Текст книги "Опознавательный знак"

Автор книги: Виктор Байдерин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Город в степи

Казанцевых встретили радушно. Им выдали палатку, матрацы, простыни, подушки, небольшой стол, три табуретки и оцинкованный бачок для питьевой воды. Комендант городка показал Алексею Васильевичу место, где нужно ставить палатку.

Алексею Васильевичу никогда в жизни не приходилось натягивать походных палаток, но он храбро взялся за это незнакомое дело. Вбил колышки, установил стойку, стал натягивать веревки. Но вдруг палатка рухнула.

– Э, не так, сосед! – послышался голос.

К Алексею Васильевичу шел загорелый казах в белой рубашке с расстегнутым воротом. Это был Джусуп Саналиев – экскаваторщик. Его палатка стояла рядом. Вместе с ним к Казанцевым подошел и сын Саналиева – смуглолицый Рустем.

Саналиев принялся за устройство палатки умело. Алексей Васильевич подчинялся ему и делал лишь то, что он велел.

Вскоре палатка была установлена.

Рустем тем временем подошел к Сереже.

– Здравствуй, – сказал он, протягивая руку.

– Здравствуй, – ответил Сережа, пожимая руку мальчика. – Ты давно тут живешь?

– Давно. Четвертый день.

Сережа усмехнулся.

– Ну и давно!

– Зато я первый юный житель Гидростроя! – с гордостью заявил Рустем. – А ты будешь второй. Хочешь, я покажу тебе наш город?

– Хочу. Мама, можно мне город посмотреть?

– Пора отдыхать, уже вечереет.

Мария Андреевна в стороне от палатки разжигала костер. Костры дымили и возле соседних палаток. Закончив трудовой день, люди кипятили чай, грели воду на стирку, готовили в чугунных котлах плов. Запах жареного лука и бараньего сала разносился по всему селению.

Рустем и Сергей условились осмотреть город с утра. А пока Сергей стал помогать отцу устанавливать в палатке кровати и размещать чемоданы и узлы.

Сумерки опустились быстро. Где-то забренчала гитара, запела гармонь. В темноте резко выделялись красные огоньки костров. На брезентовых палатках трепетали тени.

Сергей уснул, едва голова его коснулась подушки.

А утром его разбудил Рустем.

После завтрака Мария Андреевна разрешила сыну совершить экскурсию, но наказала при этом далеко не уходить.

Сергей взял с собой колчан, наполненный стрелами. В карман он сунул обрывок туго скрученного шпагата, из которого собирался сделать тетиву для лука. Колчан висел на шнурке за спиной.

Рустем с первого же взгляда обратил внимание на необыкновенный предмет, висящий на шнурке. Сергей объяснил, что это стрелы и что он собирается сделать прочный лук и сходить в камыши на охоту. Это привело Рустема в восторг. Сам он, правда, еще ни разу не был в камышах, но тем не менее принялся уверять Сергея, что дичи в зарослях полно.

– Давай сразу пойдем в камыши, – предложил Рустем.

– Нет, сперва осмотрим наш поселок.

– Ну, хорошо. Только что тут смотреть? Одни палатки!

И приятели отправились.

Ровные ряды брезентовых палаток быстро кончились. Впереди показались бесконечные штабеля кирпича, груды бревен, досок, деталей сборных домов, кучи песка, глины, гравия. Самосвалы непрерывно доставляли сюда камень и песок. Здесь закладывались фундаменты жилых домов. Фундаменты еще только возникали из травы и бурьяна, но ребята увидели воткнутый в землю колышек, на котором прибита табличка: «Улица Мира». На этой будущей улице двое мужчин пока что косили траву. Два невысоких стожка свежего сена стояли рядом со штабелями золотистых досок, от которых шел приятный запах сосновой смолы.

Верблюды, пасшиеся в степи, забрели на строительную площадку и мирно пощипывали траву возле фундаментов.

