Текст книги "Лекарь Его Величества. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Я читал про такие побочные эффекты в книге в тайной библиотеке, когда выискивал эту технику. Встречаются они довольно редко и происходят из-за резкой смены жизненных целей и приоритетов.

Грубо говоря, Леонид Трофимович до этого не осознавал, насколько сильные изменения произошли у него в голове. Думаю, ему наверняка говорили что-то подобное знакомые или коллеги, но он просто пропускал это мимо ушей.

Сейчас же, когда ему принялись это говорить несколько человек, причём так настойчиво – произошёл диссонанс. Он вспомнил конкретные свои слова и конкретную точку зрения и не может осознать, почему она так внезапно поменялась.

Это и сбивает его с толку. Мыслительные процессы сейчас двигаются во все стороны, и единственным логическим объяснением для него считается, что он сошёл с ума.

И сейчас он правда может сойти с ума, если я экстренно что-то не сделаю.

– Может, позвать лекарей? – взволнованно уточнил Юрий Колесов.

– Я разберусь, – коротко ответил я. – Только надо успокоить остальных.

Я не смогу разорваться на части и одновременно успокаивать однокурсников, и оказывать первую помощь Леониду Трофимовичу. Хотя с Елисеевым я потом поговорю отдельно. Он уже перешёл своим поведением все границы.

– Я понял, – кивнул Колесов.

Он, Дмитрий Рудаков и несколько других студентов отправились разговаривать с остальными, а я сосредоточился на преподавателе.

Так, надо активировать психологическую магию. Но не успел я этого сделать, как чётко начал слышать мысли преподавателя: «Как я мог так говорить, если я так не считаю? А когда я передумал? Мне что-то внушили? Я схожу с ума».

Плохой признак, психологическая нестабильность уже достигает своего пика. Так, прежде всего надо развеять все негативные эмоции. Страх, неуверенность, практически паника. Я принялся за дело.

После этого нашёл ту установку, которую закрепил в голове в прошлый раз, и усилил её. Она должна стать доминирующей, иначе Леонид Трофимович может посчитать это каким-то временным помутнением сознания.

И затем я добавил ещё парочку установок, которые бы связали весь мыслительный процесс воедино. В прошлый раз я этого не сделал, но, как оказалось сегодня на практике, зря.

В итоге я сделал так, что осознание Леониду Трофимовичу якобы пришло внезапно. И что он понял, что так будет правильнее. Логичные пункты, но лучше их прямо «прописать» в его голове.

– Что со мной произошло? – очнулся преподаватель. – Почему я на полу?

– Вам стало плохо, – мне даже врать почти не пришлось. – Голова, наверное, закружилась. Или переволновались от чего-либо. Как вы себя чувствуете?

– Лучше, – кивнул тот. – Наверное, вы правы. Перенервничал, в голове была какая-то… каша. Но сейчас мне значительно лучше.

Я ещё раз проверил его психоэмоциональное состояние и убедился, что теперь всё в порядке. Но сегодня преподавателю лучше отдохнуть.

– Господа, прошу прощения, переутомился, – объявил преподаватель всем студентам, которые наблюдали за всей этой картиной. – На сегодня закончим, продолжим в следующий раз.

– Вам точно не нужно позвать лекаря? – уточнил Рудаков.

– Точно, я сам же лекарь, – усмехнулся Леонид Трофимович. – До среды.

Он покинул аудиторию под напряжённое молчание. Однако я теперь был спокоен, дестабилизации больше не произойдёт. И риска сойти с ума тоже больше нет. То, что я перестал слышать его мысли – отличное тому доказательство.

Дверь за ним закрылась, и однокурсники уставились на меня с разным выражением лиц.

– Итак, больше тему изменений в нашем преподавателе поднимать нельзя, – холодно заявил я. – Мы решали это совместно и сошлись на большинстве голосов. Поэтому я не вижу ни единого повода вести себя подобным образом.

– Мы просто решили уточнить, – нагло усмехнулся Елисеев. – И почему это сильно изменило Леонида Трофимовича? Может быть, вы вообще сделали с ним что-то запрещённое?

– Я с ним поговорил, и он пересмотрел свои взгляды на жизнь, – спокойно ответил я. – Это не является ничем запрещённым. Но подобные разговоры явно теперь будут для него не сильно приятными.

Остальные закивали, явно соглашаясь с моей точкой зрения. Даже друзья Елисеева наконец задумались над моими словами.

