Текст книги "Призрак Дома аферистов (СИ)"

Автор книги: Виктор Тарнавский

Соавторы: Мила Тарнавская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Призрак Дома аферистов

Глава 1

Этот взгляд был особенным, он буквально жег ей спину. Не то место пониже, куда порой обращали взор мужчины. Нет, от него нехорошо заныло где-то между лопаток со сдвигом в левую сторону.

А сердце-то екнуло! Мало того, оно вдруг испуганно сжалось, пропустив удар.

На мгновение Василиса почувствовала себя бабочкой, которую внезапно пригвоздили булавкой. Даже вздохнуть было сложно, не то что пошевелиться.

Зато мозг заработал на повышенных оборотах. Пытаясь понять, что происходит, Василиса напряженно прислушивалась к ощущениям. Пожалуй, похоти в интересе чужака не было, взгляд замер, не скользил по ней. Ее спину сверлили неприязненно, даже со злостью. Словно она несла серьезную угрозу.

Девушка скорее бы подумала, что на нее сейчас смотрит любовница мужа, мысленно посылающая лучи чесотки, диареи и прочих радостей жизни. Вот только никакого мужа у Василисы не было, даже временного парня на горизонте не наблюдалось. Откуда взяться сопернице?

«Тик-так, тик-так, ходят часики вот так, – зазвучала в голове детская считалка. – Вдох-выдох. Вдох-выдох...»

Этот, на первый взгляд, глупый стишок уже не раз спасал Василису. Вот и сейчас, повторяя незатейливое «вдох-выдох», она быстро выровняла дыхание, почувствовав, как испуг постепенно проходит. Действительно, что ей могло грозить средь бела дня на шумной городской улице? Разве что дождь: небо хмурилось с самого утра.

Василисе ужасно захотелось оглянуться, посмотреть в глаза бесцеремонному наблюдателю. Но она сдержалась.

«Позже... – уговаривала себя девушка. – Я посмотрю на него позже». Незнакомца она узнает и так, для этого ей глаза не потребуются. Да и не чувствовала Василиса серьезной опасности для себя. Может, он просто следит за всеми, кто входит в этот дом?

Через тридцать секунд, долгих, как ночные часы перед компьютером, в замке наконец заскрежетало. Дверь отворилась, из полутьмы парадной появилось незнакомое мятое лицо пожилого мужчины, одетого в затрапезную рабочую куртку.

– Здравствуйте! – обрадованно затараторила девушка. – Я из газеты. Вам должен был звонить Сергей Денисович, предупредить обо мне!

И, не дожидаясь приглашения, нырнула в спасительный сумрак, скрываясь от настырного взгляда чужака.

Оказавшись внутри парадной, журналистка замерла. Помещение было темным – после дневного света улицы она ничего не могла рассмотреть, только разнюхать. Причем в прямом смысле.

Привычка принюхиваться к новому для нее дому осталась у Василисы с детства. Дурацкая, конечно, но девушка уже и не пыталась от нее избавиться. Вот и сейчас она глубоко вдохнула, прислушиваясь к ощущениям.

Запах был обычным, в большинстве домов старого квартирного фонда так пахло: обветшалыми стенами, прохудившимися трубами, толком не просыхающими подвалами. Но этому зданию повезло чуть больше: и сырость здесь почти не чувствовалась, и следами дворовых кошек из подвала не тянуло. Похоже, за особняком неплохо следили.

Василиса задумчиво хмыкнула: следили? А фасад у дома обшарпанный, на все его сто тридцать лет.

Рабочий, который встретил гостью, по-своему истолковал заминку.

– Сейчас я свет включу, – пробормотал он. – Я-то уже освоился, а вам ведь не видно ничего.

Где-то под потолком загорелась неяркая лампочка, осветив его лицо. Мужчина оказался не таким уж мятым и старым, как девушке сначала показалось.

– Меня Василиса зовут, – вежливо улыбнулась она. – А вас?

– Геннадий, – буркнул тот, почему-то отводя взгляд.

– А по отчеству?

