Текст книги "Шмордонские войны (СИ)"

Автор книги: Виктор Емский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Дивер многозначительно прищурил один глаз и поднял вверх указательный палец.

Джему подумалось, что неплохо было бы выпить браги с бывшим шпионом, да еще под шоколадные конфеты. Вряд ли такие специалисты как Хапс разговаривали с имперскими служаками по поводу того, о чем сейчас рассказывал Дивер. Ведь что было известно о Шмордоне? Ну, император. Ну, бароны, лорды, маркизы какие-то… А как все это соотносится? Из древней истории Джаппурии Джем знал, что в том месте, где существует дворянство – без интриг никогда не обойтись. Но сейчас он понимал, что времени для более детального разговора у него нет, равно как и времени для алкогольной посиделки. Поэтому он просто сделал удивленное лицо, показывая, что крайне заинтригован рассказом Дивера.

Насладившись таинственностью своего жеста, шпион принялся говорить дальше:

– Короче, Шмор Двенадцатый лично написал сценарий предстоящей церемонии, отрепетировал ее, и после этого пригласил весь Государственный Совет на полигон, где в поле выкатили здоровенную гаубицу. Понятное дело, что этот вид самоубийства он придумал сам. По сценарию получалось так: все чиновники отходят на безопасное расстояние, гаубицу заряжает лично император посредством специального аппарата (там снаряд весит около тонны), после чего Шмор вставляет голову в дуло, а артиллерийский офицер подает ему в руку веревочку от спускового механизма. Затем офицер быстро делает ноги, а император, досчитав до ста, дергает за веревочку и становится памятником на Центральной площади Шморы. Но вышло все иначе. Вместо артиллериста император увидел приближающуюся к гаубице Язву. Догадавшись, что невестка решила занять место офицера, Шмор Двенадцатый вместо подкалиберной болванки, которая просто оторвала бы ему голову, зарядил в гаубицу полновесный фугасный снаряд. Потом он недолго побеседовал с Язвой, вставил голову в дуло, и та подала ему в руку веревочку. Убегать она не стала, а император не захотел считать до сотни. Офицер-артиллерист потом на допросе у лорда Хлебазла показал, что Язва, угрожая ему расправой, сама потребовала поменяться с ним местами. Что во всем этом было: любовь или ненависть? Не знает никто до сих пор. Если ненависть – то впечатляет! А если любовь – тем более…

Дивер затих, глядя в пол. Джем, сочувственно кашлянув, поинтересовался:

– И что было дальше?

Шпион, встрепенувшись, ответил:

– А дальше грохнуло так, что весь Государственный Совет ветром сдуло. В буквальном смысле. Гаубицу разорвало к бесу! Я лично это видел, потому что по указанию барона Филера находился возле него самого, а он сидел в предварительно вырытом окопе. Правда, сильно никто не пострадал. Так – ушибы, ссадины, вывихнутые руки и ноги… Куски Шмора Двенадцатого и Язвы долго искали по всему полю, а потом еще дольше систематизировали, чтоб не перепутать. Впоследствии появилась баллада, сочиненная по этому поводу. Хочешь, спою?

Дивер с готовностью открыл пасть и вдохнул в себя воздух.

– Не надо! – твердо сказал Джем. – И вы говорите, что мы, джаппурцы, дикари? И Шмор Тринадцатый спокойно смотрел на смерть своих отца и жены?

– Нет, – ответил Дивер, вздохнув. – Он сам не приехал. И Шмореныша не пустил… Если вспомнить историю, то это далеко не единичный случай. Императорская фамилия всегда отличалась крайней изобретательностью. Самовольно грохнули себя Шморы Пятый и Восьмой. Причем никто из них войн не проигрывал. Возможно даже, что нынешний император занимает трон незаконно. А самым главным специалистом в исторических вопросах является, как ни странно, все тот же барон Филер. Хобби у него такое.

Джем, вставая, сказал:

– Ладно. Смотри, на четвертом разрезе работайте внимательно. Есть геологические данные, что там…

– Лежит прилетевший кусок гаубицы Шмора Двенадцатого! – перебил шпион и заржал.

Джем, подождав, пока Дивер успокоится, продолжил:

– Я скоро сам побываю там, покажу, как надо работать.

