Текст книги "Обольститель"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Ты права. Эта женщина может лишить нас шансов. Герцогиня приблизилась к мужу.

– Знаешь, мой герцог, мы можем решить эту проблему только одним способом.

Он подождал, признавая ее руководящую роль.

– Надо лишить ее шансов,– злобно выплюнула женщина, сверкнув зелеными глазами.

***

Миссис Армистед подслушала беседу принца и Утраты.

Как глупа эта женщина, подумала она. Сколько времени это может продолжаться? Неужели она совсем не понимает принца? Он обращал внимание на хорошеньких женщин. Она сама однажды поймала на себе его взгляд. Конечно, подумала миссис Армистед, будь у меня платья из шелка, атласа и бархата, даже муслина и батиста, я бы смогла составить конкуренцию Утрате.

Но кто посмотрит на служанку леди? Кое-кто способен сделать это, если служанка достаточно красива. Она была весьма красива – в этом можно не сомневаться.

Но если Утрата надоест принцу, если они перестанут вращаться в высшем свете, что ждет миссис Армистед?

Существует мистер Фокс. Она улыбнулась ласково. И глупо, подумала миссис Армистед. Не стоит быть глупой. Перед ней был сейчас пример глупости. Она никогда не поведет себя так. Мистер Фокс всегда будет занимать особое место в ее жизни, она знала это. Он хотел отблагодарить ее, но она отказывалась взять деньги. Было ли это глупостью? Разве она не нуждалась в деньгах больше, чем кто-либо? Что будет с ней, когда она постареет, не сможет работать, потеряет красоту? Нет, она не мог ла брать что-то у мистера Фокса. То, что она давала ему, она давала бесплатно.

Конечно, она расскажет ему все подробности сегодняшней беседы. Ей показалось, что маленькая Утрата начала надоедать принцу – хотя сентиментальность мешала ему заметить это, а сама Утрата была для этого слишком тщеславна и глупа. Когда Фокс пытался дать ей деньги, она всегда отказывалась от них. Она думала, что он понимает ее и мысленно аплодирует ей. Она была его возлюбленной... в некотором смысле. Их связывали странные отношения, однако она не хотела их терять. Они заставляли ее мечтать о независимости. Как могла добиться этого женщина ее положения? Она должна либо прислуживать глупой госпоже, беспокоиться о румянах и пудре, лентах и мушках, либо искать расположения какого-нибудь джентльмена. Что более унизительно? Вероятно, важен результат, а не средства. Она слишком молода для одинокого существования. Мистер Фокс доказал ей это. Конечно, он не ждал от нее верности.

Сейчас ей представлялся шанс обрести независимость. Кто знает, как долго он продлится?

Здесь, на Корк-стрит, будут собираться богатейшие мужчины Англии. Умная женщина с чувством собственного достоинства может добиться независимости и обеспечить свое будущее. Она должна лишь подавить свою щепетильность и поступать в возникающих ситуациях тактично и осторожно.

Она заметила одного молодого человека, который также обратил на нее внимание. Это был лорд Дорсет; она считала, что не унизит себя, если позволит этому взаимному влечению созреть... только делать это надо неторопливо и с достоинством.

Миссис Армистед приняла решение.

Перед сном она перечитает записку, которую отнесет утром мистеру Фоксу. Затем ляжет спать. Но, прежде достанет из шкафа белое атласное платье с серебристой отделкой и одно-два других платья, которые попадутся ей под руку.

Она приложила их к своей фигуре. Да, только глупая женщина не воспользуется дарами, которыми ее наделила щедрая природа.

