Текст книги "Счастливчик (СИ)"

Автор книги: Виктор Мишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

До озера и самолетов мы добрались, вот только хорошо, что не успели на них сесть. В небе появилась четверка «мессеров» и раздолбала в хлам наши летающие лодки. Хоть те и были хорошо замаскированы, не помогло. Зимин перед заброской интересовался запасным вариантом отхода, благодаря ему у нас есть карта. Так же благодаря Сане мы хоть немного знаем обстановку, кто, где и чем занят. В смысле, где стоят нацики и в каком составе.

Уходили по лесу мы не долго. Я уже говорил, что здесь не леса, а так – парки. Добрались до какого-то небольшого поселка, человек на восемьсот жителей, и попытались «потеряться». Самое удивительное – вышло. Все вместе не ховались, залегли кто где смог. Я вот отлеживался под каким-то кустом. В прямом смысле – под кустом. Просто чуть ковырнули его штыком и выдрали, я залег, свернувшись, а парни меня присыпали, а сверху водрузили тот же куст. Ну чисто могила. Собак не боялись, у нас еще год назад умники такую смесь изготовили, собачки просто отдыхают. Табак или перец давно пройденный этап. Собаки начинают чихать, и кинологам все ясно – надо искать где-то рядом. Это когда по лесу идешь и отрываешься, работает, а вот когда надо залечь, только вред. Тут даже не знаю, из чего эта хрень, но напоминает по запаху мочу. Меня откопали по ощущениям часов через пять. Затек так, что разогнуться не мог. Лежать в позе эмбриона зимой под землей холодновато, знаете ли. Но ничего, сначала меня разогнули, влили спирту – ага, опять вспоминал Петровича, затем отвели к сараю, что стоял неподалеку.

– Саня, давай с Митрохиным на вылазку. Дед, рацию не вздумай включать, – командовал я.

– Есть, – тихо ответили мне ребята.

– Костя, на тебе сам поселок, осмотрись тихонько, Вано со мной. – Нет, я не из-за безопасности собственной тушки оставил грузина при себе. Вано уж больно габаритами огромный, да и ходить ночью по вражеским тылам тихо умеет хреновато, прямо скажем. Иванов исчез за воротами сарая, а я обратился к нашему большому пулеметчику:

– Слушай, Вано, сарай этот где стоит, как вы его выбирали?

– Так как всегда, выбирали тот, что подальше от живности стоит, да и не чуешь, что ли, горевший он. Толкни посильнее и развалится.

– Значит, не посещаемый? – посмотрел я на друга.

– Ага, – просто кивнул тот.

– А откуда на хрен здесь столько сена? – прошипел я, уже заметно закипая. Сена и правда было много, и оно было сухое.

– Так натырили из разных, ты уж вообще-то нас за салаг не держи, – обиделся Вано.

– Извини, дружище, что-то нервы ни к черту. Опять все через одно место пошло.

– Что, с Муратом так же было? – несколько смущаясь, спросил грузин. Я ведь просил парней ранее постараться не вспоминать то дело.

– Там не было вас. Поэтому, быть может, там было еще хуже, – откровенно сказал я и посмотрел в глаза Вано, тот быстро отвел взгляд, но я на него совсем не злился. Злоба была только к себе лично.

Когда через пару часов вернулись Зимин с Митрохиным, рассказали о происходящем вокруг:

– Серег, сплошного оцепления, конечно, нет, но ищут нас, ищут. Посты это да, на каждой дороге и через каждые два или три километра. В основном мотоцикл и три бойца. Все эсэсманы, ну и фельджандармы попадаются.

– Ну, это еще не так плохо, – заметил я.

– Да вот не совсем. Грузовики иногда на окраине леса попадались – пустые, – многозначительно выделил Саня.

– Думаешь, егерей приволокли? – потер скулу я.

– Уверен, так что в леса нам ход заказан.

– Тогда второй вариант.

Второй вариант у нас это всегда работа «под немцев». Вышли из поселка я с Вано в одну сторону, Зимин с Митрохиным в противоположную. Решили брать мотоциклистов, но уже когда разошлись, мне в голову «опять» идея прилетела. Как всегда опоздав совсем немного. Оставив Вано в кустах в километре от поселка, сам почти бегом поскакал догонять Зимина. Слава богу, удалось его найти до того, как они байкеров порежут.

