Текст книги "Гений Медицины. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

Разговор пошёл по неожиданному сценарию. Разумеется, верить своему новому знакомому я не спешил. Всё это может быть частью плана, который они придумали с Жуковым. Но выслушать всё же решил.

– Рассказывай всё, – приказал я. – Раз уж тебе нужна моя помощь – то давай без утайки.

– Я всё расскажу, – кивнул Николай. – В общем, я работаю на барона Жукова. Это ваш пациент, вы сегодня к нему заходили.

– Я в курсе, – кивнул я.

– Работаю я на него уже много лет, – продолжил он. – Попал к нему ещё подростком. Сам я простолюдин, мать и отец погибли, а я остался один на улице. Воровал, признаюсь. Выживал как мог. Вот однажды и наткнулся на Михаила Игнатьевича. А тот меня пожалел и взял к себе.

Я мало был знаком с Жуковым, но он явно не производил впечатление человека, который способен на жалость. Скорее, он решил использовать Николая в своих корыстных целях. Подросток-беспризорник, исчезнет и не хватятся. Чем не идеальный помощник?

– И чем ты ему стал помогать? – поинтересовался я.

– Михаил Игнатьевич – археолог, – ответил Николай. – Я ездил с ним в поездки и выполнял все его поручения. Сначала мелкие – принести, подать, убрать. Со временем он стал доверять мне больше, и я стал его личным помощником.

– Давай ближе к делу, – проговорил я. – Пока что по твоему рассказу не создаётся впечатление, что тебе нужна какая-то помощь.

Наоборот, после этих слов только сильнее укрепилась мысль, что всё это – часть плана. Чтобы зачем-то втереться мне в доверие. Если Николай работает на Жукова уже больше десяти лет – с чего бы ему внезапно его предавать?

– Чем дольше я работал на господина Жукова, тем сильнее он мне доверял, – продолжил Николай. – И постепенно я стал узнавать о его делах. Он ужасный человек! Ради своих целей он готов пойти на что угодно. Когда я стал постарше – то мне пришлось… Помогать ему с этими целями.

Он говорил намёками. Никак не мог решиться сказать прямо. Пока он собирался с мыслями, я проверил его кардиологическим аспектом. Пульс повышен, но пока что непонятно – то ли от вранья, то ли от страха. И с Клочком прямо сейчас не переговорить. Что ж, выслушаю его до конца.

– Николай, говори более конкретно, – произнёс я. – С какими целями, как помогать?

– Он убивал людей, – выдохнул тот. – А мне нужно было… убираться после этого.

Чего-то такого от барона Жукова можно было ожидать. Даже Клочок сказал, что от того исходит запах опасности. Оказывается, я лечу убийцу. Если Николай не врёт, но это было похоже на правду.

– А сам убивал? – уточнил я.

– Нет, никогда, – мотнул тот головой. – Для этого есть и другие люди… А иногда Михаил Игнатьевич сам. И я больше так не могу!

Он закрыл лицо руками. Либо он превосходный актёр, либо разговор и правда даётся ему нелегко.

– И почему ты решил обратиться ко мне? – спросил я. – И сказал, что только я смогу тебе помочь?

– Ты – его основная цель, – ответил Николай. – И моя последняя надежда сбежать. Я не могу обратиться в полицию, сам же понимаешь, что со связями Жукова мне в таком случае конец. И мне некуда бежать. Поэтому мне нужна твоя помощь!

Насчёт полиции я и не сомневался. Если уж Соколов смог за деньги подкупить полицейских, чтобы те обвинили меня в незаконной медицинской деятельности – на правосудие нечего и рассчитывать.

– Почему я его основная цель? – спросил я. – Что ему от меня нужно?

Это самый главный вопрос, на который пока не было ответа. Хотя кое-какие догадки были…

– А ты не догадываешься? – ответил он. – Ему нужен не ты сам. Точнее, нужен ты, но не ты сейчас. А из прошлого.

Так ему нужен Гален! Ещё один любопытный поворот. И как же он смог догадаться, что моя душа переселилась именно в тело молодого Боткина? Наверняка использовал для этого некроманта.

– Зачем? – с нажимом спросил я.

– Этого я не знаю, – выдохнул Николай. – Господин не делился планами. Моей задачей было просто втереться к тебе в доверие, чтобы потом пригласить в гости… А там барон Жуков планировал сам тобой заняться.

Фраза-то какая… «Сам планировал мной заняться». Звучит довольно жутковато.

– Твой рассказ звучит слаженно и очень правдиво, – проговорил я. – Но это не значит, что я сходу могу тебе верить. Это легко может быть планом Жукова по втиранию мне в доверие.

