Текст книги "Призрак Дома аферистов (СИ)"

Автор книги: Виктор Тарнавский

Соавторы: Мила Тарнавская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10

Церемониться с привидением пошлого барина Василиса не стала: прошла прямо через Кондратия Вениаминовича. Обойти его не получилось бы: тесновато на «антресолях»! Пришлось действовать напрямик.

Внутри призрака было на редкость противно – будто в сухой шершавый туман попала. Схватив добычу, Василиса поспешно отступила на шаг и только тогда рассмотрела, что у нее в руках. Она держала две не очень потрепанные книги в мягких обложках. «Иван Бунин "Темные аллеи"» было написано на верхней.

Журналистка попыталась открыть книгу, и та сама развернулась. Видимо, на эту страницу часто заглядывали. Взгляд сразу же выхватил несколько строчек:

«– А у Ли, – спросил Генрих, – груди, конечно, острые, маленькие, торчащие в разные стороны? Верный признак истеричек.

– Да.

– Она глупа?

– Нет... Впрочем, не знаю».

Василиса облегченно рассмеялась: вот откуда Кондратий Вениаминович черпает свои пошлости. Но где призрак, привязанный к пустому дому, взял современные книги?

– Вы где?.. – начала она, поднимая голову, но сразу же осеклась. – Ой! Извините! Я случайно.

Призрака рябило. Причем сильно, как старый советский телевизор, который из всех настроек понимал только одну – по крышке кулаком стукнуть. Кондратий Вениаминович шел то волнами, то зигзагами, то мелкой снежной крупой.

– Вам помочь? – на всякий случай спросила Василиса.

В ответ раздался невнятный бубнеж, из которого девушка разобрала только «беспортошная ветрогонка». Навострив ушки, она попыталась вычленить другие ругательства – интересно же! – но барин перешел на сплошное шипение и судорожные всхрапы.

Подумав, что вмешиваться во внутренние дела призрака себе дороже, Василиса решила просто подождать, пока его голограмма сама стабилизируется. А тем временем можно было посмотреть на вторую книгу, которую читал Потехин.

Не глянув на обложку, девушка раскрыла небольшой томик и сразу же перелистнула на оглавление.

«Развитие сексуальной стратегии», «Как затянуть узел» – бросились ей в глаза названия глав, выделенные жирным шрифтом.

Василиса поморщилась: что за бред? Зачем это Кондратию Вениаминовичу в его нынешнем состоянии?!

Она перелистнула страницу. «Взывайте к его эгоизму», «Оцените свою конкурентоспособность» – здесь заголовки были не менее увлекательными.

Неужели господин Потехин решил бордель на досуге открыть? Что и говорить, дело во все времена прибыльное. Тем более и место в Петербурге освободилось: нелегальную сеть конкурентов недавно прихлопнули. Вот только знает ли он об уголовной ответственности?

От увлекательного чтения Василису отвлекли странные звуки. Она подняла голову: призрак уже стабилизировался и неторопливо набивал трубку.

– Ваши книги? – коротко спросила девушка, кивнув на два томика, которые держала в руках.

– Значит, извиняться вы не думаете, не милая барышня! – даже не глянув на книги, недовольно проворчал Кондратий Вениаминович, аккуратно приминая пальцем табак.

– Вообще-то, я уже извинилась, но для вас могу повторить. Извините меня, пожалуйста! Здесь так мало места, ваше кресло нельзя было развернуть. Пришлось действовать напрямик. – Василиса состроила покаянную гримаску.

Но Потехин ее извинений не принял. Наоборот, несерьезный тон девушки разозлил его сильнее.

– Вы прошли сквозь меня! – начал выговаривать он, – Еще и ворочались внутри. Я чуть не развеялся!

– Но не развеялись же! – Журналистка невозмутимо пожала плечами. – Лучше ответьте, чьи это книги?

– Понятия не имею! – пыхнув трубкой, ответил Потехин.

– Они лежали возле вашего кресла, – наседала Василиса. – В этом доме нет никого, кроме вас и Геннадия.

– Геннадий – это кто? Тот мужлан из привратницкой? – Призрак нахмурил брови, будто припоминая. – Наверное, его книги и есть. Почитывает на досуге.

– Да-да, и не выбрал ничего лучше, кроме пособия «Как выйти замуж»!

