Текст книги "Хозяйка Кричащего Леса (СИ)"
Автор книги: Виктория Кудрявцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 3
Я стояла как громом пораженная, во все глаза уставившись на молчаливого и крайне серьезного психа. Хочется кричать во всю глотку или смеяться так громко, чтобы развеять тот тяжелый ком в груди, который тянет на дно. В пугающую трясину ненужных и неуместных эмоций на данный момент.
– У тебя нет выбора, блаженная. – В голосе и ни намека на сочувствие. – Либо так, либо же сгинешь вместе с лесом.
Не верить ему не могу. Что-то подсказывает мне, что псих никогда не врет.
Недоговаривает – да, но не врёт. Он слишком гордый для такого.
– Ты разрушил мою жизнь. – Глаза предательски защипало. – Ты… эгоистичный ублюдок…
В неестественных алых глазах проскальзывает что-то темное, опасное. Но тут же исчезает, а приятные черты лица разглаживаются.
Словно по команде.
– Да, ты права. – От этой очередной плохой ухмылки подкашиваются ноги. – Пусть так, но потому, если хочешь жить, будет так, как я скажу. Ведь сломать тебе шею чрезвычайно просто и скучно.
Непроизвольно дотрагиваюсь до
неё кончиками ледяных пальцев, нервно сглотнув. Отчетливо понимаю, псих не запугивает.
Он констатирует факт.
– И почему же сразу разрушил. – Он наигранно покачивает головой, разминая шею и смотря куда-то в сторону. – Я дал тебе то, о чем другие и помыслить не могут. Очень и очень долгую жизнь, если, конечно, ты не просрёшь её.
Долгую жизнь? Возможно. Но, черт возьми, сам же минуту назад сказал, что из леса мне не выбраться. А то умру в ту же секунду. Это…
– Я не просила этого. – Ноги подгибаются, и я падаю на колени, впиваясь пальцами в промёрзший песок. – Я…
– Не все так плохо, блаженная. – Он подходит ко мне медленно и не спеша. Можно сказать, что вальяжно. Но в алых глазах пылает едва заметное напряжение. – Если все удачно сложится, то у тебя появится дом и практически вечная жизнь. Вы же, люди, так отчаянно и безумно желаете её, так почему противишься? Особенно в данном положении дел? Может, любишь отыгрывать жертву?
Я подавилась холодным воздухом от возмущения, поднимая голову.
– Мне не нужна она, – отчаянно кричу, хватая психа за руку и насильно наклоняя. – Я хочу домой.
Я ожидала многого. Но не смеха.
Громкого. Темного. И зловещего.
– Л-людишки, – выплюнул он. – Вечно чем-то недовольны. Вечно желаете большего. Это бесит. Но и вызывает определенную жалость. За что вас так возненавидели Боги, раз подарили такую неутолимую жадность ко всему? Вам никогда не найти покоя…
– А ты разве лучше? – Ногтями со всей силы впиваюсь ему в руку. Но тот словно не чувствует боли и бровью не ведёт. – Ради своей неизвестной цели обрёк невиновного на смерть! Ты ничем не лучше! Нет, ты намного – намного хуже!
– Хуже. – Он и не думает спорить и как-то отрицать. Слишком просто соглашаясь. – Намного хуже, блаженная, но знаешь, я хотя бы честен с самим-собой и не покушаюсь на чужие блага чисто из жадности.
Впервые я ощущаю что-то наподобие ненависти. Желание расцарапать столь красивое лицо превысило здравый смысл, но…
«Я хочу, чтобы он страдал».
Возможно, мне стоит сейчас же выплюнуть это в лицо. Возможно, мне стоит тут же обозначить всё, но я… не могу. Не сейчас. Не когда я слишком слаба и буквально нахожусь в его власти. Открытое противостояние уничтожит меня.
– Да, ты прав, – сглотнув, через силу говорю, улыбаясь так широко, что скулы вмиг свело. – Мне повезло.
Псих обхватывает мою кисть своей шершавой ладонью, рывком отрывая от себя. И смотрит так, что дышать становится невозможно.