***

Визиты в Камберленд-хаус обострили вкус принца к веселью. Вокруг него быстро формировался определенный круг. Он был широким, поскольку принц принимал в него людей, обладающих разными талантами. Он быстро сблизился с Чарльзом Джеймсом Фоксом, Эдмундом Берком и Ричардом Шериданом, но также его близкими друзьями стали люди типа лорда Петерсхэма и лорда Бэрримора. Петерсхэм был самым элегантным мужчиной Лондона; он мог часами обсуждать покрой камзола или его отделку. Он восхищался вкусом принца и уверял его, что придуманная Георгом пряжка для туфлей – самая изящная из всех, какие ему доводилось видеть. Бэрримор был великим мастером розыгрыша; принц находил, что этот способ развлечения приходится ему по вкусу. Но, обладая тактом, он не разыгрывал Фокса и не говорил о политике и литературе с Петерсхэмом. Весь мир раскрывался перед ним; обладая способностью страстно влюбляться, он влюбился в свою новую жизнь. Он часто говорил, что следует учиться элегантности у французов и тяге к спорту – у англичан. Он брал уроки бокса и фехтования и преуспевал в этих занятиях. Он хорошо ездил верхом и с поразительной скоростью носился в своем фаэтоне. Он катался в тильбюри по Гайд-парку; конюх принца сидел в это время рядом с ним. Георга видели не только в домах, но и на улицах; везде люди с теплотой приветствовали его; он был всегда великолепно одет и тратил много времени на обдумывание своего костюма – часто он занимался этим вместе с Петерсхэмом. Он хорошо танцевал, пел, рассказывал; несомненно, он был очень красив. Его называли самым утонченным джентльменом Европы; англичане гордились тем, что у них такой принц.

Да, он содержал любовницу, но лишь немногие ставили ему это в укор. Все это делало жизнь более радостной и веселой; долгое правление старого Георга, который на самом деле скорее казался старым, чем был таковым, супруга добродетельной, но скучной королевы, постоянно рожавшей ему детей... сделало появление на общественной сцене молодого принца Уэльского источником великого ликования и восторга.

Он быстро усваивал политику вигов благодаря общению с Фоксом и Шериданом; эти двое стали его ближайшими друзьями. Третьим закадычным другом принца был Берк. Элизабет Шеридан все сильнее беспокоилась по поводу поворота в судьбе мужа. Они и прежде залезали в долги, но по карману ли им принимать принца Уэльского? Принц настаивал на посещении дома его занятного друга и был очарован красотой его жены, а также ее пением. Он часто музицировал с ней. Принц считал это обыкновенным вечером у Шериданов, но Элизабет приходила в ужас при мысли о том, в какую сумму он обходился. Мистер Фокс отличался небрежным отношением к долгам. Эта троица никогда не думала всерьез о деньгах. Они были для них лишь словом... магическим словом, позволявшим получать желанное. Человек покупает что-то и забывает о необходимости платить.

Принц стал частым гостем в Камберленд-хаусе. Утрате этот дом не нравился, поэтому ее приглашали редко, но это не мешало принцу навещать своего дядю. Фокс также брал его с собой в Девоншир-хаус, где принц познакомился с прекрасной Джорджианой, герцогиней Девонширской. Она была одной из тех, кого король называл «эти проклятые виги».

Принц восхищался герцогиней точно так же, как своей тетей; она была веселой и остроумной; в Девоншир-хаусе принца принимали с тем же радушием, что и в Камберленд-хаусе.

Хозяйки соперничали между собой за его общество. Он был немного влюблен в Джорджиану, немного – в свою тетю; его окружали прекрасные женщины. Если бы не Утрата... Утрата сама оказалась втянута в веселый мир. Не стоило рассчитывать на то, что она сможет скрывать свое положение. Все знали, что она является любовницей принца; интерес к ней поднялся на предельную высоту. Газеты ежедневно упоминали ее имя. О ней рассказывали истории, которые в лучшем случае содержали некоторую правду, а в худшем – являлись сильным преувеличением.

Торговцы постоянно толпились у ее двери с превосходными материалами для шитья; она покупала с размахом. Она всегда | питала слабость к красивым нарядам и теперь безрассудно потакала ей, считая, что может не думать о расходах. Несколько белошвеек работали на нее днем и ночью; газетчики приходили к миссис Армистед, чтобы узнать, что ее хозяйка наденет на себя сегодня. Они получали описания платьев; судя по их заметкам, она постоянно появлялась в бриллиантах, рубинах, сапфирах и изумрудах. «Подарки Его Королевского Высочества»,– говорила жадная до новостей о принце и его жизни публика.

