Текст книги "Возможно ли общечеловеческое общество? (СИ)"

Автор книги: Виктор Зосимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Идея мирового государства, всеобщего Царства Справедливости, гражданином которого будет каждая живая душа, пришла в мир ещё 2 тыс. лет назад и останется в нём навсегда.

Люди хотят, чтобы на море и на суше господствовали не державы, а закон и свобода передвижения.

11. Открытие Америки.

Открытие огромного континента Америки, неплотно заселённого, неосвоенного и великолепно приспособленного для поселения и труда европейцев, одновременное открытие громадных пространств необработанной земли к югу от знойных экваториальных регионов Африки, европейцам прежде почти неизвестных, а также постепенное освоение обширных островных регионов в восточных морях, ещё не тронутых западной цивилизацией, представляло человечеству возможности, прежде невиданные за всю его историю. Это выглядело так, как будто народы Европы неожиданно получили огромное наследство. Их мир неожиданно увеличился в четыре раза. Его хватило на всех и с избытком, надо было только взять эти земли и жить на них счастливо, забыв, как о кошмарном сне, о своей прошлой бедности и переполненной Европе. Европейские народы обошлись с этим подарком судьбы, как плохо воспитанные наследники: это наследство стало для них не более, чем новым поводом для ожесточённых разногласий. Но какая человеческая общность когда – либо предпочитала созидательную деятельность интриганству? Какая нация во всей нашей истории когда -либо сотрудничала с другой, если, не смотря собственные издержки, можно было умудриться причинить этой другой нации вред?

Европейские государства начали с того, что стали неистово "закреплять права" на новые территории. Они затеяли изнурительные конфликты. И спания, успевшая раньше других закрепить за собой наибольшее количество земель, на некоторое время стала "хозяйкой" двух третей Америки и не придумала ничего лучшего, чем почти до смерти истощить себя в этих новых владениях. Папство в своём последнем притязании на мировое господство, разделило Американский континент между Испанией и Португалией, вместо того чтобы осуществлять миссию христианства по созданию великой общей цивилизации на новых землях. Это, конечно же, спровоцировало враждебность наций, оставшихся за рамками этой сделки. Английские моряки не проявили никакого уважения к обеим владетельницам прав на Американский континент и были настроены особенно агрессивно против Испании; шведы истолковали своё протестантство подобным же образом. Голландцы, едва избавившись от своих испанских господ, тоже поплыли на запад, в пику римскому Папе, чтобы поживиться дарами Нового Света. "Его Высочайшее Католическое Величество" Франции проявил не больше сомнений, чем любой протестант. И вскоре все эти государства только и делали, что предъявляли и закрепляли свои права на земли в Северной Америке и островах Вест – Индии. Произошёл исход из Англии большого количества непреклонных, республикански настроенных протестантов, людей неординарных и с характером, которые обосновались в Америке, особенно в Новой Англии, вне, как они полагали, досягаемости короля и его налогов. Британии повезло, что эти эмигранты, хоть они и были диссидентами по духу, всё – таки оставались верны английскому флагу.

Британские колонии последовательно заселялись классом добропорядочных и активных людей, их уже насчитывалось более миллиона; французы же в то время едва достигали десятой части от этого количества.

В 1754 г. вспыхнула война, и в 1759 г. британские колониальные войска под командованием генерала Вульфа захватили Квебек, а в следующем году завершили завоевание Канады. В 1763 г. права на Канаду были окончательно переданы Британии. Однако западная часть довольно неопределённо обозначенного южного региона, названного Луизианой в честь Людовика 14, оставалась вне сферы британского влияния. Этот регион перешёл к испанцам, а в 1800 г. его выкупило у Франции правительство Соединённых Штатов.

К 1761 г. британцы стали полными хозяевами на Индийском полуострове.

12. О России.

Подъём этой великой центральной державы Старого Света, которую нельзя полностью отнести ни к Востоку, ни к Западу, представляет собой явление исключительно важное для судеб человечества.