– Тогда я ненадолго оставлю тебя. Мне нужно кое-что сделать. – И сказать ничего не успеваю, он просто испаряется в черном мареве.
Обессилено падаю на спину, тяжело дыша.
– Это… это…
Тот взгляд до сих пор стоит перед глазами.
– Он…
Грудь сотряслась в гортанном смехе. Оглушающем.
—… не только я ненавижу? – Прикрываю лицо рукой. – Хотя там, скорее, было омерзение. Забавно.
Ведь по всем законам жанра – это я должна его ненавидеть и презирать.
Маленький эгоистичный ублюдок.
– Интересно, сколько ему лет?
***
В животе крутит так, что впору волком выть или промерзший песок от бессилия грызть. Одно радует, ненормальный распространяющийся от самого сердца холод перебивает спазмы. Это помогает не сойти с ума.
Разнообразие…
– Че-еррт… – Скорее стон. Тихий, протяжный и срывающийся на жалкий хрип. – Бл*ть!
С моим телом, как только село солнце, начало происходить что-то ненормальное. И страшное. Интуиция кричит, что это необратимо.
Непоправимо… но ещё возможно выжить…
Сквозь пучину оглушающей боли приходит идея доползти до догорающего костра и лечь на угли. Возможно, только так получится согреться…
«Где шляется этот ублюдок?»
Правда, где? Как ушел в середине дня без следа, так и не возвращался.
«Передумал и решил ликвидировать бракованный материал?»
Но зачем, я же согласилась. Точнее, сделала вид, что смирилась. Где я просчиталась? Слишком легко сдалась? Но…
Снова боль. Снова агония и слезы по щекам. Снова голос сорван от непрерывных криков. Это невыносимо долго длится. Время словно замерло…
«Боже, если ты есть, помоги!..»
Не помог. Никто не помог. Я была совершенно одна до первых лучей солнца. Как только они коснулись моей кожи, холод стал отступать, и меня накрыла спасительная дрёма. Я думала, что уже не открою глаза…
Наивная идиотка. Кто же мне даст так просто уйти? Никто. Псих с самых первых минут мне это яро демонстрирует.
– Я чуть не умерла. – Думала, что буду орать и психовать, а нет. Просто шепчу обессиленно. Можно сказать, что безэмоционально. Только сильнее закутываюсь в ненавистный плащ, который провонял чем-то кислым.
Рейдан и бровью не ведёт, продолжая все так же сидеть у костра и что-то рисовать в потрёпанном черном блокноте.
Он то ли не слышит, то ли просто игнорирует. Странно. И ни черта не успокаивающе. Я желаю услышать хоть что-то. Хоть как-то отвлечься от ночных воспоминаний.
«Точно, имеем – не ценим, а потеряем – плачем».– От ироничности на смех пробирает. Уже привычный. Истерический.
Вчера психа было не заткнуть. Он всячески пытался втянуть меня в разговор. Не делал вид, словно я пустое место. А сейчас…
«Не нравится мне это…»
– Ты знал, что так будет? Поэтому ушел? – переступив через гордость, спрашиваю. Мне необходимо услышать ответ.
Рейдан с силой отшвыривает блокнот в сторону своего дорожного рюкзака, что лежит в паре метров, и переводит все внимание на меня.
– Да. – Словно пощечина. Холодная. Звонкая. – Не волнуйся, больше такого не повторится.
– Не повторится? – Не выдерживаю, смеюсь. – О, спасибо! Успокоил! Но что это, бл*ть, было?! Я думала, что скончаюсь то ли от болевого шока, то ли от холода!
Псих мнет шею и минуты две тупо пялится в огонь. Затем тяжело вздыхает, задумчиво потирает серьгу и наконец-то вспоминает обо мне.
– Помнишь, когда я пробил тебе живот? – Замираю, непроизвольно накрывая его. – Я поместил в тебя семечко того Древа. Вчера прошла ассимиляция. Успешно, кстати. Поздравляю.
– Ассимиляция. – Можете считать меня необразованной, но я впервые слышу такое слово. Но оно уже не предвещает ничего хорошего. – Что это?