Везде появлялись карикатуры, изображавшие Утрату с принцем; эти рисунки отличались вульгарностью, часто были непристойными. Также не забывали и мистера Робинсона; его всегда рисовали с рогами. Всякий раз, выходя из дома, Утрата видела ждавшую ее возле дверей толпу; женщины трогали ее платье, щупали материал, обсуждали стоимость туалетов; кто-то отпускал насмешливые реплики о щедрости влюбленного принца. Она старалась не реагировать на них, но, возвращаясь домой, говорила: «Армистед, я измучена! О, как грубы люди!»

Армистед отвечала: «Да, мадам». И еще сильнее презирала свою хозяйку. Считала ее неискренней. Утрате безумно нравился тот интерес, который она пробуждала в людях. Почему не признаться в этом? Глупо изображать, будто он раздражает ее. Чем более независимой ощущала себя Армистед, тем сильнее она презирала свою госпожу. Лорд Дорсет был весьма добр и внимателен. Наконец он заставил ее принять маленький подарок. Действительно маленький! Она попала в приличное общество. То, что являлось маленьким для такого джентльмена, было весьма большим для миссис Армистед. Она решила, что у нее хватит средств на приобретение скромного домика. Почему бы и нет? Все-таки крыша над головой. Что может быть более мудрым поступком? Она обставит его просто и со вкусом. Он будет совсем не похож на позолоченную пародию на дворец, где жила Утрата.

Король не мог не услышать о визитах сына в Камберленд-хаус, а также о том, что принц содержит молодую актрису.

– Не удивительно,– сказал он королеве,– что я не могу спать по ночам. В течение десяти бессонных ночей я думал об этом юном негодяе. А, как?

– Ваше Величество, вы поговорите с ним? – робко предложила королева.

– Бесполезно, – печально ответил король. – Слишком поздно. Мой старший сын... принц Уэльский – распутник, повеса... он содержит актрису. Он связался с моими врагами... а, как? Воспользовался первой возможностью. Я всегда знал, что мы с ним намучаемся. Содержать актрису! Предаваться азартным играм! Ходить к Камберлендам, зная, что я...

Король слишком разволновался, чтобы продолжать. Он мог лишь смотреть на королеву и шептать «А? Как?» Ей хотелось заткнуть уши и крикнуть ему, чтобы он замолчал, потому что она боялась таких его состояний.

***

Утрата пребывала в легкой растерянности. Отношение принца к ней меняется? Он обращается с ней более фамильярно. Он употреблял дурные слова, несмотря на ее частые просьбы воздержаться от этого.

Он постоянно находился в Камберленд-хаусе, а ее туда не приглашали. Иногда он говорил о своей тете так, что это беспокоило Утрату.

– Боже, вот это женщина! Я не удивлен, что дядя пренебрег моим отцом ради нее.

Он словно сравнивал их. Нет, он не мог сравнивать ее с этой невоздержанной на язык герцогиней!

Но она когда-то носила фамилию Латрел... обладала хорошим происхождением.

– Как странно,– сказала Утрата,– что женщина с благородной кровью так груба.

– Она чертовски занятна,– возразил принц.

– Для тех, кто любит вульгарность,– да.

Если бы она заметила, какой взгляд бросил на нее принц, она бы восприняла его как предупреждение. Но она смотрела на свое отражение в далеком зеркале и любовалась голубыми атласными бантами на ее белом платье.

– Лично я никогда бы не смогла выносить это.

Принц не ответил; он с грустным видом изучал пряжки на своих туфлях.

Он рано покинул ее, хотя она рассчитывала, что он останется на ночь. И не объяснил причину своего ухода.

Она встревожилась, но при следующей встрече принц был сама нежность. Она мягко напомнила ему о том, от чего отказалась ради него. Она не хотела, чтобы он принимал ее как должное. Бе муж... вряд ли можно было сожалеть о нем, но она любила своего ребенка, и хотя малышка жила неподалеку со своей бабушкой и Утрата могла периодически ее видеть, заботы о принце оставляли для этого мало времени.