– Да зачем вам оно? – окончательно смутился рабочий. – Ну, вы тут осматривайтесь, а я пока за ключами от квартир схожу.

И торопливо, будто сбегая, начал спускаться по лестнице, ведущей куда-то вниз. Там, скорее всего, размещалась бывшая привратницкая – вряд ли вход в подвал находился так высоко.

«Странный он какой-то», – подумала журналистка, провожая взглядом сторожа.

Впрочем, это было сейчас неважно, Василиса пришла сюда работать.

Расстегнув рюкзак, девушка достала удобную экшн-камеру и с любопытством оглянулась. Она стояла у широкой лестницы с изящными коваными перилами – ее-то и начала снимать первой, плавно переходя от одного элемента к другому. Причудливой формы балясины, изящный рисунок оконных витражей, строгий орнамент напольной плитки – от внимательного взгляда Василисы ничто не могло укрыться. Она уже не вспоминала о сердитом взгляде чужака, о странном рабочем, о прочих проблемах. Все это осталось за границами объектива видеокамеры…

***

Сегодняшняя съемка оказалась на редкость удачной! За жалким фасадом «старичка» хранились настоящие сокровища. Окна с цветными витражами были заложены кирпичом только снаружи, благодаря чему отлично сохранились, ни одно не разбилось. Камин в парадной даже не закладывали, его просто зашили фанерой. Рабочие уже оторвали деревянные листы, и Василиса смогла снять все его завитушки.

Главной удачей было то, что ни эти витражи, ни камин девушка ни разу не видела в интернете. Похоже, она будет первой, кто расскажет историю этого дома. Василиса не упустит своего, постарается слепить сюжет погорячее!

«А биография у этого дома должна быть о-очень интересная…» – подумала журналистка, прислушиваясь к ощущениям.

Аура у здания была особая, многообещающая. Только у старых построек, много повидавших на своем веку, бывает такая. В ней хватало всего: и радости, и слез, и тревог, и страха. Причем такого темного и жуткого, что Василиса даже мотнула головой, словно отгоняла от себя ужасы этого дома.

Коммуналка на втором этаже тоже ее порадовала. Достаточно чистая (маргинальные личности, похоже, здесь не водились), когда-то она была покоями владельца здания. При виде лепнины на потолке и стенах Василиса не удержалась, цокнула языком от восхищения.

Поняв, что гостья застряла здесь надолго, Геннадий пробормотал:

– Ну, вы снимайте пока… А как закончите, позвоните мне на сотовый – я вам другую квартиру открою.

– Угу, – буркнула в ответ Василиса, не отрывая взгляда от экрана.

Выждав немного после ухода Геннадия, она выключила камеру и обвела внимательным взглядом небольшую комнатушку, в которой находилась. Ремонт здесь был хороший, хоть и давний – лет двадцать, не меньше. Пол явно меняли и, скорее всего, укрепляли перекрытия. Если и были какие-то тайники в полу, их обнаружили до Василисы. Стены простукивать тоже не имело смысла: с трех сторон девушку окружали тонкие легкие перегородки. Единственную несущую стену в комнате занимало окно.

Следующие комнаты тоже оказались «пустыми». Однако Василиса не расстраивалась: в доме есть еще чердак и подвал, но туда она пойдет в следующий раз. Сегодня ей надо без запинки отыграть перед Геннадием роль журналистки, собирающей материал для статьи. А когда публикация выйдет в газете, можно будет договориться о втором визите. Василиса хорошо знала, как надо писать, чтобы материал понравился и инвесторам, и жильцам этого дома.

Сюрприз поджидал девушку в другой квартире. Сюда она заглянула, когда уже заканчивала обход второго этажа. И сразу же увидела верхний ярус. Высота потолков позволяла построить дополнительный полуэтаж, чем жильцы и воспользовались. Петербуржцы, вынужденные тесниться в малометражных комнатах коммуналок, часто размещали спальные места на таких «антресолях».

