Текст книги "Гений Медицины. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Да что же мне так «везёт» на подобные ситуации! Хотя в клинике это не так удивительно, как в ресторане, что было недавно.

Но всё равно сохраняется ощущение, что я просто притягиваю подобные случаи. Надо, когда будет возможность, изучить этот вопрос. Кто знает, может, лекарская магия настолько изменилась, что появились нюансы по притягиванию пациентов.

Сейчас всё равно не до этого.

– В любом случае, ищи Никиту! – приказал я Свете. – А я пока посмотрю, что там с пациентом.

Я рванул со всех ног в сестринскую. Света сказала, что сантехник умер… Но я предпочитал верить в лучшее. Потерял сознание, вот она и подняла панику. Всякое может быть.

Пожилой мужчина нашёлся лежащим возле раковины. На вид ему было лет шестьдесят, в синем рабочем комбинезоне, какие носил весь технический персонал клиники.

Сходу активировал диагностический аспект и принялся осматривать мужчину. Так, яркое свечение в сердце, очень яркое. Дыхания нет, пульс на периферических артериях не определяется. Теперь понятно, почему Света решила, что он умер.

Кардиологическим аспектом удалось установить нерегулярные и частые сердечные сокращения, триста в минуту. Фибрилляция желудочков. Плохо, очень плохо!

Первым делом надо нормализовать ритм. Магией эту проблему не решить, слишком низкие уровни у моих аспектов.

Я принялся проводить сердечно-лёгочную реанимацию, одновременно вкачивая понемногу поддерживающей магии, чтобы избежать осложнений. У такого состояния есть очень грозное осложнение – тромбоэмболия лёгочной артерии. Кроме этого, фибрилляция желудочков часто приводит к острой сердечной недостаточности. Что тоже приводит к летальному исходу.

Два вдоха, тридцать нажатий, магия. И так по кругу. Круге на шестом наконец появился Никита.

– Что здесь? – выдохнул он.

– Фибрилляция желудочков, тащи дефибриллятор, – прерывисто ответил я, не прекращая сердечно-лёгочную реанимацию.

Он ринулся в другую дверь и вскоре вернулся с переносным дефибриллятором.

– Разряд на двести, – велел я. – Поехали!

Мужчина дёрнулся, но ритм так и не восстановился.

– Всё, Кость, потеряли, – проговорил Никита. – Слишком много времени прошло. Надо смерть фиксировать.

– Разряд на триста, – упрямо выдохнул я. – Поехали.

Он повысил напряжение в дефибрилляторе, и я снова приложил датчики к груди пациента. Без эффекта.

Ну нет, без моего разрешения пациента не отпущу!

Я снова принялся за сердечно-лёгочную реанимацию, вкачивая новые порции магии в пациента. И наконец, он издал глубокий вдох.

– Да ладно⁈ – выкрикнул Никита. – Жив⁈

– Кардиолога зови дежурного, – устало выдохнул я.

Пока Никита бегал, я потратил почти все запасы своей магии, разрушая успевшие образоваться тромбы и нормализуя организм, чтобы избежать осложнений. Дальше им займётся уже кардиолог, но надо было сделать всё, что в моих силах.

Прибежал кардиолог, и я уступил пациента ему. Он осмотрел его своими аспектами и объявил, что забирает.

– Жизнь ему спасли, хорошая работа, – уважительно сказал он мне.

Я кивнул, сил на полноценный ответ не было. Прибежали санитары с носилками, погрузили сантехника и увезли в другое отделение.

– Кость, ты как? – спросил у меня Никита. – Ну ты даёшь, я уже не верил, что его достать можно.

– Я нормально, – отозвался я. – Поспать бы часов двадцать, а так нормально.

– Ну уже точно полноценным врачом становишься, – рассмеялся он.

Смех – это очень частая защитная реакция у врачей. Как и чёрный юмор.

По-другому сохранить нормальное психическое состояние бывает очень трудно. Поэтому я и не удивился такой резкой смене эмоций у своего коллеги.

Никита явно чувствовал себя виноватым за то, что готов был уже смириться с потерей пациента. И действовал он по протоколу. Ведь он не мог знать, сколько магии я вкачал в пациента.

– Мне пора, – проговорил я. – Ты оформишь документально произошедшее?

