Текст книги "В стране перепутанных сказок"

Автор книги: Виктор Биллевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Биллевич Виктор
"В стране перепутанных сказок"

Моим замечательным внукам Даниле и Мишке посвящается

Часть первая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Молодому детскому писателю Тутукину не работалось.

Ещё зимой он задумал написать интересную повесть для детей, но до сих пор никак не мог начать – не давалась ему первая фраза, хоть тресни.

Он, допустим, писал:

«СТОЯЛ ЖАРКИЙ ЗИМНИЙ МОРОЗНЫЙ ДЕНЁК».

И что-то в этой фразе Тутукину сразу не нравилось. Какая-то она была длинная и рыхлая. Для начала такая фраза явно не годилась.

Тогда Тутукин комкал бумагу, бросал её в корзину под столом и начинал ходить по комнате, выдумывая новую первую фразу.

Через час он писал на листочке:

«ОДНАЖДЫ В СТУДЁНУЮ ЗИМНЮЮ ПОРУ Я ИЗ ЛЕСУ ВЫШЕЛ. БЫЛ СИЛЬНЫЙ МОРОЗ».

Так гораздо лучше. Но опять что-то смущало Тутукина. Почему это он вышел из леса в студёную зимнюю пору? Что он там делал, в лесу? Непонятно. И потом, если он вышел в студёную зимнюю пору из этого самого леса, то зачем писать, что был сильный мороз. Это же и так понятно. Он представил себе, как выходит из зимнего леса, окоченевший от холода, с носа сосулька свисает, а перед ним никого. Только бесконечное белое заснеженное поле до горизонта и пронизывающий ветер…

«Ну, и что я дальше буду писать? – подумал Тутукин. – Вокруг ни души. Никакого развития. Вот если бы навстречу шла лошадка, везущая хворосту воз… Но это уже вроде было у кого-то. Нет, так тоже не годится».

И очередной скомканный листок летел в корзину под письменным столом.

За всю зиму он так и не смог написать ни строчки.

Была тайная надежда на лето, когда можно будет сидеть на даче в посёлке Средние Кукуши.

«Летом всё-таки лучше, – думал писатель Тутукин. – Тепло, природа вокруг, птички поют, можно думать сколько угодно. Летом обязательно получится. Обязательно».

И вот сейчас, сидя на даче, Тутукин снова мучился от творческого бессилия. Это бессилие усугублялось неимоверной жарой.

Чего только Тутукин не предпринимал: он пытался писать за столом во дворе, за столом в комнате, под столом на веранде, в корзине с яблоками на чердаке; лёжа в гамаке на спине, на боку, на животе; в кустах смородины и в лодке на озере. Он менял ручки и цвет пасты, закатывал глаза и тёр виски – первая фраза не шла, хоть лопни! Всё, что рождалось в голове у Тутукина, казалось ему скучным, вялым и недостойным его пера..

Кроме того, Тутукина всё время что-то отвлекало.

Задумается он, например, и машинально начинает колупать краску на скамейке. Да так увлечётся, что пока всю краску не сколупнет – не успокоится. Недавно нитку на тренировочных штанах заметил, задумавшись, тянул, тянул, несколько часов тянул, пока в одних трусах не остался, с клубком ниток в руках.

Очень он был несобранный человек, этот Тутукин.

Вот и сейчас он неожиданно заметил, как по зеркалу неторопливо ползёт муха. Тутукин сложил газету трубочкой и подошёл к зеркалу.

Из зеркала на него смотрел худощавый парень. Короткий ёжик волос, слегка оттопыренные уши. И удивление в глазах.

«Ну какой я писатель! – подумал Тутукин. – Разве так писатель должен выглядеть? Писатель должен быть с большой окладистой бородой, как Лев Николаевич Толстой. Или, на худой конец, с длинными волосами, как Николай Васильевич Гоголь. А это что?»

Он провёл рукой по голове и скорчил гримасу.

