Текст книги "Шмордонские войны (СИ)"

Автор книги: Виктор Емский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Виктор Емский

Шмордонские войны

Представьте себе галактику, в которой обитают люди, похожие на нас. Но странное дело, расселились они по разным углам. В одном углу живут военные дуболомы, в другом жулики, воры и коррупционеры, в третьем торговцы. А между ними снуют цыгане в своих космических кибитках. А сколько всего углов? А почему герои книги так похожи на землян? И откуда взялась земная система мер и весов? На все вопросы ответит эта веселая книга. А если не на все, то следующие книги продолжат рассказанную историю. Предупреждаю: плакать не захочется никому! Автор.

ШМОРДОН

На столичной площади возвышался величественный монумент, представлявший собой композицию, составленную из огромной бомбы с сидящей на ней бронзовой фигурой первого императора. Бомба была отлита из нержавеющей стали, и на ее боку красовался стоящий на задних лапах шмороглот с короной на голове (мифическое чудовище с телом льва и головой бегемота), являвшийся гербом Шмордона. Над фигурой гротескного зверя сверкал выведенный громадными буквами девиз императорской фамилии, который гласил: «Честь Шмордона превыше жизни».

Герб и девиз были покрыты сусальным золотом и потому бросались в глаза всякому, кто находился рядом с памятником или проезжал мимо него в шморовозе.

Еще двести лет назад, почти сразу после постройки, монумент оградили решетками и выставили внутри караул. Это было связано с тем, что подданные императоров стали своими языками лизать герб, считая, что таким способом они смогут унести домой хоть частичку государственного богатства. Что они потом делали с этим богатством, попавшим в желудок, а затем в кишечник, было неизвестно, но надпись приходилось в течение года неоднократно обновлять ввиду ее явной зализанности. Кстати, ограда не помогла.

Сейчас решетки пестрели табличками с информацией о том, что памятник находится под напряжением и оборудован сигнализацией. Оказалось – караул, в первое время выставлявшийся внутри периметра с тем, чтобы не пускать к монументу посторонних, по ночам сам принимал участие в засасывании сусального золота. Теперь гвардейцы, облизываясь, ходили вокруг решетки и мечтательно глядели на стальную бомбу, а надпись оставалась целой долгое время. Но все же иногда случались печальные происшествия, когда по утрам караульных гвардейцев находили мертвыми на пьедестале памятника. Мокрый язык и электрический ток – несовместимые вещи…

Командующий Звездным Флотом Шмордона лорд Надолб, расположившись в служебном адмиральском шморовозе, чувствовал себя тревожно и потому немного нервничал. Он догадывался, зачем его вызвал император.

Рядом с лордом на кожаном диване сидел «по стойке смирно» начальник имперской военной разведки барон Филер, делавший вид, будто спокойно разглядывает мелькавшие в окнах дворцы центральной части столицы, которая называлась Шморой в честь родоначальника правящей династии Шмора Первого Великого.

Барон Филер носил звание бригадира и, будучи подчиненным лорда Надолба, молча соблюдал субординацию, не мешая своему начальнику спокойно мыслить. Он догадывался, зачем командующий приказал ему ехать вместе с ним на аудиенцию. Для этого не надо было иметь много ума или пользоваться агентурными данными. Было и так понятно, что лорд Надолб взял с собой главного военного разведчика для исполнения уготованной ему роли самого обычного козла отпущения. Поскольку об этом знали оба пассажира шморовоза, каждый из них молчал и думал о своем.

Нельзя сказать, что барон Филер был согласен с ожидающей его участью, но деваться ему было некуда. И вот почему.

Бригадир Филер был профессионалом высочайшего класса. Под его управлением военная разведка действовала самым эффективным образом. В любой точке пространства, окружавшего империю Шмордон, роились шпионы, которые информировали барона обо всем на свете. Но эта кипучая деятельность почему-то совсем не затрагивала ближайшего соседа, коим являлась небольшая звездная система, называвшаяся Джаппурией.

Какие бы тактические операции в отношении соседей не проводил Филер, они всегда заканчивались полным крахом. Шпионы либо не возвращались (с удовольствием перейдя на сторону противника), либо вылавливались властями Джаппурии и впоследствии выдавались лишь спустя несколько лет после отсидки в каторжных местах. По возвращению в Шмордон эти разоблаченные шпионы ничего ценного не могли сообщить, так как в период отбывания каторги видели только кайло и гранитные скалы, которые им приходилось долбить от рассвета до заката каждый день.