Принц мог предложить ей спеть дуэтом или подышать свежим воздухом. Он любил возить ее по парку; толпы людей смотрели на блистающую своими туалетами Утрату. Они представляли собой эффектную пару.

Даже она радовалась в таких случаях.

Иногда он несколько дней не появлялся на Корк-стрит, затем приходил в таком приподнятом настроении, что Утрата не могла сомневаться в том, что он счастлив с нею. Он проводил там несколько дней и ночей и заявлял, что быть с Утратой – это все, что ему нужно в жизни.

Она любила кататься по Гайд-парку, возле дворца Сент-Джеймс или Пелл Мелл, в своих последних туалетах. На ней всегда был новый ансамбль– она не могла дважды появляться в одних нарядах. Она тщательно пудрилась и украшала себя мушками; ее лицо, накрашенное румянами и белилами, напоминало яркий цветок. Иногда на ней были кружева и ленты, иногда – мужской камзол с галстуком. Такой костюм только подчеркивал ее женственность. В атласе и парче, муслине и хлопке, в простой соломенной шляпе или модном головном уборе с перьями, она всегда вызывала ликование народа; собирались толпы желающих посмотреть на Утрату Робинсон, ехавшую, словно на параде. Кое-кто бросал ей вслед грубые реплики, но люди из окружения принца при появлении Утраты срывали с себя шляпы и низко кланялись; члены королевского круга делали вид, будто она не существует вовсе.

Утрата возвращалась домой, как она говорила, «измученной»; шагая по спальне, она спрашивала: «Кто я – объект для всеобщего обозрения? Как я мечтаю о покое и уединении». Миссис Армистед сообщала мистеру Фоксу, что ее госпожа смакует эту ситуацию.

Утрата заказала новую карету; когда ее доставили, миссис Робинсон пришла в восторг. Такой экипаж нельзя было не заметить; он, несомненно, мог принадлежать только очень важной персоне. Он был серебристо-алым. Обтянутое белым шелком сиденье с алой бахромой украшали серебряные звезды. На двери была нарисована корзина с цветами, под которой красовались венок и серебряные инициалы М.Р. Венок издалека напоминал корону – именно такого эффекта и желала Утрата.

Она восхищалась своей каретой и повсюду ездила в ней. Видя ее возле магазинов, люди мгновенно собирались в толпы, чтобы взглянуть на выходящую Утрату.

Если принц был влюблен в свою жизнь, то Утрата была влюблена в свою. Однако если он был весел и бодр, то Утрата наслаждалась жизнью, превращая ее в драму. Она говорила с миссис Армистед о своем ребенке, жаловалась, что скучает по девочке; миссис Армистед верила, что это правда, поскольку Утрата действительно любила маленькую Марию. Однако рассудительная женщина находила абсурдным то, что Утрата, добровольно выбравшая себе определенную жизнь, жаловалась на нее.

Это не может продолжаться, думала миссис Армистед. Несомненно, не может. И что потом? Где мы окажемся? Долги накапливались с пугающей скоростью, но Утрата, подражая своему возлюбленному, не думала о них. Она была любовницей принца Уэльского, и никто не отказывал ей в кредите.

Миссис Армистед часто думала о том, что на месте Утраты вела бы себя совершенно иначе. Она бы не множила долги. Напротив. Она бы уже скопила себе маленькое состояние. Сама она по своим меркам жила весьма неплохо. К ней проявил интерес лорд Дерби; интерес лорда Дорсет не иссяк. Маленький домик в Чертси по-прежнему ждал ее.

Пристанище! Странное дело – служанка находилась в лучшем положении, чем ее хозяйка.

Но это была, разумеется, не обычная служанка.

ШАНТАЖ

Принц сообщил, что приедет сегодня на Корк-стрит. Тихий вечер, сказал он, в кругу нескольких друзей, среди которых будут Фокс и Шеридан.