– Милости просим, – сказал Дивер, усмехнувшись. – Только про конфеты не забудь.

Джем надел на голову шлем скафандра и вышел из вагончика.

Под куполом все было спокойно. Свалив с тележки пустую тару от воды в большой транспортный контейнер, Джем пошел к жилому блоку. Проходя мимо сарая с самогонным аппаратом, он все-таки не удержался и заглянул внутрь. Там стоял Батон, который как раз производил замеры на крепость.

Достав из литровой стеклянной банки спиртометр, Батон радостно сообщил:

– Восемьдесят четыре градуса!

– Будешь разбавлять? – поинтересовался Джем.

– Зачем? – удивился Батон. – Я его оставлю как неприкосновенный запас. Вдруг в пылу будущих сражений мы получим раны, и надо будет их срочно обработать!

Губы Джема растянулись в скептической улыбке.

– А вот вторую порцию, которая выходит слабее, можно будет пить уже сегодня, – продолжал Батон. – Ну а третья – вообще компот. Предлагаю премировать ею шпионов за доблестный труд!

– Откуда ты стеклянных банок набрал?

– Они от персикового компота, который разок завезли нам, помнишь? Наверное, по ошибке.

– Как там Хапс себя чувствует? – вспомнил вдруг Джем. – Он еще жив?

– Куда он денется, – ответил Батон, плотно закручивая крышку на банке. – Они с Кебабом уже лучшие друзья. Жулик с жуликом всегда общий язык найдут.

На кухне Джем застал идиллическую картину.

Неделями копившаяся грязная посуда сверкала белизной, сложенная в мойке горкой; свежевымытый пол блестел, мусорный бак был пустым, и ничто нигде не валялось, прибранное умелыми руками. Хапс в клеенчатом переднике на пузе сидел за столом и, ловко работая ложкой, уплетал горошек прямо из банки. Кебаб, расположившись напротив, ласково смотрел на полицейского и пил чай, пытаясь подавить непроизвольные рвотные позывы. Хапс, жуя, успевал еще и говорить:

– А то, что хотели пару лишних дел на тебя повесить – не обижайся! Так всегда делается. Тебе ведь все равно светил расстрел, замененный на пожизненное заключение. Какая разница, за одно дело всю жизнь сидеть или за парочку? Опт еще никогда и никому не мешал… Кстати, никогда такого вкусного горошка не ел!

– Кушай, кушай, – кивал головой Кебаб. – У нас еще пару банок есть.

– Ты зачем над человеком издеваешься? – вмешался Джем, присаживаясь к столу. – Я понимаю, что он мерзавец, но не до такой же степени!

– А что такое? – поинтересовался Хапс, допивая рассол из банки.

– Ты ешь не горошек, а яички зеленых сусликов из пустыни Сушняк, – ответил Джем. – Это боскорский деликатес.

– Надо же! – воскликнул Хапс и ковырнул в зубах ложкой. – То-то я думаю – на горошек не похоже. Вкуснятина какая!

Кебаб поперхнулся чаем, а Джем расхохотался.

Зашел Батон. В руках он держал две литровые банки. Поставив одну из них на стол, Батон показал на нее пальцем и сообщил:

– Эта порция – шестьдесят два градуса. Сейчас попробуем.

Вторую банку он торжественно поднял на уровень своего носа и заявил:

– А вот эта – почти чистый спирт. Кто в нее полезет без спроса – застрелю на фиг, драть мои копыта!

Батон скрылся в аппаратной и принялся прятать спирт среди приборных блоков.

– Надо же, как хорошо каторжники живут! – удивился Хапс. – Пьют самогон и заедают его сусликами. Надо будет по этому поводу подать докладную записку министру Квасу…

– Я тебе подам! – строго рявкнул Кебаб и показал Хапсу кулак.

– Хорош ругаться, – примирительно сказал Джем. – Неизвестно еще, останемся ли мы в живых. Давайте лучше ужинать.

– Давайте, – согласился Хапс и опять взял в руку ложку.

– Ты же целую банку калорийной суслятины сожрал! – Кебаб недоуменно смотрел на полицейского. – Неужели не наелся?

– Это был десерт, – ответил тот, облизываясь.