Ребята увидели таблички: «Улица Советская», «Площадь Энтузиастов», «Улица Прохладная». Никаких улиц пока не было и в помине. Кругом – одна выгоревшая трава. Чуть поодаль густой золотистой полосой рос ячмень.

Вдруг над простором степи поплыл тревожный звон: бам-бам-бам-бам!..

– Что это? – удивился Сережа.

– Обеденный перерыв. Видишь, вон стоит сигнальщик.

Сергей увидал вдали человека, который ударял камнем по куску рельса, подвешенному на перекладине,

– Пойдем вон туда, на гору, – предложил Рустем.

– А что там?

– Там прокладывают постоянный водопровод. Идем!

Ребята стали взбираться на гору Бурлящую. За скалистым выступом они увидели группу рабочих, обедающих в тени одинокого дерева.

– Вы чьи, ребята? – спросил молодой, рослый казах.

– Мы из городка, – ответил Рустем.

– Садитесь с нами обедать.

– Спасибо. Мы пришли, чтобы с горы посмотреть на наш городок.

– Молодцы. Пойдемте вместе.

Рослый рабочий с куском лепешки в руке легко вскочил с земли и направился с ребятами к краю обрыва, с которого всю степь было видно как на ладони.

Спутник Сергея и Рустема оказался общительным. Он уселся на обрыве и спросил:

– А вам кто-нибудь рассказывал о нашем городке?

– Нет. Мы и сами его видим. Вон он!

– Да, таков он теперь. А каким он будет через два-три года – вы знаете?

– Нет, не знаем.

– Ну, я вам расскажу.

Ребята сели на траву.

– Сейчас наш поселок пока что в шутку называют городком. А скоро он настоящим городом станет. Вот, смотрите, что тут будет построено…

Приветливый парень говорил, а перед мысленным взором ребят предстал большой, правильно спланированный, зеленый город в степи. По его улицам, мимо белых двухэтажных домов, мчатся вереницы автомобилей.

Центр города – это десятки кварталов жилых домов. Северная окраина – школьный городок. Здесь возвышаются здания средней школы, двух техникумов, сельскохозяйственного института. Южная окраина, что у подножья гор, – зона отдыха. Тут тенистый парк культуры и отдыха со спортивными площадками и бассейном для плавания. Здесь же стадион на десять тысяч человек. Зимний кинотеатр.

Восточную окраину завершает медицинский городок, где утопают в зелени корпуса городской больницы и коттеджи дома отдыха.

А на западе выросли корпуса трех заводов – хлопкоочистительного, маслобойного и консервного. Туда по утрам автобусы доставляют тысячи рабочих и работниц.

– Ну как, хороший будет у нас город? – спросил рабочий, закончив рассказ.

– Хороший! – в один голос ответили ребята.

– То-то! Скорей подрастайте да помогайте строить!

Когда снизу послышались удары в рельс, извещавшие об окончании обеденного перерыва, Сергей и Рустем спустились с горы.

– Ну, теперь обязательно пойдем на охоту! – потребовал Рустем. – Камыши вот они, рядом. Идешь?

– Да. Только не будем забираться в камыши.

Перед тем, как войти в густые заросли, ребята сели на сухую траву. Сергею попал камешек в башмак, и он стал переобуваться.

Рустем, покусывая былинку, спросил:

– Что по-твоему главное в человеческом характере?

– Наблюдательность, – не задумываясь, ответил Сергей.

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю – знаю. Наблюдательность – это все. У меня такое правило: наблюдай и запоминай. Знаешь, как это полезно в жизни!

– Нет, не знаю.

– Эх, ты! От наблюдательного человека ничто не укроется. Вот пример. У тебя три пуговицы пришиты мамой, а одна – тобой.

– Как ты угадал?

– Путем наблюдения. У трех пуговиц нитки идут крест-накрест, а у четвертой – беспорядочно. Понял? Или вот еще пример. Тебе сегодня умываться было лень, и ты лишь правой рукой ополоснул лицо, а левой и к воде не притрагивался. Точно?

– Точно! – засмеялся Рустем, глядя на свои руки. – Вот это здорово!

