Текст книги "Прикамская попытка – 2"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Да, Валентина Васильевна, не волнуйтесь, мы действительно говорили о помощи Приамурским крепостям, – пожал плечами Сормов, удивляясь такому совпадению.

Эх, ты, парень, подумал я, Палыч давно понял, что мой внутренний голос не обманывает, потому мы не реже раза в неделю обсуждаем основные проблемы. Случаи, когда мои предчувствия обманывали, можно пересчитать по пальцам, причём, скорее всего, я просто не так понял. Я обнял жену, и мы отправились за сыном, пора домой идти, ужинать. Валентина снова ждала ребёнка, шёл пятый месяц беременности, а наш первенец вовсю разговаривал и уже считал до пяти. Вечером мы ещё раз сверили свои планы, переиграли срок отправки двухсот всадников. Башкиры под командованием Ильшата отправлялись завтра же, прихватив с собой дополнительно сотню выстрелов для пушек и столько же для миномётов. А в конских подсумках каждого всадника были уложены по две осколочные гранаты, типа Ф-1. Кавалеристы уже знали, что использовать такие гранаты можно из-за укрытия или из крепости, разлёт осколков достигал сорока метров. Учитывая любовь башкир к лошадям, можно не сомневаться, гранаты они придержат для самых крайних случаев.

Вслед за ними мы проводили к верховьям Уссури, где был «припаркован» трофейный флот, ветеранов-стрелков с тридцатью китайскими рабочими. Их мы сняли с кирпичного завода и заготовки леса, печи уже были во всех домах, лес нарубим зимой, а безопасность дело святое. Пароходы с самым ценным грузом отправились вдоль океанского побережья к устью Амура. Им предстоял самый дальний путь, почти в тысячу вёрст, половину на север, затем против течения вверх по Амуру, до соединения в устье Сунгари с трофейными лодками. Чувствую, пока наши кавалеристы будут ждать флотилию для переправы, они побережье Сунгари и Амура изрядно пощиплют. Зря китайцы решили наши крепости осадить, ой, не вовремя. Конная группа взяла с собой радиста с нашей последней рацией, связь с пароходами будет, свои рейды согласуют. Лишь бы наши гарнизоны не допустили ошибок, продержались до подхода помощи. Клаас и оба немецких капитана, под предлогом тренировки команд в управлении парусами, напросились на морскую экспедицию вдоль побережья на юг. Неделя туда и столько же обратно на охотских шлюпах, составят карты побережья. Изучат впадающие реки, удобные бухты, возможно, доберутся до корейских портов.

С этого дня сеансы связи сделали дважды в сутки, утром и вечером, поддерживая осаждённых и контролируя ситуацию. Китайская армия вышла к Надёжному на третий день, неторопливо устанавливали пушки, подвозили боеприпасы. Василий Фёдорович насчитал полторы сотни орудий, укрытых от контратаки земляными валами. Впрочем, для наших миномётов эти валы не помеха, однако, мы рекомендовали тестю не тратить снаряды до начала боевых действий. По приблизительным подсчётам, Надёжный осаждали до пяти тысяч солдат, правда, без кавалерии. Судя по радиопередачам, были у китайцев европейские советники, очень уж классически выстраивались укрепления. Даже отряды пехотинцев пытались маршировать в типично европейских построениях, ровными колоннами и каре. Интересно, кто эти советники?

Через пять дней после появления китайцев у Надёжного, большой отряд противника вышел к крепости Ближней. Артиллерии у них насчитали сто двадцать орудий, а пехоты около шести тысяч. Действовали вражеские командиры также основательно, окапывались, пушки огораживали земляными валами, подвозили неспешно припасы. Мы ежедневно сверяли по картам движение кавалерии и наших судов. На девятый день, совершая рекордные переходы, башкирский отряд форсировал Сунгари, выбрав мелководье в полусотне вёрст выше впадения в Амур. Тем же вечером пароходы соединились с парусной флотилией в устье Уссури. Словно, дождавшись этого, китайцы начали обстреливать обе наши крепости, день в день. Это не было совпадением, наверняка, сроки начала бомбардировки были заранее согласованы.

