Текст книги "Некробиотика"

Автор книги: Виктор Дачевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Вообще– то МакЛохлан догадывался, что у духов есть органы чувств. Иначе как бы они могли видеть, слышать и разговаривать? Но почему первым проснулось обоняние? Майкл, даже будучи в мертвом теле, дышал все меньше и меньше. А когда тела нет? Зачем обоняние?

Сам запах его совсем не удивил. Как тогда, в магазине. Мама покупала индейку к рождеству и необдуманно заявила продавцу, что от птички пахнет.

– А что вас удивляет, мэм? – совершенно разумно возразил продавец. Она же мертвая!

А потом вдруг снизошло озарение. Так вот для чего нужен запах! Какая же идиотская душа будет подниматься и воспарять, если тут тепло, удобно, комфортно? Не-ет! Нужен стимул.

Сначала МакЛохлан, будучи под впечатлением от различных художественных произведений, в которых душа расстается с телом, попытался пассивно воспарить. Поднять руки к небу и устремиться в сияющую высь. Счет времени был потерян, но тянуть руки к небу в такой позе стало жутко неудобно. Еще один стимул?

Тогда Майк попытался оттолкнуться от собственного тела ногами. Ног не было. Он их не чувствовал, они его не слушались. Впрочем, ни у одного из встретившихся ему духов ног не было. А руки были.

Вот руками он и выкапывался из этой темной и зловонной обители. Выкапывался, как сквозь груду песка и на этот раз все удалось. Яркий свет штормовой волной ударил в глаза, а когда МакЛохлан попытался прикрыть глаза рукой, то свет только усилился.

МакЛохлан привыкал глазами к тому облаку света, в центре которого он находился. А еще приходилось привыкать к тому, что сам он теперь состоял из света. Особенно ярко светились руки.

Когда собственная светоносность была воспринята как удивительный, но факт, Майк огляделся. Облако света имело идеально круглую форму, футов двадцати в диаметре. Светился не только МакЛохлан. Светился песок. Светящийся песок шевелился, словно живой, как тогда, в ведре с останками Мэлори. На краю светлого круга стояла расплывчатая фигурка духа и призывно махала Майку прозрачной рукой.

– Я прошу прощения, молодой человек, вы не могли бы выключить дефлектор? – привидение пыталось перекричать шум в ушах МакЛохлана.

– Чего сделать? – изо рта сыпался песок.

– У вас в животе. Продолговатый такой цилиндр. Выключите, пожалуйста, а то я подойти не могу. Не кричать же нам на весь каньон?

Светящийся Майк послушно глянул в то место, где раньше у него был живот. Стишин термос кофе при падении пробил туловище насквозь, но на самочувствии это никак не отражалось. Странным было то, что из-под торчащего термоса сочилась по светящейся коже ярко-ярко красная кровь. Бывает кровь у привидений?

Термос сидел крепко. Пришлось со всей силы упереться в него руками и протолкнуть так, чтобы он выпал из спины. А вот это было больно. Только жалеть себя оказалось некогда. Майк едва успел выдернуть руку из собственного брюха – так быстро затягивалась рана. И почти в то же мгновение по вернувшимся ногам забегали мурашки.

– Там повернуть надо! – продолжал махать руками настоящий призрак Сверху, под крышкой, есть выключатель. Надо на крышку надавить, она откроется и там выключатель!

Самым тяжелым, в этой ситуации, было понять: где верх, а где низ. Щелчок выключателя ударил по МакЛохлану космическим холодом. Моментально слиплись пальцы на руках, на носу начала расти сосулька.

– Не тратьте энергию! Тушите свет! – кричал в лицо призрак с такими знакомыми чертами лица. – Срочно представьте, что вы в полной темноте!

Это МакЛохлан умел. Потеплело моментально, но все равно было холодно. Чертовски холодно.

– Так вот каким образом Стиша зажигала на пальце лампочку... Удобно... Когда ж я сдохну? – молча возмущался Майк.

– И с чего это вы решили тут иллюминацию устроить?! Время совсем не рождественское, – по-доброму бурчал дух Грегори Киллголейма.