Он швырнул обкусанную былинку и торжественно произнес:

– А у меня главное – дерзание. Я больше всего люблю смелость. «Смелого пуля боится» – знаешь? Вот сейчас мы пойдем в камыши. Твоя наблюдательность там едва ли пригодится, а смелость – в первую очередь. Пошли!

И друзья направились в серо-зеленые заросли. Тут рос не только камыш, а и мохнатые кусты тамариска, невысокие деревья – туранга и серебролистая джида.

Из тонкой, гибкой палки Сергей и Рустем быстро смастерили лук.

– Теперь – тише, прислушивайся! – вполголоса проговорил Рустем и поднял вверх палец.

Ребята присели в камышах.

Скоро неподалеку послышался шорох и тоненький писк.

Рустем выпучил глаза, боясь, как бы Сергей не хрустнул веткой или не зашуршал камышом. Чуть слышным шепотом он сказал:

– Поползли…

Ребята стали пробираться в глубь зарослей. Временами они замирали на месте, прислушиваясь. Шорох и писк по-прежнему слышались отчетливо.

– Это болотные курочки, – прошептал Рустем. – Ох, и вкусные! Подстрелим обязательно.

Но болотные курочки чуяли преследователей и уходили все дальше и дальше в густые заросли. Временами казалось, что птички где-то совсем близко, а то будто писк и шуршанье отдалялись.

Охота увлекла приятелей. Позабыв обо всем на свете, они упорно преследовали убегающих курочек.

Вдруг Сережа замер на месте.

– Рустем, где мы?

– Тише ты!

– Я дальше не пойду. Где мы, Рустем?

Рустем понятия не имел, куда надо идти, чтобы выбраться из густых камышовых зарослей.

Ребята заметались. Они шли вправо, влево, возвращались назад. Глухая стена из камыша всюду была одинаковой.

– Наблюдательность и внимание! – сказал Сергей. – Сейчас мы сориентируемся.

– Как?

– Очень просто. Я вспомнил: в книжке сказано, что на стволах деревьев с северной стороны должен расти мох.

– На каких стволах? На камышовых стеблях? Как бы не так!

– Тогда надо влезть…

– На камышовый стебель? Тут – не лес, а заросли. Наблюдательность твоя ни к чему. Здесь нужно мужество, дерзание. Иди за мной.

Ребята двинулись, как им казалось, прямо. Но известно, что идя по лесу прямо, мы, сами того не замечая, все время слегка поворачиваем вправо. Примерно через час ребята вышли на такое место, где камыш был поломан и помят.

– Стоп! – сказал Сережа. – Тут кто-то был. Может быть, кабаны? А вдруг – тигр?

– Никакие это не кабан и не тигр. Тут мы с тобой были. Вот, погляди…

Рустем нагнулся и поднял с земли стрелу с тремя красными полосками. При виде стрелы глаза у Сергея расширились.

– Мы окончательно заблудились! Мы же погибнем…

Сережа заплакал.

– Не хнычь. Главное – мужество и дерзание. Надо громко кричать. Нас услышат, – и Рустем крикнул: – Э-эй! Помоги-ите-е!

Ответа нет.

– Помоги-ите!

Сережа опустился на землю. Слезы текли по его лицу.

– Э-эй! Эге-ей! – кричал Рустем.

Но, сколько он ни прислушивался, в камышах было тихо. Сюда не доносился даже рокот автомобильных моторов и грохот тракторов.

«Далеко мы зашли», – с горечью подумал Рустем.

На новом месте

– А где Сергунька? – спросил Алексей Васильевич.

– Да убежал. Дружок у него тут завелся, – ответила Мария Андреевна мужу.

– Не забрели бы куда…

Алексей Васильевич натянул сапоги, умылся, причесал свои редкие волосы.

– Что ж, пойду по начальству, – сказал он, раздвигая края палатки и жмурясь от яркого утреннего света.