– Серег, ты чего? – удивленно смотрел на меня Саня, только что уложивший меня в снег. Я крался рядом и их не заметил – хорошо натаскал.

– Отставить резать патруль, – выдохнул я. От неожиданной встречи с парнями дыхалку сбил немного.

– Что случилось-то? – теперь Митрохин подал голос.

– У нашего командира «опять» идея нарисовалась. – Вот, значит, и парни уже замечают, что я стал немного тупить. Надо исправляться.

– Сань, давай дома пошутим, вместе, а? Где вы грузовик ближайший видели?

– Командир, может, не надо. Этих-то еще когда найдут, а егеря обиженные нам такую гонку устроят, бензина не хватит.

– Отставить панику. Ты егерей вообще видел, сколько их в команде?

– Отделение, кстати, машина у них вон за тем оврагом стоит, прямо у леса, – указал Саня рукой направление. – Метрах в двухстах и патруль первый находится.

– Андрюха, дуй к сараю, всех сюда. Посмотри, что там у Деда с маскхалатом, он его зачем-то снимал.

– Есть, – бодро кивнул Митрохин и уполз.

Хорошо ехать на машине. Мотор завывает на подъемах, но уверенно тянет. Да и дороги здесь не чета нашим в Союзе. Вот гадство, ну почему у нас с дорогами не клеится. Или настолько кормушка хлебная, что хрен кого заставишь работать, а не воровать. В моей жизни, в той прежней, приходилось пару раз бывать в Белоруссии. Только переезжаешь границу – другой мир. Дороги – идеальные. Ну что это такое? Наши все твердят про климат, дескать, он у нас тяжелый, циклы замерзания придумывают. А соседи, белорусы, просто работают. Ведь такой же климат, ну разве что с Мурманском разница есть. Вот и здесь, едешь по обычной заснеженной грунтовке, но ведь ровно и скорость приличная, километров сорок идем. Пару часов – и мы у своих.

Ехать-то хорошо, но насколько долго удастся – неизвестно. А вообще, слабенькая группка егерей нам попалась. Пацаны, по восемнадцать лет, опыта мало, вот и попались.

Патруль мы вырезали вообще на раз. Мы с Митрохиным их из бесшумок сняли, те даже не дернулись, ВСК мы в озере утопили, так что теперь нам двигать было легче. Считай больше десяти килограммов, вместе с патронами, выбросили. Только прицел я пожалел и оставил. Зимин, Иванов и я заняли место патруля, дождались выходящих из леса егерей и с двух сторон их всех покрошили. Стрелять, кстати, не боялись, вокруг постоянно где-то кто-то стреляет, так что все прошло просто на ура. Часть трупов в лес оттащили. Забрали у них всю форму, что не совсем изодрана была, оружие и боеприпасы просто в кузов покидали. Кстати, мотоцикл пришелся к месту. Не хотели его брать, но когда уже ехали, нам навстречу попался такой же конвой из мотоцикла и грузовика. Мы у тех никакого интереса не вызвали, нам даже не сигналили. Просто разъехались кое-как на узкой дороге да и почесали дальше. По карте выходило, что где-то километрах в ста, может чуть меньше, части Первого Украинского воюют. В сторону этих войск, как наиболее близко расположенных к нам, мы и двинули. Поселки и деревни пролетали не останавливаясь, лишь в одном, самом первом от места захвата транспорта, нас остановили. Там Зимин показал себя во всей красе. Он у нас в коляске мотоцикла, в погонах лейтенанта СС ехал, ну и вздрючил постового унтера из фельджандармерии. Хотя на дороге те вроде и главнее, но Саня наехал на того, и за счет наглости мы проехали дальше, даже стрелять не пришлось. Саня просто указал жандармам на грузовик и сказал, что сейчас оставит спецов егерей тут, а сам поедет к месту службы, и пусть эти «гаишники» сами расхлебывают. Унтер повелся и даже руку вскинул, я уж думал, что сейчас придется славу Гитлеру орать, но все прошло молча. Я сидел в кабине грузовика и держал наготове пистолет. В кузове, конечно, с пулеметом были Вано и Дед. Ага, Деда мы тоже к пулемету пристроили. Стрелять у нас все давно умеют из всего, не сорок первый, чай, рация пока не нужна, тащить МГ мы Деда тоже не будем заставлять, а вот из машины, если что, поработает. Плотность огня у пулемета всяко выше. Костя был за рулевого в грузовике, а Андрюха Митрохин на мотоцикле. К нам эти ушлепки «гаишники» местные и прикопались-то, наверное, из-за того, что нас мало. Но мы взяли с собой несколько трупов в кузов, на всякий случай, показать, если что, но удалось уехать без осмотра. Просто тогда пойдут другие вопросы: «А почему вы с трупами едете в сторону фронта».