Христианский степной народ – казаки, которые образовали барьер между феодальным сельским хозяйством Польши и Венгрии на западе и татарами на востоке. Казаки были "диким востоком" Европы, во многих отношениях напоминавших "дикий запад" Соединённых Штатов в 19 в. Все, кто не мог ужиться в России, как невинно преследуемые, так и преступники, беглые крепостные, члены религиозных сект, воры, бродяги, убийцы – все искали пристанища в южных степях, чтобы начать жить заново и бороться за жизнь и свободу против поляков, русских и татар – всё равно против кого.

Понятно, что те, кто бежал от находившихся на Востоке татар, тоже становились ингредиентом этой казацкой смеси. Основное место среди этих новых кочевых племён занимали украинские казаки на Днепре и донские казаки на Дону. Постепенно этот приграничный народ привлекли на российскую имперскую службу. Они стали орудием в борьбе против ...монгольских кочевых племён – сначала в Туркестане, затем по всей Сибири вплоть до Амура.

...к 16 в. монголо – татарские и тюркские народы уже не проявляли направленной вовне активности и стали объектом вторжения и подчинения. Их теснили как христианская Россия на Западе, так и Китай на востоке.

На протяжении всего 17 в. казаки распространялись из Европейской России на восток, основывая поселения везде, где они находили благоприятные условия для ведения сельского хозяйства. Кордоны фордов и опорных пунктов образовывали на юге движущуюся границу из этих поселений, где тюркские народы были всё ещё сильны и активны; на северо – востоке же у России не было границы до тех пор, пока она не достигла Тихого океана.

Период 17 и 18 вв как "междуцарствие", перерыв в поступательном движении человечества к всемирному единству.

Первым импульсом в американском восстании против правления Великобритании было обычное возмущение против налогообложения и вмешательства во внутренние дела, которые являлись неизбежным следствием "внешней политики" , без какого – либо чёткого понимания, каким должно быть содержание этого протеста.

В колониальных условиях возникло равенство "возможностей тела и души", а также индивидуальная независимость в принятии решений, которая не терпела вмешательства из Англии.

Но наиболее удобной формой невольничьего труда оказался труд рабов – негров.

Первые чернокожие рабы были завезены ещё в1620 г. К 1700 – му г. рабы – негры были рассредоточены по всем штатам, однако основными регионами, где использовался их труд, были Вергиния, Мэриленд и Каролина. И в то время как общины на севере состояли из не очень богатых и не очень бедных земледельцев, на юге сложилась система из крупных землевладельцев и белой общины надсмотрщиков, а также профессиональных работников, живших рабским трудом.

О том, как проходила колонизация американского континента западноевропейскими колонизаторами, ярко описал Вашингтон Ирвинг в своей книге "Жизнь и путешествия Христофора Колумба".

Я приведу небольшие отрывки из этой книги.

13. Покорение туземцев. Обложение их данью.

"Колумб постоянно думал об обогащении Испании, ибо ему хотелось возместить монархам их огромные расходы... Поэтому он постарался немедленно и щедро пополнить королевскую казну, обложив подвластные ему провинции огромной данью. В золотоносных районах всякий индеец старше 14 лет должен был каждые три месяца наполнить золотым песком фламандский соколиный колокольчик. В краях, расположенных далеко от золотоносных жил и не имевших собственных запасов золота, жителям велели раз в три месяца доставлять арробу (25 фунтов) хлопка. Индеец, уплативший дань, получал в доказательство этого медную бляшку, которую следовало носить на шее; те же, кто не имел подобного свидетельства, подвергались аресту и наказанию.

Подобные налоги и поборы очень угнетали туземцев, привыкших платить лишь небольшую дань своим касикам, а вожди – те сочли требования Колумба просто невыносимыми.

