Текст книги "Грани: Система Иерархии"

Автор книги: Виктор Моключенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– 14 -

В следующее мгновение шерсть на коте стала дыбом, он истошно завизжал и рывком взвился в воздух.

– Какая трогательная сцена – из воздуха вышагнул человек, притворно рукоплеща и обводя присутствующих холодным взглядом – Станиславский мог бы гордиться, сцена расставания акт первый… и он же последний.

– Серый – завопил от ужаса кот и проламывая кусты, не разбирая дороги кинулся в чащу.

– Извольте представиться – коротко кивнул гость – особо уполномоченный по делам славянского протектората. Но позвольте, что вы так неприязно на меня смотрите, будто судьи на обвиняемого? Между прочим, это именно вы доставили мне массу хлопот, заставили явиться в эту богом забытую дыру, гонятся за вами, разыскивать.

– Зачем мы вам, префект?

– Господин Ильин как же вы все-таки самонадеянны – лично вы меня не интересуете вовсе, можете даже удалиться, я не стану препятствовать.

– А как же спецназ, машины, меня тут же ликвидируют, не успею я сделать и нескольких шагов.

– Какой спецназ, господа, кроме нас тут больше никого нет. Ах да, понимаю, понимаю – префект кивнул – черт возьми, ваша самонадеянность и надменность мне даже нравится, вы могли бы далеко пойти, Ильин, весьма далеко. Но с чего вы взяли, что стоите таких затрат?

– Стас…. – начала Альта.

– А вот этого делать не стоит – прервал и погрозил пальцем префект – не стоит обманываться, девушка, видите ли, я лишь внешне имею форму человека, так сказать облик, как впрочем, и вы, но внутри мы совсем разные. У низверженных своя мораль, потому не утруждайтесь зря, я не имею совести и ваш фокус с полем соборной вести не удастся.

– Чего ты хочешь, тень – расширенными глазами смотрела на префекта Альта.

– О, я вижу с момента нашей последней встречи вы стали более проницательны. Браво, брависсимо, экскурс в мой мир пошел на пользу. Прежде всего, мне нужен шеврон, мне нужна энергия, мне нужен этот мир – разве я многого хочу? Но помня вашу эмоциональность – он небрежно взмахнул рукой, и Альту обвила плотная черная лента мрака – я надеюсь…

Тут он кубарем покатился по земле сбитый размазанным силуэтом Бисквита, подкравшимся со спины, ловко перекатился через голову, вскочил на ноги и, едва увернувшись от свистнувших у самого горла когтей, несколько раз выстелил от бедра. Бисквит тяжко рухнул, уронив голову в траву опоздав всего на мгновение, на самую малость не успев дотянутся до серого.

– Бискви! – закричал Стас и прыгнул на префекта. Серый снисходительно улыбнулся, однако его пренебрежительная улыбка быстро сползла с лица и они стали кружится по поляне в вихре ударов и контр выпадов. Несколько раз серый падал навзничь сраженный оператором, а потом неожиданно выстрелил в Стаса сгустком тьмы.

Стас упал рядом с Бисквитом и, перебарывая холодеющее тело, скосил на него глаза.

– Ах, зачем же вы так нервны, молодой человек? Признаюсь, вы меня удивили, весьма немногие оперативники земной ступени владеют таким темпом скоростного воздействия и уклонения на уровне предугадывая ударов. – он присел возле Ильина – Вы хоть имеете представление сколько эонов я ждал возможности воплощения в человеческом обличии и одной ипостаси, что бы опрометчиво рисковать всем достигнутым ради нелепой идеи чести? Важна лишь цель. Это лишь в фильмах, кинолентах в последний момент главного злодея настигает возмездие и все заканчивается хорошо. Но в жизни, в реалии все не так, все по-другому и вы, как не горько это осознавать, сами понимаете и признаете это, но надеетесь, все же надеетесь на чудо, на Бога, на милосердие. Однако где он ваш Бог, где он проявлен среди людей?