По карте оставалось еще пяток километров, когда впереди упало дерево и раздались выстрелы, я аж зажмурился. Вот только партизан нам тут и не хватало. Почему партизан, а не диверсов или разведки? Так просто все, те бы фугас рванули, давно уже тактика на вооружение принята, а тут – дерево. Блин, я ведь, кстати, и не обратил внимания, что здесь лес у дороги не был вырублен, как в Белоруссии. Видимо, на своей территории жалко рубить.

Митрохин от неожиданности почти в него воткнулся, с грехом пополам затормозив, и рыбкой ушел в сторону обочины. Не залезая на отвал снега, ощетинился в направлении леса, выставив автомат перед собой, но не стрелял. Саня чуть замешкался. Он был явно ранен, но так как все-таки вылез довольно уверенно, я решил, что не очень серьезно. Мы тоже остановились и «рассыпались». Деда Вано засунул под машину, а я, дождавшись тишины, решил просто докричаться до этих долбаных лесных вояк.

– Вот я сейчас кому-то за порчу советского имущества по башке накостыляю, – прокричал я и стал ждать. Пару минут ничего не происходило, пришлось снова открыть рот. – Ну, какого хрена вы дерево уронили, вам оно мешало?

– Вставайте и бросайте оружие, вы окружены! – донеслось на этот раз в ответ.

– Ага, к немцам не выходил, а к тебе пойду? Жди! – сплюнул я.

– Кто такие, вставайте, стрелять не будем, – снова потребовали из леса, но уже не так строго.

– Слышь, кто тут у вас главный, если выстрелит кто, печень вырву собственными руками, – зло крикнул я и, подумав, добавил: – Вы, засранцы, у меня бойца ранили, я с вас за него спрошу! – предупредил я.

– Разберемся, вставайте, – уже спокойно ответил мне тот же голос.

– Ну чего, братва, надо вставать, хрен ли здесь, фрицев будем ждать, что ли? – Лежали мы недалеко друг от друга, поэтому я обращался к своим негромко.

– Командир, сам лежи, я встану, – отозвался Вано, – меня-то от немца уж, наверное, отличат?

А это правда, Вано хоть и был в белом маскхалате, но уж его рожу с фашистской точно не спутаешь.

– Давай, так и так вставать придется. Эй, лесные, мы встаем.

Вано медленно, не выпуская пулемета из рук, поднялся.

– Ну, чего, где вы тут фашиста увидели? – крикнул он.

– Оружие брось, – ответили ему из леса.

– Ага, сейчас! Ты мне его давал? Я его сейчас в тебя брошу. Может, не станешь хрень всякую предлагать, – обозлился Вано.

– Так, мужики, кончайте базар. Сейчас дождемся, что фрицы приедут, и будем потом всю ночь бегать, – прекратил я разговор. – Кто старший, выходи сюда, опознаемся, и валить надо. Дерево уже некогда убирать, придется нам пехом топать теперь к своим.

Метрах в десяти качнулись ветки кустов, и показалось что-то бесформенное, да не одно. К нам на дорогу быстро выползли четверо бойцов. Все в «простынях», надетых на ватники, и с немецкими МП-40. Мы тоже поднялись, только Саня просто сел на дороге, прислонившись к коляске мотоцикла.

– Кто старший? – сразу обратился я.

– Ну я, а ты кто? – ответ прозвучал с издевкой.

– Не хами, представься. – Раз уж «старший» из партизан начал на ты, я тоже стал грубить.

– А чего я-то, тебя взяли, это ты тут чуть не «преставился», вот и говори, кто таков, – заржав как конь, наглел партизан.