– Мне придётся письменно подать так, что все мероприятия проводил я, – виновато произнёс Никита. – Ведь я дежурный врач. А ты сегодня официально на выходном…

– Я всё понимаю, – прервал я его. – Пусть так, я не против. Главное, что пациента спасли, а кто именно это сделал по документам – плевать.

– Зубов узнает правду, я тебе обещаю, – ответил Никита. – Спасибо тебе.

Я кивнул и отправился искать свою сумку. В суете я так и бросил её в туалете. Но сумки там уже не оказалось.

Час от часу не легче, там же мой крыс!

Отправился искать Свету. Она нашлась на дежурном посту.

– Кость, мне страшно в сестринскую идти, он умер, да? – жалобно спросила она.

– Не умер он, откачали, – заверил я её.

– Как не умер? – это её не успокоило, а наоборот, только сильнее напугало. – Пульса не было, дыхания не было.

А диагностического аспекта у сестринской магии не было. Вообще, две тысячи лет назад даже такого ответвления не существовало. Как и надобности в ней.

Но в современном мире стали рождаться дети, преимущественно девочки, с лекарской магией, но очень слабой. У них не было диагностического аспекта как такового, они умели просто сканировать тело пациента. Это помогало, чтобы попасть в вену при внутривенной инъекции, например. Кроме этого, продвинутые медсёстры могли оказать слабое лечебное воздействие на пациента. Из разряда – понизить давление единиц на пять.

Аспектов у них не было в принципе, и приобрести их было невозможно. Поэтому обладательницы такой магии шли работать медсестрами.

– У него случилась фибрилляция желудочков, – объяснил я. – Это состояние, при котором желудочки начинают сокращаться с частотой около трёхсот раз в минуту. При этом у пациента нет пульса на периферических и сонных артериях, отсутствует дыхание. Так что неудивительно, что ты решила, что он умер. Лучше скажи мне, ты мою сумку не видела?

– Я её вам в ординаторскую отнесла, – ответила она. – Побоялась к тебе туда идти. Ну, обещаешь, что не умер?

– Честное слово, – улыбнулся я. – Я пошёл на поиски своей сумки.

Сумка действительно нашлась в ординаторской. И к счастью, вместе с Клочком.

– Хозяин, что это было? – возмущённо пропищал он. – Сначала бросил меня на пол, чудом не ушиб. Затем меня кто-то подхватил, куда-то понёс. И тишина. А я сижу, вылезать боюсь. Думаю, мало ли что.

– У пациента фибрилляция случилась, пришлось помогать, – объяснил я. – Надо было действовать.

– Извини, хозяин, не знал, – виновато кивнул Клочок. – Я-то даже разобрать ничего не успел. А тут вон оно что, оказывается. Пациент в порядке?

– А ты не сомневайся в своём хозяине, – улыбнулся я. – В порядке. Теперь пойдём на встречу с Николаем.

– Ну и выходной, – вздохнул крыс, забираясь в сумку. – После такого выходного мне ещё неделю отдыхать будет нужно!

Мы отправились в то самое кафе, где виделись с Николаем вчера. Он уже ждал меня за столиком, нервно сжимая в руках стакан.

– Добрый вечер, – произнёс я, присаживаясь напротив. – Чем порадуешь?

– Здравствуй, – кивнул он. – Я выяснил всё что мог. В общем, барону Жукову нужен Гален, чтобы получить какой-то рецепт!

Это же мне и передал Клочок. Но проверка всё ещё не была пройденной.

– Какой именно рецепт? – спросил я.

– Я не знаю, – замотал головой Николай. – Честное слово, он мне этого не сказал! Я пытался у него узнать, правда!

И это мне тоже подтвердил Клочок. Что ж, похоже, он не врёт. Он никак не мог знать, что я узнаю содержимое этого разговора. Даже если осматривал одежду на предмет прослушки или диктофона – Клочка он учесть не мог. Значит, помощь ему действительно нужна.

– Верю, – заявил я. – Итак, значит, ты действительно решил сбежать от Жукова?

– Я хочу, чтобы он ответил за все свои дела, – заявил Николай. – Он убил одного мага, которого семья дома ждала! Жена, дети маленькие! А я убирал его труп, понимаешь?

