Текст книги "Коллекционер (СИ)"
Автор книги: Виктор Буркон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Буркон Виктор
Коллекционер
Виктор Буркон
КОЛЛЕКЦИОНЕР
Глава 1. Послы императора
Кен просыпался тяжело, липкая, серая дрёма никак не желала отпускать его из своих цепких объятий. Всё ещё плохо соображая со сна, он приподнялся над своим ложем, заработав при этом противный приступ головокружения, вызванный не столько шевелением, сколько приторным ароматом местных благовоний. Его замутило. Наверно, так давал о себе знать кальян с тем крепким, забористым зельем, что он курил накануне. Усилием воли подавив накатившую тошноту, Кен разлепил глаза и раздражённо уставился на разбудивших его людей.
– Тысяча извинений высокочтимый господин! – виновато бубнила напомаженная старуха, в который Кен признал хозяйку одного из местных домов свиданий. – Безмерно скоблю, что прерываю ваш сон, но вас, господин, ожидают во дворце! Сам Гашибей-хан послал за вами! – с придыханием сообщила она, не забыв отвесить подобострастный поклон.
Похоже, не так-то часто наместник приглашал на аудиенцию её клиентов, вот старуха и расчувствовалась, лебезя больше обычного и беспрестанно кланяясь.
– Сагиб надо идти! Гашибей-хан не любит ждать, сагиб! – настойчиво добавил темнокожий человек, стоящий у самой двери.
Кен хорошо знал, что этот старый, проверенный воин, преданный телохранитель и ближайший советник, говорит всегда по существу. Похоже, ситуация, и вправду не терпела отлагательств.
"Но что это за дело, которое не может подождать до утра? – удивился Кен. – Неужто войска Кулай-хана приближаются к городу? Да нет, это вряд ли. После давешней битвы Кулай-хан едва ли наскребёт больше двух тысяч нукеров, с таким жалким войском он не посмеет высовываться. Значит тут что-то другое".
Продолжая размышлять о причинах внезапного переполоха, Кен поднялся с постели и принялся медленно натягивать одежду на своё голое, липкое от пота тело. Только сейчас он заметил рядом с собой девушку, стыдливо прикрывшую наготу шёлковой простыней. Кажется, её звали Орхидея или Хризантема, а может быть Лилия. Он постоянно путал "танцовщиц" из местных домов свиданий и эти их "цветочные" имена.
– Слышь, Тальвар, – отвернувшись от девушки, спросил Кен. – Как думаешь, что там случилось? Чего это Гашибей-хану не спится посреди ночи?
– Не знаю, сагиб, – покачал головой телохранитель. – Но я на всякий случай поднял наших людей. Пусть будут во всеоружии.
Кен одобрительно кивнул, подобная предосторожность была совсем не лишней. Здесь, в постоянно грызущихся меж собой южных феодах, срочный вызов к правителю мог означать всё что угодно, от внезапного военного похода до немилости и плахи. И в том и в другом случае помощь дружины Кену может понадобиться.
Умывшись и пригладив на скорую руку взлохмаченные волосы, Кен шагнул к двери.
– Господин, а деньги? – не выдержала хозяйка борделя.
Не останавливаясь, Кен зачерпнул в кошеле горсть монет и небрежно швырнул их старухе.
– Тысяча благодарностей, высокочтимый господин! – загнусавила та и поползла по ковру, торопливо собирая рассыпавшееся серебро.
Тем временем, Кен вышел во двор и с удовольствием вдохнул тёплый ночной воздух, свободный от запаха приевшихся благовоний. Оглядевшись, он заметил неподалёку от входа свой паланкин, окружённый дюжиной мускулистых носильщиков. Там же стояли стражники из его личной охраны. При виде начальника они вытянулись по струнке.
– Доброго вам, капитан! – прогавкал крепыш сержант, выделявшийся среди остальных громадным размером и всклокоченной чёрной бородой.
Этого великана звали Гиперион Гепрузоро, но Кен для удобства и хохмы ради сократил его имя до клички Гипгеп. Прозвище прилипло к сержанту, и теперь Гипгепом его величали все сто пятьдесят наёмников Кеновой дружины.
