Текст книги "Живой"

Автор книги: Виктор Глумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Вот неймется тебе!

– Нужно знать наверняка. – Андрей откинул люк, сначала высунул ствол автомата, потом вылез сам, сел, свешивая ноги в кабину.

– Согласен, – проговорил Макс. – Только побыстрее, ладно?

Он постучал по ноге Андрея, намекая, что тоже хочет наружу. Дождавшись его, Андрей спрыгнул возле искореженной легковушки, въехавшей в заграждение, перегнулся через невысокий забор. Макс остался сидеть на бэтээре.

Неторопливо текла синяя вода Клязьмы. В ней отражались разноцветные деревья, крыши высоток, одинокое облако, плывущее по небу. Вроде ничего необычного, если не присматриваться. А если напрячь зрение, то станет ясно, что это не камни разбросаны вдоль берега – а мутанты, вымазанные грязью. Половина тел на суше, половина – в воде, которая у берега желтая, мутная.

Горбятся выпирающие из воды спины, среди камышей торчат головы… Сколько же их там? Тысячи, сотни тысяч. Все окрестные мутанты сползлись сюда. Едва слышимый рык, и твари внизу зашевелились, закачались. Словно спящая гигантская змея почуяла добычу, и задвигалось ее огромное тело.

Вода словно закипела, вздулась пузырями, и сотни голов повернулись к мосту, поплыли к ближайшим опорам – замелькали руки и плечи, донесся многоголосый рев. Увиденное так поразило Андрея, что он очнулся, только когда Макс крикнул:

– Что там?

Андрей встрепенулся и рванул обратно. Последнее, что он увидел – мутантов, начавших карабкаться по опорам. Как забрался в кабину, он не помнил. Едва захлопнулся люк, броневик рванул с места. Андрея качнуло, он чуть не сел на руки встревоженной Тане. Мишка, который разговаривал со Светой, упал, встал на четвереньки и спросил:

– Чего это мы так рванули?

– Они все в воде, – проговорил Андрей, перекрывая рев мотора. – Их сотни тысяч, все барахтаются. А когда увидели меня, река закипела, и они сейчас…

Что-то ударило в броню, еще и еще раз. По крыше затопали, и Макс, ругнувшись, выжал газ, смел мокрого мутанта, преградившего путь. Обезумевшие твари бросались под колеса и гибли сотнями. Мотор заглушал другие звуки, но воображение рисовало чавканье внутренностей, хруст сминаемых костей, предсмертные хрипы и стоны.

Мишка залез на лавку и прижался к Тане, зажмурился. Таня уже привыкла к постоянной опасности и держалась молодцом. Чтобы преодолеть страх, мальчик забормотал:

– Они ночью шастали вокруг дома, стучали в дверь. Если сидишь тихо, уходили. Но Светка ж не понимает, что надо тихо, и они собирались такой толпой, что я думал, выбьют дверь и разорвут меня.

Макс, сосредоточенный на дороге, оказывается, внимательно его слушал. Вскинул бровь и спросил:

– То есть если они тебя не видят и не слышат, то не набрасываются.

– Ага.

– Уже проще: унюхать они нас не могут. Значит, во время набегов надо попросту прятаться и затихать.

После того как съехали с моста, муты некоторое время еще бежали следом. Потом – брели, а после и вовсе отстали, и машины покатили по очередному брошенному поселку, перетекающему в другой, третий, четвертый. Андрей не читал их названий, его одно волновало: где достать карту, желательно с пометками, чтобы выбрать хотя бы направление.

Когда добрались до Мытищ, двигаться стали медленнее: на центральных улицах было много машин, попадались перевернутые, скособоченные фуры, которые объезжали по обочине. Андрей предоставил Мишку в распоряжение Тани, а сам, насколько позволяла обзорность, вглядывался в вывески, витрины, названия магазинов. Его интересовал газетный ларек или книжный, даже скорее второе, потому что бумажная карта нынче – раритет, ее просто так не достанешь.

– Есть! – воскликнул Макс и ударил по тормозам – бронетранспортер остановился, сложенные кучей автоматы просунулись, загромыхали.

– Чего мы встали? – настороженно спросила Таня.

– Нам нужна карта, и мы с Андреем пойдем ее добывать, а еще попытаемся достать еду. Война войной, а обед по расписанию.