Едва китайские пушки дали первый залп, даже не попав в стены обеих крепостей, наши миномёты ответили осколочными минами. Вся территория вокруг крепостей давно была пристреляна, поэтому уже первые выстрелы оказались результативными, попали в центр расположения артиллерии. Стараясь выбить максимальное количество обученных пушкарей, миномётчики поработали усердно, засыпав вражеских канониров десятками снарядов. Прекратили обстрел, убедившись в полном отсутствии движения между пушками. К сожалению, на такую артподготовку ушла половина миномётных снарядов, но, результат оказался великолепным. Пушки после этого ни разу не выстрелили, до конца осады. Возможно, свою роль сыграли удачные попадания миномётчиков Надёжного в запасы пороха, сложенные возле орудий. Этот взрыв принёс не меньше разрушений, нежели наши мины. С другой стороны, у Ближней крепости, такой удачи не произошло, но, пушки наших парней больше не беспокоили.

Когда радисты сообщили о результатах первого дня боевых действий, мы во Владивостоке немного успокоились. Помощь осаждённым была в пути, не пройдёт и недели, как наши достигнут Ближней крепости, хотя бы конница Ильшата. Боеприпасы, что везли вьючные лошади, с лихвой возместят все потраченные снаряды и патроны. Тем более, что до сих пор пехота противника атак не предпринимала, даже в этом чувствовалось влияние европейской военной доктрины. Хотя время Наполеона ещё не прошло, европейские генералы отлично понимали, что сила не только на стороне больших батальонов. Мне думается, именно в конце восемнадцатого века артиллерию достойно оценили и назвали богом войны. Именно в день первой атаки китайцев, как сейчас помню, к нашему берегу пристали два чужих корабля, вернее, шлюпа, явно изготовленных в Охотске.

До сих пор к нашей пристани причаливали только китайские торговцы, да наши же пароходы. Потому и охраны на берегу моря мы не держали, не сомневаясь в безопасности со стороны залива. Полчаса ушли на сбор двух десятков стрелков, проживавших поблизости, во главе которых я отправился к группе казаков, расхаживавших по причалу. Снимать посты с других направлений я не стал, опасаясь нападения. Кто знает, вдруг казачки решили нас отвлечь кораблями, а основной отряд от леса заходит? За год мы более-менее разобрались в царивших на Дальнем Востоке нравах. В погоне за сверхприбылями меховой добычи торговцы и казаки не только писали доносы друг на друга, иногда вспыхивали настоящие перестрелки между соперниками, не поделившими данников. А сколько купцов и приказчиков пропали без вести, отправившись торговать в тайгу, не сосчитать.

Учитывая вместимость шлюпов, больше семи десятков казаков там не будет, с ними мы справимся. Все мои попутчики были с помповыми ружьями, я нацепил пояс с двумя револьверами. Потому мы смело направились к качавшимся у причалов шлюпам.

– Воевода Андрей Быстров, – представился я, приблизившись к казакам, – кто такие?

– Андрей! Не узнал? – быстрым шагом вышел вперёд казак, смутно показавшийся знакомым, – это я, Ерофей Подкова!

– Не узнал, богатым будешь, – я обрадовался встрече, раскрывая руки для объятий. Мы обнялись, улыбаясь, как старые знакомые, я обратил внимание на исхудавшие лица казаков, знать, голодали. – Пойдём ко мне, поговорим, товарищей твоих сейчас покормят, распоряжусь.

– Рассказывай, Ерофей, где обустроились, откуда такие кораблики ладные, – мы уселись за стол под навесом нашей «таможенной избы», я выставил немудрёное угощение, жбан с квасом, каравай хлеба, да копчёную рыбу, – мы уж год, как обосновались в этом заливе. Про тебя ни слуху, ни духу.

– Мы неподалёку от вас, в устье Амура засели, срубили острог, тунгусов поясачили, за год собрали ясак, на два шлюпа хватило. Сам в Охотск ходил за корабликами нашими, там мне о твоих людях и рассказали.

– Погоди, там же другие казаки сидели, в устье Амура? – я предчувствовал ответ, но, не удержался.

– Прогнали мы их, нас вон сколько, а тех и полусотни не набралось, – небрежно махнул рукой атаман. – Плату за твои ружья и патроны я честно привёз, как уговорились, да собираюсь ещё патронов прикупить. А на лодках наших по островам проедем, говорят, там морская выдра, больно мех у неё прибыльный. Под это дело и берём патроны, шалят на островах людишки, опасно там стало.

– Погоди, а куда ушли те казаки, что вы прогнали? – мне не улыбалось получить рядом с Владивостоком обозлённый отряд казаков, сиречь, разбойников, – на север, к Охотску, или в другое место?