Если б это происходило только из-за упущений барона, то Филера бы уже давным-давно освободили от занимаемой должности и заставили бы в лучшем случае пилить зубами елки на лесоповале. Но ситуация с постоянно проваливавшейся агентурой существовала уже более двух сотен лет и не зависела от начальников, назначаемых на столь важный пост. Сколько б ни засылалось в Джаппурию шпионов и как бы хорошо они не готовились, исхода было только два – добровольная сдача в плен или провал!

Зная об этой двухвековой тенденции, барон Филер чувствовал себя в относительной безопасности, но все равно нервничал, так как император – совсем не командующий Звездным Флотом и потому «лапшу на уши» ему не повесишь. Слишком опасное для здоровья действие…

Лорд Надолб взглянул на Филера и поинтересовался с издевкой в голосе:

– Как вы думаете, барон, зачем нас вызвал император?

Бригадир, зная о том, что император вызвал лишь командующего, ответил сдержанно:

– Скорее всего, наш посол в Джаппурии облажался в очередной раз. Говорил я вам, господин адмирал, что не следует поддерживать кандидатуру этого торгаша на столь важный пост! Ведь посол автоматически является резидентом нашей разведки…

– Гм, – ответил лорд Надолб и отвернулся от барона к окну.

За стеклом мелькала решетками площадь имени Шмора Великого.

Лорд Надолб, зная, какой тяжелой будет предстоящая аудиенция, принялся на всякий случай вспоминать про себя историю Шмордона. Барон Филер занялся тем же, но порознь с лордом и потому тоже молча.

Двести лет назад Шмор Первый, прозванный впоследствии Великим, разогнал поочередно все дикие демократические режимы на планете и провозгласил Шмордон единым государством. Более того – империей. Императором стал, естественно, он сам.

Это было время, когда люди, называвшие себя шморами, только вышли в космос и начали спорить, какому государству принадлежит тот или иной кусочек околопланетного пространства. Благодаря первому императору, которого переполняла кипучая энергия, усилия всего человечества были объединены и наука шагнула вперед бешеными шагами. Этому в первую очередь способствовали новые методы организации научного процесса, вылившиеся в триединую форму принудительно-поощрительно-расстрельного труда. В результате – к концу правления Шмора Первого учеными были построены несколько небольших звездолетов, способных покорять космическое пространство. И здесь Шмор заявил, что империя может быть таковой только в галактическом масштабе. Ибо на планете – не империя, а бижутерия…

Ученым пришлось еще поднапрячься и создать огромный десантный звездолет, в который тут же загрузили танки, пушки, ракеты и, само собой, массу пехоты. Возглавил начальную стадию имперской экспансии сам Шмор Первый.

Целью экспедиции стала ближайшая звездная система. Как впоследствии оказалось, она называлась Джаппурией по имени своей небольшой желтой звезды. Система состояла из четырнадцати планет. Четыре ближайшие к звезде планеты были заселены гуманоидами, внешне ничуть не отличающимися от шмордонцев. Между этими обитаемыми планетами было налажено цивилизованное сообщение. Маленькие челноки летали туда-сюда, заставив выразиться императора следующими словами: «Смотрите, шныряют, как у себя дома!».

Остальные десять планет были либо газовыми гигантами, либо шарами, состоявшими из обычного космического материала, то есть – камней и пыли.

Но не следует думать, что император решил начать экспансию с бухты-барахты. Задолго до этого с джаппурцами был установлен радиоконтакт. Более того – к ним даже отправили посольство на одном из первых экспериментальных звездолетов, так как никто не понимал джаппурского языка и потому не мог перевести императору радиограмм, получаемых из соседней звездной системы.

Посольство не вернулось. Но зато радиограммы стали приходить на шмордонском языке. И в них говорилось, что послам очень понравилось королевство Джаппурия, и потому возвращаться обратно они не собираются. Оскорбленный таким ответом, император потребовал джаппурцев вернуть шмордонское имущество, и звездолет, на котором улетело посольство, отправился домой в автоматическом беспилотном режиме. Но этот акт доброй воли не изменил планов императора, так как вопрос с экспансией был решен давно и бесповоротно.

Прибыв на место, Шмор Великий приказал подвести десантный корабль к первой от звезды планете и созвал совещание, на котором произнес речь перед своими верными генералами.