Рейдан усмехается. Но почему-то как-то печально, в очередной раз избегая зрительного контакта.
– Что это?! – повторяю уже с нажимом, сжимая чуть подрагивающими пальцами складки плаща. – Что?
– Как тебя зовут, блаженная? – Такой не к месту вопрос полностью выбивает из лёгких воздух, вызывая сильное головокружение. – Скажешь свое имя? Мм?
«Мое имя? Мое имя! Оно же должно у меня быть, да? Да, но какое? Было же…»
Сколько бы я ни старалась вспомнить, не могла. Разум словно окутан темной непроглядной дымкой. Туманной. Ты вроде бы помнишь и знаешь, но что конкретно – не можешь сказать.
– Не волнуйся, твоя личность не изменилась. – Пока я копалась в себе, псих подобрался ближе и сел совсем рядом на корточки. – Чтобы удержать душу, Миру требуется даровать Имя. Оно и станет якорем.
Тогда кто я? Нет, что я? Че-еловек? Нет. Что-то подсказывает, что уже нет.
– Ублюдок!!! – Рука дернулась сама и влепила такую пощечину, от которой псих потерял равновесие и сел на задницу. – Ты! Ты во всем виноват! Я тебя ненавижу! Что ты сотворил со мной!!! Верни меня! Верни!
Под конец речи сотрясаюсь в громких рыданиях. В груди словно дыра.
Сквозная. Холодная. Невыносимая.
– Вернуть, блаженная? – Его голос срывается на кроткий смешок. – А что возвращать-то? У тебя не было ничего, ни одного якоря с тем, твоим миром, раз ты оказалась здесь! Считай, ты представляла из себя живой труп. Без цели, амбиций, любви… лишь спала, ела и срала.
Каждое слово эхом отдается в ушах. И слезы текут снова. От обиды. От гнева. От едкой и горькой правды, что оседает на губах.
Я не могу вспомнить своего имени, лица знакомых. Но знания все ещё в голове. Опыт прожитых лет. Ситуации. Эмоции.
Знаю. Псих прав. Пугающе прав. Просто знаю. У той меня не было ни целей, ни мечты. Я уверена, что работала только для того, чтобы не сдохнуть с голоду. И я мечтала закрыть глаза и больше не проснуться, ведь не видела смысла.
«А он есть?»
Перевожу взгляд на покрасневшую от удара ладонь. Растерянно.
– Вижу, совесть тебя не грызет. – Рейдан неестественно фыркнул себе под нос, падая на спину и с прищуром смотря на затянутое черными облаками небо. – В следующий раз лишишься руки.
Кратко и лаконично. Я смеюсь, утыкаясь лбом в согнутые коленки.
– Ненавижу тебя!
– Знаю.
Глава 4
До самого заката мы сидели в полной тишине; я, устало прислонившись к одному из деревьев, кемарила, а псих что-то задумчиво рисовал в своем блокноте, иногда подкидывая сухие ветки в горящий костер.
Ни есть, ни пить совсем не хотелось. Что очень и очень странно. Ненормально даже. Ведь во рту у меня ни крошки не было со вчерашнего дня. Так же, как и воды.
Когда солнце стало заходить за горизонт, псих наконец-то оторвался от своего, наверное, увлекательного дела и, встав, стал тушить костер.
– Подъем, блаженная. – От неожиданности едва заметно вздрагиваю. – У нас сегодня запланирована увлекательная поездка.
«Как же, увлекательная. Интересно, выживу ли я после неё? Точнее, останусь ли в здравом уме?»
Покорно поднимаюсь, сильнее укутавшись в плащ. Было холодно. Даже очень. И босые ноги никак не спасали дело. Лишь ухудшали.
– У тебя случайно нет лишних сапог? – только и могу спросить, переступая с ноги на ногу.
«Уверена, сейчас стоит хороший такой минус. Ведь от каждого моего выдоха появляются характерные облачка пара».
Псих вопросительно поднимает бровь, а затем опускает взгляд на мои стопы. И нахмуривается.
– Нет, но есть идея. – Он молча дошел до своей дорожной сумки и стал что-то в ней искать. – Знаешь, ты мне в копеечку влетела.
