Текст книги "Человек ниоткуда"

Автор книги: Виктор Бриджс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА XVI

Никогда не забуду лица Морица в ту минуту. Щеки его посерели, как зола, и несколько секунд он смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Если бы я даже сомневался в его виновности, этот драматический эпизод положил бы конец моим колебаниям. Наконец, после большого усилия, он пришел в себя настолько, что смог улыбнуться кислой улыбкой.

– Черт возьми, Стюарт, вы нас здорово напугали! Мы уже боялись, не упали ли вы в воду.

– Нет, – ответил я любезно. – Только моя шляпа попала туда.

И, взяв шляпу в руки, я поднял ее на свет так, чтобы все могли видеть след пули.

– Что это значит? – крикнул Йорк, схватив шляпу и осматривая ее с большим интересом; сэр Джордж тоже подошел и заглянул через его плечо.

– Это значит, – ответил я, – что я потерял по крайней мере двадцать пять шиллингов. Это одна из лучших моих шляп. – Затем, устремив нежный взгляд на Морица, я начал рассказывать мои захватывающие похождения.

Когда я закончил, наступило короткое молчание. Прервал его сэр Джордж.

– Н-н-но ведь это убийство! – сказал он, заикаясь от волнения.

– Я бы скорей назвал это порчей шляпы, – сказал я спокойно. – Но намерения этого молодца кажутся вполне определенными.

– Наверное, это черти – болотные охотники! – воскликнул уже успевший прийти в себя Мориц. – Тут на берегу шатается целая банда всяких жуликов, которые сделали охоту на уток источником существования. Меня уже предупреждали, когда я сюда приехал. Они воображают, что болото принадлежит всецело им, и что никто, кроме них, не имеет права здесь охотиться. Я много слышал про их разбойничьи проделки, но никогда не мог вообразить, что они дойдут до такой наглости! Милый друг, я просто сказать не могу, до какой степени мне все это досадно, – прибавил он, обращаясь ко мне.

Еще бы!.. Я очень ясно представил себе эту досаду!..

– Не стоит из-за этого беспокоиться, Мориц, – сказал я. – Эти маленькие неприятности, наверное, произойдут еще не раз.

– Вы поразительно хладнокровно к этому относитесь, Норскотт, – вмешался сэр Джордж. – Случись это со мной, черт возьми, вся деревня угодила бы у меня за решетку.

– Я сейчас же передам это дело полиции, – вмешался Мориц. – Могли бы вы узнать этих двух негодяев в лицо?

Мне хотелось ответить да, ради удовольствия видеть его выражение, но я нашел, что это было бы чересчур смело.

– Ручаться не могу, – сказал я. – Но тот любезный иностранец, живущий в «Плау», их, наверное, легко узнает. Он имел возможность хорошо их разглядеть.

Эти слова не выдавали Билли, но вместе с тем, кажется, заставили Морица пережить пренеприятные минуты.

– Не будем сегодня говорить об этом деле, – прибавил я. – Не стоит, право, будоражить весь дом из-за порчи какой-то глупой шляпы!..

Мориц вздохнул как бы с облегчением.

– Вы совершенно правы, Стюарт, – сказал он. – Мы этим только расстроим наших дам. Но завтра мы первым делом с утра поедем в Вудфорд к судебному следователю. Я в землю загоню этих чертей, уж будьте уверены!

На этом мы успокоились и пошли одеваться к обеду.

Мы приятно провели весь вечер, а потом я рано лег спать, и, для разнообразия, провел очень спокойную ночь.

На следующее утро, за завтраком, Мориц очень тонко напомнил мне о нашем визите в полицию.

– Кажется, нам со Стюартом придется поехать по делу в Вудфорд, – объявил он.

Дамы хором запротестовали.

– Я не знала, что у вас в Вудфорде могут быть какие-то дела, – заметила леди Бараделль.

– О, это совсем не важное дело, – отозвался поспешно Мориц. – Оно не займет много времени. Мы поедем в кабриолете и к одиннадцати вернемся.

Тотчас после завтрака мы уселись в кабриолет и поехали. Мориц правил. Настроение у него было подавленное.