– Вроде, вверх по Амуру, точно не знаю, плюнь на них, давай торг вести. – Ерофей вышел на улицу и махнул рукой своим казакам, – сейчас принесут меха, рассчитаемся, да за патроны новые заплатим. Лет пять такой жизни и можно домой возвращаться, денег на внуков хватит.

– Ясак вы, хоть, в Охотск отвезли? – полюбопытствовал я.

– А как же, всё честь по чести, отвезли и сдали, царские власти к нам вопросов не имеют. Нешто мы не понимаем, дружбу терять с властями не будем. Другое дело, торговцы эти, особенно китайцы, тех мы раздеваем догола. За зиму шесть торговцев выгнали с нашей земли, триста соболей, не поверишь, увозили к себе ханьцы. Прежние казаки всё больше в остроге сидели, вот китаёзы и распоясались, наших ясачных тунгусов расторговали. – Атаман раскраснелся, тема китайцев его задела за живое, – не поверишь, выгребают всё дочиста, у тунгусов ясак нечем платить после торговцев.

– Ерофей, давай договоримся по границам между нами, чтобы наши охотники к вам не заходили, а твои казаки наших тунгусов не трогали. Соседи вы добрые, глядишь, поможем друг другу в тяжёлые времена, но, договоримся о границе сразу.

– Дело говоришь, давай карту, – Подкова вытащил замусоленный лоскут когда-то белой ткани, с нарисованным побережьем от Охотска до Владивостока.

Я сходил за нашими грубыми картами, мы сели измерять расстояния и обговаривать границы. Получаса нам хватило, чтобы согласовать свои территории. Казаки обязались ближе ста вёрст к Уссури по Амуру и тайге не подходить. А побережье между нашим городом и устьем Амура мы разделили пополам, решив точную границу провести позднее, когда выберем приметный ориентир. От побережья линия границы шла к месту впадения Уссури в Амур, вернее, на сто вёрст ниже по течению Амура. Границу по северному берегу Амура мы не стали смотреть, туда своих людей я не собирался отправлять. Едва согласовали границы, расписавшись на двух одинаковых экземплярах, по одному каждой из сторон, казаки принесли меха. Ими они честно расплатились за полученное оружие, по уговорённым ценам. Затем купили две тысячи патронов к своим ружьям, уже по новой, дальневосточной цене. Однако, меха у казаков я решил принимать по выгодным для них расценкам. По пятьдесят рублей за шкурку соболя, столько же мы платили нашим охотникам. Атаман сразу оценил наш подход и обещал всю пушнину сбывать исключительно нам. Ещё бы, в Охотске и за двадцать рублей соболя не продашь.

– Нам бы, воевода, ружей твоих купить, полсотни, – Подкова погладил свою «Лушу», – шибко добрые ружья, лёгкие и удобные. Давай, обговорим цену.

– Увы, дорогой, ружей мы не делаем, железа найти не можем. Если дальше так пойдёт, и патронов тебе не продадим, себе не останется. – Я откровенно лукавил, на складе у нас хранились триста с лишним ружей и полсотни помповиков. Их мы придерживали для вооружения прибывающих поселенцев, торговать оружием, по крайней мере, до организации собственного производства, я не собирался. Никакая прибыль не заменит безопасность наших людей. Объяснять всё это атаману не было необходимости.

– Поди его и нет здесь, надо с Алтайских заводов везти?

– Нет, знаю точно, железо есть, просто за год не нашли. Твои ребята помогли бы, глядишь, быстрее управимся, как?

– Так, мои казаки в рудах не разбираются, какая от них помощь будет?

– Очень простая, где заметят камни тяжёлые или разноцветные, кусок небольшой отбить и нам принести, только место запомнить надо, лучше записать. В другой раз за патронами приедешь, эти камни с записками привези, хоть сто штук или больше. Найдём по этим камням полезный рудник, обещаю ружьё подарить тому, кто камень добудет. Да и вам выгода прямая, ружья начнём делать, первые покупатели вы будете. Железную руду можно даже с корабля найти, запомнить места, где у берега стрелка компаса крутится, матка, по-вашему. Эти места запомнить и нам показать, там наверняка железо есть.

– Матка, говоришь, крутится, – задумался Ерофей, – проплывали мы такое место, верстах в шестидесяти от вашего острога. Там стрелка крутилась, как оглашенная, место показать могу.

– Что ж ты молчал, – я едва не подпрыгнул, – сейчас с тобой своих людей отправлю, высадите их в том месте. Через полчаса они будут у твоих шлюпов.