Я решил сказать это прямо, потому что смысла юлить не видел. Заодно понаблюдаю его реакцию.

Глаза Николая округлились.

– Я вам не вру! – ответил он. – Мне правда нужна помощь. Я бы не стал всё это рассказывать, если бы это было частью плана.

– Стал бы, – пожал я плечами. – Ты бы ещё не такое рассказал. Поэтому у меня есть предложение.

У меня был способ проверить этого Николая, а заодно узнать, что именно нужно Жукову от Галена. Два в одном.

– Какое? – спросил тот.

– Выясни у своего господина его дальнейшие планы, – ответил я. – Узнай, что ему конкретно нужно. И расскажешь мне.

– Если вы мне не доверяете, то в курсе, что я могу вас обмануть, – подметил Николай.

А парень неглупый. Сразу смекнул этот нюанс.

– Так не обманывай, – усмехнулся я. – Если правда нужна моя помощь – то это не имеет никакого смысла. А если же всё это ваш план – то от твоего вранья ничего не изменится.

– В каком смысле? – напрягся он.

– Потом узнаешь, – я отпил кофе. – Завтра в это же время встретимся здесь же. Времени у тебя сутки.

Я не стал дожидаться ответа, допил кофе одним глотком и ушёл из кафе, оставив Николая в раздумьях.

Дома состоялся совет с Клочком.

– Хозяин, только не говори, что ты решил обломать мне выходной, – возмущённо пискнул он. – Ты хочешь, чтобы я провёл воскресенье в клинике, подслушивая разговор Жукова с Николаем, да?

– Ну ты же умеешь читать мои мысли, – улыбнулся я. – Именно это я и хочу.

– Тут даже мысли читать не пришлось, – буркнул крыс. – Это нечестно, у меня планы были. Я тут нашёл фильм, который называется «Кошки». И собирался его посмотреть…

Против своей воли я прочитал мысли питомца в этот момент. Ух, лучше бы не читал. Надо будет при случае продолжить тренировки, некоторые подробности мне знать необязательно.

– Слушай, твоему хозяину грозит опасность, а ты тут возмущаешься, – строго ответил я. – Потом свой фильм посмотришь. Завтра с утра отправишься на дежурство.

– Ладно, не злись, – крыс быстро поймал моё настроение и принял виноватый вид. – Всё сделаю. А сам как думаешь, этому Николаю можно верить?

– Никому нельзя сразу же начать верить, – пожал я плечами. – История звучит вполне правдиво, но пока доверия он не заслужил. Так что узнаем позже. А пока пойдём, надо снова тренироваться в чтении мыслей друг друга. Назревают проблемы, и нам нужно быть к ним готовыми.

Клочок бросил разочарованный взгляд на ноутбук и кивнул.

* * *

Шуклин с сожалением смотрел на свои наручные часы. Единственная дорогая вещь, которая у него была. Дед дарил, когда ещё был жив. Золотой корпус, вечная магическая батарейка, показывают время, погоду, влажность. Да что только не показывают! Такие классные часы – это было единственно доказательство, что Шуклин не нищеброд какой-то.

А теперь их придётся продать. Решение далось Павлу непросто, но желание избавиться, наконец, от выскочки Боткина было сильнее. Он станет единственным претендентом на место в интернатуре и получит место в клинике.

И отец купит ему свою квартиру… Шуклин напоминал себе об этом каждое утро, когда шёл в ненавистную клинику.

Сначала Шуклин намеревался просто одолжить деньги у отца. Он ему позвонил сразу после того разговора с дядей, наплёл что-то про курсы повышения квалификации. Был уверен, что отец купится, ведь он мечтает, что его сын станет хорошим лекарем. Но план провалился, отец заявил, что сын должен сам решать свои проблемы.

И тогда Шуклин подумал про часы. Покупателя он нашёл в интернете, и они договорились встретиться в сквере. Суммы, вырученной за покупку, как раз хватит, чтобы осуществить план дяди. Только так можно было избавиться от Боткина. А уж с Болотовым и Тарасовой Шуклин потом разберётся.

– Привет, Паш, – внезапно услышал он знакомый голос.

Обернулся и увидел перед собой никого иного, как Соколова.

– Ты что здесь забыл? – буркнул Шуклин.

– «Часовщик 98», с форума, – усмехнулся Роман. – Это я. Ты-то под своим именем догадался там зарегистрироваться, гений, блин.

Только его здесь не хватало! Шуклин надеялся, что больше никогда его не увидит.

