Текст книги "След Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

II. Вновь остров Маис

Через пару дней, тщательно проинструктировав Виктора и новоиспеченную Джульетту, снабдив их новыми документами и легендами, а также вручив кредитные карточки и по пятьсот долларов наличными, Майкл простился с ними в своем кабинете и пожелал удачи и доброго пути. Они улетали на следующий день, но проводить их генерал не смог: он срочно был отправлен в командировку в Израиль с весьма ответственной миссией…

Джульетта вернулась домой около шести часов вечера, и почти тут же раздался звонок телефона. Она быстро схватила трубку и произнесла:

– Вас слушают!

– Простите, это Розочка?

– Да, Розочка, но мне будет гораздо приятнее, если с этого момента вы будете называть меня Джульеттой, – сухо заметила она и, чтобы избежать вопросов по этому поводу, добавила: – Это не дань моде или девичья блажь: просто я вернула себе имя, данное мне отцом!

– Очень благородно вернуть себе имя, по праву принадлежащее вам с рождения!

– Спасибо, конечно, за поддержку, но мне бы хотелось знать, кто говорит?

– Александр Позин…

– Позин? – повторила Джульетта, явно не припоминая.

Александру пришлось самому напомнить, как он познакомился с ее мужем.

– В тот день, если мне не изменяет память, вы только готовились стать мужем и женой, и меня Сергею представила госпожа Руфь, которая по моей просьбе устраивала вечер, куда пригласила известных политиков и крупных бизнесменов…

– А, точно, что-то припоминаю. – Джульетта действительно вспомнила, как Савелий вместе с мужем ее тетки спешно ретировались, чтобы не слышать их бесконечного трепа о женских делах.

– Действительно вспомнили или делаете вид? – поинтересовался Александр.

– Нет-нет, правда вспомнила! Вы известный политолог, приехавший из Москвы.

– Может быть, и не такой уж известный, но все-таки политолог, – не без самоиронии согласился Позин. – Так что, уважаемая Джульетта, могу я поговорить с Сергеем?

Ей голос Позина был чем-то симпатичен. Но он упорно продолжал называть Савелия Сергеем. Из этого следовало, что Савелий не считал нужным перед ним раскрываться, хотя он вернул свой облик и для близких ему людей стал Савелием Говорковым. Вполне возможно, что Савелий подозревал Позина в связях с кремлевской мафией и потому не был достаточно откровенным. Именно поэтому Джульетта не стала поправлять Позина.

– Вы знаете, а Сергея нет дома: он даже не в Америке…

В ее голосе Позин уловил какую-то смутную тревогу, но, как человек интеллигентный, не стал вдаваться в расспросы.

– Очень жаль, дорогая Джульетта! Что ж, как-нибудь в другой раз!

– Да, как-нибудь… до свидания!..

– Всего доброго! Удачи вам!.. – пожелал ей Позин и положил трубку.

Закончив разговор с Позиным, Джульетта все-таки позвонила дяде Матвею и, спросив про Пози-на, услышала самые лестные отзывы о нем. Это ее успокоило, и она, собрав необходимые для поездки вещи, понежилась в ванной, поужинала и легла спать. Усталость, накопленная за последние дни, мгновенно сморила ее. Она крепко проспала без снов до самого звонка будильника.

Через несколько часов этого же дня она и Виктор вылетели в Никарагуа…

Во время полета Джульетта и ее партнер не сразу нашли общий язык: оба чего-то стеснялись и отделывались односложными фразами.

Неизвестно, сколько длилась бы эта взаимная настороженность, если бы Виктор неожиданно не проговорил:

– А вы знаете, Ро… извините. – Он спохватился и тут же поправился: – Джульетта, Савелий спас мне жизнь!

Виктор проговорил это так тихо и задумчиво, как бы про себя, что Джульетта даже не сразу поняла, что он разговаривает с ней, а когда до нее дошел смысл сказанного, то она с удивлением и интересом повернулась к нему:

– Это правда?

– Правда.

– Странно, а он мне об этом ничего не рассказывал. Может, вы расскажете?

