Текст книги "Алая роза Анжу"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Ничего не поделаешь, Тауэр есть Тауэр. Слишком много кровавых злодеяний произошло в этих угрюмых стенах. Когда попадаешь сюда, кажется, что все кончено. Но ничего, я выберусь из Тауэра, и все снова будет хорошо.
– Я верю в вас, – сказала Алиса.
У нее не было другого выхода. Думать о том, что произойдет, если Саффолк из Тауэра не выйдет, было выше ее сил. * * *
Герцог должен был держать ответ перед Палатой пэров.
Его обвинили в том, что он задумал усадить на престол собственного сына Джона Пола, женатого на Маргарите Бофор, дочери первого герцога Сомерсета. Девочке было всего два года, когда умер ее отец, воспитывалась она в доме Саффолка – якобы со специальной целью выдать ее замуж за сына герцога.
Это обвинение Саффолк отмел с легкостью. Он никогда не помышлял о троне для своего сына. Да и потом, Маргарита Бофор слишком далека от трона, многие претенденты имеют куда больше прав на наследование короны.
Затем обвинители перешли к главному: передача французам Анжу и Мэна. Саффолка обвинили в том, что он действовал в интересах врага, что французы его подкупили. Именно поэтому он не отправил во Францию достаточное количество солдат и припасов, чем и было вызвано поражение в Нормандии. Кроме главных обвинений, на Саффолка возложили ответственность за финансовые злоупотребления: он плохо распоряжался государственными деньгами, слишком заботился о выгоде собственного кармана в ущерб королевской казне.
Герцог понял, что лорды твердо решили признать его виновным. Однако Саффолк действительно умел за себя постоять – прижать его к стенке оказалось совсем не просто.
Ничего не добившись, пэры велели ему возвращаться в Тауэр.
Алиса отправилась к королеве, бросилась к ее ногам и стала умолять о спасении.
– Они вынесут Вильяму обвинительный приговор! Все против него, он совсем один! Они уже заранее все решили.
– Нет, мы спасем его, – сказала Маргарита. – Обещаю вам это, Алиса. Мы немедленно отправляемся к королю. Он прикажет, чтобы с Вильяма сняли все эти смехотворные обвинения.
Алиса поцеловала королеве руку, в глазах ее стояли слезы.
– Ах, миледи, я знала, что вы мне верный друг.
– Конечно, я вам друг. Неужели вы думаете, что я могла забыть, как заботливо вы ухаживали за мной в самые первые дни? Вы и Вильям – мои лучшие друзья. Я ни за что не допущу, чтобы эти злые люди причинили вред нашему Вильяму. Все обвинения будут сняты. Идемте к королю.
Генрих был возмущен не меньше, чем Маргарита. Вильям Саффолк – его лучший, верный и самый надежный друг!
– Вы должны приказать, чтобы герцога нынче же освободили из Тауэра, – потребовала Маргарита.
Король взглянул на нее с грустью. Ей еще многому предстоит научиться. В Англии король вынужден считаться с Парламентом и не может освободить человека, которого Парламент счел виновным.
– Все не так-то просто, – вздохнул Генрих. – Вильяма ненавидят лондонцы, а Парламент относится к горожанам с опаской. Люди не понимают, что Мэн мы отдали в обмен на мир, и теперь обвиняют Вильяма в государственной измене.
Маргарита боялась взглянуть Алисе в глаза. Ведь это она, Маргарита, убедила короля сделать решающий шаг, и поступила она подобным образом, уступив настояниям отца и дяди. А в результате ее лучшие друзья оказались под ударом.
– Продолжать войну было невозможно, – скороговоркой произнесла Маргарита. – Стране необходим мир. Если мы потеряли Нормандию, Вильям в этом не виноват.
– Людям необходим козел отпущения, – вздохнул король.
– И на эту роль выбрали Вильяма, – подхватила Алиса.
Наступила пауза, потом король объявил:
– Я не могу освободить Саффолка, ибо это приведет к мятежу, но я могу отправить его в ссылку. Отличный выход!
– В ссылку? – воскликнула Алиса.
– Да, дорогая. Он на время отправится за границу, и вы вместе с ним. А потом, когда страсти улягутся, вы сможете вернуться.