– Я часы тебе не продам, – заявил он.

Соколов протяжно рассмеялся.

– Паш, у меня денег столько, что я могу фуру с такими часами купить, – отсмеявшись, ответил он. – Ты правда думаешь, что я пришёл купить у тебя этот ширпотреб?

– А зачем ты тогда здесь? – недоумённо спросил Шуклин.

– Поговорить, – пожал Роман плечами. – Узнать, как там обстановка. И что ты задумал.

Да как он вообще мог догадаться, что Шуклин что-то задумал⁈ Павел поморщился и не мог решить, уходить сразу или ответить на вопрос.

– Ну, не тупи, – поддел его Соколов. – Что задумал и зачем тебе деньги?

– Это не твоё дело, – наконец собрался с мыслями Шуклин. – Ты больше не в клинике, и мои дела тебя не касаются!

Он встал со скамейки, намереваясь решительно уйти от этой противной рожи Соколова.

– Дружище, дело твоё, – раздался за его спиной голос Романа. – Но у меня-то деньги есть, может, помочь бы смог. И с часиками расставаться не придётся.

Шуклин снова замер в нерешительности. Доверять Соколову после всего произошедшего – глупо даже для него. Но соблазн оставить часы себе и решить проблему по-другому…

– Я хочу избавиться от Боткина, – решился он. – Дядя Гриша придумал план…

Он коротко рассказал Роману про проверку, экзамен и всё прочее.

– А дядя твой не промах, – усмехнулся Соколов. – Неплохая идея.

– Он не мой дядя, – зачем-то пояснил Павел. – Просто знакомый семьи. И для этого мне нужны деньги.

Он выжидательно взглянул на Соколова. На лице того появилась хищная улыбка.

– Наши планы совпадают, – проговорил тот. – Поэтому я готов проспонсировать этот план. Только с некоторыми корректировками. Мне нужно познакомиться с этим дядей Гришей.

– Тебе это зачем? – буркнул Шуклин. – Тебя же выгнали из интернатуры.

– А вот это, мой любезный друг, не твоего ума дело, – отозвался Роман. – Если не хочешь расставаться с часиками, придётся слушать меня. Не хочешь слушать – справляйся сам.

Какой же он неприятный тип! Шуклин замер в нерешительности. Может, плюнуть на него и разобраться самому?

А если ещё деньги понадобятся? Откуда их брать? Скоро придёт зарплата, но это копейки. Шуклину и жить на что-то надо, ведь отец заявил «что сын уже взрослый и должен обеспечивать себя сам».

– Ладно, – неохотно кивнул Павел. – Я познакомлю тебя с дядей. Мы как раз должны с ним были встретиться после моей продажи, деньги передать.

Он неохотно полез в карман и набрал номер дяди Гриши.

* * *

Утром в воскресенье мы с Клочком вернулись в клинику. Работа не отпускает ни на минуту. Крыс должен был отправиться на разведку, а я решил навестить отца, а потом проведать дежурного терапевта.

– Здравствуй, отец, – заходя к нему в палату, произнёс я. – Как ты?

За эту неделю его уже перевели из кардиореанимации и в ближайшие дни должны были выписать.

– Уже гораздо лучше, – кивнул он. – Скоро выписывают. Правда, на больничном придётся ещё какое-то время посидеть. И намекнули, что уже пора бы на пенсию. Или хотя бы поменять работу на менее… нервную, что ли. Якобы староват я уже, чтобы терапевтом по адресам скакать.

Впервые за всю неделю он не стал поднимать тему с тем графом, которого до этого постоянно припоминал. Всё, переболел этим, видимо.

– Себя действительно нужно беречь, – подтвердил я. – Я бы советовал тебе прислушаться к словам кардиолога.

– Да а куда я пойду, – буркнул он. – Дома сидеть, копейки получать? У нашей семьи нет шансов, если я не продолжу работать.

– Денежно я буду вам помогать, – подметил я. – А как получу место в клинике – и зарплата станет гораздо выше.

– Ты получи сначала, – буркнул он. – А потом уже предлагай.

Разговор снова не заладился, но я уже к этому привык. Отношения с отцом так и оставались прохладными, несмотря на все мои попытки их наладить. Сначала я полагал, что ему просто нужно время. Но теперь уже понял, что отца не исправить.

– Ладно, я пойду, – поднимаясь, проговорил я.

– Погоди, – остановил меня отец. – Я тут много думал, пока лежал. А что тут ещё делать, кроме как думать. И у меня есть предложение.

– Снова хочешь, чтобы я подлизался к какому-нибудь глубокоуважаемому пациенту? – приподнял я бровь.