Девушка наконец-то взглянула на обложку яркого томика, который держала в руках. Сама бы она не рискнула следовать советам этого автора. Получается, чтобы выйти замуж, надо вначале затянуть узел? Можно надеяться, не на шее жениха?

– Я не знаю вкусов своей прислуги. Мало ли что этот Геннадий предпочитает.

Господин Потехин хотел снова величественно пыхнуть трубкой, но что-то пошло не так, и он закашлялся.

– Кондратий Вениаминович, хватит юлить! – повысила голос Василиса.

– Но я действительно не знаю его вкусов! – прохрипел призрак, вытирая набежавшие на глаза слезы. – И вообще, я скверно себя чувствую. Разве вы не видите?

– Постучать вас по спине? – ехидно предложила девушка.

– Зачем?! – Глаза призрака, казалось, сейчас вылезут из орбит. То ли от кашля, то ли от удивления.

– Неважно! – махнула рукой Василиса. – Значит, ваши пошлости вы черпаете из сборника рассказов Ивана Бунина. Вашего современника, между прочим.

– А вы не думаете, что это он у меня их черпал? – сиплым голосом пробормотал Потехин.

Он наконец-то прокашлялся, хрипло вздохнул… и принялся снова раскуривать погасшую трубку. Василиса только головой укоризненно покачала, глядя на это: Кондратий Вениаминович точно уверен, что его убили? Может, его привычка курить доконала?

– Раз он мой современник, мы вполне могли дружить, – невозмутимо продолжил призрак.

– Да вы, да вы… – Василиса чуть не захлебнулась от такой наглости. – Бунин свой сборник начал в тридцать седьмом писать!

– Надо же, какая хорошая память у него была! Двадцать лет мои каламбуры помнил.

– При чем здесь каламбуры?! Вы нагло его цитируете, слово в слово!

– Вы даже знаете значение слова «каламбуры»? Похвально! Видимо, после окончания института в вашей прелестной головке что-то осталось.

– С меня хватит! – разозлилась девушка. – Держите ваши книги!

Она шагнула к Кондратию Вениаминовичу, сунула ему злосчастные томики – хотела в руки, но он и не двинулся. Положила ему на колени – книги с громким стуком рухнули на пол.

– Почему вы так жаждете моей второй смерти? Постоянно пытаетесь меня развеять, – трагическим тоном спросил Потехин, скорбно наблюдая за рябью, в которую превратилась нижняя половина его тела.

– Я уже ничего не жажду. А больше всего я не жажду работать с вами! – отчеканила Василиса и, крутанувшись на пятках, начала спускаться по ступенькам.

– Вам так важно знать о моих отношениях с господином Буниным? – крикнул ей вслед Кондратий Вениаминович.

– Мне важно слышать от вас правду! Как я вам помогу, если вы постоянно лжете?

– Я действительно не знаю, чьи это книги. Жильцы одной из квартир оставили старую кровать, не захотели везти в новый дом. Когда рабочие подняли ее, чтобы выбросить, ножки отпали – все четыре. Оказалось, кровать держалась только на сложенных под ней стопках книг. Ее ножки были просто приставлены по бокам. Пока рабочих не было, я позаимствовал пару томов – все равно остальные вынесли на мусорник. Схватил не глядя те, что сверху лежали.

Василиса, сойдя по ступенькам, остановилась у окна и подняла голову, обращаясь к невидимому отсюда привидению:

– Вы снова врете! Как вы взяли эти книги? Вы не можете двигать физические предметы – вы же призрак!

– Не кричите так, мышей испугаете! От вашего гневного «вы» у них икотка начнется.

Кондратий Вениаминович материализовался рядом с ней – без кресла, но все еще с трубкой.

– Я умею двигать предметы, уже научился. Надо же мне чем-то занимать себя. Вы даже не представляете, сколько у меня сейчас свободного времени: я ведь теперь не сплю по ночам.

– Но в прошлый раз вы сказали, что только-только пробудились!

– «Только-только» – это два месяца. По сравнению со столетием, которое я провел запертым в своей тюрьме, совсем немного.

– Хорошо, – вздохнула Василиса. – Допустим, я вам поверила.

Она вытащила телефон, открыла заметки:

– Расскажите мне о втором своем партнере.

– О каком партнере? – переспросил Кондратий Вениаминович, изобразив на лице полнейшее непонимание.

– Ваша фирма называлась «Братья Потехины, Потрошков и Галлахер». О Потрошкове вы рассказали. Кто такой Галлахер?