Подтверждая его слова, желудок Мишки заурчал. Таня сделала жалобное лицо, вздернула брови и проговорила:

– Мальчики, пожалуйста, осторожнее там!

– Конечно, моя радость. – Андрей улыбнулся и, покидая насиженное место, погладил ее по голове, чмокнул в щеку.

Книжный магазин, даже скорее лавка, находился между бутиком и супермаркетом бытовой химии. Поскольку муты не имели тяги к познанию и не мылись, здесь обошлось без повреждений. Зато от соседней «Пятерочки» осталось одно название: мутанты дорвались до еды и что могли растащили или сожрали на месте. Рассыпавшееся по тротуару пшено клевали воробьи, вспорхнувшие и рассевшиеся на ветвях лип, когда к соседнему магазину подошли двое мужчин.

К счастью, нашлись целых три карты: одна – России, две – Московской области. Еще Андрей прихватил пару атласов автомобильных дорог, сложил это все в большую пеструю сумку, перекинул ее через плечо и направился к выходу, где его прикрывал Макс, кивнул, дескать, все нормально, толкнул дверь и помахал Валере и Владу, сидящим на броне «бардака».

– Мы карту добыли, – объяснил Макс. – А сейчас пойдем искать еду.

– Как найдете, зовите, – лениво ответил Влад. – Лучше мы тут мутов постреляем. Че-то кажется, что они пожрали все, до чего смогли дотянуться.

С сумкой через плечо Андрей зашагал к разграбленной «Пятерочке». Стекло разбитой витрины крошилось и хрустело под ногами, шелестели разорванные целлофановые обертки от сыра, колбасы, рыбы. Чем ближе к магазину, тем больше оберток, начали попадаться разгрызенные куриные кости, пустые консервные банки, которые открывались легко. А вот железные банки уцелели, хотя некоторые мутанты изрядно помяли, пытаясь открыть.

Макс выругался, поскользнувшись на рассыпанном горохе, схватился за витрину с подсолнечным маслом и водой и чуть не опрокинул ее на себя.

– Черт, паршиво будет с едой! Ты посмотри, как витрину с курятиной разворотили!

– Ага, а со сладостями – перевернули! – сказал Андрей, когда прошел чуть дальше в магазин.

Все стеллажи валялись на земле; что муты не смогли сожрать, например расфасованную гречку, пшенку, муку, то понадкусывали. То есть разорвали и изгадили. Крупы с мукой и сахаром покрывали пол тонким слоем вперемешку с обертками. Шоколад, похоже, жрали вместе с упаковками. От рыбы и мяса даже запаха не осталось.

– Забираем все, что есть, – предложил Макс и заозирался в поисках пакетов. – Если повезет, найдем тушенку в железе. Ее надо утащить всю до последней банки.

Андрей шагнул вперед, ногой поворошил обертки, заметил стальную банку, поднял ее и прочитал:

– Зеленый горошек. О, а вот и кукуруза!

Макс зашагал к холодильным установкам, рискуя поломать ноги. Остановился и торжественно произнес:

– У меня круче! Рыбные консервы и икра! Осталось решить вопрос, куда это все грузить. Жаль, что корзины на колесиках не покатишь… да и в бэтээре уже места нет. Короче, берем, сколько сможем, за остальным потом вернемся.

Андрей набил сумку зеленым горошком и кукурузой, нашел пару банок фасоли, поднял таблетированный сахарозаменитель, вытащил из-под завалов банку растворимого кофе, упаковку заварного, черный и зеленый чай. Сумка раздулась, и Андрей с автоматом наготове зашагал к выходу, споткнулся о сломанную тележку возле касс, обшарил взглядом стеллаж и заметил две маленькие шоколадки «Аленка». Одну Тане, вторую – Мишке, подумал он, пряча лакомство в карман.

Снаружи было тихо, только чирикали дерущиеся воробьи, которые не поделили пшено. Они так увлеклись, что Андрей чуть не наступил на них. Разлетелись в стороны и только собрались спуститься на тротуар с деревьев, как показался Макс, волокущий черный мусорный пакет, словно Дед Мороз – подарки.