– Нет, я уже понял, что бессмысленно тебя уговаривать, – пожал он плечами. – Но ты – мой единственный сын, и только с твоей помощью можно восстановить род.

Об этом он говорил мне и в прошлый раз. И я пообещал ему, что сам разберусь с этим вопросом. Но похоже, он мне не поверил.

– И что же ты надумал? – с интересом спросил я.

– Единственный выход – это достойный брак, – ответил отец. – Желательно со вдовой. Тогда мы наладим и наш статус, и наше финансовое положение. И я уже знаю одну кандидатуру… Госпожа Фетисова, она недавно похоронила мужа. Ей пятьдесят лет, но выглядит она очень даже неплохо.

Я с трудом сдержал целый спектр эмоций, которые испытал при этих словах. Отец серьёзно предлагает мне жениться на пятидесятилетней женщине⁈

– Отец, я очень беспокоюсь за нашу семью, но не собираюсь жениться ни на какой вдвое, – холодно произнёс я. – Ты серьёзно мне это предлагаешь?

– Но это бы могло решить все проблемы! – воскликнул он. – И ты продолжил бы заниматься своей медициной в клинике. И все были бы в выигрыше.

– Я и так буду продолжать заниматься медициной, – пожал я плечами. – Никакой брак мне для этого не нужен.

– Сын, ты хоть понимаешь, что это – единственный вариант⁈ – воскликнул отец.

Так, нервничать ему нельзя. Только недавно перенёс инфаркт, и любой стресс может поднять давление, что плохо отразится на сердце. Соглашаться я тоже не собирался, но придётся отложить этот разговор на потом.

– Хорошо, я подумаю, – сдержанно произнёс я. – Дай мне хотя бы несколько дней.

– Так-то лучше, – расслабился отец. Он явно прочитал в моих словах согласие, которого на самом деле не было. – Буду ждать твоего окончательного ответа.

Мне было неприятно от того, что теперь отец собрался чуть ли не продать меня, как скотное животное. Но, как бы то ни было, я всё равно заботился о его здоровье.

Мой отрицательный ответ сообщу ему позже. Жениться я собираюсь только по собственному желанию.

Меня интересовали ещё едва пациента, и я решил посетить их, пока было время. Первый лежал в отделении токсикологии. Тот самый, которого жена пыталась отравить цианидом.

В коридоре отделения я встретил Филиппа Дмитриевича.

– Вы без выходных работаете? – усмехнулся я.

– А сами-то в выходной день в клинику пришли, – не остался в долгу токсиколог. – Да взял дежурство на день, дома скучно. А вы какими судьбами?

– Хотел узнать, как состояние пациента, которого я к вам направил, – ответил я. – Отравление цианидом – дело серьёзное.

– Да уже лучше он, – кивнул Филипп. – Только расстроился, что с женой не повезло ему. Ну я ему сразу сказал, что холостяком быть лучше.

Ничего себе, расстроился. Его жена чуть не убила, а он расстроился. Очень сдержанная реакция.

– Рад слышать, – кивнул я. – Тогда пойду, всего доброго.

Хорошего дежурства желать я ему не стал, так как в современном мире среди врачей это считалось плохим тоном. Говорят, Великий Ткач в таком случае нашлёт беду на отделение.

Теперь я отправился в отделение неврологии. Там сегодня дежурил отец Тарасовой. Что за воскресенье – день дежурящих заведующих?

– Здравствуйте, Константин, – сквозь зубы поздоровался он. – Чем могу быть полезен?

– Хочу поинтересоваться состоянием пациентки, которую я направил к вам, – спокойно ответил я. – С инсультом и синдромом иностранного языка.

– А вам это зачем? – прищурился он.

Интересно даже, в чём именно он меня подозревает сейчас? Или ещё не придумал в чём, но на всякий случай уже включил агрессию?

– Потому что я её направил, и мне интересно, какое у неё состояние, – усмехнулся я, фактически, повторив свои слова.

– Лучше, – неохотно ответил Тарасов. – Вовремя направили, вовремя начали лечение.

– Рад это слышать, – кивнул я и собрался уходить.

– Это всё равно ничего не меняет, – произнёс невролог. – Если вы рассчитывали, что я разрешу встречаться с моей дочерью только из-за направленной пациентки…

Сегодня у всех отцов просто крыша едет, других слов не найти! День, когда странные вещи творили чьи-то жены, сменился днём, когда странные вещи говорят чьи-то отцы. В том числе и мой.