– Хорошо, если хотите, – проговорил Виктор чуть стеснительно, не глядя на Джульетту, но стоило ему заговорить о том памятном событии, как его глаза загорелись, распрямились плечи, изменился даже голос: стал значительным, важным. – Это произошло несколько лет назад, и я тогда был еще совсем желторотым морским пехотинцем, но чем-то понравился начальству, и меня включили в группу, участвовавшую в международной операции по захвату огромной партии наркотиков…

Виктор рассказывал настолько увлеченно, красочно и с такими подробностями, Джульетте показалось, что она словно кино смотрит. А когда он дошел до кульминационного момента, то Джульетта даже рот раскрыла, а ее пальцы так сильно вцепились в подлокотники кресла, что казалось, лопнет материя.

– Вот так все и произошло, – закончил свой рассказ Виктор.

– Ты так здорово все рассказал, мне даже показалось, что я видела все собственными глазами. Это готовый сценарий для фильма. А теперь, Виктор, давай поговорим о том, чем каждый из нас будет заниматься на острове Маис… Кстати, ты впервые летишь в Никарагуа?

– Впервые, но достаточно основательно изучил эту страну, и если возникнут вопросы, то готов ответить на любые.

– Отлично…

– Договорились.

Говорили они до самого объявления посадки самолета в международном аэропорту Аугусто-Сесар-Сандино. Получив багаж, первым делом обменяли по сто пятьдесят долларов на местную валюту и вышли на улицу. Был конец января, но здесь, возле экватора, температура явно превышала тридцать градусов, и их сразу опалило зноем.

На площади перед зданием аэровокзала стояло несколько автомобилей такси разнообразных марок, и они несколько замешкались, не зная, какой выбрать. Неожиданно Джульетта увидела пристальный взгляд водителя довольно дряхлого «Фиата». В глазах темнокожего парня было такое удивление, что Джульетта почувствовала некоторое беспокойство. Заметив это, ее спутник тихо спросил:

– Ты его знаешь?

– Впервые вижу, – шепотом ответила Джульетта.

– Поговорить с ним?

– Не стоит, кажется, он сам проявляет инициативу, – кивнула Джульетта на незнакомца, который решительно направился в их сторону.

– Приветствую вас! – высокопарно произнес тот по-английски, не сводя своих черных глаз с Джульетты. – Вы миссис де Сильва? – спросил он.

– Мы знакомы? – удивилась Джульетта.

– Лично с вами нет, но я знаком с вашим мужем, Сильвестром де Сильвой. – Поняв, что Джульетта все еще в недоумении, незнакомец важно добавил: – Я – Самсон. – Заметив, что и эта информация не изменила ее настороженного взгляда, он чуть обиженно спросил: – Значит, вам не понравилась моя картина, которую я передал вашему мужу?

– Господи, вы тот самый художник, который написал мой портрет, не видя даже моей фотографии! – обрадованно воскликнула Джульетта. – Картина ваша просто чудесна! Извините, что не сразу поняла, кто передо мной! Дело в том, что Сильвестр называл мне ваше имя, но я, к сожалению, как многие женщины, никогда не запоминаю имен с первого раза. Так что прошу прощения, – она протянула ему руку, – меня зовут Джульетта, а это наш с мужем приятель – Виктор.

– Очень приятно, Самсон! – Отвечая на рукопожатие, Самсон галантно наклонился и поцеловал ей руку. – Честно признаюсь вам, уважаемая миссис Джульетта, я сам удивлен, насколько точно я прочитал ваш портрет в глазах Сильвестра. Так вам понравилась картина?

– У вас очень необычная манера письма, – ответила Джульетта и добавила, чтобы развеять двусмысленность ответа: – Я просто без ума от вашей картины. А когда вы последний раз видели моего мужа?

– Во время его прилета… Давно уже…

– И ничего о нем не знаете? – вступил в разговор Виктор.

– К сожалению, – вздохнул Самсон. – Я-то думал, что вы мне расскажете, отчего он уехал, не простившись со мной. Выходит, что вы еще меньше знаете о нем, чем мой старик Киламбе.