Потом размахнулся и прихлопнул муху, которая явно потеряла бдительность.

Это сколько же вокруг мух развелось! Ужас, сколько! Тутукин стал бить вредных разносчиков заразы налево и направо.

Сначала он перебил всех мух в комнате, потом на веранде, вошёл в раж и, выйдя на улицу, перебил всех мух во дворе.

К вечеру все мухи Средних Кукушей были уничтожены!

Последнюю жирную муху он убил прямо на столе председателя поселкового совета Чмутина ЧТЗ Ивановича.

– Шесть тысяч восемьсот пятьдесят две! – подвёл итог Тутукин и щелчком смахнул муху на пол. – Победа!

– Напрасный труд, – сказал ЧТЗ Иванович. – Всех мух уничтожить всё равно не удастся. Это невозможно. Кроме того, вы, уважаемый, грубо нарушаете экологическую среду нашего обитания. Муха, она ведь не только разносчик всякой заразы – она есть продукт питания птиц и всяких мухоедов. Если не будет мух, птицы попадают замертво от голода, вредители полей почувствуют свою безнаказанность и начнётся такое! В своё время в Китае все люди вышли на улицы с барабанами и трещётками, надеясь таким образом избавиться от воробьёв. Они не давали им сесть ни на минутку, шумели, стучали и трещали так, что воробьи, обессилев, падали на землю или умирали прямо в воздухе от разрыва сердца. И что же?

– И что же? – спросил Тутукин.

– А то же, – продолжил ЧТЗ Иванович. – Тем самым они нарушили это самое экологическое равновесие в природе, и в тот год у них вышел скандальный неурожай. Арбузы у них выросли размером с крыжовник, яблоки размером с черешню, а рис, который они просто обожают, был похож на манку. И всё это привело в Китае к чему?

– К чему? – спросил Тутукин.

– К культурной революции! – сказал ЧТЗ Иванович и зачем-то постучал пальцем по столу.

Вы спросите, откуда у председателя поселкового совета Чмутина было такое странное имя – ЧТЗ? А очень просто. Когда будущий ЧТЗ Иванович родился, было модно давать детям имена, связанные с революцией и достижениями Советской власти. Девочек называли Октябринами в честь Великого Октября, мальчиков Виленами в честь вождя пролетариата В.И.Ленина.

Родители юного Чмутина, пользуясь тем, что младенец протестовать вряд ли сможет, назвали мальчика, как им показалось, очень оригинально – в честь Челябинского тракторного завода – ЧТЗ.

Имя Чмутина у всех вызывало недоумение, но постепенно люди как-то привыкли, смирились и даже находили в этом определённую прелесть. В школе, например, у Чмутина была кличка «Трактор».

Он и вправду чем-то напоминал трактор: нос мясистый и крупный, на носу – круглые, как фары, очки. И дымящаяся трубка во рту.

ЧТЗ Иванович был очень умный и рассудительный мужчина, по любому поводу у него было своё мнение. Он любил давать дельные советы и всегда получал от этого удовольствие. Одним словом, именно такой человек и должен был быть председателем поселкового совета Средних Кукушей.

– Вы бы, уважаемый, чем мух гонять, сделали какое– нибудь общественно полезное дело, – сказал ЧТЗ Иванович. – Например, починили бы ограду у своей дачи.

– Я, прошу прощения, ЧТЗ Иванович, писатель, а не заборостроитель! – гордо ответил Тутукин.

– Так это замечательно! – заметил ЧТЗ Иванович. – Многие известные писатели в свободное от своего писательского труда время с удовольствием ремонтировали заборы. Да что там заборы! Английский писатель Льюис Кэрролл, автор «Алисы в Стране чудес», например, вырезал фигурки из бумаги, а Лев Николаевич Толстой катался на коньках. Так что вы не правы, уважаемый. Примеров могу привести сколько угодно. Вон в соседнем посёлке Грымлово живёт известный писатель-фантаст Жорес Селёдкин. На всю округу славятся его фигурки по мотивам чукотских сказок – он их лепит из хлебного мякиша.