Контора строительства находилась недалеко от палаток. Она помещалась в тесной землянке. Стены ее были обшиты новенькими листами фанеры. Фанера была подшита к потолку. И на пол, поверх неровных, неструганых досок, рабочие настелили фанерные листы. Здесь стоял небольшой письменный стол начальника строительства Саида Умарова, несколько табуреток и маленький книжный шкаф.

В землянке было всегда прохладно. Спасаясь от палящего зноя, сюда забирались лягушки. Каждое утро, приходя на работу, начальник стройки выбрасывал в окно холодных лягушат. Но лягушата стойко переносили полеты из окна. К полудню они ухитрялись снова пробраться в прохладное помещение.

У конторы по утрам толпились строители, только что прибывшие на Гидрострой. Здесь новичков оформляли на работу, отсюда давали направления на участки стройки.

Приезжих не задерживали долго. Каждому находилась работа по вкусу. Новичок мог стать штукатуром, шофером, каменщиком, водопроводчиком, овощеводом, подрывником, глиномесом, формовщиком кирпича, бурильщиком, укладчиком рельсов. Человека, не имеющего профессии, либо направляли на краткосрочные курсы, либо ставили на работу рядом с опытным рабочим. С помощью квалифицированных людей новички быстро приобретали нужные знания, постепенно начинали работать самостоятельно.

Таких, кто не имел профессии, было немало. Это были не только молодые люди. Среди них встречались пожилые мужчины, женщины. Какой-то комсомолец, услышав, что стоящий рядом с ним мужчина лет сорока пяти не имеет специальности, удивленно сказал:

– Как же это так? Полжизни прожил и ничему не научился?

– Я, милый мой, – ответил ему пожилой мужчина, – пять специальностей имею: я колесник, ткач, печник, бондарь. Во! А теперь потому пишусь без специальности, что хочу шестой профессией овладеть, – думаю стать бетонщиком.

– А другие, у кого профессии нет?

– И другие, милый мой, так же хотят обновить свои специальности. Стройка – это школа.

Алексей Васильевич не собирался менять своей специальности.

– Кем работали? – спросил его в конторе начальник стройки Саид Умаров.

– Восемь лет был экскаваторщиком.

– Это нам подходит. Направим вас на первый участок. Самое боевое место стройки! Как с бытом? Устроились?

– Все благополучно.

– Дети есть? Дошкольники, школьники?

– Сын есть. Школьник. Осенью в седьмой пойдет.

– Хорошо. Школу к тому времени построим. Да и сами из палаток в дома переберемся. Не устали в дороге?

– Немножко. Но ничего, отоспался за ночь.

– Когда сможете приступить к работе?

– Хоть сейчас.

– Тогда направляйтесь на первый участок. Это возле самых гор. Найдете там Иргаша Нурхатова. С ним обо всем и договоритесь.

Начальник подал Алексею Васильевичу руку.

– Желаю успеха!

– Спасибо!

Алексей Васильевич уже повернулся, чтобы уходить, но вдруг снова обратился к начальнику.

– У меня, собственно, жена тоже работать может.

– Это хорошо. Ее профессия?

– Как вам сказать… Она – домохозяйка. Но у нее талант – она готовить хорошо умеет. Очень вкусно у нее все получается. Вот я и подумал: может, поваром ее зачислите или еще кем на кухню?..

– И повара нам нужны! Скажите жене, чтобы зашла в столовую. Непременно!

Путь на первый участок лежал мимо брезентовых палаток. Алексей Васильевич забежал к себе и с улыбкой сказал жене:

– А я тебя, мать, на работу устроил!

– Что ты! На какую? Я же ничего не умею.

– Ну, мать, тут почти и нет таких, кто умеет. Все новички! Человеку под пятьдесят лет, а он просит научить ремеслу.

– Да что же это за неучи такие? – удивилась Мария Андреевна.

– Почему неучи? Люди пожилые, бывалые, многому ученые. А вот строительного дела не знают. Ну, и будут учиться.

Мария Андреевна улыбнулась:

– А меня ты тоже в строители записал? Или на курсы какие?

