Текст книги "Возможно ли общечеловеческое общество? (СИ)"

Автор книги: Виктор Зосимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Итак, мы видим, что к началу 3 века до н.э в западной цивилизации уже появляются три великих структурирующих представления, которые и в настоящий момент доминируют в сознании человечества. Мы проследили, как письменность и знание вырвались из плена мистерий и инициаций древнего жречества и как развивались представления об универсальном знании, доступном для всех, в изложении истории и философии. Примером являются Геродот и Аристотель как типичные представители этой первой великой идеи, идеи науки в самом широком и непосредственном смысле, означающем отчётливое видение человеком всего того, что его окружает. Появилось обобщение религии у вавилонян, иудеев и других семитских народов от тайного поклонения в храмах и освещённых местах своим местным или племенным богам к открытой службе единому, для всех истинному Богу, храм для которого – весь мир. Мы видим, наконец, как впервые зарождается представление об общемировой политике. Последующая история человечества – это по большей части история этих трёх идей: науки, всеобщей справедливости и общечеловеческого сообщества. Появившись в умах немногих, самых выдающихся людей и народов, они овладели помыслами всего человечества, придав сначала новый оттенок, затем новый дух – ив итоге – новое направление его развития.

6. Две западные республики.

История двух республик Западного Средиземноморья – Рима и Карфагена.

Как Риму за несколько столетий удалось создать империю, ещё более великую, чем держава Александра Македонского.

Огромные перемены в структуре человеческого общества и в условиях общественных отношений происходили на протяжении нескольких столетий. Гибкость и удобство в перемещении и расчётах, которой обладала денежная система, превратили её в силу, и как любая сила в неопытных руках, она стала опасной в человеческих отношениях. Она изменила отношение богатых людей к государству и к его более бедным согражданам.

Эта новая, Римская империя, в отличие от всех предыдущих империй, не была созданием одного великого завоевателя. Эта империя была создана республикой. Её появление было неизбежностью, обусловленной действием тех объединяющих и сплачивающих сил, которые всё больше заявляли о себе в отношениях людей.

"Рим" и "римляне".

Их государство в 5 в. до н.э. было республикой арийского типа.

Эта община следовала традиционному делению граждан – на аристократов и незнатных граждан, в Риме их называли патриции и плебеи. Это были граждане. Рабы и чужеземцы принимали участие в управлении государством не более, чем в Греции. ...строение римского государства отличалось от любого греческого общественного устройства тем, что значительными властными полномочиями обладал особый орган управления, называвшийся сенатом, который не состоял исключительно из наследственных членов, но и не был непосредственно избираемым представительным органом власти. Членов сената назначали исключительно из числа патрициев. Но после изгнания царей (510 г. до н.э.) верховные полномочия были переданы в руки двух избираемых правителей – консулов.

В начальном периоде Республики только патриции имели право занимать пост сенатора или консула, а участие плебеев в управлении государством сводилось лишь к праву голоса за консула или иного общественного должностного лица. ...плебеи были не только исключены из общественной службы, им запрещалось также вступать в брак с представителями класса патрициев. Управление государством было, бесспорно, привилегией одних патрициев.

Ранний этап Римского общества... носил отчётливо выраженный аристократический характер, и вся внутренняя история Рима за те два с половиной столетия, прошла по большей части в борьбе за влияние между двумя этими социальными группами, патрициями и плебеями. ...целые классы общества: рабы – вольноотпущенники, неимущие свободные граждане, чужеземцы – были полностью исключены из этой борьбы.

Плебеям довелось прибегнуть к трём типам давления на патрициев, которое в итоге обеспечило большую степень участия в управлении государством и дележе тех богатств, которые возрастающим потоком стекались в Рим по мере усиления его могущества. Первым из них была, выражаясь современным языком, всеобщая забастовка плебеев. Они дважды покидали Рим, угрожая построить для себя новый город выше по течению Тибра, и оба раза эта угроза оказывалась действенной.

Вторым способом давления была угроза прибегнуть к тирании плебеев против патрициев.