По моей просьбе, казаки отправились на север сразу, как приняли на борт десяток наших ребят, обученных основам геологии. Моё острое желание найти железо совпало со стремлением атамана не оставлять своих казаков в городе. Скорее всего, Подкова опасался конфликтов между его и нашими людьми. Пока мы были казакам нужнее, чем они нам. Хотя, меха, полученные от наших соседей, в столице потянут не меньше пятидесяти тысяч рублей серебром, за вычетом стоимости проданных припасов.

Не зря мы рискнули довериться Подкове в Таракановке, не зря. Вслед за отплывшими рудознатцами по берегу на следующий день мы отправили три фургона с рабочими и инструментом, взрывчаткой. Если парни найдут выходы железной руды, нужно быстро оценить объём и начать разработку, скоро осень. До зимы надо наработать, как можно больший запас руды, вдруг зимой не сможем организовать добычу и доставку, так запасы на зиму подготовим. Чтобы наши печи не простаивали под снегом. Почему-то, я не сомневался в скором обнаружении железной руды, и просчитал необходимое количество угля, транспорта и рабочих, для выплавки чугуна в домне с дальнейшей переделкой в железо. Расчёты пришлось переделывать трижды, потом ещё два раза, оптимистичный прогноз и пессимистичный вариант. Эти данные заставили меня забыть об осаде наших острогов, так всё оказалось плохо.

В Прикамске и Таракановке выплавкой железа и чугуна мы не занимались, отливки в Прикамск поступали из Гороблагодатских заводов, сплавлялись по Каме. В заводских печах мы плавили уже готовые полуфабрикаты, можно так выразиться, потому и обходились небольшим количеством рабочих. Здесь же, на Дальнем Востоке, нам придётся организовывать всё производство с нуля, начиная от подготовки древесного угля, подвоза каменного угля, добычи и доставки железной руды. Всех рабочих придётся накормить, одеть, обеспечить инструментом, жильём. Заготовить корм для лошадей, упряжь и повозки, проложить удобные дороги. И всё это вручную, причём, как обычно, срочно и быстро, если мы хотим увидеть реальную отдачу при жизни, а не в светлом будущем.

В двадцатом и двадцать первом веке любили говорить, что одно рабочее место в автомобильной промышленности или самолётостроении, приводит к возникновению десяти-пятнадцати-двадцати, к примеру, рабочих мест в смежных отраслях, так это при достаточном уровне механизации. У нас перспективы оказались не такими радостными. Учитывая, что только на изготовлении паровых двигателей, оружейном производстве и стекольном деле, даже в первое время планировали работать не менее ста рабочих и мастеров, уже проживающих во Владивостоке, примерное число вспомогательных рабочих зашкаливало за тысячу. Только на добычу угля, железной руды, дров и перевозку всего этого, требовались полтысячи рабочих. Плюс рабочие-дорожники, повара, строители, прочая обслуга, труд у нас исключительно ручной, этих набирается столько же. Не удивлюсь, если в реальности мои расчёты окажутся заниженными, раза в два или больше. Вполне возможно, что для обеспечения рабочих пищей придётся заводить рыболовный флот, плести к нему сети.

Те несколько дней, что я в эйфории обходил окрестности нашего городка, выбирая место под размещение складов и производств, серьёзно поменяли ситуацию вокруг наших осаждённых крепостей. После разгрома артиллерии, китайские военачальники, видимо, от безысходности, всё-таки предприняли попытки штурма острогов. На этот раз, не согласовали свои действия, атаковали в разные дни. Однако, очень похожие своей тактикой одновременного нападения со всех сторон крепости. Учитывая, что пушек в крепостях мы оставили всего по три штуки, пришлось нашим парням трудно. Первый натиск, самый опасный, отражать пришлось всем, включая стрелков. Расход боеприпасов оказался критическим, от прежних запасов осталась едва третья часть. Зато потери китайцев вышли ужасными, по самым скромным оценкам, только мёртвых на поле боя, коменданты крепостей насчитали до пятисот человек. Если добавить туда, как минимум впятеро больше раненых, стала понятной дальнейшая тактика китайцев.