– Джем, звони Морсу! – вскричал Кебаб. – Пусть срочно высылает дополнительный джанкер с продовольствием! С этим обжорой мы с голоду сдохнем!

– Каждый живет в соответствии с потребностями своего организма, – заметил Хапс. – Я не виноват, что у меня богатырская комплекция.

– У тебя комплекция не богатырская, а свинская! – сказал появившийся в кухне Батон. – Когда ты сожрешь все запасы, мы закусим тобой.

– Хватит лаяться! – прикрикнул Джем. – Уж такого барахла как консервы на всех хватит.

– И то верно, – чересчур легко согласился Кебаб.

Он слазил в шкаф и, выставив на стол четыре больших банки, произнес с издевкой:

– Выбирайте: перловка с телятиной, перловка с говядиной, перловка с говяжьей печенью. Ассортимент – как в лучшем ресторане Джяна!

Джем молча встал из-за стола, зашел в аппаратную, открыл сейф и достал оттуда шморофон. Нажав кнопку вызова, он набрал полные легкие воздуха и приготовился к беседе.

– Да, – ответил Морс.

Джем принялся орать в трубку:

– Морс! Я не понимаю вашего отношения к спасению Джаппурии! Вы сами – изменник Родины! Что вы себе позволяете?!!

– Тихо-тихо-тихо, – оторопело ответил Премьер министр. – Это вы насчет Хапса, которого я прислал?

– Да! – продолжил орать Джем. – Мы его уже почти сожрали! Осталась одна ляжка! Ее Кебаб доедает! Где продовольствие, Морс?! Где персиковый компот и шоколадные конфеты?! Где наконец вода?! Сколько можно слать сюда перловку с говядиной?! В следующий раз для разговора со мной нанимайте переводчика с бычьего языка, потому что я буду в трубку только мычать!

Джем вытер со лба пот и понял, что у него отлегло от сердца.

– Успокойтесь, Джем, – испуганно сказал Морс. – Я прямо сейчас займусь этим вопросом. Завтра вы получите все необходимое. Кстати, советую разгрузить джанкер быстро. Обстановка накаляется с каждым часом. Следите за новостями и держите шморофон под рукой.

Джем дал отбой и вернулся в кухню. Усевшись, он швырнул шморофон на стол и сообщил:

– Завтра будем есть конфеты.

– Ура! – воскликнул Кебаб. – Наливай, Батоша!

Через час всем было уже весело, и разговор шел о нелегкой полицейской работе. Хапс, заплетаясь языком, рассказывал:

– Оптом всегда дешевле, а потому – выгоднее. Я постоянно придерживался этого принципа. Пример. Хозяину любого ресторанчика приходится ежемесячно платить целому отряду праздно шатающихся бездельников. К ним относятся: участковый инспектор, патрульный полицейский, налоговый служащий, пожарник, представитель мэрии, санитарный контролер и много кто еще. Таким образом он тратит раз в месяц тысяч десять тагриков, да еще кормит черт знает кого бесплатно. Но если он будет платить девять только мне одному, то останется в явном плюсе. А со всей этой сворой взяточников я сам разберусь. Кстати, если хозяин ресторанчика приведет ко мне своего соседа (тоже торгаша), я ему еще пятьсот тагриков скину. Сплошная выгода! Или вот. Когда я еще не был начальником полиции города Апреля, каждый полицейский был сам по себе и тратил много тагриков на решения вопросов со всякими судьями, прокурорами и высшими полицейскими чинами, организовывавшими неожиданные проверки. Теперь все платят только мне. Ежемесячно и по-божески. А на чиновников я управу быстро найду, потому что много чего про них знаю. Вот вам и опт!

– Да уж, – согласился с ним Батон. – Жаль, что Родина одна. А то ее тоже можно было бы оптом продать. Выгодней ведь…

– Что вы и сделали! – воскликнул Хапс. – Первый раз за измену Родине вам впаяли пожизненное заключение, а во второй оставили приговор в силе. Значит, за то же самое. Способные молодые ребята!