– Значит, так, – сказал он. – Выбираем ровное место и десантируем на него все наши силы сразу!

– Но мы не знаем их возможностей! – пискнул кто-то. – У нас здесь даже разведки нет! И телесигналы не проходят…

– Тем лучше! – рявкнул Шмор. – Меньше будете языками молоть! А то вечно: противник справа, противник слева… А здесь он везде и снизу! Понятно?! Вперед!

Пока войска выгружались на какое-то ровное поле, пришла радиограмма, в которой шмордонским языком спрашивалось:

– Какого черта вам тут нужно?

Радист звездолета передал в ответ следующий текст, продиктованный ему императором:

– Я, император Шмор Первый, объявляю вас своими подданными! Потому предлагаю сдать оружие и не сопротивляться. Мы, цивилизованные шмордонцы, научим вас, дикарей, жить правильно!

В ответ пришла радиограмма, которую радист долго не решался зачитать. Но после нескольких грозных воплей императора все-таки огласил послание:

– Вам что, делать больше нечего? Если хотите воевать – воюйте сами с собой. Мы такими глупостями не занимаемся.

Император, побагровев, проорал:

– Они что там, идиоты? Ускорить десантирование!

Когда основные силы высадились на планету, Шмор стал с нетерпением ждать известий. Телесвязь наладить так и не удалось, и информация начала приходить в виде радиограмм, наполненных паническими требованиями прислать подкрепления. Это выглядело странным, так как император, следя за планетой, не видел на ее поверхности ни одной вспышки, свидетельствовавшей об идущей внизу войне.

Он послал резерв, но панические радиограммы поступать не перестали. В конце концов, на планету были высажены все силы, находившиеся в корабле, включая его экипаж. В звездолете остались только император и радист. Шмор приказал послать радиограмму о том, что больше подкреплений не будет и радист выполнил приказ. Поток беспорядочных сообщений с планеты тут же прекратился. И наступила информационная тишина.

Император, расхаживая по рубке, ругался черными словами и посылал радиограмму за радиограммой, пытаясь связаться со своими генералами, но никто с планеты не отвечал. И когда Шмор, отчаявшись, решил посадить огромный звездолет куда попало, пришло сообщение со следующими словами: «Ваше величество! Весь воинский контингент перешел на сторону противника. Мы признали себя подданными Деллы, королевы Джаппурии. Сдавайтесь и вы. Ваш бывший генерал лорд (тоже бывший) Бомбель».

Шмор в гневе приказал передать:

– Императоры не сдаются!

Ответ пришел незамедлительно:

– Вам же хуже. Отправляйтесь в свой дурдом и забудьте об экспансии. Джаппурия непобедима.

Император от такого ответа тут же впал в состояние доблестной ярости. Это выразилось в достаточно необычной форме. Сначала Шмор выдал радисту увесистый подзатыльник, затем надел скафандр, привязался к самой мощной атомной бомбе и дистанционно сбросил себя вместе с ней вниз, крикнув напоследок в переговорное устройство своего шлема: «Сейчас я вам торжественно сдамся! Встречайте с музыкой!». Радист, проследив за этим действием, увидел, как на планете расцвел гигантский цветок взрыва. Он, не задерживаясь, влез в спасательный бот и десантировался, бросив корабль на произвол судьбы…

Спустя неделю к звездолету пристыковался челнок джаппурцев. На борт имперского чудовища взошла небольшая группа людей, в составе которой оказался императорский радист. В адмиральской рубке была оставлена свинцовая урна с прикрепленной к ней запиской. Люди запрограммировали навигационное оборудование на обратный курс, перешли в свой челнок и пустой корабль отправился к Шмордону.

Специальная комиссия, назначенная новым императором Шмором Вторым (сыном первого и потому уже не великим), обследовала корабль, изучила урну и ознакомилась с прикрепленной к ней запиской.

В записке говорилось следующее: «Ваш император, не вытерпев позора поражения, покончил жизнь самоубийством, подорвавшись на бомбе. Посылаем вам его прах и требуем забыть о нас навеки. Делла, королева Джаппурии».

В урне оказалась радиоактивная пыль. После тщательного исследования ученые заявили, что в составе содержимого урны обнаружено все что угодно. То есть – пыль состояла из множества элементов, включавших металлы, углеводороды и массу непонятных соединений органического происхождения. Но была ли в этой пыли хоть малая частичка прежнего императора, установить не удалось.