– Надеюсь, полиция сумеет изловить негодяев, не поднимая шума вокруг этого дела, – сказал он, со злостью нахлестывая лошадь. – Совсем не интересно, чтобы газеты расписывали всю эту историю.

– Будем надеяться на лучшее, – любезно ответил я. – Я нисколько не боюсь хлопот, чтобы помочь вам избавиться от нежелательных соседей.

Выехав за Вудфорд, мы остановились перед полицейским участком, вышли из кабриолета и поднялись наверх, в контору.

Следователь, высокий, солидный мужчина, сидел за письменным столом и усердно писал. Когда мы вошли, он вздохнул, отложил перо и вытер пальцы о брюки.

– С добрым утром, мистер Фернивелл, – сказал он. – Чем могу вам служить сегодня?

– С добрым утром. Мы пришли к вам по довольно серьезному делу.

Следователь тотчас же принял официальный вид: положил руки на колени, и, вывернув пятки, нагнулся вперед и сдвинул брови.

– Я вас слушаю, сэр.

В кратких словах, в которых звучало кажущееся возмущение, Мориц описал все случившееся накануне.

Следователь выслушал тираду Морица и вынул большую книгу для записей.

– Когда все это произошло? В котором часу?

– Приблизительно в три четверти шестого, – ответил я.

– Ага! – пробормотал он, записывая этот факт, – а вы могли бы узнать этих людей, сэр?

Я покачал головой.

– Сомневаюсь. Уже темнело, и я не мог их разглядеть. Вы лучше расспросите моего спасителя, живущего в «Плау». Он их хорошо видел.

– А!.. – произнес следователь, – и зовут его…

– Ломан или что-то в этом роде.

Записав имя, следователь решительным жестом закрыл книгу.

– Я займусь этим делом сейчас же: ничего не обещаю, но полагаю, что завтра нам уже кое-что будет известно. Тут их целая банда, этих охотников. Но я им покажу, где раки зимуют! Я их отучу стрелять по людям без разбора!..

– Благодарю вас, – сказал я. – Я убежден, что наше дело находится в верных руках. Я теперь отправлюсь в «Плау» и скажу этому Ломану, или как его там зовут, что вы желаете с ним переговорить.

Мы вышли.

– Не хотите ли поехать со мной? – предложил я Морицу. – Я с удовольствием познакомил бы вас с моим спасителем. Он, кажется, очень славный малый.

Мориц угрюмо покачал головой.

– Я должен вернуться к теннису. Пригласите вашего друга в «Аштон» на завтра, – его, быть может, интересует крикет?

– Хорошо, – ответил я кротко. – Я, кстати, посмотрю, что с автомобилем, так что вы меня скоро не ждите.

– Сегодня мы приглашены к Кутбертам, и тетя Мэри просила, чтобы кто-нибудь из нас туда поехал. Но вам нечего беспокоиться, если у вас другие планы, – сказал Мориц, сопровождая последние слова многозначительным взглядом. Я сейчас же понял, что он намекал на леди Бараделль.

– Спасибо, Мориц, – сказал я спокойно. – Вы идеальный хозяин.

Оставив его свободно размышлять над этим комплиментом, я перешел через улицу по направлению к «Плау».

Билли сидел в баре за столиком один. Он читал газету и медленными глотками тянул пиво из большой кружки.

– Надеюсь, я не помешал вам завтракать, Билли? – сказал я.

Он вскочил с места, улыбаясь, и швырнул газету на стул.

– Я так и знал, что вы рано придете, – сказал он.

– В таком случае, вы знали больше, чем я сам. Откуда в вас эта уверенность?

Он подошел к буфету, достал из-за бутылок конверт и передал его мне через стол.

– Вот вам, друг, любовное письмо. Девушке я сказал, что вы зайдете за ним до обеда.

Я взял конверт и затрепетал от удовольствия, вспомнив мое послание Мерчии.

– Когда его принесли, Билли?

– Его принес какой-то мальчик вчера вечером, около половины десятого. Я был как раз здесь и сказал ему, что вы остановились в «Аштоне», но что, без сомнения, будете здесь после завтрака.

