Текст книги "Гений Медицины. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

Я оставил Клочка дома, но маг-дератизатор всё равно смог почувствовать его энергию. Другого объяснения, почему он так уверенно указывал на меня, у меня не было.

– Какая аура? – тем временем недоумевал Зубов. – Мой интерн что, крыса?

– Сильно в этом сомневаюсь, как раз таки Боткин точно не крыса, – это решил вставить свои пять копеек Терентьев. – Если таковые люди и имелись в отделении – Костя от них уже давно избавился.

– При чём здесь какие-то люди? – вошедший мужчина из службы дератизации растерялся. – От этого молодого человека исходит аура, словно он держал в руках крысу. Или как-то контактировал с ней. В общем, это единственная крысиная зацепка, которую я чувствую в вашем отделении. Вентиляция, подсобки – всё чисто. Самих грызунов нет.

Никита с интересом уставился на меня.

– И что за контакт с крысой? – поинтересовался он.

Придётся как-то выкручиваться. Этот Юрий Денисович и вправду хороший специалист, раз почувствовал остаточный след даже несмотря на то, что Клочок сегодня дома.

– У меня есть домашняя крыса, – отозвался я. – Всё дело в ней.

Питомцев же в этом мире держать не запрещено! По крайней мере, я на это надеюсь… Слишком абсурдно было уточнять нечто подобное.

– Я чувствую ауру именно уличной крысы, а не декоративной, – заупрямился Юрий Денисович.

Да уйдёт от сегодня отсюда или нет, в конце-то концов? Прицепился, как будто я тут враг народа.

– Я покупал её в зоомагазине как декоративную, – спокойно ответил я. – Конечно, могли и обмануть. Но она живёт у меня уже полгода, и ничего странного я не отмечал.

Такой ответ сотрудника службы дератизации удовлетворил.

– Тогда на этом всё, – заявил он. – Всего доброго!

Дверь за ним закрылась, а Зубов уставился на меня.

– Вообще-то наличие крысы… – начал было он.

– Раз вы просили действие, тогда вот вам оно – не донимайте меня обсуждением моей личной жизни, – отозвался я.

Мы же играем в правду или действие, так что имею право. Зубов недовольно глянул на меня, но расспросы прекратил.

– Старая утка, правда или действие? – обратился он к Терентьеву.

– Давай правду, и так обо мне всё знаешь, – отозвался тот.

Хотя наверняка выбором гинеколога руководил другой фактор. Из-за обилия выпитых магических коктейлей Терентьев был не в состоянии выполнять какие-либо действия.

– Ну наврал же ты, что у тебя было с Марией Михайловной? – внезапно спросил наставник.

Не думал, что мне тоже будет так интересно услышать ответ гинеколога.

– Наврал, – сконфуженно признался тот. – Мне кажется, с этой женщиной вообще невозможно, кхм… Отшила только так.

Возможно, и ещё как. Но спорить точно не буду. Мне только еще одного врага в лице нашего гинеколога не хватало.

Терентьев решил испытать Шуклина. И понеслось!

– Действие, – буркнул Шуклин. – Только не надо мне ещё одно дежурство добавлять!

– Это было бы самое скучное действие в истории этой игры, – фыркнул гинеколог. – Нет, давайте-ка вы лучше… С улыбкой на лице споёте Гаудеамус. Хотя бы первые два куплета.

Гаудеамус – это песня на латинском языке, которая в современном мире считалась гимном студентов. Особенно её любили именно студенты лекарских академий, так как к латинскому языку они были ближе. И её изучение обязательно стояло в программе первых курсов.

– Давайте лучше правду, – взмолился Шуклин. – Я не умею петь!

– Нет-нет, как договорились, – Терентьев был непреклонен.

И Шуклину пришлось спеть. Действительно, остальные в ординаторской впервые наблюдали улыбку на его лице. Натянутую донельзя, но всё равно улыбку.

Никита и Терентьев, разумеется, ещё и засняли это всё на мобильные телефоны. На память.

– Лена, правда или действие? – отмучившись, спросил Шуклин.

– Действие, – покраснела девушка.

Правду теперь все стали побаиваться. После правды Терентьева.