– Из хлеба! – возмутился Тутукин. – Это кощунство.

– Ничего подобного, – парировал ЧТЗ Иванович. – Он разрешает их есть. А что вы пишете, если не секрет?

– Я задумал написать интересную повесть для детей, – сказал писатель Тутукин. Неожиданно он схватил со стола листок и, скомкав, бросил его в корзину для бумаг.

– Э-э, минуточку! – закричал ЧТЗ Иванович. – Что вы делаете?! Это же ведомость!

– Извините, машинально получилось, – промямлил Тутукин. – На нервной почве. Никак начать не могу. Первая фраза не получается, как назло. Просто мучение какое-то. Пишу и комкаю, пишу и комкаю…

– Это у писателей бывает. Хемингуэй тоже, бывало, неделями сидел над чистым листом бумаги и пил от отчаяния ром.

– Так вы предлагаете мне начать пить ром?

– Ни в коем случае! Пить – это последнее дело. Я дам вам совет. Чтобы написать для детей, надо быть к ним ближе. Вы с ними пообщайтесь, поговорите.

– Да они со мной разговаривать не будут – у них свои дела, – вяло ответил Тутукин.

– Я даже знаю, кто вам нужен? Вам нужен Даниил Викторович.

– Кто это? Я ведь мало кого в посёлке знаю.

– Это мальчик. Он живёт в самом конце улицы Крапивной, в двухэтажном доме. Там ещё во дворе космический корабль стоит.

– А почему по отчеству – Викторович?

– Его все так называют. Вы его найдите. Он вам обязательно поможет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Тутукин довольно быстро нашёл указанный дом.

Выкрашенная в ярко-жёлтый цвет ракета вызывающе торчала из-за забора.

Тутукин неуверенно открыл калитку, оглядываясь по сторонам, подошёл к ракете и заглянул в большой круглый иллюминатор.

– Интересуетесь космическими полётами? – неожиданно спросил кто-то хриплым голосом.

Тутукин обернулся. За его спиной сидел большой белоснежный кот.

– Кто здесь? – спросил Тутукин.

– Вот интересно! – заявил Кот. – Без разрешения зашёл в чужой двор и ещё спрашивает, кто здесь! – И вдруг гаркнул: – Стой! Кто идёт! Стрелять буду! Лицом к ракете! Ноги в стороны!! Руки на капот!!

Тутукин испуганно повиновался.

– В чём дело? – выдавил из себя Тутукин.

– Молчать! Вы можете хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, – сказал Кот, неслышно подошёл к Тутукину и, встав на задние лапы, стал ощупывать его карманы. – Оружие? Наркотики? Деньги? Огурцы? Валерьянка?

– Да нет у меня ничего, – сказал Тутукин. – Пустые карманы.

– Вижу, что пустые, – сказал Кот. – Обидно. Отомри.

– Что?

– Можешь опустить руки и повернуться.

– Мне вообще-то нужен Даниил.

– Викторович, – добавил Кот.

– Да, Викторович.

– К ним нельзя. Они заняты.

– Тогда я завтра зайду, – обрадовался Тутукин.

– Ни фига! – сказал Кот. – Ждите меня здесь. Шаг вправо, шаг влево – расстрел на месте!

Кот взбежал на крыльцо и исчез за приоткрытой дверью. Через секунду он вышел и сказал:

– Можете проходить. Вас примут. В виде исключения. Только обувь прошу снять.

Тутукин вошёл в дом.

Аппетитно пахло пирогами. У плиты суетилась миловидная старушка в ярком переднике.

– Здравствуйте! – сказал Тутукин.

– Здравствуйте! – улыбнулась старушка. – Как вы думаете, с чем сегодня пироги?

– С капустой, – ответил Тутукин, втянув носом вкусный тёплый воздух.

– Правильно, – сказала старушка.

