Текст книги "Схватка с химерами. Выпуск второй. Чудовище подводного каньона"

Автор книги: Виктор Сапарин

Соавторы: Святослав Сахарнов,Герман Чижевский,Юрий Котляр,Яков Левант
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Схватка с химерами. Выпуск второй
Чудовище подводного каньона

Яков Левант
Волшебные звуки банджо

Рисунки Ю. Ефимова

– Здесь, – указал Карлос на темную воду за бортом. – Вот здесь. Очень хорошее… место.

Говорил он, запинаясь, не без труда подбирая русские слова, но избегал перехода на английский, которым все трое владели не так уж плохо.

– Надо ждать… осень. Тогда хорошо, очень хорошо ловить… конгрио.

– Конгрио – по-испански угорь, – перевела Галя.

– Угорь, угорь, – радостно повторил Карлос, и Виктор, глядя на него, тоже невольно заулыбался.

Катер обогнул нависшую над морем скалу, и открылась бухточка. Отливающая перламутром водяная гладь, узенькая, снежно-белая оторочка прибоя, за ней – желтизна песков и темная зелень широколистных пальм. А над всем этим синее, без единого облачка небо.

– Чудный уголок, – сказала Галя. – И совсем пустынный.

– Похоже, что нет, – возразил Виктор, вопросительно взглянув на рулевого.

Карлос только присвистнул и покосился на автомат, лежавший на палубе, у ног.

На берегу, среди полузасыпанных песком базальтовых обломков темнела лодка. Двое мужчин в широкополых шляпах разглядывали приближающийся катерок.

– Что-нибудь не так? – осведомился Виктор. Он сидел верхом на своей «Акуле», занимавшей почти всю палубу крохотного суденышка. Галя, устроившаяся на носу, обменялась с ним тревожным взглядом.

Карлос не ответил. Придвинув ногой автомат, он решительно довернул штурвал и повел катер прямо на лодку незнакомцев.

– Хелло, Карлос! – приветливо улыбнулся один из них, черноусый красавец в короткой нарядной курточке и широкополой соломенной шляпе. Второй, краснолицый, приземистый толстяк, одет был гораздо проще – в мешковатый холщовый костюм, какие носят на Кубе грузчики и рыбаки. Только шляпа его была новенькая, точно такая же, как и на стройном кабальеро.

Карлос выключил мотор. Катерок с разбега уткнулся в берег и закачался на разведенной им волне.

Минуту все молчали, настороженно приглядываясь друг к другу. Первым заговорил молодой незнакомец. Продолжая улыбаться приветливо и непринужденно, он сказал несколько слов на звонком испанском языке.

– И я не ожидал вас встретить здесь, Рамос Кандидо, – Карлос произнес это по-английски, чтобы речь была понятна товарищам.

Однако кабальеро продолжал упорно сыпать испанскими словами, картинно жестикулируя и сверкая ослепительной улыбкой. Вот рука его вытянулась по направлению к «Акуле», на которой все еще восседал Виктор. В последней фразе прозвучал вопрос.

– Новый аппарат для подводных съемок, – по-прежнему по-английски ответил Карлос, и Виктор в душе одобрил осторожность юного кубинца. Оптическое устройство, смонтированное на носу «Акулы», делало такое объяснение вполне правдоподобным.

Рамос кивнул, в последний раз сверкнув ослепительными зубами. Видимо, любопытство его было удовлетворено. Он что-то негромко сказал напарнику, и они быстро собрали расправленную на песке снасть. Погрузив ее в лодку, Рамос Кандидо снова обернулся к Карлосу. Казалось, он хотел еще о чем-то спросить, но колебался.

Наконец решился.

– Благодарю вас, – выслушав его, вежливо ответил Карлос. – Все идет великолепно. Члены кооператива рассчитывают собрать рекордный урожай тростника.

Рамос больше не произнес ни слова. Вместе с краснолицым толстяком он подхватил лодку, стаскивая ее с отмели.

Когда моторный рыбацкий бот поравнялся с катером, Виктор заглянул в него. Лодка была почти пуста. Мачта со свернутым парусом лежала на дне. Гарпун, несколько мотков прочной бечевы для ловли крупной рыбы, балластные камни – вот и весь груз. Из-под кормовой банки выглядывал ящик с пивом, а на носу лежали туристский радиоприемник и портативная кинокамера.

– Аста маньяна, сеньорес![1]1
  Прощайте, сеньоры! (исп.)