– Поцелуй в щёку одного из мужчин в этой комнате, – Павел ничего не смог придумать, и явно буркнул первое, что пришло в голову. Даже нескладно сказал.

– Ох, заранее прошу прощения за щетину, – всплеснул руками Терентьев. – Станки закончились.

– Старая калоша, девушке всё равно на твою морщинистую щёку, в комнате трое молодых есть, – осадил его Зубов. – Уж даже я не претендую.

Покрасневшая донельзя Тарасова подошла ко мне и звонко чмокнула в щёку.

– Предсказуемо, – буркнул Шуклин. – И что все в нём находят?

Лене осталось задать вопрос Никите, и он выбрал правду.

– Тебе нравится работать терапевтом? – спросила девушка.

Самый скучный вопрос, который только можно было придумать. А ведь было столько возможностей!

Впрочем, Никита отнёсся к нему серьёзно.

– Совсем нет, – заявил он.

Остальные с удивлением уставились на него, ожидая подробностей.

– Мне нравится побеждать, – пояснил Никита. – Я победил остальных интернов, получив место здесь. И это очень меня порадовало. Но сама работа мне не нравится.

– Так почему же… Как это… Птенец окрылённый, какого ляда вы тогда здесь делаете? – Зубов выглядел шокированным.

Его бывший интерн, работающий уже в отделении, внезапно заявляет, что работа ему не нравится. Ситуация, конечно так себе.

– Вы не подумайте, ваше руководство мне нравится, зарплата устраивает, и всё такое, – поспешно добавил тот. – Просто… как-то скучно, что ли.

А вот в это охотно верю. Именно Никита постоянно является инициатором наших встреч. Постоянно старается всех развеселить, поднять настроение. Просто он такой человек.

– Надо это исправить, – решительно ответил Михаил Анатольевич. – Не потерплю, чтобы мой птенец страдал!

– И как именно вы хотите это исправить? – поинтересовался Никита.

– Проведём соревнования с системой рейтинга, – ответил Зубов. – Слушайте как.

Его план был довольно детально продуман, как будто он придумал его ещё до всего этого разговора.

С понедельника на посту у медсестры будет висеть пять ящиков, для каждого из нас. Пациенты, медсёстры, санитарки могут кидать в этот ящик баллы. Каждый человек может бросить только один раз, от одного до пяти баллов. В конце недели, в субботу, это подсчитывается, и кто победил – тот получает награду.

– Я запутался, – заявил Никита, выслушав объяснения наставника. – Вы сказали, что каждый может бросить в ящик только раз. Как это будет контролироваться?

– Ящики будут специальные, у нашего завхоза есть несколько подходящих, – ответил Зубов. – Так что попрошу выделить. Магические.

– А зачем они клинике? – удивилась Лена.

– Розыгрыши в них всякие проводят иногда, – отмахнулся Зубов. – Правда, больше на новый год. Так что сейчас они валяются без дела. Всё, все согласны на такое соревнование?

Я точно был за, люблю подобные состязания. Лишний раз можно проверить свои силы. Тем более тут всё должно было быть честно, и никто не сможет смухлевать.

– А какой приз? – буркнул Шуклин. – Не дежурство?

Он уже просто помешался на своих дежурствах, скоро других слов помнить не будет!

– Нет, просто остальные исполнят его желание, – отозвался наставник. – Ну, не жестокое, конечно!

– И не жёсткое, – зачем-то подмигнул остальным Никита. – Я тоже за!

Лена и Шуклин также неуверенно кивнули.

– Эх, жаль я с вами участвовать не смогу, – вздохнул Терентьев. – Ну ничего, зато буду активно за вас болеть!

После этого игра сама собой свернулась, мы ещё немного пообсуждали предстоящее соревнование, и разошлись.

Зубов намекнул, что пора бы уже возвращаться к дежурствам. И я пообещал взять одну-две ночи на следующей неделе. А то и правда, всё на Шуклина повесили.

Проводил Лену, ещё раз заверил её, что разберусь с её проблемой. Затем зашёл домой за Клочком, и направился в храм Великого Ткача.

* * *

Шуклин остался в ординаторской один. Впрочем, довольно скоро он спустился вниз, и провёл себе в компанию Валеру.