Она взяла с полки огромный журнал, открыла его и спросила:

– Фамилия?

– Тутукин, – ответил гость.

– Всё время забываю вашу фамилию, – сказала старушка, надела на нос очки и что-то записала в журнал. – Садитесь, пять!

– Не обращайте внимания, – сказал Кот. – Это Ксения Эдуардовна, бабушка Даниила Викторовича. Она всю жизнь учительницей проработала. До сих пор всем оценки ставит. По инерции. А нам наверх надо.

Наверху, в просторной комнате, за огромным письменным столом сидел круглолицый длинноволосый блондин лет двенадцати. Он что-то набрал на клавиатуре компьютера, посмотрел на экран монитора, захлопал в ладоши и сказал, не глядя на Тутукина:

– Так я и знал! Это меняет дело! Присаживайтесь.

Тутукин сел на краешек стула.

– Я прошу прощения, шеф, – сказал белый Кот, ловко вскакивая на стол. – Но огурцы опять кончились.

– Брысь! – сказал мальчик.

– Это дискриминация, – обиженно заявил Кот, но со стола спрыгнул и вышел вон.

– Очень любит огурцы, – сказал мальчик. – Просто с ума сходит. Наверное, потому что они пахнут свежей рыбой. А рыбу ему нельзя – врачи запретили.

– А почему он говорит? Коты же не говорят – это общеизвестно.

– Большинство просто ленятся. Считают, что им и так неплохо живётся. А этот говорит на трёх языках. Без словаря. Много читает. А вот с огурцами просто беда. Как наркотик. Ой, мы же не познакомились. – Мальчик протянул через стол руку. – Даниил.

– Викторович? – добавил Тутукин.

– Ой, да бросьте вы! Просто Даниил. Это люди стали отчество добавлять зачем-то. А лучше просто Даня, и всё.

– Тутукин, – представился Тутукин.

– Чем могу вам помочь?

– Понимаете, какое дело… Я детский писатель. Решил написать хорошую повесть для детей. А первая фраза никак не идёт. Я и так и сяк. Ну, ни в какую!

– А про что повесть?

– Пока не знаю.

– Понятно. Это бывает. Недостаток фантазии и минимум наблюдательности – это болезнь многих писателей. А в сказки вы верите?

– Конечно, нет, – сказал Тутукин.

– Напрасно. – Мальчик задумался. – А вы когда-нибудь совершали странные, необдуманные поступки?

– В каком смысле?

– У вас, взрослых, это называется авантюризм.

– Нет. Я абсолютно не авантюрист.

– Это тоже плохо. А я вам как раз хочу предложить небольшую авантюру.

– Какую?

– Первое. Вы остаётесь у меня до завтра, до раннего утра. Я сплю на чердаке, и вам тоже место найдётся. Рано утром, а точнее, в пять утра мы с друзьями отправляемся в экспедицию. Путешествие предстоит сложное и опасное. Я бы даже сказал – смертельно опасное. Мы запросто можем и не вернуться на землю. Всякое может случиться.

– В космос летите? – Тутукин нервно засмеялся. – На ракете, которая во дворе беседкой прикидывается?

– Напрасно иронизируете, – сказал Даня. – Беседку эту мой папа десять лет тому назад построил, к моему дню рождения, и она не летает. Мы отправляемся совсем в другую сторону. Скажите, вы готовы испытать судьбу? Вы готовы рисковать, Тутукин?

– Я так сразу не могу сказать, – нерешительно сказал Тутукин.

В комнату вошёл белый Кот.

– Мока! – церемонно объявил он.

– Очень хорошо! – обрадовался Даня.

В комнату, пыхтя, ввалился кудрявый крепыш с огромным рюкзаком за спиной.

– Вот! – сказал крепыш, освобождаясь от лямок рюкзака. – Еле-еле дотащил.

Рюкзак с металлическим грохотом упал на пол.