– Киламбе ваш дедушка? – спросила Джульетта, переглянувшись с Виктором.

– Не дедушка, старый Киламбе – мой отец, – с улыбкой поправил Самсон и тут же воскликнул: – Так вы приехали на поиски мужа! В таком случае лучше всего вам повидаться с моим отцом.

– Самолет примерно через три часа, – взглянув на часы, сказала Джульетта.

– Если хотите, то за это время я могу с большим удовольствием показать вам те места, куда я возил вашего мужа, – предложил Самсон.

– А это не нарушит ваши планы? – вежливо спросила Джульетта.

– Что вы! Для меня это великая честь: ваш муж произвел на меня огромное впечатление! Он настоящий супермен! – с восторгом воскликнул Самсон. – И уверяю вас, с ним ничего плохого не может произойти!

– Откуда такая уверенность? – спросил Виктор.

– Чтобы ее обрести, нужно только однажды заглянуть в его глаза, – твердо заявил Самсон.

Виктор подумал, что этот темнокожий парень, наверняка знающий Савелия довольно поверхностно, сумел определить самую суть Бешеного. Вполне возможно, что Самсон действительно талантливый художник и относится к тем людям, которые не только смотрят, но и видят.

Когда Самсон уложил в багажник их вещи: чемодан и сумку Джульетты и вместительную спортивную сумку Виктора, они сели в машину. По предложению радушного водителя Джульетта села на переднее сиденье, а Виктор – сзади.

– Кстати, вы не хотите искупаться? Вашего мужа я возил на озеро. Он отлично плавает, между прочим.

– Что есть, то есть! – с гордостью подтвердила Джульетта и повернулась к своему американскому спутнику. – Ты как, Виктор, насчет окунуться?

– За – всеми четырьмя конечностями! – воскликнул он, обмахиваясь журналом.

Когда они подъехали к озеру, Джульетта скомандовала:

– Мужчины – на берег и спиной к машине! – И те послушно подчинились.

Она вышла из машины, открыла багажник и достала из сумки купальный костюм. После чего вернулась в салон и ловко переоделась.

– Скоро нам можно будет… – начал Виктор, НО докончить не успел: мимо него пронеслась Джульетта и прямо с разбега сиганула в воду, окатив их брызгами. – Ну, девчонка! – одобрительно воскликнул Виктор, тут же скинул с себя одежду и последовал за ней.

Самсон присел на траву и стал с любопытством наблюдать за красивым стилем плавания «миссис де Сильва». Виктор тоже отлично плавал, и у них даже началось что-то вроде состязания, но оно Продолжалось недолго: через пару десятков метров он настолько отстал, что сдался.

– За тобой разве угонишься? – крикнул он Джульетте.

– А Са… Сильвестр всегда не только догоняет, но и обгоняет меня, даже с форой, – с задорной улыбкой отозвалась Джульетта, возвращаясь к нему.

– Потому он и стал твоим мужем, а не я! – сказал по-русски Виктор, но, почувствовав, что фраза прозвучала двусмысленно, захотел исправить положение и начал оправдываться: – Я хотел сказать, что только таким и должен быть муж Джульетты де Сильвы! – Заметив, что она не очень-то поверила в его оправдания, Виктор прибегнул к самому простому. – Выходит, я еще не настолько хорошо освоил русский язык.

– Не оправдывайся, Вик, я прекрасно поняла, что ты хотел сказать, – Джульетта понимающе улыбнулась, – а русский ты знаешь отлично. Гораздо лучше многих русских, которые живут у себя на родине.

– Тебе не кажется, Джулия, что мы несколько рискуем, говоря по-русски так громко? Самсон, конечно, симпатичный парень, но… у меня такое впечатление, что он понимает русский язык и сейчас прислушивается к нашему разговору.

– Ты, -случайно, не страдаешь манией преследования? – Она усмехнулась. – По-моему, дорогой Виктор, ты в чем-то переоцениваешь, а в чем-то недооцениваешь нашего приятеля: он, конечно, догадался, кто мы, но русского языка точно не знает.