– А-а-а… этот… – пренебрежительно хмыкнул призрак. – Это какой-то иностранец. Его мой брат привлек, чтобы придать вес компании.

– Иностранец? – насторожилась Василиса.

Девушке вспомнился недавний разговор с Геннадием: «Иногда хорошо его понимал, а иногда переспрашивать приходилось». И выглядел неизвестный весьма своеобразно, в Петербурге попроще одеваются.

– Британец какой-то с деньгами, – объяснил Кондратий Вениаминович. – Петруша говорил, что у него связи какие-то были в посольстве. Вот я и согласился.

Говорил Потехин неохотно, было видно, что снова начинает юлить. Как девушка ни допытывалась, о Галлахере он толком ничего не рассказал.

Уходила Василиса в скверном настроении. Получается, она Геннадию заплатила только за то, чтобы с Кондратием Вениаминовичем поругаться. Очень веселое развлечение, ничего не скажешь! Полезной информации в их разговоре было совсем немного – что вообще можно искать на основе таких скудных данных?

Еще и на улице было мерзко! Серые тучи, казалось, на голове лежали. После вчерашней прохлады температура скакнула сразу до двадцати, при этом воздух был сырой, чуть ли не с моросью. Расстегнув куртку, Василиса недовольно поморщилась: еще не баня, но уже предбанник.

Будто мало ей было негатива сегодня, стоя на светофоре, она ощутила взгляд. Да‑да, тот самый, вчерашний. Василиса почувствовала, как ее кулаки сами сжимаются: похоже, кто-то сейчас схлопочет! Она как раз ищет, на кого бы выплеснуть излишек эмоций!

Глава 11

Василиса быстрым шагом перешла узкую боковую улочку и юркнула за памятник, стоявший на углу. Ее всегда раздражала эта грубая бетонная глыба, которую кто-то придумал поставить прямо поперек тротуара. И так на Петроградке тротуары узкие, так еще что-то обходить приходится! Называется: очередной привет из эпохи соцреализма.

Но сейчас памятник оказался как нельзя кстати. Василиса даже немного пожалела, что он узковат, мог бы быть и пошире.

Вытащив из кармана телефон, девушка включила его и замерла, будто ожидая, когда гаджет загрузится. А сама чутко прислушивалась: спешит кто-то проверить, куда делась Василиса? Пусть этот хам только подойдет поближе. Вот тогда она ка-ак выскочит, ка-ак выскажет ему все, что думает о его наглом преследовании! Или даже сфотографирует: щелкнет вспышкой прямо в белобрысую физиономию!

Девушка ни секунды не сомневалась, кто за ней следит. Небось, снова вчерашний дистрофик явился! Строит из себя сигма-боя с босыми ногами!

Василиса настолько распалила себя этими мыслями, что не постеснялась бы сейчас устроить скандал посреди улицы. А почему бы и нет? Белый день вокруг, людей-машин хватает. Интересно, у этого задохлика хватит храбрости объясниться с ней? Или сбежит, сверкая голыми щиколотками?

Постояв так пару минут, девушка не выдержала, выглянула из-за памятника. Никого подозрительного на улице не было, только несколько петроградцев сосредоточенно спешили по делам.

Ну и где он? Василиса, что ли, зря камеру включила?!

Рассерженно фыркнув, девушка сунула телефон в карман и чуть ли не вприпрыжку побежала по улице. Была так сердита, что не сразу сообразила, куда направляется.

Она же хотела идти другой дорогой, срезать путь! Совсем голову потеряла из-за этой дурацкой слежки!

Возвращаться уже было поздно, Василиса почти добежала до Большого проспекта. На перекрестке заставила себя остановиться, осмотреться по сторонам. Заодно и прислушаться к ощущениям, пока отдышится.

А ощущения-то никуда не делись! Между лопатками ныло, будто то место все еще буравили чужим взглядом.

Плюнув на осторожность, Василиса резко обернулась и обвела улицу внимательным взглядом.

Не было здесь никого подозрительного! Ни дистрофика, ни бесцельно гуляющих прохожих. Ведь не могут же шпионить за ней те две мамочки с колясками или старушка с громко повизгивающей сумкой на колесиках.

Похоже, Василиса на ровном месте придумала себе погоню.

Тяжело вздохнув, девушка дернула вниз замок куртки. Ей вдруг стало очень жарко, даже душно. Она сердито отбросила с лица непослушные пряди, смахнула со лба капли пота. И лишь глянув на свои мокро блеснувшие пальцы, спохватилась.

