Текст книги "Адвокат Земли и Литера Погибели (СИ)"
Автор книги: Виктор Акусов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
В ответ фигура лишь медленно подплыла к адвокату и уперлась в него пустым взглядом. Только тогда присутствовавшие заметили ее. По залу пошел робкий шепот. Мать Андрея начала креститься, а сам Андрей тер глаза, пытаясь отогнать «наваждение». Судьи встали от изумления, а прокурор достал платок и протер свою вспотевшую лысину. Адвокат же не без страха, но с достоинством, внимательно изучал незваного гостя.
– Так кто же ты? Ответь!
И фигура ответила. Взмах руки! Иван полетел через весь зал в сторону клетки подсудимого. Во время этого полета у него что-то выпало из кармана брюк. Адвокат с грохотом влетел в клетку, погнув прутья и повалившись на пол. Прутья прогнулись так сильно, что теперь не составляло никакого труда сквозь них пролезть. Люди не сразу осознали произошедшее. А затем началась паника. Все ломанулись на выход, за исключением бежавшей к своему сыну матери Андрея.
– Андрюша! Андрюша!
Внезапно кто-то выпрыгнул и, сбив ее с ног, прижал к полу.
– Ложитесь и не вставайте! – это был адвокат. Как он пережил столь мощный удар, у женщины думать времени не было.
Фигура же где-то из глубин своей рясы выхватила устройство, похожее на орудие. Оно все светилось и переливалось различными оттенками зеленого. Фигура, наклонив голову, что-то нажала, и устройство тут же изрыгнуло столп зеленого пламени, прожигая стены прямо перед убегавшими. Люди остолбенели от ужаса.
– Никто никуда не уходит, – проговорила сиплым голосом фигура. – Вы все под подозрением. Выживут те, кто будут со мной сотрудничать.
Фигура осмотрела помещение и стала медленно плыть среди испуганных и отчаявшихся людей. Судьи, народные заседатели и прокурор, прятались за столами, надеясь, что их это нечто не заметит.
– Мне нужен ответ на мой вопрос. Где Литера Погибели?
В ответ прозвучала тишина. Адвокат в это время, оставив мать Андрея пополз на поиски выпавшей из кармана вещи, дав женщине напутствие: «Не высовывайтесь! Я позову на помощь, но до этой помощи ещё надо дожить. Я скоро». В это же время фигура продолжала говорить сквозь маску.
– Я точно знаю, что Литера Погибели находится на этой планете, которую вы считаете по ошибке вашей. Я также точно знаю, что человек с информацией о Литере Погибели находится здесь. Во истину неисповедимы пути Абсолюта!
Фигура замерла, повернулась в сторону судей и, хоть этого не было заметно, казалось, что нечто под маской довольно улыбнулось. Подплыв поближе к судьям, шурша подолами своей алой рясы, оно остановилось в паре метров от них.
– Ты! Встань передо мной! – рука фигуры в перчатке явно указывала на лежавшего ничком прокурора, но он старался игнорировать её приказы, надеясь, что обращались не к нему.
Фигура не стала ждать и, направив орудие в стену, выстрелила очередным ослепительным залпом зеленого пламени, чуть выше судей. Никто не пострадал, но полная дама закатилась в истерике.
– Я повторяю. Тебе что-то известно о Литере Погибели, прокурор с планеты Земля.
– Я ничего не знаю! Я даже не знаю, что ты такое! – заорал навзрыд Добрынский.
– Можешь звать меня Ужасающим Миссионером, если тебе так нужно это знание. А теперь встань и подойди ко мне, если не хочешь, чтобы из-за тебя пострадали другие!
– Ладно! Ладно! Я иду! Только не надо всё вокруг крушить!
Прокурор медленно шатаясь, встал на свои дрожащие ноги и направился к фигуре. Шаг за шагом, с каждым из них он становился к ней чуточку ближе. Страх не давал ему двигаться быстрее, но нечто это не смущало. Оно терпеливо ждало. Вскоре Добрынский оказался в паре шагов от Миссионера. Все с ужасом и интересом наблюдали за разворачивающейся драмой. Фигура не двигалась, но ее маска стала слегка подрагивать. По началу это было не особо заметно, но дрожь усиливалась, и вскоре даже в самом дальнем углу зала можно было заметить, как маску трясло. Раздался треск. Обломки маски, зазвенев, упали на пол.