– Конечно, на вот посмотри, – сунув руку за пазуху, я сделал вид, что вытаскиваю что-то. «Старший» партизан подался навстречу, а я рванул к нему. Через секунду, повернув грубияна спиной к себе, я прижался к кабине грузовика. В моей руке был огромный М1911, и его ствол был прижат к виску партизана.

– Я же просил, не хами. Фамилия, звание, должность, – отчеканил я. Трое пришедших со «старшим» партизан уже наставили стволы на меня.

– Филипенко, командир партизанского отряда 1518, – промычал пойманный мной партизан.

– Майор Новиков. Спецназ ГРУ. – Да, мы в рейде так и представлялись. Больно долго объяснять, что ты из спецгруппы Ставки. Начинаются вопросы ненужные, а так все просто. – Я понимаю, что по нам не скажешь, что мы свои, но когда грузина увидели, чего хамить-то начал?

– Извините, товарищ майор, виноват, – тихо сказал партизан, но довольно спокойно. Я выпустил его из захвата, но придержал за рукав.

– Вот, смотри, – я быстро задрал маскхалат и выдернул метку, оторвав ее от штанов. Она была пришита под ремнем. Через секунду «старший» уже кричал своим, чтобы опустили оружие и несли носилки для Зимина. Попали Сане в руку, хорошо, что не из винтовки. Пуля немецкого пистолета-пулемета довольно слабая по пробивной силе. Да тут на нас еще одежды и сбруи куча, но в общем Сане повезло.

Мы инсценировали расстрел команды егерей и патруля прямо тут на дороге и скорым темпом понеслись в лес. Машину и байк просто некуда было спрятать. Отвалы снега на дороге высокие, до леса нам никак технику не дотащить, поэтому просто расстреляли ее, покидали трупы и бежать. Партизаны заявили, что знают, как быстро и незаметно для фрицев перейти на нашу сторону, вот теперь и ведут. Надо отдать должное партизанам, после демонстрации моих «документов» вопросов они не задавали. Только спросили, что требуется.

Привели нас сначала в лагерь партизан. Тут оказалось, что лес совсем не такой уж и редкий. Землянки были грамотно упрятаны в корнях больших деревьев, даже засмотрелись на это чудо архитектуры. Грамотно все поставлено, ничего лишнего, все функционально. Народу в отряде было не очень много, взвод примерно, но это я так, на глаз скорее определил. Не станешь ведь спрашивать, не поймут такие вопросы. Поэтому только смотрели. Нас пригласили на ужин, с удовольствием согласились. Конечно, по приходу в отряд нас представили и замполиту. Обменялись документами, ну, проверили друг у друга уже более толково и приступили к еде. После приема пищи мы отказались переночевать и стали собираться в путь.

– Товарищ майор, ну куда вы на ночь глядя-то? – расстроился командир партизанского отряда. Я его прекрасно понимал, он бы нас вообще у себя поселил и инструкторами сделал. Ни один командир не упустит возможность перенять что-то новое у спецов, такова жизнь. Естественно, мы знали и умели больше, чем любой партизан. Они-то постоянно в борьбе, каждый день. Не важно, сбор информации или какой-нибудь налет на фрицев, люди живут во вражеском тылу, то есть. приспосабливаются к противнику. А мы если не на задании, постоянно учимся и оттачиваем навыки, навязываем врагу свои правила. Вроде бы должно быть наоборот, воевать должны подготовленные люди, но каждый должен делать то, что он умеет лучше всего. Вот вроде мы и охрененные специалисты диверсанты, но так ходить по лесу, как опытные партизаны, не умеем. Зато и стрельба, и рукопашка у нас выше всяких похвал.

– Нет, Андрей Ильич, нам нужно вернуться не позднее утра, иначе…

– Да я все понимаю, но бойцы на вас вон как смотрят, – он указал в сторону рукой, а я впечатлился от тех взглядов, что бросали на нас бойцы. Вон как на мой «выхлоп» смотрят. Им такое оружие недоступно, хотя и пригодилось бы. У них, кстати, нормально с тихим оружием. Видел и наганы с глушителями, и МП-40, так что и партизан помаленьку снабжают.