– Пациентку я направил, потому что у неё был инсульт, – проговорил я. – Вообще не представляю, как всё это можно считать каким-то планом. А по поводу вашей дочери, она сама может решить, с кем ей встречаться. Кроме того, для приглашения её в ресторан ваше разрешение не требуется. Вот если запланируем свадьбу…

Невролог покраснел, как спелый помидор.

– Не будет никакой свадьбы! – выкрикнул он. – Это моя дочь, и мне решать, с кем ей связать судьбу.

– При всём моём уважении, решать это не вам, – спокойно ответил я.

Затем развернулся и ушёл с отделения. Я не собирался с ним спорить. Привык что-то показывать делом, а не словами. Поэтому и смысла продолжать разговор не видел. Главное, что с той женщиной всё хорошо.

Последний пункт – ординаторская. Там я встретил зевающего Никиту с неизменной чашкой кофе в руках. Скорее всего, он забрал себе день, а Болотову достались две ночи дежурств.

– Ты бы завязывал с кофе, а то сердце и желудок посадишь, – усмехнулся я. – Пьёшь его литрами.

– А иначе не выжить, – отозвался он. – Ты чего пришёл, соскучился по мне?

– Дела кое-какие были, – отмахнулся я. – И решил тебя проведать. Как дежурство?

– Тихо, спокойно, без лишних пациентов, – зевнул Никита. – Ой, кстати! А ты у нас теперь герой же.

– В каком смысле? – не понял я.

Никита протянул мне газету «Невский проспект». Главная ежедневная газета города, где печатались все новости.

– Не знал, что ты газеты читаешь, – улыбнулся я. – Совсем скучно?

– Да ты открой пятую страницу, – отмахнулся тот.

Статья называлась «Непризнанный герой». В ней описывалось, как врач из «Империи здоровья» благодаря своей смекалке, сообразительности и ещё тонне положительных качеств спас жену известного журналиста. Подробно расписывалось про синдром иностранного языка, была сводка, насколько это редкий случай. Автором статьи числился Александр Летов.

Так вот зачем тот мужчина записывал мою имя и фамилию! Оказывается, он журналист.

– Сижу тут с героем рядом, – развеселился Никита, когда я дочитал. – Автограф у тебя взять, что ли?

– Тебе хоть на спине распишусь, – отшутился я.

Интересно, а отец Тарасовой не видел эту статью, или наоборот, увидел и сильнее обозлился? Скорее второй вариант, вот почему он решил, что всё это – часть моего плана. А я про эту статью ни сном ни духом.

– Теперь тебя ждёт известность, – заявил Никита. – В городе о тебе узнают, пациенты к тебе проситься начнут. Если ты это задумал, чтобы получить место в клинике – то очень неплохой ход.

– Я вообще не знал про эту статью, – ответил я. – Пациентка такая была, но там не было времени спрашивать, кем работает её муж.

– Но то, что ты про диагноз догадался, это здорово, – искренне произнёс Никита. – Я бы, наверное, не допёр. Погоди, завтра ещё Зубов похвалит тебя.

Зависти я в голосе не услышал, что меня очень порадовало. Было приятно, что муж пациентки решил отблагодарить таким образом, но я вовсе не хотел, чтобы все это считали каким-то безумным планом.

Ещё немного поговорил с Никитой, а затем отправился в туалет. Там была назначена точка встречи с Клочком.

– Хозяин, я всё узнал, – пискнул крыс, который уже ожидал меня на раковине.

– Ты зря так сидишь, вдруг кто другой зашёл бы, – отругал его я.

– Да я осторожно, – показал он язык. – В общем, я подслушал их разговор. Николай ни слова не сказал про ваш разговор, а только спросил, зачем Жукову нужен Гален.

Странно, что барон и раньше не поделился этим. Не настолько он доверяет своему помощнику, значит.

– И что ответил Жуков? – спросил я.

– Что ему нужен какой-то рецепт алхимического зелья, – пискнул Клочок. – Какого именно – не сказал. Хотя Николай и пытался узнать.

Я уже и сам догадываюсь, какого. Эликсир бессмертия, ну конечно. Эти легенды достают меня даже во второй жизни!

– Отличная работа, – кивнул я крысу. – Теперь отправимся на встречу с самим Николаем и сравним ваши показания.

Клочок залез мне в сумку, и мы вышли из туалета.

– Константин! – ко мне по коридору бежала Света. – Как хорошо, что ты тут! Никита куда-то вышел, а у нас беда!

– Что случилось? – спросил я.

– Я вызвала сантехника нашего, в сестринской раковину починить, – торопливо ответила она. – А он… В общем, умер!