Так на остров было надето ярмо рабства, а оно тут же стало обременительным. Глубокое отчаяние овладело туземцами, когда им пришлось вновь и вновь , с краткими промежутками, платить огромную дань. От природы слабые и ленивые, не привыкшие работать, а приученные мягким климатом и лесным изобилиям к почти постоянной праздности, они считали, что лучше умереть, чем жить в трудах и заботах. Сладкая жизнь на острове прекратилась, индейцы больше не могли полежать днём в тени, подремать знойным полднем у родника, ручья или раскидистой пальмой, а затем собраться приятным вечером под звуки примитивного барабана и петь, танцевать и играть в различные игры. Теперь им приходилось день за днём гнуть спину и напрягать глаза, выискивая в реках золото , просеивать песок в надежде найти крупинки , которых с каждым разом становилось всё меньше, или обрабатывать поля под палящим солнцем, дабы кормить своих надсмотрщиков, или выращивать овощи, которые испанцы отбирали в качестве дани. Ночью изнурённые индейцы впадали в забытье, твёрдо зная, что утром их труды и муки возобновятся. Какое то время они тешили себя надеждой, что пребывание чужаков не продлится вечно, и расправив широкие паруса, их корабли увезут белолицых обратно на небо. Но потом они увидели, что чужеземцы укореняются на острове. Испанские суда стояли без движения и гнили в гавани, а моряки разбрелись кто куда и строили дома и крепости, и эти надёжные сооружения , столь отличные от лёгких индейских хижин, говорили о том, что чужеземцы поселились здесь навсегда.

В какую пучину нищеты и страданий вовлекли этот цветущий и богатый остров грубые страсти кучки негодяев! Вследствие войн с туземцами и мятежей среди колонистов разработка копей была прекращена, а все надежды на процветание утрачены. Ужасы голода сменились ужасами войны. Плантации были заброшены, многие провинции опустошены последними стычками, большая часть индейцев укрылась в горах, а те, кто остались, в отчаянии бросили работу, убедившись , что все плоды их тяжёлого труда всё равно достанутся безжалостным чужеземцам. И хотя в Веге царило спокойствие, это было спокойствие пустыни. Всего 4 года назад, когда испанцы открыли этот чудесный край, он был густонаселён и процветал, а заботы и несчастья остального мира казались несовместимыми с его прелестями и неисчислимыми дарами, щедро взращиваемыми природой на его плодородной груди. Теперь же глазам представала картина жалкая и унылая. Во многих индейских поселениях, жители которых некогда принимали испанцев с подкупающим гостеприимством и поклонялись им, как неким добрым божествам, ныне царили тишина и запустение. Некоторые их из их прежних обитателей укрывались среди скал и пещер, других обратили в рабство, многие умерли от голода, а остальные пали в сражениях. Кажется почти невероятным, чтобы столько бед и и за такое короткое время смогла натворить горстка пришельцев, управляемая, к тому же, людьми, преисполненных самых лучших побуждений. Но зло вершится по своим собственным законам, и законы эти обладают поистине фатальной действительностью. Лучшие из людей посредством крайнего напряжения сил могут принести окружающим совсем немного добра, однако неисчислимые бедствия могут свершиться по воле самого презренного негодяя. ...низменные человеческие страсти могут обратить самую прекрасную и светлую мечту в преддверие ада.

...первым звеном в длинной цепи злоключений, последовавших за ошибочным решением прибегнуть для заселения колонии к ссылке туда преступников. Тем самым среди её первоначального населения были посеяны зёрна порока и злодейства.

Адмирал Колумб выделил обширные земельные участки и большое количество индейцев, захваченных во время войн, в качестве рабов. Он также обязал местных касиков вместо уплаты дани помогать колонистам обрабатывать землю, предоставляя им для этого своих подданных, свободных индейцев. Эта своего рода феодальная повинность положила начало практике – распределение свободных индейцев среди колонистов, которая впоследствии получила широкое распространение на территории всех испанских колоний и, вследствие многочисленных злоупотреблений, стала источником непереносимых страданий для несчастных индейцев, а впоследствии и причиной полного их истребления на острове Эспаньола. Колумб рассматривал остров как завоёванную им страну и от имени монархов, под знамёнами которых сражался, присвоил себе все права завоевателя.