– Здорово Гипгеп, вижу, ты бодрячком, – кивнул крепышу Кен и, не тратя попусту время, уселся в носилки. Место напротив занял Тальвар.
Носильщики крякнули, поплевали на руки, и взвалили паланкин себе на плечи. Воины окружили их по периметру, и вся процессия медленно потянулась к дворцу наместника.
***
Малый придворный совет, составленный из ближайших к Гашибей-хану людей, собрался в третьем дальнем дворе дворца правителя. Тут в прохладном шелесте фонтана, среди апельсиновых деревьев и роскошных цветников, располагалась мраморная беседка, выбранная наместником для подобных целей.
Согласно местным обычаям, собравшиеся расселись прямо на полу, покрытом в несколько слоёв дорогими коврами. Председательствовал, как водится, сам Гашибей-хан, изнеженный толстяк лет сорока-пятидесяти. Не смотря на простодушное лицо и женственные манеры, этот самовластный чиновник отличался повышенной жестокостью, и Кен всегда рядом с ним держал ухо востро. Сегодня это могло стать особенно актуальным, так как наместник выглядел встревоженным, хотя и не подавал вида. Небрежно развалившись на целой груде шёлковых подушек, толстяк посасывал мундштук кальяна, выпуская время от времени клубы ароматного дыма.
Остальные участники совета тоже были хорошо знакомы Кену. По левую руку от наместника расположились придворные чародеи Абдал Джамаль и Раби Цуян, место справа заняли заслуженные старики-генералы Мурза-паша, Ага-паша и Ходзин-паша. Наёмников, составлявших едва ли не половину армии наместника, представляли капитаны Рекс Курт и, собственно, Кен Абара.
Лишь трое присутствующих не являлись постоянными участниками этого сборища. Они сидели отдельно, прямо напротив Гашибей-хана, и в своих бархатных камзолах сильно выделялись на фоне "местной" публики, обряженной в шёлковые халаты и разноцветные шапочки.
– Мы собрали вас здесь, чтобы заслушать послание нашего суверена, – важно объявил Гашибей-хан, когда с приветственными церемониями было покончено и все наконец-то расселись. – Ибо солнцеподобный правитель империи Акан, луноликий покровитель Южных феодов, император Леопольд-второй изъявил нам свою милость, направив сюда своих уважаемых послов.
Тут взгляды придворных обратились на троих человек, прибывших из столицы Акан и доставивших письмо императора. Кен тоже рассмотрел их повнимательней. Старшему из послов было слегка за пятьдесят, в его бородке, постриженной модным клинышком, уже проглядывала седина, а на лице появились первые морщины. Двоим другим Кен бы не дал больше тридцати. Оба выглядели опытными воинами и, судя по богатству одежды, так же как их старший товарищ представляли высшую имперскую знать, никак не ниже барона.
– Сейчас уважаемый Абдал Джамаль зачитает нам послание императора, – продолжил тем временем Гашибей-хан и, повернувшись к советнику, махнул рукой: – Давай уже, начинай.
Джамаль встал, раболепно поклонился наместнику, бережно взял в руки письмо Леопольда второго, трижды приложил его ко лбу, бормоча молитвы, снова поклонился, но теперь уже письму и, наконец-то покончив с церемониями, сломал сургучную печать. Прочистив горло вежливым покашливанием, он торжественно прочитал:
"Г ашибей-хану наместнику трона в Хараджане .
Мы император Леопольд II изъявляем вам свое большое благоволение. В эти смутные, нел ё гкие для нашей династии годы, когда множество наших старинных вассалов проявляет преступное неблагоразумие и потворствует гнусному мятежу, затеянному изменником Д'Аржи (да будет его имя проклято в веках!) , вы оста ё тесь верным слугой и опорой императорского трона. Сиё благородство, сия алмазная твёрдость и сия преданность заслуживают самой достойной награды!
Настоящим посланием официально извещаем, что в благодарность за ваши заслуги перед троном вы получаете титул герцога Киджо. Вам и вашим законным наследникам передаются в вечное владение города Соба и Киджо с прилегающими землями на восемьдесят вёрст в округе. Согласно уставам и традициям империи Акан, вам, как властителю вверенных территорий, передаётся право распоряжаться жизнью и душой людей простого сословия, доверяется вершить суд и собирать налоги от имени император ской короны .
