколько месяцев назад Питер вновь повстречал Майкла, – сухо продолжила Присцилла. – И игра пошла по новой. Реддорн был профессиональным шулером и много лет зарабатывать картами себе на жизнь. Выиграть у него было невозможно, но Питер упорно не хотел в это поверить.

– Подумаешь, поиграл немножко! – храбрился Питер.

– Я собираюсь провести в конторе ревизию, – вдруг вроде бы не к месту произнес Денвер-старший, но все без труда поняли намек.

Питер посерел.

– Неужели ты воровал деньги у папы? – прошептала Риа. Ее безграничная вера в мужа, в отца ее детей, пошатнулась.

– Я все возмещу! – Маленькие глазки Питера забегали по лицам, надеясь хоть в ком-нибудь пробудить сочувствие.

Джек вспомнил о том, что документы, находящиеся в ведении Питера, сразу показались ему подозрительными. Если бы не Сильвия, он обязательно разобрался бы с этим делом и вскрыл махинации Беггза раньше полиции.

– Мы еще поговорим об этом, – заметил Денвер-старший.

Питер Беггз с облегчением вздохнул. Но тут вмешался Рональд Блекмур.

– Конечно, Питеру всегда все сходит с рук! – воскликнул он. – Я знал, что он мошенник, но разве мне бы поверил кто-нибудь?

– К тебе, Рональд, у меня отдельный разговор. – Присцилла взглядом пригвоздила Блекмура к месту. – Не хочешь ли рассказать о своих взаимоотношениях с Реддорном?

– Я едва знал его! – запротестовал Рональд. – Случайный знакомый по клубу, я уже сто раз об этом рассказывал…

– А полиция выяснила, что Реддорн шантажировал тебя, – неумолимо продолжала Присцилла. – И ты послушно выплачивал ему деньги.

– Неправда! – Рональд вскочил с дивана и прижал руки к груди. – Мы с Реддорном только в гольф играли вместе…

– Ври больше, – грубо перебил его Питер.

Похоже, он обрадовался возможности отвлечь от себя всеобщее внимание.

– Майкл разузнал все про твою очаровательную женушку, и ты как миленький платил ему…

– Замолчи! – взвилась Алисия.

– Почему? – усмехнулся Питер. – Раз уж наша многоуважаемая Присцилла завела этот разговор, то надо выкладывать все начистоту. Или копы не разузнали, что ты нашел себе супругу в каком-то грязном борделе?

После этих слов воцарилась гробовая тишина. Алисия закрыла лицо руками, Рональд с вызовом поглядывал по сторонам. Питер с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла. На лицах Риа, Орландо, Джека и Сильвии – отвращение. Присцилла немного растерялась. Эту информацию она обнародовать не собиралась, но шила в мешке не утаишь.

– Да, именно за эту информацию Рональд платил Реддорну, – подтвердила она. – Но на самом деле стыдиться стоит не этого. А того, что в последнее время Рональд с помощью Майкла тщательно готовил весьма ловкую аферу, которая позволила бы ему опорочить и Питера, и Джека в глазах моего мужа.

– Но зачем? – изумился Джек.

– Чтобы расчистить себе путь к получению наследства, – пояснила Присцилла.

– Мы ни секунды не останемся больше в этом доме, где на нас так бессовестно клевещут! – воскликнул Рональд. – Мы немедленно уезжаем!

– Горничная уже упаковала ваши вещи, – сказала Присцилла. – И будьте готовы в ближайшее время к визиту полиции.

Рональд выскочил из гостиной, словно за ним гналась свора собак. Алисия немного помедлила. Она ощущала себя Евой, изгнанной из рая. Все глаза были устремлены на нее, и Алисия не удержалась от последней шпильки. Почти у самой двери она медленно повернулась и томно посмотрела на Орландо.

– А все-таки признайся, Орландо, что тебе было хорошо со мной в постели! Этой глупышке Кэрри никогда со мной не сравниться. – Она подмигнула опешившему молодому человеку и скрылась за дверью.

Орландо покраснел. Кажется, Алисия передала эстафету ему, и теперь он – в центре внимания и осуждения.

– Я же говорил тебе, Джек, что сынок твой – не промах, – отчетливо хихикнул Беггз.

Риа шлепнула мужа по руке.

– Больше не будет никаких откровений? – не унимался Питер. – Я бы с удовольствием послушал… Впрочем, вряд ли вы сможете сообщить мне что-нибудь неизвестное.