Специалисты детально обыскали весь звездолет, и – о, чудо! В одном из сливных бачков офицерского санузла был обнаружен непромокаемый пластиковый пакет, в котором находилась исписанная нервным почерком тетрадь. Это был труд радиста, тайно оставленный им в столь потаенном месте во время посещения звездолета. Именно благодаря этому самоотверженному поступку соратника Шмора Великого и удалось пролить свет на некоторые тайны Джаппурии.

Радист коротко рассказывал о государственном устройстве соседнего королевства и причинах поражения Шмордона, но самое главное – он поведал о последних секундах жизни прежнего императора.

Как оказалось, при подлете к поверхности планеты Шмор Первый крикнул:

– Что, не ждали?! Получи́те сюрприз!!!

Бомба взорвалась, испепелив всю округу. Но упала она на территорию всепланетной мусорной свалки и, очистив взрывом эту помойку, оказала тем самым огромную услугу джаппурцам, не знавшим до этого случая, каким образом утилизировать кучу отбросов, скопившуюся за несколько последних столетий. Естественно, от тела самого императора ничего не осталось, и потому в урну совком набрали пыли, появившейся после взрыва, считая, что хоть один атом неудавшегося завоевателя окажется среди частичек праха.

Новый император Шмор Второй распорядился поглубже зарыть урну на центральной площади столицы и построить на этом месте внушительный монумент, что и было сделано. А экспансию перенесли на другие направления, благо, космос огромен. Правда, о Джаппурии помнили всегда.

На протяжении многих десятилетий Шмордон захватывал звездные системы, окружая Джаппурию со всех сторон, и наконец, замкнул кольцо. Это случилось при прошлом императоре, которого звали Шмором Двенадцатым. Теперь империи подчинялись десятки обитаемых миров, и ее космический флот внушал страх и уважение.

Все это время имперские чиновники пытались установить с Джаппурией дипломатические отношения. Но – тщетно. Джаппурцы отвечали, что в дружеских отношениях с Шмордоном не нуждаются. Впрочем, как и в любых других.

Шмор Двенадцатый – очень смелый человек – все-таки решился на вторую войну. Он лично возглавил звездный флот и привел его в соседнюю систему. Но война закончилась так же быстро, как и при Шморе Великом, и, кстати, с тем же успехом, но с еще большим позором.

Лорд Надолб, являвшийся участником последней войны, вздрогнул от омерзения. Хотя война закончилась около пяти лет назад, события в памяти были еще достаточно свежи и не вызывали никаких добрых чувств. Адмирал посмотрел на Филера. Барон вдруг сморщился лицом и Надолб догадался, что тот тоже вспомнил о новом поражении империи, полученном от хитрых джаппурцев. Увидев, что он не одинок в своем патриотизме, лорд испытал чувство облегчения, и настроение его значительно улучшилось…

Шморовоз остановился перед служебным входом Железного Императорского Дворца. Услужливые гвардейцы из батальона охраны распахнули двери, и лорд с бароном вылезли в слякотное хмурое утро. Шморовоз отъехал, а оба кандидата на аудиенцию посмотрели на памятник Шмору Первому, установленный на площади.

Справа от старого монумента строился новый (в честь предыдущего императора Шмора Двенадцатого, героически погибшего во время последней войны с Джаппурией). Работы шли уже пять лет, но до завершения было еще далеко.

Воспоминание о погибшем императоре обожгло лорда и барона одновременно. Они посмотрели друг другу в глаза, тяжко вздохнули хором и направились строевым шагом к подъезду Железного Дворца.

Личный секретарь императора Шмора Тринадцатого граф Вискерс, воняя благородным перегаром, предложил вызванным военным руководителям немного подождать в приемной. Испытывая дружеское расположение к командующему флотом, Вискерс посчитал нужным шепнуть ему на ухо так, чтобы было слышно и начальнику разведки:

– Император общается с этой дурой, женой посла в Джаппурии. Это недолго. С такой жабой не то что общаться, в одной комнате находиться противно!

Лорд с бароном уселись на кожаный диван и начали мило беседовать. Со стороны могло показаться, что два аристократа полны в отношении друг друга самых лучших чувств. Но на самом деле лорд Надолб был вне себя от гнева! Сделав на лице натянутую улыбку, он, пристально глядя в глаза барона, спросил:

– Почему я не знаю, что она прибыла в столицу?!

– Я не успел доложить, потому что вы мне не дали этого сделать, – ответил Филер, улыбаясь столь же любезно.