Они не могли точно понять, как можно заставить человека изменить свое мнение простым разговором. Но на мое счастье, уточнять не стали.

– С вами, Максим, я хочу поговорить отдельно, – заявил я. – Давайте выйдем на улицу.

– О чём это? – напрягся Елисеев. – Я… занят сейчас!

Он мгновенно испугался. Но изо всех сил пытается это не показывать.

– Вы не можете быть заняты, ведь сейчас у нас должно быть занятие, которое сорвалось по вашей милости, – парировал я. – Так что пойдёмте.

Он неохотно поднялся с места, и мы вышли на улицу. Остальные разбрелись по своим делам, хотя многим и было интересно, о чём мы будем разговаривать.

– Итак, – проговорил я. – Нам уже давно пора было провести этот разговор. Вы обращаетесь ко мне без уважения. Участились случаи вашего недовольства всем на свете. И ваши истерики по каждому поводу начинают утомлять.

– Не понимаю, о чём вы, – попытался включить дурачка Максим. – Я просто сказал, что такие перемены в преподавателе выглядят очень странно.

– Нет, вы не просто это сказали, – вздохнул я. – Вы сделали это специально, несмотря на то, что я даже созывал собрание. Таким образом вы решили унизить преподавателя. Но я говорю не только про этот случай. Вы всё чаще своим поведением переходите все границы. Ваши непонятные угрозы, наезды.

Елисеев занервничал ещё больше. Вид у него был такой, словно он готов сбежать от меня в любой момент. Но выбора у него не было, приходилось продолжать со мной разговаривать.

– Я… не угрожал вам, – неуверенно заявил он.

– А как это тогда назвать? – приподнял я бровь. – Вы были готовы вызвать меня на дуэль за якобы флирт с вашей невестой. Вы саботируете мои выступления и сорвали занятие, оскорбив преподавателя. Как мне ко всему этому относиться? Или вы правда думали, что я буду и дальше закрывать на это глаза?

Ради интереса я проверил Елисеева психологической магией. Что ж, испугался он очень сильно. Даже искусственное нагнетание страха не нужно, он и так почти на максимуме.

А на что же ещё он рассчитывал? Что я и дальше буду молча терпеть все его выходки? Не по адресу.

– Я приношу вам свои извинения, – промямлил тот. – Я… не подумал.

Он действительно думал, что это прозвучит, как разумное объяснение его действий? Просто «я не подумал». Гениально.

Можно вызвать его на дуэль, но смысла в этом особого не будет. Я и так знаю, что легко смогу его победить. А мозгов у него от этого не прибавится, уже пробовали.

– Значит так, – холодно проговорил я. – Мне плевать на ваши оправдания. Я просто предупреждаю, что больше я такого не потерплю. Слишком уж снисходительным был всё это время. Так что больше никаких выпадов в мою сторону, ни явных, ни скрытых. Иначе мне придется принимать кардинальные меры. Вы меня поняли?

– Да, – быстро закивал тот. – Я больше… не буду.

Как будто вернулся в прошлое и поговорил с Уваровым. Такие детские высказывания я обычно слышал от него. Я усмехнулся про себя, и разговор был окончен.

Максим труслив, и теперь он не позволит себе никаких скандалов или возмущений. И друзей своих подначивать не будет. А значит, Леонид Трофимович спокойно будет преподавать.

После обеда и занятия по алхимии я встретился с Тарасом, и мы отправились на мой завод. Пора было приступать к научной работе, которую я обещал ещё до осенних каникул.

Первым делом показал Тарасу обустройство завода и рассказал про основные цеха. Слушал он с интересом, не каждый день доводится побывать на таком предприятии. Я даже задумался, что подобные экскурсии можно организовать и для остальных членов тайного клуба.

Затем я оставил его в лаборатории и попросил Платона Владиславовича провести экскурсию там. А сам направился решить некоторые накопившиеся проблемы.

В частности, меня очень интересовало состояние оранжереи. Когда я пришёл туда, Олег Иванович был на месте и суетился возле растений.

– Добрый вечер! – окликнул я его. – Как вы себя чувствуете?

– Николай Владимирович, здравствуйте, – радостно ответил тот. – Прекрасно, моя магия вернулась, и я снова могу работать с растениями. Мой коллега очень помог в течение нескольких дней, и ему удалось спасти большую часть нашей оранжереи.

– Хорошие новости, – кивнул я. – Значит, убытки будут не такими уж большими. Но всё равно, Олег Иванович, эта ситуация должна научить вас, что магический центр лучше не перенапрягать.