По получению сего послания вам надлежит немедленно принять указанные владения под своё начало. Вам должно в кратчайший срок обеспечить соблюдение законов и порядков империи на вверенных вам территориях.
И помните: мы всегда благосклонны к нашим верным слугам, но к ослушникам и изменникам мы всегда беспощадны.
Леопольд II , Император "
Когда отзвучало последнее слово, в беседке повисла гробовая тишина. Наместник и его приближённые молча осмысливали услышанное.
"Да уж, старина Леопольд подложил наместнику знатную свинью, – усмехнулся про себя Кен. – Чего только стоит это сомнительное назначение. Подумать только: герцог Киджо!"
Всё дело в том, что города Киджо и Соба уже больше года находились на контролируемой мятежниками территории. Так что невинная с виду фраза "принять указанные владения под своё начало" по сути подразумевала, что новоиспечённому герцогу предлагается взять их силой. А учитывая, что партия Д'Аржи была сейчас не менее, а может быть даже и более могущественна, чем партия короны, с жалкой армией Гашибей-хана нечего было и думать о завоевании этих земель.
"К тому же этот тон послания? Прям не письмо, а приказ какой-то! – продолжал поражаться Кен. – Конечно город Хараджан, где Гашибей-хан числится наместником, официально считается составной частью империи. Однако, я думал, всем давно известно, что и Хараджан и остальные южные феоды живут самостоятельно. Плевать они хотели на желания и приказы столичной власти!"
Да, с этой точки зрения письмо императора можно было расценить как прямое оскорбление местного владыки.
"Но хуже всего звучит последняя фраза: "беспощадны к ослушникам". Что это вообще такое? Император угрожает нам?" – удивился Кен.
Похоже, остальные участники совета мыслили примерно также, и первым не выдержал Ходзин-паша:
– Какая-то чушь! – брызгая слюной, прорычал он. – О чём только думает этот пустоголовый император? Как может господин Гашибей-хан уйти из Хараджана в Киджо? На кого он оставит свои земли? Стоит увести войска и этот шакал, Кулай-хан, сразу займёт город!
– Это неслыханно! – закивали головами оба других генерала. – Господин Гашибей-хан не станет совершать подобную глупость.
"Поосторожней старичьё! Не забывайте, что этот пустоголовый император всё ещё наш суверен, и у него всё ещё есть половина империи в подчинении", – холодно подумал Кен, но вслух произнести остерёгся.
А вот послам, вернее одному, старшему из них, хватило-таки храбрости сказать нечто подобное вслух:
– Таков ваш официальный ответ? – с ледяной улыбкой поинтересовался он. – Тогда я буду вынужден сообщить императору, что Гашибей-хан считает Хараджан своими землями! Не кажется ли вам, что это равносильно измене?
Своими смелыми словами посол вмиг охладил пыл генералов, попутно заработав уважение Кена.
"Какой же силой воли надо обладать, чтобы в подобной ситуации вести себя так спокойно? – восхищённо подумал Абара. – Будь я проклят, этот человек недаром ест свой хлеб! Но теперь у наместника осталось лишь три варианта. Первый: втихую устранить послов и попытаться замять всё произошедшее. Второй: открыто воспротивиться императорской власти, тем самым, присоединившись к мятежу. Ну и третий последний: принять новое назначение и постараться потянуть время. Так что же выберет Гашибей-хан?"
Практически все придворные быстро пришли к тем же выводам и, ожидая ответа на свой вопрос, уставились на толстяка-наместника. Тот же продолжал молчать, помрачнев, словно грозовая туча. Тяжёлая внутренняя борьба отразилась на его лице. Прошло несколько томительных минут, прежде чем он, наконец, заговорил:
– Нижайше прошу прощения за грубость моих невежественных подчинённых! Я обязуюсь наказать их со всей строгостью! – пообещал наместник и театрально погрозил кулаком своим присмиревшим генералам. – Нет слов, чтобы достойно описать великую благодарность, испытываемую мной к нашему господину за столь высокое назначение. Однако горькая печаль разрывает мне сердце при мысли о том, сколько понадобится времени для исполнения его священной воли. Нужно раздобыть денег, собрать войска, подготовить порох и провиант, – голос Гашибей-хана обретал силу по мере того, как он продолжал говорить. – А вас, уважаемые послы, я попрошу заверить императора в моей вечной преданности. Завтра же я напишу ответ и подготовлю дары...