Я разорвал конверт и быстро прочел записку:

»Буду у старой мельницы за Бергамским мостом в четыре часа».

Подписи не было, но я и не нуждался в ней.

– Пойдемте-ка лучше в сад, – сказал Билли, когда я прочитал записку. – У меня есть много о чем с вами поговорить.

Мы спустились по лестнице, ведущей к лужайке за домом, и уселись на солнышке, на старой деревянной скамье.

– Дело подвигается, – сказал я, вынув из кармана трубку и не спеша набивая ее. – Мы с Морицем только что были у местного следователя. Покушение на убийство мистера Стюарта Норскотта теперь в руках полиции.

Билли свистнул.

– Превосходно!.. А Мориц дал ему какие-нибудь сведения?

– Нет, – ответил я, – они ждут их от вас. Я им сказал, что нашелся любезный турист, живущий в «Плау», который вмешался в дело и этим спас меня. Вы настоящий герой, Билли! Полиция желает с вами поговорить возможно скорее, а Мориц просил меня пригласить вас на завтра в «Аштон», посмотреть, как играют в крикет.

Билли хлопнул себя по колену от восторга.

– Вот это работа! Превосходная работа! Но вы, сэр, пожалуйста, не воображайте, что вы единственный человек, делающий историю: я тоже могу вам представить такую главу, что она заткнет за пояс все ваши новости.

Он помолчал и спросил, указывая на письмо, которое я держал в руке:

– А знаете ли вы, где живет ваша прекрасная убийца мисс Мерчиа Солано? – и, не дожидаясь ответа, медленно произнес, опершись на спинку скамейки и скрестив руки на груди: – Мисс Мерчиа Солано в настоящее время почетная гостья у мистера Баретти.

Я подскочил на скамейке.

– Черт знает, что такое, Билли!.. Не может этого быть!..

– Больше того, – продолжал он, – я сам видел ее там вчера вечером. После того как было принесено это письмо, я вышел и добрел до «Холли». Первым долгом я хорошенько осмотрел это имение с дороги. Все шторы были спущены и ставни по фасаду закрыты; мне пришлось обойти кругом, и я прокрался через огород к задней части дома. Во втором этаже было открыто окно и горел свет. Короче говоря, я влез на одно из ближайших деревьев, заглянул в комнату и увидел всю их компанию. Там была и ваша милая. Насколько я мог понять, все ее ругали. Конечно, я не мог хорошо расслышать, что они там говорили, я был слишком далеко, но видел, как они качали головами и пожимали плечами. Мне казалось, будто они старались в чем-то ее убедить, – кажется, в том, что она должна полоснуть вас ножом.

– Это меня не удивляет, – сказал я. – Но сегодня я все узнаю. Я увижу ее в четыре часа.

Билли нахмурил брови.

– Боюсь, что вы безо всякой надобности лезете в петлю. Она живет с ними в одном доме, и в конце концов вы слишком мало знаете о ней.

– Вот потому-то я и хочу узнать больше, – ответил я. И, положив ему руку на плечо, серьезно добавил: – Мне необходимо ее видеть, Билли, – я не могу больше жить без нее!

Он заворчал:

– Раз уж вы приняли такое решение, конечно, толковать нечего. А все-таки вы осел. Какие у вас дальнейшие планы?

– Я думаю побыть здесь еще немного – посмотрю автомобиль, пока вы пойдете переговорить с полицией. Затем мы позавтракаем, и я отправлюсь на свидание к Мерчии.

– Где же место встречи? – спросил Билли. Я передал ему записку.

Он прочел ее и снова нахмурился.

– Вы, конечно, должны лучше разбираться в своих делах, – сказал он, – но, если хотите послушать моего совета, захватите с собой какое-нибудь оружие… А где эта знаменитая мельница?

– Не знаю, – ответил я, – но я ее отыщу, пока вы будете любезничать со следователем.

– Что же мне ему сказать?

– Да скажите просто, что вы охотились на уток и видели, как два других охотника стреляли в мою шляпу. Если он спросит, можете ли вы их узнать, скажите, что это два жуликоватых молодца. Пусть до поры до времени он не заглядывает в «Холли».

Вилли засмеялся.