Маргарита взглянула на Алису, увидела, что у той в глазах появилась надежда.
* * *
Король приказал герцогу Саффолку покинуть Англию на пять лет.
Алиса навестила мужа в Тауэре и сказала:
– Это спасение! Я была так несчастна, мне казалось, что все кончено. Но Генрих и Маргарита – наши друзья. Король отправляет вас в ссылку, чтобы спасти.
– В ссылку? Из страны, которой я служил верой и правдой!
– Тише! Будьте благодарны судьбе и возрадуйтесь. Ваши враги замыслили вас погубить. Помните, как поступали они с другими прежде вас. Если бы не король, ваша голова скатилась бы с плахи. Королева проявила чудеса. Она настоящий, верный друг. Это она заставила короля принять решение. Мы отправимся во Францию, сначала вы, потом я. Может быть, ссылка закончится раньше, чем через пять лет.
– Но они конфискуют все наши владения!
– Ничего, мы получим их обратно. Благодарите судьбу, ведь на вас свалили вину за все поражения, а вам все же удалось спастись.
Помолчав, Саффолк сказал:
– Вы всегда были мне отрадой и утешением, Алиса.
Настроение у него явно повысилось. Он стал готовиться к дальней дороге.
* * *
После духоты тюремной камеры вдыхать холодный мартовский воздух было истинным наслаждением. Алиса права, думал Саффолк. Теперь все будет хорошо. Прочь уныние, оно – следствие тюремного заточения. Всякий, кто попал в Тауэр, падает духом. Ничего, через шесть недель Англия останется за морем. Лишь тогда можно будет чувствовать себя в безопасности. Время до отъезда лучше провести у себя в Саффолке, в кругу семьи. Нужно привести в порядок дела…
К герцогу подошел один из стражников и встал рядом. Над Темзой клубился утренний туман.
– Милорд, – сказал стражник. – Вам лучше покинуть крепость, не привлекая к себе внимание. Не советую вам брать с собой свиту. Лондонцы настроены против вас. Возьмите с собой одного слугу, и, если повезет, вас никто не узнает. Остальные ваши люди выедут позже.
– Помоги мне, Боже! – воскликнул Саффолк. – Разве мало я страдал?
– Сами знаете, что такое толпа, – ответил стражник.
Герцог решил воспользоваться советом. Из ворот он выехал в сопровождении одного-единственного слуги. Со стороны можно было подумать, что это путешествуют двое друзей.
Саффолк по достоинству оценил совет стражника, когда увидел, что всюду по улице стоят группки людей угрюмого вида. К счастью, его никто не узнал, и он благополучно добрался до своего поместья. Однако слугам герцога повезло меньше – их узнали по ливреям и схватили. Можно было не сомневаться: попади Саффолк к ним в руки, ему бы несдобровать. Слуг же горожане не тронули, а отправились к Тауэру дожидаться, когда появится сам Саффолк.
Настегивая коня, герцог не уставал молить Господа за счастливое избавление.
Шесть недель, проведенные в Саффолке, пролетели быстро. Настал день отъезда.
Алиса простилась с мужем, твердо пообещав ему, что разлука будет недолгой.
– Я напишу письмо нашему сыну, – сказал он. – Ему всего восемь лет, но я должен оставить ему напутствие на случай, если нам не доведется увидеться вновь.
– Конечно же, вы увидитесь! Ссылка всего на пять лет, а я постараюсь убедить королеву, чтобы срок был сокращен. Маргарита поможет нам, да и король вас любит. Он ни в чем не отказывает своей королеве. Если хотите, напишите маленькому Джону, но ни о чем не тревожьтесь. Благодарите судьбу, что вы спаслись из Тауэра. Помните, что говорил предсказатель? Если вам удастся уйти из Тауэра, вас ждет долгая и счастливая жизнь.
– Благослови вас Бог, Алиса, – сказал герцог на прощание. – А сейчас я должен написать письмо сыну. На рассвете же я буду уже в Дувре.