Кебаб, рванувшись через стол, хотел заехать Хапсу кулаком в ухо, но Джем его перехватил и усадил на место. Батон добавил в кружки самогона, все выпили и помирились. Джем включил шморовизор и нашел новостной канал. Всем знакомый диктор сообщил:

– Лорд Крокозябл решил вытравить комаров из посольства. Для этого он эвакуировал своих сотрудников на орбиту Слякоти, куда подошел шмордонский грузовой звездолет. Сам посол, распылив какой-то газ, отбыл туда же. В результате произведенной Крокозяблом дезинфекции половина Усосанного Леса засохла, что никак не сказалось на комарах, полчища которых по-прежнему шныряют там в поисках пропитания. Министр природы Джаппурии господин Пикник Загульный сделал официальное заявление, суть которого сводится к требованию возместить ущерб, нанесенный заповеднику преступными действиями посла Крокозябла. Нота протеста передана властям Шмордона, но ответ пока не поступил. Грузовой корабль с персоналом посольства и самим лордом крутится вокруг Слякоти. Журналисты нашего канала, побывавшие в Усосанном Лесу, обнаружили на калитке посольства висячий замок. Проникнуть дальше им не удалось ввиду присутствия комаров, лишенных прежней продовольственной базы…

– Все, война началась, – констатировал Джем.

– Почему? – спросил Кебаб.

– Потому что посол Крокозябл смылся, – ответил Джем.

Зазвонил шморофон. Первым к трубке дотянулся Хапс.

– Не возражаете? – спросил он у всех, прикладывая шморофон к уху.

Выпито было порядочно и потому душа Джема наслаждалась покоем. Он махнул рукой и Хапс сказал в трубку:

– Алло!

В наступившей на кухне тишине был прекрасно слышен голос Морса, который спросил:

– Джем, это вы?

– Нет, – ответил Хапс пьяным голосом.

– А кто? – поинтересовался Морс.

– А ты кто? – переспросил Хапс.

– Я Премьер-министр Джаппурии.

– Президент республики Тарахтун слушает!

Морс почему-то отключился. Вся компания дружно заржала.

Налили еще самогона, выпили. Опять раздался звонок. Хапс схватил трубку и приложил ее к уху.

– Алло! – сказал он.

– Хапс, мерзавец! – послышались вопли Морса. – Жаль, что вас в самом деле не сожрали! Немедленно передайте трубку Джему!

Хапс, пожав плечами, молча выполнил приказ.

– Джем, это вы? – спросил Морс.

– Я, – ответил Джем.

– Слушайте внимательно. Джанкер с продовольствием уже в пути. Как прибудет, советую разгрузить его быстро. Капитан тарахтунского торгового корабля, который прибыл сегодня, рассказал, что Звездный Флот Шмордона в походном порядке двинулся от Черной звезды в нашу сторону. Посол Крокозябл сбежал. Я занимаюсь эвакуацией королевы и парламента в безопасное место. Грузовые джанкеры за породой больше к вам не прилетят. Приступайте к выполнению своего плана. Я буду на связи до тех пор, пока шмордонцы не догадаются ее перекрыть. Так, что еще?.. Да! Не вздумайте в этот раз примерять на себя дипломатический фрак! Если возникнет нужда в переговорах, свяжитесь со мной. И следите за новостями. Все. Как поняли?

– Нормально, – ответил Джем. – Считайте, что план уже выполнен.

– Я надеюсь на это. Кстати, передайте Хапсу, что он редкостный негодяй. Я думал, что поездка на Тринадцатую планету вправит ему мозги. Я ошибся. Ничего, у меня для него новое задание найдется. Пусть лучше не попадается мне на глаза!

Морс отключился. Разговор слышали все.

– Что-то он на тебя взъелся конкретно, – заметил Батон Хапсу.

– Я его обозвал нудной гнидой! – гордо сказал Хапс и ударил себя кулаком в грудь.

– Молодец! – уважительно воскликнул Кебаб.

– Вы еще не представляете, какой! – вскричал Хапс. – Отправляясь сюда, я предполагал, что попаду в самую натуральную дыру. Поэтому взял с собой несколько ящиков коньяка, чтоб коротать время скучными вечерами. Оказалось, что везде есть приличные ребята! Самогон, конечно, штука хорошая, но коньяк все равно вкуснее. Надо его из джабля принести сюда, а то еще разбомбят ненароком…

– Урра! – заорал Кебаб.