Префект наклонился и зашептал в самое ухо:

– Он высоко, где-то там, на небесах, в тех самых небесах, в которые сейчас смотрят ваши холодеющие и умирающие глаза. И ему нет никакого дела до тех, кому нет дела до него. Поэтому этот мир уже изначально мой. Все ваши попытки создать в планетарном поле нить надмирного сознания на уровне идеи и социума утопична, нелепа, я бы даже сказал смехотворна. И знаете что Ильин? Я даже не стану уничтожать вас, пачкать о вас руки. Вы будете очень удивлены но, дьявол тоже имеет милосердие – вы сами уничтожите себя, слышите, сами, как пауки в банке. Как смешно наблюдать за никчемными людишками, возомнившими о себе невесть что, вообразившими, будто не отрекаясь от меня в жизни, в своих мыслях и поступках, можно достигнуть небесных высот! Иллюзия, всего лишь иллюзия, и что самое смешное – свой внутренний иллюзорный мирок вы начинаете проецировать на реальный, и навязывать миру то спасение, в котором он вовсе не нуждается. Ведь написано же: «Спасись сам, и спасутся тысячи».

Он схватил Стаса за волосы:

– Так покажите мне, покажите этих спасенных? Покажите тех, кто действительно изменил себя, а не кривляющиеся зеркальные витражи вовне. Молчите? Молчите, Ильин, ибо знаете, видите и осознаете – вы сами начали пожирать друг друга. Истреблять, доказывая именно мое превосходство в вас, прикрываясь словоблудием о преображении божественной природы в человеке! Вы отбросы, неудачники, не сумевшие чего-то достичь в этой жизни, решившие стать наследниками царствия, не совлекаясь, между тем, обычаев, устоев и пристрастий этого мира! Пройдет совсем немного времени, Ильин, и ваша обожаемая Ольга в самообличении разрушит все что возводила, развалится под весом возросшего самолюбия. Случится то же, что случилось с Кришной, Мухаммедом и Буддой: мосты, которые они строили в утопическое царство света и истины рухнули срубленные их же учениками, ищущими славы и власти. Ваша школа станет точно такой же пустой скорлупой, где уже нет света, нет тепла, где все давно сгорело и умерло и чей труп в виде формы будет, болтаются по холодному космосу, исправно обеспечивая меня все новыми и новыми болванами– фанатиками. Все очень просто, Ильин – это мой мир и вы играете по моим правилам.

– Зачем так далеко, серый, истина она всегда где-то рядом.

Серый отскочил от Ильина оборачиваясь на голос.

– Ты! Снова ты.

– Ну, так стреляли.

– На этот раз тебе не уйти! Ты так долго уходил от смерти, так упрямо ускользал из моих сетей, спасаясь как будто из огня, но на этот раз все закончится.

– Нет, серый, все только начинается. Ты сам запутался в своих тенях: не было никакого предательства, ты увидел его там, где тебе хотелось его видеть, но и шеврон упал не случайно, а по промыслу, образовывая окно в духовный мир, куда ты стремишься и которого так страшишься. Ты слишком жаден и нетерпелив, ты захотел получить его сам, не доверяя никому из своей гвардии, спешил не упустить свой шанс и возможность черпать из источника и наконец воплотится в одном человеке, собрав себя в цепи времен. Но ты ошибся, твой просчет в том, что даже собрав шеврон воедино ты не смог бы его использовать, потому что никто не даст тебе ни кванта энергии из тех скважин которые ты собрался сверлить в мироздании надеясь пробиться к Древу Жизни, что бы на его плодах вскармливать преисподнюю – достаточно и одного канала отпадения. Ты самонадеян, надменен и высокомерен по отношению к нам, к людям, из-за которых собственно и пал, проявив гордыню и позавидовав тому, что даровано нам, то, что так долго и безуспешно ты пытаешься отнять и присвоить себе. Но дар творить жизнь из себя, данный нам как естество по чину богосыновства, пребудет в нетлении в самой сердцевине даже самого падшего человека. Совершенствуясь веками в искушении, ты все равно не сможешь обмануть всех, не сможешь усыпить в беспечности и самонадеянности тварного принципа «живи сегодня», не сможешь соблазнить навязанными тобою прелестями и иллюзиями, ибо все это не есть человек. Потому у Бога всегда будут те, кто бодрствует и стоит на гранях нашего мира, нашего, потому, что ты не стал и не никогда станешь его властителем.