[Закрыть] – галантно приподнял шляпу кабальеро.

Толстяк запустил подвесной мотор.

– Это ваш друг, Карлос? – спросила Галя, провожая взглядом удаляющуюся лодку.

– Друг? Нет, нет. Просто… пейзано[2]2
  Односельчанин (исп.).


[Закрыть]. Как это сказать?.. Земляк. Сосед…

Лодка огибала уже базальтовую скалу. Нарядный кабальеро приподнялся на корме и помахал на прощание своей широкополой шляпой.

– Какой-то странный, – заметил Виктор. – Он больше не вернется?

– Понимаешь, Карлос, – объяснила Галя, – у нашей «Акулы» очень чуткие уши. Они будут впитывать живые звуки моря. Шум винта, даже на расстоянии нескольких миль, все заглушит.

– Понимаю, – ответил кубинец. – Они ушли…

Он поискал нужное русское слово, но, не найдя его, коротко заключил:

– Порядок.

Галя и Виктор с улыбкой переглянулись. Они уже знали, что это универсальное словечко Карлос позаимствовал у своего учителя, бывшего танкиста, когда изучал тракторное дело в далеких Кубанских степях.

– Порядок, – еще раз повторил Карлос и тоже заулыбался.

Облюбовав себе местечко под пальмами, в сотне шагов от линии прибоя, молодые ученые и Карлос приступили к выгрузке.

Когда нехитрое снаряжение было аккуратно сложено, Виктор бросил нетерпеливый взгляд на «Акулу».

– Приступим?

– Вы пойдете с нами, Карлос? – спросила Галя.

Было видно, что юноша борется с искушением.

– Нет, – наконец сказал он, поправив на плече автомат. – Этот раз нет. Спасибо.

Оглянувшись, он указал на выступающую в море базальтовую скалу, ту, что огибали они перед входом в бухту. С этой стороны скала напоминала зубчатую башню замка. Цепочка неровных камней лесенкой тянулась к ее вершине.

– Я буду там.

Галя достала из тюка со снаряжением две маски и ласты, Виктор проверил акваланги. Переодевшись, укрепив на спине баллоны, они приподняли «Акулу» в гнездах. Большущий, добрых шесть метров в длину, рыбообразный аппарат был удивительно легок.

– Раз… Два… Три!

«Акула», перемахнув низенький фальшборт катера, плюхнулась на воду, окатив их брызгами. Виктор пристегнул ласты и прыгнул следом.

– Мы обращаемся с ней слишком грубо, – заметила Галя. – Ты не опасаешься за механизмы?

– «Акула» не боится ничего, – заверил Виктор. По пояс в воде, он неуклюже переступал ластами, подбираясь к кормовой части, где находилось управление. – Не забывай, кто ее монтировал!

– Как же! Главный конструктор, лично, – рассмеялась Галя. – Между прочим, удивительно скромный человек!

Она осторожно спустилась с катера: вода доходила до шеи. Прямо на нее смотрело плоское, скошенное книзу рыло пластмассовой рыбины. «Акула» покачивалась, как буй, почти не погружаясь в воду. Мелкая зыбь плескалась в расположенной снизу широко раскрытой пасти.

– Включаю погружение, – предупредил Виктор.

Из чрева «Акулы» донеслось тихое жужжание. Обрывок желтой водоросли, мирно плававший у разинутой пасти, вдруг стремительно нырнул в нее. «Акула» набирала балласт.

Через минуту аппарат целиком погрузился в воду. Сквозь нее просвечивали фиолетовые «тигровые» полосы на его боках.

– Пошли? – Виктор надвинул маску на лицо, с силой толкнул «Акулу» перед собой и нырнул за ней. Галя поплыла следом.

Под водой они быстро нагнали двигавшийся по инерции аппарат. Виктор, жестом пригласив Галю, ухватился за ручки. Поворот рычажка – и «Акула» устремилась в глубину, увлекая за собой исследователей.

Песчаное дно бухты заструилось под ними. Пестрые пятна водорослей проносились мимо хлопьями цветного дыма.

Галя жестом попросила замедлить ход, и Виктор послушно тронул рычажок. Скорость упала. Теперь уже хорошо можно было различить постоянных обитателей морского дна. Красные и темно-синие морские звезды и морские ежи, роскошные актинии, опаловые и нежно-розовые асцидии… Врасплох застигнутые крабы спасались бегством, а те, что поотважнее, угрожающе поднимали клешни.