Линию фронта перешли вместе с сопровождающими из отряда. Решил их взять, чтобы на нашей стороне избежать ненужных задержек. Вышло все как по нотам. Вот только Жуков обиделся, что мы к нему в штаб фронта не заехали, это мне потом Истомин рассказал.

– Перешли на моем участке, и деру домой быстрее, а ко мне по пути не зашли. – Помнит, оказывается, маршал о нас, помнит. А я, если честно, и не пожалел, что не разузнал, где его штаб, и не съездил к нему. Признаться, не хотелось ему напоминать ту его оплошность, когда он в Ленинграде характер показывал. Но подарок его у меня под стеклом лежит, как ценный экземпляр коллекции.

Истомин встретил меня спокойно.

– Хрен ли как долго? – Вот гадский папа, опять шутит.

– Могу уйти и вернуться еще позже, – я тоже в ответ ляпнул чушь.

– Я тебе уйду! Рапорт потом, давай докладывай кратко о главном.

– Старые песни о главном, – медленно протянул я. – Извините, товарищ генерал. Задание выполнено, объект ликвидирован. Проект их ухоронки примерно поняли и готовы зарисовать по памяти.

– Молодцы, как и всегда, – без какого-либо пафоса произнес Петрович. – Как новенький?

– Вполне на своем месте. Тренировки и еще раз тренировки. Не тупил, не ждал, когда подтолкнут. Идеи вставлял, в общем – наш человек.

– Я к тому, что еще ведь кандидаты есть, смотреть будешь, присылать или нет?

– А мы что, все, закончили воевать? – удивленно произнес я.

– Пока да. Отправляетесь с утра к месту постоянной дислокации. Не забывай, на тебе, точнее на всех вас, учеба молодых.

– Опять морды бить, – грустно заключил я, вспоминая, как несколько неудачников решили мне отомстить.

– Серег, их тоже учить кто-то должен. А товарищ нарком сказал, что учить должны самые удачливые группы и самые результативные.

– Вот нашли удачливых…

– Молчи уже, спугнуть можешь, – цыкнул на меня Петрович.

– Профессионализм не пропьешь! – пошутил я, но увидев взгляд Истомина, заткнулся.

– Так, иди, отдыхай, с утра перед вылетом рапорты на стол, будьте готовы к семи.

– Есть. Разрешите выполнять? – четко отрапортовал я.

– Выполняй, – кивнул Истомин и ушел в свои мысли.

Я ушел к парням и стал собираться к вылету.

* * *

– Все целы? – Истомин оглядывался по сторонам, ни на ком не останавливая взгляд.

– Иванов ногу сломал, товарищ генерал, – отозвался я.

– Еще громче поорите тут, – Петрович завелся. – Говорил я тебе – не спугни!

– Да ладно, Александр Петрович, – я попытался успокоить его, – выберемся. Тут не так уж и далеко. Только вот карты я оставил в штабе.

– Карта есть у меня, что с оружием у вас? – Петрович снизил накал страстей.

– Вот с этим плохо. Свое-то я с собой всегда вожу. Мужики тоже, но вот тяжелое оно у них. Рации само собой нет, пулемета тоже. Три ППС, у меня и Митрохина «выхлоп», еще «винчестер», только патронов мало. Гранат пару штук, светляки есть, и ракеты, осветительные, у фрицев прибрал.

– Давайте валить отсель, а то припрется кто-нибудь. Все-таки спугнул ты удачу, майор, – повторил Истомин.

Вылет не задался с самого начала. Во-первых, вылетели только вечером, а во-вторых… Нет, нас не сбивал немецкий ас, яростно кинувший свой истребитель на таран. Свой полет в Питер мы закончили километрах в восьмидесяти от места взлета. Где-то над Польшей, где точно, пока еще не определили. Заглохли оба мотора на ЛИ-2, и мы дружненько отправились вниз. Пилотов жалко, оба погибли. У нас, как уже известно, сломал ногу Костя Иванов, остальных просто покрыло синяками и ссадинами. Летчики молодцы, тянули машину до последнего, но так уж получилось, что тут не было ни одного мало-мальски ровного участка. Плюхнулись на лесную дорогу. Пилоты рассчитывали, что максимум крылья сломаем, но дорога оказалась совсем узкая. Зацепив одним крылом и оторвав его с корнем, самолет кинуло в сторону, и мы воткнулись в деревья. Одного летчика насадило на сломанный сук прямо через кабину, второй сломал позвоночник и умер почти сразу. Причина, по которой летчики игнорировали редкие проплешины в лесах и не пытались сесть на них, проста, все свободные земли могли быть болотами. Да что там могли, они ими и были. Сейчас, укрытые снегом, болота были еще более коварны, чем летом. Видел я уже не раз за два с лишним года, как что-то попадает в болото, радости это точно не принесло бы.