Из того места, что казалось должно быть лицом существа, вырвался непонятный мутный поток чего-то копошащегося. Этот поток поглотил прокурора целиком, а затем резко сжал его. Послышался треск костей, хлюпанье, и поток что-то резко изверг из себя, бросив это на пол. Поток замер, и оказалось, что он был скоплением мерзких извивающихся щупалец, над которым горели два желтых глаза, полных нечеловеческой ненависти.
– Провожу процесс считывания нейронных связей субъекта, – сказало существо, будто надиктовывая хронику событий.
По всему залу раздался визг полной дамы. Похоже, она раньше всех заметила, что выбросили на пол щупальца. На полу лежало искореженное безголовое тело прокурора. Только что вскрытые артерии все ещё брызгали кровью. Кого-то в зале тут же стошнило. Существо же, не обращая внимание на ужас и трепет людей в зале, причмокивало и хлюпало щупальцам, будто пробовало на вкус, оторванное голову. Оно было похоже на эдакого сомелье. Сомелье, пришедшего из мира ночных кошмаров. Вдруг существо резко замерло. Подтверждая свое самоназвание, Ужасающий Миссионер ужасающе повернулся в сторону клетки подсудимого.
– Ты и есть ключ к Литере Погибели! – Андрей сначала хотел выбежать через проделанное адвокатом отверстие между прутьями, но поняв, что так он побежит прямо в объятия Ужасающего Миссионера, подскочил к железной двери и попытался открыть ее.
– Выпустите меня! Выпустите! Мне ещё нужна моя голова на плечах! Откройте! Откройте пожалуйста!
Милиционеры стояли, как вкопанные, не смея приблизиться, к приговоренному этим существом человеку. Ужасающий Миссионер плавно подплывал к клетке, но на его пути резко встала мать Андрея.
– Не трожь его! Вот меня возьми! Я знаю все про твою треклятую Литературу Смерти! Я тебе нужна! Не он!
– Мама! Нет!
Существо продолжало невозмутимо угрожающе плыть. Резкий толчок чей-то руки спихнул женщину с траектории движения чудовища. На ее место вбежал Адвокат. Он держал в руке какую-то штуковину в черном корпусе, поднеся ее ко рту.
– Ни с места! Здание окружено! Вы нарушили закон сорок два, пункты с первый по шестнадцатый, уголовной конвенции Межгалактической Конфедерации, а также где-то около десяти статей обоих местных правительств! Смысла в нарушении ещё пяти таких же нет! – существо замерло и с интересом, но без всякого страха взглянуло на адвоката. Тот в ответ улыбнулся и поднес устройство еще ближе ко рту. – Штурмовой отряд «МостоТреста»! Вперёд!
Раздался громкий высокочастотный писк, от которого все в вокруг, кроме Адвоката и Ужасающего Миссионера закрыли уши. По окнам в зале поползла тоненькая паутинка трещин, после чего стекла аккуратно высыпались из деревянных рам. В помещение начали залетать люди. В другой любой день судьи решили бы, что сошли с ума, но теперь подобное воспринималось с пугающей легкостью. Люди залетали без какой-либо страховки, веревок, кошек и прочего. Они буквально залетали. Левитировали. У них даже не было, пропеллеров, как у Карлсона. В тяжелой экипировке, с оружием на перевес, они влетали в зал с хореографической грацией балерин, а затем с грохотом спрыгивали на землю, развевая всё недавнее впечатление от грации. На каждом из невероятных и невозможных людей в том или ином месте, действительно, красовался логотип «МостоТреста», компании, что обслуживает разводные мосты. Строители и ремонтники мостов ворвались в зал суда, обвешанные оружием с ног до головы, как герои американских боевиков. Этой мысли явно надо было настояться в головах присутствующих.
– Ужасающий Миссионер! Вы арестованы законными представителями Криптоградской Губернии, с санкции Великого Графа Бездны! Сдавайтесь и предстаньте пред честным судом! – торжествующе продекларировал адвокат. Существо прищурилось, окинуло взглядом штурмовой отряд «МостоТреста» и ритмично застонало, издавая противные хлюпанья. Оно смеялось.