* * *
Дул попутный ветер, погода выдалась ясная. Герцог смотрел вперед, на французский берег, который укроет его от гонений. До Франции было рукой подать, и все же теперь ее отделяло от Англии непреодолимое расстояние. Саффолк не сможет его пересечь до тех пор, пока не закончится срок ссылки. Он думал о том, как будет месяц за месяцем, год за годом с тоской взирать на пролив.
Но ничего, скоро к нему присоединится Алиса. Быть может, ей удастся уговорить королеву сократить срок ссылки. На Генриха особенно рассчитывать не приходится. Бедняга, он добрый и благочестивый человек, но начисто лишен силы воли.
Не следовало радоваться слабости короля, позволявшей министрам вершить дела по своему усмотрению. Англия нуждается в сильном монархе – вроде Эдуарда I, Эдуарда III или Генриха V. Они были суровыми, сильными государями. Разве может быть порядок в стране, если на престоле мягкотелый ученый муж?
Да и сам Саффолк не без греха. Он воспользовался слабостью короля, чтобы стяжать несметные богатства. А кто бы удержался от этого искушения на его месте? Всякий человек хочет блага для своей семьи.
Впрочем, теперь предаваться сожалениям и раскаяниям было уже поздно.
Я вернусь, пообещал себе Саффолк. Ведь мне удалось спастись из Тауэра.
Он плыл на корабле, сопровождаемый двумя судами поменьше. Как встретят его в Кале? Нужно будет послать вперед баркас, чтобы разведать, гостеприимен ли будет прием.
Через несколько миль Саффолк увидел, что их быстро настигает какое-то судно.
Судно поравнялось с кораблем, и капитан пригласил Саффолка подняться на борт.
Герцогу пришлось повиноваться. Когда он увидел название судна, у него по коже пробежал мороз: на борту было написано «Святой Николай из Тауэра».
Тауэр! Проклятое слово, которого велел остерегаться предсказатель!
Когда герцог ступил на палубу, его встретили криками:
– Добро пожаловать, изменник!
И он понял, что худшие его опасения подтвердились. Враги не намерены выпускать его из своих когтей.
Капитан судна сказал, что в Англии есть сторонники справедливости, которые решили не позволить Саффолку уйти от ответственности. Он осужден заочно и приговорен к смертной казни.
Однако исполнители приговора – добрые христиане, а потому дают ему весь остаток дня и всю ночь, дабы подготовиться к смерти.
Взывать о пощаде было бессмысленно. Конец был неотвратим.
Он попросил бумагу и перо, и капитан выполнил просьбу, не желая отказывать приговоренному в последнем желании. Саффолк написал письмо королю, еще раз клянясь в своей невиновности.
Последние часы он думал об Алисе и маленьком Джоне. Хорошо, что перед отъездом он все же успел написать сыну письмо. Как превратна судьба! Возносит человека на самый верх, а затем с легкостью бросает в бездну.
Тауэр… Он-то думал, что речь идет о тюрьме. Однако судьбу не обманешь, пророчество сбудется. От «Святого Николая из Тауэра» ему не уйти.
Палач оказался ирландцем; его грубое лицо светилось дикой радостью и предвкушением того, что сейчас должно было свершиться.
Взглянув на заржавленный меч, Саффолк мысленно взмолился о том, чтобы Господь даровал ему быструю смерть.
Однако палачу понадобилось шесть ударов, чтобы отделить голову от туловища. Затем останки несчастного герцога были выброшены на берег в Дувре и долго лежали там неубранные.
* * *
Вся Англия говорила о казни Саффолка. Многие считали, что свершилось правосудие, ибо Саффолк содеял немало зла своей стране – он работал на французов, стяжал несметные богатства, отдал врагу Мэн, он изменил своей стране, он любовник королевы, убийца герцога Глостера. Последний после смерти стал еще более популярен и теперь считался чуть ли не святым угодником.
На Саффолка взвалили все возможные и невозможные прегрешения. Ныне, когда его не стало, всеобщая ненависть обрушилась на королеву.
Про короля Генриха никто плохо не говорил. Он добрый человек, благочестивый, религиозный, враг жестокости, покровитель наук. Народ любил своего короля. Но Генрих слаб, он под каблуком у злобной француженки. Она изменяет мужу, она убийца, она сторонница французского короля, злейшего врага Англии.