– Я знаю, кто вас убил! – вместо "здравствуйте" выстучал зубами МакЛохлан.

– Да, об этом много говорили! – беззаботно отозвался дух. – Вы не могли бы еще немного покрутить этот выключатель?

– А что это? – кивнул МакЛохлан, удивленно разглядывая свои, совершенно целые конечности.

– Это дефлектор! – как будто между делом рассказывал призрак Грегори Киллголейма. – При создании Живых генераторов мы его использовали для защиты измерительных приборов. Он частично экранирует действие Живых генераторов на площади, которая зависит только от заряда батарейки. Мне тогда и в голову не приходило, что его можно использовать таким образом! Столько Живых могли спасти! Нужно еще несколько раз провернуть переключатель в сторону выключения.

– Это ваш сын вас подставил! – продолжал индивеющий МакЛохлан. – Он мне еще до того, как экран упал, сказал, что хочет замочить своего папашу под видом несчастного случая!

– Я понимаю ваше возмущение, молодой человек. Еще, еще поворачивайте, эту крышку надо совсем отвинтить. Дело в том, что я уже окончательно и бесповоротно мертв. Мертв, рад этому и ничего с фактом своей смерти поделать не могу. А мстить и заниматься прочими глупостями не имею ни времени, ни желания. Меня, знаете ли, ждут. Выбросьте эту крышку и высыпайте из цилиндра порошок.

Из термоса вышло около трех унций снежно-белого песка. Майкл заметил, что вокруг них начинает собираться кучка разнообразных по форме и содержанию духов, числом около пятнадцати.

– Вы не подумайте, Майкл, кажется, вас зовут? Да. Майкл МакЛохлан. Тот самый, который пригрел под своим крылышком этого змееныша Дорвина. Я не ошибаюсь?

– Он обокрал меня. И сына моего убил...

– Сочувствую вам всей душой. Теперь выкручивайте продолговатую капсулу. Сочувствую, но ничуть не удивлен. У Дорвина, знаете ли, склонность характера такая. Он от этого, я так понимаю, удовольствие получает.

– Но он там живой ходит! А вы и я тут!

– Вот вам и карты в руки! А мне остается только пожалеть, что я не увижу своего настоящего сына!

– У вас есть еще один сын? – насторожился МакЛохлан.

– Еще нет. – сделал первую существенную паузу в разговоре Киллголейм. Но он должен вот-вот родиться. В генетическом плане он мне, конечно, не совсем сын. Процентов, может быть, на двадцать семь. Но это плод усилий всей моей жизни. Хотелось хотя бы при рождении присутствовать...

– Ну, меня шпагой явно не "плод" проткнул! Ой...

– Разлили? Не волнуйтесь, это не опасно. Надо эту жидкость вылить прямо на порошок и подождать чуть-чуть. Заодно и согреетесь. Скоро отсюда тепло пойдет, очень жарко будет. Вы только не пугайтесь, для вас это даже полезно. А вот мне такая штука могла бы очень навредить. Можно вопрос? Вас сюда специально послали?

– Нет. Я добровольцем...

– Это из-за личной вражды ко мне? Не сочтите за бестактность, но очень хочется узнать: кому понадобилось мое бренное тело? Или вы из этих, из оппозиционеров?

– Нет. Я сдуру подписал церковную бумагу о добровольном распылении.

– Это действительно не самый умный шаг. С вашей программой базальной наноподдержки умереть вам будет очень и очень сложно. Даже здесь. Вы видели, как меня распыляли?

– В-видел... – с трудом сдержал тошноту Майкл.

– Вот так попробуйте. Только не забудьте, что голову надо держать отдельно от туловища не менее суток. Не знаю, чем лично вы это заслужили, а моя вина очевидна. Просто поглядите вокруг. Во всем этом есть большой кусок моей работы.

– Я лечился у вас... тогда еще.

– Правильно! Именно для этого все и создавалось. Но нет! Обязательно было пойти дальше, до самого маразма! "Люди заслуживают абсолютной свободы!". Красиво звучит? Мне раньше нравилось. Думал, вот сделаю человечество свободным сначала от голода, потом от болезней. А потом, прости господи, и от смерти! А получилось, что сделал их свободными от...