За время правления на острове Эспаньола Овандо, к нему валом повалили всякие авантюристы: прожженные дельцы, доверчивые мечтатели и обнищавшие идальго, лишённые наследства; все они надеялись моментально разбогатеть на острове, где земля и горные речки изобилуют золотом. Не успевали они приехать, как тут же спешили на прииски. Дороги кишели проходимцами всех видов и мастей. У каждого имелась котомка , набитая сухарями или мукой, и инструменты, которые он нёс не плече. Слуг у этих благородных идальго не было, им приходилось таскать тяжести самим, и те, которым удавалось раздобыть лошадь, считали, что им крупно повезло, так как они смогут увезти гораздо больше сокровищ, чем другие. Все они отправлялись в путь в приподнятом настроении, соревнуясь, кто раньше доберётся до золотоносного края; им казалось, что только им удастся достичь приисков, и можно грести богатства лопатой. Однако прибыв на место, искатели приключений, к вящему своему разочарованию, узнавали, что необходимо копать глубокие ямы,(а большинство идальго не привыкли к подобной работе), да вообще добыча золота требует опыта и умения отыскивать золотоносные жилы.

...Ссылаясь на то, что индейцам необходимо трудиться для поддержания физического здоровья и ради спасения своей души, испанцы эксплуатировали их ещё более нещадно и жестоко, нежели в самые худшие времена правления Бабадильи. Нередко бедняги жили в нескольких днях пути от жён и детей, выполняли невыносимо трудную работу и подвергались наказаниям кнутом. Кормили их хлебом из маниоки, а эта пища мало пригодна для тех, кто вынужден заниматься физической работой, если порой и выдавалось немного свинины, то это были мизерные порции. ...когда испанцы, заведовавшие приисками, обедали, изголодавшиеся индецы драись под столом, как собаки, за каждую брошенную кость. Они её грызли, обсасывали, а затем перетирали в каменной ступке и подмешивали костную пыль в хлеб из маниоки, чтобы не потерять ни крошки драгоценного продукта. Что же до тех, кто трудился на полях, то они никогда не ели мяса или рыбы, а питались только маниокой и какими – то съедобными кореньями. Если индейцы убегали в горы, спасаясь от нескончаемого труда и варварского обращения, на них охотились, как на диких зверей, бесчеловечно наказывали и заковывали в цепи, чтобы бедняги не могли убежать во второй раз. Многие погибали, не дождавшись, пока истечёт срок работ. Тем же, кто не погиб за эти 6 или 8 месяцев, разрешалось вернуться домой до начала следующего рабочего сезона. Однако их дом часто аходился в 40, 60 – ти или даже 80 – ти лигах. Есть в дорогпе было нечего, кроме кореньев, крепкого перца или нескольких ломтпей хлеба из маниоки. Изнурённые долгим трудом, ужасными тяготами, непосильными для слабого организма, многие не имели сил продолжить путь, падали и умирали: некоторые у ручья, иные в тени дерева, где они укрывались от солнца. Одни задыхались, лёжа под деревьями, другие, уже при смерти, слабо восклицали: "Еды! Еды!". Те же, кто всё – таки добирался до дому, как правило, обнаруживали, что он опустел. За 8 месяцев их отсутствия жёны и дети либо погибали, либо уходили с насиженных мест. Поля, дававшие местным жителям пропитание, заростали сорняками и индейцам ничего не оствалось, кроме как рухнуть без сил, в полнейшем отчаянии, на пороге своей хижины и испустить дух.

...С момента открытия острова не прошло и пятнадцати лет, а сотни тысяч местных жителей уже погибли, став жертвой непомерной алчности белых людей".

14. Становление США.

...ПРАВЯЩИЙ КЛАСС Великобритании методично завладевал землёй и уничтожал свободу простых людей на протяжении всего 18 в., с какой жадностью и недальновидностью осуществлялась промышленная революция.

...британский парламент из – за упадка представительных методов в палате общин, превратился просто в инструмент правления крупных землевладельцев. ...эти крупные собственники и британская корона были глубоко заинтересованы в Америке. Первые – как частные авантюристы, вторая – как представитель корыстных интересов династии Стюартов, и как представитель государства, стремящийся изыскать средства для финансирования внешней политики. Ни лорды, ни корона не были склонны проявлять к торговцам, плантаторам и простым людям в колониях больше сочувствия, чем они проявляли к безземельным крестьянам и мелким землевладельцам у себя дома. В своей основе интересы простых людей в Великобритании, Ирландии и Америке совпадали. В каждой из этих стран простого человека угнетала одна и та же система. Но если в Британии угнетатель и угнетаемый были тесно связаны в одну неразрывную социальную систему, то в Америке корона и эксплуататор были далеко, и люди могли объединяться и вырабатывать чувство общности интересов перед лицом общего врага.