Бедная Алиса была совершенно сломлена горем. Королева старалась утешить ее, но Алису успокаивало только то, что Маргарита слышала не все гадости, которые болтают про нее и покойного.
Генрих неожиданно проявил упрямство, когда вра-ги Саффолка попытались опорочить его официально уже после смерти. Было проведено расследование, в ходе которого выяснилось, что «Святой Николай» – судно королевского флота, а, стало быть, капитан и команда выполняли приказ некоего должностного лица.
Поговаривали, что приказ отдан Ричардом Йоркским. Правда, герцог находился в Ирландии, но у него повсюду имелись приверженцы. Йорк был заклятым врагом Саффолка. Но, с другой стороны, у Саффолка враги были повсюду.
Маргарита оставила Алису при себе. Королева поклялась страшно отомстить тем, кто погубил ее лучшего друга. Она требовала ареста капитана «Святого Николая» и немедленной казни подлого преступника.
К своим врагам Маргарита была безжалостна. Она никогда не сворачивала с намеченного пути и не прощала тех, кто задевал ее друзей. Пожалуй, она горевала по Саффолку не меньше, чем Алиса.
Однако убитого было не воскресить.
Король отказался признать Саффолка государственным изменником и велел устроить ему почетные похороны. Над могилой герцога воздвигли каменный памятник. Король, королева и Алиса погрузились в траур.
ДЖЕК КЭД
Сэр Томас Дакр, помещик графства Сассекс, принимал гостей у себя в замке. Был летний день, все устали после охоты и теперь сидели в просторном пиршественном зале, а из кухни доносился соблазнительный запах жареного мяса. Лакеи и служанки суетились, разнося подносы с дымящейся дичью.
Распоряжался всей этой суматохой ирландец по имени Джек Кэд. Он обожал отдавать приказы. Когда-то он начинал службу в замке простым поваренком, однако способности шустрого мальчугана были оценены по достоинству, и со временем его перевели на более ответственную работу. Теперь Кэд распоряжался всеми слугами в замке. В его обязанности входило следить за тем, чтобы гости хозяина обслуживались быстро и добросовестно, чтобы блюда подавались на стол горячими.
Джек Кэд был сообразителен и ловок. Поговаривали, что он накопил немало денег, потихоньку подворовывая у хозяина. Возможности хитрить у Джека имелись – ведь это он ездил на рынок, закупать припасы. Сэр Томас относился к маленьким хитростям своего мажордома снисходительно. Джек – толковый парень, а остальное не имеет значения. Иногда сэр Томас даже говорил, что Джеку следовало родиться в благородной семье – тогда он далеко бы пошел.
Впрочем, Джеку неплохо жилось и в качестве управляющего. В замке его уважали и боялись, он был здесь настоящим маленьким Цезарем.
Была, правда, у Кэда одна слабость – по женской части. Однако занимаемая должность позволяла ему без труда удовлетворять свои наклонности. Он был хорош собой, умел приударить за девушкой, да и одевался щеголем – лакей сэра Томаса частенько отдавал ему наряды, которые надоели господину. Джек был властолюбив, своенравен, не терпел, чтобы ему перечили. Он любил с таинственным видом намекнуть, что в его жилах течет благородная кровь. Мол, отцом его был некий герцог, а матерью – простая служанка. Однако по имени герцога Джек никогда не называл – это было бы уже чересчур. Достаточно было намекнуть на таинственность рождения, проявить подобающую скромность, и впечатление получалось как раз такое, какое нужно. Да и герцогов в королевстве было не так уж много.
Кстати говоря, подобно мифическому герцогу, у Джека в последнее время приключился случай с одной из служанок. Глупышка забеременела, а теперь требовала, чтобы он на ней женился.
Пошла бы себе к ведьме, что жила на опушке леса, да и избавилась бы от ненужного ребенка. Другие девушки поступали именно таким образом. Те же, кто спохватывался слишком поздно, не считали за грех придушить младенца после рождения, а затем хоронили маленькое тельце где-нибудь в потайном месте. Кто же не желал идти на убийство, преспокойно рожал – мало ли в замке было маленьких ублюдков? Однако на сей раз Джеку попался крепкий орешек. Девчонка угрожала, упрямилась. Если б знать, что она так норовиста, ни за что бы с ней не связался.