– Почему ты так уверена? – поинтересовался Виктор.

– Мой любимый супруг наверняка сообщил бы об этом, не так ли? Успокойся, Виктор, раз Савелий доверял ему, то я не вижу причин не последовать его примеру, тем более что и сам Самсон ведет себя настолько деликатно, что у меня к нему нет никаких претензий, – уверенно заявила Джульетта.

Когда они прощались перед посадкой в небольшой самолет местной авиалинии, Джульетта спросила:

– Напомните, в каком отеле останавливался мой муж на острове?

– В отеле «Морган», он находится недалеко от аэропорта: минутах в пятнадцати ходьбы.

– Спасибо, дорогой Самсон, за эту чудесную прогулку. Может, все-таки позволите заплатить вам за ваш труд?

– Не обижайте меня, пожалуйста, ваш муж и так столько мне тогда заплатил, что я все еще чувствую себя его должником, – категорически отказался Самсон.

– Не забудьте показать мой рисунок старому Киламбе, чтобы сократить путь к его сердцу.

Этот рисунок на блокнотном листочке Самсон набросал, пока они плавали. На нем была изображена Джульетта в виде красивой русалочки.

– Еще раз спасибо!

– И вам, миссис Джульетта!..

В этот момент она вновь подумала о Савелии: «Милый, что с тобой? Подай хотя бы маленький знак, что с тобой все в порядке… « Самсон, внимательно смотревший ей в глаза, вдруг чуть-чуть прикоснулся к ее руке и твердо произнес:

– Поверьте, Джульетта, с ним все будет хорошо!..

– Очень надеюсь на это…

III. Зона, Аркан и Кара

В то время, когда Розочка-Джульетта приступила к поискам Савелия, в Москве назревали важные события, и истоки их были связаны с Украиной…

А началось все с того, что один великовозрастный оболтус, просидев с пятого класса в каждом последующем по два года и добравшись наконец до восьмого класса не без помощи сердобольных учителей, и более всего учителя физкультуры, покинул стены родной школы.

Звали этого «вундеркинда», ходившего среди уличных хулиганов под кличкой Аркан, Аркадий Филиппов. До того, как он пошел в школу, семья маленького Аркаши мало чем отличалась от любой средней семьи города Запорожья. Отец работал на башенном кране и зарабатывал больше трехсот пятидесяти чистыми, то есть, по советским временам, настолько прилично, что позволило его любимой красавице жене Марине оставить работу буфетчицы на местной фабрике и вплотную заняться домашними делами: воспитанием сыночка и ведением домашнего хозяйства.

С самого детства Марина отличалась удивительной красотой и длинными стройными ногами, поэтому за ней табуном бегали мальчишки. Ее влияние на мужской пол было настолько сильным, а характер настолько строптивым, что мальчишки готовы были выполнять любое, даже самое безрассудное желание «царевны». С одной стороны, в глубине души Марина глубоко презирала этих безвольных мальчишек, готовых пресмыкаться перед ней, но, с другой стороны, подобное обожание все больше и больше льстило ей и портило ее характер.

Валерий, отец которого погиб на войне, с детства рос самостоятельным пацаном. Мать постоянно хворала, и жили они бедно и впроголодь, пока Валерий немного не подрос и не стал подрабатывать. Рабочие руки были нужны везде, но несовершеннолетнего паренька, пусть и выглядевшего старше своих лет, без лишних слов брали только на товарной станции, где всегда нужно было быстро разгрузить вагоны. То ли природная сила была заложена в генах родителей, то ли помогла частая погрузочно-разгрузочная работа, но Валерий резко выделялся среди сверстников крепким телосложением, спокойной рассудительностью и вдобавок полной независимостью от взрослых.

Валерий настолько отличается от своих и Марининых сверстников, что она сразу «запала» на него и решила во что бы то ни стало сделать его одним из своих поклонников. Первая попытка Марины приручить этого привлекательного увальня закончилась полной неудачей.