На первый раз я не стану выписывать штрафы и списывать убытки с Олега Ивановича.

Хотя я прекрасно понимаю мага природы. Будь моя воля – я бы тоже сутками напролёт отдавал всю магию для лечения других людей. Однако я прекрасно помню, чем чревато расходование всей магии. Потом остаёшься без неё вовсе.

– Я это уже понял, – ответил тот. – Обещаю, теперь буду осторожнее.

После оранжереи я заглянул к своему управляющему, и он показал мне бумаги о точном количестве убытков. Не так и много, даже учитывая оплату трёхдневного труда этого мага земли и все потерянные растения. Я ожидал худшего.

Закончив со всеми организационными делами, я вернулся в лабораторию. Платон Владиславович уже закончил экскурсию, и Тарас с нетерпением ожидал меня.

– Лаборатория просто на высшем уровне! – восторженно заявил он. – Гораздо круче, чем в нашей академии.

– Я рад, что вам понравилась, – улыбнулся я. – Ну что, рассказывайте о своей идее.

Тарас откашлялся и взволнованно начал рассказывать свою концепцию.

– Меня очень интересует тема лёгочных заболеваний, – начал он. – А особенно бронхиальная астма.

Начало мне уже нравится. За основную тему он взял лёгочное заболевание, которое полностью неизлечимо, а потому надо строго контролировать с помощью алхимических препаратов. Я помню, что таким заболеванием страдают сёстры Черновы. София тогда испытала приступ на приёме, вдохнув цветочной пыльцы.

Повезло, что у неё с собой оказался порошок из цветков мать-и-мачехи.

– Я много читал о влиянии тимьяна на бронхолёгочную систему, – продолжил Тарас. – Тимьян обладает бронхолитическим эффектом, помогает эвакуировать слизь и мокроту, а также обладает антисептическими свойствами.

– Всё верно, – удовлетворённо заметил я. – И вы хотите создать новый препарат для астматиков на основе тимьяна?

– Да, причём он подойдёт не только людям с бронхиальной астмой, – Тарас вдохновился моим одобрением и начал говорить более бодро. – Но и при хронической обструктивной болезни лёгких, например. Его можно будет использовать в периоды обострений.

Этот препарат может стать отличным прорывом в сфере алхимии. Тарас потрудился на славу, не зря я предложил ему заняться этой работой.

Был риск, что он отнесётся к этому с недостаточной ответственностью, но такого, к счастью, не произошло.

– Идея отличная, – кивнул я. – А что вы планируете добавить к тимьяну в комбинацию?

Одного растения будет мало для достижения полного эффекта. При терапии лёгочных заболеваний чаще всего использовалась комбинация.

– Комбинировать надо с мать-и-мачехой, – заявил Тарас. – Этот препарат используется в монотерапии, но в тандеме с тимьяном он будет действовать совершенно по-другому.

А вот здесь ошибка. Тимьян и мать-и-мачеха не достигнут взаимной синергии, то есть усиления друг друга. Наоборот, мать-и-мачеху используют только в качестве отдельного препарата.

– Мать-и-мачеха не подходит для этой цели, – спокойно ответил я. – У неё совсем другие свойства. Порошок из неё способен снимать краткосрочные признаки, а мы говорим о более серьёзном препарате, который будет применяться в периоды обострений.

– И мать-и-мачеха отлично для этого подходит, – заупрямился Тарас. – Николай, я проводил все расчёты. И читал описания этих растений. Тем более, я учусь уже на шестом курсе, а значит, знаний на эту тему у меня больше.

А вот и первый конфликт. То, чего я опасался, но всё же надеялся, что такого не будет. Тарас не видит во мне достаточный авторитет, чтобы прислушиваться к моим словам.

На этом этапе можно было бы прекратить с ним научную работу, заявив, что если он не доверяет моему мнению – то у нас не получится совместного проекта. Однако я решил действовать иначе.

Просто один раз наглядно докажу его неправоту. Если он сделает правильные выводы – то мы продолжим проект. Если нет – тогда прекратим.

– Давайте решим этот конфликт эмпирическим путём, – проговорил я. – Проведём несколько экспериментов по взаимодействию этих трав.

– А можно? – удивлённо спросил Тарас.

– Конечно, – кивнул я. – Для чего ещё нужна лаборатория? Сделаем пару тестов.