– Ладно, я с ним буду разговаривать в перчатках. А теперь пора идти. Только бы с вами опять чего-нибудь не случилось в мое отсутствие.

Мы расстались у дверей отеля: Билли направился в полицию, а я стал шататься по улицам, осматривая старинный город. Таким образом я дошел до бара «Болл» и заглянул туда, чтобы спросить, где Бергамский мост.

Эту справку дал мне бритый джентльмен в спортивном утреннем костюме; он как раз опрокидывал рюмочку хереса с горькой.

– Бергамский мост? Да он в двух милях отсюда, если пойти по дороге налево. Тут нельзя ошибиться: в двух шагах от него стоит старая развалившаяся мельница.

Я поблагодарил, и затем мы очень мило беседовали целых четверть часа; во время нашего разговора я узнал от него, что его зовут Кемминг, что он живет по соседству, ярый яхтсмен и небезызвестный писатель, автор кровавых уголовных романов, которые печатаются в уличных еженедельниках. Я от души сожалел, что слово, данное Норскотту, мешало мне ответить ему той же откровенностью.

Вернувшись в «Плау», я взял ключ от гаража и осмотрел автомобиль. Я мало смыслю в моторах, но, так как он работал без перебоев, я решил, что приблизительно все в порядке и стал наполнять бак бензином. Я как раз был занят этим делом, когда явился Билли.

– Мне сказали, что вас уже нет, – заявил он. – Автомобиль в порядке?

– Да, все в порядке. Я собираюсь поехать на нем после обеда. Ну, что было у следователя?

Билли лукаво улыбнулся.

– Мы очень подружились. После обеда мы вместе пойдем на болото ловить преступников. Он считает это дело опасным.

– И к тому же вызывающим жажду. Боюсь, Билли, что вы этого беднягу уже накачали самым бессовестным образом.

– Он в этом не нуждался, – сказал Билли, взяв меня под руку. – Но я не прочь выпить. Пойдемте! Наша охота начнется только в половине третьего.

Мы вошли в длинную столовую, где пожилой лакей подал нам превосходный завтрак, состоящий из холодной куропатки и стилтонского сыра. Мы запили все это несколькими бутылками пильзенского пива.

– Кроме поимки убийц, меня ждет еще работа, – сообщил Билли. – Когда я вернусь, я опять пойду в «Холли». Там под окном проходит водосточная труба, она прекрасно выдержит мою тяжесть.

– Слушайте, Билли, – запротестовал было я, – это дело мое, не берите на себя самую опасную долю!

– Это зависит от взгляда, – засмеялся он. – Как бы то ни было, я вполне удовлетворен. Вы только поймайте мисс Мерчию, а уж я поймаю Хамти-Дамти и всех остальных! Ну, мне надо идти. Я обещал зайти за Шерлоком в четверть третьего, а закон не может ждать. Завтра расскажу вам все. Когда начинается партия в крикет?

– Черт их знает, – сказал я, – вероятно, около одиннадцати.

– Ладно, я заверну туда. А пока, старина, не забывайте, что все женщины прирожденные лгуньи.

ГЛАВА XVII

Остановив автомобиль у Бергамского моста, я обратил внимание на то, что Мерчиа выбрала для нашей встречи красивое и уединенное место. Вправо от меня, на невысоком холме, стояла старая, разбитая ветром, полуразвалившаяся ветряная мельница, единственное строение, выделяющееся на однообразном фоне бесконечных суффолькских пастбищ.

Открыв ворота, я пошел по неровной тропинке, служившей, вероятно, дорогой для мельника, и быстро поднялся на холм, оглядываясь в последний раз назад, чтобы убедиться, что за мной никто не следит. Вслед за тем я увидел Мерчию. Она стояла в дверях мельницы, бледная и прекрасная. При виде ее мое сердце дрогнуло.

– Как я счастлив, что вижу вас! – сказал я, протягивая ей руки.

Она отпрянула от меня испуганным движением.

– Никто не следил за вами? – прошептала она.

– Нет. Я приехал на автомобиле и оставил его внизу, у холма.

Она с облегчением вздохнула.

– Я так боялась за вас; мне казалось, что они подозревают. С нашей стороны это безумие так встречаться!