– Не в этот раз, так в другой. Литера Погибели все равно достанется мне! – с этими словами Ужасающий Миссионер начал таять в воздухе.
Глаза адвоката округлились, так как он понял, что это означало.
– Быстрее включайте блокатор скачков! На полную мощность! Не дайте ему уйти!
– Ваше высокопревосходительство! Мы не готовили их! – Сказал кто-то из бойцов, шаря в бауле. Адвокат подбежал к бойцу, чтобы помочь ему запустить блокатор скачков. Вокруг тающего Миссионера стал образовываться зеленоватый дым, и лицо адвоката перекосило от обиды, что он не мог предотвратить побег преступника.
– Почему такая важная вещь так глубоко запрятана?!
– Но мы же не думали… – попытался возразить боец.
– Запасная пара антиграв-элементов? Ты на авиационное шоу собирался, боец?! – Адвокат со злобой выбросил что-то из его баула на землю, – А… поздно уже. Он улизнул.
На месте, где недавно стоял, Ужасающий Миссионер теперь шел легкий дымок с едким запахом. Адвокат подошел к нему и втянул ноздрями, после чего закашлял и ретировался назад.
– Энергетический всплеск не был сильно мощным. Он точно в пределах города, но где конкретно сказать не могу.
– Так что мы будем делать? – спросил один из бойцов.
– Ну… проведем стандартную процедуру. Спасем психическое здоровье несведущих. Ведь вы же спать не сможете сегодня без небольшой дозы коррекции памяти? Я прав?! – прокричал последние предложения адвокат в сторону людей в зале. Все вокруг молчали. Кто-то тихо плакал.
– Всем обработаем память, ваше высокопревосходительство?
– Всем, кроме клиента. За ним охотится кардинал теоситской церкви, так что ему явно есть, что нам рассказать, – адвокат повернулся к клетке и заметил, что она была пуста. – А где он? Он же только что был здесь!
– Кажется, он сбежал, ваше высокопревосходительство.
– Хорошо, но как? Не по воздуху же полетел? – и тут Адвокат всё понял, – Антиграв-элемент, что я выбросил. Ты же его сразу поднял?
– Нет.
– Он сейчас лежит на полу?
Боец наклонился, чтобы найти пропажу.
– Ваше благородие, я не могу его найти.
– Ясное дело! Его украли!
– Но кто?
– Гномики судебные, боец! Конечно же мой клиент подобрал!
– О боже! Его же не обучали!
– Будем надеяться, что нам не придется отскребать его мозги с какой-нибудь крыши. Ладно. Мы сделали все что могли. Теперь работаем нормально. Я пошёл искать этого летчика-испытателя!
Адвокат направился на выход из здания суда, попутно доставая из кармана отвинченную дверную ручку. В это же время в одном из бесчисленных питерских дворов-колодцев, кто-то кубарем с небес свалился в помойку.
Глава 3
В небольшой двухкомнатной квартирке на улице Чехова день начался очень поздно. У ее обитателей были надежды, что он вообще не начнётся, но, как назло, зазвонил телефон. Он звенел и звенел, вызывая ненависть к себе в каждом уголке квартиры, пока не добрался до плотно зашторенной спальни. Там, в постели, посреди выпитых бутылок и объедков с пустыми сигаретными пачками зашевелился Васька. Он ясно слышал телефонную трель, но совсем не хотел идти к истошному аппарату. Уж больно хорошо ему спалось.
– Слы? Эт… телефон. Подними, а то зараза… спать не дает, – сказал кто-то, валявшийся на матрасе и укрытый газетами из-под рыбы.
– Нее… Сейчас заткнется. Отвечаю… – вяло протянул Васька и перевернулся с боку на бок.
Вскоре телефон действительно замолчал. Васька улыбнулся, не открывая глаз, и потянулся в постели. «Вот видишь! Как я и говорил…» – пробубнил он себе под нос. Тишина продлилась недолго, и тут же была нарушена повторным звонком. В спальне послышалось недовольное мычание, и Ваське прилетело в голову тапком, от чего он резко вскочил. Худощавый парень лупил глаза в темноту и пытался понять, что происходит.