– Блин, как тут деревья растут? Одна топь кругом, – выматерился я, когда в очередной раз нога ушла под воду. Вроде на кочку наступил, а она возьми и утони. Ни хрена не разберешь. Все белое, никаких следов. Идешь медленно, прощупывая каждый шаг. Шесты даже не помогают. Вроде воткнул – твердо, вступил и провалился. Да, тяжело нам будет.

– Бля, вот это Новый год получится, – вспомнив о грядущем празднике, усмехнулся я. Как оказалось, вслух.

– Тихо всем! Движение на два часа, упали все, – озвучил то, что увидел от наблюдателя, Зимин. Наблюдателем сейчас был Вано. Грузин двигался впереди метрах в ста, показав жестами приказ залечь, сам рухнул в снег и перекатился за дерево. Не выбирая особо, куда упасть, все попадали. Хорошо, что вещи мы все везли с собой и хоть грязные очень сильно, но белые накидки были при нас. Не совсем, конечно, белые, но лучше, чем простой камуфляж. Чувствую, как нога вместо упора в землю проваливается в пустоту. Точнее тонет, чуть подтягиваю на себя. Местность тут была неровная. Мы как раз двигались вверх, пытаясь забраться повыше из болота. Группу в белых маскхалатах, медленно проходящую мимо, едва смог разглядеть отсюда. До них совсем близко, метров сто пятьдесят. Хоть видимость никакая, отмечаю все-таки, что ребятки упакованы, как надо. Интересно, куда это они? Места эти отбили у фрицев недавно, поэтому тут всякой швали бродит, как в муравейнике. Чуть поворачивая голову и ствол «выхлопа» и натыкаюсь на взгляд Истомина. Тот, делая дикие глаза, пытается что-то до меня довести. Отрицательно качнув головой, продолжаю наблюдать. «Маскхалатников» восемь человек. Все с серьезным оружием. Приходилось уже нашим диверсионным группам сталкиваться в немецком тылу со своими. Это я на полигоне слышал, бойцы из другой группы рассказывали. Пока опознались и все дружно успокоились, получили одного бойца «двухсотым» и еще трое поехали в госпиталь. Вообще, командование пристально следит за тем, чтобы на одном участке не встречались наши группы, но мы-то уже закончили свое, поэтому нас тут быть не должно. Вот и лежим, думу думаем. То ли это наши идут, то ли фрицы. Начнешь стрелять, вдруг своих причешешь, не говоря о том, что и нас могут. Придется пропустить, что еще сделаешь в такой ситуации. Эти странные солдаты достаточно быстро скрылись из поля нашего зрения. Просто исчезнув за гребнем возвышенности. И самое главное, не видно ни хрена, сколько их может быть по ту сторону холма.

Когда Вано поднял руку, и мы начали вставать, первым, при резком окрике с той стороны, упал именно Вано. Уже лежа в снегу и оглядываясь, я лихорадочно соображал. В этот раз Истомин оказался совсем близко ко мне и спросил шёпотом:

– Ну, пропустили, бля? – смачно выругался он.

– А кто знал, что они не уйдут, а здесь залягут и ждать будут?

– Значит, они точно знали, что мы здесь, – Петрович соображал, что делать.

– Вряд ли, просто наблюдатель у них более зрячий оказался, чем Вано. Вот он его и срисовал.

Зачем те, кто с той стороны, решили нас окликнуть – загадка. Вроде похожи на толковую группу, на кой же черт кричали? Хотя, стоп…

– Надо до грузина как-то добраться, – снова подал голос Истомин, но я уже вынул из вещмешка прицел от ВСК и пытался разглядеть склон.

– Да, может, он посчитать успел.

Оглядевшись и найдя глазами Митрохина, я показал ему на высоту. Тот меня понял и медленно пополз наверх.