Василиса сразу сообразила, что с лестницы, ведущей наверх, снимать лепнину на потолке будет намного удобнее. Потому по ступенькам она поднималась чуть ли не на ощупь, глядя на монитор. Была так увлечена съемкой, что не обратила внимания на странные колебания воздуха. То ли кошка мимо прошмыгнула, мазнув ее хвостом, то ли сквозняк по ногам прошелся.

Старательно отсняв все, включая небольшой закуток второго яруса, девушка опустила камеру и испуганно вздрогнула.

Прямо перед ней стояло массивное деревянное кресло, неудобное даже на вид, со странно изогнутыми подлокотниками. В нем расположился мужчина, будто сошедший с рекламного проспекта начала прошлого века. С щегольскими усиками, в галстуке и жилете, из кармана которого свисала золотая цепочка часов. Поверх жилета была надета домашняя бархатная куртка цвета темного шоколада. В руках незнакомец держал газету – дореволюционную, с «ятями» и «ижицей».

– Мальчик, – вальяжным, барским голосом произнес он, не отрываясь от чтения. – Передай кухарке, что сегодня я буду обедать позже... И прикрой дверь плотнее, когда будешь выходить. Ах, этот вечно сырой Петроград – здесь в каждом углу сквозит!

Василиса стояла ни жива ни мертва, даже нервно сглотнуть боялась. Несколько секунд назад, когда она снимала эту каморку, на мониторе камеры не было ничего – ни кресла, ни барина. Только голые стены!

Глава 2

Выдержав театральную паузу, незнакомец недовольно поморщился:

– Ты чего таращишься, ленивый мальчишка? Поди прочь, ты мне мешаешь.

Вот тогда у Василисы нервы и сдали – она истерически взвизгнула. Так громко, что эхо прокатилось по пустой комнате. Впрочем, Геннадий из своей каморки вряд ли ее услышал. Дом строили на совесть, стены на первом этаже были толщиной в три кирпича.

От сотрясения воздуха господин в галстуке пошел волнами, как некачественная голограмма, и слегка зарябил.

«Призрак», – облегченно вздохнула Василиса, без сил опустившись прямо на ступеньку.

Нынешний особняк был далеко не первым «объектом» в ее послужном списке, но она никак не могла привыкнуть к некоторым особенностям петербургской недвижимости.

Привидение дореволюционного барина оказалось крепким, от визга Василисы не развеялось. Наоборот, когда «волны» улеглись, изображение стало более ярким и реалистичным. Девушка даже смогла подробно рассмотреть ножки кресла – кабриоли на стилизованных козьих копытцах.

– Мальчик, ты что так визжишь? – невозмутимо поинтересовался господин. – Небось, краденым барским кофием балуешься?

– Эм-м-м…

Не зная, что ответить на такое нелепое обвинение, Василиса смутилась и покраснела до корней волос.

– Во вчерашнем «Петроградском листке» писали, что кофий вреден, – назидательным тоном продолжал призрак. – От него истерия развивается. А она, как известно, приводит к общему упадку сил. Сам на себя посмотри: тощенький, грудная клетка узкая… Куда такому субтильному юноше еще и кофий пить?

– Я не юноша! – раздраженно буркнула Василиса и сердито блеснула глазами из-под длинных прядей, падавших на лицо.

– Не юноша? – искренне огорчился барин. – Девица, что ли? А почему стриженая? Неужто курсистка-анархистка с револьвером в кармане?

Василиса даже зубами скрипнула, так ее раздражало это самоуверенное ископаемое. Смотрел на нее, как на какую-то мелкую букашку!

– Зачем мне револьвер? Против таких, как вы, господин хороший, он все равно не поможет! – со злостью отбрила она. – Впрочем, вам и так недолго осталось: здесь скоро ремонт начнут, перекрытия ломать будут – сами развеетесь!

Девушка решительно встала, намереваясь идти.

– Подожди-подожди! – всполошился призрак. – Экая ты не вежливая! Я еще не завершил наш разговор.

– О чем мне с вами разговаривать? Вам тут скучно сидеть, поболтать хочется. Небось, газету свою уже двухсотый раз читаете. А мне спешить надо.