Серый затрясся от злости и вокруг него начала клубится и пульсировать тьма.

– Ты не набрал еще всей силы, тебе все еще нужны подручные, но не жди свой элитный спецназ, его не будет еще достаточно долго, он слишком занят. Понимаешь, на подъездах сюда, не иначе как с кем-то перепутав, их атаковала братва, да-да, та самая братва, огребье, мусор.

– Ты, обломок, не сгоревший по оплошности, так и не сумевший перейти через грань, не думаешь ли ты что сможешь остановить меня?

– Нет, не думаю, но кому как не человеку совершенному заповедано Господом судить ангелов?

С этими словами рывком подскочил к Альте, разорвал черную пелену, что треснула и в ослепительной вспышке отбросила его в сторону.

Альта склонилась над Стасом, на миг прислушалась к его дыханию, потом провела рукой над котом, и подняла глаза на серого.

– Ну и что ты будешь делать? Спасать друзей, любимого, который даже не знает о твоей любви или спасать мир? Выбирай, у тебя хватит сил лишь на один выбор.

Альта промолчала и вспыхнула ярче солнца, ее свет проник сквозь тьму и ворвался в самую ее сердцевину. Тьма бурлила и наплывала, вихрилась тяжелыми пластами стараясь поглотить, угасить, но свет горит даже во тьме и тьме вовек не поглотить его. Серый закричал и чудовищный крик, в котором смещалась ненависть, презрение и злоба ко всему живому багровой огненной волной ударил во все стороны, сметая обуглившиеся деревья, выворачивая их с корнем и раскидывая словно спички. В последнем усилии цепляясь за жизнь, сжигаемый божественным пламенем он поднял оружие и выстрелил. Два выстрела слились в один.

– Босс, вы как, не ушиблись? – помогая Альте подняться с удивлением рассматривая поваленные деревья, выжженную землю и держась за простеленное плечо, спросил Колян – И что это, черт возьми, было?

– Он самый и был.

– Господи Боже, больше никогда не буду ругаться – морщась от боли, вынул он окровавленными пальцами здоровенный нательный крест и набожно поцеловал.

– Скорее, скорее – спотыкаясь и запутываясь в ногах, обессилено села на землю Альта – ищи скорее, мы должны успеть.

Колян оглянулся и поспешил к груде золы накрывшей бездыханные тела.

– Эй, братва – помахал он рукой ползущему к поляне изрешеченному вдоль и в поперек джипу – они здесь, быстрее. Оборванные и израненные урки бережно подняли из золы бездыханного Стаса, еще двое подняли кота и понесли к машине.

– Вот… – с трудом подыскивая слова и памятуя об обете, с ненавистью уставился на оплавленную почву Колян, на которой пеплом рассыпался несостоявшийся властитель мира, – ...черт… котика завалил.

Альта встала, доковыляла Жженого и начала выгребать из золы. Тем временем фиксатый вырулил между поваленными столбами чудом уцелевшую машину Стаса, помог затащить в салон тело и посмотрел на перепачканную гарью и плачущую Альту – куда сейчас, леди? Только это, быстрее, сейчас сюда нагрянут спецназовцы, мы их лишь слегка задержали, но это ненадолго.

– К источнику, мы должны успеть, мы должны ...возможно, у них еще есть шанс.