– А неплохая у вас клиника, – присвистнул парень. – Слушай, может тоже к вам в интернатуру пойти?

– У нас надо реально работать, – тут же заявил Павел. – А не просто сидеть на мягком месте по стойке смирно. Так что тебе не подойдёт.

– Хмм, ну не знаю, – Валера, кажется, всерьёз задумался над таким вариантом. – Отец сказал, что дома сидеть мне не позволит. А на киностудии меня теперь не возьмут, в этой индустрии слухи быстро расходятся.

Только этого ещё не хватало! Лишнего интерна! Надо как можно покрасочнее расписать Валере все невзгоды и трудности работы здесь.

И это не сложно.

– Дежурства каждую ночь, – начал перечислять Шуклин. – Безумный наставник, который любит унижать. Зарплата у интерна мизерная. Да и пациентов много, реально.

Это сработало. Вроде бы.

– Ты прав, не подойдёт, – поморщившись, согласился Валера. – Хорошо, тогда переходим к нашим делам. Нашёл я подходящую клинику. «Здоровый дух» называется. Главный врач легко за взятку сыграет свою роль. Так мол и так, наслышан про чудеса чудесные, что Боткин творит. А переходи к нам, конкуренции нема, допройдёшь интернату – и сразу место дадим. Денег больше, жить проще.

– Всё равно сомневаюсь я, что Костя просто так согласится, – покачал головой Шуклин. – Ему здесь нравится, он как рыба в воде. Клиника всё-таки лучшая в городе.

– Так поэтому ты и сядешь ему на плечо маленьким чертёнком, – отозвался Валера. – Боткин, ты бедный, а там деньги. Иди туда.

– Да мы с ним вообще ни разу не друзья, чтобы он ко мне прислушивался, – такие опасения возникли у Шуклина ещё при первом разговоре, а сейчас он решил их озвучить.

Валера вновь задумался. Пока он думал, Шуклину пришлось отлучиться к пациенту, у которого подскочило давление. Как же они все достали, эти больные.

– Подружись с ним, – предложил Валера, когда Павел вернулся.

Нет, ну по сравнению с ним даже сам Шуклин не такой уж тупой!

– Каким образом? – поинтересовался он. – За мизинчики потрястись, со словами дерись и больше не дерись?

– Нет, сыграешь роль раскаяния, – ответил Ковалёв. – Я тебе такую речь напишу, ни один Боткин не устоит. Не зря работал в киноиндустрии!

Мириться с Боткиным не было никакого желания. Пришлось в миллионный раз напомнить себе, что все страдания ради квартиры. Ради этого стоит потерпеть.

– Тогда пиши текст, – вздохнул он.

* * *

Третий раз посещение храма Великого Ткача уже воспринималось чем-то привычным. Удивительно, что проводник и в этот раз ждал меня в том самом зале для медитаций. Хотя он не мог знать, что я приду сюда сегодня. Ну не всю же неделю он здесь был.

– Приветствую, Константин, – произнёс он, даже не оборачиваясь, когда я зашёл в зал. – Решили помедитировать перед дорогой?

– Откуда вы знаете? – не сдержал удивления я.

– Вы мой ученик, – просто ответил тот. – Впрочем, тонкости мне неведомы. Куда именно будет дорога и с какой целью знать я не могу. Однако могу сказать, что цель достигнута в этот раз не будет.

Похоже, магия проводников работала также, как у пророков, но только для одного человека. Раз у этого наставника развилась связь именно со мной – то и подобные предсказания он может делать только для меня.

– Я собираюсь в Выборг, – пояснил я. – Внучка моей знакомой страдает тугоухостью. Я хочу помочь ей.

– Благородная цель, однако в этот раз она не будет достигнута, – снова повторил проводник. – Придётся вам, Константин, ездить в Выборг ещё раз. А возможно, и не один. Однако это не плохо. Этот город таит в себе место, которое вам стоит посетить.

Похоже, ещё одно место силы. И раз проводник упомянул его отдельно, силы от медитации в нём будет даже больше, чем от храма Великого Ткача в Санкт-Петербурге.

– Что за место? – поинтересовался я.

– Райская башня, – ответил проводник. – Там будет достигнута более сильная связь с Великим Ткачом, и он даст больше сил. Я советую сначала сходить в неё, а только потом к девочке.