И, наконец, были и патриции, достаточно дальновидные и разумные, чтобы самим настаивать на необходимости примирения с плебеями.

В 509 г. до н.э. консул Валерий Попликола ввёл закон, гласивший, что если жизнь или права любого из граждан находятся под угрозой, магистраты должны обратиться к всеобщему собранию. Этот закон стал римским аналогом закона о неприкосновенности личности и освободил римских плебеев от худших проявлений классовых гонений в государственных судах.

Далее последовала длительная борьба плебеев за то, чтобы римские законы были записаны, так чтобы им больше не приходилось полагаться лишь не память патрициев. В 451 – 450 ГГ ДО Н.Э. БЫЛИ ИЗДАНЫ Законы Двенадцати таблиц – основа всего римского права.

В риме существовал обычай: в случае крайней угрозы государство имело право отменять все принятые формы государственного правления, т.е. магистры, и назначать единоличного правителя – диктатора.

Пока богатые плебеи приобретали если не аристократические, то олигархические привычки и наклонности, в Риме складывались новые классы, с новыми интересами, но не имевшие политической опоры. В ОСОБЕННОСТИ МНОГОЧИСЛЕННЫМИ БЫЛИ ВОЛЬНООТПУЩЕННИКИ – РАБЫ, ПОЛУЧИВШИЕ СВОБОДУ, по большей части ремесленники, но среди них были и торговцы, наживавшие немалые богатства. И сенат, который больше не был исключительно патрицианским учреждением с тех пор, как различные государственные посты стали открыты для плебеев и эти плебеи – чиновники становились сенаторами, – всё больше превращался в собрание всех богатых, знающих, предприимчивых и влиятельных людей в государстве. Владычество Рима продолжало шириться, и прежнее противостояние классов раннего латинского общества утратило смысл. На смену пришли новые союзы и новые антагонизмы. Общие интересы всех богатых людей, независимо от их происхождения, сближали их против "коммунистически" настроенной бедноты. (Это мы наблюдаем сегодня и в Украине).

В 387 г. до н.э. Рим был незначительным государством на окраинах Эрутрии, разграбленный галлами. Согласие, достигнутое Камиллом (367 г. до н.э.) , положило конец внутренним раздорам и освободило энергию для дальнейшей экспансии. Та же самая любопытная комбинация дальновидности и агрессивного эгоизма, которая отличала борьбу общественных слоёв внутри Рима и давала возможность его обитателям найти равновесие сил, не доводя дело до катастрофы, отмечает и его внешнюю политику. Рим знал цену союзникам, он был готов открыть им доступ к своему гражданству. За своими пределами, как и у себя дома, он мог, – по крайней мере, в те дни, – "брать и давать" с известной долей справедливости и здравомыслия. В этом заключается своеобразие римского могущества. И этим он преуспел там, где Афины постоянно терпели неудачу.

Сенаторы великих дней Рима выказывали больше прагматизма и благородства. Когда не оставалось никаких других способов примирения, они согласились не только поделиться привилегиями с основной массой своего народа, но и приняли на равных правах своих самых непримиримых антогонистов в свои ряды.

Римляне осторожно, но непрерывно распространяли своё гражданство. Некоторые города получали одинаковые с Римом права гражданства, даже с долей голосов в его управлении. Другие сохраняли своё самоуправление и получали право беспошлинно торговать с Римом и вступать в брак с его гражданами, не становясь при этом полноправными гражданами Рима. Крепости и гарнизонные города с полноправными гражданами устанавливались на стратегически важных местах, и колонии с различными привилегиями создавались среди недавно завоёванных народов.

Необходимость поддерживать постоянное сообщение внутри такой огромной и постоянно растущей массы граждан была очевидна с самого начала. Пока ещё не были известны бумага и печатный станок, но система магистральных дорог следовала за распространением латинской речи и римского правления.

Все граждане разделяли общий интерес к процветанию государства. Т. обр. Римская Республика, была абсолютно новым явлением в истории человечества.