– Ты, мать, будешь поваром!

– Да что ты!

– Верно! Начальник строительства сказал: «Пусть непременно идет в столовую».

Примерно через полчаса Алексей Васильевич появился на первом участке Гидростроя. С холма, на котором Алексей Васильевич остановился, открывалась вся обширная площадь первого участка.

Десятка полтора мощных экскаваторов, медленно наклоняя свои длинные, как у жирафов, шеи, прокладывали трассу будущего главного канала. По нему отсюда пойдет вода на весь громадный простор степи.

Но русло будет сухим, пока в горном хребте не проложат тоннель.

Только по нему придет вода из реки, что протекает по ту сторону гор.

Уже начались работы по прокладке тоннеля. С холма Алексей Васильевич отчетливо видел темную дыру в горе.

Маленькие вагончики электропоезда возили из этой дыры землю.

Кроме экскаваторов и электровозов здесь было много грузовиков, самосвалов, тракторов, бульдозеров, подъемных кранов. Повсюду виднелись наспех оборудованные склады строительных материалов.

Здесь степь гудела. Там и сям столбами поднималась рыжеватая пыль.

«Дело начато не на шутку!» – подумал Алексей Васильевич, спускаясь с холма.

Ему пришлось немало походить по участку стройки, разыскивая Иргаша Нурхатова. Всюду ему отвечали: «Нурхатов только что был». Но никто не знал, куда он ушел.

Нурхатова Алексей Васильевич застал в крохотной будке прораба.

Тот обрадовался, узнав, что перед ним стоит еще один опытный экскаваторщик.

– Пойдемте на объект, – сказал он, обнимая одной рукой Казанцева.

Пока Алексей Васильевич осматривал новое место работы, знакомился с грунтом, с экскаватором, Мария Андреевна тоже не теряла времени зря. Она постирала накопившееся за дорогу белье, сложила возле палатки из камней крохотную печурку. Такие печки здесь называют мангалками.

Близилось время обеда, и Мария Андреевна начала готовить еду. Соседка по палатке Саида дала ей картофеля, рису и луку.

– Берите. А завтра вместе пойдем на рынок.

– Где же здесь рынок?

– А вон там, в степи. Туда приезжают на осликах колхозники из-за перевала и продают овощи, фрукты, мясо. А сейчас можно сходить только в наш магазин. Но в нем пока мало продуктов. Еще и магазина-то самого нет – торгуют в брезентовой палатке.

Слушая разговорчивую соседку, Мария Андреевна то и дело посматривала по сторонам. Саида заметила это.

– Кого вы высматриваете? – спросила она.

– Сына. С утра куда-то ушел с мальчиком и не возвращается.

– Так это он с моим Рустемом ушел. Вы не беспокойтесь. Рустем тут все знает. Я рада, что вы сына привезли. А то тут, знаете, детей совсем нет, и Рустем скучал без товарищей. Теперь им вдвоем будет весело.

Экскаваторщик Рябинин

Молодой круглолицый парень с черным чубом, торчащим из-под кепки, размашистыми шагами шел по пыльной дороге. Путь парня лежал на Гидрострой.

Несмотря на жгучие лучи солнца, перевалившего на вторую половину дня, парень беспечно насвистывал песенку и шагал неутомимо, как солдат на походе.

Степь была пустынной. В эту пору дня заметно спадало движение на дорогах. Шоферы, опасаясь за целость покрышек, пережидали зной в поселках. Пешеходы не отваживались отправляться в путь под нестерпимо палящими лучами солнца.

Прошло полчаса, час, и парень тоже заметно утомился. Все чаще он оглядывался назад, надеясь увидеть попутную автомашину. Но машин не было. Шоферы предпочитали ездить на Гидрострой по новому гудронированному шоссе, чем пылиться на проселках. Здесь и в более прохладное время машины появлялись редко.

Парень уже не насвистывал как прежде, и его черный чуб не торчал из-под кепки, а взмок от пота и приклеился к виску.