Вискерс, услышав разговор, догадался, о чем идет речь и, не вылезая из-за своего стола, громко сказал:

– Да за этой грымзой не успеешь! Она перемещается по галактике как газы от горохового супа в животе…

Он рассмеялся, сделал вид, что уронил на пол ручку, полез ее доставать и чем-то там, под столом, забулькал. Подняв голову через пару секунд, Вискерс добавил лоснящимися влажными губами:

– Сейчас императору надоест смотреть на ослиные уши, и он ее выгонит.

Речь шла о леди Крокозябл. Ее муж – лорд Крокозябл-младший – приходился сыном одному из самых богатых людей империи – Крокозяблу-старшему. Последний был миллиардером, и ему принадлежали банки, заводы, газеты, телеканалы, космические корабли, и даже поговаривали о неких воинских формированиях, занимавшихся на задворках империи вышибанием налогов у покоренных народов, ставших подданными императоров Шмордона. На его заводах производилось все: от пылесосов до шморовозов.

Крокозябл-старший был личным другом предыдущего императора, и его сын воспитывался вместе с императором нынешним. Поэтому Шмор Тринадцатый, придя к власти, тут же пожаловал Крокозяблу-младшему титул лорда и даже подарил ему придуманный лично герб, на котором императорской рукой был нарисован гротескный зверь, имевший тело зяблика, а голову крокодила. Новоиспеченный лорд принял подарок с благодарностью, но почему-то нигде это изображение использовать не торопился…

Будучи богатым наследником, Крокозябл-младший совсем не испытывал желания заниматься банковской деятельностью. Ему захотелось славы государственного деятеля. Поэтому он попросил Шмора Тринадцатого отправить его послом в только что открытое дипломатическое представительство на одной из планет Джаппурии. Император удовлетворил эту просьбу и от лорда Надолба ничего в этом случае не зависело.

Теперь лорд Крокозябл сидел в Джаппурии, а его жена моталась туда-сюда, озабоченная секретностью доставляемой информации, так как радиосвязь этого обеспечить не могла.

Надолб вспомнил, что Крокозяблу-младшему было пожаловано потомственное дворянство и потому Крокозяблиха тут же стала леди, хотя происходила из презренного рода, все представители которого наследственно занимались кладбищенской деятельностью. Ее отец – Некрос Длинный (прозванный так за высокий рост) – поставил похоронное дело на широкую ногу, начав скупать кладбища. В результате после смерти папочки оказалось, что его единственная дочь стала владелицей огромного количества могильников, расположенных в самых разных углах шмордонской империи.

Крокозябла-старшего не смутил даже тот факт, что дед невесты – Грифс Убогий – был в свое время самым обычным могилокопателем. Банкир женил своего сына на дочке Некроса Длинного, благо был уверен, что люди мрут всегда, а кладбища – одни из самых лучших в мире мест для извлечения прибыли.

Кстати, поговаривали, что отнюдь не известно, кто был богаче – Крокозяблы или невеста. Ходили даже слухи, что Крокозябл-младший по сравнению с невестой – нищий калека возле церковной паперти на фоне архипи́стора в золотых ризах. Как бы там на самом деле ни было, но когда приглашенные на свадьбу гости увидели невесту, они сразу поняли, что молва никогда не ошибается.

Молодая красавица (около двух метров ростом) обладала тощим костлявым телом, подобным скелету, и длинным лошадиным лицом, на котором буйно росли усы и крючковатый нос, при разговоре залезавший кончиком в рот. Усы она, естественно, брила, но зато никакая прическа не могла скрыть ее перпендикулярно отставленных от черепа ушей с заостренными кверху кончиками. Короче – Крокозябл-младший настолько был благодарен отцу за свою суженую, что престал с ним общаться. Крокозябл-старший на это совсем не обиделся и говорил при случае своим друзьям, коих было превеликое множество (ибо все ему были должны): «Ничего. Стерпится – слюбится. Главное – у них теперь есть что покушать. Покойники всегда жирные…»

Лорд Надолб сначала испытывал к леди Крокозябл некое чувство жалости, но оно быстро прошло, так как вела себя она откровенно по-свински: общалась свысока, считая всех дураками, и была слишком большого мнения о себе, полагая, что окружающие ее домогаются, но совсем недостойны чести владеть столь бесценным сокровищем, а уж лапать ее – тем более…