Влад остался на броне, Валера спрыгнул с «бардака» и залез на бронетранспортер, принял сумку, спустил в кабину, затем взял мешок, подал Андрею, который к тому моменту уже был внутри машины, и напомнил:

– Давайте все-таки поторопимся. А то уже вечереет!

Макс уселся за рулем, разложил на коленях карту Подмосковья, поводил пальцами по дорогам и остановился на зеленом прямоугольнике, исчерченном дорогами.

– Вот сюда едем! Валера, запоминай названия: Челюскинский, Тарасовка, Ивантеевка. За ними лес и немногочисленные постройки вдоль дороги.

– Понял. Ну че, мужики и не очень, едем дальше! Я – в свою машину.

Андрей захлопнул люк, раскрыл пакет Макса:

– Таня, похозяйничай, накорми Мишу. – Он заглянул под лавку, где все еще пряталась Света.

При виде недавнего мучителя она взвизгнула и забилась, будто хотела прорваться сквозь броню. Андрей не стал ее пугать и вернулся на место рядом с водительским сиденьем. Бронетранспортер зарычал мотором и покатил по городским улицам.

В последний поселок, Ивантеевку, въехали в шесть вечера. Солнце уже опустилось над горизонтом так низко, что спряталось за дома, зато верхушки сосен впереди золотились отраженным светом и, колышимые ветром, будто махали заходящему светилу.

Осталось преодолеть километров пять и надо искать подходящее для ночевки убежище. Если повезет, то сразу – и место, где можно осесть если не навсегда, то надолго.

Дорога началась разбитая, и бэтээр закачало на выбоинах. И слева, и справа от машины были огромные сосны, иногда перемежаемые жестяными заборами и огороженными особняками. Если не задирать голову и не смотреть в синее небо, то казалось, что уже глубокие сумерки – солнечные лучи скользили поверху, а сюда не проникали. На душе тоже было сумеречно и тревожно, хотя ни военные, ни муты на пути не попадались.

– Давайте остановимся в каком-нибудь доме, – предложила Таня. – А то сил уже никаких нет.

– Тогда уж лучше поискать какие-нибудь склады. Нам нужно прочное помещение, куда не прорвутся муты, даже если навалятся толпой, – сказал Макс. – И стоит думать о том, что потом нас станет больше. Небольшой группой нам не выжить, потому следует искать других выживших.

Андрей сосредоточенно всматривался в дома по обе стороны дороги. Вот сруб. Или не сруб, или это хлипкий дом из СИП-панелей? Вот – каменный. Или нет? Окна сильно большие, не пойдет.

Дорога все тянулась, а ничего стоящего не попадалось. Андрей следил за маршрутом по карте, но вскоре потерялся, потому что указателей больше не было, как и пометок на бумаге. Повернули направо, двинулись на юг. Все так же вдоль дороги тянулись дома, а за ними темнел лес. Зато далеко впереди обозначилось светлое пятно – то ли лес там вырубили, то ли он вообще закончился, а на карте этого не отметили.

Оказывается, за небольшим поворотом было очищенное от леса поле, которое дорога делила на две части. Большое возделанное поле с лопатой, брошенной на грядке картошки. Метрах в ста от поля светлел бетонный забор, над которым золотилась маковка храма и виднелись шиферные крыши.

– Это то, о чем я думаю? – Макс улыбнулся от уха до уха.

– Кажется, я прочел твои мысли: это монастырь! Даже если – просто храм с жилищами для… эээ… сотрудников, то это именно то что нужно.

Проехали забор, остановились. Ворота были с восточной стороны – кричаще-зеленые, без каких-либо вывесок.

– Побудьте пока здесь, – проговорил Андрей Тане.

Макс вскинул руку, останавливая его:

– И ты подожди, сейчас, изучу карту, посмотрю, есть ли поблизости вода, и тогда решим, стоит ли вылезать.

Андрей перегнулся через водительское сиденье, чтобы тоже видеть карту. Макс заметил это и ткнул пальцем в середину зеленого прямоугольника, изрезанного дорогами:

– Мы здесь. Хорошее место. Ни озерца, ни ручейка. Спешиваемся. – Он обернулся: – Таня, тебе лучше побыть в бэтээре.

– Осторожнее там, – проговорила она обеспокоенно.