Двигатель «Акулы» работал по принципу водомета. Вода засасывалась широко раскрытой «пастью» и с силою выбрасывалась назад из «жаберных щелей» – боковых отверстий, расположенных перед плавниками.

Виктор повернул другой рычаг – перед пловцами вспыхнул большой экран прямого видения. Панораму, скрытую от пловцов массивным телом аппарата, передавал на экран телеглаз аппарата.

Прильнув к экрану, Галя с волнением всматривалась в прозрачный подводный мир тропиков, впервые представший перед нею в неповторимой игре солнечных лучей. Как раз в этот момент они пересекали рифовый барьер, поднимавшийся со дна при выходе из бухты. Среди оранжевых и кирпично-красных и желтых кораллов виднелись бесчисленные рыбки, похожие на бабочек. Объедавшие коралловые веточки забавные рыбы-губаны при виде «Акулы» стремительно бросались прочь.

За сплошным барьером открылась просторная равнина, медленно опускавшаяся на восток. Здесь и там виднелись на ней разбросанные коралловые образования в виде отдельных башенок и небольших цепочек. Дно покрывали густые заросли желтоватой талассии. «Отличное место для зеленой черепахи», – подумала Галя.

Сверившись с компасом, Виктор направил «Акулу» на норд – норд-ост. Вскоре на экране обозначился базальтовый утес, вода потемнела, когда они вошли в его тень. Развернув «Акулу» под скалой, Виктор выключил двигатель. Наступила тишина.

Оглядевшись, Галя подала знак товарищу, и они, приподняв нос «Акулы», вручную повели ее к поверхности.

Море было спокойно. Зеленоватые волны тихо плескались о нависшую над ними скалу. Устроившись на скрытой под водой «Акуле», молодые ученые внимательно оглядели горизонт.

– Чисто, – сказал Виктор.

– Они появятся не позже как через минуту, – уверенно произнесла Галя.

– Посмотрим.

Виктор соскользнул в воду и скрылся под аппаратом. Через мгновение он вынырнул у хвоста, вопросительно глядя на девушку. Галя поднесла к глазам ручные часы, следя за секундной стрелкой. Потом махнула рукой.

– Давай!

– Готово! – Виктор нажал нащупанную им под водою кнопку и с маху оседлал «Акулу». – Будем ждать.

Они замерли в тревоге. Сейчас должно было все решиться!

Здесь, в тени утеса, вода отливала холодным темно-зеленым блеском, но дальше, на всем необозримом просторе моря, она сверкала и плавилась в солнечных бликах.

– Галанос! Галанос! – внезапно донесся сверху громкий голос Карлоса.

И в тот же миг они увидели плавники. Темные треугольники, вспарывая серебристую поверхность моря, неслись прямо на них!

– Двадцать пять секунд, – торжественно объявила Галя и посмотрела вверх. Карлос, распластавшись на вершине скалы, свесил вниз голову. Девушка помахала ему рукой.

– Галанос – это белопарая акула, – объяснила она Виктору. – Сравнительно безопасное существо.

– Еще галанос, много! – крикнул Карлос, указывая на юг. – И одна мако, смотрите, смотрите! Мако!

– Так зовут голубую акулу, – продолжала переводить Галя. – Это будет посерьезнее. А Карлос молодец. Я бы никогда не определила по плавнику.

– Один, два, три, четыре… – считал Виктор. – Уже девять плавников! Не пора ли… – он нерешительно посмотрел на Галю.

– Нет, нет, – запротестовала она. – Ни в коем случае. Пусть подойдут. Надо записать их голоса.

Зловещие треугольники замедлили свой бег, свернули, пошли по дуге вокруг «Акулы». Только огромный аспидно-черный плавник мако упорно резал воду напрямую.

– Осторожно! – крикнул сверху Карлос. – Мако – опасно. Очень опасно!

Виктор нырнул. Маленькая серая акула, подкрадывавшаяся из глубины, трусливо метнулась в сторону. Всмотревшись, он различил быстро мчавшуюся на него мако. «Вот оно!» – подумал Виктор, чувствуя, как холодеет в груди. Выдернув копье из гнезда в плавнике «Акулы», он охватил указательным и большим пальцами упругое красное кольцо. На мгновение взгляд его остановился на такой же ярко-красной кнопке «химической защиты». «Нет!» – сказал себе Виктор и коротким движением ластов послал свое тело навстречу хищнице. Гибкий шланг, соединяющий копье с гнездом, потянулся следом.