Миссис Армистед предстояло подготовиться к этому вечеру; теперь у них был постоянный лакей, но служанка считала, что им следовало бы нанять по такому случаю больше слуг. Замечая блестящие способности миссис Армистед, Утрата предложила ей самостоятельно организовывать приемы; миссис Армистед великолепно справлялась с этими обязанностями. Сейчас она собиралась продумать меню и заказать вино... в большом количестве. Мистер Фокс и мистер Шеридан поглощают спиртное в огромных дозах... принц начинает составлять им конкуренцию.– Мадам,– заявила миссис Армистед,– вы должны отдохнуть днем, чтобы не устать вечером.

Утрата согласилась с этим.

– Принц полон энергии и бодрости,– с нежностью сказала она.

– И ожидает того же от мадам.

– О да, верно. Иногда я мечтаю о тихом пристанище, Армистед. О маленьком домике в сельской местности...

– Это не устроило бы Его Высочество, мадам. Он только что вырвался из маленького загородного дома. Точнее, из Кью.

Утрата холодно посмотрела на служанку. Иногда ей казалось, что эта женщина забывается.

Она не успела сделать замечание миссис Армистед, потому что в дверь громко постучали.

Утрата поглядела на миссис Армистед.

– Кто это может быть?

– Лакей сейчас выяснит, мадам.

Скоро недоумение исчезло, поскольку посетитель, не дожидаясь, пока о нем доложат, прямиком направился в спальню Утраты. Это был Томас Робинсон; его лицо горело, глаза были красными.

Он пьян, подумала миссис Армистед.

– Где моя жена, а? Где эта великосветская леди?

Утрата откинулась на подушки с таким видом, словно она собиралась сейчас упасть в обморок.

– Зачем ты явился сюда?

– Почему я не могу это сделать? Я имею право.

Он посмотрел на корону, стягивавшую полог наверху, и усмехнулся.

– Значит, это – та самая кровать, на которой ты развлекаешься с Его Высочеством? Ручаюсь, тогда ты не вспоминаешь о своем муже.

– Я предпочитаю не думать о нем никогда.

– Конечно, конечно. Как большинство шлюх.

 Утрата сжалась и покраснела.

– Как ты смеешь! Уходи прочь.

– Почему? Здесь мое место. Это дом моей жены... все, что принадлежит ей, принадлежит также и мне.

– Нет,– воскликнула Утрата, будучи не в силах что-то предпринять от растерянности.– Уходи, Томас. Уходи, прошу тебя.

– Ты отблагодаришь меня за это?

– Да... да... да...

– Теперь ты заговорила разумно. Я залез в долги. Мне нужны деньги. Сейчас.

– Армистед! Армистед!

Идеальная служанка слушала за дверью. Она тотчас появилась.

– Принеси... принеси...

– Верно,– сказал мистер Робинсон,– принеси все, что у тебя есть... и этого окажется недостаточно. Почему я должен терпеть насмешки? Видеть повсюду мое изображение? Тем более весьма не похожее на меня. Я с рогами!

– Мы все страдаем из-за этих бесстыдных газет... я в первую очередь!

– Ты это заслужила. А я – нет.

– Когда я вспоминаю обо всех этих служанках... грязных шлюхах...

– Компенсацию, миссис Робинсон. У тебя и сейчас есть служанка. Она – шустрая крошка... и вполне годится для постели.

– Томас. Ради Бога, замолчи.

Миссис Армистед услышала его. Значит, даже он заметил. Она не обиделась. Она принесла для него несколько фунтов и сказала ему, что это – вся имеющаяся в доме наличность. Утрата с благодарностью посмотрела на нее и снова спросила себя, что бы она делала без Армистед.

Когда служанка покинула комнату, Утрата сказала:

– Ты получил то, за чем пришел... теперь уходи.

– Я не собираюсь уходить. Мне нравится это местечко. Почему я должен жить в моей маленькой лачуге, если моя законная жена владеет таким дворцом?

– Пожалуйста, пожалуйста, немедленно уйди.

Но мистер Робинсон развалился в кресле и посмотрел на носки своих туфель; его лицо выражало капризное упрямство.

– Я хочу получить компенсацию за потерю жены,– жалобным тоном произнес он.

– У тебя есть твои кухонные шлюхи.