В тот морозный день какого-то зимнего праздника Марина, в окружении своих «телохранителей», отправилась в районный парк, где вовсю шли гуляния. Там Марина увидела Валерия, стоявшего с другом в очереди на аттракцион, где набрасывали кольца на торчащий штырь.

– Мальчики, хочу устроить между вами соревнование!

– А что ожидает победителя? – спросил один из ее свиты.

– Сюрприз, Дима, сюрприз! – Она загадочно прищурилась.

– Нет, так неинтересно, – заявил второй, – мы должны знать, за какой приз боремся.

– Конечно, должны, – поддержали его остальные.

– Ну, хорошо… – В этот момент подошла очередь Валерия, и Марина заметила, как точно он насаживает на штырь одно кольцо за другим. – Победителю разрешается купить мне эскимо, а я его поцелую в щеку.

– Правда?! – удивленно воскликнули они хором и, не дожидаясь ответа, бросились к аттракциону.

Марина тоже подошла, но остановилась рядом с Валерием и тихо сказала:

– Какой вы меткий!

Валерий повернулся, взглянул на красавицу и вдруг залился краской, пробормотав нечто несвязное. Марина осталась довольна произведенным эффектом и продолжила знакомство:

– Я предложила своим одноклассникам соревнование, не хотите поучаствовать?

– Можно, – с пересохшим горлом произнес он.

– Мальчики, это еще один претендент на приз! – крикнула она своей свите.

– Как вас зовут?

– Валера, – прошептал он.

– Его зовут Валерий, а вы сами представьтесь.

Каждый из ребят послушно назвал свое имя.

Чтобы не утомлять Читателя подробностями этого простенького состязания и не затягивать повествование, скажем сразу: выиграл Валерий.

Нисколько не сомневавшаяся в исходе и уверенная, что уже поразила парня в самое сердце, Марина громко объявила:

– Победил Валерий! А теперь, Валера, ты должен принести мне эскимо и получить от меня поцелуй.

Марина действительно понравилась Валерию, и он готов был совершить нечто из ряда вон выходящее, но единственное, чего он не мог сделать, так это купить мороженое: у него просто не было денег. Даже аттракцион оплачивал его приятель. Валерий был очень гордым и признаться в отсутствии денег, естественно, не мог. Но от бессилия на него накатило что-то такое мутное, что он зло бросил:

– Возьми и купи сама… – а потом, словно желая скрыть свое унижение перед самой красивой девушкой, с которой ему доводилось когда-нибудь разговаривать, неожиданно для себя презрительно добавил: – Кукла!

Это показалось Марине столь обидным, столь незаслуженным, что на ее глаза навернулись слезы: она повернулась к «своим мальчикам»:

– Что же вы стоите? Побейте его!

И те, кто готовы были целовать ее следы в пыли и броситься с крутого обрыва в воду, неожиданно поджали хвосты. Тогда она не сдержалась и выкрикнула:

– Если вы сейчас же не всыпете ему, то никогда не подходите ко мне, трусы несчастные!

Трудно сказать, что больше подтолкнуло их к действию: угроза потерять «даму сердца» или обвинение в трусости. И, обреченно переглянувшись, свита «царевны», состоящая из четырех парней, набросилась на Валерия. Не прошло и двух минут, как все четверо оказались на снегу, которым , протирали расквашенные носы. А Марина стояла в своей серенькой беличьей шубке, спрятав руки в муфту, растерянно смотрела на своих поверженных «телохранителей», и вид у нее был довольно жалкий.

Вполне возможно, что именно в этот момент у избалованной девицы и созрел план, который, наверное, она тогда еще не осознавала до конца: завоевать этого сильного парня, привязать к себе, а потом заставить мучиться.

Первая часть удалась довольно быстро: однажды их пути, не без усилий с ее стороны, вновь пересеклись, и Марина заставила его извиниться, а Валерий признался, что очень сильно переживал по поводу своей глупости и что у него тогда просто не было денег. Инцидент был исчерпан, они стали часто встречаться, и через год после окончания школы Марина уже носила под сердцем его ребенка. Валерий, как честный человек, предложил Марине «руку и сердце». Вскоре после свадьбы родился симпатичный мальчуган, которого назвали Аркашей.