– Как о чем разговаривать? О старых кладах, например! Ты же сюда за ними пришла, потому машинкой своей шайтанской стены просвечиваешь.

Он кивнул на миниатюрную экшн-камеру, которую Василиса держала в руке.

– Я фильмы снимаю, дремучее вы привидение, – усмехнулась девушка. – О синематографе слышали?

– Слышал, конечно. И не только о нем! – Господин насмешливо прищурил глаза. – Я еще слышал, как ты стены простукивала в соседних комнатах. Смотри, расскажу нынешним хозяевам о твоих поисках!

Василиса ничего ему не ответила, развернулась спиной и начала демонстративно спускаться по ступенькам.

– Ишь, уходит она! Это же надо иметь такой ужасный характер! – сердито проворчало ей вслед привидение. – И груди, небось, маленькие, острые и торчат в разные стороны. Верный признак истеричек!

– А вы – старый пошляк, у которого ничего не осталось, кроме его кресла и газеты, – бросила через плечо Василиса. – Желаю вам удачно развеяться!

Барин в бархатной куртке цвета темного шоколада настиг Василису в бывшей туалетной, в которой больше ста лет назад домочадцы принимали ванну. Комната была такой большой, что ее удалось разделить на две индивидуальные клетушки, выгородив собственно ванну в отдельный закуток.

– Госпожа анархистка, предлагаю вам все-таки выслушать мои условия, – как ни в чем не бывало приступил к делу призрак. – Конечно, мне не по чину лично вести дела с такой мелкой сошкой, но мой секретарь бежал за границу.

– Рассказывайте, если хотите. Вы мне не мешаете, – небрежно хмыкнула Василиса, не отрываясь от дисплея камеры.

Она как раз снимала узкую полосу антикварной португальской плитки, чудом сохранившуюся в дальнем углу ванной. Похоже, советским строителям, делавшим здесь последний ремонт, банально не хватало чешского кафеля, бывшего тогда в остром дефиците. Вот они и решили оставить в самых темных углах старую отделку.

– Скажите, как мне к вам обращаться? Или вы предпочтете остаться безымянной курсисткой?

– Василиса, – коротко бросила девушка.

При этом она даже не взглянула на привидение. Много чести!

– А я Потехин Кондратий Вениаминович. Да-да, один из братьев Потехиных, не удивляйтесь.

– Понятия не имею, кто такие братья Потехины, – с удовольствием припечатала Василиса.

– Необразованная, значит, – не остался в долгу Кондратий Вениаминович. – А я было решил: курсистка.

– Все гораздо проще. Видимо, не такими важными птицами вы с братом были, чтобы о вас через сто лет помнили.

– Как вы смеете мне дерзить?! – возмутился призрак. – O tempora, o mores! Никакого уважения к историческим персонам. Да вы знаете, сколько у нас с братом особняков было в одном только Петрограде? Мы половину города в семнадцатом скупили!

Тем временем Василиса выключила камеру и расстегнула рюкзак, собираясь ее спрятать.

– Я закончила свою работу, собираюсь уходить, – сообщила девушка. – Расскажете свои условия кому-нибудь другому.

– Нет-нет, так не пойдет! – Призрак вырос прямо перед ней, загородив дорогу к двери. – Где я этого другого найду? Я же к дому привязан! А здесь никого нет. Я уже пытался поговорить с этим мужланом, который сейчас живет в привратницкой, но ничего не вышло.

– Потому что Геннадий – обычный человек. Ему не дано видеть призраков. Неужели вы этого не поняли?

– Понял, конечно, но как-то не подумал… – растерянно пробормотал Кондратий Вениаминович. – Так вы медиум? Потому смогли меня увидеть?

– Именно так.

– Но вы пошутили? Вы же не уйдете сейчас, не бросите меня? Как медиум, вы обязаны меня выслушать.

– Я никому ничем не обязана.

– Может, и не обязаны, но мой клад потерять не захотите. Когда узнаете, что там спрятано.