"Ага, значит, он выбрал последний вариант, – саркастически усмехнулся Кен. – Трусливо, но может быть и правильно. Кто знает..."
Больше на совете не произошло ничего значительного. Завершив все положенные по такому случаю церемонии, наместник проводил послов и распустил придворных, задержав при себе лишь нескольких, самых близких людей. Кен, не входивший в этот узкий круг, направился к воротам дворца, где ранее оставил свой паланкин и свою охрану. Теперь он собирался поехать домой и наконец-то выспаться, но судьба распорядилась по-другому. В нижнем зале дворца неподалёку от выхода, он столкнулся с послами императора, которые, похоже, кого-то ждали. Кен кивнул и собирался пройти мимо, однако старший из послов неожиданно остановил его.
– Позвольте поинтересоваться, не вы ли тот самый Кен Абара, владелец амулета силы знаменитого хольда Асарада? – вежливо спросил он.
Давненько Кен не слышал этого имени, но амулет силы, являвшийся источником нынешней власти и могущества Кена, и правда раньше принадлежал хольду Асараду. Однако это было давно, пора бы уже прекратить вспоминать это имя!
– Я хольд Кен Абара, владелец амулета силы знаменитого хольда Кена Абары, – холодно ответил Кен, но, вспомнив хорошее впечатление, произведённое ранее послом, слегка оттаял и добавил: – У вас ко мне какое-то дело?
– Простите, я вовсе не хотел вас обидеть, – извинился посол. – Нужно было проверить, что вы это вы. Есть некоторые вопросы, которые я хотел бы обсудить лично с вами.
Абара невольно оглянулся по сторонам, желая убедиться, что их не подсушивают. Будет нехорошо, если о странном интересе посла к его персоне доложат Гашибей-хану.
– Я понимаю ваше беспокойство, – ответил на его мысли посол. – Здесь неудобно говорить. Давайте где-нибудь встретимся, там, где нет лишних глаз и лишних ушей.
Кен промолчал, прикидывая в уме, плюсы и минусы подобной встречи.
"Чего вообще ему от меня нужно? – терялся в догадках он. – Любопытно, конечно, но стоит ли связываться?"
– Кстати, у меня есть письмо, адресованное вам одним старым другом, – добавил посол, заметив колебания Кена.
"Письмо от старого друга? Кто бы это мог быть?" – пуще прежнего засомневался Кен.
– Ладно, – наконец сдался он. – Жду вас через час в "Эльхаябе". Надеюсь, вам хватит ума прийти инкогнито?
– Ну разумеется, – усмехнулся посол.
***
Час спустя три закутанные фигуры вошли в отдельную комнату, заказанную Абарой в «Эльхаябе», одном из популярнейших домов свиданий в Хараджане. Прислуга тут давно привыкла к посетителям, скрывающим своё лицо, и эти трое тоже не привлекли особого внимания. Скинув дорожные плащи, императорские посланцы предстали перед Кеном в своём привычном виде.
– Для начала представимся, а то формально мы так и не познакомились, – сказал старший из трёх послов, который, как уже понял Кен, был среди них главным. – Я барон Вильтор Дюпюи.
– Сэр Алан Шарк. Шевалье Мишель Кольбер, – по очереди представились двое других.
– Моё имя вы уже знаете, – буркнул Кен. – А это Тальвар, верный мне человек, при нём можете говорить открыто, – кивнул он в сторону своего телохранителя.
– Хорошо, – согласился барон и, не затягивая, перешёл прямо к делу:– Думаю, вначале вам стоит прочитать письмо, всё остальное обсудим после.