«Васька, блин! Тебе звонят! Трубку возьми-то! Ё моё!» – буркнул кто-то из другого угла темной спальни. Васька нащупал тапки, обул их и встал с кровати. Парень резко ощутил всю тяжесть беспечно проведенного вечера: в ушах звенело, голова болела и трещала по швам, будто Васька не спиртное пил, а разбивал бутылки об нее, тело ломило, глаза слезились, а в пересохшем рту и вовсе поселился какой-то омерзительный вкус.
Телефон надрывался, впиваясь Ваське прямо в мозги. Парень, укутавшись в одеяло, на манер древнегреческого философа, заковылял к досаждающему устройству. Аккуратно ступая, через однокурсников и, чего греха таить, однокурсниц, он добрался до трубки.
– Тайная канцелярия рейхстага у аппарата… – просипел в микрофон Васька.
– Боже правый! Вы только рот открыли, а уже ясно, что вдрызг пьяны! Вы, должно быть, хотели мне сообщить, что сегодня возьмете выходной? Я прав, Василий?
– Ну в принципе, да. Вы суть, верно, уловили, Борис Антипович.
– А вот знаете, что? – судя по голосу, Борис еле сдерживал свой гнев. – Хрен вам, а не выходной! Вот так!
– Почему это?
– А с того, что вы должны сегодня вечером играть Петра на Дворцовой!
Смысл сказанных Борисом слов Васька, осознал не сразу, но совершенно точно ощутил неприятный запах обязательств. В планах на сегодня у Васьки было лежать и трезветь весь день, но никак не торчать на морозе, развлекая туристов.
– Борис Антипович… – Васька попытался придумать умный и оригинальный довод, который убедил бы его преподавателя отвалить до завтрашнего дня, но выпитый алкоголь, никак не помогал в этом. – …А можно завтра? Я не в лучшей форме.
– Вы все ещё не отработали свою хорошую оценку по кинодраматургии. Если сегодня не явитесь, то помяните мое слово! В этом семестре я вас завалю!
– Ну Борис Антипович! Ну вообще не вариант!
– Замену себе найдите тогда! Что вы как маленький меня упрашиваете? Мне Петр Первый нужен сегодня и точка!
Васька прикрыл трубку рукой и крикнул в сторону спальни.
– Эй! Никита! Не хочешь Петра Первого вместо меня сыграть?
– Васька… иди в жопу. Какой Петр Первый? Ты мне печень новую должен, сволочь… – донесся уставший голос.
– Борис Антипович! Ну не могу я! Ни прийти, ни замену найти!
– Тогда я вам предложу начать отжиматься.
– Отжиматься?
– Отжиматься-отжиматься. Желательно от пола!
– А зачем?
– В армии пригодится, Василий, – по спине у Васьки пробежал холодок. – Либо вы приходите и играете Петра, либо находите себе замену, которая меня устроит. Разговор окончен. Всего хорошего.
Голос Бориса оборвался частыми гудками. Васька положил трубку телефона и побрел на кухню. Надо было вынести хотя бы часть мусора, прежде чем идти на Дворцовую. Смотреть на мусорную инсталляцию современного искусства на обеденном столе было страшно: пустые бутылки стояли друг на дружке, образуя «Эверест», внизу дорожка из разлитого пива представала целой пивной рекой, протекавшей через долину кружек и окурков, а с другой стороны стола гордо реяло боевое знамя, которое было на самом деле чей-то клетчатой рубашкой, водруженной на швабру. Васька тяжело вздохнул и принялся собирать мусор в пакет.
Сзади послышались шаркающие шаги: кто-то ещё сумел выйти из глубокого похмельного сна. Васька посмотрел в дверной проём и увидел Диму, упитанного пухлого парня с короткой стрижкой и легкой небритостью, в одних трусах целеустремленно направляющегося к холодильнику.
– С добрым утром, Вась… – шепотом поприветствовал Дима.
– С добрым днём, Димон. С добрым днём.
– Блин. Уже? – Дима, открыв дверцу, принялся внимательно разглядывать его содержимое. Взгляд Димы пробегался по внутренностям холодильника раз за разом, словно в поисках чего-то важного.
