Текст книги "Фрейлина (СИ)"

Автор книги: Виктория Лавгуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава пятая

Анна хотела сразу же направиться в покои Эдгара, чтобы отдать лекарство и поговорить наконец про брак Амели, но сделать это не получилось. У короля было чёткое расписание, покушаться на которое считалось подобно смерти.

Так что, пока король Эдгар разбирался с правительскими делами, девушка вернулась к своей госпоже.

Амели уже оделась, – несмотря на статус, она вполне неплохо умела завязывать корсет самостоятельно и не путалась с последовательностью элементов гардероба, – привела себя в порядок и позавтракала. От предложения перекусить Анна отказалась: после разговора с Анвезом во рту было сухо и горько, словно она выпила какую-то гадость из волшебных колбочек. Хотелось вымыться, но времени на это не было. Нужно было сопровождать принцессу.

У Амели так же имелось своё расписание. Намного проще, чем у её отца, но оно столь же неукоснительно соблюдалось. На это утро были запланированы уроки танцев, этикет и география – очень разумный выбор, учитывая сложившуюся ситуацию.

Однако, насколько бы эти дисциплины ни были полезны, Анна клевала носом, пока принцесса прилежно училась. Сказывалась бессонная ночь, нервный вечер и утренние волнения. Мешочек с лекарством, ждущий своего часа в поясной сумке, словно обжигал сквозь кожу и ткань. Напоминал о себе: ну же, Анна, я здесь, Анна, скорее отнеси меня королю и выкупи мной свободу для Амели. Поторопись!

Она не могла. Эдгар свято чтил распорядок своего дня, оставалось запастись терпением и как-нибудь дожить до вечера. Тогда у короля будет свободное время, чтобы принять названную дочь для разговора.

Наверное, она всё-таки заснула. Ничем иным мелькнувшие в один щелчок уроки Анна объяснить не могла. Казалось бы, она только садится позади Амели, готовясь слушать, а в следующее мгновение принцесса осторожно трясёт её за плечо, чтобы позвать на обед.

– Не спала ночью, моя маленькая фрейлина?

– Слишком много переживаний.

– Скоро всё решится, не тревожься.

О том, что исход может быть совсем неподходящим для них с Анной, Амели не упомянула.

Они оставили свитки и писчие принадлежности в учебной комнате и направились в покои принцессы, чтобы переодеть ту в более шикарный наряд – дальше был запланирован обед с женихами, на котором стоило подчеркнуть все её достоинства. Анна чувствовала из-за этого отвращение. Как будто принцесса была желанным призом на деревенской ярмарке.

В столовой было красиво, как никогда. Длинный стол накрыли винного цвета скатертью, на ней блестели, ловя боками огоньки свечей, серебряные блюда и приборы. Перемигивались прозрачные хрустальные бокалы – гордость короля Эдгара, подарок на их с Эленор свадьбу от правителя Запада. Около стен расставили огромные вазы, полные живых ароматных цветов и яркой зелени.

Король, как и принцы, уже сидел за столом. Тихий разговор, длящийся неизвестно сколько, прервался, когда Амели вошла в столовую.

Наследник Свари и сэр Джон встали, едва заметив приближающуюся принцессу. Король остался на месте, ухмыляясь в бороду и поглядывая на претендентов в женихи. На Анну он даже не посмотрел, хотя фрейлина и попыталась было поймать его взгляд.

Джон обошёл стол и с ласковой улыбкой отодвинул стул для принцессы. Анну передёрнуло: ничего в этом жесте не виделось ей привлекательным или обаятельным. Возможно, она была предвзята, но претенденты в женихи казались Анне ненадёжными и не заслуживающими доверия.

– Вы задержались, – сказал Эдгар, небрежно махнув рукой.

В ответ на этот жест зашевелились слуги: обед, наконец, начался. Сэр Джон пододвинул стул для Амели, Анне помог наследник Свари. От мягкой улыбки и холодных глаз хотелось убежать. Едва пересилив себя, фрейлина кивнула в знак благодарности, и облегчённо выдохнула, когда мужчина вернулся на своё место.

Как назло, оно оказалось как раз напротив неё. Видимо, удача покинула Анну этим днём.

Оставалось только надеяться, что разговор с Эдгаром пройдёт гладко.