– Медитации отнимают много времени, – покачал я головой. – А я еду одним днём.

– Но сможете впитать хоть сколько-то, – отозвался проводник. – Правда, для девочки этого всё равно не хватит. Вы ставите перед собой очень крупные цели, Константин. Это заставляет вас развиваться, но это же может и навредить. Ищите баланс.

С балансом пока что было сложно, в этом он прав. Я кивнул, и погрузился в медитацию.

Время снова для меня словно остановилось. По ощущениям прошло буквально пара минут, но на деле – вся ночь.

– Уже утро, мой ученик, – мягко вывел меня из медитации проводник. – Вам пора на электричку. Не забудьте своего друга, который тоже усиленно познает искусство медитаций.

Ух ты, а я был уверен, что Клочок всё это время мирно дремал.

По дороге на вокзал мы с крысом разговорились.

– Ты тоже медитируешь? – поинтересовался я.

– А то, – кивнул тот. – Тоже хочу былые силы вернуть. Чтобы в памяти куча разных запахов хранилась, чтобы болезни по запаху чуять. А то ощущаю себя бесполезным.

– Ты не бесполезный, много с чем мне помогаешь, – возразил я. – Так что не принижай себя.

– А мог бы больше, – упрямо ответил крыс. – Так что я решил, что Великий Ткач и мне поможет.

Дорогу до Выборга мы провели по-разному. Утомлённый фамильяр всё-таки задремал, а я готовил статью на захваченном с собой ноутбуке. Как раз на ту тему, с которой выступал на конференции в клинике. Если ещё взять дорогу обратно – статью вполне сделаю, и уже можно отправлять на проверку. Время надо экономить.

Выборг поразил меня своим антуражем. Обилие зданий в разных стилях, чистый воздух. Даже атмосфера царила здесь иная, не как в Санкт-Петербурге.

– Эх, жаль у нас тут дела, а то я бы погулял, – с сожалением пропищал Клочок, успевший проснуться. – Красивое место.

– Согласен, – кивнул я. – Но время не ждёт. Сначала в Райскую Башню, затем к внучке Марии Семёновны. Всё строго по плану.

Райская башня была одной из башен замка, стоявшего на отдельном острове. Гордое, красивое сооружение. Внутрь башни вход был свободный, и стоило мне зайти, как я сразу почувствовал приток энергии.

«И правда место довольно значимое» – мысленно сказал я крысу. Вслух уже не говорил, так как вокруг было довольно много людей. Многие просто на экскурсию, но некоторые явно тоже пришли медитировать.

«Я тоже чувствую» – отозвался крыс.

Медитировать пришлось прямо стоя, это место было оформлено больше как памятник, нежели как храм. Четыре часа медитации пролетели просто как несколько секунд, и я почувствовал значительный приток сил.

Выйти из этого состояния в этот раз помог будильник, который я заранее поставил. Для других посетителей наверняка это выглядело странно, молодой человек провёл несколько часов неподвижно, а затем зазвонил будильник, и он резко ушёл. Но что поделать.

После посещения места силы я, наконец, направился по адресу дочки Марии Семёновны. Дверь открыла молодая женщина, почти копия её по внешности.

Даже удивительно, что обман женщины так и не раскрылся. Тут невооружённым глазом можно о родстве судить.

– Здравствуйте, – поздоровался я. – Меня зовут Константин Алексеевич, я знакомый Марии Семёновны.

– Тётя Маша предупреждала, что вы приедете, – кивнула она. – Меня зовут Анастасия Ивановна, можно просто Настя.

Отчество, разумеется, не её отца. А просто случайно выбранное. Не знаю, в курсе ли девушка об этом, вдаваться в подробности не стану, Ивановна так Ивановна.

– Проходите, Сонечка в комнате, – добавила та.

Разумеется, как и Мария Семёновна, Настя и Соня были простолюдинами. Жили в квартире, но обстановка оставляла желать лучшего. Квартире явно нужен был ремонт, уже давно. Все деньги наверняка уходили на дочку.

Я прошёл в единственную комнату, где с тряпичной куклой играла девочка. Голову на меня она даже не повернула – не услышала.