– Мы же договорились – только самое необходимое, – сказал Даня. – Ладно, потом разберёмся. Познакомьтесь, это Мока Сапочкин. Участник экспедиции. А это писатель Тутукин.

– Прикольно! «Вперёд в прошлое!» – это не вы написали? – спросил Мока, обессиленно упав на диван, стоявший в углу комнаты.

– Нет, не я, – смутился Тутукин. – Я ещё только собираюсь написать.

– Давайте пишите. А мы потом почитаем. И обсудим вашу писанину.

– Так куда вы всё-таки собираетесь? – спросил Тутукин. – Что за тайны мадридского двора?

– Это пока секрет, – ответил Даня.

– Ты что, решил этого писателя с собой взять? – спросил Мока.

– А почему бы и нет.

– Не знаю… Лишний рот, – сказал Мока. – А если его ранят? Придётся его на горбу тащить? И потом растреплет на весь белый свет. Писатели знаешь какие болтливые.

– Вы, молодой человек, как разговариваете со старшим? – Тутукин даже вскочил со стула от возмущения. – Тоже мне, Тур Хейердал! Сопли сначала подотри!

– Во-от, – обрадовался Даня. – Чувствую, в вас появляются эмоции. Это очень хорошо. А то как амёба. А на Моку вы не обижайтесь – он парень резкий. Скажет – хоть стой, хоть падай!

– Ладно, старичок. – Мока подошёл к Тутукину. – Давай пять. Я пошутил.

В комнате появилась бабушка Ксения Эдуардовна с полным подносом горячих пирожков.

– А кто у нас будет пить чай с пирожками? – спросила она.

– Я! – сказал Мока.

– Я! – сказал Даня.

– И я! – сказал Тутукин.

– Первым ответил Мока Сапочкин, – сказала старая учительница. – Вот он и будет пить чай с пирожками. А остальных я прошу завтра прийти в школу с родителями.

– Бабушка! Кончай ты свои штучки! – возмутился Даня. – Мы все будем пить чай с пирожками. Всем классом. Дружно.

– Вот и молодцы! – обрадовалась бабушка. – Прошу садиться на свои места и приготовиться к чаю.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Во время вечернего чая Тутукин несколько раз порывался сбегать домой, всё время находя для этого разные поводы.

То, мол, дома у него хомяк не кормлен и может запросто умереть от истощения. То он, кажется, забыл выключить электрочайник, и теперь его дача горит синим пламенем. То обувь у него для экспедиции некудышная – сандалии, а лучше бы переобуться в кеды, то ещё что-нибудь.

Но Даниил был настойчив – нет и всё тут! Просто деспот какой-то!

– Какой вы малодушный, Тутукин! – говорил он. – Если уж вы решили идти с нами, то не юлите. А то я знаю такую породу людей. По дороге домой вы подумаете: «Да на што мне эта детская авантюра сдалась? Ребята играют в свои игры, и я, взрослый человек, тут совсем ни при чём! Тем более они говорят, что путешествие опасное». Придёте домой, поцелуетесь с мамой, попьёте компоту из сухофруктов и спать. А утром опять будете корчиться в муках творчества. «Почему ничего в голову не идёт? Почему не пишется? Что со мной такое? Почему я такой тупой?» И так далее. Нет уж, друг дорогой, если вы решили, то отступать нельзя!

– Кстати, писатель, – сказал Мока, – вы, как старшая особь мужского пола, понесёте завтра рюкзак.

– Вот этот огромный рюкзак?! – ужаснулся Тутукин.

– А что же, вы считаете, что я его должен тащить, такой маленький мальчик?

– Не спорьте, – сказал Даня. – Сейчас мы проверим, чего ты, Мока, в него напихал.

Вытряхнули всё из рюкзака на пол.