От распотрошенного термоса повеяло теплым ветерком. Нижняя часть призрачного Киллголейма начала медленно таять в воздухе.

– Началось! – сбился с мысли дух. – Можно я вас попрошу об одном одолжении? Если увидите моего... моего настоящего сына... Просто передайте привет.

Призрак отлетел на несколько шагов и его внешний вид полностью восстановился. Он о чем-то пошептался с кучкой белесых зевак, и те начали суетливо разбегаться в разные стороны. Подальше от Майка. Когда МакЛохлан проводил взглядом самого неуклюжего из духов, Киллголейма уже не было. Хотя Майк совершенно четко видел, да и просто знал, что тот никуда не убегал.

Как в осеннем лесу от костра, от останков термоса шло сильное, но не обжигающее тепло. Майк инстинктивно придвинулся к теплу поближе, но тут же подался обратно. Создалось впечатление, что загорелась кожа. Жар был и приятным и обжигающим одновременно. МакЛохлан поднялся на ноги и побежал прятаться за ближайший камень.

Это он вовремя сделал, потому что поблизости от "костра" песок взбунтовался. Песок бурлил, словно громадный чан с ведьминым зельем. Вместо пузырей из-под песка лезли рассыпчатые черепа и прочие фантазии в духе Босха. Скучное зрелище.

Майка оно интересовало мало, и все благодаря соседу. Дух Самюэля Кейта взялся за его воспитание не успел Майк закатиться за камень.

– Коммуникатор не разбил? – жадно поинтересовалась призрачная личность, высунувшись из камня.

В этот момент волны жара от "костра" схлынули так же неожиданно, как и накатились. Призрак вылез из камня целиком.

– Я-то хоть спрятаться могу! – обвинительно кинул он МакЛохлану. – А местных слизней ты, как пить дать, развоплотил. Чего они тебе плохого сделали? Звонить будешь?

Майк, даже не пытаясь ввязываться в дискуссию, нажал на кнопку голосового доступа к коммуникатору.

– Только, когда дозвонишься, – продолжал лекцию убиенный Кейт, – ты не говори, что это тебе дух рассказал! А то не поверят, да и сам за это получить можешь, по самый локоть. Говори, что своими глазами видел, как эти два урода своего собственного брата в пьяном виде в каньон бросают!

– А откуда мне знать, что это именно тебя бросают? – возмутился Майк, позабыв о голосовом наборе.

– Ну чего вы напрасно спорите? – надтреснуто поинтересовался коммуникатор – Все равно абонент отключен, да к тому же находится вне действия сети. К тому же чуть меня не разбил. Браслет точно поцарапал.

– То есть позвонить никак? – убито прошептал в пьяном виде убиенный Кейт.

– Позвонить можно, только никто не услышит, если вас вообще кто-то захочет слушать. И нечего меня выключать! Я еще не договорил...

– Слушай, шарманка... – угрожающе протянул МакЛохлан, стягивая браслет с руки.

– Вот только не надо меня об камни! – аж завибрировал коммуникатор, не давая расстегнуть браслет.

– Опять угадал! – буркнул МакЛохлан.

– Если хотите знать, – вибрировал коммуникатор, – меня приобрели на распродаже за смешную сумму, и это при моих-то возможностях! А все, спросите вы, почему? А я вам скажу, что это из-за того, что меня запрограммировали в качестве подарка. Вы спросите: при чем тут подарок? А я вам скажу, что этот подарок один молодой человек сделал маме своей жены! Я вам больше скажу: он меня специально запрограммировал на ее манеру речи, чтобы маме было с кем пообщаться! Так что либо начинайте меня перепрограммировать, либо не надо этих ваших жалоб и истерик! – добавил он, звякнув об скалу.

– Сам теперь звони! – не без издевки предложил Майк притихшему Кейту и собрался уходить.

– И поднимите меня с пола, – потребовал коммуникатор, – иначе я вам про вашу почту даже слова не скажу!

– Какую почту?

– И обратно на руке застегните!

– Я спрашиваю: какую...