*     *     *

Вода окрасилась в бурый цвет, впитав в себя спекшуюся кровь, грязь и пепел, безропотно смывая следы прошлого, грань между прошлым и будущим, отделяя его от настоящего. Иногда нам кажется, что дальше ничего не будет, что жизнь закончена, нет цели и смысла идти дальше, делать что-либо и впереди лишь бесконечная и беспросветная мгла неопределенности. Но это усталость, иллюзия восприятия, вода смывает и то и другое, начиная от рождения и заканчивая бренное существование короткого временного отрезка, за который так много надо успеть, отделяя живое от мертвого, где помочь можно только живым.

– 15 -

Стас судорожно закашлялся, выталкивая ледяную воду из легких. Альта стояла на коленях, прижимая его голову к груди, и тихо плакала. В такт ее слезам по каменному желобку тихо струилась вода, смывая гарь, густо замешанную на крови и растворяя ее в земле.

– Не плачь Аль, все же хорошо…

– Я знаю, но слезы сами текут и текут. Теперь я знаю, как это плакать от радости… это нельзя передать словами, это можно только прожить в жизни, и я хочу прожить ее вместе с тобой.

К ним подбежал запыхавшийся Колян и деликатно кашлянул, переводя дыхание.

– Извиняюсь босс, что отвлекаю в такой неподходящий момент, но нам срочно надо уходить, машины спецназа уже на горизонте, а тут мы видны как на ладони, замочат нас и всего делов. Наши колеса и так едва на ходу, дотянем к трассе, а там…

Но что входило в его планы дальше, никто так и не услышал, основание источника неожиданно взбурлило, пошло пузырями, и на свет божий выкарабкался мокрый и злющий Бисквит.

– Какая сволочь замочила кота? Мало того что в первый раз… – он поперхнулся и выплюнул пулю – так еще и во второй чуть не замочили, свалили в эту лужу и оставили киснуть авось всплывет?

– Бискви, – с трудом поднялся Стас поддерживаемый Альтой – ты изнемогал от жажды и мы исполнили твое последнее желание, а последняя воля умирающего – закон.

Кот встряхнулся подобно громадной собаке и во все стороны полетели серебристые брызги.

– Моим последним желанием было завалить серую тварь – он растопырил когти и пропахал по камням внушительную борозду – а не мокнуть в этой луже.

– Тогда это не ко мне, а вот к нему – кивнул на братка Стас, открывая дверцу.

– Че, это ты замочил этого урода? – спросил кот втягивая когти обратно.

– Ну не я, котик, – садясь на водительское место, потупил глаза Колян пытаясь завести машину.

– Всем миром как могли, так и завалили – неожиданно отозвался не подающий признаков жизни Жженый, поднимаясь с земли и удивленно рассматриваясь – Е-мае, натуральная скотобойня, кровищи-то сколько.

– Ты еще полянки не видел – отжимая воду из кошачьего хвоста прямо под ноги – подытожила Альта – хотя там нет уже полянки, сплошная Хиросима, пепелище одно.

– Колян, чего ты копаешься? – сел на переднее место Жженый – все разговоры будут потом.

– Да не заводится она, хоть убей, я уже и так и эдак пробовал, глухо.

Тут раздался негромкий свист и с вершины часовенки ловко как ящерица спустился фиксатый:

– Прикиньте ребята, спецы остановилась, высыпали из машин и что-то там, кажись, выясняют.

– Знаем, мы чего они Серега выясняют, техника вся сдохла, но сейчас они сюда притопают и возьмут нас тепленькими.

– Ребята, у вас на шее два полутрупа – прикрыв глаза промолвил Стас, в изнеможении откидываясь на заднее сидение – с нами вам не уйти, эта песня по наши души, о вас просто забудут, так что уходите сами пока еще есть время.

– Мы хоть и сидели не одну ходку, но своих никогда не бросали и не сливали, если и ляжем, то все вместе. Должен же и в нашей жизни быть толк, правда, Серега?