– Это твои проблемы. Я не напрашивалась на экскурсию в другой Мир.
– Справедливо, блаженная. – Он усмехается, жестом подзывая к себе. – Обвяжешь ноги этим. Больше предложить не могу.
Из-за его плеча не вижу, что он достал. Пока не подхожу ближе.
Послышался треск ткани. Псих порвал обычную такую футболку черного цвета на две части и протянул мне.
«Так он без одежды совсем останется. Сначала плащ отжала, теперь футболку».
Это вызывает улыбку. Злорадную.
Сажусь на песок и начинаю плотно обвязывать тканью стопы, закрепляя парой крепких узлов.
«Красота…»
– Чего расселась, пошевеливайся. – Псих, совершенно меня не дожидаясь, устремился куда-то быстрым шагом. – Время ждать не будет.
Идти с ним никуда не хочется. Интуиция предостерегает о новых крупных проблемах. Но…
«Выбора нет».
Поднимаюсь, а затем практически срываюсь на бег. Не знаю, зачем, но псих решил обойти пляж.
***
– Да она под нами развалится! – Вот уже минут десять я безрезультатно пытаюсь вдолбить в психа хоть какой-то инстинкт самосохранения. – Ты только глянь на неё: доски все прогнили! Словно ей больше века никто не пользовался!
– Почему же, пользовался. – Он смотрит на меня со смешком. Вся ситуация его забавляет. Уверена. – На ней я перевозил нас в прошлый раз. И, как видишь, мы ещё живы. Потому прекрати истерить, блаженная, и забирайся.
Ещё раз перевожу взгляд на лодку: она вот совершенно не внушает доверия. Мало того, что доски кое-где прогнили, так ещё и мох на ней растет!
Но меня одну это смущает. Псих уже сидит на месте и держит полуразваленные весла.
«Хоть бы под ним лодка рассыпалась!»– желаю от всей души. —«Кажется, в прошлый раз он говорил, что купаться здесь не очень хорошая идея. Интересно, почему?»
– Серьезно, блаженная, не заставляй меня вставать и идти за тобой. Поверь, тебе не понравится.
Верю. Ему ой как верю. Но сделать шаг – выше сил. В конечном итоге псих не выдержал, встал, преодолел расстояние в кратчайшие сроки и, забросив к себе на плечо, направился обратно к лодке.
– Будешь брыкаться, ребра сломаю, – отбивает всякое желание сопротивляться одним лишь предложением. – Вот и умничка, так бы и сразу.
– Как же я тебя ненавижу. – Устало. Обреченно. – Честно, ты самый ебланский человек, которого я знаю.
– Я не человек, блаженная. Запомни.
***
То пугающее Дерево все ещё было здесь. От него исходило просто колоссальное количество темной подавляющий энергии. А ещё возникло ощущение, словно кто-то за нами наблюдает. Оценивает.
«Страшно».
Не ведая, что творю, цепляюсь за холодную руку психа, прижимаясь к тёплому боку, стоит только нам вылезти из лодки и наступить на один из широких корней дерева.
«Псих – проверенное зло…»
Наверное, глупо искать у него защиты. Но… мне так спокойней. По крайней мере сейчас.
– Чувствуешь, да? – Псих растягивает губы в усмешке, показывая клык. – Темная магия исказила Древо. Я бы сказал – отравила.
– От этого я должна его спасти? – неуверенно спрашиваю, вспоминая разговор. – Как?
– Не знаю, блаженная, правда, не знаю. – Ответ убил наповал. – Тебе предстоит выяснить самой.
– Долго точно не проживу. У меня всегда были проблемы с головоломками. – Нервно хихикнула, переводя взгляд на ствол дерева: в нем по-прежнему виднелись очертания человеческих тел. – Они твои неудавшиеся попытки?
– Ты?.. – Парень рассмеялся. Громко. – Нет, не моя работа.
– Что тебя так рассмешило? Там же люди! И они страдали, когда умирали! Видно же…
– Может, потому что они не несчастные жертвы, – свободной рукой трёт свою серьгу псих, всматриваясь в одно из очертаний. – Из-за них лес приобрел такой облик. Из-за их жадности.