Они с Хапсом тут же унеслись в шлюз, прихватив с собой механическую тележку. Джем, поклацав кнопками пульта от шморовизора, попал на какую-то музыкальную программу. На экране был виден огромный концертный зал, где вручали премии музыкантам. Ведущий церемонии говорил:

– А теперь за лучшую песню года, побившую все рекорды хит-парадов, вручается главная премия джансамблю «Секстет Сексота»! Их бесподобная композиция «Гей, джа, моя Потенция» произвела фурор в шоу-бизнесе!

На сцену вышел крепкий детина в смокинге и валенках, неся в руках контраджас. Он подошел к микрофону и стал кланяться, махая грифом инструмента направо и налево. Ведущий обратился к музыканту:

– Господин Сексот, расскажите, как вы смогли сочинить такую прекрасную песню?

Угрюмое лицо детины вдруг преобразилось, измененное детской застенчивой улыбкой, и он сказал:

– Она пришла мне в голову, когда я готовился в специальном учебном центре, то есть – в специальном музыкальном центре творческого развития. Я долго носил ее в сердце, а потом она вырвалась на волю.

Сексот помолчал несколько секунд и вдруг крикнул:

– Я рад, что она вам понравилась! Да здравствует Джаппурия!

Зал грохнул аплодисментами…

Джанкер с продовольствием разгрузили быстро. В этот раз чего только не было в коробках! Кебаб, жуя яблоко, расставлял банки с компотом в шкафу, а Батон развешивал в аппаратной связки колбас. Хапс, раскладывая конфеты в одинаковые кульки, бурчал себе под нос так, чтобы было слышно и остальным:

– Конфеты им… Вы еще самогона дайте. Этим шпионским мордам и так хорошо живется!

– Не ной, – отвечал ему Джем. – Хватит всем. Они такие же люди как мы. Оболваненные только…

По радиосвязи стали поступать сообщения о том, что грузовики перестали забирать породу. Джем, побеседовав с каждой точкой, наврал всем, будто джанкерный флот отправился проводить запланированный ремонт, и потребовал продолжать работы. Затем, собрав всех товарищей за столом, сказал:

– Ну, я думаю, пора проводить операцию.

Батон кивнул головой на Хапса.

– А куда теперь от него денешься? – заметил Джем. – Мы все тут крепко засели. Шмордонцы займут своими звездолетами орбиту и не дадут подняться с планеты ни одному джаблю. Надо, кстати, смотреть за шпионами. Не такие они дураки, чтобы не догадаться о войне, тем более, что радиосвязь работает и отключить ее не получится. С орбиты легко связаться с любой точкой. Может случиться самый обычный бунт. Сейчас необходимо развести как можно больше продуктов и забрать у них все радиостанции. Пусть сидят в тишине. Посещать точки отныне будем только парами. Один занимается разгрузкой, второй держит каторжников под прицелом. Кебаб отправится с Хапсом, а я с Батоном. Купол закрыть магнитным ключом.

Джем сходил к сейфу и принес коробку с самородком.

– Мы с Батоном сейчас отправимся сразу на точку, где работают Дивер с Сантом. Вот им-то как раз и расскажем о начале войны. Но сначала побываем на четвертом разрезе. Привезем в вагончик самородок, типа нашли его в грунте. Положим его на стол перед шпионами, а сами, изобразив чувство эйфории от находки, отправимся на джакторе обратно в разрез. Бот не закроем. По логике вещей шпионы должны схватить слиток, запрыгнуть в бот и прибыть к куполу. Джабль «Нежный бутон юности» запечатан давно. А «Дыру в сортире» запирать не надо. Кстати, топливо в ней есть?

– Навалом, – сказал Хапс.

– Пусть стартуют и доставят слиток своему императору как доказательство важности Тринадцатой планеты. Таким образом, основной удар мы возьмем на себя…

– Погоди-погоди! – воскликнул, побледнев, Хапс. – Вообще-то я думал, что меня отправили в тихое местечко. А оказывается, я попал туда, куда будет нацелена вся мощь шмордонского флота?! Я на такую работу не нанимался! Где-нибудь взяток нахапать – это пожалуйста, это я умею… А воевать с чокнутыми императорами – ни за что!

Кебаб, сидевший рядом с ним, тут же дал Хапсу кулаком в ухо и тот загремел с лавки на пол. Кряхтя, он медленно поднялся, почесал пострадавшую часть тела и снова уселся на свое место.