– Если помирать так с музыкой – подмигнул в ответ фиксатый, раскуривая вытянутую из-за уха сигарету – эх жаль маменька так и не дождется сыночка домой.

К часовне все ближе и ближе приближалась цепь спецназа, замыкая кольцо.

– Ну, вот и все, Серега, конец котенку – тоскливо промолвил Колян от бессилия сжимая до боли в руках руль и наблюдая за короткими перебежками обтянутых в черное фигур.

– Даже котята тоже могут кое-что – змеей выскользнул из машины кот и стрелой метнулся вперед – но на этот раз я не буду подставляться под пули.

– Бискви не смей, назад! – закричала Альта, выскочила за ним, и внезапно все исчезло, растворилось в яркой вспышке.

– Да, знатная зверюга – уважительно промолвил Клим, рассматривая поле боя и кота что так и остался висеть в прыжке настигнутый нулевым временем – решил, что он стал подобно Росомахе из фильма «Люди икс, сплошь из адамантия, во всяком случае, его когти ничуть не хуже, двенадцать человек в полной боевой экипировке изодранных в клочья.

– Отмотать их назад, гранд?

– Да, забирайте наших на крейсер, и можешь отматывать. Все, время пошло. Сдвиг. 

– 16 -

– Ты мог бы и раньше, Клим – осуждающе посмотрел на гранда Ильин, снимая одежду и заходя в реинтегратор.

– Понимаю, у всех нас в пору нашей молодости возникал вопрос о том, что нас контролируют, навязывают свою волю и что наш свободный выбор не больше чем фикция, что нет никакого свободного выбора, и он давно уже сделан за нас и предрешен свыше. Знаешь, со временем уходит и эта иллюзия вопящего эгоизма, ведь никто не застрахован от пути отпадения проложенного как древо познания добра и зла отступником. На самом деле, Стас, у нас масса вариантов, мириады которые отличаются друг от друга лишь градусом отклонения от оптимального, углом искажения могущего породить негативные следствия. Повернись.

Ильин послушно повернулся и поле реинтегратора прошло серебристыми всполохами сквозь молекулярные решетки, устраняя разрушенные связи и структурные клеточные нарушения.

– Ну и как, жить буду?

– Куда же ты денешься. Приложил тебя ставленник хорошо, вся цепь проводников разорвана в клочья, источник на время притормозил процесс распада, сейчас восстановим нормальный матричный режим.

– И зачем все это надо?

– Возится с тобой? – вскинул бровь гранд, выстраивая заново ткань эфирного тела – А у тебя всегда есть целая куча вопросов, которые ты хотел бы задать с глазу на глаз, вот потому тебя привожу в порядок сейчас я, а не бортовой медик.

– Зачем все это, Альта, шеврон, ставленник, если все было рассчитано и спланировано заранее?

– Больно легко у тебя все получается, вот так вот взяли и спланировали – устало улыбнулся гранд – никто ничего не знал, командировка Альты была всего лишь ее глубоким нравственным уроком, проекция проекцией, а мозаика событий сложилась сама собой, помимо наших усилий и намерений, которых просто не было. Не всегда надо видеть глубокий смысл, Стас, где его нет.

Он замолчал, задумчиво смотря куда то вглубь себя, и Стас вдруг на один единственный миг ощутил на себе груз высочайшей ответственности и тяжесть единственно верного решения из мириадов вариантов, что лежала на плечах гранд-оператора. Клим поднял глаза и скупо, едва заметно улыбнулся:

– Можешь выходить, реконструкция завершена.

– Спасибо Клим, спасибо за все…

– За что, за все?

– Больше всего за Альту, за вечер у костра – Ильин пожал плечами – да и просто, за человечность.

– А разве для того что бы быть самим собой непременно нужна чья-то благодарность? Пошли, скоро твоя команда придет в себя, и кое-кому нужно будет рассказать, куда и на сколько они попали.

– Придется, куда ж теперь деваться, эй, а, где моя одежда – спросил Стас, разглядывая пустое место.