Примерно до второго класса Аркаша рос нормальным мальчиком и ничем особенным не отличался от своих сверстников, но все мгновенно изменилось, когда в их семье, до этого любящей и заботливой, начались скандалы. Маленький Аркаша ничего не мог понять, но ощущал, что все изменилось с той поры, когда к ним стал заходить знакомый мамы – дядя Коля. Вначале все было нормально, и Аркаша спокойно относился к веселому дяде Коле, который так смешно умел строить рожицы и подкидывать его в воздух. Нравилось и то, что он столько времени возится с ним, играет в разные веселые игры.

Но вскоре он начал замечать, что дядя Коля нет-нет да обнимет маму, а то и поцелует ее, они стали уединяться и о чем-то шептаться. Аркаше это очень не нравилось, и однажды он так прямо сказал матери:

– Мама, мне не нравится, что он целует тебя!

Скажи дяде Коле, чтобы он больше не приходил к нам!

И тут мать впервые на него накричала, а потоми шлепнула по попе.

– Как ты разговариваешь с матерью? Ты еще будешь мне указывать? Пошел вон, не хочу тебя видеть!

Аркаше не было больно, но стало так обидно, что он заплакал и убежал в другую комнату. Спустя какое-то время он вернулся, чтобы помириться с мамой, но вдруг увидел, что она и этот дядя Коля лежат на кровати совсем голые. Они целуются, а дядя Коля лежит на его маме, и она вскрикивает и стонет.

«Вероятно, ей больно», – подумал Аркаша, схватил свою хоккейную клюшку и принялся изо всех сил бить ею по голой спине дяди Коли.

– Не трогай маму! Не трогай маму! – выкрикивал он сквозь слезы.

И тут, непонятно почему– он же защищал ее, – она вскочила с кровати, больно отхлестала его по щекам, грубо схватила за руку, выволокла из спальни и заперла в ванной:

– Ты наказан и будешь сидеть тут два часа! И попробуй только пикнуть: всю задницу ремнем исполосую!..

Многое передумал маленький Аркаша, долго всхлипывая от обиды, а когда вернулся с работы отец, решил спросить, в чем его вина, и рассказал ему во всех подробностях о случившемся. Отец прижал его к себе, говорил какие-то ласковые слова, потом отнес в кровать и убаюкал…

Но с этого дня в доме начались скандалы, ссоры, даже драки. Очень часто отец стал приходить пьяным. Не прошло и полугода с того вечера, когда сын выяснял у отца, в чем его вина, если он встал на защиту мамы, и за что от нее же получил оплеухи, Валерий, находясь в постоянном стрессе даже на работе, допустил какую-то оплошность, и его башенный кран с тяжелым грузом завалился. Смерть Валерия была мгновенной…

После похорон отца жизнь Аркаши стала просто невыносимой: мать перестала его стесняться, и к ним табуном повалили ее любовники. Иногда она занималась сексом и в его присутствии. Словно наверстывая упущенное, Марина меняла мужиков как перчатки, и каждый считал своим долгом принести бутылку, а то и не одну.

Постепенно Марина превратилась в настоящую алкоголичку, уже не могла жить без выпивки, и с каждым днем алкоголя требовалось все больше и больше. Из-за постоянных пьянок ни на одной работе она не удерживалась, а ложиться всякий раз с пьяной женщиной, хотя и все еще симпатичной, какому нормальному мужику захочется? И постепенно к ней перестали приходить любовники, а забредали только пьяницы, которым нужен был стакан да крыша над головой.