– Их тоже надо содержать. Жизнь сейчас дорогая.

– Ты получишь деньги.

– Я хочу получать их регулярно. Внести ясность в мое положение. Почему бы мне не получать от тебя пособие? У меня есть на это право.

– Ты получишь его, если уйдешь.

Он неуверенно кивнул и начал торговаться насчет суммы.

Она откинулась на подушки и мысленно произнесла: «Уйди. Оставь меня». Что произойдет, если он окажется здесь, когда появятся гости? Принц рассердится. Но Томас Робинсон не осмелится так поступить. Он – трус. Он всегда блефует. Он уйдет до их прибытия. Однако он настроен агрессивно. Он явно выпил. А ей необходим отдых. Бессонные ночи с принцем начали оставлять свои следы – пока что едва заметные; она увидела утром бледные тени под глазами.«Уйди! – хотелось закричать ей.– Оставь меня в покое».

Но чем больше она показывала ему свое волнение, тем большее преимущество он получал. Она была готова пообещать ему что угодно, лишь бы он ушел.

– Значит, договорились,– сказал он. – И помни—мне нужно регулярное пособие.

– Ты его получишь. Сейчас мне необходимо отдохнуть. Я очень устала.

– У тебя утомительная работа.

Она не ответила на это; он продолжал сидеть, ухмыляясь. Наконец она произнесла:

– Ну, ты же получил, что хотел.

– Не все.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нравится этот дом. Здесь много комнат.

– Ты сумасшедший?

– Нет, я – законный муж с соответствующими правами.

– Думаешь, твое присутствие здесь потерпят?

– Возможно, без радости, но это меня не беспокоит.

– Томас, прошу тебя уйти. Если ты останешься здесь... ты погубишь все.

Он продолжал ухмыляться.

Утрата закрыла глаза; она мысленно увидела ужасную картину – гости застают в ее доме этого неопрятного пьяного человека, развалившегося здесь. Герой карикатур мистер Робинсон, муж Утраты.

Она растерялась. Что она могла сделать? Чем явственней она демонстрировала свой испуг, тем сильнее становилась его решимость мучить ее. Она подумала о своих гостях – внешне они были ее друзьями, но женщина в таком положении всегда становится объектом зависти, проявляющейся во всем – в карикатурах, недобрых стишках, глазах дам, оскорблявших Утрату за ее спиной. Люди замечали каждый ее поступок. Они скажут, что мистер Робинсон перебрался к своей жене. Mйnage а trois. Принц этого не потерпит.

Что мне делать? – спрашивала она себя.

В комнату вошла миссис Армистед. Она разрумянилась и тяжело дышала; она выглядела так, словно только что бежала.

– Мадам,– сказала она,– пришел лорд Мальден. Утрата в ужасе посмотрела на мистера Робинсона, но миссис

Армистед твердо произнесла:

– Я приглашу его.

– Значит, ты принимаешь мужчин в своей спальне?

– Не говори глупости. Я здесь не одна.

– Да, здесь твой муж, который тебя защитит. Ха-ха!

Миссис Армистед появилась с лордом Мальденом; он выглядел, как всегда, весьма элегантно в светло-коричневом бархатном камзоле, расшитом золотом. Поцеловав руку Утраты, он повернулся к мистеру Робинсону.

Как бы нагло ни держался последний перед приходом лорда Мальдена, он был подавлен изяществом костюма и манер гостя; поскольку лорд Мальден проявил исключительную вежливость – и интерес,– настроение Томаса полностью изменилось. Он обрадовался, что на него обратили внимание, стал заискивать.

Пока измученная Утрата лежала на подушках, мужчины беседовали, и вскоре лорд Мальден предложил мистеру Робинсону продолжить их занимательную беседу в каком-нибудь клубе.

Мистер Робинсон пришел в восторг, и мужчины покинули Утрату.

Когда они ушли, она воскликнула:

– О, какое везение! Я никогда не смогу достойно отблагодарить Мальдена. Этот мерзкий тип Робинсон ушел покорно, как ягненок.