– В таком случае, я буду молить судьбу, чтобы рассудок никогда не возвращался к нам, – сказал я с беспечным смехом. – О, Мерчиа, милая, прелестная Мерчиа,

неужели вы думаете, что жизнь может хоть что-нибудь дать такое, чем бы я не пренебрег ради встречи с вами!.. Страсть, звучавшая в моем голосе, вызвала нежную краску на ее лице. Она прислонилась к стене мельницы и умоляющим жестом подняла руки.

– Не надо, не надо…

Я покачал головой и с нежной улыбкой произнес:

– Все, что хотите, Мерчиа, но скажите лучше солнцу, чтобы оно перестало светить, только не мне, чтобы я перестал любить вас.

– Вы не должны так говорить со мной, – воскликнула она, почти рыдая. – Разве недостаточно того, что я старалась вас спасти? Неужели в вас нет никакой жалости? О, бегите, пока не поздно! Уйдите из моей жизни и дайте мне вас забыть!

– Ни за что, – сказал я, – я люблю вас, и всем убийцам из Южной Америки не удастся встать между нами!

Она посмотрела на меня душу раздирающим взглядом.

– Понимаете ли вы, что вы говорите? Неужели вам не ясно, что дочь Мануэля Солано не может быть вам близка?

– Нет, – ответил я резко, – этого я не понимаю! Я вам уже клялся, что я совершенно не виновен в смерти вашего отца, и вы мне верите, я знаю, что вы мне верите!

Она посмотрела мне прямо в глаза и более спокойным голосом сказала:

– Да, я вам верю! Иначе разве я была бы здесь? Я верю вам вопреки тому, что видела своими глазами, вопреки доказательствам всей Санта-Лукки и, наконец, даже вопреки разуму. Вот почему я стараюсь вас спасти. Но если не вы убили моего отца, вы должны знать, кто это сделал. Откройте мне всю правду, скажите – кто?

Ее настойчивая мольба чуть было не пошатнула моего решения. Но я дал слово Норскотту, и мне стоило больших усилий не нарушить его.

– Точно я не знаю ничего. Если другие считают меня виновным, они ошибаются. Но, в таком случае, дайте им самим отомстить за себя… – только и мог сказать я.

Она вздрогнула.

– Теперь уже поздно. От Лиги одно спасение: смерть. Когда они пришли ко мне и сказали, что вы еще живы, я пошла, не раздумывая; я надеялась отомстить за отца. Затем ночью, на Парк-Лэйн, я впервые поняла, что заблуждалась. С тех пор я стала их обманывать и лгать,

Если бы даже я рассказала им всю правду, это ни к чему не привело бы: они все равно не поверят. А теперь они, кажется, подозревают даже меня…

Ее бессвязная речь впервые пролила некоторый свет на это темное дело.

– Мерчиа, – спросил я, – кто я, по-вашему?

Она посмотрела на меня, ошеломленная моим вопросом.

– Вы – Игнац Прадо, – произнесла она медленно.

– Клянусь вам, что нет!

Последовала минута глубокого молчания. Потом она резким, почти машинальным движением положила свою руку на мою.

– Кто же вы? Говорите же! Кажется, я сойду с ума. Я поймал ее руки и прижал их к своей груди.

– Мерчиа, душа моя, – шептал я, сжимая ее в своих объятиях, – подарите мне ваше доверие так, как я подарил вам свою любовь. Мы с вами запутались в какой-то паутине, сотканной самим дьяволом, и еще неизвестно, как все это кончится. Выслушайте меня. Я клянусь вам своей любовью, что я не Игнац Прадо и что я ничего не знаю о смерти вашего отца. Сейчас я вам ничего больше сказать не могу, но вы должны мне верить. Мерчиа, вы поверите мне?

Она вырвалась из моих объятий и, бледная, как статуя, прислонилась к стене.

– Я чувствую, что вы говорите правду, – еле слышно проронила она. – Но, боже! В какой вы ужасной опасности! Гуарец со своими товарищами убьет вас. Это так же верно, как то, что завтра будет день; вам остается только бежать отсюда и исчезнуть. Во всяком случае они убеждены, что вы Игнац, а ваш двоюродный брат Мориц Фернивелл – он-то вас и выдал – первый сообщил Лиге о том, что вы находитесь в Лондоне.