А ведь сначала была такая скромница! Потом, когда Джек ее расшевелил, так разлакомилась да разохотилась – уговаривать ее уже не приходилось. Теперь же она угрожала, что пойдет к леди Дакр, бросится ей в ноги и потребует, чтобы Джек на ней женился. Паршивая история, особенно если учесть, что в подобных случаях леди Дакр требует, чтобы «грех» покрывался женитьбой. А жениться на служанке Кэд никак не собирался.
Сейчас девчонка работала на кухне, крутила вертела с молочными поросятами. Повар хотел, чтобы они покрылись золотистой корочкой, а это произойдет не раньше, чем через четверть часа. К тому времени гости как раз успеют расправиться с говядиной, бараниной и пирогом, начиненным куропатками.
Служанка искоса взглянула на Джека, и он замер, уловив в этом взгляде полумольбу, полуугрозу. По опыту Кэд знал, что от таких тихонь можно ожидать чего угодно. Нужно будет вести себя с ней поосторожнее.
– Ну что еще? – процедил он.
– Сам знаешь, Джек Кэд. Ведь это твоих рук дело.
– Не только моих, твоих тоже.
– Да, мы согрешили вместе, вместе нам и расхлебывать.
Джек игриво ущипнул ее за бок:
– Да брось ты, ты только получила то, что хотела.
– Можешь говорить что хочешь, Джек Кэд, но, помяни мое слово, я пойду к хозяйке.
– Погоди, не торопись. Давай поговорим. У меня есть план.
– Какой план? – с надеждой спросила девушка.
– Вот что. Когда гости наедятся и будут слушать менестрелей, выберись потихоньку туда, в кустарник. Я буду ждать. Там и поговорим.
– Хорошо, Джек. Приду.
Кэд задумался. Что, собственно, он мог сказать девчонке? Жениться на ней он не собирался – это ясно. С такой женой карьеры не сделаешь. Когда Джек решит обзавестись семьей, он подыщет себе дочь джентльмена. Без этого наверх не выкарабкаешься, а Джек был твердо намерен преуспеть в жизни. Жениться на жалкой служанке означало поставить крест на своих честолюбивых замыслах.
Как жаль, что девчонка забеременела. Она от своей затеи не откажется – ишь, как глазами сверкает. А леди Дакр свято верует в необходимость поддержания нравственности среди слуг. Она не раз в подобных случаях принуждала соблазнителя жениться на соблазненной. Как быть? Бросить замок Дакр? Не хотелось бы. Джеку неплохо здесь жилось, он многого достиг, да и денег не мешало бы накопить побольше.
Подлая шлюха, все испортила.
Надо с ней разобраться.
Когда Джек пробрался в кустарник, служанка уже ждала там.
– Джек! – воскликнула она и бросилась ему в объятия, уверенная, что он решил уступить.
– Слушай и заруби себе на носу, – грубо сказал он. – Никакой свадьбы не будет. Ты идешь к старой ведьме, она напоит тебя зельем… и скоро ты опять будешь стройная и худая, как девица.
– Слишком поздно, Джек. Ты же знаешь, что произошло с бедняжкой Дженнет. Она стала травить плод и умерла.
Вот было бы славно, если бы и ты тоже сдохла, подумал Джек.
Девушка смотрела на него с мольбой:
– Что же со мной будет?
– Что будет? Родишь ребенка, ничего страшного. Одним ублюдком будет больше.
Удар по лицу застал его врасплох. Джек даже пошатнулся – надо сказать, сил у девчонки хватало.
Он схватил ее за руку и притянул к себе.
– Не смей говорить так о своем ребенке, – прошипела она.
– Надо же, какая благовоспитанность, – огрызнулся он. – А только что жалела, что избавляться от младенца уже слишком поздно. Кстати говоря, откуда мне знать, мой ли это ребенок?
Лицо девушки исказилось, вид у нее был такой яростный, что Джек даже испугался.
– Ребенок твой! – крикнула она. – А ублюдком ему не бывать, потому что завтра же я иду к госпоже, и она заставит тебя выполнить свой долг.