Это невиданное прежде политическое образование совершенно очевидно является прямым предшественником всех современных западных государств. В римском государственном устройстве по мере его развития сложилось несколько форм народного собрания: собрание плебеев, собрание по трибам, собрание по центуриям и т. д. ...именно народное собрание пользовалось правом выдвигать законы. ...эта система представляла собой подобие параллельного правительства. Собрание по трибам или цетуриям было собранием всех имевших право голоса граждан, патрициев вместе с плебеями. Собрание плебеев, конечно же, представляло только класс плебеев. Каждое собрание имело своих должностных лиц: в первом случае это были консулы, во втором – народные трибуны.

С ростом римского государства и усложнением его деятельности власть перешла от народных собраний к сенату, сравнительно компактному властному органу. Число сенаторов варьировалось от (самое меньшее) трёхсот сенаторов до девятисот. Это были люди, имевшие отношение к политике и

крупным торговым операциям, более менее знавшие друг друга, знакомые с традициями управления и государственной жизни.

Прямое народное управление государством не ужилось в Италии, поскольку ещё не было ни общественного образования, ни прессы, не было и представителей политической системы. Но его возникновение представляет огромный интерес, как первая попытка распутать клубок проблем, с которой пытается разобраться политический разум в настоящее время.

Первая из серии самых разрушительных и катастрофических войн, которые когда – либо омрачали историю человечества, – Первая Пуническая (264 – 241 до н.э.).

Ненависть – одна из тех страстей, которые способны подчинить себе жизнь человека, в особенности определённый тип людей: с темпераментом, слишком склонным к крайностям. Эти люди готовы превратить свою жизнь в мстительную мелодраму, находя стимул и удовлетворение в пугающих демонстрациях "возмездия" и расплаты. Страх и зависть первобытного существа продолжают приносить ужасающие плоды и в наших жизнях: от каменного века нас отделяют не более чем четыреста поколений. Во время великих войн, как известно всей Европе, этот "ненавидящий" темперамент может дойти до крайнего предела. Те жадность, гордыня и жестокость, которые выпустила на свободу Первая Пуническая война, приносили теперь свой обильный урожай безумной ненависти к иноземцам.

Четверть столетия войны сделали западный мир несчастным и бездушным.

Две великие западные державы, – и Рим, вероятно, более, чем Карфаген, – были истощены духовно и нравственно потрясениями Первой Пунической войны. Тёмная сторона жизни стала преобладающей. История Второй и третьей Пунических войн (с 218 по 201 и с 149 по 146 гг до н.э.) – это не история благополучных и здравомыслящих народов. Абсурдно историкам писать о .."политических инстинктах" римлян или карфагенян. Совершенно другие инстинкты тогда были выпущены на свободу. Кровавые глаза первобытной обезьяны вернулись обратно в наш мир. Это было время, когда тех людей, которые были ещё в своём уме, преследовали, травили, убивали. Подлинный дух того времени виден потому, что в Риме пошли на человеческие жертвоприношения во время всеобщей паники перед битвой с галлами у Теламона, по тому, как искали благоприятное знамение, пристально осматривая ещё дрожащую печень жертвы. Две великие силы западного мира оказались, несомненно, ослеплены самоубийственным психозом. Два великих народа, каждый из которых был необходим для мирового развития, набросились друг на друга. И, наконец, Рим успешно покончил с Карфагеном.

История Рима последующих 53 лет, ...была последним актом его трагедии, Третьей Пунической войной, повествует о грубой назойливой экспансии Рима и о медленном упадке свободного земледельческого населения внутри страны из – за ростовщичества и жадности богатых. (Подобная трагедия наблюдается в совремнной Украине, как и на протяжении всей её истории).

Дух нации стал низменным и безжалостным, не было больше ни дальнейшего расширения числа римских граждан, никакого следа былой щедрости, с которой чужеземные племена включались прежде в состав римского народа.