Огромная голубая акула замедлила свой бег, но продолжала надвигаться на него с тупым упорством. «А говорят, они нападают только на раненых или беглецов», – успел подумать Виктор, и тут акула стремительно, снизу вверх, бросилась на него.

Откинувшись назад, он разглядел мелькнувшее мимо темное полукружие раскрытой пасти, белесое брюхо чудовища и, не целясь, ткнул копьем вперед. Ощутив на руке многопудовую тяжесть, что есть силы, сжал пальцами упругое кольцо. Послышался щелчок электрического разряда. Копье вырвалось у него из рук, тело мако взвилось, будто подброшенное чудовищным ударом, и стало медленно тонуть. Помня о сверхъестественной живучести этой голубой великанши, Виктор отскочил – он был сейчас совершенно безоружен. Но хищник, не подавая признаков жизни, продолжал опускаться в глубину. Виктор увидел, как несколько серых веретен метнулось наперехват и там расплылось темно-бурое облако. Белоперые остервенело рвали мако, облако густело и росло.

Двухметровая песчаная акула проскочила рядом с его лицом. «Сравнительно безопасные существа»… – усмехнулся Виктор и с тревогой вспомнил о Гале, сидевшей в воде по пояс. «Хватит! – решил он. – Включаю «химическую защиту».

Галя его опередила. Он увидел, как скользнула к аварийной кнопке тоненькая фигурка в акваланге. Из корпуса «Акулы» под большим давлением ударили в разные стороны рыжеватые струйки. Беснующихся хищников как ветром сдуло.

Виктор посмотрел вниз, туда, где в облаке крови повис растерзанный белоперыми труп мако. Он с силой дернул за натянувшийся шланг. Копье не поддавалось.

Оглянувшись на Галю, Виктор показал, что хочет спуститься вниз, но девушка, подхватив его за руку, увлекла на поверхность.

Взобравшись на «Акулу», они подняли маски. Лицо Гали было бледно.

– Я была непостижимо легкомысленна. Даже глупа. Следовало отогнать их раньше. Когда мако атаковала тебя…

– Пустяки, – пробормотал Виктор. – Зато испытали электрозащиту.

– Порядок? – раздалось сверху.

– Порядок, полный порядок, Карлос, – крикнула Галя. – Первая разведка прошла удачно. Сейчас возвращаемся.

– Надо только освободить копье, – заметил Виктор.

Мако висела на десятиметровой глубине, течение медленно относило кровь из разорванного брюха. К удивлению Виктора, копье оказалось крепко зажатым в пасти. Вдвоем они попытались раскачать его – тщетно! «А если отбуксировать эту рыбину в бухту? – подумал Виктор. – Мощности «Акулы» должно хватить».

Сбросив часть водяного балласта, так, чтобы только «пасть» «Акулы» оставалась под водой, Виктор развернул аппарат на обратный курс. Они добрались благополучно. Лишь у входа в бухту «Акулу» слегка тряхнуло: зацепившаяся мако чуть не застряла в коралловом барьере.

На берег вышли, пошатываясь от усталости. Сняв тяжелые акваланги, опустились на песок – мягкий, прогретый солнцем. «Долгое отсутствие тренировки», – подумал Виктор.

Карлос, в последний раз окинув взглядом горизонт, бросил за спину автомат и, ловко прыгая с камня на камень, спустился к ним.

Восторженный взгляд юноши поразил Виктора.

– Что с тобой?

– Ты убил ее! – воскликнул Карлос. – Под водой! Никто еще никогда так не убил мако! Только ты…

– Ее убило электричество, – ответил Виктор и покраснел. Он вспомнил, как в полной растерянности, не целясь, ткнул в акулу копьем.

– Ее убил ты, – упрямо повторил Карлос. – Я видел.

– Хорошо, – сдался Виктор. – Убил я. Но никак не освобожу копье. Поможешь?

Мако лежала на глубине каких-нибудь трех метров. Виктор и Карлос принялись нырять в одних масках, без баллонов.

– Нужен топор, – наконец заявил Карлос.

Пришлось выбивать ряд за рядом страшные, стиснутые в предсмертной судороге зубы. Ныряли по очереди, топор переходил из рук в руки.

Наконец копье извлекли. Выбравшись на берег, Карлос с любопытством осмотрел коротенький острый наконечник, торчащий из каучукового изолятора.