– Никуда ты не пойдешь!
– Пойду. Вот увидишь, Джек Кэд, я тебе это обещаю.
Пойдет. Можно не сомневаться. Он вывернул ей руки, но она, даже кривясь от боли, продолжала смотреть ему прямо в глаза.
Стоило Джеку выпустить ее, как она тут же попыталась убежать, но он схватил ее за плечи, как следует тряхнул и сказал:
– Ни к какой хозяйке ты не пойдешь.
– Пойду! Вот увидишь, пойду!
Дальнейшее произошло как бы само собой. Пальцы Джека сжались у девушки на горле. Она открыла было рот, но крикнуть не смогла. Глаза вылезли у нее из глазниц, лицо побагровело… А затем вдруг она обмякла и перестала сопротивляться.
Когда Джек разжал пальцы, тело девушки мешком рухнуло наземь.
– Милость Господня! – ахнул Джек. – Я ее убил!
Он замер над телом, не зная, как быть. Внезапно ему пришло в голову, что проблема решилась сама собой. Теперь леди Дакр не заставит его жениться.
Джек всегда был человеком действия – именно поэтому он сумел достичь многого. Тело нужно спрятать. Рано или поздно девчонку хватятся, начнут искать. Кое-кто знает, что у нее были шуры-муры с Джеком Кэдом. Она могла проболтаться кому-то из подружек, что ждет ребенка. Тень подозрения неминуемо ляжет на Джека.
Значит, выхода нет. Придется покинуть это уютное гнездышко и искать своим талантам новое поприще.
Джек спрятал труп в кустах, а сам, стараясь никому не попадаться на глаза, пробрался обратно в дом. Он взял все накопленные деньги, спрятал в мешок одежду и потихоньку шмыгнул в замковые ворота.
С жизнью в поместье Дакр было покончено. Впереди ждали новые свершения.
Джек держал путь к морскому побережью. План у него был такой: добраться до Дувра или Сэндвича, дождаться корабля, который идет во Францию и уплыть за море. Во Францию все время везут то солдат, то припасы. Нужно будет попытать счастья на войне. Солдаты в этой бесконечной бойне всегда нужны.
Главное – на время убраться из Англии.
* * *
Джек оказался прав. Ему не составило труда попасть на корабль – Англии нужны были солдаты, чтобы воевать с французами. Однако прежде чем отправиться во Францию, Джек купил оловянный сундучок, спрятал в него почти все свои деньги и закопал в лесу недалеко от берега. Затем для него началась новая жизнь, и он уверился, что маленькая неприятность, приключившаяся с ним в замке Дакр, осталась в прошлом.
Жаль, конечно, что пришлось оставить столь прибыльную должность. Но, если бы в дело вмешалась леди Дакр, Джеку пришлось бы отказаться от надежд на блестящее будущее. Нехорошо получилось с убийством, но девчонка сама виновата – зачем вела себя как последняя дура? Конечно, лучше было бы сбежать, не убивая ее, но что вышло, то вышло. Лучше об этом забыть.
Проявив мудрую осторожность, Джек сменил имя. Ему всегда хотелось быть человеком благородного происхождения, и он взял себе имя Мортимер. Род Мортимеров был связан с королевским домом. Новоиспеченный Джек Мортимер намекал своим новым знакомым, что приходится родней самому герцогу Йоркскому – пусть и не совсем законным, но благородная кровь все-таки течет в его жилах.
Избавившись от положения слуги, Джек заважничал. Он старался не переигрывать, учился дворянским повадкам постепенно. Уже через несколько месяцев никому не казалось странным, что он носит столь высокое имя.
Новая жизнь начинала Джеку нравиться. Временами он размышлял о том, как отнеслись к его исчезновению в Дакре. Интересно, кто обнаружил труп девчонки? Подозрение, конечно же, пало на Джека – ведь девчонка была беременна, а Джек сбежал. Но лучше уж было сбежать, чем предстать перед судом. Поди, давно бы уже болтался на виселице.
Джек мечтал о военной славе, о богатых трофеях и добыче, но война для англичан складывалась неудачно, возможности поживиться так и не представилось.