Я сходил за ингредиентами, и мы принялись за дело. Работа увлекла на следующие несколько часов. Сделав все расчёты, мы провели несколько экспериментов, которые показали, что эти два растения никак не взаимодействуют между собой.

– Вы были правы, – сконфуженно произнёс Тарас, убедившись, что схема нерабочая. – Прошу у вас прощения. Я больше не буду ставить ваши слова под сомнение.

– Рад слышать, – кивнул я. – Для этого я и проводил этот эксперимент.

– Но тогда получается, что я не придумал других составляющих, – признался Тарас. – И научную работу написать не получится.

Выглядел он очень подавленным. Но я за время работы уже успел продумать, какое растение взять в придачу к тимьяну.

– Мы возьмём корень первоцвета, – ответил я. – Они должны хорошо взаимодействовать вместе, обеспечивая отхаркивающий, бронхолитический и противовоспалительный эффекты. И лучше создать новый препарат в виде сиропа, так эффект будет более выраженный.

– Я про это даже не думал, – восхищённо выдохнул Тарас. – Но это, получается, уже не моя разработка…

– Вовсе нет, – подбодрил я его. – Идея изначально ваша, и проделанная вами подготовительная работа очень восхищает. Я просто кое-что доработал, как и положено старшему руководителю.

– Значит, вы продолжите со мной работать? – с надеждой уточнил Тарас. – Я больше не буду спорить, обещаю.

Выводы он всё-таки сделал, а значит, я в нём не ошибся.

– Буду, – заверил я его. – Но на сегодня закончим. Уже довольно поздно.

Он удивлённо посмотрел на часы.

– Уже одиннадцать вечера! – воскликнул он. – А я даже не заметил, как время прошло.

– С интересной работой всегда так, – усмехнулся я. – Продолжим с вами в четверг. А завтра планирую новое собрание тайного клуба.

Тарас уехал в общежитие, я же закончил кое-какие дела и тоже отправился в академию.

Утром следующего дня мне позвонил майор полиции Фёдоров Валерий Иванович.

– Доброе утро, господин Аверин, – произнёс он. – Сегодня в шесть вечера состоится суд над господином Артёмом Сергеевичем. Мне велено вызвать вас для дачи показаний.

– Доброе утро, – ответил я. – Я думал, делом занимаются уже другие органы из-за того, что Артёма снова взяли в род.

– Было подано прошение об этом, но суд отказал, – объяснил майор полиции. – Что-то там по временным рамкам не совпало, нам самим только вчера сообщили.

Значит, когда Сергей Станиславович разговаривал со мной об этом – он ещё не знал этой детали. Был уверен, что суд над его сыном будет проходить по правилам аристократов, и тогда у Артёма действительно были бы большие шансы избежать наказания.

Самый простой способ было бы дать взятку, но у преподавателя в академии просто не оказалось таких денег.

Теперь все его планы стали рушиться, ведь в конце концов суд отказался возвращать Артёма в род. А у него на этом была построена вся защита.

– А почему тогда такая поспешность, что суд уже сегодня? – спросил я. – Я думал, документы будут готовиться дольше.

– Нам надо побыстрее закончить с этим делом, такое распоряжение сверху, – торопливо пояснил Фёдоров. – Вся эта ситуация с чёрным рынком…

Я понял, на что он намекал. Полиция должна показать, что с делом они разобрались. Так как весь чёрный рынок теперь не существовал, оставалось только наказать единственных пойманных виновных. Как раз Артёма и его помощника.

– Хорошо, я приду, – коротко сказал я.

Сегодня, наконец, полностью закончится вся эта история. Хотя один момент мне всё-таки интересно будет прояснить, но это я сделаю на графском приёме, который пройдёт уже в эту субботу.

В обеденный перерыв я занялся составлением списка гостей для приёма, а затем отослал его отцу. Он пообещал заняться рассылкой приглашений.

Отдельно я решил пригласить Владимира, отношения с котором после того разговора стали хуже. Я нашёл его на обеде, угрюмо хлебающего суп.

– Привет, – подсел я рядом. – В эту субботу у меня официальный приём для графов и членов их семей в честь моего нового титула. Решил пригласить тебя лично.

– Здорово, – оживился он. – А графа Чернова позвал? Мария будет?

– Будет-будет, – улыбнулся я. – Приглашение адресовано всей семье.

– Тогда я точно приду, – пообещал он. – Круто, у моего друга первый собственный приём! Надо подумать, что надеть.