Произошли перемены после Третьей Пунической войны в военной системе Рима, которые оказались исключительно важны для его дальнейшего развития. Вплоть до этого периода римское войско представляло собой ополчение свободных граждан. Право сражаться и право голосовать были тесно связаны. Обычный римский гражданин был земледельцем, и по призыву своей страны он становился в строй, когда это было необходимо для защиты государства. Для продолжительных военных операций, таких, как осада, римляне подводили свои силы посменно, давая передышку предыдущей смене осаждающих.

...война требовала более тщательного обучения солдат, чем это было возможно при регулярно призываемом и распускаемом ополчении. Поэтому людей начали призывать на более долгий срок и платить им за службу. Так впервые наёмные солдаты появились в римской политике. К оплате прибавился и такой фактор, как доля в военной добыче.

Появление платы за воинскую службу привело к возникновению профессиональной армии и столетием позднее – к разоружению римского гражданина, который теперь влачил жалкое существование в Риме и более – менее крупных городах государства. Эти вооружённые ополченцы выигрывали великие войны, и прочное основание государства до 200 года до н.э. сохранялось также благодаря вооружённым земледельцам. Но впоследствии народное ополчение свободных римских граждан постепенно исчезло.

История Римской республики, как мы видим, во многих аспектах воспринимается нами как более близкая к современности, особенно для американского и западноевропейского читателя, чем история всех предшествующих ей держав. Впервые перед нами появляется подобие самоуправления одной нации, нечто большее, чем просто город – государство, которое пытается само распоряжаться своей судьбой. Впервые перед нами появляется обширное государственное образование, находящееся под единым правовым контролем. Мы обнаруживаем в сенате и народном собрании противостояние групп и личностей, дискуссии по государственным вопросам, которые в итоге оказываются гораздо более действенными, чем автократическое правление, – имеющими намного большую гибкость и способность к приспособлению. Впервые мы сталкиваемся с общественными конфликтами, родственными нашим собственным. Деньги уже вытеснили натуральный обмен, и финансовый капитал стал более свободен и подвижен, – возможно, не на столько, как в наши дни, но всё же в гораздо большей степени, чем это было раньше. Пунические войны были войнами целых народов, такими, как ни одна из тех войн, которые были ранее. Вне всяких сомнений, в те дни начали проступать первые очертания нашего современного мира, его основные представления и основные противоречия.

Чего не доставало Риму времён Пунических войн, исходя из представлений нашего современного мира? Не было газет и практически не было выборных представителей в народных собраниях.

Ещё одним значительным недостатком демократических механизмов Римской республики, вполне очевидным для нас теперь, но совершенно не укладывавшимся в представления той поры, было полное отсутствие политического образования в какой – либо форме.

У плебеев в Риме появились какие – то проблески понимания того, что без обнародования и знания законов их голоса не принесут никакой пользы, и поэтому они так настаивали на том, чтобы свод законов, т.е. законы Двенадцати таблиц , были вырезаны на досках и выставлены для всеобщего обозрения. Но им не по силам было вообразить – это превосходило возможности того времени, – что нужно ещё расширить образование и охватить им сколько – нибудь значительные массы населения. Только в настоящее время люди вполне осознали политический смысл изречения – "знание – сила", знание – власть.

Никто, по видимому , так и не обратил внимания на образовавшийся разрыв между гражданином и государством. Со 2 века до н.э. историки отмечают неграмотность простого гражданина и отсутствие у него политических знаний; все страдают от недостатка политической солидарности, вызванной невежеством, но никто не пытается справиться с этим неизбежным следствием неграмотности, никто не пытается искоренить неграмотность, на которую все жалуются. Не существовало каких либо средств, чтобы направить народные массы к единой цели общего политического и общественного идеала.

Только с распространением в Римском мире великих пропагандистских религий , из которых христианство было главной и единственной, дошедшей до наших дней, возможность подобного систематического образования стала очевидной. Лишь шесть столетий спустя такой политический гений, как император Константин Великий , первым понял и постарался использовать эту возможность для более тесного нравственного и духовного сплочения того разнородного общества, которым он правил.

Рабство в Риме было дикарским рабством.

...убийство было превращено в спорт и зрелище...можно судить о том, насколько велик разрыв между нравственными стандартами римского общества и нашими.