Чего здесь только не было! Складная удочка и тяжёлая металлическая коробка с рыболовными принадлежностями, плоскогубцы с красными ручками, паяльник, ножовка по металлу, топорик, ласты и очки для подводного плавания, толстый и тяжёлый, как кирпич, растрёпанный сборник «Русские народные сказки», старинный китайский фонарик без батареек, зелёная военная каска, мощная рогатка с толстой резинкой…

– Чего ты набрал, Мокушка?! – Даня откидывал вещь за вещью в сторону. – Это просто ужас! Зачем нам десятиметровый электрический удлинитель на пластмассовой катушке?

– Прикольно! А вдруг придётся связать кого-нибудь, – не растерялся Мока.

– А книга зачем?

– Так это же первоисточник. Мы без него как без рук.

– Сказки надо наизусть знать! – сказал Даня и отложил книгу в сторону. – Значит, так! Возьмём перочинный ножик, рогатку, брезентовую подстилку на случай, если придётся заночевать в лесу, и, пожалуй, это. – Он сунул в рюкзак портативный автомобильный огнетушитель. – А теперь спать. Завтра мы должны быть как огурчики!

Все поднялись на чердак и разместились на матрацах, плотно набитых сеном.

Белый Кот тоже пришёл на чердак. Он разлёгся на своём матраце, подложил лапу под голову и задумчиво сказал:

– Люблю спать на сеновале. Ароматно!

– Скажите, – спросил Тутукин, – а правда, что кошки видят всё в чёрно-белом изображении?

– «Кошки»! – презрительно сказал Кот. – Вполне может быть. Вы это у кошек и спрашивайте – я же не кошка. Лично я прекрасно различаю цвета. Вы радугу когда-нибудь видели?

– Конечно, видел.

– И сколько там цветов, на ваш взгляд? – ехидно спросил Кот.

– Сейчас вспомню… Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Так, кажется? Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий и фиолетовый. Семь цветов.

– Вот именно. А я вижу двенадцать, как минимум.

– Он ещё видит серо-буро-малиновый и сизо-бурый в яблоках, – съязвил Мока. – Просто уверен, что никто не может проверить, вот и врёт!

– Я никогда не вру! – сказал Кот. – Мои предки воспитывались в Англии в очень хорошей семье одного лорда. В графстве Йоркшир.

– У вас и имя, наверное, английское? – спросил Тутукин.

– Не совсем. У меня имя с отчеством, что не в английской традиции. Меня зовут Гарольд Модестович.

– Ой, держите меня! Смехота! Модестыч, кис-кис– кис! – Мока захохотал.

– Ничего смешного не вижу. У тебя тоже имя – не подарок. А фамилия – тем более. Мока Сапочкин! Что это такое?

– Нормальное имя, – тихо сказал Мока. – Полностью Мокей.

– Я знал одного кота, которого звали Блендамет По– моринович, – невпопад заявил белый Кот, очевидно, для того, чтобы последнее слово осталось за ним.

– Ладно, ребята, – сказал Тутукин, – раскройте тайну, куда мы завтра отправляемся? Я же так всю ночь спать не буду.

– Страшно? – спросил Мока.

– Конечно, страшно, – ответил Тутукин.

– Данила, сказать ему? – спросил Мока.

– Я сам скажу, – подал голос Даня из своего угла. – Понимаете, Тутукин, можете верить, можете не верить, во время экспедиции мы наводим порядок в сказках.

– Что значит – наводим порядок? – удивился Тутукин.

– Один пример. Знаете такую сказку «Репка»?

– Ну, знаю. Бабка за дедку, Жучка за внучку и так далее.

– Вот! Прошлым летом стало известно, что в сказке «Репка» случилось ЧП. Мы получили это сообщение по Интернету. Если зайти на сайт «Сказка. RU», там, в специальном разделе «Происшествия», рассказывается, в какой сказке произошло ЧП. Так вот, нам стало известно, что герои этой сказки тянули, тянули эту репку – никак не могут вытянуть.

– А мышка за кошку ухватилась, и вытянули, – предположил Тутукин.

– При мне слово «мышка» прошу не употреблять, – сказал Гарольд Модестович.