Питер медленно встал, потянулся и пошел к выходу. Риа с видом побитой собаки смотрела на него. Когда за Питером закрылась дверь, она с мукой в голосе воскликнула:

– Зачем тебе понадобилось устраивать этот балаган, мама?

– Так было надо, детка, – мягко ответила Присцилла. – От злокачественной опухоли надо избавляться быстро и решительно.

– Питер – мой муж!

– И только поэтому он сейчас на свободе, – строго сказала Присцилла. – Между прочим, он узнал среди официантов человека, который по своему положению никак не мог зарабатывать таким образом себе на жизнь… Питер мог бы предотвратить преступление, но не стал этого делать.

– Питер не мог знать, что у этого человека на уме! – Риа как тигрица защищала мужа.

– Ты ведешь себя как ребенок! – возмутился Джек.

Слова брата немного образумили Риа. Она замолчала.

– Я всего лишь хочу сказать, – вновь заговорила Присцилла, – что мы не должны забывать о том, что мы – одна семья. Нам следует поддерживать друг друга в любых ситуациях. Сейчас нам придется нелегко, но мы выдержим и справимся со всеми трудностями…

Присцилла говорила и говорила, и ее решительный голос вызывал разные мысли. Джек невольно выпрямился. Он чувствовал, что именно на его плечи мать возлагает основной груз ответственности. Ему не удастся снова убежать на другой конец света. Да он и не стремился к этому. Теперь его дом здесь, рядом с женщиной, которую он любит, родителями и сыновьями. Он обязан позаботиться о них точно так же, как его отец заботился о нем.

В душе Эрика слова Присциллы пробудили странное волнение. Он внезапно почувствовал себя частью семьи. Не навязанным чужаком, которого все сторонятся, а таким же сыном Джека Денвера, как Орландо. К нему тоже обратились с просьбой о поддержке, на него тоже возлагаются надежды. Глаза Эрика загорелись, складка на лбу разгладилась. В его сердце, где до сих пор безраздельно царила одна Сильвия, зарождалась новая любовь…

А Орландо с тоской думал о том, что жизнь в доме деда была для него невыносимой. О, вначале он не понимал этого. Сказывались новизна впечатлений, боль после смерти матери, желание немного забыться, отвлечься. Но сейчас ему с ужасающей отчетливостью было ясно, что его место не здесь. Душный город, полный озлобленных жителей, километровые заборы, которыми люди стремятся отгородиться от себе подобных…

Зависть, ложь, предательство, скука, равнодушие – он не знал таких слов, пока не переехал в Америку. Как быстро он сам изменился и сколько постыдных поступков уже совершил! Нет, здесь он не останется. Скорее уехать туда, где на берегу океана стоит его настоящий дом, покинутый, но не забытый, надежное пристанище. Место, где он снова станет самим собой…

Присцилла Денвер все рассуждала о единстве семьи, а Орландо мысленно уже бродил по своему тропическому острову, и его босые ноги по щиколотку утопали в нагретом солнцем песке.

16

Обливаясь потом, Джек Денвер стоял на самом солнцепеке в гавани Сан-Франциско и сквозь темные очки разглядывал огромный корабль, на котором через пару часов его сын должен был уплыть в Новую Зеландию. Решение Орландо застало его врасплох, хотя что может быть естественнее желания вернуться в родной дом?

Джек припомнил слова своего отца.

– Теперь твоя очередь расставаться со своим сыном, – сказал ему Денвер-старший, когда узнал о решении Орландо. – И каждый день молиться о его возвращении.

Сущая правда. Но он, Джек, не будет мешать сыну сделать свой выбор. И если им суждено расстаться навсегда, то так тому и быть.

– Я буду часто писать, – обещал Орландо. – И мы будем ездить друг к другу в гости…

Тоска сдавила сердце Джека. Выстроенное собственными руками бунгало, незавершенные опыты и проекты… Не слишком ли легко он отказался от этого?

– Джек, дорогой, я пойду в тень. Здесь очень жарко. – Сильвия сжала его руку.

Она приехала вместе с ним проводить Орландо. В широкополой соломенной шляпе и белом костюме она привлекала к себе все взгляды. Джек гордился ею и любил ее. Для него о возвращении на Тикариву не могло быть и речи… Орландо все понимал и был рад за отца. Ему самому хотелось свободы и самостоятельности, и он совсем не переживал из-за того, что Джек остается в Америке.

Они прощались у огромного океанского лайнера, и рядом с ними сотни людей делали то же самое – расставались, лили слезы, говорили о любви. Вдруг над толпой пронесся истошный крик.

– Орландо!