– Что толку с вашего клада? – презрительно фыркнула Василиса. – Он меня не интересует. Вы ведь не собираетесь его выдавать. Все привидения – мелочные, жадные склочники, так и норовят обмануть.

Кондратий Вениаминович пропустил мимо ушей ее выпад:

– А что же вас интересует? Предлагайте свои условия, раз мои вам неинтересны.

– Мне нужна информация. Я историк, изучаю архитектуру Санкт-Петербурга. Вы подробно расскажете мне о зданиях, которые скупили с братом. И о домах, на которые я вам укажу. Если вы занимались недвижимостью, должны были хорошо знать постройки города. Особенно меня интересуют сплетни и скандалы вокруг покупок‑продаж, тайные сделки.

– Вы и в других домах будете клады искать?

– Не только. Я буду снимать там фильмы.

– Фи-и-ильмы? – Кондратий Вениаминович брезгливо поморщился. – Скажите еще, в актрисы намерены податься. Неужто прославиться хотите? Зачем вам пустая мишура? Внимание публики так переменчиво… – Голос барина стал вкрадчивым. – Вы же интересная барышня, могли бы найти состоятельного покровителя. Или я ошибся и вы дворянского сословия? Уж очень независимо себя ведете. Если это так, то, надеюсь, вы тут же забудете наше маленькое недоразумение. Мне простительно, я сто лет уже не выходил в свет.

Василиса неопределенно хмыкнула, не желая говорить ни «да», ни «нет», но призрак все равно ее не слушал.

– Признайте, вам скучно целыми днями прозябать в папенькиной гостиной. Потому вы носитесь по городу в неподобающем виде с адской машинкой в руках. – Его взгляд стал масленым. – Удивлены, откуда я это знаю? Прочитал по вашим прекрасным глазам. Я ведь вас насквозь вижу, весь ваш характер… Кстати, вы знаете, что барышни нервического склада ума весьма страстные баловницы?

– Какой же вы все-таки пошлый! – искренне возмутилась Василиса. – Легко вам развеяться, малоуважаемый господин!

Обогнув привидение – проходить его насквозь она побрезговала, – Василиса решительно направилась к двери.

– Но вы ведь даже еще не знаете, что я предлагаю! – крикнул ей вслед Кондратий Вениаминович. – Вы можете сами раскрыть запутанное убийство, невероятно таинственное. Жестокое преступление, которое произошло в этом самом доме в тысяча девятьсот семнадцатом году. Вы даже свой фильм о нем можете снять. Детективу!

– Да ваше таинственное убийство уже протухло за сто с лишним лет! – не оборачиваясь, огрызнулась Василиса.

– Оно не могло протухнуть, потому что труп – это я!

Глава 3

И все-таки неугомонный Кондратий Вениаминович втянул Василису в новую авантюру! Сколько раз она уже зарекалась влезать в исторические расследования, но все равно согласилась.

Больше сорока минут девушка потратила на разговор с господином Потехиным, выясняя обстоятельства дела. Однако его призрак ничем не отличался от своих сородичей: юлил, вилял, постоянно перескакивал с одного на другое. Настойчиво обещал подарить ей клад, который якобы спрятан в подвале его дома. Когда же Василиса всерьез заинтересовалась его сокровищами, сказал, что, так и быть, уступит двадцать процентов от найденного.

По итогам разговора журналистка получила массу информации, но она понятия не имела, что из рассказанного – правда, а что – выдумка вздорного привидения. Ей придется проверять чуть ли не каждое слово Потехина. И не факт, что из всей этой истории получится состряпать мало-мальски приличный сюжет…

***

Геннадий, похоже, задремал в своей каморке, пока Василиса исследовала комнаты особняка и разговаривала с призраком. Девушка еле достучалась до него, когда уходила. Выглядел рабочий заспанным, на его щеке отчетливо проступал след от подушки.