...впоследствии новая сила наполнила собой разум человечества, и связано это было с распространением христианства.

7. Наука обманывать простых людей.

Политическая и общественная жизнь Рима в столетие расцвета цезаризма , имеет очень заметное сходство с политической и общественной жизнью в таких странах, как США или Великобритания в наши дни. Это сходство только усиливается постоянным употреблением , с известной долей неточностей в каждом случае, таких терминов , как "сенат", "демократия", "пролетариат", и т.д. Но в Римском государстве всё было моложе, грубее и примитивнее.

...насколько глубоко отличаются условия Римского государства и любого современного? Причина этому – отсутствие прессы, всеобщего образования, а также понятия о выборности народного собрания. Наш мир всё так же далёк сегодня от разрешения проблемы представительности и создания такого народного собрания, решения которого действительно бы выражали и оформляли мысль и волю общества. Наши выборы, по большей части, по – прежнему остаются откровенной насмешкой над рядовым избирателем. Он остаётся беспомощным перед лицом партийных организаций, и свободный выбор им своего представителя ограничивается выбором менее отталкивающего из нескольких политиканов. Но даже в таком виде голос современного избирателя, в сравнении с голосом среднего римского гражданина, является эффективным инструментом политики.

Мы видим в наше время в различных европейских странах падение престижа парламентского правления и уклон к неконституционным методам со стороны широких масс. Причина их та же, что и в Римской республике, – неисправимая склонность политиканов вольно обращаться с избирательной машиной , пока общество не окажется на гране взрыва.

Но, чтобы возглавить бунт, недовольному населению нужен лидер, и вся политическая история римского общества последующего столетия – это история лидеров – бунтарей и лидеров – контрреволюционеров. Среди первых – большинство – это беспринципные проходимцы, которые пытались выдвинуться, сыграв на недовольстве и страданиях народа. Но ни одна из сторон в этом сложном и запутанном противостоянии не может похвалиться высокими целями или чистыми руками. Сенат и богатые всадники были движимы грубыми и корыстными побуждениями, враждебностью и высокомерным презрением к неимущей толпе. А простонародье было невежественным, непостоянным и в не меньшей степени алчным.

И посей день, говоря о том, что представляет из себя душа политикана, нам приходится прибегать к подобному сравнению. Политик, живущий интересами государства, ещё должен выгнать политикана из его берлоги. Истории ещё предстоит написать летопись человеческого достоинства.

Ещё в одном аспекте римская система была прообразом современной. Речь идёт об активном обороте кредитных и наличных денежных средств. ...деньги стали гибким инструментом торговли и предпринимательства , в корне изменяя экономические условия государства. В республиканском Риме финансы и "денежный интерес" стали играть роль вполне сопоставимую с их ролью в нашем мире. ...первым результатом появления денег стала возросшая свобода времени и перемещения у определённой категории людей, которые, в противном случае, не могли бы наслаждаться этими привилегиями. И в этом заключается своеобразная ценность денег для человечества. Прежде работник или поденщик , получая свою оплату натурой, тем самым оставался связанным, как в своей работе, так и в развлечении. Деньги дали ему свободу поступать так, как ему заблагорассудится, среди широкого выбора предлагаемых к продаже подручных средств , удобств и удовольствий. Теперь он волен был пропить свои деньги или проесть их, пожертвовать в храм или потратить на обучение или же отложить на случай непредвиденных обстоятельств. В этом польза денег – в их свободном обмене, в их всеобщей обратимости.

Люди стали приобретать земельные участки не для того, чтобы использовать по прямому назначению, а чтобы с выгодой перепродать. Чтобы иметь возможность покупать , стали занимать деньги, начали развиваться спекуляции и ростовщичество. Как и большинство изобретений, человечество "споткнулось" о деньги, и людям приходилось совершенствовать – и в наши дни тоже приходится – науку и мораль денег.