Увидев впереди камыши, подходившие к самой дороге, пешеход решил поскорее добраться до них и сделать небольшой привал.

Правда, и в тени камышовых стеблей оказалось мало прохлады, но парень швырнул на землю свою кепку, сдернул с ног пыльные сапоги, закурил и, положив руку под голову, с удовольствием растянулся.

«Не уснуть бы!» – подумал он, когда папироса была выкурена и загашена, а по телу разлилась приятная истома.

Парень закрыл глаза и, вероятно, вздремнул бы с часок, но до слуха его донеслись отдаленные, приглушенные расстоянием голоса.

Парень приподнялся и стал прислушиваться.

– Э-ге-ге-ей!

Голос слышался из глубины густых камышовых зарослей. Похоже, что кричит подросток – голос тоненький, неокрепший.

– Э-ге-ге-ей!

Ясно: в камышах кто-то заблудился. Не теряя времени, парень вскочил на ноги, приложил руки рупором ко рту и как можно громче крикнул:

– Э-ге-ге-ей! Иди сюда-а-а!

Не получив ответа, он торопливо надел сапоги, натянул кепку и, разгребая руками камыши, будто пустился вплавь, исчез в зарослях.

Он спотыкался на кочках, жмурился от пыли и пушинок, сыпавшихся в глаза со стеблей камыша, но без устали шагал вперед и вперед.

Временами приходилось останавливаться и прислушиваться. – Все тот же мальчишеский голос заставлял парня еще быстрее устремляться в камыши.

Вот впереди мелькнуло что-то белое, кто-то зашевелился, вроде как присел.

Парень резко раздвинул камыши и увидал двух мальчиков. Один из них сидел, поджав ноги и положив голову на колени. Он плакал. Второй наклонился над плачущим и тряс его за плечо.

– Вы что тут делаете? – спросил парень.

Ребята кинулись к нему.

– Дяденька, дяденька, спасите нас. Мы заблудились, дяденька!

– А вы откуда?

– С Гидростроя.

– Вот как! Значит, земляки! Ну, идемте.

И они пошли из густых зарослей. Впереди – круглолицый парень, за ним Сергей и Рустем.

Когда парень вывел их из камышей, ребята в один голос крикнули:

– А где же Гидрострой?

– До Гидростроя, хлопцы, километров пять будет. Вот вы куда умахали. Ну, садитесь, отдыхайте, а потом двинемся в путь.

Парень достал из кармана брюк лепешку, свернутую вдвое, и иссиня-белый кусок рафинада, завернутый в обрывок газеты.

– Вот, заправьтесь чуточку, – сказал он, – разламывая лепешку пополам и вручая Сергею и Рустему.

Сахар он расколол сильным ударом ручки складного ножа.

Сахар захрустел на зубах проголодавшихся приятелей.

Сергей старался спрятать за спину колчан со стрелами и лук, но от взгляда парня не ускользнуло ничто. Он улыбнулся и спросил:

– А где ваша дичь, охотники?

Ребята переглянулись.

– Убежала, – сказал Рустем.

– А на кого же вы охотились?

– На болотных курочек.

– И курочки-дурочки от вас убежали? Видать, неважные вы стрелки! Ну-ка, дайте ваш лук, я проверю его боевые качества.

Парень взял лук, вложил стрелу и пустил ее вверх. Стрела ушла очень высоко. Она опустилась недалеко от сидящих, воткнувшись в землю.

– Все ясно, – сказал парень. – Лук у вас – отличный, стрелы настоящие, боевые, а охотиться вы не умеете.

Ребята подкрепились и успокоились. К ним вернулась их былая веселость.

Спаситель их оказался человеком общительным, простым.

– А вы кто такой – спросил Рустем.

– Это вы мне сперва скажите, кто вы. Что-то не видал я вас на Гидрострое…

– Мы – новенькие, – сказал Сергей.

– Я живу четыре дня, а он – второй, – дополнил Рустем.

– А родители ваши кем работают?

– Экскаваторщики.