Миссис Армистед невозмутимо заметила:

– Несомненно, нам повезло, что я застала лорда Мальдена дома.

– Ты?

– Да, мадам. Когда я поняла, что мистер Робинсон намерен остаться, я выскользнула из дома и отправилась на Дин-стрит. Как я сказала, лорд оказался у себя. Я сообщила ему, что мистер Робинсон находится здесь в дурном настроении, и попросила немедленно прийти и избавить нас от него. Что он и сделал. Он отведет его в какой-нибудь клуб или таверну и напоит спиртным. Думаю, сегодня вечером мы можем не беспокоиться из-за мистера Робинсона.

Утрата вздохнула. Она должна терпеть периодическую фамильярность Армистед; эта женщина была превосходной служанкой.

Инцидент напугал ее. Она понимала, что могло произойти в доме, если бы Армистед не проявила находчивость. Принц заметил подавленность Утраты и ласково пожурил ее.

– Ты выглядишь утомленной, мой ангел.

О Господи, подумала она и посмотрела в ближайшее зеркало.

Она заставила себя изобразить на лице улыбку, которая никого не могла обмануть.

Утрата меланхолична от природы, с легким недовольством подумал принц. Он сравнил ее со своей тетей; одна только мысль о герцогине Камберлендской заставила его улыбнуться. Она всегда умела развлечь принца. Она была весела постоянно и смешила его своими остротами до слез. А Джорджиана, прелестная герцогиня Девонширская? Его глаза потеплели. Она, несомненно, была красавицей. Конечно, Утрата – королева красоты, но она вечно грустна. Эта ее служанка, миссис Армистед... Он спросил вчера, как ее зовут, и она сделала такой чудесный реверанс... Он бы сказал, изящный. Такой реверанс сделал бы честь герцогине; к тому же она была красивой женщиной. Возможно, она не была его идеалом красоты; ему нравились эффектные женщины вроде Джорджианы, Анны Нортон... и Утраты, но в этой сдержанной женщине было нечто особое.

Вечер прошел хорошо. Принц получал удовольствие от розыгрышей, которыми славился Шеридан. Драматург был отличным человеком – принц полюбил его. Надо еще поискать такого друга, который мог бы сравниться с Фоксом или Шериданом. С ними он мог говорить бесконечно; во время бесед они поглощали спиртное, и принц уже научился пить не меньше их, то есть весьма много. Они никогда не надоедали ему, никогда не были печальными, делали занимательной любую тему. Они оба отличались цинизмом, однако умели быть душевными и преданными. Они проявляли эти качества в отношении принца Уэльского. Он всегда узнавал льстецов, но эти двое были его настоящими друзьями. Он не понимал ситуацию с американскими колониями, пока Фокс, Шеридан и Берк не разъяснили ее ему. Фокс возмущался тем, как справляется с ней Норт – а также король, потому что эти двое всегда действовали согласованно. Чем больше принц узнавал о государственных делах, тем сильнее его огорчало поведение отца. Он стал убежденным противником правительства, а значит, своего отца и Норта; принц решил занять сторону Фокса и вигов.

Это была прекрасная жизнь! Он сожалел о том, что Фред не может наслаждаться ею вместе с ним. Бедный Фред изучал армейскую науку! Осваивал оружие! Господи, Фокс показал ему, что слова – самое утонченное оружие на свете.

Азартные игры, бокс, скачки и общество красивой любовницы—вот лучшие удовольствия, которые может предложить жизнь; но, возможно, наибольшее наслаждение от получал в компании Фокса и Шеридана, когда слушал их просвещенную беседу, участвовал в ней, все сильнее расслабляясь к концу вечера. Иногда его мозг затуманивался после такого времяпрепровождения, и друзьям приходилось отвозить принца на Корк-стрит. Они делали это с предельной осторожностью и тактом, вспоминая при этом вслух подобные инциденты из своей молодости, чтобы он не стыдился того, что еще не научился пить, как подобает мужчине. Он не был глупцом. Он знал, что имеет дело с опытными, искушенными людьми, и радовался этому. Он хотел, чтобы его учили. Утрата ждет его... полная упреков. О да, она была полна упреков, пусть даже невысказанных. Он вспоминал меланхоличность Утраты. Он был готов поручиться за то, что его всегда оживленная тетя из Камберленд-хауса не ведала печали. И никого не упрекала. Почему Утрата вечно хмурится, когда кто-то рассказывает о проделках этого порочного распутника, дяди Камберленда?