– Достаточно слегка воткнуть его, – объяснил Виктор, – затем сжимается это красное кольцо и следует мгновенный электрический разряд.

С помощью небольшой лебедки они подняли «Акулу» на борт, надежно укрепили в гнездах. Затем Карлос спустился в крохотную рубку: наступало время радиосвязи.

– Порядок, – заявил он, вернувшись через несколько минут. – Желают успеха. Свяжемся завтра утром.

– Что ты передал? – поинтересовался Виктор.

– Как сказала сеньорита Галя: «Первая разведка удачна. Убита мако».

«Быть может, следовало упомянуть о встрече с теми двумя рыбаками?» – подумал Виктор. Но ничего не сказал. Карлос – умный и бдительный парнишка. Ему виднее.

Солнце уже клонилось к западу, тени пальм вытягивались к линии прибоя. Блики на воде растаяли, море потемнело, приобрело темно-фиолетовый оттенок и только далеко-далеко на горизонте оно еще отливало серебром.

Палатки решено было не разбивать: опаловое безоблачное небо и ровный ласковый бриз сулили на ночь хорошую погоду. Походные раскладушки были поставлены в маленькой песчаной котловинке, возле базальтовых осколков. Крохотная дюна прикрыла их со стороны моря.

– А сейчас невредно было бы и перекусить, – предложил Виктор. – Ведь с самого утра…

– Несчастный чревоугодник! – рассмеялась Галя.

– Чре-во… – не понял Карлос.

– Не будем уточнять, – перебил Виктор. – Ежели нет возражений, я займусь ужином.

– Кушать? – наконец догадался юноша. Он был страшно смущен: ведь обязанности фуражира лежали на нем. – Сейчас, сейчас…

Они поужинали отличнейшей копченой скумбрией, которая, как объяснила Галя, именовалась здесь макрелью.

– Завтра я достану вам пипа[3]3
  Кокосовый орех с жидкой, еще не затвердевшей сердцевиной (кокосовым молоком).


[Закрыть], – пообещал Карлос, указывая вверх, где среди ярко-зеленых листьев виднелись желтоватые кокосовые плоды. – Очень вкусно.

Стемнело. Небо заполонили звезды, незнакомые и яркие. Море тихо ворчало, навевая сон.

Внезапно Карлос вскочил, насторожился.

– Флотас! – прошептал он.

Молодые ученые тревожно переглянулись, прислушались. Сквозь слабый плеск волн доносился какой-то непонятный треск и шорох.

Карлос заглянул через гребень дюны.

– Это флотас, – повторил он, подзывая товарищей.

В темноте они не сразу разглядели вереницу больших плоских тел, неторопливо подбиравшихся к ним со стороны моря.

– Черепахи! – тихо рассмеялась Галя. – Ну как я не догадалась сразу? Ведь флотас – флотилиями – в Америке называют стада морских черепах, собирающихся для яйцекладки.

– Че-ре-па-хи… – по складам повторил Карлос. – Че-ре-па-хи. Трудное слово. Что чере-пахи вэрдес… зеленые.

– Зеленые? – воскликнула Галя. – Скорее «уши»!

Виктор сбежал с холма и, машинально пригибаясь, бросился в обход надвигавшегося стада к катеру и споткнулся в темноте об огромную, медленно волочащуюся по песку черепаху.

С трудом сохранив равновесие, Виктор замер на месте, но животное невозмутимо продолжало свой путь. «Вот это да!» – с уважением подумал он, разглядывая тускло блестевший под звездами массивный полутораметровый панцирь. Еще несколько черепах пересекло ему дорогу.

– Виктор! Да Виктор же! – услышал он. – Ну куда же ты?

– Включить «уши», – удивленно сказал он. – А в чем дело?

– Нет, вы только полюбуйтесь на этого конструктора, – усмехнулась Галя. – Месяц просидел над схемой передатчика, чтобы включать «Акулу» на расстоянии. А теперь бегает к ней, рискуя сломать шею.

– В передатчике села батарея, – смущенно пробормотал Виктор. – Разве ты подзарядила?

– Представь себе… Иди сюда и не шуми: «Акула» уже слушает…

– Не обращают на меня внимания, – пожаловался Виктор. – Ползут себе, ровно я не человек, а пенек какой-то. В конце концов это невежливо с их стороны.

– Сейчас для них ничего не существует, – сказала Галя. – Этим-то и пользуются браконьеры, тысячами истребляя черепах во время яйцекладки.