– Что вы говорите! – воскликнул парень. – А на каком участке?

– Мой отец – на первом, – сказал Рустем, – а его… Твой где?

– Не знаю, – ответил Сергей. – Он сегодня с утра хотел пойти устраиваться на работу.

Парень улыбнулся.

– Это хорошо! Ваши отцы – мои коллеги. Я тоже экскаваторщик. Вот, посмотрите.

Он достал из кармана небольшую книжечку, на которой было оттиснуто: «Удостоверение». Раскрыв книжечку, парень вынул фотоснимок. Ребята увидали своего спасителя сидящим в стеклянной кабине экскаватора. Руки его уверенно лежали на рычагах управления. Кепка была сдвинута на затылок, чуб торчал воинственно, лицо расплылось в улыбке.

– А сюда я приехал по путевке. Вот она.

Парень достал из кармана вчетверо сложенный белый листок и, бережно развернув его, протянул Сереже.

– Читай.

Сергей прочитал, что Рябинин Корней Иванович, экскаваторщик шестого разряда, направлен коллективом завода «Машиностроитель» на освоение целинных и залежных земель.

– А почему вы поехали не в Сибирь, а сюда? – спросил Сережа.

– Сюда направили. В Сибири пришлось бы менять профессию. Там экскаваторщики не нужны. А здесь я на своем месте.

Рябинин аккуратно вложил фотоснимок в путевку, встал, засунул путевку в карман.

– Ну, двинем?

– Двинем! – в тон ему ответил Рустем.

Ребята вскочили с земли и зашагали вслед за Рябининым.

– А здорово вы трухнули в камышах! – улыбнулся экскаваторщик.

– Еще бы, – сказал Сережа. – Кругом камыш и камыш… Хоть бы одно дерево было. Можно бы влезть и осмотреться. А то ведь хуже, чем в лесу.

– Это верно, хуже, – согласился Рябинин. – Мне рассказывали, что один охотник забрел в эти камыши да и не смог выйти. Труп его нашли лишь на десятый день.

За разговорами томительный путь по солнцепеку казался короче и легче. Да и солнце палило уже не так яростно, как час тому назад. Подымая легкое облачко пыли, трое новых знакомых без устали шагали по дороге. Вдали уже виднелись белые палатки Гидростроя.

Экскаваторщик оказался очень любопытным человеком. Все его интересовало: и откуда приехал Сережа, и сколько на Урале зарабатывал его отец, и какую специальность имеет мать. У Рустема он спросил, давно ли его отец работает на экскаваторе, у кого он учился, выполняет ли он норму, сколько зарабатывает, какие марки экскаваторов отец знает.

Ребятам нравилось новое знакомство. Они охотно и подробно отвечали на все вопросы Корнея Рябинина.

Они тоже задали несколько вопросов своему спасителю. Рябинин был родом из Куйбышева, там работал экскаваторщиком на строительстве машиностроительного завода, потом – токарем в механическом цехе этого завода. Когда молодежь хлынула на целинные земли, он тоже изъявил желание поехать на целину. Его направили сюда.

– Дядя Корней, а на войне вы были?

– Был, ребята.

– А кем?

– Сапером? Или разведчиком?

– Артиллеристом. Я вообще технику люблю, – признался Корней. – На войне – пушки, на заводе – станки, здесь – экскаваторы. Приходите как-нибудь в гости, я вам покажу модель экскаватора, которую сам смастерил.

– Действующая? – живо спросил Сережа.

– Как сказать… Пожалуй, полудействующая. В общем, придете – увидите.

Они приближались к городку из палаток.

– Я, кажется, ногу натер, – сказал Рустем, садясь на землю.

Он снял башмак и стал осматривать пятку.

Послышался гул, гром. Ребятам показалось, что началась беспорядочная орудийная пальба. Может, в горах произошел обвал? Или это взрыв?

Путники замерли. Они повернули головы к брезентовым палаткам, со стороны которых доносился устрашающий грохот.

Ничего не было видно.