– Не кричи только так, мы же в кафе, – напомнил я.

Но ответом остался доволен. Ещё одна маленькая проверка, которую Николай снова прошёл.

– Но ты мне сам говорил, что обращаться в полицию – это не вариант, – напомнил я. – Да и на убийцу ты не тянешь. Или решил наказать барона Жукова тем, за что его ненавидишь?

– Нет, я не хочу его убивать, – тут же ответил он. – Поэтому я и обратился за помощью. Одному мне не придумать, что со всем этим делать.

И ещё одна маленькая проверка пройдена. С убийцей я бы тоже не хотел иметь никаких дел. А Николай не врал. Я проверил его, пульс успокоился, дыхание не учащённое. Говорит правду.

– Почему ты всё-таки обратился именно ко мне? – полюбопытствовал я. – Ты так и не ответил, почему «только я могу тебе помочь».

– Потому что ты Гален, – просто ответил Николай. – Гениальный лекарь своего времени. Людей умнее тебя я вряд ли найду.

Приятные слова, не скрою.

– Я тебя услышал, – кивнул я. – Но мне надо подумать, как тебе помочь. И как самому разобраться с этой ситуацией. Поэтому дай мне ещё два дня.

– Но что мне сказать господину Жукову? – спросил Николай.

– Что выполняешь его поручение, – пожал я плечами. – Сближаешься со мной. Можешь вообще пореже заходить к нему. Он пролежит в клинике неделю, так что время есть.

– А что делать с моей практикой? – задал он другой вопрос. – Ну, выдуманной. Это же легко раскроется…

– Ну так завязывай с ней, – вздохнул я. – Всё, разок сыграл роль практиканта, и хватит с тебя.

– Понял, так и сделаю, – кивнул Николай. – А как мы встретимся? Снова через два дня в этом кафе?

– Лучше дай свой номер, – подумав, ответил я. – Я тебе позвоню. Странно каждый раз встречаться в одном и том же месте.

Николай снова удивлённо на меня уставился.

– У меня нет телефона, – признался он. – Господин Жуков посчитал, что это ни к чему.

Подозревал это, но решил лучше уточнить. Мало ли, Николай купил себе на сбережения от денег, которых ему платил Жуков.

– Тогда выбора нет, встречаемся здесь же, – кивнул я. – Вторник, семь вечера.

Николай кивнул, и я отправился домой.

* * *

Барона Жукова очень напрягло это внезапное любопытство его помощника. Своими планами он привык ни с кем не делиться. Но Николай знал больше, чем кто бы то ни был.

И тут внезапно пришёл, начал допытываться, зачем Жукову душа Галена. При этом сначала Михаил Игнатьевич сдуру ответил, что ему нужен рецепт. А Николай не остановился и продолжил расспрашивать, что за рецепт.

Помощник работал у него уже десять лет. Жуков был уверен, что он давным-давно промыл ему мозги. Оказалось, не до конца. Конечно, всё это может быть совпадением, но в такие совпадения Жуков не верил. Гален явно начал свою игру.

В раздумьях он принялся прогуливаться по своей палате. Нужно было срочно придумать новый план…

* * *

Соколов остался очень довольным разговором с этим знакомым Шуклина, Григорием Прудниковым. Он сразу раскусил, что под маской доброжелательности скрывается расчётливый человек. А для таких людей всегда найдётся своя цена.

В итоге почти весь вечер Прудников говорил исключительно с Соколовым. Не обращал на Шуклина никакого внимания. Тот, конечно, не особо радовался такому повороту событий, но куда ему деваться. Денег-то у него нет.

В итоге сегодня необходимые показания были получены, переданы нужным людям. И скоро в клинику отправится проверка, чтобы ещё раз подтвердить пригодность интернов.

Вечером они втроём снова собрались в ресторане, отмечать на деньги Соколова. Шуклин и в ресторанах таких не бывал. Вон как таращится на всё.

– Что ж, за успех и скорейшее торжество справедливости, – еле выговорил очередной тост уже изрядно опьяневший Прудников. – Ура!

– Дядя Гриш, я тут подумал, а если проверка и меня сочтёт непригодным? – спросил молчавший до этого Шуклин. – Меня попрут из интернатуры?