– И что же они натворили? – Нахмурившись, отцепляюсь от психа и отступаю назад, останавливаясь. – Никто не достоин смерти.
Псих опять смеется. Но уже по-другому. С издёвкой. Темной. И глаза вновь смотрят с отвращением. Нескрываемым.
«Что люди сделали ему? Почему он так относится к ним? Возможно, лес – его бывший дом, и настигшую катастрофу он видел собственными глазами?»
– Пойдем. – Он идёт дальше. Ближе к стволу. – Лучше бы тебе не отставать, блаженная.
Повторять – не надо. Вновь срываюсь на быстрый шаг. Оставаться одной здесь опасно. Чувствую.
Псих идёт только ему понятной дорогой, насвистывая незнакомый мотив. От него мурашки бегут по коже. Ассоциация с траурным маршем.
Шли мы, по моим подсчётам, минут десять. Пока не дошли до то ли могилы, то ли алтаря: небольшая черная расколотая на пару частей плита стояла в паре сантиметров от ствола дерева, укрытая парочкой мелких сухих корней – вьюнов.
Если я встала как вкопанная в паре метров, то псих подошёл впритык, сел на корточки и, достав из сумки пару свечей, щелчком пальцев зажег их. Правда, огонь обладал необычным темно-фиолетовым цветом.
«Магический. Темный».
– Услышь мою молитву, Кара. – «Все же алтарь», – поняла я, когда псих стал говорить. – Помоги составить контракт и связать неучтенную душу с миром. Возьми под свое крыло, даруй защиту и свою милость.
Испуганно вздрагиваю, когда огонь в свечах вспыхнул на добрых сантиметров пятнадцать, и, готова поклясться, в нем я увидела чьи-то глаза. Они смотрели в самую мою душу. От чего ноги подкосились, заставляя встать на колени.
«Что он вновь удумал?»
Когда огонь утих, псих поднялся. Молча подошёл ко мне и, схватив за руку, полоснул откуда-то взявшимся кинжалом по ней.
Боль отрезвила. Я дернулась, пытаясь избавиться от хватки. Естественно, не получилось. А кровь стала стекать вниз, на здоровый корень дерева, на котором мы, собственно, и находимся.
– Ты!.. – Даже сформулировать оскорбление не могу, голос внезапно полностью сел. Только рот открываю и закрываю. Ни звука.
– Услышь мою молитву, Древмир, – продолжает свою шарманку псих. Сильнее пережимает вены, от чего кровь с ещё большим рвением потекла из раны. – Узри же свою деву, дай ей шанс на новую жизнь и новое имя под твоим покровительством. Защити. Направляй. Оберегай. Я – Высший Альв, свидетель сделки. Я – Участник. Свою долю – сделал. Дева, что была выдернута из другого мира, желаешь ли ты жить или предпочтешь умереть?
И алые глаза смотрят цепко, выжидающе.
Они предостерегают.
Сглатываю, переводя взгляд на окровавленную руку. Что-то подсказывает, шутки кончились. От ответа буквально зависит жизнь.
«Выбора нет. Не соглашусь – умру».
– С-согласна, – дрожащим голосом даю добро безумию, сжигая последние мосты.
Просто ледяная энергия переполнила тело, медленно, но верно заполняя, давая что-то нужное, важное. Утерянное.
«Нея – твое имя, дитя».– Чей-то сонный слабый голос раздался в голове, а затем стало так тепло-тепло, словно в пуховое одеяло укутали. —«Я принимаю тебя… и ты прими меня».
– Все получилось. – Усталый, но радостный голос психа вывел из транса. – Как же я рад, блаженная…
– Ты… – обрываюсь на полуслове, так как веки потяжелели, и сознание провалилось в темноту.
«Господи, только не снова!»
Глава 5
Просыпаться с болью во всем теле после очередной безумной выходки психа стало входить в дурную привычку. Потому даже ругаться или как-то демонстрировать обиду – смысла нет. Все равно извинений или же объяснений не дождусь. Так зачем тратить нервы и силы? Их и так нет!