Ну что она снова делает?! Зачем трет лицо грязными руками, если в сумке есть носовички? Не хватало ей еще россыпи прыщей для полного счастья!

Сердито хмыкнув, Василиса решительно зашагала по проспекту в сторону метро «Спортивная», стараясь не обращать внимания на странное ощущение между лопатками. Оно-то никуда не девалось!

Либо у нее развилась паранойя, либо девушка-медиум пришлась не по вкусу этому кварталу. И неизвестно, что было хуже! Потому что, если место не принимает Василису, она не может вписаться в его невидимую ткань. Тогда ничего хорошего ее здесь не ждет, на удачу рассчитывать не придется.

Василиса вдруг почувствовала, что очень хочет домой, к бабушке. Она-то знала о способностях внучки, ей можно было пожаловаться на все что угодно. Даже на такую вещь, как странный взгляд, появляющийся ниоткуда.

***

В редакции журналистку ждал новый сюрприз. Еще один!

– Василиса! – окликнула ее секретарь Олечка, когда девушка зашла на этаж. – У меня информация для тебя.

– Интересная?

– Очень! У тебя, похоже, ухажер завелся.

– Ухажер? – Василиса нахмурилась.

– Мужчина утром звонил, тебя искал. Симпати-ичный!

– Откуда ты знаешь? Он по видео, что ли, звонил?

– А зачем мне видео, если и так понятно, что симпатичный? У него такой голос…

Олечка даже глаза закатила, демонстрируя степень своего восторга. Признаться честно, ее ужимки уже начинали раздражать. Тем более Василису сейчас бесило буквально все!

– Он точно меня искал? Может, ты что-то путаешь? – спросила она секретаря.

– Не путаю я! – возмутилась Олечка, схватив со стола ведомость входящих звонков. – Вот, у меня все записано: спросил Василису Богданову. Сказал, что по личному делу.

– И что он хотел?

– Когда узнал, что тебя нет, попросил твой телефон. Я, конечно же, не дала: не первый год в редакции. Вдруг он тебя шантажировать начнет или, того хуже, придушит где-нибудь в подворотне, а я потом отвечай!

Василиса укоризненно посмотрела на Олечку:

– Ну что ты такое несешь? Сплюнь, а то накаркаешь!

– Ой! Извини! Тьфу-тьфу-тьфу… – старательно проплевалась секретарь.

– А свой телефон он не оставил?

– Нет! Хотя я дважды его спросила. Во второй раз он вообще трубку бросил. Представляешь, какой хам?

– Но при этом симпатичный, – хмыкнула Василиса.

– Ага! – ухмыльнулась Олечка.

От ее кривоватой, какой-то кровожадной ухмылки спина Василисы снова заныла. Будто между лопатками ткнулась некая тупая палочка.

Да что ж это такое? И в редакции покоя нет!

– Будет звонить еще раз – пусть оставит координаты. Я сама с ним свяжусь, – сухо распорядилась Василиса.

И, резко крутнувшись, стремительно рванула по коридору. Шла очень быстро, будто боялась, что Олечка будет ее догонять.

Билет домой Василиса купила, как только добралась до рабочего компьютера. Взяла на утро, на завтра.

Когда телефон пиликнул, подтверждая оплату, девушка облегченно откинулась на спинку кресла. Она смогла это! Не побежала сломя голову на вокзал, не вскочила в ближайшую «Ласточку». Смогла сдержать себя, убедить, что лучше приехать к родителям в субботу утром, чем ввалиться в квартиру в пятницу среди ночи.

Родителям незачем знать о ее проблемах: все равно ничем не помогут. Только бабушка сможет понять, почему Василису не принимает Петроградка. Ее любимый район!

Ничем иным объяснить свой странный мандраж Василиса не могла. Она не видела реальной угрозы рядом с собой, ничего ведь страшного не происходило. Тем не менее, девушку откровенно трясло.

Глава 12

По дороге домой, сидя в поезде, девушка мысленно прокручивала в голове события последних дней, но никак не могла понять, что провоцирует ее беспричинный страх. Мало ли взглядов она чувствует! Это же не значит, что надо шарахаться от всех подряд.

Да и по старым зданиям столько ходила, никогда ничего подобного с ней не случалось. Даже в «Красном треугольнике» у Балтийского вокзала не испытывала такой паники.