Какие могут быть условия для нормальной учебы в такой обстановке? Вот и сидел Аркадий по два года в каждом классе. Три качества он унаследовал от своего отца: крепкое здоровье, сильные руки и дерзость. До шестого класса сын относился к матери с некоторой жалостью, даже с сочувствием, но однажды она настолько перепила, что заставила его заняться с ней сексом. А было ему тогда только двенадцать лет! Это так поразило Аркадия, что он, словно замороженный, безвольно поддался… в душе испытал сильнейшее потрясение: в ту ночь он стал мужчиной. Думая, что все случилось от того, что она перепила и назавтра ничего не вспомнит, мальчик уснул и постарался забыть происшедшее.

Не тут-то было: в следующую ночь все повторилось, потом еще и еще. И с каждым разом секс с сыном становился все грязнее и грязнее и настолько опротивел ему, что вскоре он просто возненавидел свою мать, а вместе с ней и всех женщин. Однако парень уже вкусил удовольствие от секса, а заниматься им с матерью ему уже было невыносимо. Аркадий был симпатичен, силен и, наблюдая с раннего детства за эротическими играми многочисленных любовников с его матерью, научился виртуозно обращаться с женским полом. И вполне естественно, переключился на своих одноклассниц. Действуя лаской и уговорами, он доводил каждую до страстного изнеможения, а когда какая-нибудь из них и пыталась опомниться, было поздно: применял силу и лишал девственности. Он настолько талантливо морочил этим дурочкам голову, что каждая была уверена в том, что была сама виновата в случившемся, и ни с кем не делилась своим позором.

Все парню сходило с рук до тех пор, пока одна из девчонок не забеременела. И это в седьмом-то классе! Наслушавшись всяких глупостей от виновника, девушка долго и стоически отражала все атаки родителей и учителей, скрывая его имя. Но постоянные угрозы отца достигли результата она расплакалась и во всем призналась. Отец бросился к директору школы с намерением обвинить Аркадия в изнасиловании, но мудрый пожилой учитель, вовсе не желавший такого скандала перед скорой пенсией, сумел убедить бедного отца, что лучше всего сделать девочке аборт и навсегда забыть об этой истории.

Аргументы у директора были весомые: во-первых, парень несовершеннолетний и самое страшное, что ему светит, так это специнтернат для трудных подростков; во-вторых, стоит ли подвергать собственную дочь таким испытаниям: следствие, экспертиза, очная» ставка, суд, а главное, потом грязная слава на весь город? Да кто после такой истории женится на ней?

Со своей стороны директор пообещал, что в наказание он исключит паршивца из школы. На том и порешили, правда, директор скрыл от бедного отца, что еще до его прихода преподаватель физкультуры убедил директора тихо и мирно расстаться с Аркадием, выдав ему свидетельство об окончании седьмого класса.

Расставшись со школой, Аркадий ушел и из дома, не в силах преодолеть чувство брезгливости при виде своей окончательно опустившейся матери. Сначала он прибился к цыганам, которые первым делом научили его воровать, а потом и грабить, а когда табор двинулся дальше, он примкнул к одной компании наркоманов, но наркотики не прельстили его, а секс с наркоманками не доставлял удовольствия. Как он говорил, «это все равно что с механической куклой трахаться».

Тем не менее нужно было где-то жить и что-то есть. Прибился к одинокой симпатичной женщине по имени Елена, которая оказалась наводчицей. Через пару месяцев она довела его упреками, что не она его, а он должен кормить ее, до того, что он решил ограбить ларек, но ей ничего не сказал. Его застукали с поличным, и при заполнении допросного листа Аркадий назвал ее квартиру как адрес своего проживания.

Елена, или Ленка-Кло, получившая это прозвище еще в те времена, когда занималась проституцией и обирала клиентов, усыпляя их с помощью клофелина, давно была у милиции на подозрении как наводчица, но ее никак не могли взять с поличным. А тут такая удача: взяли на месте преступления ее молодого любовника. Использовав неопытность Аркадия в уголовных делах, следователь, пообещав, что выпустит его на свободу, если он свалит все на свою любовницу, добился от него нужных показаний, и Аркадий не успел глазом моргнуть, как получил три года общего режима, а его «подельница» пошла «паровозом» и получила на год больше.