– Так оно и есть, – сказал я угрюмо, – я был уверен, что этой любезностью обязан мистеру Морицу.

– А теперь вы уедете? Немедленно?..

– Я уеду, Мерчиа, только тогда, когда уедете вы. Если вы воображаете, что я оставлю вас одну с этой шайкой разбойников, вы жестоко ошибаетесь. Если я уеду, вы поедете со мной. Я ни на шаг не удалюсь из Вудфорда, разве только для того, чтобы привезти вас в Лондон.

Она в отчаянии взглянула на меня.

– Это бесполезно! Тогда они нас убьют обоих, вот и все!

– Едва ли! – настаивал я. – Они пока еще слишком заняты тем, чтобы убить меня.

Она покачала головой.

– Лига всегда приводит в исполнение то, что она себе наметила. Здесь вопрос может идти только о времени. Через неделю вы будете убиты и ваш друг вместе с вами. О! Вы сами не знаете, в какой опасности находится ваша жизнь! Послушайте: кроме Прадо и Лопеца, было еще четверо, и все четверо убиты. А вы знаете, что случилось с Лопецом?

– Я вообще ничего не знаю про весь этот адский замысел, кроме того, что они три раза промахнулись, целясь в меня, и что в конце концов им удалось похитить моего несчастного Мильфорда. Но теперь я начну борьбу с ними, хотя бы только для того, чтобы отомстить за Мильфорда.

– Мильфорд? – повторила она в ужасе. – Это тот, кого они пробовали отравить?

– Да. Он исчез три дня назад, и я не знаю, что с ним теперь!

Глубокий вздох вырвался из ее груди, и еле слышно она прошептала:

– Ах! Вот что! Потому, должно быть, исчез и Да-Коста. Он остался сторожить дом и должен был ежедневно писать Гуарецу. Вы об этом больше ничего не слыхали?

В это время послышались чьи-то приближающиеся голоса, и мы замолкли. Послышались шаги, несколько слов, произнесенных мужским голосом, и звонкий женский смех, Я сейчас же узнал этот смех.

– Идемте, Мерчиа. Сюда идут двое из нашей аштонской компании, – сказал я тихо. – Нам надо как-нибудь вывернуться. Предоставьте это мне; я все объясню.

Она не ответила, и мы вышли из двери прямо на солнечный свет.

В десяти шагах поднимались по дороге, по направлении к нам, Йорк и леди Бараделль. Когда мы вышли в открытую дверь, они остановились, и мы, все четверо, смущенно смотрели друг на друга. Воцарилось неловкое молчание.

Йорк заговорил первый:

– Значит, это были вы, Норскотт? Леди Бараделль утверждала, что там стоял ваш автомобиль.

– И леди Бараделль не ошиблась, – ответил я уже смело. – Позвольте мне вас всех представить друг другу Мисс де-Розен, леди Бараделль, капитан Йорк.

Леди Бараделль, окинув Мерчию быстрым и острым взглядом, сказала со сладкой улыбкой:

– Мы шли к Кутбертам и заметили ваш автомобиль внизу, на траве. Я никогда не подозревала, что вы любитель древностей, мистер Норскотт.

– Да, – сказал я холодно. – У меня много скрытых талантов.

Йорк, чувствуя, что атмосфера сгущается, любезно спросил:

– Ну, как? Теперь автомобиль в порядке?

– Я как раз пустил его для пробы, и при этом чуть не задавил мисс де-Розен.

Мерчиа улыбнулась с поразительной выдержкой:

– Я всегда говорила мистеру Норскотту, что он ездит слишком быстро.

– Вы здесь живете? – спросила леди Бараделль.

– Совсем близко отсюда, у друзей, – ответила небрежно Мерчиа. – Кстати, вы напомнили мне, что нужно торопиться домой, иначе там начнут беспокоиться. До свидания, мистер Норскотт.. Большое вам спасибо за катанье. Вам, право, следовало бы заглянуть к нам до вашего отъезда. До свидания!