– Можно мне другого сына друга семьи? – пьяно расхохотался тот. – Рома, давай меняться!

Соколов поморщился. Он не любил, когда люди настолько сильно напивались. Ладно чуть выпить, когда отдыхаешь в компании друзей. Но не настолько же!

– Паш, проверка тебя не тронет, – пояснил Роман. – Они лишь уберут Боткина, Тарасову и Болотова. А ты останешься один в интернатуре, как и хотел.

– Я всё никак не пойму, зачем это тебе? – спросил Павел. – Зачем ты решил вложиться в это дело… финансово. Ты сказал мне, что хочешь насолить Боткину. Но это единственная причина?

Глядите-ка, а в этой пустой башке ещё остались мозги! Догадался, что у Романа есть у другие планы.

– Скажем так, Боткин мне сейчас мешает, а когда его не станет, я приступлю к следующему этапу своего плана, – уклончиво ответил Соколов.

– Ты хочешь вернуться в интернатуру? – напряжённо уточнил Шуклин.

А он этого явно не хотел бы.

– Нет, – искренне ответил Роман. – В интернатуру я не вернусь.

Он уже проходил её, заочно, так сказать. После того, как его выперли из клиники, он задумался, а ради чего вообще это терпеть. Ему нужно получить место терапевта, а не вкалывать каждый день, будучи интерном.

Поэтому он быстро нашёл простенькую клинику и заплатил им, чтобы числиться у них интерном. Через месяц получит желаемый сертификат. Быстрее у них не получалось, и даже деньги не смогли это решить, так что придётся подождать.

Ну месяц – это не так долго. За это время надо подделать остальные дела. Соколов собирался избавиться ото всех интернов, и тут ему по счастливой случайности подвернулось объявление Шуклина. Всё складывалось просто отлично!

– Чего раскисли? – гаркнул на них Прудников. – Давайте выпьем за дружбу. Дружбу не купишь ни за какие деньги!

Соколов поморщился и сделал вид, что отпил. Дружбу не купишь, как же. Всё в этом мире можно купить. А что нельзя купить – можно соблазнить. Два столпа, на которых и стоит весь этот чёртов мир.

* * *

Утром в понедельник мы, как обычно, отправились на работу. Вчера Клочок уговорил-таки провести вечер за фильмом.

В ординаторской, несмотря на ранний час, уже были Зубов, Никита, Болотов и Тарасова.

– Доброе утро, – кивнул я им.

– А вот и мой гениальный птенец! – радостно воскликнул Зубов. – И я впервые сказал «гениальный» без сарказма. Распознать инсульт по английской речи, я поражён!

– Отец сказал, что такое случается крайне редко, и у него за практику это первый случай, – добавила Лена. – Молодец, Костя!

– Спасибо, только я вовсе не хотел столько внимания, – кивнул я. – Просто помог женщине. Не знал, что её муж – журналист.

– Зато все теперь знают про вас, – подытожил Зубов. – Я хотел вас сегодня оставить себе, но заведующий инфекционным отделением упёрся, попросил именно вас на один день. Какой-то случай интересный, или что-то такое. А с Жирковым лучше не спорить, так что вы сегодня там.

Интересно. В прошлый раз он заключал со мной пари, которое я выиграл. Он пообещал, что будет ко мне прислушиваться и считаться с моим мнением. А какой бы тяжёлый характер у него ни был – похож он на человека, который держит обещания.

Раз он попросил помощи – значит, случай действительно интересный и сложный.

– Я не опоздал! – влетел Шуклин в ординаторскую.

– Нет, что вы, – деланно удивлённо ответил Зубов. – Вы как королева. Это все остальные пришли чуточку раньше.

Не рассмеяться с выражения лица Шуклина после этой фразы наставника было просто невозможно. Интерны и Никита просто полегли от смеха.

– Шуклин, я сегодня решил поэкспериментировать и дарю вас Никите Яковлевичу, – заявил Зубов. – Будете ходить за ним хвостиком и выполнять все его капризы.

– Даже не пойму, это мне подарок или наказание, – усмехнулся Никита. – Идём, Паш.

– Болотов, боюсь я вам пациента давать, – продолжил раздавать указания наставник. – Ладно, рискну. Двадцатая палата, Блинова. Держись, Блинова! И наконец, Тарасова. Вам досталась седьмая палата, Громов. Разошлись, раз, два!