С трудом приоткрыв глаза, смотрю на темно-серое небо. Солнца из-за плотных облаков не видно. Кажется, вот-вот пойдет снег. Да и заметно похолодало со вчерашнего вечера.
По ещё одной только-только приобретенной привычке сильнее укутываюсь в плащ. Запашок от него исходит, конечно, знатный, но за неимением альтернативы приходится терпеть.
«Терпеть психа, терпеть новые невзгоды и боль – сводит зубы от бессилия».
Кажется, что моя та прошлая беззаботная жизнь просто приснилась. Померещилась. Словно разум решил дать такой нужный глоток свежего воздуха, чтобы разбавить отравлено-горько-серный.
Как выжить в столь пугающем месте? Что ждёт дальше? И найду ли спасение? Будущее покрыто туманом, плотным. А я мечтаю взглянуть, узнать, узреть подсказку…
Ещё и лес этот спасать! Сжечь бы его к чертям собачьим! Стереть с лица земли, чтобы и напоминания о нем не оставить. Он принес мне только страдание.
– Хватит дрыхнуть, блаженная! Солнце давно встало.
Прикрываю глаза и считаю до трех в надежде успокоиться. Этот голос, как и его обладатель, вызывает лишь лютую ненависть вперемешку с необъятным гневом. Нет на свете слов, которые могли бы в полной мере описать этот калейдоскоп негативных эмоций. Стань они ядом, вмиг бы отравили все вокруг. Быстро. Разрушительно, ничего не оставляя.
– Если не встанешь, останешься голодной. Я не шучу. – Прислушиваюсь к своему организму. Желудок сводило, но аппетита не было. – Считаю до десяти. – Приходится медленно подниматься с земли, потирая одной рукой глаз. – Вечно угрожать надо.
Псих сидел рядом с горящим костром, поедая свою порцию мяса. Оно, кстати, вновь выглядело отвратительно. И воняло так, будто протухло в прошлом столетии. К горлу подступила желчь.
– Согласен, что кулинария – не сильная моя сторона, но не могла бы ты не блевать только от одного вида, а? Обидно, между прочим! – с крайне возмущенным видом смотрит псих. А я борюсь с тошнотой.
– Где ты откопал это мясо? Оно тухлое, разве не чувствуешь?! – с трудом выговорила, прикрывая ладошкой рот. – Как ты вообще его ешь? Мерзость!
– Мм? – На лице психа проскочило удивление. Он даже как-то растерянно глянул на мясо, потом поднес к носу и понюхал. Посмотрел на меня. – Оно не воняет.
– Воняет, – настаиваю на своем, отступая назад. – У тебя нюх отбило! Мне не мерещится!!!
– Блаженная, я его ем. – Он прищурился, задумчиво потирая серьгу свободной рукой. – Оно горелое, горькое и жесткое, но никак не тухлое.
– Ты хочешь сказать, что я вру?!
– Я хочу понять, в чем дело.
– О да, наконец-то появилось что-то, о чем ты не знаешь!
– Поменьше яда, блаженная. – Мрачно. – Можешь сколько угодно злорадствовать, но на данный момент мое незнание вредит именно тебе.
Не могу не согласиться. Не верить психу на данный момент глупо. Он не будет есть тухлятину только для того, чтобы подшутить. Значит, здесь причина другая. Вон как крепко задумался. Даже смешно стало.
– Стой на месте, блаженная, – приказывает он, приближаясь с одним куском мяса ближе. – Стой, говорю!
– Ты стой, меня сейчас стошнит! Или убери из рук эту гадость! – кричу, размахивая руками и отступая назад. – Серьезно, ещё пару шагов, и на твоих модных сапогах появится содержимое моего желудка!
Угроза не подействовала. Псих, опять же слишком быстро, преодолел расстояние и поднес зловонный кусок к моему носу! Стоит ли говорить, что через секунду я без стеснения очищала желудок, придерживаясь едва подрагивающей рукой за ствол одного из деревьев.
– Занятно.