– Я отправил ее в утилизатор, она рассыпалась в лохмотья прямо на ходу, открой отсек, да нет, рядом с тобой, там уник как раз по твоему размеру.

– Хм, а тебе не кажется, что к астрафлоту Земли я имею весьма отдаленное отношение? – спросил Ильин, надевая униформу и задумчиво рассматривая нашивки.

– Нет, не кажется, тем более что там нашивки отдела вероятников. Все, после будешь разглядывать, нам пора.

Они вышли из медицинского отсека и спешно направились в карантинную зону. И как оказалось вовремя.

– Босс, че за ботва, мы где? – округлил глаза фиксатый обводя изумленными глазами залитое мягким приглушенным светом помещение карантинного блока.

– Прикинь, Серега, звезды – восторженным детским голосом сообщил Колян разглядывая сквозь ставшую прозрачной стену яркий бисер созвездий – наверное, в рай попали! Говорил же, не зря доброе дело совершили перед смертью.

– Че, в натуре? А это кто такие, ангелы что ли? Не ну светятся как на иконах, но крыльев нету, и синие они все какие то.

– Были бы зеленые, решил бы что черти, а так все нормально, к синей морде в зеркале поутру нам не привыкать. Да и не синие они вовсе, это прикид у них такой.

– Босс, мы че и правда в рай попали? – преданно смотря в глаза Ильину и желая услышать утвердительный ответ, спросил Серега.

– Рад бы в рай да грехи не пускают, нет Серега, не совсем – рассмеялся Ильин – это межзвездный крейсер астрафлота Земли, спасательная команда, вытянувшая нас в самый последний момент.

– Летающая тарелка, что ли? – бесцеремонно уставился Серега на непроницаемо-серьезного Клима – Тогда почему они не серые и где большие головы?

– Для того что бы иметь разум, не обязательно иметь большую голову, то что вы ошибочно принимаете за пришельцев есть ни что иное как обычные биороботы из антимира – с напускной строгостью ответил Клим.

– Обычные, ишь ты – удовлетворенно кивнул Серега – да я даже слова такого не знаю, обычные… био, био... биойогурты…

– Ну, при желании можно всему научиться – сказала Альта, заходя в отсек и пропуская вперед Бисквита.

– Колян, точно пришельцы, гляди, котик вон тоже в скафандре рассекает – а я все думаю, что это у меня крыша поехала, коты говорящие мерещатся, а ведь почти и не курил. Не, не мерещатся, кот – точно пришелец.

– Да нет – потеребила за ухо раздувшегося от гордости Бисквита Альта – кот это местный, земной. Но что бы не путали его с обычными дворовыми мурзиками, выдали униформу.

– Ну да скажете такое, земной, это где же таких здоровенных разводят, под Чернобылем что ли, а? И микрофончик к какому месту у него приделан, или это он сам разговаривает?

– Слушай кореш – прищурив глаза холодно обронил «чернобылец» поигрывая перед глазами острыми как бритва когтями – а ты не против если я посмотрю к какому месту у тебя микрофончик приделан?

– Да не котик, не надо, все я забился под плинтус и беру свои слова обратно, проехали и затерли. Леди, а что это за фраер был который на нас облаву натравил?

– Думаю, что на правах старшего отвечу я – Клим уселся в возникшее из воздуха глубокое кресло и указал остальным на материализировавшееся рядом с ними – Что вы знаете о Христе?

– Да ты че, капитан, обижаешь – рванул тельняшку на груди Серега – во, у меня вся спина в кресте.

– Серега, я не сомневаюсь, но что бы вам понять, с чем вам пришлось иметь дело, надо иметь хотя бы минимальные познания в религии, хотя бы на уровне воскресной школы.

– Ну, с этим труднее – сняв кепку почесал лысину Серега – хотя погоди, начальник, был у нас на этапе один, из этих, из свидетелей Иеговы, так тот нам все уши прожужжал про какие то башни сторожевые, про всеобщий армагеддец…

– Тогда предположим, что вы знаете кто такой Иисус Христос.