– Сонечка, доктор пришёл, давай он тебя посмотрит! – громко произнесла Настя, подойдя к девочке вплотную.

Та покорно кивнула. Уже столько врачей её смотрели, так что девочка привыкла.

Задавать никакие вопросы я не стал, сразу принялся осматривать диагностическим, а затем и отоларингологическим аспектами. Да, действительно тугоухость третьей степени. Очень радует, что ещё не полная глухота. Но если ничего не сделать – к этому всё приведёт.

Я попробовал воздействовать комбинацией нескольких аспектов. Схему я продумал уже давно. Отоларингологический, сурдологический, неврологический…

Однако проводник оказался прав. Мой уровень владения этими навыками всё ещё оказался недостаточно высоким.

Иронично, что если бы мне дали артефакт уже сейчас – я бы смог вылечить девочку. Однако его мне должны были отдать только после излечения девочки.

И такая осторожность тоже вполне понятна, вдруг я решу обмануть?

– Прямо сейчас я не смогу её вылечить, – тихо сказал я Насте. – Мне нужно будет приехать к вам ещё раз. Через две недели.

– Я, честно говоря, и не сильно надеялась, – вздохнула женщина. – Константин Алексеевич, только скажите мне честно! Есть ли вообще шанс… Или нужно заниматься оформлением слухового аппарата? Она ведь так и говорить разучится!

Я прекрасно понимал тревоги молодой матери. Ей уже хотелось какой-то определённости. Чтобы её не кормили надеждами, а прямо сказали, можно ли вылечить её дочь.

И я готов был сказать прямо.

– Шанс есть, – твёрдо ответил я. – Через две недели, тоже в воскресенье, я приеду – и вылечу вашу дочь. Даю слово.

А слово я никогда не нарушал. Принципы.

– Я вам верю, – тихо прошептала Настя. – Хорошо. Мы подождём.

После такого нелёгкого разговора она пригласила меня пить чай. К чаю у них ничего не было, но меня это не смутило.

Условившись, что в следующий раз я приеду в это же время, мы распрощались. И я сразу направился на вокзал, чтобы успеть на обратную электричку.

– Хозяин, вот ты так уверенно сказал про две недели, а ведь на следующих выходных бал-маскарад, – напомнил Клочок. – Когда ты собираешься достаточно повысить уровень?

– Несколько ночей буду по будням вместо сна медитировать, – отозвался я. – Мне не привыкать.

– А ещё несколько ночей – дежурства, – ответил крыс. – Это ты так вообще дома появляться перестанешь!

– Ничего, цель оправдывает средства, – усмехнулся я. – Потом отдохну.

Обратный путь мы провели точно также, фамильяр мирно дремал в сумке, а я закончил статью, и отправил её на проверку. Одним делом меньше.

Добравшись до Санкт-Петербурга, утомлённые поездкой, сразу же пошли с Клочком домой. Отсыпаться перед новой сложной неделей.

* * *

Барон Жуков сталкивался всё с новыми и новыми сложностями. Помощников нет, слуг нет, приходится прятать лицо…

А всё это Гален. Это же надо, просто взять – и разрушить всю жизнь. Но безнаказанным этот поступок не останется!

Михаил Игнатьевич мерил шагами номер в дешёвой гостинице. Только такую крышу над головой он сейчас смог себе позволить. Другие заведения, поприличнее, не пускали Жукова даже на порог.

Наконец, раздался долгожданный телефонный звонок. От барона Филимонова.

– Ну что, какие новости⁈ – первым выкрикнул Жуков, едва сняв трубку.

– Боткины подтвердили своё присутствие на празднике, все трое, – отозвался тот. – Как мы и договаривались – это всё, что от меня требуется.

– Да, да, я отдам вам водяные часы, – торопливо заверил Жуков.

Несмотря на то, что денег у него сейчас практически не было, накопленные реликвии он продавать не спешил. Всё-таки этой коллекцией он дорожил, дело всей его жизни.

Это первая причина. А вторая – вся коллекция была на складе в другом городе. Ключи только у Жукова, и доступа больше не у кого нет. Даже полиция про этот тайник не разнюхала.