Мишка, сидящий рядом с Таней, вздохнул и положил голову ей на плечо. Светка из-под лавки так и не вылезла.

Снаружи одуряюще пахло хвоей. Андрей уже и забыл, что бывают приятные запахи. БТР остановился на пару метров дальше забора, на разбитой асфальтовой дороге. «Бардак», кативший следом, припарковался на обочине.

– Остаемся? – спросил Валера, спрыгивая на землю, и зашагал вдоль забора, толкнул ворота ногой – они со скрежетом приоткрылись.

Валера с автоматом в руках побежал за ним. Максу и Андрею опасность угрожала меньше, чем идущим впереди, и можно было как следует все рассмотреть.

К храму, расположенному напротив ворот, вела асфальтовая дорожка, пересекая широкий квадратный двор. К стенам забора справа и слева жались двухэтажные строения, три с одной стороны, три – с другой, в каждом по четыре окна, одна дверь, плоская забетонированная крыша, причем в некоторых местах эти здания заменяли забор, он словно продолжался из них.

Влад и Валера замерли у ворот и вертели головами. Андрей и Макс едва переступили порог.

– Тюрьму напоминает, – заметил Влад. – Но решеток на окнах нет, только одно здание, вон, с решетками. На склады тоже не похоже.

– Что решеток нет – плохо, – сказал Макс, боком прошел между Владом и Валерой и направился к небольшому храму, даже, скорее, часовне. – Хотя… все равно пришлось бы делать стальные ставни.

Андрей подумал, что странные жилища напоминают ДОТы, но промолчал. Шагнул к ближайшему, потрогал дверь – не китайская жестянка, от души сделано, из толстого металла. А вот со ставнями придется повозиться. Потянул ручку на себя – заперто.

– Андрей, иди сюда! – крикнул Макс. – Смотри, храм не достроен, тут сбоку – инструменты всякие, кирпичи… А вообще, странно, что ни трупов, ни крови, ни мутантов.

Влад опустил автомат и закурил, сутулясь и закрывая огонь от ветра. Валера потянулся. Макс шагнул на порог, потянул дверь на себя, но она не поддалась, словно кто-то заперся в церкви. Андрей на всякий случай взял выход под прицел. Макс постучал кулаком:

– Эй, есть там кто? Мы выжившие, не военные, и не навредим вам. Откройте! – Он приник ухом к двери, приложил палец к губам. – С нами женщины и дети, нам негде ночевать.

– Во имя Господа Бога! – прокричал Влад менторским тоном, выпустил изо рта облачко дыма.

– Обманщики, прости, господи! – проговорила женщина из-за двери. – Нет с вами женщин! Уходите восвояси.

Макс хищно улыбнулся, облизнул пересохшие губы:

– Тут может быть опасно, вот они и сидят в машинах. Если вы нам не верите, я могу их привести. Бог свидетель…

– Не поминай всуе! – сказала женщина уже спокойнее.

Клацнула щеколда, и на пороге возникла черная туча. Эта монашка была такой объемной, что занимала весь проход. Жировая прослойка разглаживала морщины на ее лице, и трудно было сказать, сколько лет женщине: двадцать пять или пятьдесят пять. Осенив себя крестным знамением, она спустилась с порога, приложила руку к пышной груди:

– Сестра Валентина, обитательница дома Господня. – Она с недоверием покосилась на Макса, почуяв в нем главного. – Если Господь защитил меня от живых мертвецов, от людей тем более защитит.

– Пойду приведу Таню и детей, – сказал Андрей и убежал, не выпуская автомата из рук, похлопал по броне бэтээра, внимательно вглядываясь в кусты шиповника у обочины: – Таня, выходи, чисто!

Клацнул откинутый люк, слез сначала Мишка, потом – Таня. Испуганно вытянула шею, мальчик тоже старался держаться поближе к вооруженному мужчине.

– Светка вылезать не хочет, – пожаловался он.

Андрей пообещал:

– Я ее потом достану, идем, надо где-то ночевать, ведь уже темнеет.

Сестра Валентина дождалась Таню с Мишкой и только тогда отступила в сторону, освобождая проход:

– В храм идите. В храм они войти не могут.

Макс остановился у порога, перекрестился и спросил, чуть повернув голову:

– Почему же?