Стол постепенно заставлялся блюдами. По традиции Срединного королевства еда ставилась сразу, без какой-либо последовательности. Анна внимательно наблюдала за выражениями лиц принцев: она знала, что у наследников совершенно другие обычаи. К примеру, в королевстве Севера сначала подавали горячие блюда, потом холодные. У южан – с точностью до наоборот.

Король, отмахнувшись от прислуги, сам наполнил бокалы для себя и наследников.

– Амели, где Анвез? Он ничего тебе не говорил?

– Нет, отец.

Эдгар нахмурился. Анна дождалась, пока слуга наполнит её бокал, и пригубила напиток. Сладость на языке была столь же приятна, как и то, что про Анвеза никто не знал. Ух и достанется же ему, когда он вернётся…

– Что же, печально. Не думал, что его обида окажется сильнее, чем хорошее отношение ко мне.

– Я так понимаю, – протянул сэр Джон, – что ваш придворный маг ослеплён красотой принцессы?

Анна едва удержалась от ухмылки. Ослеплён красотой? Это слабо сказано. Анвез был беспросветно влюблён в Амели столько, сколько Анна его помнила. Ещё мальчишкой он бегал за ней, даже пытался понять «девичьи» занятия вроде вышивания, чтобы проводить больше времени вместе. Хорошо ещё, что у него был злой старый наставник, который заваливал малолетнего Анвеза разнообразными заданиями. Да и вышивка у мальчишки всё равно не получалось. Так, сплошные пентаграммы и руны вместо цветов и узоров.

Эдгар залпом выпил вино и налил себе ещё. Выглядел король недовольным.

– Аккуратнее с высказываниями, наследник. Анвез и Анна – часть моей семьи, пусть в них и нет королевской крови. Мы с женой воспитали их, как собственных детей. Впрочем, – смягчил тон он, – это всё-таки правда, он влюблён в Амели. Об этом, правда, мало кто знает вне замка. Анвез способен скрывать свои настроения… если хочет того.

Принцесса прикрыла веки и слегка качнула головой. Анна обеспокоенно посмотрела на подругу: влюблённость Анвеза была неудобна для Амели. Её госпожа обладала огромным сердцем, однако ответить взаимностью этому мрачному колдуну так и не смогла. Анну это радовало просто до неприличия.

– Да, прошу прощения, – сэр Джон широко улыбнулся. – Я понимаю вас. Насчёт семьи, я имею в виду. У меня двое старших братьев и пятеро младших сестёр. Люблю их всех, словами не передать как.

– У вас большая семья, – заметила Амели. – Неужели нет проблем с наследованием? У меня один только брат, и вопрос о передаче правления стоит до сих пор.

«Стоял до недавнего времени», – подумала Анна, поджав губы. Чтобы не было видно недовольства, она запихнула в рот кусок мяса и принялась жевать.

– Нет, никаких проблем. Мы давно всё решили, никто не в обиде.

Одно то, что принцы сейчас сидели напротив, говорило про окончательность выбора: король Эдгар поставил на Юджина. Конечно, ведь тот был мальчиком, к тому же дожившим до первого юбилея – не так давно брату Амели исполнилось десять. Всем известно, что дети чаще умирают именно до десяти.

***

Эдгар обратил внимание на молчащего до сих пор северянина.

– Что насчёт вас, наследник Свари? У вас большая семья?

– Сестра и мать, ныне правящая.

– Женщина на троне, – скривился Эдгар. – Насколько я помню, сестра у вас старшая? Что, тоже будет королевой?

Свари его тон, казалось, нисколько не смутил.

– Север был и остаётся верен своим традициям. Наследует первенец. Пол значения не играет.

– Почему же тогда вас называют наследником, Свари?

Северянин пожал плечами.

– Любой из детей королевской семьи является наследником. Неважно, первый ты родился или же седьмой. Север жесток, и не всегда первенец доживает до коронации.

Под жёстким правлением королевы Аттэк, насколько знала Анна, Север из разрозненных и грызущихся владений превратился в огромное, сплочённое государство. Эдгар это, несомненно, тоже помнил – а потому и раздражался. Он искренне считал, что женщина должна быть рядом с мужчиной, прятаться за ним, поддерживать его дух и никогда не держать в руках оружия. Амели-то впервые кинжал увидела, когда его притащил Анвез под одеждой, чтобы похвастаться.