– Вот те крест начальник, знаю, падлой буду – побожился Серега, поцеловав, спрятал громаднейший нательный крест.

– Серега, не гони волну – бросил от двери Жженый – ведь они знают что ты и кто ты, так что твой воровской жаргон и прикид здесь не пройдет, напрасно стараешься.

– Эх… – вздохнул Серега – конечно же знаю, но проще жить не задумываясь. Но как все это связать с тем всем, что мы видели и во что оказались втянуты.

– Очень просто Сергей Вениаминович, вы оказались свидетелями воплощения антихриста в одном обличии.

– Как антихриста? Того самого, о котором писал в своих откровениях апостол Иоанн? Но позвольте, я всегда думал, что это просто метафора, образ, словесное выражение, но не более того.

– Сложность вашей технократической ветви развития, в том, что наращивая совершенные, как вы наивно полагаете, технологии забыли о главном, метафизическом и морально-этическом развитии человеческой личности на уровне социума. Никакая, даже самая передовая и продвинутая технология не сравнится с человеком, ведь все что вы творите это лишь отражения непознанных процессов проистекающих в вас самих. Тупик развития земной цивилизации состоит в раздельном подходе восприятия мира, а значит и себя. Развитая наука, соблазнившись идеей мировоззренческого атеизма, утверждает главенство человека над природой и мирозданием посредством незрелого самоутверждения в понимании тех законов, которые вы всего лишь открываете. Открываете, Сергей Вениаминович, но не устанавливаете. В мироздании есть целые плеяды систем и миров, что развиваются гармонично, где наука, философия, искусство стали единым инструментом раскрытия человека в Боге и Бога в человеке, не скатившись при этом в религиозные рамки восприятия Творца которым подвержены детские, младенческие цивилизации отпавшие от оптимального пути развития.

– Все верно говорите ...эээ – вопросительно посмотрел Серега на гранда.

– Гранд-оператор Клим Стаминов.

– Да Клим, вы все верно говорите, но кого интересует личность отдельного человека в социуме, где правит бал культ денег и власти? Человек, неудачно вписавшийся в рамки представления о жизни и ее ценностях, рискует быть отброшен на обочину общества и стать изгоем, скатившись на самое его дно. Я думаю, что пока будет главенствовать культ «живи сейчас и здесь, бери от жизни все что возможно» – ничего не изменится. Да, будет улучшаться внешнее благополучие одних, более развитых в техническом отношении стран за счет других, считаемых сырьевыми придатками третьего мира, но с такой же скоростью Homo Sapiens, человек разумный будет скатываться в пучину нравственного безумия. Понимаю, к чему вы клоните и вы, несомненно, правы, наша судьба в наших собственных руках и вы не можете, не имеете права выбирать за нас, ведь трудно быть Богом, не так ли?

– Да, Стругацкие были прозорливцами в этом вопросе и очень тонко передали глубину ответственности при невозможности изменить что-либо как за одного человека, так и за всю цивилизацию в целом. Мы можем лишь сглаживать особо опасные углы, устранять следствия раньше причин, капля по капле открывая вам самим что вы все таки люди, а не винтики под жерновами равнодушной судьбы. Но вместе с тем утопическая идея «счастья всем, даром и что бы никто не ушел обиженным» неосуществима в принципе, потому что счастье, это принцип соборного соединения в Боге и друг друге в которое вы должны эволюционировать в своем духовном развитии сами, но не молочные реки с кисельными берегами и роскошь бездумного проживания времени своих дней которые слагаются в годы, а годы в меру неосознанной и, увы, бессмысленной жизни. Но мы еще вернемся, надеюсь, к этому вопросу, Сергей Вениаминович, а пока будьте гостями, мы почти прилетели и вы сами скоро увидите, каким однажды станет ваше человечество.

Россия, Миасс, май – июнь 2010 года