...у американского колониста было важное преимущество: в его распоряжении было отдельное и легальное учреждение для противостояния британскому правительству – законодательная ассамблея его колонии, необходимая для управления местными делами. Простые люди в Британии , обманом лишённые соответствующего представительства в палате общин парламента, такого органа для действенного выражения своего несогласия не имели.

История возникновения и накопления обоюдного недовольства между колониями и Британией слишком запутана, неоднозначна и продолжительна.

...поводы для недовольства подразделялись на три основные группы: попытки обеспечить британским авантюристам и правительству прибыль за счёт эксплуатации новых земель, систематические ограничения на торговлю, имевшие целью удержать внешнюю торговлю колоний в руках Британии, чтобы весь колониальный экспорт шёл через Британию и чтобы в Америке использовались товары, произведенные только в Великобритании, и, наконец, попытки налогообложения через британский парламент как высший налоговый орган империи.

Под давлением этой тройственной системы раздражителей американским колонистам пришлось проделать значительную работу по осмыслению трудных политических вопросов.

Они стали отрицать божественное происхождение королевской власти и верховенство британского парламента, а также утверждать следующее:

"Бог сделал людей изначально равными".

"Идеи земного превосходства порождаются воспитанием, а не даются от рождения".

"Короли были созданы для блага людей, а не люди для них".

Никакое правительство не имеет права превращать в рабов своих подданных".

"Хотя большинство правительств являются деспотическими де – факто и, следовательно, представляют собой проклятье и позор рода человечества, ни одного из них тем не менее не есть деспотическим де – юре".

...люди не начинают действовать под влиянием теорий. Всегда должна присутствовать какая либо реальная опасность или практическая необходимость, которая порождает действие. И только после того, как действие разрушает старые отношения и порождает новое и прежде незнакомое положение дел, в силу вступает теория. Именно в такие моменты она проверяется. Расхождения в интересах и представлениях среди колонистов отошли на второй план из – за их общего противостояния упрямой решимости британского парламета ввести налогообложение в американских колониях после мирного договора 1763 г.

Сильное раздражение вызвало расквартирование солдат среди колонистов.

Первый континентальный конгресс состоялся в Филадельфии в 1774 г. ; на нём были представлены 12 колоний. Конгресс документально оформил своё отношение к событиям в "Декларации прав". Фактически этот конгресс являлся правительством мятежников.

Второй конгресс в 1775 г. официально одобрил действия колонистов и назначил Джоржа Вашингтона американским главнокомандующим.

Только летом 1776 г. конгресс предпринял необратимый шаг и объявил об отделении. Декларация независимости была написана Томасом Джефферсоном. После различных поправок и исправлений она стала основным документом Соединённых Штатов Америки.

В конце 1782 г. в Париже были подписаны предварительные статьи договора, в котором Британия признала полную независимость Соединённых Штатов.

С обретением ими независимости в мире неожиданно появился новый тип общества. Это была западноевропейская цивилизация, освободившаяся от последних оков империи и христианской системы. В ней не осталось и следа монархии и государственной религии. В ней не было герцогов, принцев, графов и вообще никаких обладателей титулов, по праву рождения претендовавших на власть или уважение. Даже единство этого общества было пока лишь единством для защиты свободы. Оно стало свободным от груза прошлого. Как ясно сказано в конституции Соединённых Штатов, ни одна религия не может стать государственной или быть запрещена. Фактически, это новое образование пришло к самым простым и естественным основам человеческих объединений и стало создавать на этом фундаменте новый тип общества и новый тип государства.

Некоторые новые идеи:

– идея политического и социального равенства.

– Всем людям предоставляются равные права в осуществлении религиозных потребностей.

Таким образом, произошёл решительный отказ нового общества от макиавеллиевского способа ведения государственных дел, который был тогда доминирующим во всех сферах общественной жизни.