Барон Филимонов быстро попрощался, сославшись на занятость. Но Михаил Игнатьевич прекрасно понимал, что дело тут не в делах. Просто тому было противно с ним разговаривать. Пфф, подумаешь.

Придётся ему потерпеть, чтобы получить часы. Жуков и Филимонов нужны друг другу, и обоим приходится мириться с неприязнью.

Это последний шанс получить рецепт эликсира бессмертия…

* * *

Утром я проснулся первым, как обычно. Клочок всегда предпочитал поваляться подольше, пока я собирался и готовил завтрак.

Но тут я уже успел сделать все дела, а Клочок так и не проснулся.

– Эй, ты вообще вставать собираешься? – подошёл я к нему.

И тут же понял, что что-то не так. Шёрстка Клочка была взъерошена, он часто и тяжело дышал, а из носа и глаз сочились гнойные выделения.

– Хозяин, – слабо пискнул он. – Кажется, я умираю…

Глава 15

Я сразу же активировал диагностический аспект. Но на организм животных он не действовал, это не тот тип магии.

Когда мы с компаньоном только очнулись в этом мире, и я понял, что бывший Кот стал крысом, я проводил его лечение от всех возможных заболеваний, которые могли быть у крысы. Лечить магией я мог все заболевания, которые также были у людей.

От остальных Клочку тогда пришлось пропивать таблетки, что ему, помнится, очень не понравилось. Как же так, вместо лечения магией – лечиться алхимией. Причём симптомов у него никаких не было, и всё это было чисто с целью профилактики. Всё-таки я врач, и работаю с людьми. Дополнительные риски дома не нужны.

Но главное – тогда у нас был план, что нужно предостеречься от всех возможных заболеваний. И он был успешно осуществлён.

Сейчас ситуация сложнее. У крыса одна действительно существующая болезнь. И диагностировать её магией я не смогу. А если она не заразная для человека, то есть болеют ей только крысы – и вылечить не смогу.

А нести его к ветеринару нельзя. Человек с магией животных сразу поймёт, что с этим крысом что-то не так. Как минимум, потому что он изначально не домашний, а дикий. Таких рядом с людьми не держат.

Всё это вихрем пронеслось у меня в голове. Времени терять было нельзя, надо помочь другу самостоятельно.

Я принялся за обычный осмотр. Так, тяжёлое и частое дыхание. Гнойные выделения. Явная инфекция.

Откуда она вообще взялась? Ведь всё это время крыс был со мной. Если только…

– Клочок, с другими крысами не контактировал? – спросил я у фамильяра. – Отвечай честно, это нужно для твоего лечения.

– Когда ты в райской башни был, мне стало скучно, – с трудом пропищал он. – Я уполз, пока ты медитировал, и с парой крыс разговорился… Прости, хозяин.

По крайней мере понятно, откуда эта инфекция вообще взялась. Ну Клочок… Вот вылечу – и тебе не поздоровится!

Я бросился к сумке и достал фонендоскоп. Буду выслушивать лёгкие традиционным способом. Конечно, не самый удобный способ, учитывая что акустическая головка по размерам с половину крыса. Но работаем с тем, что есть.

В лёгких мне удалось услышать мелкопузырчатые хрипы. Всё понятно, Клочок умудрился заболеть пневмонией.

У крыс она протекает гораздо тяжелее, чем у людей. Есть острая и хроническая формы. Острая – чаще всего летальная, и крыса умирает через три дня. Хроническая длится пятнадцать дней, и после неё есть шансы на выздоровление.

Меня не устраивала ни одна из этих форм. Крыс – не просто мой фамильяр и помощник, он мой самый близкий друг. Так было две тысячи лет назад, когда он был котом, так есть и сейчас.

Поэтому я принялся за лечение. Инфекционную пневмонию своей магией я должен вылечить. Поэтому принялся вкачивать энергию из нужного аспекта прямиком в Клочка.

Спустя десять минут крыс сделал заметно более облегчённый вдох.

– Лучше? – поинтересовался я.

– Кажется, да, – кивнул он, вытирая глаза от запёкшегося гноя. – Дышать точно легче стало.

– Антибиотик всё равно три дня пропьёшь, я не могу быть уверен, что полностью всех бактерий убил, не с человеком работал, – строго сказал я. – Сейчас в аптеку забегу и куплю.