– Вот так бы и сразу, а то кидаться! Сохранено мультимедийное сообщение от неприоритетного абонента Стиша. Я пытался доложить, но вы то летали, то орали...

– Показывай!

– А он будет вот так вот подглядывать? – поинтересовался коммуникатор, явно имея в виду раздосадованного Кента.

– А ты меня прогони! – стал в позу дух Самуэля Гордона Кейта.

Майк глубоко вздохнул и показывать дозволил.

– Ну, привет, симпатяга! – открылись в хищной улыбке тридцать два идеальных зуба.

Майкл заметил, что края разрыва стали ровными. Словно не порвали рот, а разрезали щеки чем-то очень острым. Более того, раньше из разрыва торчали куски "живого мяса". Теперь этих подробностей не было заметно. Если не приглядываться, то создавалось впечатление, что это большой, но вполне естественный рот. Интересно, это она ради него прихорошилась? Отвратно, тем не менее.

– Я даже представить не могу, почему тебе сказали, что ты мертвый! Пощупай себя во всех местах и убедись: ты живой! И еще какой живой! На твоих наноботах установлено такое программное обеспечение, что убивать тебя практически бесполезно! Только время тратить. Ты рад? – явила она свою зубную формулу, выдерживая паузу.

– Так ты живой! – обрадовался Кейт. – Ну, теперь ты попал, малыш! Если ты не устроишь достойное отмщение за мою смерть без покаяния, то я... да я... Да я тебя нашим слизням сдам! Они тебя досуха высосут!

– Я вижу, что рад! – продолжала Стиша. – Потому что все суды и обвинения против тебя автоматически становятся несостоятельными и, когда ты выберешься из каньона, на твой счет автоматически будет переведена такая сумма компенсаций за моральный ущерб, что ты всю мертвую часть своего семейства сможешь в теплые трупы превратить!

– А еще заплатить за разговоры! – добавил кошелек-коммуникатор.

– И нанять пару трупов, чтобы они моих братцев привели ко мне, побеседовать! – не удержался справедливо убиенный Кейт.

– Только учти, что ты жив исключительно благодаря мне и моему дефлектору! – уточнила Стиша, и ее жабий рот вдруг перестал улыбаться. Потому что без него ты бы восстанавливался года полтора, а за это время тебя местные слизни превратили бы в шикарную бесплатную столовую.

– А мы еще успеем! – не без иронии прокомментировал, к несчастью, уже убиенный Кейт, а то бы Майк...

– За это у тебя передо мной один должок! – уже не так угрожающе, почти игриво заявила Стиша.

– В очередь стань! – вякнул Кейт и получил пинка. К вящему удивлению Майка, пендель оказался весьма и весьма материальным.

– Задача твоя предельно проста! – излагала Стиша.

– А как это ты? – пятясь, пучил на Майка белесые глаза обескураженный Кейт.

Следующий пинок вполне убедил Майка в том, что его тело более чем живое. Боль была самая настоящая. Подлючий призрак почти полностью втянулся в скалу, куда и впечаталась нога.

– Дефлектор, попадая в Живое излучение, включается автоматически. После того, как, с его помощью, ты соберешь свое бренное тело, нужно просто оставить этот замечательный прибор возле праха несчастного Киллголейма часа на два.

– Больно, да? – издевался справедливо убиенный Кейт. – Я сейчас еще и слизней позову!

– Дело в том, что Грегори Киллголейм может помочь нам с тобой стать самыми богатыми Живым и Мертвым в этом загробном мире! Его распыленная голова содержит все необходимые мне коды и сведения о безопасном доступе в базы данных. Мы с тобой на годы обгоним господина Президента Последнего и сграбастаем все бабло, которое Мертвые способны заплатить за свою красоту и теплоту.

– Последний раз предлагаю: пообещай мне спустить сюда моих братцев живьем, и я не пущу к тебе слизней! – продолжал торговаться Кейт, то там, то здесь высовывая из камня свое тонкотканное лицо.

– Если будут приставать духи и слизни, – продолжала Стиша, – просто побудь это время рядом с дефлектором, он размазывает их не хуже Мертвой зоны.