Карлос посмотрел в сторону не видимой в темноте «Акулы».

– Я думал, она слышит только под водой.

– И под водой, и в воздухе, – не без гордости объяснил Виктор. – Наша «Акула» фиксирует даже то, что не воспринимает и человеческое ухо – ультра– и инфразвуки. Так что, если эти рептилии «разговаривают» между собой…

– Безусловно, сообщаются, – вмешалась Галя. – Как же иначе могут сбиваться они в свои огромные флотас?

– Значит, так или иначе мои «уши» подслушают этих молчальников. Ведь наша «Акула» улавливает даже мито– и нектробиотические излучения, которые…

Ты полагаешь, что говоришь о вещах общеизвестных? – упрекнула Галя.

– Извини, Карлос, – спохватился Виктор. – Понимаешь, это такие излучения организмов… Как бы тебе сказать? В общем, обнаружено, что в момент смерти любое живое существо, в том числе и человек, подает сигнал огромной мощности. Природа этих излучений ясна еще не полностью. Мы употребляем термин «нектробиотические лучи»…

– Я знаю, – кивнул Карлос.

– Знаешь? – искренне удивился Виктор.

– Нет, не лучи, – смутился юноша. – Знаю одну… один случай. Мария Хосефа, соседка, выбежала ночью из дому. «Сынок мой, бедный сынок!» – кричала она. Кричала и рвала на себе волосы. Лукас Хосефа – вот кто был ее сын. Потом узнали: в ту ночь он вез оружие. Из Мексики, для партизан Сьерра-Маэстра. Агенты Батисты схватили его в тридцати милях от берега. И бросили в топку парохода. Живого. Мария Хосефа услышала его за тридцать миль.

Они умолкли. Виктор переглянулся с Галей: вторично тени прошлого пронеслись над ними.

– Расскажи еще, – тихо попросил Карлос. – Расскажи про свою «Акулу». Это правда, что вы хотите освободить моря от хищников?

– Правда, Карлос. Если испытания пройдут успешно, можно будет начать истребление акул во всех морях и океанах.

– Большая радость рыбакам. Акулы берут половину улова – так говорят наши старики.

– Думаю, что гораздо больше, – возразила Галя. – Особенно в здешних водах. Они очень прожорливы и очень долговечны. Когда их не станет, рыбные запасы должны возрасти во много раз.

– Так и будет. Я видел, галанос кинулись к вам, как собаки на свист. Порядок!

– Нектробиотические лучи, Карлос. Мы записали их еще в Северном море, возле смертельно раненного большого тунца. А сегодня я нажал только кнопку, и акулы устремились к нам. Можно еще увеличить эффект, послав лучи через усилитель… Хочешь, послушаем? – он притянул к себе пластмассовую коробку с овальным вырезом динамика – передатчик для управления и связи с акулой.

– Потом, – остановила Галя. – Не прерывай запись.

– Старики говорят: акула идет на кровь, – сказал Карлос.

– Очевидно, так и есть, – подтвердила Галя. – Но это не все. Давно замечено, что акулы бросались к своей жертве быстрее, чем запах крови мог достичь их. Высказывались всевозможные догадки, в том числе об упругих колебаниях, расходящихся в воде от бьющегося в агонии тела. Однако главное – теперь мы убедились – нектробиотические лучи.

– Нек-тро…

– …био-ти-чес-кие лучи, – подсказала Галя.

– Нектро-биотические лучи. Нектробиотические. Трудное слово. Но я запомню.

– Запоминай, Карлос, пригодится, – Виктор дружески взял его за локоть. – Мы заберем тебя с собою в наш институт. Там изучается воздействие на живые организмы всех видов излучений – световых, звуковых, ионизирующих.

– Я так мало учился…

– У тебя все впереди, Карлос. Виктор прав: мы обязательно возьмем тебя. Если ты только пожелаешь. Порядок?

Большая черепаха уткнулась в землю метрах в пяти от них и энергично заработала передними ластами, взрыхляя грунт. Задние конечности так же быстро отбрасывали его в сторону.

– Настоящий экскаватор, – заметил Виктор.

– Да, это механизм, – медленно произнесла Галя. – Бездумный механизм. Но, скажите, кто настраивает его, программирует?

– Не зря же мы построили «Акулу», – сказал Виктор. – Я уверен, она поможет нам подобрать ключик к этой и еще ко многим-многим тайнам…

Карлос не отрывал взгляда от упорной черепахи.