– Господь хранит, – ответила монахиня с готовностью, перекрестилась трижды и поклонилась.

Хотелось сказать правду, что не живые мертвецы нападают на людей, а мутанты, которых изуродовал вирус, и всех ждет такая же участь, не Господь хранит церковь, а арочные окошки слишком узкие, потому твари попросту не могут пролезть внутрь. Но Андрей промолчал, конечно же, тоже осенил себя крестным знамением – в знак уважения к Валентине.

Представившись по очереди Валентине, гости невольно столпились в середине храма, где пахло ладаном и дымом. Недалеко от входа наблюдались матрасы, сложенные неопрятной кучей и накрытые тряпьем, и остатки трапезы. Монахиня закрыла дверь на засов. Молчание нарушил Влад:

– Извините, матушка, эээ… Сестра Валентина, а где мы находимся? – Он обвел помещение стволом автомата. – В смысле, что за строения там, на улице?

Монахиня вскинула тонкую черную бровь:

– Там были жилища послушниц. Они не вернулись с поля, я одна тут осталась, а потом пришли они… Мертвецы… Упыряки. Собаку, Барбоса нашего, съели. – Она приложила руки к щекам. – Прямо на цепи загрызли. Он так кричал, ой! Так кричал, а я тут помочь ничем не могу… И остальных послушниц съели, наверное. Бедные сестры!

Макс кивнул и осторожно поинтересовался:

– Если мы останемся здесь, Бог, – он посмотрел на Иисуса Христа, нарисованного на облаках, – не будет возражать?

– Что вы! Именно он и привел вас сюда!

– Я бы предложил обосноваться в доме с решетками, – проговорил Макс. – Сестра Валентина, откройте нам тот дом! Пожалуйста.

Монахиня помотала головой, выпучила глаза:

– Что вы! Здесь Господь нас хранит, а там упыри вас достанут!

Андрей протяжно вздохнул, посмотрел на Макса, поджавшего губы, и решил рассказать правду.

– Понимаете, сестра, не дьявол превратил людей в мертвецов, а вирус сделал их глупыми и вечно голодными. Они живут в водоемах, и когда удаляются от воды, делаются медленными, слабеют…

Его перебил Валера, сморщил лоб так, что надбровный валик стал еще выразительнее:

– Подожди. Про воду это ты серьезно?

– Более чем, – кивнул Макс и продолжил, обращаясь к монахине: – Наш враг имеет не сверхъестественное, а научное происхождение.

Валентина потупилась, вдохнула, и необъятная грудь колыхнулась.

– Что ж, так даже лучше. Неисповедимы пути Его! Идемте, открою дом, там жила сестра-настоятельница, места должно хватить, а уж я в храме ночевать буду.

Она отворила дверь, выглянула наружу, пропустила вооруженного Макса и двинулась за ним вразвалку, как старая утка, шаркая подошвами и звеня связкой ключей. Влад постучал по каменной стене их нового дома, прищурился с сомнением:

– А он выдержит натиск? В смысле, решетки – выдержат?

– Надо будет раздобыть сварочный аппарат и сделать ставни, – сказал Макс, глядя, как монахиня отпирает дверь. – Тогда нам ничто не страшно.

– Проходите. – Валентина посторонилась. – Обживайтесь, я тут подожду.

Макс криво усмехнулся, остановившись на пороге:

– Легко сказать «обживайтесь». Нам надо загнать броневики во двор, в ворота должны влезть, я смотрел. Потом – перенести оружие, еду, подключить генератор, провести ревизию того, что есть в монастыре.

Мишка приложил руку к животу и пожаловался:

– Я есть хочу… И Светку надо покормить.

Все посмотрели на него. Андрей предложил:

– Тогда давайте так. Таня идет в дом и готовит нам комнаты и перекус. Мы с Валерой и Владом таскаем вещи и еду на склад, Макс обследует территорию, потом присоединяется к нам.

– Тогда, типа, давайте сразу придумаем, где будет склад. – Валера завертел головой, шумно поскреб ежик волос. – Ну, чтоб двойную работу не делать. Еду, там, – в столовую или в кухню, оружие – еще куда-то.

– Столовая там, – Валентина указала на здание с выцветшим, едва заметным изображением мельницы. – Но и в доме кухня имеется. Продуктов-то у меня как раз и мало. Все в поле, убирать надо. А животина поразбегалась вся.