Получалось, что военная служба – занятие куда менее выгодное, чем должность управляющего в замке. В конце концов Джек решил, что лучше вернуться в Англию. Можно поселиться в другом графстве, сменить имя и профессию, и тогда ему нечего бояться.
План был такой: дезертировать из армии, найти тихую деревеньку и назваться врачом. Почему бы и нет? Джек всегда интересовался лечением болезней, а от бродячих знахарей научился готовить целебное зелье и отвары.
Вернувшись в Англию, первым делом он откопал оловянный сундучок с деньгами, а затем отправился в графство Кент. Вскоре нашлась и подходящая деревня. Джек назвался там врачом по имени Эйлмер. Он был обходителен, хорош собой и без труда завоевал доверие и симпатию местных жителей. Его самого удивило, как легко освоился он с новой профессией.
Фортуна благоприятствовала Джеку. Как-то раз его позвали в соседний замок лечить детей помещика. Лечение прошло столь успешно, что Джека стали принимать в доме. Его частенько приглашали на обед, а с наследником хозяина он даже подружился, причем на равных. Вот как преуспел в жизни бывший поваренок из замка Дакр.
Общение с дворянами преобразило Джека. Он научился правильно говорить, обзавелся изысканными манерами и вполне сходил в этом кругу за своего.
Однажды в замке гостил некий сквайр из Тандриджа, что в графстве Саррей. Он пригласил доктора к себе в гости.
Оказалось, что у сквайра весьма миловидная дочь. Едва увидев ее, самозваный доктор Эйлмер решил, что она непременно должна стать его женой. Вот это невеста, не то что служанка-замарашка! Очаровать барышню было проще простого, а сам сквайр не имел ничего против брака своей дочери с уважаемым доктором.
Состоялась свадьба. Невесте было выдано хорошее приданое, и Джек Кэд окончательно уверился, что убийство в кустарнике было поистине промыслом Божьим. Если б не оно, он все еще жил бы в замке Дакр, уворовывая по крохам или – того хуже – имея под боком безродную жену с выводком детей. Нынче же вон как все повернулось! Джек Кэд сумел-таки выйти в люди!
Жаль, конечно, что пришлось расстаться с фамилией Мортимер. Но так оно безопасней. Слишком громкое имя может вызвать у окружающих ненужный интерес.
Примерно с год Джек жил в полном довольстве, наслаждаясь семейной жизнью и общественным положением. Правда, пару раз случались досадные конфузы. Например, приехал в гости один лекарь, друг тестя, и, естественно, завязал с «коллегой» разговор о медицине. Подобный казус мог закончиться очень плохо. Кэд знал, что его могут изобличить. А что последует дальше? Вдруг следствие установит, что он – беглый слуга из замка Дакр, что в Сассексе?
Эта перспектива не могла не внушать опасений. Кроме того, по самому склада характера Джек не был склонен удовлетворяться достигнутым, ему все время хотелось большего.
В стране тем временем назревала смута. Народ стонал под тяжестью налогов, а в графстве Кент они были выше, чем где бы то ни было.
Джек был наделен даром красноречия. Он никогда не испытывал затруднений, если нужно было выступить публично. Теперь же ему предоставилась возможность развернуться вовсю: он долго и пространно разглагольствовал о притеснениях властей, ходил по домам, его слушали с интересом, собирались люди, Джек незаметно для себя стал влиятельной персоной, к чьему мнению прислушивались. Новая роль пришлась Джеку по вкусу.
Когда убили герцога Саффолка, Джек объявил, что король испытывает к жителям графства Кент особую ненависть, именно от кентских берегов отошло судно, пустившееся вдогонку за герцогом.
Тут многие вспомнили Уота Тайлера. Когда-то он повел на Лондон целую армию взбунтовавшегося народа. Восстание потерпело поражение, потому что король Ричард встретился с мятежниками, пообещал им всевозможные уступки и послабления, а потом ничего не выполнил. Однако Уот Тайлер был всего лишь ремесленником. Совсем другое дело – почтенный Джек Эйлмер, он же Мортимер, он же Кэд.