С этими словами он достал из потайного кармана квадратный конверт и протянул его Абаре. Тот взял послание и внимательно осмотрел печать. На сургуче остался оттиск некоего дворянского герба, абсолютно ему не знакомого. Кен, озадаченный больше прежнего, вскрыл конверт и быстро пробежал глазами следующие строки:
" Кену Абаре
Друг мой! Жалею , что не могу лично п оп риветствовать тебя , как то подобает делать стар инн ым приятелям, однако надеюсь, что такая возможность мне в скор е представится.
Давн енько мы с тобой не виделись. Уже два года мину ло с нашей последней встречи , но я по-прежнему тебя частенько вспоминаю . Возможно потому, что в нынешнем моём положении очень трудно завести таких надёжных друзей. В еришь ли, я достиг того , к чему так долго стремился . Т еперь я гвардейский генерал , ч астенько бываю на приёмах у самого Императора! Но всё это мне принесло не радости, а наоборот, сплошные печали , ибо судьба империи сейчас висит на волоске. Да чт о там судьба империи, судьба всего мира решается у нас на глазах!
А ты , кстати говоря, в эти смутные годы поступаешь безответственно, пряч ась в вашем захолустье . Хотя не мне тебя суди ть, я -то прекрасно знаю причин ы твоих поступков.
Однако не кажется ли тебе, что ты там засиделся? Может быть пришло время вернуться в столицу? Время громко заявить о себе?
Слы х ал ты на своих окраинах стал довольно известным, так какой теперь смысл продолжать прятаться там? Тем более, когда твоя сила так нужна нам здесь? Ежели дело в деньгах , то тут ты с можешь получить столько сколько пожелаешь.
Однако я перехожу черту, бумаге нельзя доверять слишком много . Прошу тебя, отнесись серь ё зно к моему предложению, которое изложит тебе на словах человек, привезший это письмо. Знай, е му можно всецело доверять.
P . S . При дворе тебя ожидает одна молодая особа, с которой ты когда-то был хорошо знаком. Тебе стоит вернуться, хотя бы ради неё.
Остаюсь твоим верным другом, Керим эль Балья "
Сказать, что письмо удивило Кена, значит, ничего не сказать. Он был просто ошарашен.
"Керим стал генералом? Частенько бывает у императора?" – никак не мог поверить он.
Конечно, Кен хорошо помнил, каким амбициозным человеком был Керим. Тот всегда бубнил о своей великой судьбе, о своём предназначении, но, честно говоря, Абара никогда не относился к этому бреду всерьёз. И тут вдруг такое!
Наконец, смирившись, с этой поразительной новостью, Кен ещё раз прочитал постскриптум.
"Так при дворе меня ждёт молодая особа? – повторил про себя он. – Кто же? Леона?"
Это полузабытое имя всколыхнуло в душе Абары какие-то, не совсем определённые чувства. Он глубоко вздохнул и, оторвавшись от чтения письма, поднял глаза на Вильтора Дюпюи.
– Так, значит, вы посланец Керима? – спросил он. – Керим тут пишет, что самое важное вы сообщите мне устно.
– Да, – подтвердил барон. – Именно так.
– Ну, валяйте тогда, – разрешил Кен.
Посол набрал полную грудь воздуха, собрался с мыслями и принялся говорить:
– Начну с того, что императору очень нужна ваша помощь. Настолько, что он готов платить любые деньги. Слышите, любые! – акцентировал он.
– Неужто так припёрло? – язвительно поинтересовался Абара.
Однако Дюпюи пропустил эту колкость мимо ушей и продолжил:
– Наверно тут, на окраине империи, вы мало интересуетесь мятежом Д'Аржи и ходом сражений с повстанцами?
– Ну да, у нас тут своих повстанцев хватает, – усмехнулся Кен.
– А между тем, война с Д'Аржи превратилась в битву за выживание всего человечества! – с пафосом заявил барон.
– Да что вы говорите, – снова съязвил Кен. – А вот Гашибей-хан меня недавно уверял, что важнее битвы с Кулай-ханом на свете ничего не бывает. А ведь Кулай-хан его родной брат...
– Тут шутки не уместны, – грубо оборвал его Дюпюи. – Я говорю абсолютно серьёзно!