Василиса не стала задерживать сторожа, торопливо выскочила на улицу. И сразу почувствовала тот же взгляд. Злой, неприятный, сверлящий…

В другое время она бы, наверное, втянула голову в плечи и поспешила уйти с оживленной улицы. Да хотя бы в магазин заскочила, вывеска которого виднелась рядом. Но разговор с Кондратием Вениаминовичем не на шутку разозлил журналистку. Она искренне считала, что только зря потеряла время, общаясь со скучающим призраком.

«А тут еще этот соглядатай! Да что же за день сегодня такой!» – Василиса едва сдержалась, чтобы не притопнуть сердито.

Вместо этого девушка внимательно обвела взглядом окрестности. И сразу же увидела молодого мужчину, стоявшего на противоположной стороне улицы. Не таясь, незнакомец внимательно рассматривал ее.

На вид ему было чуть меньше тридцати, но издалека его можно было принять за подростка. Видимо, от природы худощавый, он казался откровенно тощим. Его худобу подчеркивали зауженные чиносы, чересчур облипавшие ноги. С модными отворотами, эти темно-синие брюки заканчивались слишком высоко, обнажая беззащитные щиколотки. Поверх светло-серой водолазки, которую незнакомец носил навыпуск, был надет бежевый плащ. Какой-то куцый, он выглядел откровенно по-детсадовски, хотя и казался дорогим.

«Не мужчина, а дрыщ занюханный! – мысленно припечатала его Василиса. – Вот кому нужно прослушать лекцию о вреде пития краденого барского кофию. Еще и приезжий, завтра же расчихается».

Девушка язвительно уставилась на подозрительно белые ноги соглядатая: похоже, кое-кто предпочитал гулять без носков. И этот кое-кто явно был не местный! Только турист мог поверить календарю, уверявшему, что в Санкт-Петербург пришла настоящая весна. Да-да, в апреле!

Василиса зябко поежилась и дернула молнию утепленной парки, застегнув ее под горло. Сегодняшний прогноз синоптиков «днем +12… +13» под порывами сырого ветра, дувшего с Невы, за пару минут превращался в примечание, приписанное мелкими буквами: «+5 по ощущениям». Особенно когда солнце пряталось за низкими тучами, как сейчас.

Перехватив прямой взгляд Василисы, мужчина словно смутился и быстро зашагал к перекрестку.

Преследовать настырного незнакомца Василиса не стала: и времени было жаль, и не хотелось «случайно» столкнуться с ним нос к носу в какой-нибудь темной подворотне. Хоть и тощий на вид, и пижон, но все-таки взрослый мужчина. Неизвестно, что у него на уме.

На всякий случай девушка перебежала через дорогу и свернула в один из дворов. Как она помнила, был этот дворик совсем небольшой, тупиковый. Внутри стояла пара лавочек, прикрытых со стороны улицы жиденькими кустиками. На одной из них Василиса и устроилась. Отсюда хорошо просматривались железные кованые ворота, перекрывавшие въезд во двор, и кусочек улицы.

Журналистка подозревала, что незнакомец мог только сделать вид, будто уходит. И хотела убедиться, что он не попытается ее догнать. Заодно появилась возможность привести в порядок мысли после разговора с призраком. Сегодня ей нужно было сдать статью в газету – хоть что-то написать! А она даже с темой еще не определилась.

***

Кондратий Вениаминович Потехин, похоже, при жизни был аферистом до мозга костей. Родись он в наше время, сделал бы капитал на одном только телефонном мошенничестве.

Торговаться его призрак умел виртуозно: то не к месту шутил, то хватался за сердце, то изящно ругался на латыни. Поняв, что Василиса настроена серьезно и она действительно изучает петербургскую архитектуру, Потехин и словечком не обмолвился об истории своего дома. Лишь вытянув из журналистки обещание выполнить его просьбы, он начал хоть что-то рассказывать.

По словам Кондратия Вениаминовича, его убили в четверг, двадцать третьего августа тысяча девятьсот семнадцатого года по старому стилю.

– День назывался четвергом, рассвет был алым... – задумчиво пробормотала Василиса.