– Помогло? – участливо спросил у него Кебаб.

– Да, – кивнул головой Хапс, глядя перед собой задумчиво. – Паника – штука непроизвольная. Ведь изначально было понятно, что с этой планеты уже никуда не денешься, а организм все равно требует свое. Инстинкт самосохранения…

– Ничего, это пройдет, – сказал Джем. – Мы – люди привычные. А ты впервые в такой безвыходной ситуации оказался. Мы не осуждаем, но если вдруг тебя опять посетят подобные чувства, немедленно скажи об этом любому из нас. Мы в беде не оставим: – и Джем показал Хапсу кулак.

– Нет-нет! – вскричал Хапс. – Я уже и так чувствую себя героем! Посмертно…

– Вот и хорошо. – Джем поднялся из-за стола. – Вперед, ребята! Грузите как можно больше, чтобы хоть неделю не ездить. Кебаб, заберете нас с восьмой точки. И держите шпионов на мушке!

Все пошло совсем не так, как рассчитал Джем. На восьмой точке никого не было. Выйдя из бота, Джем с Батоном бегло осмотрели площадку перед вагончиком. Здесь стояли джакторы, экскаджаторы и валялись пустые газовые баллоны. Взяв с собой коробку с самородком, друзья зашли в вагончик.

Стоя в тамбуре, Джем через стекло герметичной двери заглянул в жилое помещение и никого там не обнаружил. Обернувшись к Батону, находившемуся в дверях, он хотел подать знак, чтобы тот вернулся к боту и приступил к разгрузке, но сделать этого не успел. Перед дверью вагончика мелькнула какая-то тень и Батон вдруг рухнул на Джема, увлекая того на пол. Где-то рядом взревел мощный мотор, дверь тут же захлопнулась и с другой стороны что-то гулко в нее ударило.

Друзья вскочили на ноги и, не обращая внимания на самородок, выкатившийся из упавшей коробки, попытались открыть дверь, но не смогли. С той стороны ее держала непонятная тяжесть. Батон выхватил лучевой пистолет и направил его в дверь. Джем, дернув Батона за руку, показал головой на жилое помещение. Батон сунул пистолет в кобуру и последовал за Джемом.

В комнатке с койками они сняли шлемы и Джем сказал:

– Не надо стрелять. Там везде баллоны валяются. Неизвестно, чем подперли дверь. Еще взлетим к черту!

Они подошли к иллюминатору и, посмотрев в него, удивились до крайности.

Джаппурия и звезды давали мало света, но видимость была сносной. Огромный ковш карьерного экскаджатора подпирал входную дверь, и потому открыть ее даже лучом пистолета не представлялось возможным. Рядом с ботом мелькали две фигуры, одетые в скафандры. Они зачем-то выбрасывали из грузового отделения все, что там было. И причем выбрасывали – не церемонясь.

– Зачем они это делают? – поинтересовался Батон. – Ну, собрались бежать – бегите. Какой смысл терять время?

– Им почему-то нужно пустое место, – ответил Джем. – А для каких целей требуются пустые места? Для того, чтобы их чем-то заполнить.

Действительно, спустя несколько минут один из шпионов подъехал к боту на джакторе, вылез из кабины, забрался в кузов и стал швырять оттуда какие-то небольшие мешки. Второй принялся их таскать в бот. Мешки были очень тяжелыми, если судить по разъезжавшимся от натуги ногам носильщика.

– Меня сильно тревожат эти мешки, – напряженно сказал Джем. – Я, кажется, догадываюсь, что в них.

– Что? – поинтересовался Батон.

– Потом, – нервно ответил Джем.

Наконец шпионы закончили загрузку бота. Напоследок, перед тем, как залезть внутрь, они картинно построились перед кабиной в одну шеренгу лицом к вагончику, синхронно показали неприличные жесты, запрыгнули в бот и, взлетев, взяли курс на купол центральной станции. Бот, загруженный под завязку, еле оторвался от поверхности планеты.

– И что теперь делать с золотым самородком? – спросил Батон.