Вот так он уже больше похож на моего прежнего лучшего друга. И одновременно с этим ещё больше не верится, что он в будущем может меня предать.

Отдельно я также пригласил Анастасию. Феликсу Юсупову я тоже отправил приглашение, но её я пригласил как свою спутницу, а не как гостя из рода Юсуповых. Девушка с радостью согласилась.

С фехтования я отпросился пораньше, привёл себя в порядок и отправился в суд. Как я понял, второго члена лаборатории судили отдельно, и сегодня предстояло разобраться только с Артёмом. В первом ряду я сразу же увидел Сергея Станиславовича, который напряжённо следил за залом. Наши взгляды пересеклись, и он сразу же отвёл глаза.

– Прошу всех встать, суд идёт! – произнесла секретарь судебного заседания.

Я был в суде впервые, но примерно представлял, какая именно предстоит последовательность действий. Все поднялись со своих мест, и появился судья.

– Слушается дело об участи господина Стрезова в незаконном производстве и распространении запрещённых зелий, – проговорил он. – Истец, начинайте.

Со стороны обвинителей поднялся прокурор, отвечающий за это дело. Он выступал в роли обвинителя, его задача – доказать вину Артёма.

– Благодарю, ваша честь, – кивнул он. – Итак, некоторое время назад была раскрыта подпольная лаборатория чёрного рынка по производству запрещённых зелий. Располагалась она на территории учебного заведения, лекарской академии, чьим выпускником является подсудимый. В ходе расследования удалось доказать его причастность не только к изготовлению зелий, но и к их распространению среди студентов и других господ города.

– Он не виноват, его подставили! – в отчаянии выкрикнул Сергей Станиславович.

– Тишина в зале, – судья стукнул деревянным молоточком. – Сторона защиты, ваше слово.

Артёма представлял адвокат, которого преподаватель явно нанял на все свои последние деньги.

– Во-первых, хочу заявить, что Артём является представителем аристократического рода Стрезовых, – начал он. – Главой рода было подано прошение о возвращении моего клиента в род, однако прошение было отклонено. Однако прошу учитывать это в ходе дела. Далее, все эпизоды торговли запрещёнными зельями были подтверждены только свидетельскими показаниями. Никаких других доказательств в виде фото, видео или документов этому нет.

– Протестую! – воскликнул прокурор. – Свидетельские показания могут считаться достоверными для суда.

– Все свидетели врут, любой адвокат это докажет, – самодовольно усмехнулся защитник.

– Протест отклонён, – кивнул судья.

А дело гораздо запутаннее, чем я думал изначально. Всех этих тонкостей я, разумеется, не знал. Это была не моя сфера. Всё, что известно мне, это с какой магией чаще всего работают адвокаты, прокуроры и судьи.

Адвокаты чаще всего владеют психологической магией или же её сокращённой версией – возможностью видеть эмоции других людей, но не управлять психологическим состоянием. Это называется «зрение правды».

Прокурор зачастую обладает способностью «глаз правды». Он не может с точностью определить, когда ему врут, но может чувствовать недосказанность или сокрытие чего-то. Это не всегда имеет отношение к делу, так что способность сильно ограничена.

Судья чаще всего обладает способностью «аура спокойствия и порядка». Он может создавать в зале суда ауру, которая благоприятствует спокойному процессу. Насколько я понял, пока что такая способность применена не была, или же на Сергея Станиславовича она не подействовала должным образом.

– Мой клиент действительно участвовал в изготовлении запрещённых зелий, – продолжил адвокат. – Однако делал он это не по своей воле. Его заставили выполнять все эти действия с помощью магии гипноза.

– Кто именно его заставил? – спросил судья.

В зале воцарилась тишина. Неужели они всё-таки докопались до участия Олега Николаевича?

– На этот вопрос я не смогу ответить, – заявил адвокат. – Однако я приглашаю в зал первого свидетеля со стороны защиты. Опытный психолог, которая даст психологическую картину моему клиенту.

– Протестую! – снова воскликнул прокурор. – Психологическая картина была сформирована при расследовании, результаты есть в деле.

– Это независимый эксперт, ваша честь, – спокойно возразил адвокат. – Который просто даст ещё одну оценку. Нельзя забывать о влиянии разной магии в нашем мире.

– Протест отклонён, – кивнул судья. – Зовите.

Сидящие в зале дружно развернулись к дверям. Они открылись, и в зал суда вошла… Варвара Александровна.