Все отправились по рабочим местам, и мы с Зубовым остались вдвоём.

– Никита рассказал и про случай с Семёном Афанасьевичем, – проговорил наставник. – Спасибо вам, Константин. Он подал себя во всех документах, но мне объяснил, как всё было на самом деле.

– Я просто не мог ему не помочь, – пожал я плечами. – Спасибо. Пошёл в инфекционное отделение.

Я прибыл на нужный этаж и направился в кабинет Жиркова. Наташа приветливо помахала мне рукой, но подходить не стала – была занята какими-то бумажками. Оно и к лучшему, она болтушка, сейчас снова бы разговорилась на полчаса без остановки, не успокоишь.

– Здравствуйте, Дмитрий Степанович, – заходя в кабинет, поздоровался я. – Вы сегодня меня к себе просили.

– Просил, – кивнул инфекционист. – Но скажу сразу, помощь мне не требуется. Просто стало любопытно.

– Любопытно? – переспросил я. – В каком плане?

– В прошлый раз вы отлично справились с постановкой диагнозов, просто посадили меня в лужу, – проговорил инфекционист. – Потом мы с вами поговорили, очень душевно. А теперь я ещё и прочитал о вас статью.

Разговор я помню. Я убеждал Дмитрия Степановича взять себе помощника, а тот упирался. Хотя к концу разговора почти согласился. И вот инфекционист – пройдоха – задумал новое пари.

– В общем, решил я последний раз судьбу испытать, – заявил Жирков. – Дам вам пациента. Восьмая палата, Бахарев. Справитесь с диагнозом – возьму себе помощника в штат. И кандидатура уже есть, ну вот не могу решиться, и всё тут. Решил вот так всё разыграть.

– Ставки высоки, – улыбнулся я. – Ну, ради благородной цели я просто обязан это сделать.

– Пациент не так уж и прост, учтите, – предупредил инфекционист. – Простой диагноз вроде гриппа я бы не стал вам поручать.

– Справлюсь, – усмехнулся я.

Вышел из кабинета, забрал у Наташи историю болезни и отправился к пациенту.

– Добрый день, – поздоровался я со всеми. – Мне нужен Бахарев.

– Это я, – отозвался один из мужчин.

Так, на вид ничего особенного, кожные покровы не бледные, не липкие. Губы не сухие. Значит, обезвоживания нет.

– На что жалуетесь? – спросил я.

– Сначала просто небольшая температура была, и голова болела, – начал рассказывать Бахарев. – А спустя несколько дней накрыло. Голова раскалывалась, мышцы все заболели, температура подскочила под сорок. Вызвал скорую, привезли сюда. Пока везли – стало легче, температура нормализовалась, и пот градом сошёл. Всё равно положили в инфекцию. Вот, второй день лежу, чувствую себя самозванцем. Все болеют, а я хорошо себя чувствую.

– Если бы с организмом всё было в порядке – такого приступа не возникло бы, – резонно заметил я.

– Да, наверное, переутомился, – махнул пациент рукой. – Я же только с командировки.

А вот это уже интересно.

– Куда в командировку ездили? – спросил я.

– В Африку, – пожал плечами Бахарев. – Я фотограф, животных и природу фотографирую. Вот, один журнал и заказал особые фотографии местной природы для какой-то статьи.

Начинаю подозревать, что у него за диагноз. Но, как обычно, сначала надо проверить.

Я активировал диагностический аспект. Свечение в печени, селезёнки и сосудах. Так, инфекционный аспект. Особое свечение в сосудах, температура нормальная. Всё понятно.

Картина очень напоминает малярию. Симптомы, описанные пациентом, похожи на три стадии малярийного приступа. Стадии озноба, жара и пота.

Для диагностики надо назначить специфический анализ – микроскопия толстой капли. С помощью этого анализа можно обнаружить самого плазмодия. Так как повторного приступа ещё не было, пока трудно судить, какой именно это вид малярии. Но на этот вопрос могут ответить другие анализы.

Я написал необходимые направления и отнёс их Наташе. Та уже освободилась и с нетерпением ожидала меня.

– Дмитрий Степанович вас ещё раз позвал к нам? – с интересом спросила она.