Несмотря на скверные мысли про женщину на троне, тему Эдгар продолжать не стал.

– Что же, такая верность похвальна.

Хотя Свари разговаривал с Эдгаром, он практически не смотрел на короля. Анна чувствовала прохладный взгляд на своей макушке, но поднимать глаза в ответ девушке не хватало духу. Наследник вызывал в ней не просто неприязнь, а оцепенение и ужас, как у мыши перед змеёй. И почему он был так в ней заинтересован?

Как и всегда в компании мужчин, разговор с семьи и ценностей плавно перетёк к политике. Эдгар не удержался, и всё-таки высказался, что женщине на троне не место, но Свари на это никак не отреагировал. Задетый подобным пренебрежением, король обратил своё недовольство в сторону сэра Джона, расспрашивая того про старших братьев.

– О, они совершенно прекрасны, – при воспоминаниях о семье лицо Джона светлело. – Корвин и Адам погодки, росли вместе и очень друг к другу привязаны. Я немного в стороне, вроде как самый младший из мальчиков. Братья пока не определились, кто из них будет наследовать. Может, оба и станут королями – они мыслят совсем как близнецы, несмотря на небольшую разницу в возрасте. Чудесная связь, волшебная.

– Значит, ты третий в очереди на наследование, – заметил король.

– Надеюсь, что трон мне не достанется, – отозвался Джон с поразительной беспечностью. – Я мало понимаю в правлении на таком уровне, больше интересуюсь сражениями и тактикой. Да и как-то говорить о моём наследовании при живых братьях… неправильно, что ли? Я даже представляюсь не как наследник, а как рыцарь. Так спокойнее, да и вопросов меньше.

– О такой семейной преданности можно только мечтать.

– Это моя реальность, король. Выпьем за то, чтобы в каждой семье были такие отношения!

Анна подняла бокал, но мысли у неё были не радужные. Почему у Амели не так? Вот кто был достоин крепкой, любящей семьи. А не брата, который отбирает трон, и отца, что насильно выдаёт замуж.

Эдгар явно симпатизировал сэру Джону. Да оно и понятно: во-первых, рыцарь проявлял намного больше интереса к Амели, чем наследник Свари. Во-вторых, принцесса очевидно отвечала на его ухаживания. И, в-третьих, – хотя стоило бы поставить эту причину на первое место, – Джон был южанином.

О конфликте между Югом и Срединным королевством знал каждый. На их землях его преподносили как акт предательства и вероломства. Юг, наверное, считал, что не произошло ничего особенного. Однако спор, длящийся уже почти десять лет, никак не стихал.

Смерть королевы Эленор была неожиданной, а оттого крайне болезненной что для её супруга, что для народа Средиземья. Королевство погрузилось в траур, король практически ни на что не реагировал. И именно этот момент южане выбрали, чтобы изменить ландшафт – в свою пользу, конечно же.

В Срединном королевстве было всего два источника питьевой воды: озеро на севере и небольшая речка на юге. Последняя быстро пересохла, когда отец сэра Джона отдал приказ изменить её русло. На своих землях южане вырыли новый путь для воды и перекрыли старый. Как бобры, они построили запруду, и реке осталось только согласиться с новым течением.

Люди Срединного королевства, погружённые в траур, изменения заметили не сразу. А потом стало уже поздно реагировать. Войну Эдгар бы не выиграл, не в его душевном состоянии. На все вопросы Юг отвечал, что ничего не знает и не понимает: река сама изменила течение, и они тут ни при чём.

Теперь же у Эдгара появилась возможность исправить эту ситуацию, пусть и через дочь. Став женой сэра Джона, она могла бы повлиять на его семью изнутри, и через пару лет река вернулась бы в прежнее русло…

Красивый ход. А главное, без войны, к которой Срединное королевство было абсолютно не готово.

Разговор тёк, как та самая река на территории Юга: неспешно и полноводно. Девушки, правда, больше молчали. Анна за весь обед едва ли сказала с десяток слов, да и Амели отвечала только если к ней обращались напрямую. Мужчины этим были вполне довольны.

После обеда сэр Джон проводил девушек до башни принцессы и ушёл, оставив после себя запах оружейной смазки и отблеск широкой улыбки. Амели, сохраняя лицо, поднялась в свои покои. Анна и подумать не могла, что что-то не так, пока дверь в комнаты принцессы не захлопнулась у них за спинами.