Майк рефлекторно оглянулся. Прямо на том месте, где только что покоились останки термоса и бушевал ведьмин котел, сидел и, похоже, грелся, словно на солнце, мерзкого, рваного вида кусок слизи. Несмотря на свою отвратительную внешность, слизняк имел вид довольно осмысленного и чем-то опасного существа.

– Я подберу тебя и Киллголейма через три часа. Не выпускай из рук дефлектор. Он стоит половины денег этого мира, но это чепуха. Просто он существует в ограниченном количестве экземпляров, и каждый мертвый в этом мире согласен по сто раз на дню совершать все смертные грехи, лишь бы его заполучить. До встречи! – еще раз улыбнулась Стиша.

По расчетам коммуникатора, до ее прилета оставалось два часа и четыре минуты.

Зря он пообещал духу Кейта вознаградить его братьев крупной суммой за ту услугу, которую они оказали миру живых.

Все это время Майк провел, отбиваясь от духов и слизней. Если бы эти твари постоянно не дрались между собой за право подступиться к теплому телу, Майк бы не справился. Каждое присасывание слизня вызывало приступ озноба и дурноты, справиться с которой было очень непросто.

Но просто так Майк не сдавался. Он убегал, отмахивался руками и ногами, сквернословил так, что даже слизни торопели.

Может быть, показалось, но такое впечатление, что пару слизней ему удалось развоплотить до жалких соплей на черном песке. Хотелось сделать это с каждой тварью, которая приближалась к нему с неоднозначными намерениями. Однако, сознательно это действие никак не удавалось повторить.

А Стиша умудрилась опоздать на двенадцать минут. Смесь ненависти и облегчения.

Пока грязный трос поднимал МакЛохлана к антикварному школьному автобусу, Майк успел трижды усомниться в возможностях Стиши как программиста.

Автобус явно держался в воздухе без помощи автопилота. Так держать развалюху на одном месте было способно только криворукое создание, которое не смогло бы прицелиться даже в унитаз.

За тросом Майку пришлось побегать по пересеченному дну каньона никак не меньше десяти минут. Потом, когда трос был пойман и крепко обвязан вокруг туловища, Майк пересчитал собственными боками все существенные выступы на обоих склонах каньона.

Избитого и ободранного Майка втянули в боковую дверь два дюжих молодчика, лица которых МакЛохлану запомнились по митингу. Именно они забрались на трибуну после выступления президента и начали наперебой обвинять того в узурпации власти и прочих политических грехах.

Стиша, прости господи, улыбалась.

– А где мистер Киллголейм – ласково спросила она.

– Он не захотел поехать... – прохрипел Майк, не в силах выпутаться из тех узлов, которые он накрутил на тросе во время полета.

– А дефлектор где? – посерьезнела Стиша.

– Он его поломал... – соврал МакЛохлан, заливаясь густой краской. Руки, испачканные в слизи тварей из каньона, никак не могли справится с затянутыми узлами. Все во благо.

– Мальчики, выбросьте его обратно! – почти без эмоций приказала Стиша. "Мальчики" сделали МакЛохлану больно в живот и ниже и разговор продолжился в крайне неудобной позе. Майк болтался на затянутом тросе и хрипло пытался оправдываться. Слышно его было плохо, да и не слушал никто.

– Ты соображаешь, кусок протоплазмы, что натворил?! – чуть высунувшись из люка, поинтересовалась Стиша, не открывая рта. – Да тебе ближайшие сорок лет придется каждый день по три квадратных метра кожи на пересадку сдавать, чтобы только оплатить мои расходы! Назови мне хоть одну причину, по которой я не должна отправить тебя обратно к слизням! Без дефлектора ты для них будешь замечательным кормом!

– Я... я расплачусь... все расходы...

– Что, избыток общения с духами? – усмехнулась Стиша. – Чем ты заплатишь?

– Я... живой... – каждое слово давалось МакЛохлану с трудом, проклятый трос удавкой стянул грудь.

– Это ненадолго! – протянула Стиша руку в салон. – Мальчики, дайте ножичек!

Обратно ее рука показалась с тем еще тесаком. А у Майка даже рука не поднималась, так стянуло тросом.