– Ради научного любопытства, – улыбнулся я. – Если справлюсь – он пообещал взять помощника к вам в отделение.

– Ух ты, – обрадовалась Наташа. – Тогда справьтесь обязательно. Жиркову давно уже помощник нужен. А я помогу.

Она забрала направления и поспешила к пациенту.

Я же решил воспользоваться этим окошком и немного отдохнуть в ординаторской.

Поднялся в наше отделение, и только собрался зайти в ординаторскую, как из неё выскочил побледневший и перепуганный Шуклин.

– Не ходи туда! – воскликнул он. – Там призрак!

Глава 4

Даже уже не удивляюсь! Шуклин в принципе поставщик абсурдных ситуаций, чего стоит одна история с медицинским спиртом.

– Какой ещё призрак? – вздохнул я.

– Не знаю… наверное, какой-то умерший пациент вернулся, – замотал Шуклин головой. – Призраков не существует, я знаю прекрасно.

Не совсем так. Некроманты умели призывать души погибших людей, а их вполне можно считать призраками. Но вряд ли в клинике оказался некромант, который решил поразвлечься подобным способом. Это было строго запрещено.

– Ну давай я посмотрю твоего призрака, – вздохнул я. – Ординаторскую вернуть надо.

И решительно направился туда.

* * *

Часом ранее.

Клочок в сумке маялся от безделья. Хозяин не оставил ему на сегодня никаких заданий, а в самой ординаторской, как назло, не происходило ничего интересного.

И непонятно, за кем проследить. Сейчас отправится на разведку – а хозяин потом выговор сделает.

Клочок попытался подремать, но сон не шёл. И тут он услышал, как кто-то, наконец, соизволил прийти в ординаторскую.

– Да, – услышал он голос Шуклина. – Да, теперь могу говорить. Ну что там? Когда уже будет эта комиссия?

Крыс прислушался. Что это за комиссия такая? Звучит как что-то нехорошее.

– Да Боткин уже совсем обнаглел, – продолжил Шуклин по телефону. – И в газете про него статью напечатали. Ещё чуть-чуть, и никакая комиссия его отсюда не сможет выкинуть, Зубов за него грудью встанет. Да.

Снова плетёт козни против хозяина? Негодяй, чтобы его блохи загрызли! Ну, сейчас Клочок с этим разберётся.

– Завтра уже будет? Отлично, недолго ждать. Да, понял. Хорошо.

Шуклин закончил разговор и, судя по звукам, уселся на диван. Крыс выскользнул из сумки и тихонько пробрался по ординаторской. Так, вот подходящее место. Сейчас напугаем этого противного человека!

– Сидишь⁈ – используя найденную воронку как громкоговоритель, устрашающе выкрикнул Клочок.

– Кто здесь⁈ – подпрыгнул Шуклин.

– А сам как думаешь? – крыс ещё не успел придумать, кто он.

– Призрак? – дрожащим голосом спросил Павел.

Призрак – это отличная идея. Спасибо за подсказку!

– Да, – гаркнул Клочок. – Я – призрак. У-у-у-у!

Он понятия не имел, как говорят призраки, и решил воспользоваться знаниями, полученными из фильмов.

На Шуклина это быстро произвело впечатление. С криками он бегом покинул ординаторскую.

Так-то! Клочок фыркнул и залез назад в сумку хозяина.

* * *

Шуклин отказался заходить со мной, и в ординаторскую я пошёл один. Разумеется, к главному подозреваемому, который сидел в моей сумке.

– Это ты устроил? – шёпотом спросил я.

– О чём ты? – раздался невинный писк моего крыса.

– Сам знаешь, о чём, – вздохнул я. – Зачем Шуклина призраком напугал?

– Он козни против тебя плетёт, – заявил крыс. – Хочет наслать какую-то комиссию. Не знаю, что это, но явно что-то нехорошее. Он сказал, что они тебя выгонят!

Интересно, что за комиссия такая. По качеству работы ко мне придраться невозможно. Значит, план в чём-то другом.

– В любом случае, лучше бы обсудил это со мной, – проговорил я. – Хотя разыграл ты его забавно, признаю.

– Разозлил он меня, – признался Клочок. – И потом, ты сам никаких заданий для ниндзя-крыса сегодня не выдал.