– Его там не снимут? – озабоченно поинтересовался Петрович.

– Вот когда пожалеешь, что Мурата нет, – сквозь зубы выдавил из себя я и, найдя глазами Зимина, позвал его к себе.

Спустя несколько секунд Саня был возле меня.

– Сань, увидишь, куда я залезу, встань подо мной.

– Ясно, – кивнул Зимин.

Я снова посмотрел в прицел и с трудом разглядел Митрохина. Тот уже подполз к Вано и сейчас смотрел в мою сторону и показывал руки.

«Если правильно считаю, то он показывает восемь рыл», – подумал я, посчитав сколько раз поднял согнутую в локте руку Андрей. Темно, обычно пальцами показываем, но тут их не рассмотреть.

Я встал на ноги и, согнувшись, побежал назад, туда, откуда мы пришли. Отбежав метров на сто, огляделся и удовлетворенно хмыкнул. Рядом росла огромная ель. Морщась от уколов еловых иголок, я сквозь ветви пробрался к стволу и начал скидывать с себя белую хламиду. Никогда не пробовали забраться на елку? А вы попробуйте. Забирался я, наверное, вечность, но на самом деле прошло минут пять. Устал как собака. Обмотался вокруг основания веток как удав и начал аккуратно срезать ножом концы. Удалось в пушистых лапах елки проделать небольшую брешь для обзора. Поглядев в прицел, черт, ни фига не вижу.

Надо ли пояснять, что я сделал? Так как ель росла ниже по склону, я свободно к ней подошел, а теперь взобравшись под прикрытием ее лап, находился выше верхушки гребня, за которым скрывался противник, все просто. Темно как в заднице, на мне темный камуфляж и стою я, слившись в одно целое с елкой.

– Четвертый, – тихо, шепотом позвал я. – Ты тут?

– Здесь я, говори, – раздался голос Зимина подо мной. Экий он быстрый.

– Пусть парни сюда валят. Митроху оставь подо мной, сам чуть в сторону уйди. Возьми у Второго ракетницу и все выстрелы к ней, понял? Выполняй.

– Девятый, звал? – спустя полминуты до меня донесся голос Митрохина.

– Второй, двигаешь к вершине. Остановись метрах в десяти, там уже добросишь.

– Чего добросить? – живо спросил Андрей.

– А вот это держи, – я кинул вниз поочередно две гранаты. – Это наши выручалки сейчас.

– О, у тебя с собой остались, что ли, а я сдал – дурак.

– Даешь наш сигнал и лежишь тише воды. Как услышишь мой выстрел, кидаешь по очереди на ту сторону «подарки» и валишь ко мне. Внизу занимаешь позицию и отстреливаешь тех, что начнут спускаться, если такие будут. Я буду работать только по той стороне, не пропусти. Все ясно?

– Так точно, – Митрохин умчался, а я стал всматриваться в прицел. Есть у наших групп такое правило, как раз на случай, когда опознаться очень трудно. Митрохин сейчас постучит пистолетом по ствольной коробке винтовки, в лесу сейчас ну очень тихо, услышат. Если в течение минуты ответа не будет, или он будет неправильным, начнется бой. А гранаты я Митрохину дал свето-шумовые, вот там кому-то нехило прилетит.

– Четвертый?

– Внимательно.

– Как скажу, стреляй из ракетницы. Деревья здесь неплотно растут, болото все-таки, так что все получится. Только стреляй из-за моей спины, а то ослепну.

Вот и поиграем. Если эти ухари не ответят, Саня пускает ракету, и я начинаю. Ответят – выпьем коньячку.

Минуту ничего не происходило. Я не смотрел на Второго, лежащего непосредственно перед гребнем, а пытался без помощи прицела наметить ориентиры.

Как ни готовился, а все равно вздрогнул. В темноте рванувшая ввысь ракета на секунду ослепила. Если бы не готовился, поймал бы «зайчика» основательно. А так нормально. Когда раздался хлопок ракетницы, Зимин пустил по моему сигналу, я просто прикрыл глаза. Сосчитав до пяти, прильнул к прицелу и начал осмотр. Противника я видел, причем очень хорошо. Митрохин подал сигнал, я хорошо его услышал. Уже прогорела первая ракета, но ответа не было. Причем самое удивительное, те, кто прячется за бугром, не стреляли.