Потехин с утра ездил по делам, во второй половине дня вернулся домой. Прислуги почему-то не было, квартира казалась пустой, и тут его неожиданно ударили по голове сзади. Умер он мгновенно, кто на него напал, не знает.

Здесь призрак театрально закатил глаза, да так и замер с трагической гримасой на лице.

– Говорите дальше, что ж вы умолкли? – поторопила его Василиса.

– Мне не о чем больше говорить. – Призрак развел руками. – Это вы мне должны помочь. Выяснить, что тогда произошло.

– Да как тут вам поможешь? Прошло больше ста лет. Да и время вы беспокойное выбрали, чтобы умереть. Тут революция шла, преступность зашкаливала… Уж извините, но, боюсь, еще один труп мало кого удивил.

Кондратий Вениаминович недовольно поморщился:

– Позвольте вам напомнить, барышня, что речь идет о моем собственном трупе! Высказывайтесь осмотрительнее!

– Дайте больше информации, тогда и буду правильно высказываться! – рассердилась Василиса. – Может, вы сами кого-то подозреваете? Хотя подождите говорить…

Она достала из рюкзака диктофон, включила его и начала пересказывать услышанное от Кондратия Вениаминовича. Записывать речь самого призрака Василиса даже не пыталась. По опыту знала, что аудио обязательно окажется испорченным, какое бы устройство ни использовали.

– Вы зачем это делаете? – настороженно спросил Потехин, когда девушка закончила.

Вместо ответа Василиса нажала на кнопку Play. Внимательно прослушав запись, призрак уточнил:

– Это нынче патефоны такие маленькие?

– Да, они, – улыбнулась журналистка. – Вы же не думаете, что мы весь век огромные чемоданы продолжали таскать?

– Да кто вас знает, – уклончиво проговорил Кондратий Вениаминович. – Мне можно рассказывать дальше?..

***

Таинственный хлюпик, следивший за Василисой, не возвращался, но журналистка не спешила уходить из приютившего ее дворика. Она вытащила наушники, диктофон, поставила на проигрывание сегодняшний файл.

Если верить призраку, Потехин Кондратий Вениаминович из дворян, был присяжным поверенным, потом занимался негоциями. В апреле тысяча девятьсот семнадцатого вместе с братом Петром и другими компаньонами основал акционерное общество «Братья Потехины, Потрошков и Галлахер». Дела сразу пошли хорошо, им удалось успешно вывести свою компанию на биржу. В основном занимались перепродажей недвижимости, скупая ее у владельцев, спешивших сбежать из революционного Петрограда.

Василиса нажала на Pause, остановив запись, и задумалась, вновь вспоминая разговор.

Рассказывая о той весне, призрак приосанился, его глаза заблестели. Он снова начал отпускать малопристойные шуточки в адрес Василисы. Потехин старательно изображал прожженного дельца, даже демонстративно закурил дорогую трубку с сильно изогнутым чубуком. Он ее вытащил из кармана, а потом долго набивал и раскуривал, давая девушке возможность оценить изящную роспись на фарфоровой чаше.

«Олигарх на минималках, – усмехнулась про себя журналистка. – Что-то темните вы, господин Потехин. А то и откровенно врете!»

Блефовать у Кондратия Вениаминовича получалось неважно, был он слишком суетлив для человека, ворочавшего десятками тысяч дореволюционных рублей. Василису смешило даже то, с каким апломбом он произнес «успешно вывели компанию на биржу». И это весной-летом семнадцатого года? Да в это мутное время между двумя революциями на бирже не играл только ленивый! Фирмы-однодневки множились, как кролики весной. Взлететь можно было мгновенно, буквально в один день… А на следующий день лопнуть с большим треском. Что братья Потехины и сделали, судя по появлению внепланового трупа в их бизнесе. Или, наоборот, планового?

Кондратий Вениаминович так прямо и сказал, что пристукнул его кто-то из компаньонов. Но кто?! Разгадать тайну его смерти, по мнению призрака, должна была Василиса. Вот только девушка совсем не была уверена в том, что ей это интересно. И если бы не вторая просьба Потехина, она сразу бы и отказалась.