Она грациозно улыбнулась вновь прибывшим и, махнув мне рукой, спустилась быстрым шагом по холму.

Леди Бараделль, смотревшая на меня все время с лукавым любопытством, насмешливо улыбнулась.

– Какой же вы популярный человек, мистер Норскотт, – заметила она. – Даже здесь, в Суффольке, вам никак не удается скрыться от ваших друзей.

– По-видимому, нет, – сказал я. – Вся окрестность как будто усеяна ими. Впредь, если захочу уединиться, останусь в Лондоне.

И, чтобы не слышать дальнейших излияний, я предложил:

– Хотите, я довезу вас до Кутбертов? Обещаю ехать осторожно.

– Превосходная мысль! – согласился Йорк.

Мы спустились с холма и через две минуты уже сидели в автомобиле. Йорк рядом со мной, леди Бараделль позади; я осторожно правил машиной. Мы миновали Бергамский мост и покатили по Суффолькской дороге, извивавшейся среди сочных лугов и невысоких кустарников. Йорк знал дорогу, и я правил по его указаниям. Вскоре мы очутились среди чудного леса, за которым издалека виднелся старый дом.

– Как вы вернетесь домой? – спросил я.

– Фернивелл с сестрой приедут в экипаже, – сказал Йорк, – а там будет достаточно места для нас всех.

– В таком случае, я предательски вас покину у дверей. Леди Бараделль грациозно вышла из автомобиля. Минуту спустя я уже несся обратно в Вудфорд.

Я сгорал от нетерпения увидеть Билли и рассказать ему про мои последние открытия. Но, когда я приехал в «Плау», оказалось, что Билли еще не вернулся со своего болота. Я поставил автомобиль в гараж, написал ему короткую записку и передал ее кельнерше. Я сообщал ему, что могу прибавить еще одно новое и в высшей степени интересное сведение к имеющемуся у нас запасу и просил его непременно заехать в «Аштон» на следующее утро. Затем, считая, что такое долгое отсутствие могло вызвать подозрения Морица, я поехал домой.

Я приехал в «Аштон» в одно время с коляской.

Мы стояли на подъезде и весело болтали, когда появился слуга с телеграммой на серебряном подносе.

– Виноват, сэр, – сказал он, подавая телеграмму Морицу, – она пришла днем, как только вы уехали…

Мориц взял телеграмму, и, пока он ее вскрывал, мы продолжали разговаривать. Мисс Йорк шутливо требовала, чтобы я рассказал ей, как я провел день.

Отвечая на ее вопросы, я случайно взглянул на Морица.

Его глаза, поднятые над телеграммой, были устремлены на меня, и в этом взгляде я уловил выражение ненависти, торжества и недоверия. Но это длилось не больше секунды. Как только наши взгляды встретились, это выражение исчезло, словно стертое губкой, и, порывисто смеясь, он стал мять телеграмму в руке.

– Вот так неприятность! – сказал он.

– В чем дело? – раздался общий хор.

– Боюсь, что мне придется поехать в Лондон сегодня вечером. Тут… произошло какое-то недоразумение по поводу одной доверенности, или что-то в этом роде – я не могу ясно понять из телеграммы. Но требуют, чтобы я как можно скорее приехал для переговоров.

Все, за исключением меня, поспешили выразить свое сочувствие.

Тетя Мэри вышла к нам из вестибюля, и ей тут же сообщили новость.

– Неужели вам придется уехать, дорогой Мориц? – огорчилась она. – Как это неприятно! Вам нужно успеть на поезд, отходящий из Вудфорда в девять пятьдесят. Конечно, я и слышать не хочу, чтобы кто-нибудь из гостей уезжал. Стюарт будет заменять вас в качестве хозяина, и мы постараемся не очень скучать.

– Именно так, – подтвердил Мориц, дружески мне улыбаясь. – Вы уж обо всем позаботитесь, правда, старина? Я сейчас пойду к себе, уложу чемодан…

В это время раздался удар гонга – сигнал для переодевания к обеду.

Я поднялся в свою комнату, сел на кровать и закурил.

– Что же, черт возьми, было в этой телеграмме?