Амели закрыла лицо руками и медленно опустилась на пол. Анна, ошеломлённая этой слабостью, даже не сразу кинулась к своей госпоже.

– Боги, как же я устала, – пожаловалась принцесса, не отнимая ладоней от лица. – Как же это всё отвратительно…

– Амели… Амели, вставайте!

Кое-как Анна подняла принцессу и помогла той добраться до кровати. На неё Амели упала, словно её совсем не держали ноги. Анна испуганно сцепила пальцы, беспомощно смотря на лежащую перед ней госпожу.

Такая вольность… такая слабость… точно не в духе стойкой Амели, способной вынести что угодно. От любви Анвеза до смерти матери.

А вот предательство отца и скорое замужество, видимо, совсем её подкосили.

Анна опустилась рядом с кроватью на колени и осторожно взяла хрупкую ладошку Амели в свои руки. Принцесса, почувствовав это прикосновение, приподнялась на локте и посмотрела на свою подругу.

– Я… я что-нибудь придумаю, – сказала Анна, едва видя любимые очертания принцессы из-за набегающих на глаза слёз. – Я обещаю тебе, Амели, ты останешься здесь. Я сделаю так, что ты останешься!

На вольность в общении принцесса ничего не сказала.

Амели закрыла глаза и опустилась обратно на кровать. Тяжело вздохнула и закрыла лицо свободной рукой. Голос принцессы из-за этого прозвучал глухо и отстранённо, словно она была далеко-далеко.

– Только тебе я и могу верить. Моя маленькая фрейлина…

Глава шестая

Ещё за обедом Анна заметила, что король почти не сдерживается в выражениях. Казалось, будто в голове Эдгара остались лишь обрывки от воспоминаний о вежливости и чуткости. Он практически не следил ни за выражением своего лица, ни за тоном, ни за теми словами, что говорил. И причина была всего одна – боль.

Эдгар прошёл не одну битву, и из каждой он возвращался с «подарком»: разбитыми коленями, сломанной ключицей, треснувшими рёбрами, выбитыми зубами. Магия, хотя и была практически всесильна, не могла излечить монарха полностью. К тому же она требовала равной цены: за мгновенное исцеление тела король Эдгар расплачивался практически не стихающими фантомными болями.

Не вся эта боль, конечно, была вызвана магией; тело короля напоминало старую рыцарскую мишень, страдавшую от оружия не первый год. Эдгар мучился от боли каждый божий день, но вовсе не сожалел о ней.

– Боль делает меня жёстче, – объяснял он Анвезу, предлагавшему хоть какое-то лечение. – Крепче. Сильнее. Знаешь, почему на наше небольшое королевство не нападают соседи, способные сожрать наши земли одним куском?

– Понятия не имею, – протянул Анвез, не заинтересованный в ответе.

– Они боятся меня. И моей злобы. Но как может родиться эта злость, если в моём теле не будет боли, Анвез?

– От боли твой характер становится хуже моего.

– Мальчишка. Ничего, ты ещё поймёшь меня. Может быть, когда-нибудь потом.

Анна в этом сомневалась. Анвез ненавидел боль и не понимал рыцарей, которые превозмогают возможности собственного тела, претерпевая эти ощущения. Для мага всё было просто: раз болит – значит, что-то в теле не так, и ему требуется лечение.

Удивительно, но в этом Анна была с ним согласна. Она тоже не любила боли, ни головную, ни зубную. Терпеть, как это делал Эдгар, она бы точно не смогла.

Однако даже у Железного Эдгара были свои пороги. И когда король становился абсолютно невыносим, это значило, что ему нужно лекарство – боль пожирала сознание, как говорил о таком поведении Анвез. Вот только сейчас Анвеза рядом не было… а лекарство жгло Анне бок через ткань поясной сумки.

Фрейлина едва дождалась, пока король освободится, чтобы пойти к нему. Перед этим она помогла Амели лечь спать: хотя время было ранним, принцесса вымоталась из-за душевных терзаний и едва шевелилась, когда Анна помогала ей раздеваться. Госпожу было жалко до слёз, но сделать Анна могла только одно – поговорить с её отцом и попросить отменить помолвку.