Звучал вопрос: что же случилось с Римом? Ответы предлагались разные – пришла в упадок религия, забыта былая добродетель римской старины, пришла греческая "интеллектуальная отрава" и т.д. Мы можем взглянуть на эту проблему в её современной перспективе, и мы видим – деньги: вот что случилось с Римом. Новую свободу, новые возможности и перспективы открыли деньги римлянам.

Деньги были чем – то совершенно новым в опыте человечества, чем – то, что просто – таки рвалось из рук. Удержать их никто не был в силах. Текучесть денег была огромной. Сегодня денег было в изобилии, а завтра их уже недоставало. Люди изобретали коварные и жестокие комбинации, чтобы прибрать их к рукам, чтобы накопить их, взвинчивали цены, выбрасывая на рынок припасенный металл. Небольшому числу исключительно смекалистых и беспринципных людей удалось скопить огромные богатства. Многие из патрициев обнищали, обозлились и потеряли остатки патрицианской добродетели. У среднего класса было много надежд, много рисковых предприятий, но ещё больше разочарований. Растущие массы людей, лишившихся последнего имущества, были охвачены пока ещё неясным и безисходным чувством, что их каким – то непостижимым образом обвели вокруг пальца. Такое чувство всегда предшествует судьбоносным революционным движениям.

Без простой и открытой избирательной системы все народные движения во все века неизбежно оказываются в ловушке законодательных уловок и почти также неизбежно приводят к кровопролитию.

Итог римской демократии.

Так республиканское устройство нашло своё завершение в принципе, или единоличном правлении, и первый великий эксперимент самоуправляемого общества в масштабах, больше, чем племя или город, окончился неудачей. Основная причина неудачи заключалась в том, что этому обществу не удалось сохранить своё единство. На начальном этапе его граждане – и патриции, и плебеи – подчинялись традиции справедливости, добропорядочности и лояльности закону. Общество придерживалось этой идеи закона и законопослушного гражданина до 1 века до н.э. Но с появлением и широким обращении денег, с соблазнами и разрушительным влиянием имперской экспансии, путаницей в избирательных методах эта традиция была подорвана.

Старые проблемы появились в новом обличье, под которым их сложно было узнать. Граждане всё больше цеплялись за внешние атрибуты гражданства, при этом отвергая его дух. Связующей силой в римском народе была скорее всего мораль, чем религия. Их религия была сакральной и суеверной, она уделяла внимание жертвоприношениям и не воплощала в себе никаких значимых идей о божественном лидере и о священной миссии, какие развивал, к примеру, иудаизм. Как только идея гражданства потускнела и стала слабеть под напором новых обстоятельств, в государственной системе не осталось никакого внутреннего, подлинного единства. Каждый человек всё больше стремился делать то, что казалось правильным с точки зрения эгоизма, не учитывая общие интересы.

При таких условиях у общества не осталось иного выбора, кроме хаоса или возвращения к монархии, т.е. признание за одной избранной личностью объединяющей государство власти.

...цивилизации Европы и Западной Азии снова вернулись к монархии, и впоследствии немалую роль в этом сыграло христианство. С помощью монархии европейская цивилизация почти 18 веков стремилась обрести спокойствие, справедливость, счастье и упорядочить свой мир. Затем почти внезапно она совершила крутой поворот к республике, сначала в одной стране, потом в другой. В этом немалую поддержку оказали новые силы, завоевавшие место в общественной жизни, – книгопечатание, пресса и всеобщее образование, а также объединяющие религиозные идеи, которые наполняли мир на протяжении нескольких поколений. В наше время, по всей видимости, возобновились усилия создать мировое республиканское государство и мировую систему экономической справедливости, которые так преждевременно пытались создать и в чём потерпели полное и катастрофическое поражение римляне.