– Зубы себе модные вставим, – процедил Джем. – Глядишь, еще и на золотой пистолет для Кебаба хватит…

Переносные радиостанции, естественно, остались в боте, поэтому пришлось ждать три часа, пока Кебаб с Хапсом не закончили развозку по своим точкам и не прилетели к ним. Они завели экскаджатор, убрали его от дверей и освободили двух незадачливых пленников. Узнав о том, каким образом Батон с Джемом оказались в заточении, Кебаб с Хапсом долго смеялись.

Джем, забрав у последнего переносную радиостанцию (тот по своей полицейской привычке постоянно таскал ее в кармане скафандра), настроил нужный канал и принялся вызывать беглецов:

– Дивер, Сант, ответьте Джему! – сказал он в микрофон.

– На связи, – тут же отозвалась рация голосом Дивера.

– И как это все понимать? – спросил Джем.

– Так как есть, – голос Дивера искрился радостью. – Вы олухи, а мы уже в челноке. Двигатели продуты, через пять минут стартуем. И не надо за нами гнаться. Вы забыли запереть тот челнок, который поновее. На старой лоханке, оставшейся на площадке, вы никогда нас не поймаете. Ха-ха-ха!

Шпион рассмеялся.

– А что это вы загрузили в бот? – поинтересовался Джем.

– Кучу дерьмового грунта с этой гиблой планеты, – сообщил Дивер лживым голосом. – С пустыми руками неохота возвращаться домой. Пусть наши ученые исследуют, может, чего полезного найдут в породе.

– А мы вам конфет привезли.

– Ой, мы сейчас немедленно вернемся! – воскликнул Дивер, ерничая. – Засуньте их себе в задницы! Мы тут радио успели послушать. Скоро опять встретимся! Только теперь вы будете породу рыть! А мы вам, так уж и быть, конфет привезем. Сосательных! Ха-ха-ха!

Он отключился, и вслед за этим на горизонте возникла яркая огненная точка. Она, постепенно уменьшаясь, вскоре исчезла где-то среди звезд.

Выйдя из бота в карьере, называемом «Четвертым разрезом», все четверо просто потеряли дар речи. В стороне от основного места выработки была прорыта стометровая канава глубиной не более человеческого роста. Даже глазами простого человека, не имеющего никакого понятия о геологии, было видно, что кучи вынутого из канавы грунта сильно отличаются от обычной породы, предназначенной для загрузки в джанкеры. Грунт блестел мириадами маленьких светлячков!

Кебаб моментально влез в кабину стоявшего неподалеку экскаджатора, завелся и двинул машину зачем-то в объезд канавы. Проехав метров двести, он развернул экскаджатор перпендикулярно линии прежней выработки и, опустив вниз ковш, принялся рыть грунт, постепенно удаляясь в сторону видневшейся на горизонте линии небольших холмов. Джем с Хапсом спрыгнули в канаву, А Батон, наученный горьким опытом, остался на охране бота.

Спустя час ситуация полностью прояснилась. Вся четверка уселась в бот, сняла шлемы и Батон, подняв аппарат с поверхности, повел его к куполу.

– Надо же! – воскликнул Кебаб. – Это не просто жила. Это целое поле! Глубина залегания неизвестна. Я прорыл яму метров на семь. Чем глубже, тем меньше примесей!

– Да, – согласился с ним Хапс. – На дне канавы я даже нашел несколько небольших самородков.

Он достал из кармана три маленьких желтых камешка и передал их Джему. Тот, внимательно осмотрев самородки, выругался и констатировал:

– Получается, что мы сами себя надули!

– Почему? – спросил Хапс.

– Целью плана было загадить мозги шмордонцам и убедить их в том, что Тринадцатая планета представляет собой огромную ценность. Если бы план сработал, можно было бы впарить ее императору в обмен на мир для Джаппурии.

– Так все сработало! – воскликнул Хапс. – Шпионы нагребли золотого песка, угнали джабль и скоро обрадуют своего императора.

– В том-то и дело! – вскричал Кебаб. – Только теперь ценность планеты очевидна даже мне и отдавать ее вонючим шмарам – жаба задавит!

– А-а-а, – протянул Хапс, сообразив, что битва до последней капли крови приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки.

– Что, паника опять постучалась в твое сердце? – подозрительно ласковым голосом спросил Батон.