Собрав убитых и раненых, два дня противник отдыхал, видимо, осмысливая дальнейшие перспективы осады. Боясь повторения ужасных потерь первого штурма, солдаты просто ложились на землю после первых выстрелов осаждённых. Учитывая, что командиров, пытавшихся поднять свои отряды в атаку, наши парни отстреливали в первую очередь, на этом штурм и заканчивался. Китайские солдаты подбирали тело убитого командира и, с чистой совестью, возвращались в лагерь. Думаю, после недели ежедневных атак, смертность командиров в обеих китайских армиях заметно превысила солдатскую. Вряд ли это прошло мимо внимания генералов. Хотя, войску, осаждавшему крепость Ближнюю, скоро стало не до осады. К этому времени конница Ильшата добралась до нашего острога. Пользуясь радиосвязью, Фаддей согласовал с командиром кавалерии совместные действия.

В результате их замысел полностью удался. В назначенный час, рано поутру, башкирские всадники ворвались в тылы китайской армии. Большую часть своего пути они прошли без шума, срубая саблями редкие посты охраны и зазевавшихся тыловиков. Реальное сопротивление башкиры встретили возле генеральских шатров, от отряда охраны командующего. Пока часть кавалеристов расстреливала сопротивлявшихся солдат, спешившиеся разведчики подобрались к самому сердцу лагеря. Учитывая, что я не просил захватить китайских командиров живыми, шатры главных полководцев просто забросали гранатами, расстреляв всех выживших. Разрывы гранат стали сигналом для осаждённых, поддержавших вылазку кавалеристов миномётным и артиллерийским огнём. Благо, за время осады передовые позиции врага пристреляли отлично.

Не надо быть пророком, что предсказать действия солдат, оставшихся почти без командиров, когда их начали расстреливать со всех сторон. Шквальный артиллерийский огонь с фронта наложился на взрывы гранат в центре, беглую стрельбу в тылу. Началась откровенная паника, о сопротивлении никто не думал, солдаты разбегались, сметая немногочисленных командиров, пытавшихся сохранить порядок. Бойцы Ильшата не преминули воспользоваться этим, разъехались небольшими группами по расположению китайской армии, расстреливая всех, кто походил на командиров. Молодцы, правильно обучил их Ильшат, пора ему полковника присваивать! Под шумок, в крепость провели вьючных лошадей, доставивших дополнительный боезапас. Бегство китайцев быстро перешло в повальное, преследовать их кавалеристы не стали, ограничившись зачисткой территории вражеского лагеря. Нет, всех подряд наши бойцы не убивали, только тех, кто пытался сопротивляться. В лагере, кроме тяжелораненых, к удивлению башкир, остались сотни три китайских солдат, не ставших убегать.

Позднее мы узнали, что такому количеству пленных обязаны своей щедрой плате китайским рабочим. Те из прошлогодних пленников, кого мы не взяли на работу, естественно, в большинстве своём, вновь попали в солдаты. Их воспоминания об упущенной возможности работы на варваров, рассказы о плате нанятым пленникам, сильно разложили сослуживцев. Тем более, что за год во Владивостоке успели побывать не меньше десятка китайских торговцев. Они разговаривали с нашими рабочими, те подтвердили, что получают оговорённую плату и питание полностью. Эти разговоры дошли до солдат, сыграв роль катализатора. Ещё бы, получать за солдатскую службу, подвергаясь опасности гибели, в пять раз меньше, чем сдавшись в плен. Как вы полагаете, какие мысли бродили в головах вечно голодных китайских пехотинцев?

Уже после обеда из крепости выехали трофейные команды, а здоровые пленники принялись хоронить мёртвых. С нашей стороны погибли два бойца, три десятка получили ранения. Китайцы похоронили немного своих, сто семьдесят погибших и умерших от ран. Полтысячи тяжелораненых в течение недели пленные развезли по окрестным деревням, лечить бывших врагов наши ребята не собирались. Всё-таки, восемнадцатый век, а не двадцать первый, да и лекарей у нас не было, никаких. Оставшихся пленников загрузили трофеями – пушками, запасом пороха, одеждой, доспехами, оружием и прочим барахлом, под конвоем двадцати кавалеристов, в большинстве раненых, отправили во Владивосток. Это я попросил доставить в город пленных, пока не наступила зима, хоть бараки для них отстроить надо до холодов.