– Попробуй найти кабинет заместителя главного врача, – подумав, сказал я. – Если планируется какая-то комиссия – организовали это явно через него. Может, удастся ещё что-то узнать.

– Понял, – обрадовался крыс. – Отправляюсь на задание!

Он пулей выскочил и рванул к вентиляции. А мне предстояло успокоить напуганного Шуклина.

– Всё в порядке, никаких призраков там нет, – выглянув в коридор, оповестил я. – Ты, видимо, переработал.

– Шуклин переработал – это звучит как анекдот, – услышав последнюю фразу, подошёл к нам Зубов. – Что происходит?

– Михаил Анатольевич, я в ординаторской призрака видел! – воскликнул Павел. – Честное слово!

– Да что ж за напасть, снова призраки, – всплеснул руками Зубов. – Как они уже надоели!

Я сразу прочитал сарказм в его словах, но Шуклин воспринял их серьёзно.

– Такое уже было? – напряжённо спросил он.

– А как же, – ответил наставник. – Это проклятие клиники, каждый раз, когда появляются интерны, которые ничего не делают, ленятся, допускают глупые ошибки и создают проблемы своему наставнику – появляется призрак, чтобы их прогнать.

Ну, теперь в его словах было столько неприкрытого сарказма, что Шуклин просто обязан был догадаться!

– Так, а что же теперь делать? – испуганно спросил Павел.

А нет. Не догадался.

– Идти работать и не выносить мозг своему руководителю, – вздохнул Зубов. – Вперёд и с песней!

– Михаил Анатольевич, вы мне не верите? – наконец-то дошло до Шуклина. – Ну посмотрите сами, зайдите!

– Да поможет мне Великий Ткач, – серьёзно проговорил Зубов и открыл дверь ординаторской.

Ожидаемо, там никого и ничего не было. Ни посторонних звуков, ни прозрачных силуэтов. Их там и не могло быть. Наставник с серьёзным выражением лица осмотрел ординаторскую, пока Шуклин замер на пороге.

– Здесь ничего нет, – констатировал Зубов. – Так что даю вам последний шанс перестать страдать ерундой и идти работать. Воспользуетесь этим шансом?

– Понял, ухожу, – буркнул тот. – Так и знал, что мне не поверят.

Сам он тоже уже не выглядел уверенным в своих словах. Наверняка тоже решил, что ему показалось. Оно и к лучшему. Есть риск, что они с Соколовым обменялись бы похожими проблемами и о чём-то догадались бы. Но оба слишком гордые, чтобы признаваться в подобных вещах.

Я спокойно выпил чаю, чуть передохнул и вернулся в инфекционное отделение. Как раз были готовы результаты обследования моего пациента Бахарева.

– Ну что, доктор? – взволнованно спросила Наташа. – Поняли, что с ним?

– Так сильно хотите помощника для Жиркова? – улыбнулся я.

– А как иначе, – пожала она плечами. – Мы с ним уже несколько лет вместе работаем, он мне как отец стал. Волнуюсь за него.

– Не переживайте, спор я выиграю, – заверил я её.

Анализы полностью подтвердили мой предварительный диагноз. Малярия. Судя по всему, четырёхдневная, потому как сегодня приступа не было. Характерная особенность такого заболевания – это приступообразная лихорадка, один раз в три или четыре дня.

Я заполнил историю и принёс её Жиркову.

– Ну, сейчас посмотрим, – проговорил он, надевая очки. – Итак, значит, вы считаете, что это малярия. И вас не смущает, что мы живём в Российской Империи, где малярии нет в принципе.

Ожидал от него чего-то подобного. Так просто он не смирится с правильно поставленным диагнозом. Постарается сбить меня с толку. Но не выйдет.

– Пациент был в командировке в Африке, – спокойно ответил я. – И оттуда привёз это заболевание. Тут даже думать нечего, все анализы об этом говорят.

– Вижу, вы назначили даже микроскопию, – задумчиво проговорил инфекционист. – Самоуверенно, однако. Если бы там ничего не нашлось – то это было бы зря потраченное время и реактивы.

И это я тоже ожидал.