Тем временем Филер вернул Надолба к действительности следующими словами:

– Лорд Крокозябл просит не посылать свою жену обратно. Он настолько этого не желает, что согласен оплатить все расходы, связанные с подготовкой последней группы агентов для Джаппурии, которые обучаются по новой креативной программе…

Граф Вискерс, слышавший эту реплику, ржанув, воскликнул:

– Чудесненько! Барон, давайте я запру Крокозяблиху в карантин как лицо, прибывшее с опасной планеты. Вы возьмете деньги с ее мужа, а мы их вместе пропьем! Ведь все равно ваша новая группа агентов провалится! И не надо на ее обучение ничего тратить! И никакая это не взятка! Ха-ха-ха!

Неожиданно зазвонил шморофон. Вискерс заткнулся, вытер слюнявый рот рукой, приложил трубку к уху и лакейским голосом забубнил:

– Да, ваше величество. Нет-нет, ваше величество. Ни грамма, ваше величество! Ведь еще только утро, как можно?.. Да, здесь. Направляю!

Граф положил трубку, махнул рукой в сторону дверей кабинета императора и сообщил:

– Император ждет вас.

Надолб и Филер встали, поправили мундиры и направились к двери. Краем глаза адмирал заметил, как Вискерс привычно нырнул под стол…

В просторном кабинете императора вдоль стен стояли мягкие кожаные диваны. В воздухе пахло кофе и женскими духами. Лорд Надолб и барон Филер согласно требованиям Устава отдали честь императору, стоявшему посреди кабинета, а потом поклонились как обычные придворные. Шмор Тринадцатый, улыбнувшись казенной улыбкой, указал рукой на один из диванов и военные руководители с достоинством уселись в обозначенное место.

Они сразу же заметили леди Крокозябл, сидевшую на соседнем диване. Она взглянула на них томными глазами, полными неподдельного счастья, и принялась торопливо одергивать руками платье, своим видом стараясь показать, что совсем недавно подверглась насилию со стороны царствующей особы. Но ее действия не привели к желаемому результату, то есть – никак не убедили лорда и барона в том, что император сексуально домогался этой мымры. Она прочитала сей вердикт в их глазах и потому прекратила возню и зло прищурила взгляд.

Император, сделав вид, что не заметил движений леди и перестрелки взглядами, поставил стул перед своими подданными, уселся на него, закинул ногу на ногу и стал пристально смотреть в глаза барону Филеру. Эти действия сопровождались полным молчанием и потому выглядели достаточно жуткими.

Шмор Тринадцатый был далеко не молод. Ему шел тридцать восьмой год. Он поздно пришел к власти, так как его отец погиб во время последней войны с Джаппурией. Если бы Шмор Двенадцатый не решился на эту войну, то сын мог дожидаться короны еще бес знает сколько времени, потому что здоровье у отца было – хоть куда.

Но обстоятельства сложились таким образом, что Шмор Тринадцатый воссел на императорский трон и принялся разгребать последствия правления своего храброго, но совсем недалекого отца.

Новый император оказался достаточно сложной и интересной фигурой. Он носил маленькие усики, был хитер и саркастически непредсказуем. Он, например, мог нахваливать какого-нибудь лорда, пить с ним шампанское, спрашивать его о самочувствии беременной невестки, зная о том, что через пару часов лорда обязательно отвезут пилить зубами елки.

В связи с этим нового императора боялись, но знали, что его саркастические непредсказуемости случаются достаточно обоснованно, то есть в тех случаях, когда репрессируемые личности напрашиваются в категорию подданных, о которых говорят: «Сам допрыгался», или: «Клеймо на нем ставить негде»…

Шмор Тринадцатый наконец насмотрелся на барона и вежливо осведомился:

– А не ваш ли родственник был начальником разведгруппы звездолета Шмора Великого?

Филер, покрывшись мурашками, ответил:

– Так точно, ваше императорское величество! Мой предок имел наглость сдаться в плен джаппурцам вместе со всеми остальными.

– И что вы сделали для того, чтобы загладить вину вашего рода перед Шмордоном? – тут же поинтересовался император.

Барон, вздрогнув, ответил:

– Ваше величество! Я лично разработал операцию и руководил группой диверсантов, организовавшей правительственный переворот на планете Разгульдяй. Благодаря этому вся звездная система сдалась нам без боя.

– Ах, да… Два года назад? – спросил Шмор.

– Так точно, – ответил Филер, начиная чернеть от бледности.