Когда я обсчитал необходимые затраты на найм рабочих, настроение резко упало. Даже при мизерной плате китайским рабочим мы рисковали не дотянуть до продажи первой продукции. Как минимум, в течение года нужно было выполнить две несовместимые задачи. Первая – развить добычу руды и угля, выплавить сотни тонн железа, из которого изготовить десятки паровых двигателей и сотни ружей. Вторая задача состояла в том, чтобы дотянуть до поступления средств от продажи добытых мехов, либо начала продажи оружия. Это не меньше года, продавать меха в Сибири было невыгодно, выходило в десять раз дешевле, нежели в Петербурге. Причём, денег в нашей казне оставалось впритык, чтобы прожить зиму. Мы совершенно забыли, что будущим летом закончатся трёхлетние контракты наших учителей. Обещанные по контракту одежда и питание у них были, но выплатить им по четыреста восемьдесят рублей за два последних года уже сейчас нереально. Общая сумма выплат составит почти пятнадцать тысяч рублей, мехами тут не отделаться. Такие, вот, пироги получались. Обманывать ребят ожиданием мне было совестно, давать часть выплат натурой, стыдно. Тем более, что честная расплата по договору станет лучшей рекламой нашему предприятию.

В таких обстоятельствах оставалась надежда только на пленных, их можно привлечь к работам бесплатно, постепенно отбирая лучших работников для заключения контрактов. Кроме того, появилась возможность расплачиваться с китайскими торговцами трофеями. Несколько десятков пушек пойдут на производство патронов, остальные попытаемся продать, хотя бы японцам или корейцам, иного выхода не было. Опасаясь нападения, нет, не китайских войск, а грабителей, наверняка облизывавшихся на богатые трофеи, я выслал навстречу каравану пленников последних наших конников, остававшихся в городе, все шесть десятков. С такими объёмами перевозки грузов и людей по суше, подумалось тогда, первую железную дорогу придётся к озеру Ханка строить, а то и до самой Сунгари. К счастью, добрались наши парни с пленными и трофеями без проблем, выносливый народ, эти китайцы, и спокойный, на удивление.

Казна, захваченная в генеральском шатре, на этот раз оказалась невелика, её мы решили оставить в распоряжении коменданта крепости Ближней. А наши кавалеристы-герои, отдохнули всего один день, радуясь добыче и обсуждая эпизоды сражения. Через день, пополнив запасы патронов, они рысью отправились к Надёжному. Там осада также выродилась в вялотекущий театр, с формальной ежедневной атакой и редкими выстрелами осаждённых. Наши кавалеристы, воодушевлённые удачей под крепостью Ближней, не расслабились. Учитывая предыдущий опыт, Ильшат уверенно провёл вторую операцию, согласовав детали с Василием Фёдоровичем. Были у него опасения, что маньчжурский военачальник знает о разгроме своего коллеги и примет меры. К счастью, по причине почти полного истребления офицеров, никто из бежавших с поля боя солдат, не рискнул сообщить генералу печальную весть. Умудрённые опытом китайцы не сомневались, что награды не будет, а голову потерять вполне могут.

Меньше двух лет назад присягали мне башкиры, за это время ставшие настоящими воинами, способными не просто бесстрашно кидаться на врага, размахивая саблей. Мы с Палычем учили наших парней, в первую очередь, думать и ставить себя на место врага, а не рисоваться своей смелостью. Видимо, наши уроки пошли впрок, поскольку подавляющее большинство воинов Ильшата, как и вогульские стрелки, научились воевать спокойно, по-хозяйски. Не подставляться под удары и не тратить попусту патроны, предусматривать мелочи, прикрывать друзей и не жалеть вооружённого врага, погнавшись за наживой. Любители трофеев, срывавшие сабли прямо с трупа в бою, у нас не задерживались. Многие поменяли своё поведение, стали спокойнее, не рвались за наживой, поскольку знали, что не будут обделены. Те, кто не успел или не захотел измениться, погибли.

Из каждого боя наши командиры делали выводы, анализируя возможные варианты событий. Потому разгром китайского отряда под острогом Надёжным прошёл без жертв с нашей стороны. Результаты оказались не хуже, полтысячи пленных и огромное количество трофеев, казна, жаль, полупустая. В тот же вечер, когда я передал поздравление нашим парням с победой, из Белого Камня пришла шифровка. Надо сказать, для особо важных или опасных сообщений, передаваемых по радиоцепочке, комендантам крепостей Палыч оставил простенькие шифры, для каждого разные. Расшифровав короткое сообщение Степана Титова, я долго сидел неподвижно, расслабившись впервые за последний месяц. На одном из притоков Аргуни старатели нашли золото, достаточно много, чтобы одновременно задействовать на его добыче несколько сотен человек. Тогда за короткую сибирскую осень мы успеем намыть максимум благородного металла. Призрак бесславного банкротства, терзавший меня почти год, отступил.