– Кажется, еще провожающие, – усмехнулся Джек. – Пожалуй, я пойду составлю компанию Сильвии…

Орландо обернулся в недоумении, считая, что ослышался, но к нему уже со всех ног бежала девушка. Она бесцеремонно расталкивала людей, и они расступались, понимая, что она может опоздать…

– Кэрри? – удивился молодой человек. – Что ты тут делаешь?

Паркеры уехали от них на следующий день после семейного совета в гостиной и увезли с собой отчаянно сопротивляющуюся Кэролайн. Не помогло даже признание в том, что она любит Орландо. Миссис Паркер пожала плечами и мудро сказала:

– Никуда твой Орландо не денется. Ты сможешь вернуться сюда на Рождество или даже раньше. А сейчас Денверам необходимо заняться своими делами, им не до нас.

Так Кэрри и уехала, не сказав Орландо самого главного. Она прорыдала всю дорогу на заднем сиденье отцовской машины, словно предчувствуя, что в следующий раз может и не застать Орландо в доме Денверов…

– Твоя бабушка сказала, что ты уезжаешь, – смущенно пролепетала Кэрри. – И я решила тебя проводить. Мы ведь толком и не попрощались…

Вся сила, с которой она пробивалась к нему сквозь толпу, испарилась. Кэрри боялась глаза поднять на Орландо и видела только носки его светлых ботинок.

– Молодец, – радостно сказал он. – Ты одна?

Кэролайн кивнула. Неужели он думает, что она до такой степени мала, что не может самостоятельно уехать в другой город?

– Твои родители не рассердятся? – озабоченно спросил Орландо.

Кэрри закусила губу и помотала головой. Как можно быть таким слепым, таким невероятно бесчувственным! Ведь она принарядилась сегодня и видела, как на нее смотрят мужчины. Но Орландо нет никакого дела до нее…

Об отъезде Орландо Кэрри узнала совершенно случайно. Страшно подумать, что могло бы быть, если бы мама не попросила ее позвонить Присцилле Денвер и узнать об одном лекарстве. В разговоре Присцилла упомянула о том, что Орландо возвращается в Новую Зеландию.

Кэрри тут же сорвалась с места. Она не знала, что скажет ему и как будет жить после того, как он уедет. Но оставаться дома было невозможно. Она увидится с ним, и, может быть, нужные слова найдутся сами…

– Зачем ты уезжаешь? – спросила она со слезами, чувствуя, что выглядит в его глазах глупой сентиментальной девчонкой.

– Потому что там – мой дом, – просто ответил Орландо.

Девушка отважилась посмотреть на него и увидела, что глаза его устремлены вдаль.

– Тикарива – чудесный остров, – мечтательно проговорил он. – Жаль, что я не успел как следует рассказать тебе о нем. Там всегда тепло, и такой зелени, как на Тикариве, нет нигде… А на берегу океана можно сидеть часами… Я вырос на этом острове. Его невозможно не любить.

Это тебя невозможно не любить! – хотелось закричать Кэролайн. Слезы душили ее. Неужели он так ничего и не понял? Ее сердце стучит так сильно, что вот-вот выскочит из груди, а он рассказывает ей о своем острове!

– Если бы ты только видела всю эту красоту! – воскликнул он.

– Твой отец тоже жил там, – справедливо возразила Кэролайн. – И все-таки он остается.

– Это совсем другое дело, – улыбнулся Орландо.

Кэрри поникла. Конечно, другое. Джека Денвера держит здесь любовь женщины, а сердце Орландо свободно и стремится домой. Вот только как она будет жить без него?

– Мне будет тебя не хватать, – вымолвила Кэрри с жалкой улыбкой.

Ее голос дрогнул, и это заставило Орландо пристальнее посмотреть на девушку. Он увидел, что она смертельно бледна, а в глазах застыли слезы.

Неужели я что-то проглядел? – невольно подумал он.

– Не огорчайся, малышка. – Орландо засмеялся, чтобы скрыть свое замешательство.

Сотни маленьких воспоминаний нахлынули на него. Сущие пустяки по отдельности, вместе они составляли единую картину. Радостная улыбка, с которой Кэролайн всегда приветствовала его, глаза, загоравшиеся восторгом каждый раз, когда он обращался к ней. Она все время оказывалась рядом, маленькая, неуверенная в себе, краснеющая по любому поводу. Еще такой ребенок…

И в то же время взрослая привлекательная девушка. Орландо вдруг вспомнил их единственный поход в кино, когда он всерьез размышлял о том, что было бы здорово любить кого-нибудь вроде Кэролайн, держаться за руки в темном зале и украдкой целоваться… Тогда эта мысль казалась кощунственной, а Кэролайн – невинным ангелом по сравнению с Алисией. Орландо твердо знал, что не достоин ее, и не сомневался в том, что она смотрит на него как на приятеля.