Второй поворот от прошлого произошел во Франции – гнезде и родном доме великой монархии, в сердце и центре Европы.

Причины французской революции.

Протест был вызван теми неудобствами и тяготами, которые были связаны с увеличением расходов на содержание армии, что выходило далеко за пределы возможностей тогдашних налогоплательщиков.

Внешнее великолепие монархии было слишком дорогостоящим для тогдашней производительности труда.

Когда ситуация достигла точки взрыва, этот взрыв вышел более мощным и разрушительным.

Государство потребляло больше, чем позволяли возможности производства.

Таким образом, через 10 лет после созыва Генеральных штатов новая ФРАНЦИЯ НАЧАЛА ПРИОБРЕТАТЬ ЧЕРТЫ Франции старой. Она более энергична, более деятельна; она носит простую шапку свободы вместо короны; у неё новая армия, у неё появились новые богачи вместо богачей прежних, новое крестьянство, работающее даже тяжелее, чем прежде, и платящее больше налогов; у неё новая внешняя политика, поразительно напоминающая осуждённую и отвергнутую старую... Но "золотой век" уже закончился. **************************************************

Насущной задачей человечества , которую оно должно решать, прежде чем приступить к созданию новой и долговременной социальной и политической доктрины, задачей, над которой всё ещё бьётся, с многочисленными перерывами и посреди многих зол и беспорядков, ум человеческий, – была и есть задача разработки и применения науки собственности как базиса для свободы и социальной справедливости; науки денежного обращения для обеспечения и сохранения эффективной экономической среды; науки государственного управления и коллективных действий, с помощью которой в каждом сообществе люди смогут научиться гармонически отстаивать свои общие интересы; науки мировой политики, посредством которой можно будет положить конец расточительным и жестким войнам между расами, народами и государствами и поставить под общий контроль общие интересы человечества; всемирной системы образования для стимулирования воли и заинтересованности людей в их деятельности на общее благо.

В течение всего 19 в. по миру прокатилась волна коренных изменений в возможностях человека и в материальных условиях его жизни, изменений, появившихся благодаря научным достижениям раскрепощённого ума.

Наиболее очевидным из практических научных результатов стал паровой двигатель.

Произошло резкое изменение в максимальной скорости наземного транспорта. Железные дороги сократили расстояния между основными европейскими городами примерно в 10 раз. Они дали возможность одной и той же администрации охватывать своей деятельностью территории вдесятеро большие, чем раньше.

В 1835 г. появился электрический телеграф.

В 1851 г. между Францией и Англией был проложен первый подводный кабель.

Все научно – технические и промышленные достижения обеспечили столь разительную перемену в жизни человечества, что можно говорить о наступлении нового периода в истории. Механическая революция была осуществлена всего за столетие с небольшим. За это время человек добился больше успехов в улучшении материальных условий своего существования, чем за весь долгий период между эпохой палеолита и эпохой земледелия. Возник гигантский материальный каркас человеческих отношений. Понятно, что он требует значительной реорганизации наших социальных, экономических и политических методов. Но эта реорганизация стала возможной лишь благодаря достижениям механической революции, и процесс реорганизации находится в своей начальной стадии.

Вплоть до второй половины 18 в. социальная и экономическая история Зап. Европы фактически представляла собой повторение пути, пройденного Римским государством за последние три века до н.э. Америка во многом повторила Испанию, а Индия и Китай – Египет. Благодаря христианству идеи человеческой солидарности получили в этом новом европейском мире гораздо большее распространение, а политическая власть не была так сильно сконцентрирована, поэтому энергичные и желающие разбогатеть люди отходили от идей рабского и артельного труда и охотно обращали свой взор на идею применения механической энергии и машин.

Энергия старого мира была энергией человеческой: всё зависело исключительно от движущей силы человеческих мышц.

Определение общих закономерностей развития идей, которое происходило во время механической и промышленной революций 19 в., разделим 100 лет между годом 1814 и 1914 на два основных периода.

Первый период:1814 – 1848гг.

В течение этого периода общество жило старым интеллектуальным капиталом. Наполеон предал и остановил европейскую революцию.