Определённые условия, которые мы только начинаем осознавать, необходимы для достижения успешного результата, и совершенно немыслимо, чтобы римлянин дохристианской эпохи мог расценивать их как возможные. Мы можем по – прежнему считать достижение этих условий исключительно трудной задачей, сложной и неоднозначной, но мы понимаем, что такое усилие необходимо, потому что ни одна другая перспектива не даёт нам даже обещания счастья и самоуважения или сохранения нашего вида. Первое из этих условий – общая политическая идея в умах всех людей, идея государства, понимаемое как личное достижение каждого – основополагающая идея для его гражданских обязанностей. Ещё в Риме появилась необходимость в организованном изучении истории, основных законов, отношения государства к каждому, если речь шла о поддержании духовного единства нации.

Но эта необходимость никогда не осознавалась, и попыток организовать подобное обучение не предпринималось. Совершенно немыслимо, чтобы они могли предприниматься в то время. Для этого не было необходимых знаний, и не существовало того общественного класса, из которого могли бы привлекаться учителя; не было и представлений, как проводить систематическое нравственное и интеллектуальное воспитание масс, – проповедническая система христианства, с Её символом веры, катехизисом, таинствами, заняла это место впоследствии.

Более того, нам известно сегодня, что даже всеобщее образование подобного рода может предложить лишь основу для здорового республиканского государства. Следующим за образованием должна идти исчерпывающая, быстрая и правдивая информация о том, что происходит в государстве, и честное и свободное обсуждение насущных проблем. Даже в наши дни эти функции очень несовершенно выполняются теми средствами массовой информации, которые мы имеем, и нашими политиками и публицистами. Но как бы плохо они не исполнялись, тот факт, что это всё – таки делается, говорит, что когда – нибудь это будет делаться хорошо.

От римской абсолютной монархии берут своё начало и политические традиции Великобритании, Франции, Испании, Германии, Италии.

...величия Римской империи хватило всего на 4 столетия, прежде чем она распалась окончательно.

На протяжении этих 4 столетий Римской империи случалось переживать периоды разделения и полного хаоса. Годы, когда она процветала, если сложить их, не превышают и пары столетий.

Основные факторы, которые обусловили несостоятельность римской имперской системы:

Ключ ко всем её просчётам лежит в отсутствии свободной духовной активности и организации, которая способствовала бы накоплению, развитию и приложению знаний. Рим уважал богатство и презирал науку. Он отдал бразды правления богачам, оставаясь в уверенности, что знающих людей, когда в них возникнет потребность, можно будет купить по сходной цене на невольничьем рынке. Как следствие империя была потрясающе невежественной и ограниченной. Она не могла предвидеть ровно ничего.

Римская империя была лишена стратегической дальновидности, так как оставалась совершенно несведущей в географии и этнологии.

Поражает также неспособность римского империализма придумать что – либо новое в способах коммуникации и транспорта. Республика строила великолепные дороги, империя ничего не сделала, чтобы улучшить их.

...римляне совершенно проглядели куда более тонкую материю – душу своей империи и не прикладывали никаких усилий, чтобы подготовить или привлечь простой народ для осознанного участия в её жизни.

Первые большие нашествия на Римскую империю начались в 3 веке, вместе с упадком центральной власти.

...в то время, когда разгром римской общественной и политической структуры был полностью завершён, когда на Востоке она была отброшена к более старой и сильной эллинистической традиции, а на Западе её раздробленные фрагменты начинали жить новой, своей собственной жизнью, – единственное, что не погибло и продолжало расти, – это традиция мировой империи Рима и верховной власти цезаря. Оторвавшись от реальности, легенда получила полную свободу распространяться по свету. Представление о величественном, умиротворяющем римском владычестве над миром – теперь , когда его нельзя было проверить на практике, – постепенно овладело воображением людей.

Ещё со времён Александра мысль человека постоянно возвращалась к идее политического единства всего человечества.

История европейских наций с той поры – это в значительной степени история королей и авантюристов, выдававших себя за такого цезаря или императора. Сам же "цезаризм" стал настолько всеобщим понятием, что мировая война 1914 – 1918 гг свергла с престола ни больше ни меньше как 4 цезарей – германского и австрийского кайзеров (цезарей) , русского царя (тоже цезаря) и ещё одну совершенно фантастическую фигуру – болгарского царя. Французского императора Наполеона 3 – го свергли раньше, в 1871 г.