– Механизм, правильно – механизм. Ничего не понимает. Можно взять яйца, прямо из-под нее взять, ничего не заметит. Зароет пустую ямку, заровняет песок, уйдет в море. Механизм.

– Проверим? – предложил Виктор.

– Нет, нет, не сегодня, – решительно возразила Галя. – Пусть все протекает в нормальных условиях. Ведь мы включили «уши».

– Хорошо, – согласился Виктор. – Тогда предлагаю на боковую.

– На боковую? – не понял Карлос. – Какую боковую?

– Остроумные товарищи так выражают желание поспать, – пояснила Галя.

– Вот именно. Как говорится, утро вечера мудреней.

* * *

Виктор проснулся среди ночи и с удивлением прислушался к тихой музыке, рождавшейся где-то невдалеке.

В полном недоумении он приподнял голову. Карлос бодрствовал! Сидя чуть поодаль на большом базальтовом осколке, юноша осторожно перебирал струны неизвестного инструмента. Тлевший в ногах костер еле освещал его темную фигуру, застывшую на звездном фоне.

– Разбудил? – смущенно спросил Карлос, когда Виктор подошел к нему. – Не спится, понимаешь…

– Понимаю, – протянул Виктор, взглянув на неизменный автомат, лежавший на камне рядом. – Разве есть опасность?

– Нет, но… – Карлос приподнял свой инструмент, и снова ритмичные, волнующие звуки поплыли в ночи.

«Банджо, – догадался Виктор, приглядываясь к инструменту. – Это банджо. Карлос захватил его с собой…»

Отсюда, с камня, хорошо были видны и выход из бухты, и открывающееся за ним море – темное ничто, кончавшееся там, где Млечный Путь уперся в горизонт.

– Отдохни, Карлос. Я подежурю.

– Нет, – возразил юноша. – Это моя работа.

Бухта дышала. Звездный свет колебался на ее поверхности в такт волшебному напеву банджо. И какие-то смутные тени тоже колебались на берегу между стволами пальм. Несколько минут Виктор, как завороженный, молча наблюдал за их игрой.

– А черепахи? – спросил он. – Уже ушли?

– Ушли, – продолжая перебирать струны, ответил Карлос. – Теперь вернутся завтра.

– Надо выключить «уши», – решил Виктор. – Зря расходуется энергия аккумуляторов.

Он спрыгнул с камня, сделал несколько шагов вперед и замер. Тени были живые! Они грациозно изгибались в ритме нежных звуков, рождавшихся под пальцами юного кубинца, на мгновение замирали и вновь продолжали свой медленный, жуткий танец.

– Змеи! Это змеи, Карлос!

– Змеи? – мелодия оборвалась, и тени тут же замерли. – Что это – змей?

– Змеи… Ну, понимаешь… – Виктор замялся, не зная, как объяснить незнакомое слово юноше. Как на грех, и английское выражение вылетело из головы. Внимательно глядя под ноги, он отступил к костру. – Это… это…

– Виборас![4]4
  Змеи! (исп.)


[Закрыть] – внезапно догадался Карлос. Он подбросил в костер охапку сушняка, и разом ожившее пламя ярко осветило все вокруг. Жирные черные плети нехотя отползли в тень. – Виборас! – повторил он. – Вернее, серпьентос[5]5
  Ядовитые змеи (исп.).


[Закрыть]. Как ты назвал их?

– Змеи, – Виктор был не в силах оторвать взгляда от зловещих гадин. – Надо разбудить Галочку, – спохватился он.

– Зме-и, – по своей привычке повторил Карлос. – Зме-и… Пусть спит сеньорита Галя. Они уходят.

Виктор с сомнением оглянулся.

– Хорошо. Пусть спит.

Выхватив из костра пучок горящих сучьев, Виктор тщательно осмотрел стоянку.

– Надо перенести костер сюда.

– Да-да.

Они устроились на новом месте, в нескольких шагах от спящей. Правда, отсюда не было видно бухты, но сейчас это их тревожило мало: на берегу неплохие сторожа!

Костер освещал широкий круг. Змей не было больше заметно, и это на время успокоило Виктора. Пусть спит сеньорита Галя!

Внезапно Карлос схватил его за плечо.

– Слышишь?

Да, он слышал, отчетливо слышал какие-то неясные шорохи, какое-то клацание, сопение… Что-то происходит там, за дюной, отделяющей их от пляжа.

– Что это?