Надо сказать, что старые кварталы Петербурга были особой страстью Василисы, именно здесь она снимала лучшие свои ролики. Хорошее знание истории позволяло ей мастерски жонглировать фактами, сплетая их в один сюжет.

Подруги Василисы откровенно боялись расселенных «старичков», их темных окон, странных скрипов и шорохов. Поэтому девушка никого не приглашала с собой, всегда ходила одна. Да и не нужны ей были лишние глаза и уши!

Ее хобби давно уже превратилось в манию. Найти нужный объект, дождаться, когда расселят, прийти до того, как начнут серьезный ремонт… Василиса месяцами и годами выслеживала интересные здания. И никогда не знала, что там найдет: тайник с пожелтевшими от времени документами, остатки столетнего декора под обшивкой из современных материалов или что-то еще. Дорогостоящие находки случались всего пару раз, но любая вещь из той, прошлой, жизни приводила ее в восторг.

Бабушка не одобряла увлечение внучки. Она считала, что Василиса бездарно растрачивает свой талант и… терпеливо ждала, когда «девочка нагуляется».

***

Родной город встретил Василису шумом и толчеей. Как обычно, прибывшую «Ласточку» загнали на второй путь. Ее пассажиры сразу же заполнили узкую платформу, создав небольшую пробку у турникетов. Василису толпа обычно раздражала, но сейчас девушка ждала своей очереди, улыбаясь: она приехала домой, совсем скоро встретится с бабушкой, и все проблемы разрешатся.

Толпа выплеснула Василису из подземного перехода на привокзальную площадь и начала постепенно рассасываться. Кто-то остался на автобусной остановке, кто-то поспешил на автовокзал, кого-то уже ждала машина. Девушка, ловко лавируя между людьми и сумками, выскользнула из толкучки и направилась к светофору. Нетерпеливо поглядывала на красный огонек – скоро ли включится зеленый? – а сама уже привычно прикидывала, большая ли очередь у ее любимого киоска.

Ей повезло: когда она подошла к круглому «теремку», здесь никого не было.

– Четыре пирожка с капустой, четыре с вишней, четыре с печенью, – привычно отбарабанила она, даже не взглянув на ценники.

Получив в руки увесистый пакет с пирожками, Василиса счастливо улыбнулась: она дома!

Нырнуть во дворы можно было практически сразу, пройдя вдоль длинной четырехэтажки. Но девушка не любила ходить напрямик, «предпочитала зигзагами», как говорила ее мама. Василисе хотелось немного пройти по бульвару, полюбоваться деревьями с едва проклюнувшимися листиками и обязательно свернуть у дома с муралом – живописной картой центра города. Разрисованная яркими красками стена была ее личной хорошей приметой. Подойдя к ней, Василиса оглянулась: не смотрит ли кто – и быстренько приложила руку к черному всаднику под многозначительной цифрой «13». Тихонько пробормотав: «Пусть все сложится легко и радостно!», девушка поспешила дальше, к своему старому дому.

Немного нелепый, будто склеенный из двух частей – трех– и четырехэтажной, он стыдливо прятался от чужих взглядов за раскидистыми деревьями. Василиса привычно взглянула на окна их бывшей квартиры, но не стала здесь останавливаться: дома ее ждали родители.

Кирпичная новостройка с угловыми балконами, к которой спешила девушка, была самой яркой в их квартале. Тем не менее это здание не смотрелось чужеродно. Уж очень разные дома его окружали – от каменных столетних двухэтажек до советских панелек. На приземистый довоенный дом, стоявший напротив, Василиса даже не посмотрела. Наоборот, постаралась побыстрее прошмыгнуть мимо. К бабушке она зайдет чуть позже, чтобы поговорить спокойно, не торопясь.

– Ты уже и пирожков накупила! – всплеснула руками мама, принимая от Василисы пакет. – Ну куда столько? У нас полный холодильник всего.

– Я хочу к бабушке сейчас сходить, заберу половину, – успокоила ее дочь.

– Обязательно сходи, она с самого утра тебя ждет. Уже звонила, спрашивала.

– Но вначале умойся, смой столичную копоть! – подколол дочку отец, выйдя из комнаты.

– Обязательно! – подмигнула ему Василиса.

Это приветствие было их ритуалом. Отец, немного ревновавший дочь к чужому городу, Санкт-Петербург называл исключительно культурной столицей, а многоэтажку, где жила Василиса, – небоскребом.