Кен замолчал, впечатлённый взрывом эмоций этого доселе спокойного человека, а тот вдохновенно продолжил:
– Всё дело в том, что армия императора теперь сражается не только с повстанцами Д'Аржи, но и с колдунами глоранами. Это куда более серьёзный противник! Государство глоранов де-факто поддержало мятежников и теперь идёт непримиримая война за господство: люди против глоранов. Если победят они – мы навсегда станем их рабами, если победим мы, то сохраним свободу. Третьего не дано!
Он говорил убедительно, но Кена его речь не слишком-то впечатлила, ведь он уже слышал нечто подобное раньше. Два года назад. И, кстати, тот человек высказывал ещё одну мысль, не слишком согласующуюся со словами Дюпюи.
– Одна моя знакомая, между прочим ясновидящая, говорила примерно то же, что и вы, – перебил имперского посла Кен. – Но, кроме того, она объяснила мне кое-что про характер глоранов. Видите ли, они практически бессмертны, а бессмертие порождает чудовищный эгоизм. Для глоранов нет ничего ценнее их собственной жизни, поэтому-то никто из них не станет участвовать в людских разборках ни на стороне мятежников, ни на стороне императора.
– Истинная правда! – с жаром поддакнул барон. – Их мерзкий, трусливый характер мы хорошо изучили за последнее время. Но всё-таки есть кое-что, что вы не учитываете.
– И что же это? – поинтересовался Кен.
– А то, что сейчас глораны вынуждены бороться за свои драгоценные шкуры, ведь об их участии в организации мятежа теперь стало общеизвестно. И когда Д'Аржи падёт, император немедленно объявит глоранам полномасштабную войну, – пояснил Дюпюи.
Кен обдумал слова барона и, согласившись в целом с его доводами, перешёл к сути дела:
– Допустим, вы и правы. Допустим, император действительно ведёт борьбу за судьбу всего человечества. Но причём тут я? Зачем я вам так нужен?
Посол, похоже, ждал этого вопроса, и заготовил ответ заранее. Правда, начал издалека:
– Не знаю, слышали ли вы или нет, но мятежники с какого-то момента совсем перестали применять огнестрельное оружие, – сообщил он. – Поначалу наши стратеги удачно пользовались этим обстоятельством. Число мушкетёров и пушек в императорских войсках было утроено, и повстанцы стали терпеть одно поражение за другим. Казалось, мы решительно побеждаем. Но тут глораны сделали свой ход. Они предоставили сторонникам Д'Аржи новое оружие – магические самострелы и катапульты. Внешне они самые обыкновенные, однако, силой, приводящей снаряд в движение, в них является магия. Такое оружие по скорострельности, дальнобойности и точности заметно превосходит наше.
– Это ж совсем как амулеты силы хольдов! Неужели глораны решились делать их массово? – удивился Абара.
– Нет, – возразил Дюпюи. – В отличие от настоящих амулетов силы, эти самострелы работают за счёт магии волшебника глорана, который должен находиться где-то поблизости. Поэтому-то сейчас в каждом значительном отряде мятежников обязательно присутствует хотя бы один глоран. Он никогда не высовывается, действует всегда из-за спины людей, но от этого не менее опасен. Да что там говорить, с появлением нового оружия императорская армия абсолютно утратила инициативу. Мы попросту проигрываем.
– И тут появляюсь я! – снова сострил Кен.
На этот раз посол не только улыбнулся шутке, но даже соизволил на неё ответить:
– И тут появляется Керим эль Балья, – передразнил Кена он. – Генерал Балья сумел собрать вокруг себя нескольких хольдов и доказал на деле, что их совместные действия являются сильнейшим оружием империи. Теперь мы все верим, что обладатели амулетов силы станут ключом к нашей победе.
– Ясно, – протянул Кен. – Понятно теперь, для чего я вам нужен.
– Да, – кивнул барон Дюпюи. – Но не только вы. Нам нужны все хольды и все наёмники, состоящие на службе у таких изменников трона, как Гашибей-хан. В этом-то и состоит истинная миссия нашего посольства. А письмо императора лишь предлог.
– Ну, с этим всё понятно, – улыбнулся Кен. – Теперь вернёмся к оплате. Давайте-ка, обсудим её поподробнее.