– Не знаю, – признался Карлос. Он был смущен, очень смущен. Ведь это его остров! – Не знаю. У нас, на Кубе, почти нет змей.

– Да, – кивнул Виктор. – Я читал.

Карлос приподнялся, взглянул через костер, затем осторожно взобрался на дюну.

– Они… кушают, – вернувшись, сообщил он.

– Кушают? – несмотря на серьезность положения, Виктор не мог удержаться от улыбки. Змеи кушают!

– Я не так сказал?

– Все правильно, Карлос. Просто, несколько необычное словосочетание.

– Они кушают яйца.

– Яйца черепах?

– Да, – Карлос задумался. – Видимо, на остров случайно попало несколько… серпьентос. Они размножились. Наверно, так?

– Наверно, так.

Но оба думали в это время о другом.

– Скажи-ка, Карлос, кто он, этот твой пейзано, что за человек?

– Рамос Кандидо? Сын нашего бывшего терратениентас. Как это сказать? Хозяин земли… У вас, по-моему, нет слова.

– Слово-то у нас есть. По-русски это помещик.

– Он остался с нами. Не помещик, нет. Сын, Рамос. Не удрал. Учится в Гаване.

– Учится?

– В Национальном университете. Он изучает… пескадос. Рыба.

– Ихтиолог… Ну, а что делает здесь?

– Он объяснил так: ловит марлина. Нужен хороший экземпляр для музея.

– Ловит марлина? Меч-рыбу? Понятно…

Они прислушались к долетающим из-за дюны звукам.

– «Акула» тоже их слышит, – задумчиво говорит Виктор.

– Интересно пойти с ней в море, – вздыхает Карлос.

– В следующий раз мы обязательно заберем тебя.

– Нельзя, – Карлос погладил лежащий на коленях автомат. Банджо висело сейчас у него за спиной. – Нет, нельзя.

На рассвете просыпается Галя. При виде встревоженных лиц товарищей шутливое замечание замирает на губах.

– Порядок? – неуверенно спрашивает она Карлоса.

– Нет, – отрицательно качает головой юноша. – Порядок – нет.

Втроем они поднимаются на дюну, усаживаются на прохладном отсыревшем за ночь песке. В слабом свете занимающегося дня Галя замечает странные сероватые водоросли, видимо, выброшенные на берег ночью. Хотя нет, они слишком далеко разбросаны от линии прибоя, покрыли собой чуть ли не весь пляж! А потом, что это за непонятные темные кочки. Что произошло здесь?

– Змеи, – кратко отвечает Виктор.

– Змеи?! – Галя с недоумением смотрит на товарищей. – Но откуда они?

Виктор пожимает плечами.

– Здесь не должно быть змей! – продолжает горячиться Галя. – И потом, вчера ведь мы не встретили ни одной…

Вскочив на ноги, она сбегает с дюны.

– Осторожно, Галка!

Но Галя только нетерпеливо отмахивается. Биолог она или не биолог? Кто же разберется здесь лучше нее? Конечно, это не змеи. Всем известно, на Кубе они не водятся. Очевидно, какие-то обитатели морских глубин, выброшенные на берег, и…

Внезапно она замирает возле того, что приняла было за кочку. Перед нею черепаха! Великолепный экземпляр зеленой черепахи, бездыханной, окоченевшей, уткнувшейся оскаленною мордочкой в песок, с беспомощно растопыренными ластами. Однако с этими «водорослями» надо быть поосторожнее…

– Нет, нет, не подходите, – бросает она через плечо, услышав за спиной торопливые шаги. – Можете только помешать.

Она делает еще несколько шагов. Толстые, жирно блестящие жгуты медленно шевелятся. Из ближнего клубка навстречу с шипением поднимается плоская змеиная головка. Рубиновые крохотные глазки злобно сверкают.

– Гремучая, – говорит Галя, испуганно отступая.

– Кротало?! – шепчет Карлос. – Укусит – смерть!

– Они сейчас слегка оцепенели от утренней прохлады. Оживут с первыми лучами солнца.

Виктор подходит с решительным видом.

– Попытаемся забраться на катер.

– Нельзя, – останавливает его Галя. – Об этом сейчас нечего и думать.

Она осторожно продвигается на шаг, и сразу же несколько гадин с яростным шипом взвиваются ей навстречу.

– Видишь? Они не так уж спокойны. И разбросаны по всему берегу.

– Но что-то надо делать. Ты сама сказала – с первыми лучами солнца…