И все же некоторое сходство между ними имелось. Уот Тайлер поднял мятеж после того, как ему пришлось убить сборщика податей, который оскорбил дочь Уота. Карьера Джека Кэда тоже началась с убийства. Правда, оно произошло при несколько иных обстоятельствах, но какая, в сущности, разница?
Главное, что бедняга Уот был неграмотным работягой, а Джек Кэд – человек непростой, раз и навсегда порвавший со своим постыдным прошлым.
В политике, слава Богу, Кэд разбирался. Он понимал, что наверху дела обстоят неладно. Королева непопулярна, король слаб, наследника нет, а герцог Йоркский, высланный в Ирландию, имеет все основания претендовать на трон. Дом Йорков вот-вот столкнет дом Ланкастеров с престола.
Нужно только сделать первый шаг, и того, кто на это отважится, ждет щедрая награда. Почему бы Джеку Кэду, то бишь Эйлмеру, не заняться политикой всерьез? Это куда интереснее, чем лечить больных в Богом забытой деревне.
По природе Джек был человеком импульсивным. Колебался он недолго и вскоре уже открыто призывал слушателей к восстанию:
– Соберем силы, друзья мои! Отправимся к королю, как это прежде уже делали жители Кента. Тогда у них ничего не вышло, но они не обладали нашей мудростью. Ими руководил Уот Тайлер, человек решительный и волевой, но необразованный и темный. У нас все будет иначе. Мы поступим по-другому. Нам нужен вождь, который сможет говорить с королем на равных. И такой вождь у вас есть. Друзья мои, в моих жилах течет королевская кровь, ибо настоящее мое имя – Мортимер, и я прихожусь кузеном герцогу Йоркскому. Призываю вас оказать поддержку моему двоюродному брату. Он человек сильный, потомок королей и по отцовской, и по материнской линиям. Пусть Англией правит Йорк, а ученый сухарь со своей французской шлюхой должны уступить ему корону!
Речи были соблазнительными, воспламеняющими, люди стекались к Джеку со всех сторон. Он купался в лучах славы. Теперь ему стало ясно, что втайне он всегда мечтал быть вождем. Восстание одержит победу, герцог Йоркский воссядет на престол и наверняка щедро отблагодарит человека, которому обязан короной.
К середине мая под знамена Джека собралось два-дцать тысяч крестьян. Они выступили в поход и в первый день июня были уже в Блэкхите, в непосредственной близости от Лондона. Там восставшие встали лагерем, построив оборонительные укрепления из заостренных кольев – этой военной премудрости Кэд научился во время своей военной службы. Теперь нужно было идти на Лондон.
Узнав о том, что восставшие жители Кента стали лагерем у Блэкхита, король Генрих прервал заседание Парламента, происходившее в Лестере, и спешно направился в Лондон. Ему пришлось вспомнить то, как король Ричард II, будучи зеленым юнцом, разогнал взбунтовавшихся крестьян Уота Тайлера. Однако Генрих терпеть не мог кровопролития. Ему не хотелось выступать с войском против собственных подданных, поэтому, вернувшись в Лондон, король послал в Блэкхит своих представителей, дабы те выслушали восставших и выяснили, почему кентские крестьяне подняли мятеж.
Джек был готов к такому повороту дела. Представителям короля он заявил следующее. Мол, жителям Кента стало известно, что в отместку за убийство Саффолка король намерен разорить все графство и разбить на месте городов и деревень леса. Однако простые люди не несут ответственности за корабль, погубивший герцога. Они о подобных вещах ничего не знают и ведать ничего не ведают. Что же касается короля, то он окружил себя безродными советниками, а принцев крови отправляет в ссылку. Взять хотя бы герцога Йоркского, насильно высланного в Ирландию. И это еще не все. Народ должен содержать короля и его двор, а денег за поставки крестьянам не платят. Несчастных жителей Кента совсем задавили податями и налогами. Народ требует перемен. Нужно, чтобы король изгнал всех сторонников герцога Саффолка – Бакингема, Эксетера и Норфолка. Король должен вернуть герцога Йорка, а также наказать тех, кто виновен в убийстве герцога Глостера. Кроме того, следует сурово покарать предателей, из-за которых Англия лишилась французских владений – Нормандии, Гаскони, Гиени, Анжу и Мэна.