– Мой Враг... Дорвин Киллголейм... Если я жив... Все его деньги мои...

– Интере-есно! – заинтересовалась Стиша и начала пилить тесаком натянутый трос.

– Твои... – натужно хрипел МакЛохлан. – Деньги твои...

– Ма-альчики! – скомандовала Стиша – Продолжим разговор в помещении.

Неторопливые мальчики втащили Майка в автобус вместе со щелчком разрезанного троса. Дышать стало легче.

– Для начала объясни мне, где дефлектор? – все так же спокойно интересовалась Стиша.

– Я, когда очнулся, сразу подошел Киллголейм...

– Он уже собранный был? – перебила Стиша.

– Нет, он был дух...

– И как это дух смог поломать дефлектор?

– Он его не ломал. Он... Я думал, что я тоже дух. У меня руки светились. Я весь светился. Он подошел и говорит: "выкрути крышку, высыпь порошок". А что мне было делать?

– А почту ты смотришь? – струйка слюны таки прорвалась из уголка аккуратно разрезанного рта.

– Да я о ней узнал, уже когда сломался дефлектор этот! Я же говорю: я же думал, что я умер уже и уже дух я!

– Интере-есно! Как же ты выжил? В каньоне, со слизнями, без дефлектора? Этот дух Киллголейма, он что, охранял тебя?

– Нет, он сразу исчез. А еще он сказал, что у меня какая-то поддержка базальная, даже круче, чем у него. Вот. И что меня убивать почти бесполезно...

– Ладно, неубиваемый, теперь заткнись на пару минут, а я попытаюсь тебе объяснить, на какую сумму ты виноват. Мальчики, брысь отсюда!

Мальчики послушно отвалили в сторону кабины водителя.

– Про цену дефлектора ты должен был узнать из почты, – начала Стиша вполголоса. Майк судорожно сглотнул.

– Но это, так сказать, материальная цена. С этим дефлектором любой, даже самый гнилой труп мог бы спокойно гулять по любой живой зоне. Теперь ты понимаешь, чего ты меня лишил?

– Я...

– Ты слушаешь меня молча! Если ты заметил, я люблю, когда меня слушают молча! Продолжаем разговор?

– Я... – хотел извиниться Майк, но хлестко, не больно, скорее обидно, получил колючей Стишиной рукой по губам.

– Продолжаем разговор?

Майк кивнул. Просто кивнул.

– Финансовых выплат с твоей стороны будет крайне недостаточно, для компенсации этого непоправимого ущерба, – продолжала Стиша. – Мне потребуется от тебя множество мелких услуг, потому что настоящие Живые в нашей организации ценятся больше, чем материальные средства. Так что будешь гулять по Живым зонам вместо меня. Кивни, если понял.

Майк сидел неподвижно.

– Ну что ты глаза пялишь?

– Организация? – Майк был максимально лаконичен.

– Не дошло еще? – как же она все-таки мерзко улыбалась – Если есть желание, можешь называть нас оппозицией. А мне казалось, что тебе мои мальчики знакомы слегка. Или нет?

– Шайка крикунов, плюющих в человека, который их оживил...

– Ага! Они самые. Замечательно на себя внимание отвлекают. А тебе не кажется, что у нашего Последнего Президента, власти многовато? Что, кроме облагодетельствования трупиков, он еще чем-то занимается? Не бросилось в глаза? Сам законы устанавливает, сам судит, сам казнит, сам милует. Все сам. Один. Был Киллголейм, а теперь и его не стало. Ты знаешь, что в лабораториях генетики и наноботики из сотрудников остались одни лаборанты, даже без высшего образования? А о невероятных успехах мы слышим каждый день! Как ты думаешь, чего я хочу от человека, обладающего всей властью над целым миром "абсолютно свободных" трупов и заготовок для трупов? Отвечай!

– Ты хочешь, чтобы вся эта власть принадлежала тебе, – глядя в сторону произнес Майк.

У МакЛохлана всегда были проблемы со "властью". Не с политиками, или властьпредержащими чиновниками, а с самой "властью". Политиков и чиновников он даже любил. Они всегда имели перед собой достаточное количество целей, к которым упорно шли, не брезгуя никакими методами. Эта власть была понятна и доступна, потому что жадна до денег и связей.