Иронично, но снова придётся взаимодействовать с алхимией. Рассказал бы мне об этом кто-то две тысячи лет назад – в жизни бы не поверил!

– И постельный режим дома, я угадал? – пискнул Клочок.

– Угадал, – кивнул я. – А как иначе, ты чуть не умер! И скажи, надо вот тебе было лезть к другим крысам? Ты же мог также помедитировать, как делал в Храме Великого Ткача!

Крысу было явно лучше, поэтому я решил потратить немного времени на воспитательный момент.

– Мне было интересно поговорить с сородичами, – попытался оправдаться тот. – Узнать, каким вообще проблемы у подобных мне. Да и вообще… Я общаюсь только с тобой. Не хочу ничего сказать, люблю хозяина. Но это сводит с ума!

– Больше не лезь к другим крысам, – строго сказал я. – Понимаю, что тебе бывает скучно – но здоровье дороже.

Крыс угрюмо кивнул, и отвернулся. Обиделся, мол я его не понимаю.

Две тысячи лет назад фамильяры были у многих. Они были разрешены, и Клочок часто общался с подобными себе. Кроме того, у него были личные отношения с кошками… Которые пусть и не были фамильярами, но запросам моего друга угождали.

Благо, я научил фамильяра к этому времени кое-какой магии, чтобы в городе не случилось нашествие котят. А то он мог, да.

В этом же мире весь его круг общения действительно ограничивается мной. Фамильяров уже не существует, кошки хотят его съесть, ну а к крысам я его не пускаю. И вот только что случился вполне конкретный пример почему.

Вот он и тоскует. Однако это всё равно не повод нарушать мои указания. Поэтому отчитал я его по делу.

А касательно нехватки общения мы придумаем более рациональный способ решить эту проблему. Чтобы никто не умер, и не был покалечен.

Я сбегал в аптеку, купил Цефотаксим. С учётом того, что пневмония у крыса была вызвана клебсиелой, этот антибиотик подходил лучше всего. В этом плане всё как у людей.

Вернулся, протёр всё ещё обиженному крысу мордочку антисептиком, чтобы смыть все гнойные выделения, заставил выпить антибиотик, и поспешил на работу.

Крыс снова остался дома, теперь уже на больничном. Я предупредил, что ночью останусь на дежурство, чтобы он не скучал. Он только что-то фыркнул в ответ.

Несмотря на все утренние приключения, добрался до работы я всё равно довольно рано. В ординаторской был только спящий Шуклин.

Он уже стал настоящим приложением к этому помещению. Всегда, когда я с утра сюда прихожу – я вижу одну и ту же картину. Он даже в одной и той же позе спит!

– Доброе утро, – поздоровался я с ним. – Сегодня ночью я возьму у Зубова дежурство, так что думаю, тебя он отпустит.

– Не факт, – буркнул тот. – Но спасибо.

Я пожал плечами, переоделся в халат и сделал себе кофе. И чуть не пролил его, когда Павел резко встал с дивана, выставил вперёд руку и громко прокашлялся.

– Костя! – даже слишком громко воскликнул он.

– Ты чего? – удивился я. – Заснул и лунатишь во сне, что ли?

Это самое разумное объяснение, которое у меня было. Заставить Шуклина подняться с дивана мог только Зубов, своим приходом.

Помнится, раньше Павел вообще постоянно опаздывал, но наставник решил эту проблему гениально – теперь Шуклин целыми сутками из клиники не уходит.

– Я не сплю, – обиженно отозвался тот. – Ты не перебивай. В общем, понимаешь, в мире медицины каждый из нас – это остров. Отдельный остров. Но есть ещё лодки… И только с помощью лодок острова держатся вместе. Ну, или мостов. Мосты даже лучше.

Так, точно ли он не спит? Я перепроверил это магией. Да нет, вполне себе бодрствует.

Что он вообще несёт⁈

– Павел, ты в порядке? – обеспокоенно уточнил я.

– Я в порядке, не перебивай, – снова повторил тот. – В общем, о чём я… И если пропадает связь между островами – страдают оба острова, понимаешь? На одном, например, мак. На другом рис. И если связи нет, то что, людям питаться только маком, без риса?