Можно сказать, что история Европы с 1815 по 1848 г. являлась в целом продолжением истории Европы с года 1789 по год 1814. В этой композиции не было по – настоящему новых мотивов. На первом месте была борьба безрассудная и неорганизованная простых людей против системы великих держав, которая угнетала жизнь человечества и препятствовала его прогрессу.

Но после 1848 г., с 1848 по 1914 г., в то время, как продолжались изменения политической карты, в результате которых возникли объединённая Италия и объединённая Германия, начался новый этап в процессе ментальной и политической адаптации к новым знаниям и новым материальным возможностям человечества. В разум среднего европейца произошло великое вторжение новых социальных, религиозных и политических идей.

По всему социальному организму распространились глубокие сомнения в правильности этой системы государственного правления и в оправданности неограниченных свобод для многих форм собственности в экономической системе.

А затем разразилась величайшая и наиболее опустошительная война в истории, и поэтому до сих пор невозможно определить силу и размах новых идей, накопленных за эти 66 лет.

В ходе изучения истории мы проследили постепенное развитие идеи собственности от первых неограниченных претензий сильного человека на право владеть всем до осознания того, что братство людей есть нечто превосходящее преследование личных интересов. Поначалу в общества были крупные, чем племенные, людей загонял страх перед монархом или божеством. И только в последние три , самое большее четыре тыс. лет появились чёткие свидетельства того, что идея добровольного самоотречения ради более высокой цели стала приемлемой для людей или что подобные взгляды кто – то провозглашал.

Затем мы видим, как на поверхности общественной жизни стали распространяться представления о том, что в самоотречении заключается счастье большее, чем в любом личном триумфе или достижении, что жизнь человека является чем – то другим, более значительным или более важным, чем просто сумма отдельных человеческих жизней. Мы видим, что в учениях Будды, Лао – цзы и ярче всего в учении Иисуса из Назарета эта идея превратилась в маяк и ослепительно засверкала, разгоняя мрак.

Несмотря на все отклонения и искажения, христианство никогда полностью не отказывалось от преданности общему благу во имя Господа, которое заставляет личную помпезность монархов и правителей выглядеть подобно наглости разодетого слуги, а великолепие богатства и связанные с ним удовольствия – как добыча грабителей. Ни один человек, живущий в обществе, затронутой такой религией, как христианство или ислам, уже не может быть полностью рабом. В этих религиях есть некое неистребимое свойство, понуждающее судить своих хозяев и осознавать свою ответственность перед миром.

По мере того как люди ощупью продвигались от жестокой эгоистической жадности и инстинктивной эгоистичности родовой общины раннего палеолита к этому новому состоянию умов, они стремились выразить эту перемену в мыслях и целях весьма по – разному. Они вошли в противоречие и конфликт с прежними идеями, проявили естественную тенденцию к открытому противостоянию этим идеям и часто бросались из одной крайности в другую.

Перед лицом мира, где власть, классы и строй существовали, казалось, только для того, чтобы предоставлять возможность для удовлетворения эгоизма и стремления к господству, первой нетерпеливой бунтарской реакцией было провозглашение всеобщего равенства и практически анархии. Перед лицом мира, где собственность казалась лишь защитой для эгоизма и методом порабощения, вполне естественным стало отрицание всякой собственности.

Наша история демонстрирует возрастающее стремление протестовать против правителей и против собственности. Мы видели это в средние века, когда сжигались дворцы и проводились эксперименты с теократией и коммунизмом.

Особенно очевидно двойственная природа протеста проявилась во французских революциях. Во Франции бок о бок действовали два типа людей как естественные составляющие революционного движения, побуждаемые одними и теми же идеалами: первые, имея ввиду налоги, которые заставлял платить правитель, заявляли, что собственность должна быть неприкосновенной, вторые, имея ввиду невыгодные сделки с работодателем, заявляли, что собственность надо упразднить. Но на самом деле в каждом из этих случаев они выступали против того, что и правитель, и работодатель вместо того, что стать слугами общества, всё ещё оставались, как и большинство людей, корыстными, склонными к угнетению индивидами.