До покоев короля она практически летела, не чувствуя ног. Её легко впустили внутрь, – видимо, стража была предупреждена, – но вот затем её запал исчез, и Анна словно лишилась всей своей уверенности. В голове всплыли слова Анвеза о том, что король нечестен с ней.

Он ведь на самом деле мог её обмануть – ну что ему стоило, если задуматься? Да и вряд ли принесённое лекарство изменит его мнение насчёт помолвки. Анна так и не придумала ни одной причины, почему этот брак не должен быть заключён. В голову лезли только мысли о несчастной принцессе и о её слабости. Но разве отец сам не знает реакции своего ребёнка?

Вряд ли сердце Железного Эдгара растает из-за новостей о душевной муке Амели. Не глупый же он, в самом деле.

– Ну, что ты там стоишь. Входи.

Анна прошла в комнату. Окна были занавешены тяжёлыми шторами, и единственным источником света стали несколько свечек. Их неровное нервное пламя размывало очертания чужой спальни. Небольшие тени превращались в страшных монстров, а застывшее в болезненной гримасе лицо короля казалось посмертной маской.

Анна присела, приветствуя монарха.

– Принесла?

– Да, лекарство у меня.

– Ну так в чём дело? Давай его сюда.

Боли, видимо, были сильнее обычного. Король сидел на кровати, задрав штанины на ногах и массируя колени пальцами. При каждом, даже самом осторожном движении Эдгар хмурился и поджимал губы.

Анна никогда не видела своего опекуна в таком состоянии. Крохи человеколюбия, что ещё были в ней, робко попросили дать несчастному лекарство и не мучить мужчину. Но ведь тогда Анна точно не добилась бы ничего. Как Анвез и говорил.

– Я хочу сначала поговорить, – сказала она, уже не удивляясь своей наглости.

– Я не хочу. Лекарство, Анна. Сейчас же.

В его тоне не было и намёка на хорошее отношение к падчерице. Анна прикусила губу и завела руки за спину, с силой сцепляя пальцы. Неудобная поза немного отвлекла от нервов и дрожащих теней на стенах.

– Брак принцессы, Ваше Величество, это не самая лучшая идея…

– Анна, я не собираюсь обсуждать свои решения ни с Анвезом, ни с Амели, ни тем более с тобой. Кто ты такая, чтобы оспаривать моё слово? Всего лишь фрейлина моей дочери, которой повезло обучаться так же, как учат принцессу. Не более. Ну так и помни своё место – не рядом со мной или иной особой королевской крови, а на коленях возле наших ног! А сейчас, Анна… лекарство!

От последнего окрика она вздрогнула. Руки сами потянулись к поясной сумке, чтобы вытащить мешочек с порошком.

– Можешь развести всё на столе, – великодушно махнул рукой Эдгар. – И поживее!

***

Едва сдерживая слёзы, она прошла к столу и замерла возле него. Прав был Анвез, тысячу раз прав: король не собирался менять своё мнение, и её попытка как-то задобрить его лекарством ни к чему в итоге и не привела. Он получит своё: боль уйдёт, Амели выйдет замуж и уедет, Анна и Анвез останутся в Срединном королевстве и будут наблюдать за восхождением принца Юджина.

– Что вы прицепились к этому браку, – продолжал Эдгар, пусть уже без прежнего запала. – Сэр Джон прекрасный мужчина, насколько я его узнал: верный, смелый, красивый. Уважает семью. Южанин!

Анна шмыгнула носом и взяла хрустальный бокал. Высыпала в него порошок и оглянулась в поисках воды. Анвез упоминал, что достаточно пары капель для приготовления мази.

– Амели не хочет замуж, – заметила она, найдя, наконец, графинчик.

– Амели никто не спрашивает. Она женщина. И не северянка, чтобы что-то решать самой! Никогда, покуда я жив, женщина не станет указывать мне! И тем более править на моих землях!

От злости в голосе Эдгара Анна снова вздрогнула. Кувшинчик в её руках дёрнулся, и в бокал вылилось намного больше, чем «пара капель».

Как заворожённая, Анна смотрела на тонкую струйку воды. Бокал наполнился до конца, запахло свежей зеленью и сырой морковью. Жидкость была зеленоватой, с молочным оттенком.

«Покуда я жив», – вот что сказал Эдгар. Женщина, – Амели! – не будет править, покуда он жив. Не будет свободна.