– Я назначал этот анализ, будучи полностью уверенным, что он лишь подтвердит мой диагноз, – парировал я. – Просто так с потолка я бы его не назначал. Без него вы бы придрались, что пациент не дообследован.

– Верно, – не стал отрицать Жирков. – Диагноз правильный, Константин. Вы снова выиграли.

В этот раз голос был не разочарованным, а наоборот, каким-то чересчур бодрым.

– И вы возьмёте в штат ещё одного врача? – уточнил я.

– Договор дороже всего, – серьёзно кивнул инфекционист. – НАТАША!

Ох, никак я не привыкну, насколько громко он зовёт свою медсестру. Прям уши закладывает.

Дверь в кабинет открылась практически сразу, и в кабинет вошёл Терентьев. Жирков внимательно оглядел его с ног до головы.

– Ты не Наташа, – констатировал он.

– Да я в курсе, – отозвался гинеколог. – Помощь нужна, срочно! О, и Константин здесь. Стали изменять родному отделению?

– С вашим отделением же изменял, – напомнил я. – Что случилось?

– Беда, – заявил Терентьев. – У меня пришла знакомая беременная. Я её консультирую на дому чаще всего. Ну, там долгая история. И вот, сегодня как раз у неё был. А у неё, похоже, краснуха!

Краснуха у беременных – самый неблагоприятный сценарий из возможных. Это практически стопроцентное показание к медицинскому прерыванию беременности. На любом сроке.

– Как же она умудрилась? – охнул Жирков. – И в отделение пришла? Так это же катастрофа!

– Я в курсе, – мрачно отозвался Терентьев. – Поэтому и пришёл. Это жена очень известного аристократа в городе, и нам нужно сделать всё, чтобы спасти её наследника.

Частные консультации на дому. Интересно, а у самого Терентьева есть на это лицензия? Впрочем, сейчас надо решать другой вопрос. Спасти наследника – сказано очень громко. Если краснуха подтвердится, то и вариантов практически не будет…

– Какой у неё срок? – спросил Жирков.

– Двадцать одна неделя, – упавшим голосом ответил Евгений Георгиевич.

– Ну, её надо в отделение, в инфекционный бокс, – распорядился инфекционист. – А тут я уже посмотрю.

Двадцать одна неделя – неприятный срок. Прерывание по медицинским показаниям ещё сделать можно, но труднее, чем на ранних сроках.

– Она уже едет, – тут же ответил Терентьев. – Я надеялся, что вы её посмотрите. Её везёт личный водитель, муж сейчас в отъезде, и ему ещё ничего не сообщали.

В кабинете появилась и Наташа.

– Дмитрий Степанович, там женщина приехала, говорит, что у вас назначено, – торопливо проговорила она.

– В инфекционный бокс её пока что определи, скоро подойду, – кивнул Жирков.

– Я с вами, – тут же сказал я.

Если я снова потрачу весь магический запас инфекционного аспекта на общеукрепляющую магию… Мы сможем спасти и малыша, и женщину. Но говорить об этом я не спешил, никто не знает, что у меня есть абсолютно все аспекты.

– Хорошо, – не стал спорить инфекционист. – Жень, мы тебе сообщим.

– Пойду пока в отделение, там тоже работы накопилось, – с благодарностью кивнул он. – Держите в курсе!

Он ушёл, а Жирков устало снял очки и потёр переносицу.

– Спасибо, что решили пойти на осмотр со мной, – вдруг проговорил он. – За мою практику у меня был только один такой случай, там было семь недель, и пришлось сделать прерывание. И никакая магия не помогла. А сейчас я даже не знаю, чего ждать.

– Разберёмся, – уверенно ответил я.

Он кивнул, снова надел очки, поправил халат, и мы направились к пациентке.

Это была молодая женщина лет тридцати, с коротко стриженными светлыми волосами и аккуратным животиком. На лице и шее были заметны красные пятнышки. Высыпания.

– Добрый день, – поздоровался с ней Жирков. – Меня зовут Дмитрий Степанович, я врач-инфекционист. Это Константин Алексеевич, терапевт.

Заметил, что он не стал меня представлять как интерна или помощника врача. В его глазах я успел заслужить определённое уважение.

– Марина Анатольевна Горохова, – представилась женщина.

– Рассказывайте, как началось заболевание, какие жалобы были, – проговорил я.