МакЛохлана пугала власть, которая сама липла к избранным людям. Конкретизируем: его пугали люди, которым ему искренне хотелось подчиниться.

В детстве каждый встречался с такими дворовыми лидерами, которые, непонятно зачем, водили ватаги совершенно не злобных в душе детей бросать камни в шахты лифта.

И ведь знали дети, что это может запросто кого-нибудь убить. А бросали. Всем стадом.

Вот таких вот "хозяев стада" Майк и ненавидел, почти как животное. Как ненавидела бы вожака отара, если б знала, что тот ведет ее на убой.

Подобных харизматиков МакЛохлан, бизнес которого всегда зависел от политики, душил в самом зародыше. Как только видел, так и душил. В этом ему помогала цитата из отца Кассиуса, который, надо признаться, иногда говорил и очень справедливые вещи: "Власть, взятая ради власти, всего лишь жертва на алтарь дьявола". Красиво? Зато правда.

Майкл оплачивал счета их врагов, он подкупал журналистов, а потом продавал их. Он бы сам стал публичным политиком, но боялся, что появятся люди, которым искренне захочется ему подчиниться. А это затягивает. МакЛохлан никогда не хотел быть "хозяином стада".

С этим сортом людей он готов был даже на физическое воздействие. И однажды не погнушался. Интересно, не было ли у того кандидата в конгрессмены внучки по имени Стиша?

– Ты интересный собеседник, – выдержала должную паузу Стиша, пытаешься докопаться до истины. Это приятно. Я не буду тебя разубеждать. Я просто предоставлю тебе несколько фактов и помолчу, пока ты будешь делать выводы. Ты слушаешь?

– Я слушаю.

– Начнем с того, что я, всеми доступными мне методами, просканировала программное обеспечение твоих наноботов и сравнила их с тем, которое господин Президент Последний распространяет для своих избирателей. Твое программное обеспечение на несколько порядков лучше обычного. Ты практически бессмертен. Даже если тебя распылить в молекулярную пыль, то ты соберешься заново и снова будешь неотличим от живого. Понимаешь, о чем я? Не теплый труп, а полноценный Живой, которому не страшны Живые генераторы.

– Так вот почему ты за мной... – встрял было Майк, но еще раз получил по губам.

– Если бы таким программным обеспечением были снабжены наноботы, которыми Последний Президент остановил войну, на улицах не было бы ни одного скелета. Никто из Живых не умер бы от голода, – продолжала Стиша, не сбиваясь с ритма, – все твои родственники были бы живы. Теперь можешь что-нибудь сказать.

МакЛохлан молчал, не отводя взгляда.

– Как знаешь. А теперь обещанный факт. Та программа для твоих наноботов была разработана как минимум на тридцать лет раньше, чем та, которой пользуются "избиратели" мистера Президента.

Майк молчал. А что ему было сказать? Он до сих пор не мог уместить поступившую информацию в непривычную к детективам голову.

– Если ты собираешься тормозить до конца света, я попытаюсь разжевать помельче! – уже злилась Стиша. – Все современные наноботы пользуются той же самой программой, что и у тебя. Просто в версии для "избирателей" закодированы и заблокированы полезные функции, которые заложены в первоначальной программе. Понимаешь теперь, как мистер Президент "совершенствует" программу? Он просто время от времени швыряет избирателям очередной код, который снимает часть блокировки и "улучшает" программу! А знаешь, почему ты такой особенный? Тебе, еще до Последней войны, ввели порцию наноботов, которые содержат все коды к имеющимся блокам. Теперь, если сможешь, объясни мне, какие "благодеяния" совершает наш Последний Президент и чего, в конце концов, он хочет?

– Ты обещала помолчать, пока я буду делать выводы.

– Это еще не вся информация, которую я хотела тебе сообщить. Если бы я просто могла скачать с тебя все коды, то стала бы я с тобой разговаривать? Я тут распинаюсь для того, чтобы ты сам понял важность нашей работы и помог мне раскодировать все блоки. Чтобы ты понял, чего нас лишает мистер Президент, я покажу тебе результаты моей работы за прошлые сутки. Помнишь анализ крови? Я просто поставила на взлом первую же базу данных, которая попалась под руку. Теперь попытайся угадать, для чего предназначена взломанная функция?