«Что? Как я блюю?! Странное предпочтение!» – Съязвить бы, да только времени нет. Скрутило по новой.
Когда организм успокоился, я со слезящимися глазами направилась назад к стоянке.
– Подойди. – Он не поворачивается, сидит ко мне спиной. – Понюхай.
С обречённым видом подхожу к нему и наклоняюсь. В нос тут же ткнули бумажным пакетом. Хватило и вдоха, чтобы вновь поплохело.
– Ты бы отворачивалась, что ли. – Опять наблюдает. – Но спасибо, что не на меня.
«А идея. Б*ять, как же…»
– Клянусь, если ещё что-нибудь дашь понюхать, я тебя придушу! – озлоблено предупреждаю. Во рту горечь, нужно запить. – У нас есть вода?
Кидает мне полупустую фляжку. Пара долгих секунд, и я с жадностью пью, ощущая на себе подозрительно внимательный взгляд.
– Что? – не выдерживаю и рявкаю.
– Вкусно?
– Да! – Вновь начинаю пить. Пара глотков под алым взором. – Да что такое-то?!
– Не бери в голову. – Псих мнет шею. – Как себя чувствуешь?
– Хочу ещё, – грустно раскачивая пустую фляжку, с намеком отвечаю. – И неплохо было бы помыться.
– Верно, от тебя несёт, да и видок – любое умертвие позавидует. – Псих морщится. – К сожалению, единственный горячий источник находится в двух днях пути. Придется терпеть.
– То есть мы уйдем отсюда? – Настроение подпрыгнуло до небес. – Правда?
– Отсюда – это откуда? Если ты имеешь в виду этот пляж, то да, мы сейчас же отправимся в путь. Если же имеешь в виду сам лес, то ты его не покинешь. Разве что вперёд ногами. Но, думаю, тебя такой расклад не устраивает, блаженная.
– Вообще-то у меня теперь есть имя!
– У меня тоже оно есть.
***
– Я устала! – через часа три непрерывной ходьбы оповещаю. – Давай привал.
Псих, он шел впереди, остановился и, обернувшись, раздражённо цокнул языком, оглядывая оценивающим взглядом.
– Врешь. – Сказал как отрезал. – Дыхание у тебя ровное, блаженная. Когда устаешь, оно имеет свойство сбиваться.
– Морально, м-морально я устала, понимаешь? – Жестом показываю на человеческие, мать его, кости в паре метров! И они далеко не первые на нашем пути! – Может, ты и привык видеть такое, а я нет! Кажется, что этот гребаный лес сплошь усыпан трупами людей!
– Ага, – слишком просто ответил псих. С полным пофигизмом на лице. – Но ты что-то рано начала истерить, мы ещё далеко от края с Ильнийской империи. Вот там да-а, бейся в истерике. Я даже пойму такую реакцию. – Поймав вопросительный взгляд, с мрачной ухмылкой продолжает. – Когда был в последний раз, ногу некуда было поставить. Везде валялись трупы разной паршивости.
– А мы туда пойдем?
– А хочешь?
– На данный момент я мечтаю лишь о водных процедурах.
– Тогда возьми себя в руки и не ной. Нашла из-за чего нервы трепать.
– И мы даже его не похороним?
– Если начнем закапывать каждый встречный труп, до источников дойдем примерно через года два!
«Бессердечный ублюдок».
– И даже не осмотрим его на наличие ценных вещей? В книгах обычно герои именно на скелетах находят что-то поистине ценное. Утерянное.
– Блаженная, запомни, мертвые должны спать, и нарушать их покой – последнее дело. – Каждым словом припечатывает к земле, заставляя испытать что-то наподобие стыда. – Особенно здесь.
– Особенно?
– Этому скелету около трехсот лет. Все это время он впитывал в себя магию леса. Как думаешь, какова вероятность, что он, например, оживет и захочет вернуть свою вещь? Причем встанет он, ммм, высшей нежитью?
– И-и-ии… – В голове всплывает сценка из фильма – зомби-апокалипсиса.
– Ни одна безделушка не стоит жизни. Запомни раз и навсегда, блаженная.