Зазвучала музыка, и принца охватила гордость за Утрату, сидевшую за клавесином в прелестном розовом платье; она обладала красивым голосом. Хотя и не таким хорошим, как у жены Шеридана. Еще одно несчастное создание. Ни веселости, ни бодрости. Бедный Шерри! Но ему удавалось наслаждаться жизнью вопреки наличию такой жены. Она никогда не появлялась на их вечеринках. Он не мог представить ее здесь – разве что в такие моменты, когда она могла бы спеть для гостей. Но ему нравились веселые песни – вроде тех, что вставлял в свои пьесы Шерри. Элизабет Шеридан предпочитала серьезную музыку. Король восхищался этой женщиной, что уже о чем-то говорило.

Компания заявила, что принц должен спеть.

Его не пришлось долго упрашивать. Он спел один и с Утратой. В полной гармонии, подумал он. Как в нашей будущей жизни. Он уже забыл о том, что совсем недавно сожалел о меланхоличности Утраты и разочарованно сравнивал ее с другими женщинами.

А потом – партия в фараон. Утрата неодобрительно поджала губы. Ставки были очень высокими. Мистер Фокс всегда играл по-крупному; принц быстро потерял тысячу гиней.

Тысяча гиней. Что это такое по сравнению с общей суммой его долгов? Принцу Уэльскому не следует беспокоиться о деньгах. Так легко написать долговую расписку. Мистер Фокс делал это постоянно с такой же беззаботностью, как и принц.

После этого... беседа о политике; Камберленд-хаус и Девоншир-хаус являлись оплотами вигов; хозяйка дома могла быть уверена в успехе вечера, если ей удавалось разговорить мистера Фокса.

Он заговорил, конечно, об Америке, служившей в данный момент главным источником разногласий. Король не терпел точек зрения, отличных от его собственной. Так править страной нельзя. Даже если бы Георг Третий был самым блестящим лидером в мире – мистер Фокс весьма корректно дал понять, что это не так,– все равно такое поведение является пагубным. Правильные решения вырабатываются в ходе дискуссий и споров.

– Мы потеряем Америку,– заявил мистер Фокс,– и я скажу следующее: это послужит нам уроком. Нельзя было допускать этот конфликт с нашими братьями. Глупцы... глупцы... правят нами, определяют нашу политику и уничтожают могущество этой страны. Правительство должно уйти в отставку, пока не поздно. Надо спасать Англию.

Принц слушал, как зачарованный. Он знал, что в нем видят этого будущего спасителя. Получив власть, он предложит таким людям, как Фокс, Берк и Шеридан сформировать правительство; он не будет считать, что корона делает его высшим существом. Подумать только – королем был бестолковый старик, фермер, изготовитель пуговиц, домосед, человек, способный лишь зачинать детей и делать их. жизнь невыносимой своей нелепой и старомодной дисциплиной – дисциплиной, которую никогда не следовало вводить в моду.

Ничего, придет его день. Через три года он займет место в Палате лордов; за это время он освоит политическую науку под руководством прекрасного наставника – мистера Фокса.

Он заметил в дальнем углу комнаты Утрату и лорда Мальдена. Как красив Мальден! На нем был камзол, сшитый по последней моде. Принц залюбовался пуговицами нового фасона. Он не видел их прежде. Он подошел к этой паре; они были так увлечены беседой, что не услышали его шагов.

– Я никогда не сумею выразить мою благодарность вам... – говорила Утрата.

Тон ее голоса изумил принца.

В чем причина? Почему она должна быть так благодарна Мальдену? Лорд смотрел на нее с нежностью, возмутившей принца.

Они заметили его. Самая ласковая улыбка преобразила лицо Утраты.