Влад махнул рукой:

– Ничего, кое-что есть. Остальное достанем.

Андрей спросил:

– Хм… И где? Муты все магазины разграбили.

– Надо по квартирам поискать. Многие, как моя мама, любят запасать. Крупы, сахар, соль.

– Толково, – одобрил Макс. – Подумаем об этом завтра. Самое ценное сейчас – оружие, значит, оно должно быть рядом с нами. Выделяем одну комнату… Кстати, сколько там их вообще?

– Три вверху, две внизу, – ответила Валентина.

Макс продолжил мысль:

– Самую ближнюю на первом этаже освобождаем, чтоб быстрее дело шло. Подгоняем машины к дому, разгружаем. Я быстренько прошвырнусь по территории… Валентина, дайте, пожалуйста, ключи от всех помещений.

Монахиня потупилась, задумавшись, можно ли доверять святыню незнакомцам, тяжело вздохнула и сказала:

– Давайте лучше я сама вам все покажу.

– Ладно, идемте, – согласился Макс и, удаляясь, подмигнул Андрею.

Таня погладила приунывшего Мишку по голове и сказала:

– Думаю, столовая нам пока не нужна, я пойду посмотрю, что тут за кухня, и начну готовить ужин.

Мишка закивал головой и поскакал по ступенькам:

– Да-да-да! Да-да, еда!

Андрей вложил в руку любимой две подтаявшие шоколадки, поцеловал в щеку и отправился подгонять машины к их новому дому.

* * *

Освободились, когда совсем стемнело. Волоча последнюю коробку патронов, Андрей ощущал себя бессильным от голода узником концлагеря. Таня готовила – в кухне скворчала сковородка, тянуло жареным; терпеть запах стряпни было совершенно невозможно.

Поставив коробку с картечью в правый угол крошечной комнаты с панцирными кроватями, поближе к выходу, к аналогичным коробкам, Андрей наконец с удовольствием распрямил спину и потянулся. Только он собрался бежать в кухню съесть хоть что-то, на склад заглянул Макс:

– Давай генератор вытащим.

– Вдвоем не справимся, он жесть какой тяжелый.

– Мужики уже в бэтээре. Они спустят генератор на тросах, мы примем и затащим хотя бы в коридор.

– Только не говори, что подключать сегодня будем. Тупо нет сил – Андрей зашагал к выходу. – У меня в рюкзаке свечи были, при свечах посидим, нестрашно. Лично я спать завалюсь сразу после ужина. И да, еще там еще девочка под лавкой прячется.

Макс вздохнул:

– Усаков пристрелил бы ее, но мы не будем. Сначала надо выковырять ее из убежища.

Вышли на улицу, Макс пересказал то же самое Владу с Валерой, и из кабины донесся такой визг, что Мишка бросил еду и выскочил на порог, видимо, думал, что подругу обижают.

Вскоре вопли стихли. Андрей вспомнил, как утихомиривал девчонку, и невольно устыдился. Наверное, парни сделали так же. И правда, Максу и Андрею передали обмякшую Светкину тушку. Андрей закинул ее через плечо и отнес в ванную, рассчитывая, что она спрячется в привычном месте, под ванной. Потом передумал и оставил в пустой спальне с тремя панцирными кроватями – под кроватью прятаться удобнее, чем под ванной.

Оставив Светку, Андрей вернулся к машинам, где его ждал спущенный на тросах генератор. Вместе с Максом еле подняли его. Андрей с трудом дотащил груз, думал, пупок развяжется. Поставив его под вешалкой для одежды, он и Макс рванули в кухню-столовую. Влад уже мыл руки, Валера поливал ему из ковша. Мишка ковырял ложкой макароны с тушенкой и болтал ногами. Таня суетилась у плиты, металась от нее к простенькому столу для готовки. Обернулась, улыбнулась Андрею, принялась накладывать еду в тарелку, приговаривая:

– Нашла тушенку в столовой, макароны, муку и всякие крупы. На пару дней должно хватить. В холодильнике было много мяса. Испортилось, жаль. Нам еще раз повезло, видите, – она указала на газовый баллон, прячущийся за столом. – И еще два есть, вроде полные.