Общий режим не строгий – здесь отморозков и беспредельщиков больше. Вначале Аркадий лихо устанавливал свои правила кулаками и вскоре вернул свое детское прозвище Аркан, теперь его произносили с должным уважением. И скорее всего спокойно бы и дотянул Аркадий свой срок, если бы не мстительная любовница. Ленка-Кло спустила на его зону «маляву», что Аркаша сдал воровскую наводчицу ментам. Ситуация вокруг него мгновенно настолько накалилась, что ему, чтобы сохранить свою задницу в неприкосновенности, пришлось ломануться к ментам.

А старший «Кум», заместитель начальника зоны по оперативной работе майор Громыхайло Артем Никитович, только и ждал подходящего случая, чтобы уменьшить влияние авторитетных людей на зоне. Переговорив с Аркадием, он мгновенно понял, кто перед ним сидит, и, не раздумывая, поставил его во главе секции внутреннего правопорядка (СВП) колонии. Надев ему красную повязку главного «козла», как называли тех, кто сотрудничал с ментами, старший «Кум» предвидел, что Аркадий с его характером постарается вовсю придавить криминальных авторитетов, то есть тех, кто может наехать на него за допущенный по неопытности промах.

Но даже опытный майор-оперативник не разглядел степень организаторских талантов Аркадия и умения сплачивать вокруг себя отчаянных сорвиголов. В самый короткий срок он сколотил вокруг себя преданных ему людей и начал наводить собственные порядки. Нацепив повязку, Аркан прекрасно сознавал, что назад у него пути нет, но и до этого решения особого выбора не было: за допущенный промах с воровской наводчицей его в лучшем случае ожидало «опущение», то есть он занял бы место в «петушином стойле» колонии, в худшем случае могли бы и к смерти приговорить.

Упреждая возможную расправу, Аркан стал расправляться с теми, кого считал потенциальными насильниками. Конечно, если бы это не была зона общего режима, то воры не допустили бы такого беспредела, но на этой зоне не было настоящих криминальных авторитетов, которые могли бы сплотить вокруг себя дерзких пацанов, чтобы дать отпор «внутренним ментам».

Первым делом Аркан решил убрать самых опасных, с большими сроками местных авторитетов, чтобы сразу дать всем понять, кто в зоне хозяин. И сделать это он собрался в одну ночь, чтобы не дать им опомниться и собраться с силами. Разделив своих парней на пятерки и поставив во главе каждой верного человека, Аркан определил им задачу и ровно в ноль часов отдал приказ действовать. С его стороны это не было спонтанным поступком, и он, конечно же, посоветовался со своим наставником – старшим «Кумом» Громыхайло, от которого получил не только «добро» и обещание невмешательства администрации, но и дополнительный список криминальных авторитетов. Майор посоветовал ему разобраться с Мишкой Днепропетровским собственноручно, сообщив по секрету, что именно Днепропетровскому и было поручено «опустить» Аркана. Отлично разобравшись в характере Аркадия, старший «Кум», конечно же, предполагал, что может произойти с Днепропетровским в эту ночь, и не без злорадства подумал, что вряд ли кто-то ему позавидует…

Ничего не подозревающий Мишка Днепропетровский видел уже второй сон и довольно посапывал, выиграв вполне приличную сумму в «стиры» (так называют карты в местах лишения свободы). Ему и в страшном сне не могло привидеться, что его благополучию что-то угрожает. Получив за грабеж шесть лет и ведя «правильный» воровской образ жизни, он был уверен, что в самое ближайшее время его коронуют в «Вора» и назначат «смотрящим» в этой колонии. Днепропетровский был настолько уверен в себе, что имел в «быках» лишь двоих здоровячков, которых мгновенно усмирили ребята Аркана, приставив к их горлу заточки.

– Жить хотите? – спросил их Аркан.

– Конечно, – слаженным дуэтом прошипели оба.

– В таком случае язык в жопу, а глаза, если будет жалко смотреть на своего шефа, зажмурить! Ясно? – Для пущей убедительности Аркан пощекотал заточкой в носу одного.