При этих словах барон заметно поморщился. Как истинному патриоту и потомственному дворянину, ему претил интерес наёмников к финансовой стороне вопроса. Но всё же он выполнил просьбу Абары и повторил:
– Император согласен платить столько, сколько попросите. В пределах разумного, конечно.
– Пределы, знаете ли, у всех разные, – расхохотался Кен. – Три тысячи золотых мне. По сотне Тальвару и моему сержанту, ну и по десять монет на рядового латника. Всего около пяти тысяч карадо. Устраивает? – навеселившись вволю, предложил он.
Названная сумма была неприлично завышенной, но барон Дюпюи и глазом не моргнул:
– Торговаться считаю ниже своего достоинства, – ответил он.
– Мне нравятся ваши принципы! – с саркастической ухмылкой одобрил Кен. – Давайте подписывать договор и раз уж мы договорились, половину денег гоните вперёд. Не обязательно золотом, можете дать банковский вексель. Мы, знаете ли, тут не в каменном веке живём.
Барон, кивнул, достал заранее заготовленные бумаги и потянулся к писчим принадлежностям. Когда же контракт был подписан и вместе с именным векселем перешёл в руки Абары, тот сообщил следующее:
– Существует как минимум два человека, способных помешать выполнению нашего договора. Первый – мой нынешний хозяин Гашибей-хан. Не думаю, что он обрадуется моему внезапному уходу. Второй – его брат Кулай-хан. Этот злопамятный "господин" имеет на меня зуб, ведь именно мой отряд в последнем сражении задал ему изрядную взбучку. Сейчас у него мало людей, всего пару тысяч бойцов, но на мою дружину хватит с избытком. Если Кулай-хан узнает, что я ухожу из Хараджана, то, как пить дать, устроит мне засаду.
– На счёт Гашибей-хана можете не беспокоиться, – заявил барон Дюпюи. – Об этом вопросе мы с генералом Балья продумали заранее. Завтра я попрошу наместника разрешить вашему отряду сопровождать посольство до границы империи. Не думаю, что после сегодняшнего Гашибей-хан откажет мне в подобной малости.
– Но тогда засады Кулай-хана нам не избежать, – возразил Абара. – Дело в том, что у Кулай-хана в городе полным-полно шпионов. Всё что будет известно при дворе, станет известно и ему.
– Эту проблему вам надо решить самостоятельно, – отрезал Дюпюи. – В конце концов, вы же знаменитый хольд, великий воин и предводитель прославленной дружины!
Кен согласно кивнул и глубоко задумался, однако в голову не приходило ничего путного. И тогда, видя затруднительное положение своего капитана, на помощь к нему неожиданно пришёл Тальвар. Наклонившись к самому уху Абары, телохранитель в нескольких коротких фразах изложил свой план.
– Хм, может сработать, – похвалил Кен, затем, повернувшись к послам, пересказал предложенный Тальваром план действий:
– Попробуем перехитрить Кулай-хана: через шпионов сообщим ему ложный маршрут, а сами тайно пойдём обходной дорогой. Когда Кулай-хан раскроет наш обман, его люди будут караулить нас совсем в другом месте.
– Но как мы можем быть уверенны, что фальшивая информация достигнет Кулай-хана вовремя? Ведь мы даже примерно не представляем, как быстро городские слухи доходят до его ушей. Вдруг он не успеет перебросить войска на подложный маршрут? – выразил сомнения Дюпюи.
– В этом-то вся и фишка, – улыбнулся Кен. – Тальвар уверяет меня, что владелец чайханы на базарной площади, один из шпионов Кулай-хана, а, кроме того, он держит связь с хозяином, посредством голубиной почты. Стоит там обмолвиться о нашем походе, как эта информация в буквальном смысле полетит к Кулай-хану.
– Да, это может сработать, – одобрил барон. – Надо лишь грамотно "проболтаться".
– Доверьте это нам, – неожиданно попросил один из младших послов. – Мне кажется, если информация будет исходить от нас, людей "неместных" ей больше поверят. Вроде как заезжие дурачки опростоволосились.
– Пожалуй, – согласился Кен.
– Тогда давайте обсудим маршрут, – кивнул барон.
– Ага, – согласился Абара.