Андрей обнял ее за талию и поцеловал в макушку. Волосы она так и не промыла, и кое-где пряди склеивала засохшая кровь, оставшаяся еще после поединка с воронами.

Влад взял нож, вилку и приступил к еде. Окинул стол взглядом и возмутился:

– А хлеба не будет?

Таня, которая тоже собиралась присесть, вскочила, метнулась к шкафу, скрипнула дверцей:

– Плесенью порос, – на стол лег упакованный лаваш, – есть только это.

Андрей с аппетитом поглощал еду, запивал томатным соком и думал, что понятия не имеет, как выпекать хлеб в домашних условиях, где добывать дрожжи, чем зерно молоть, чтобы оно стало мукой. Через несколько лет выдохнется бензин, чуть позже – соляра, и об электричестве, которое дает генератор, придется забыть. Вся надежда на Макса, утверждавшего, что он занимался альтернативными источниками энергии.

Итак, допустим, даже если электричество будет: удастся построить ветряк или солнечные батареи… Где брать аккумулятор к ним? Он так погрузился в мысли, что не заметил, как опустошил тарелку.

Сидящая рядом Таня спросила:

– Андрей, добавки положить?

– Не откажусь, – улыбнулся он, сжевал половинку огурца.

Добавка тоже как в бездну канула – организм требовал пищи, чтоб восстанавливаться. Все, кроме Мишки, выглядели довольными и благостными. Чтобы не нарушить настроение момента, молчали. Свечи прогорели, Таня зажгла заранее еще пару, вернулась на место и взяла Андрея за руку. Блики затанцевали на огромной хрустальной люстре, в чернеющих стеклах.

Мишка, все это время не проявлявший активности, наложил макароны из котелка в свою тарелку, взял кусок лаваша и сказал:

– Я Светке отнесу еду. Можно? Где она?

– Ну что за вопросы? Конечно, можно, – ответил Андрей. – В одной комнате на первом этаже у нас склад, во второй под кроватью должна прятаться Светка. Или под ванной. Короче, поищи.

– А где монашка? – Макс заозирался.

Таня ответила:

– Пожелала нам спокойной ночи и удалилась. Сказала, что заночует в храме.

Андрея одолевал словесный зуд, до изнеможения хотелось поделиться мыслями, и он не стал себя сдерживать:

– Давайте поговорим о будущем. Вот мы живем здесь, – он обвел руками столовую. – Пока у нас есть генератор, но лет через пять мы не сможем добывать электричество, наши машины встанут. Мало того, продукты не появляются в магазинах, их кто-то выращивает и консервирует. Тепло само собой за деньги не заводится в батареях. Я человек городской, пару раз с дедом сажал картошку, и на этом мое знакомство с землей закончилось. Вы представляете: чтоб не сдохнуть с голоду, нам придется выращивать еду самим! Свиней, там, кур. Коров. Помнишь, Макс, тех буренок под Наро-Фоминском?

– Которых сожрали? Ага. Коров придется поискать, по лесу половить. Их всех зомби пожрали.

Влад слушал, подперев голову рукой:

– Н-да, так мы скатимся в первобытнообщинный строй.

– Именно! – Андрей хлопнул по столу. – Нам придется много, очень много читать специальной литературы, разбираться буквально во всем…

– Машины можно переделать. Ну, чтоб двигатели на спирту ездили, – сказал Макс. – Электричество… Надо будет РИТЭГи поискать.

Валера вскинул брови:

– Это что?

– Радиоизотопный термоэлектрический генератор. Это такая портативная ядерная электростанция. Она десятилетиями работать может. А вообще Андрюха прав, нам придется освоить токарное дело, стать слесарями, механиками, гончарами, плотниками. Кое-что я умею, кое-чему придется поучиться. Учиться, впитывать и сохранять знания – вот что нам предстоит. – Он напоминал вождя во время агитации: голова гордо вскинута, зеленые глаза сияют, на щеках румянец…

Да этому сумасшедшему происходящее в радость! Он, может, всю жизнь о конце света мечтал, готовился – и вот подарок судьбы.