– Ладно-ладно, не бойтесь, – Шмор переложил ноги. – Я знаю, что вы, барон, находитесь на своем месте. Разведка работает отлично. Но не в отношении Джаппурии. Я понимаю, что наш давний враг непростой орешек. Но, может, настало время его разбить? А что для этого надо? Просто немного подумать. Вот вы, барон, думаете хоть иногда?

– Конечно, ваше величество! – воскликнул Филер, у которого отлегло от сердца, но не сильно.

– Так придумайте новую комбинацию, которая позволит вашим агентам внедриться в Джаппурию и не быть пойманными!

– Мы не знаем, почему наши агенты, подготовленные самым лучшим образом, проваливаются сразу по прибытии, – принялся оправдываться Филер. – Я готов лично отправиться на любую планету Джаппурии в роли обычного шпиона, чтобы узнать, почему так получается.

Император, хмыкнув, ответил:

– Я не желаю терять столь ценного разведчика, каковым являетесь вы, барон. Даже если вы и не перебежите на сторону противника…

– Убейте меня сразу! – крикнул Филер, вскакивая, и делая каменное лицо.

– Вольно, – сказал Шмор. – Садитесь и в следующий раз не перебивайте меня своими солдафонскими выходками. Итак, даже если вы не перебежите на сторону противника, то все равно будете вычислены и схвачены. Поэтому ваша засылка в роли шпиона отменяется.

Император встал и начал неторопливо прохаживаться перед своими собеседниками. Леди Крокозябл, улыбаясь, следила за ним восторженными глазами, показывая, что она – самая верноподданная единица в империи. Надолб с бароном делали то же самое, но несколько грубовато и прямолинейно. Император, прохаживаясь, похлопывал по ладони газетой, свернутой в трубочку.

Надолб вдруг вспомнил, что эта газета была у Шмора в руке с самого начала аудиенции. Адмирал вгляделся в нее внимательно и понял, что красные буквы титульного листа могут означать только одно – «Гудок Шмордона». Так назывался главный печатный орган империи, служивший рупором власти. Самым печальным было то, что газета принадлежала Крокозяблу-старшему. По всей видимости, утренний выпуск содержал что-то из ряда вон выходящее и Надолб об этом не знал. Барон Филер тоже. Это было понятно по его шальному взгляду, следовавшему за правой рукой императора. И лишь леди Крокозябл все знала, потому что поглядывала на военных свысока.

Император наконец остановился, хлопнул газетой по руке в последний раз и задал вопрос:

– Господин адмирал, что вы знаете об активности джаппурцев на их Тринадцатой планете?

Лорд Надолб, встав, доложил по-военному кратко и емко:

– Ваше императорское величество, на этой планете замечена непонятная возня. Джаппурцы доставили туда массу бурильной и карьерной техники. Роют круглосуточно на протяжении последних пяти месяцев. Нарыли кучи породы. Планета теперь похожа на лужайку, перепаханную кротами. Грузовые звездолеты забирают что-то и доставляют на третью планету. По моему распоряжению Четвертая Гвардейская эскадра нашего флота находится на допустимом расстоянии и следит за ситуацией в оптические устройства.

– А что они там ищут и что доставляют? – спросил Шмор Тринадцатый.

– Мы этого не знаем, – ответил лорд Надолб. – На основании заключенного «Договора о мире» наши корабли не имеют права подходить слишком близко к их системе.

– Ага, – сказал Шмор и, развернув газету, принялся читать вслух. – «Таким образом получается, что Тринадцатая планета системы Джаппурии представляет собой застывший золотой шар, покрытый слоем камня и глины. Королева Джаппурии Белла в своей ежегодной новогодней речи заявила, что Тринадцатая планета принесет счастье всем ее подданным, поскольку содержит столько самородного золота, что любому жителю ее королевства теперь можно не платить налоги пожизненно».

Император округлил глаза и поинтересовался:

– Что вы на это скажете, господа военные?

Военным сказать было нечего. Зато леди Крокозябл не удержалась:

– Ваше величество, я вам со всей ответственностью заявляю: это правда! Джаппурия, извините, на ушах стоит! Каждый бродяга хочет ехать старателем на эту планету, но, естественно, никого туда не пускают!

– Если никого не пускают, то кто же тогда роет? – спросил император.

– В этом вся суть! – затарахтела Крокозяблиха. – Разработками заведует Джем Баламут…