Но сейчас отчаяние, написанное на лице Кэролайн, о многом сказало ему. О долгих бессонных ночах, о слезах в подушку, о блаженной надежде и невыносимом страдании, о чуде первой любви, озаряющей своим сиянием мир…

– Кэрри… – начал Орландо и замолчал.

Что теперь говорить? Он уже принял решение. Его ждут его каюта и долгое плавание, его остров и привычная жизнь. Разве он может отменить все это в одно мгновение из-за того, что прочитал сейчас в глазах этой девочки?

– Орландо, боюсь, тебе пора.

Джек незаметно подошел к ним и хлопнул сына по плечу.

– Да, – растерянно кивнул Орландо.

Кэрри всхлипнула. Орландо обнялся с отцом, попрощался с Сильвией и на одну секунду прижался губами к мокрой от слез щеке Кэролайн. А она по-прежнему не могла ничего объяснить ему…

Орландо подхватил свой чемодан и направился к трапу. Девушка смотрела ему вслед, и слезы катились из ее глаз, мешая видеть его.

– Я все-таки рассчитывал, что он останется, – вздохнул Джек, и эти слова словно разорвали путы, сковывавшие Кэролайн.

– Орландо! – закричала она и побежала за ним. – Я люблю тебя, Орландо!

Он уже поднимался по трапу, куда Кэрри попасть не могла, и осознание того, что драгоценные минуты уходят, придало девушке сил.

– Я люблю тебя! – закричала она еще громче.

Ее звонкий голос поднялся высоко над людьми, над пароходом, над пристанью. Любовь рвалась из ее сердца вслед за человеком, который уезжал на другой конец света, и в этот момент Кэролайн Паркер вдруг поняла одну простую истину. Где бы ни был Орландо, где бы ни была она, ее любовь всегда будет рядом с ним, потому что ей неведомы преграды и она живет по своим законам, не зная ни пространства, ни времени, ни уз, ни ограничений. Даже если они больше никогда не увидятся, это ничего не изменит для нее. В свое время она выйдет замуж, родит детей, будет уважать своего мужа, станет для него хорошей женой… Но любовь будет жить в ее сердце и даровать ей силы, а страдание сделает чуткой к переживаниям других людей.

– Я люблю тебя! – кричала Кэролайн и безумно надеялась, что он услышит ее.

В ней не осталось ни капли стыдливости, которая не давала ей говорить. Она жаждала, чтобы Орландо узнал о ее чувстве и помнил о нем…

И он услышал ее. Кэролайн видела, как он остановился на самой вершине трапа, замер и стал высматривать ее в толпе. Она запрыгала на месте и замахала руками. Кэрри была готова бежать по головам людей, пробиваться сквозь кордон охраны, лишь бы на минуту прижаться к его груди и почувствовать то, что женщина может ощутить лишь в объятиях любимого человека.

Орландо сложил руки у рта и прокричал что-то. Кэролайн чуть не заплакала от досады. Вокруг было слишком шумно, чтобы она могла что-либо расслышать! Но Орландо не сдавался, и страдание молодых людей тронуло сердца пассажиров. От одного к другому по цепочке передавались слова Орландо сверху вниз, и Кэролайн с тревожной надеждой ждала их.

– Он просит вас приехать к нему, – деловито сообщила ей полная дома в полосатом платье, из-за которого она казалась совсем необъятной. И тут же добавила от себя: – Все они одинаковы, эти мужчины. Только и знают, что требуют от нас жертв. Зачем вам, деточка, уезжать из цивилизованной страны неизвестно куда? Он вполне мог бы остаться тут, с вами, а не звать с собой…

Но Кэролайн не слышала рассуждений полной дамы в полосатом. Ее сердце трепыхалось как пойманная птичка. О каких жертвах может идти речь, когда любишь? Она была готова тут же купить билет на пароход, но это было невозможно. Придется ждать следующего, а потом терпеть долгое морское путешествие без него…

Вдруг Кэролайн рассмеялась. Как она глупа! Ведь можно полететь самолетом, и тогда она прибудет в Новую Зеландию намного раньше Орландо и будет ждать его там… Десятки возможных путей расстилались перед ней, и Кэролайн никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой. Она знала, что ничто ее не остановит – ни родители, ни расстояние, ни страх перед путешествием. Любовь настойчиво звала ее, и противиться ее зову Кэролайн не могла…