– Нет-нет! – торопливо ответил Хапс. – Я уже попрощался с жизнью и потому ничего больше не боюсь. Но умирать на сухую категорически не согласен!

– Мы люди цивилизованные и перед смертью никого не мучаем, – сказал Кебаб. – Кстати, хочу заметить, что коньяк очень хорошо закусывается сочными дольками персика из компота!

После обильного ужина Кебаб достал пакетик фундука и принялся колоть орехи самородком, присланным ранее Морсом, а Джем взял шморофон и нажал кнопку вызова.

– Да! – ответил Премьер-министр. – Говорите быстрее. Я занимаюсь эвакуацией парламента и потому мне некогда.

– Перестань стучать! – крикнул Джем в трубку, глядя на Кебаба. – Ни черта не слышно.

– Не понял, – сказал Морс.

– Ха! Это я не вам, – хохотнул Джем. – Короче, отложите все дела и слушайте меня внимательно. Открытым текстом говорить не буду, но вы меня поймете… А если не поймете, значит – вы осел! Тогда буду общаться прямо, так как джанкеры перестали прилетать сюда и письмо с одним из них уже не отправишь…

– Что вы несете, Джем?! – строго спросил Морс. – Вы пьяны? Но я не посылал вам спиртных напитков!

– Мы и сами с усами! – проорал Хапс с другого конца стола, теребя пальцами свои крохотные усики.

– Кто там кричит? – с негодованием спросил Премьер-министр. – Хапс? Передайте ему, что после войны я назначу его инспектором по розыску угнанных джамобилей. Будет сутками безрезультатно бегать как савраска в поисках давно разобранного джамохлама!

– Он себя уже похоронил заочно, – смеясь, ответил Джем. – Так что место разыскника отдайте министру Квасу Ядреному. Тпру! Хватит! Слушайте сюда: план сработал. Шпионы на пути к славе. Но! Оказалось: то, что мы хотели выдать за действительность – соответствует ей взаправду!

– Вы бредите!

– Нет. Вчера вскрыли пласт поверхности в новом месте. Чистый золотой песок, плюс самородки. Площадь огромна. Глубина залегания не установлена. Чем глубже роешь, тем песок чище…

– Ш-ш-ш! – зашипел Морс. – Нас могут подслушать.

– Плевать! – воскликнул Джем. – До меня только что дошло – шептать бесполезно. Шпионы смогли захватить с собой несколько мешков породы. Шмордонцам будет известна правда.

Премьер-министр помолчал немного, а потом произнес желчно:

– Джем, обмен планеты на мир отменяется.

– И что прикажете теперь делать? – спросил Джем весело.

Голос Морса заскрипел какими-то неживыми нотками. Казалось, говорит не Премьер-министр, а кто-то другой, незнакомый и страшный. Слова медленно выскакивали из трубки и в полной кухонной тишине падали тяжкими каплями на сердца Джема и его товарищей:

– Планету не стоит менять, а равно продавать. Королева и ее дочь находятся в месте, где никто не сможет их найти. Если Шмордон победит, я не оставлю их в живых. С потерей Тринадцатой планеты их ждет такая же участь. Делайте, что хотите, но помните о моих словах. Я всегда выполняю свои обещания…

Шморофон отключился. Джем с застывшей на губах улыбкой невидящими глазами посмотрел в трубку и медленно положил ее на стол. В кухне повисла гробовая тишина.

ШМОРДОН. ВОЙНА

Император восхищенно смотрел в иллюминатор на огромный флот Шмордона, застывший в четком строю. Боевые звездолеты, ощетинившись жерлами сотен ракетных установок, были подобны чудовищам, воскресшим из глубин древних веков. Истребитель «Клинок», проходя перед строем, салютовал красным импульсным сигналом каждому кораблю, и они отвечали ему тем же.

– Потрясающая мощь! – довольно воскликнул Шмор Тринадцатый.

– Да, ваше величество, – с готовностью откликнулся Филер, стоявший за плечом императора.

Неожиданно хорошему настроению Шмора пришел конец. На левом фланге строя он увидел шесть ржавых крейсеров, покрытых какими-то неопрятными потеками. В отличие от остальных кораблей флота, их болтало из стороны в сторону и носило вперед-назад.

– Что это за лоханки? – спросил император, содрогнувшись от отвращения.