***

К сожалению, хорошее настроение продержалось у Василисы недолго. Как всегда, с мамой они поссорились на пустом месте.

– В Кремль пойдешь сегодня? – деланно-небрежным тоном спросила мать, когда Василиса, приняв душ, пришла на кухню. – У меня интересный маршрут сегодня, таким ты еще не ходила.

– Ты подготовила новую экскурсию? – удивилась Василиса. – Почему мне не сказала, что работаешь над ней? Может, я бы чем-то помогла.

– Да когда уж тебе? – вздохнула мама. – Приезжать стала все реже и реже. Я даже подумала, что у тебя кто-то завелся.

– В смысле завелся? – не поняла Василиса. – Ты же знаешь, я на съемной квартире живу, кота себе позволить не могу.

– Господи, ну что за ребенок мне достался! – Мать огорченно всплеснула руками. – При чем здесь кот?

– При том, что я давно его присматриваю.

– Тебе о парнях надо думать, а не о котах. Вспомни, сколько тебе лет!

– Сколько есть… – Василиса пожала плечами. – Тридцати еще нет.

– Вот именно – еще!

Мисочка, в которой взбивался омлет для Василисы, с грохотом шмякнулась в раковину, дверца микроволновки жестко хлопнула, закрывшись.

– Осторожнее, дорогая. Печку сломаешь, – пробормотал отец, зайдя на кухню.

– Новую купим! – рявкнула в ответ его жена.

Муж ей ничего не ответил. Когда надо было, он умел мгновенно исчезать из поля зрения. Вот и сейчас быстренько шмыгнул к гостиной. Только балконная дверь конспиративно скрипнула за ним.

Василиса лишь вздохнула огорченно: придется самой отбиваться от атак.

– Мам, ну не расстраивайся! – примиряюще проговорила она. – Найду я кого-нибудь…

– Вот именно, кого-нибудь! – взвилась мама. – Знаю я этих питерских интеллигентов! Толку с них… Будешь всю жизнь прозябать где-нибудь в коммуналке на Литейном.

– Мам, ты немного отстала от жизни. Все коммуналки на Литейном уже распроданы под апарты и отели.

– Кончено, отстала! Родители твои давно мхом поросли, ничего не понимают в современной жизни.

Василису ее слова больно резанули: она никогда не говорила такого родителям. Хотелось возразить, уколоть в ответ, но что-то ее остановило. С какой радости мама так взвилась? По телефону они разговаривали нормально...

Дочка подошла к ней, обняла.

– Все еще сердишься, что я уехала? – как можно спокойнее проговорила она.

– Сержусь. А кто бы не сердился? Здесь для тебя и Димки – все что хотите. И квартиры бы помогли купить, и работу подходящую нашли. Отец ради вас горы свернул бы. Захотели бы свой бизнес начать – и с этим бы проблем не было. А что получилось? Димка в своей Москве сидит…

– Внучку твою растит, – поддакнула Василиса.

– Только и радости что внучка. От тебя ведь не дождешься!

– Мам, только снова не начинай!

– Что не начинай? Сидишь в своем Питере, никому не нужная. Тощая, неухоженная, смотреть больно.

– Почему ненужная и неухоженная? – обиделась Василиса. – Ладно, я к следующему приезду ногти наращу и губы сделаю. Как думаешь, может, верхнюю потоньше сделать, а нижнюю потолще? Сейчас асимметрия в моде.

– Ты как скажешь! – Мать наконец-то улыбнулась. – Вынимай омлет. Небось, остыл уже. У меня еще блинчики есть. Греть?

– Мам, ну почему ты все-таки разошлась? – осторожно спросила Василиса, приканчивая блинчик с творогом. – Ты ведь за папу сама в тридцать два года вышла. По тем временам не рано. А за меня почему-то переживаешь…

– Потому и переживаю… – попыталась огрызнуться мать, но, наткнувшись на взгляд Василисы, осеклась.

– Говори, что стряслось, – потребовала дочь.

Мать помялась немного, с сомнением глянула на Василису, но все-таки выдавила из себя:

– Иван, Прохоров сын, сильно нервничает. Два раза о тебе уже спрашивал. Не знаешь почему?

Василиса так и замерла, не донеся чашку до рта. Новость о том, что тобою интересуется юродивый призрак из Кремля, приятной назвать очень сложно.

– А ты откуда знаешь? Ты же не медиум, – осторожно отставив чашку, спросила Василиса.