Ну-ка проверю его психиатрическим аспектом… Да нет, тоже никаких патологий не показывает. А по ощущениям – он совсем с катушек съехал.

– Ты меня понимаешь? – уточнил Шуклин.

– Вообще ни разу, – честно ответил я. – Ты о чём?

– Да как так-то, – сердито ответил Павел. – В общем, я хочу сказать, что нам с тобой надо вернуть мост. Чтобы быть вместе. Ты и я… Мы не должны ругаться. Нам надо вместе!..

Шуклин сделал шаг вперёд, а я чисто рефлекторно отшатнулся. Что-то вся его речь мне всё меньше и меньше нравится.

Словно сейчас вообще в любви начнёт признаваться!

– Ты чего несёшь? – не выдержал я. – Какое вместе?

Вот если бы сейчас тут Никита или Терентьев оказались – посмеялись бы на славу. Но Никита сегодня опаздывал, обычно в это время он тоже уже на работе.

– Как друзья! – поспешно воскликнул Шуклин. – Прости меня за всё. Я готов во всём признаться. Я сговорился с Антоном Кирилловичем из приёмного. Чтобы тебя подсидеть. И те пациенты были подставными. И Ирина должна была тебя подставить. А до этого, комиссия… И это всё я. И я хочу, чтобы ты меня простил! Я раскаиваюсь!

Ох ты ж ё моё… Так эта речь – это была попытка попросить прощения.

Резюмируя, Шуклину внезапно стало стыдно за всё его поведение. И он решил, что с помощью извинений и странной речи про острова он сможет наладить дружбу. И я забуду про все эти события.

Но они незабываемы.

– Рад, что ты решил признаться, но я это всё знал и так, – ответил я. – И одними извинениями ты всё это не перекроешь.

– Но два острова, – снова возразил Шуклин.

– Хоть десять, – ещё раз слушать эту бредятину я точно не собирался. – Никакого моста не будет.

С чего бы мне вообще доверять ему после всего сделанного?

– Хотя бы шанс есть? – Шуклин снова опустился на диван, и принял свой привычный вид.

– Шанс есть всегда, – честно ответил я. – Но это нужно показывать поступками, а не словами.

Он недовольно выдохнул, и снова прикрыл глаза. А в ординаторскую вбежал Никита.

– Костя, с меня новая простава, и вообще всё, что захочешь! – радостно воскликнул он. – Маргарита это просто чудо. Мы с ней гуляли, и она такая умная… И красивая. Лучшее, что со мной случалось в жизни!

– Рад за тебя, – усмехнулся я. – Но я ничего не сделал.

– Как, ты же нас познакомил, – возразил тот. – Я тебя в тот момент убить хотел! Но сейчас… А-а-а, как я счастлив!

Я правда был рад за коллегу. И за Маргариту Александровну тоже. Женщина она хорошая, и заслуживает счастья. Осталось только вылечить её от ВИЧ-инфекции… Но план для этого уже в действии.

Вылечить внучку Марии Семёновны, получить артефакт, вылечить Фетисову. Всё просто… На первый взгляд.

– Костя, – меня осторожно дёрнула за рукав Лена, вообще неизвестно когда появившаяся в ординаторской. – Ты помнишь про то, что мы обсуждали? Отец сказал, что после девяти займётся этим вопросом.

Про её новую проблему, насильный перевод в другое отделение. Я пообещал, что разберусь с этим сегодня.

– После планёрки отправлюсь к нему, – ответил я. – Не переживай.

После того, как все присутствующие со всех сторон нагрузили меня проблемами или странными высказываниями, наконец-то пришёл Зубов.

– Доброе утро, птенцы и птенчихи, оперённые и нет, вылетевшие из гнезда и только вылупившиеся из яиц! – бодро воскликнул он. – Итак, начинается новая неделя. Как я и обещал, на этой неделе пройдут соревнования на нашем отделении! Зарабатывайте баллы, показывайте, что вы лучшие!

– Михаил Анатольевич, но если кто-то, например я, наберёт больше баллов, чем вы – значит он лучше вас? – ехидно спросил Никита.

– Ты сначала набери, птенец наглёныш, – усмехнулся наставник. – Меня на отделении обожают, я же заведующий.