– Дай, – спокойно проговорил я и опять прикрыл глаза.

Снова хлопок, и ракета, заливая ровным белым светом окрестности, рванула вверх.

– Четвертый, всем вжаться в землю, – крикнул я и выстрелил. За счет длинного ствола-глушителя, который одновременно исполнял роль и пламегасителя, вспышка у «выхлопа» отсутствует вообще. Причиной моего обращения к Зимину было увиденное на той стороне холма. Вот почему те не стреляли в нас. Видимо осознавая, что нас тут немало, они просто развернули два ротных миномета. Как уже говорил, деревьев здесь мало, зима, листвы нет, так что стрельба вполне возможна. Первым выстрелом я снес человека, державшего готовую мину над стволом миномета.

Из-за этих минометчиков я совершенно забыл о приказе Митрохину. Мое зрение спасло только то, что Зимин предупредил о том, что Андрюха кидает гранату.

– Глаза! – прокричал Четвертый. Только успел зажмуриться, как прозвучали два, с промежутком в секунду сильных хлопка. Звоном раскатилось по лесу эхо и прилично ударило по ушам, представляю, что там испытал противник…

Хлопнул третий выстрел Зимина из ракетницы, это послужило сигналом для меня, что можно продолжить стрельбу. Открыв глаза, я бегло окинул позиции противника. Все лежали, кто-то, наверное, уже с концами, кто-то укрываясь от огня. «Выхлоп» начал собирать свою кровавую жатву. У меня с собой было около сорока патронов, у Митрохина столько же, есть чем воевать. Андрюха вовремя кинул гранату. Там уже собирались нас массово изничтожить, и обломились.

Надо отдать должное этим неизвестным солдатам, никто не заорал и не кинулся бежать. Первым после применения гранат я пригвоздил самого дальнего, тот был с пулеметом, а у меня уже рефлексы. Видишь пулеметчика – убей. Вот я и убил. Дальше не рыская, а совершенно спокойно, выстрелов из «выхлопа» врагам не увидеть, продолжил отстрел. Саня запускал ракету за ракетой. Кстати, скоро кончатся, их у него штук двадцать, не больше. Горит каждая минуты полторы-две.

Двоих, лежавших вместе, разглядел с трудом. Судя по оптическому прицелу, блеснувшему линзами, это была снайперская пара. Вот они следующими и были. Троих и самых опасных получилось убрать, пока они лежали мордами в снег. Началась стрельба, я не хотел отвлекаться и терять противников из вида, поэтому не обращал внимания на то, что происходит вокруг. А стрелял-то я уже не один, Митрохин, занявший позицию под моей елкой, вовсю «поливает» из своего «выхлопа». Может, кто-то из этих во фланг решил двинуть, ну-ну.

Укрывающиеся за деревьями враги выглядывали лишь на мгновения. Поймать было крайне трудно, но заметив некоторую периодичность в их движениях, подловил еще одного. Оставшиеся в живых двое солдат в белых халатах вскочили, видимо нервы все-таки сдали, и ломанулись прочь от гребня, становясь мишенями. Хоть деревья и мешали, но успокоить я смог обоих. Более того, одного ранил в ногу, а когда он упал, я не стал его добивать.

– Девятый, как у тебя? – донесся голос снизу. Кстати, стрельба-то уже закончилась. Там ведь уже и ППС работал, значит, и правда кто-то на прорыв шел с фланга.

– Порядок. Если я правильно посчитал, то их было ни фига не восемь. Я расстрелял полностью два магазина. Даже если из-за темноты половину промазал, и то десяток получается. Тем более два миномета, восемь человек их бы не потащили, кто прикрывать-то будет? Так что надо считать. Шестеро точняк готовы, видел попадания, лежат на той стороне и не пищат, один «трехстотый» – поговорить нужно, – ответил я, оглядывая еще раз поле боя, так как попросил пустить еще одну ракету.

– Второй слева двоих уделал, да трое справа двигались, тут Петрович постарался.

– Второй, двигайте с Вано, проверьте. Я вас отсюда прикрою, если неучтенные остались.

– Понял, – Зимин снарядил ракетницу, а я продолжал смотреть. Если все нормально, то скоро выясним, что это за ухари были.