– Не тяни время.

– Я настаиваю, чтобы ты попробовал угадать! Молчишь? Скромничаешь! Потому что эта функция предназначена для прогнозирования будущего! Если не веришь, мы нажмем на эту кнопочку, и ты увидишь то, что произойдет через пятнадцать минут!

Майк упал, звонко стукнувшись головой об поручень кресла. Очнулся от энергичных ударов по щекам.

– Ну, – Стиша, склонившаяся над ним с горящими глазами, прекратила избиение и замерла в нетерпении, – что произойдет через пятнадцать минут?

– Ты скажешь мне, что мы пролетаем над домом Дорвина Киллголейма, – не пытаясь подняться, сказал Майкл.

– Теперь ты представляешь, что от нас прячет этот тиран?! И ты будешь утверждать, что он не узурпировал власть?

– А мы будем пролетать над домом моего врага?

– Ты что, оглох? Или не понимаешь? Ты только что видел, что будет происходить с твоими наноботами через пятнадцать минут! Будущее! Понимаешь? Нет? Тогда посмотри на то, что произойдет через три часа!

– Я не...

Ощущения, сравнимые с нокаутом на ринге. Самого удара не чувствуешь, но словно выныриваешь в этот мир, который уже совсем другой, не такой, как раньше.

А нокаут был славный. Зрение не вернулось. Какие-то черно-белые пятна с незначительным оттенком синего. Пятна шевелятся, но смысла в движениях немного.

– Я так понимаю, ты уже умер, раз пришел поговорить со мной, когда я в этом теле?

– Враг?!

– Такое впечатление, что ты удивлен! Мы же с тобой одно целое! Забыл? Лучше расскажи: мое старое тело уже умерло?

– Какое тело?

– Ты, наверное, еще от смерти не оправился! А может, мое тело тебя первым убило. Кстати, тебе двери не открывали? Останься со мной, пожалуйста, пока двери не откроют! Сам знаешь, мне туда попасть не светит, а хочется хотя бы глазком глянуть!

– Я ни слова не понимаю! К чему этот бред?!

– Тебе, наверное, мое тело перед смертью всю память отбило. Кстати, ты ведь сейчас чистая душа, без примесей. Расскажи мне, как это: чувствовать, что у тебя есть душа? Вот у меня теперь есть душа, а я ничего особенного не чувствую! Обидно!

– Я Живой!

– Ага! А еще ты лактирующая баба и пришла меня из сиськи покормить! Кстати, пора бы, я уже минут двадцать, как родился, а покормить никто и не чешется! Не ценят моих заслуг перед человечеством!

– Как мне уйти отсюда? Я не могу больше оставаться в этом бреду!

– Духи говорят, что должна будто бы открыться дверь и тебя оттуда позовут. Но, если у тебя есть неотложные дела, то можешь остаться. Слушай, пока двери не открыли, ты не мог бы одним глазком глянуть: что там с моим старым телом? Очень неудобно осознавать, что у одной целостной личности могут быть два разных тела. Хотя, честно говоря, прошлое тело мне нравилось гораздо больше. Это какое-то ненадежное. Не видит ничего, гадит без устали. Вот уж не думал, что так трудно переселяться в грудного младенца. Ты не помнишь, каково тебе было в грудном возрасте?

– Это не может быть моим будущим...

– Буду..., так вот откуда ты такой тупой на мою голову! А ну-ка, враг любезный, пошел вон!

В глазах простветлело. Начали вырисовываться контуры автобуса, но еще слышен был озабоченный голос врага: "Развелось тут, по будущим околачиваться! В собственном теле не дадут в одиночестве подгузник изгадить!".

– Теперь ты понимаешь, что этот враг рода человеческого умертвил большую часть населения Земли, а потом дал жизнь смрадным останкам не для того, чтобы трупы наслаждались жизнью? – не открывая рта, продолжала вещать Стиша еще оглушенному МакЛохлану.