– Самое плохое другое, – протараторил Валера. – Еще пара дней, и выжившие начнут сбиваться в типа стаи. А значит, грядет большой дербан, потом передел, и, это… снова дербан. Когда растащат бесхозное, начнут грабить друг друга. Первым делом надо подобрать толковых… толковую… нууу, команду. Чтоб не было таких, как Усаков. Ну, чтоб за власть не драться.

– Мне власть на фиг не нужна. – Андрей поднял руки.

Макс сказал:

– Мне тоже. Интересней с приборами копаться, ветряки строить. А вот Усакову и ему подобным… Валера прав, первым делом надо подумать о безопасности.

Влад скривился:

– Вы так говорите, будто собрались жить сто лет. Но ведь каждый из нас может превратиться в мутанта хоть завтра. Представьте такое! Что, если мы не проживем дольше пяти лет? И все, что мы наблюдаем, – агония человечества? А мы, все оставшиеся – бесполезные шланги, которые поддерживают жизнь по сути трупа!

Валера зыркнул на него злобно, наморщил лоб, отчего волосы зашевелились и сдвинулись вперед, как хохолок у раззадоренного попугая:

– Вот, блин, умеешь ты все испортить!

Влад поморщился и пожал плечами:

– Правда есть правда.

На минуту воцарилось молчание. Вернулся Мишка, недоуменно оглядел приунывших взрослых и сказал:

– Светка под ванной, она пока вас боится, но ничего, привыкнет. Меня тоже сначала боялась. – Он сел на свое место, зевнул.

Следующим заговорил Валера:

– Мы уже сколько общаемся – сутки, да? И ничего друг о друге не знаем. Короче, предлагаю рассказать о себе.

Макс подпер голову рукой, кивнул:

– Вот и начинай. Сколько лет, когда день рождения, на кого учился, где пригодился. Думаю, скоро с нами будет больше людей, и неплохо бы все это записывать. Тетрадь специальную завести, как у Усакова.

Таня громыхнула стулом, вскочила:

– Я забрала из столовой журнал для учета продуктов, там только два листа исписано. Сейчас!

Минута, и она положила на стол тетрадь в черной кожаной обложке, больше похожую на старинный фотоальбом. Белые плотные листы разлиновали вручную, прошили и запечатали. Макс аккуратно вырвал два первых листа, где было расписано меню, придвинул журнал к Валере, Таня протянула ему наточенный карандаш. Валера прикусил нижнюю губу и принялся сосредоточенно царапать.

– А можно сначала вслух? – поинтересовался Андрей.

Валера положил карандаш.

– Ладно. Мне двадцать восемь лет. День рождения пятнадцатого мая. Учился в бурсе на автослесаря. Закончил. Отслужил в армии, артиллерия, был механом. Поработал год. Поступил на экономиста. Закончил, проработал год, уволился. Хобби мое – дерево. Табуретки делал, мебель кой-какую. Когда подкрался писец, работал торговым представителем, водку продавал. Немного занимался боксом, потом ходил в качалку. Опыта работы в поле и на грядках не имею. Фамилия… – Он задумался, говорить или нет, Влад опередил его:

– Да кому она теперь нужна! Назовись хоть дубом.

Значит, экономист и торпред. Совсем не вяжется с его образом, внешне он больше на сурового челябинца похож.

Потом представился Макс, рассказал о пристрастии к оружию и всяческим механизмам, похвастался своим хитромудрым боевым искусством – будзинкан, пообещал, что если раздобудет попутные материалы, собственноручно соберет ветряк, а еще – что с завтрашнего дня у всех, включая женщин и детей, начинаются тренировки и спуска никому не будет.

– Ух! – восторженно выдохнул Мишка. – И будем, как ниндзя-черепашки?

– Круче, – пообещал Макс.

Мишке оказалось восемь, просто он выше ровесников, «весь в папу пошел».

За ним представились Таня и Андрей. Ни рассказать, ни написать о себе много они не могли. Влад исповедоваться не спешил. Сложив руки на груди, он нервно подергивал пальцами. Взял карандаш, постучал им о поверхность стола и сказал:

– Я самый старый и бесполезный член вашей команды. Единственная польза от меня – пару раз охотился на куропаток и люблю рыбалку. Мне тридцать шесть, работал нотариусом – паразитировал на теле общества. Житель сугубо городской, долгое время думал, что картошка размножается рассадой.