– Всё дело в том, что и мышка не помогла, – продолжал Даня. – Репка сидит как вкопанная. Подошли люди из ближайшей деревни, человек сорок. Ухватились. Не вылезает репка. Солдаты из соседней военной части приехали, бронетранспортёр подцепили – не идёт репка!

И я понял, в чём дело. Репку кто-то держит с другой стороны. Мы снарядили экспедицию и отправились в Южную Америку, в прерию.

– Каким образом? – удивился Тутукин.

– У нас много способов перемещаться в пространстве, – заметил Мока. – В тот раз мы поехали туда на велосипедах.

– Ребята, вы что же, меня совсем за дурака держите? – возмутился Тутукин. – Как можно на велосипедах попасть в Южную Америку? Бред какой-то! А океан?

– Всё гораздо проще, – сказал Даня. – Мы отъехали от посёлка километра на два, а там, в поле, есть одно место – заброшенный карьер, где пространство искажается. Ложишься там на землю, закрываешь глаза, считаешь до десяти и оказываешься в Южной Америке.

Тутукин незаметно ущипнул себя за ногу, да так больно, что даже вскрикнул.

– И что мы видим там? – продолжал как ни в чём не бывало Даня. – Небольшая заправочная станция посреди прерии. А из крыши здания торчит хвост нашей репки.

Метров на пять вверх. И хозяин заправки, его звали Ромео, безуспешно пытается избавиться от этого непонятного растения, которое с каждым днём всё больше и больше разрушает его дом. Ну, та же история, что и у нас в сказке. Ромео привязал канат к репке, тянет – ни в какую! Жена его стала помогать, Эсмеральда. Дочь присоединилась. Собака ихняя, на шакала похожая, кошка, конечно, мыши все сбежались…

– Я же просил! – взвыл кот Гарольд.

– Не могут вытянуть! – продолжал Даня. – Прискакали ковбои с соседних ранчо, человек сто, лассо свои закинули – тянут.

– Тянут-потянут, вытянуть не могут, – добавил Мока и зевнул.

– Ну и чем кончилось? – спросил совершенно обалдевший Тутукин.

– А чем, – сказал Даня, – я им всё объяснил. Так, мол, и так, дорогие мои, это не баобаб торчит, этот корнеплод называется «репа». Нарисовал им на песке, как он выглядит и как он расположился в земле. Широкая-то сторона у нас в сказке. Тут даже если баллистическую ракету подцепить, никогда не вытащишь. И убедил, что репку не тащить надо, а срезать. Взяли они бензопилы и три дня и три ночи пилили репку. А когда спилили, с нашей стороны дёрнули как следует и вытащили её из земли.

– Тут и сказке конец, а кто понял – молодец! – сказал Мока.

– Ага! Даже бронетранспортёр придавило. В лепёшку, – добавил Кот.

– Нет, стоп, друзья мои! – Тутукин возбуждённо вскочил с матраца. – Если всё это правда, в чём я сильно сомневаюсь, то зачем?! Какой в этом смысл?

– Сказка «Репка» – это наше национальное достояние. Вы с этим согласны, я надеюсь? – сказал Даня. – Чему эта сказка учит? А учит она тому, что если все вместе, рука об руку, сообща, то самое непосильное дело сла– дится-получится, правильно?

– Ну, правильно, – согласился Тутукин.

– А теперь представим себе, что репку так и не вытащили, не смогли. Покряхтели, попыжились и разошлись кто куда. Всё, сказка погибла. Её не будут печатать в книжках, рассказывать детям на ночь. Кому нужна сказка без счастливого конца? Кому нужна сказка, которая ничему не учит? Вот и получается, что сказки иногда надо спасать, чем мы и занимаемся время от времени. Всё, теперь спать. Утро вечера мудренее.

«Ну и вляпался я в историю», – подумал Тутукин.

Он ещё некоторое время вертелся на своём колючем матраце, но потом как-то неожиданно заснул. Свежий ночной воздух и запах сена сделали своё дело.