План в голове Анны мелькнул, как петляющий зимой заяц. Вспышка озарения. Молния, осветившая дорогу ночью.

Она медленно отставила графин и взяла ложечку, чтобы размешать порошок. Его в жидкости было совсем мало, почти всё сразу растворилось. Девушка подняла бокал и осторожно поднесла его к лицу, вдыхая сильный аромат. Приятный. И не подумаешь, что нечто с таким запахом может быть ядовито.

Она повернулась к королю, окончательно выдохшемуся после своей вспышки ярости, и успокаивающе улыбнулась.

– Вы считаете, что Амели будет хорошо замужем?

– Любой женщине хорошо, когда её защищают и опекают. Ты уж прости…

Извинения Анна едва слышала. Было видно, что Эдгар готов сказать почти что угодно, лишь бы заполучить вожделенное лекарство. Мужчину даже не смутила форма: раньше ведь Анвез всегда накладывал мазь, насколько Анна поняла.

Она что-то ему отвечала, но ни за что бы потом не вспомнила, какие слова вылетали из её рта. Всё внимание Анны было приковано к чужому горлу и движению кадыка, когда король глотал.

– Я обидел тебя, – заметил Эдгар, смотря на приёмную дочь тёмными глазами.

Он выпил всё, до последней капли. И дороги назад у Анны уже не было.

– Ничего страшного, мой король. Это уже не имеет значения.

Для неё ничего не имело значения.

Она пожелала ему спокойной ночи и позволила поцеловать себя в щёку – как в детстве, когда он изредка приходил к ней и Амели перед сном. Анна едва не отшатнулась, когда почувствовала морковный запах из его рта.

Ей оставалось только молиться, чтобы яд подействовал быстро и точно. Потому что она могла обмануть в этом мире кого угодно, кроме двух людей: Анвеза и Эдгара. А в её плане были они оба.

Тепло распрощавшись с охраной королевских покоев, Анна неспешно пошла к башне принцессы. Сердце фрейлины колотилось так, будто пыталось вырваться из грудной клетки. Правильно ли она поступила? Был ли другой способ разобраться?

Она же обещала Амели, что придумает, как предотвратить этот брак. Но травить отца принцессы? Это явно не то, что можно было бы назвать хорошим планом. Пусть даже Анна не видела в нём никаких огрехов: на неё ни за что бы не подумали, ведь, с какой стороны ни посмотри, она получается такой же жертвой. Невинное орудие в руках злого чёрного мага, обиженного короной…

Шутки в сторону, Анна считала, что план идеален. Она – всего лишь исполнительница, ничего не знающая и не понимающая. В глазах других главным злодеем будет оскорблённый Анвез. Именно он имел зуб на Эдгара; он был влюблён в Амели, которая скоро станет женой другого; он знает травничество и алхимию; он работает с ядами; он, в конце концов, дал Анне этот порошок. Всё произошло наедине, никто не знает, какие он дал рекомендации по разведению лекарства. Отравы.

На стороне Анны было ещё и общественное мнение: её любили, Анвеза – нет. Легко было испытывать неприязнь к мрачному нелюдимому магу. На такого в первую очередь подумаешь, что он способен на злодеяние.

Анна остановилась возле окна и обняла себя за плечи. Рыцарский полигон был пуст: вечером мало кто тренировался, все предпочитали утренние часы. Только птицы и насекомые. И совсем немного серо-рыжих облаков на медленно розовеющем небе.

Она отравила короля, чтобы спасти принцессу и подарить ей то, что она заслуживает. Амели получит всё: трон, землю, свободу. И всё же… Как Амели на это отреагирует? Она очень горевала, когда умерла королева Эленор; они все горевали и долгое время носили траур. С другой стороны, Амели не была столь же близка с отцом, как с матерью. Железный Эдгар вообще, казалось, не любил собственных детей. Да и воспринимал ли он их как детей?

Глубокий вдох. Медленный выдох.

Её сердце успокаивалось.

Так же, как и сердце Железного Эдгара.

С вечером становилось холоднее. Анна зажмурилась и вцепилась пальцами в локти. Нужно было прийти в себя; никто не должен был понять, что она в чём-то замешана. Так что Анна сделала то, что умела лучше всего: притворилась, будто всё хорошо.