– Огуречный рассол?
– Ага. Он самый. Где?
– В окне.
– Чего?
– Юля в окно вылила. Понюхала и решила, что огурцы пропали.
– Блин! Лучше бы она пропала, честное слово…
Дима снял свою клетчатую рубашку со швабры, и достал из кармана пачку сигарет с зажигалкой. Он закурил, продолжив наполнять сигаретным запахом и без того провонявшую кухню.
– Так что? Рассос окончен?
– Да какой тут рассос, Дима! Этот хрен старый как присел с тем, что меня от отчисления спас, так и не отпускает! Хорошо придумал он, конечно… Играй Петра Первого за так, а деньги все ему.
– Ну время сейчас такое, Васька. Кто как может, так и вертится. Он по-своему, а ты по-своему.
– Вообще нет сегодня желания вертеться.
– Ну, хочешь я Петра сыграю вместо тебя?
– Ты? Ха-ха-ха! Прости, но тебе разве что Меньшикова играть.
– Ну как знаешь… Мое дело предложить.
– Ладно. Пойду я мусор вынесу. Скоро вернусь, – Васька, скинул «греческое» одеяние, направился в прихожую, достал свою куртку из-под кипы чужих, накинул сверху, влез в резиновые шлепанцы и вышел в подъезд в сумасшедшем сочетании зимней и летней одежды.
Как только Васька вышел из парадной, все органы чувств ему сообщили о своем коллективном выводе: «Зря мы это сделали!» Зимнее солнце, необычно яркое для Питера, слепило глаза, жгучий холодный ветер пронизывал до костей, а снег морозил пальцы ног. Ещё был звук. Очень громкий и бьющий по ушам. Похожий на скрежет стекла или визг шин.
В следующую секунду парень понял, что это не какой-то посторонний звук, а чей-то крик. Продрав глаза, он увидел бабу Люду, пожилую соседку с крашенными в фиолетовый волосами. Рядом с ней на земле валялся мусорный пакет, а она сама стояла посреди двора и истошно вопила, указывая пальцем на мусорку.
– Ой! Мама! Помогите!
– Баб Люд! Что стряслось?
– Ой! Батюшки! А-а-а! – Баба Люда отбежала от мусорки, как можно дальше и оказалась рядом с Васькой.
– Баба Люда, в чем дело?
– Васька! Там крыса!
Парень усмехнулся и снисходительно посмотрел на бабу Люду.
– Баб Люд, ну вы даете! Эка невидаль, крысы в мусорнике! Они же тут постоянно ошиваются!
– Ничего ты не понимаешь, Васька! Она здоровенная!
Баба Люда попыталась показать руками, какого размера была крыса, от чего Ваське стало очень смешно, но он старался сдержать свой смех из вежливости. Баба Люда явно преувеличивала с перепугу, и крыс таких быть не могло. Васька уже хотел предложить ей отнести мусор за нее, раз она так боится крыс, как вдруг раздался глухой стук, и мусорник зашатало.
– Ты видел это?! Говорю тебе, там крыса огромная!
– Постойте-ка здесь, баб Люд…
Парень поставил свой пакет с мусором на землю и стал медленно приближаться к пошатывающейся мусорке. Из нее доносились стуки и мычание, которые никакая крыса не могла издать. Он подходил всё ближе и ближе в то время, как соседка шепотом повторяла ему вслед: «Ой! Васька, осторожнее-осторожнее!» Подойдя, к мусорке, он заметил валявшуюся рядом палку. Парень, занеся её над головой, резким движением откинул крышку мусорного бака и…
– Андрюх? Это ты что ли?
Закопанный по уши в мусоре, с наручниками на руках и лежавший вверх тормашками, на Ваську смотрел Андрей. Одет он был явно не по погоде, от чего еле заметно дрожал.
– Ты как здесь оказался? Кто тебя в мусорник запихал?
– У-п-пал… – стуча зубами прошептал Андрей.
– Это как так можно было упасть? А почему не позвал на помощь? Сидишь – молчишь. Бабушек пугаешь!
– Х-х-холодно… т-только шептать.
– Мда-а-а… – Васька взял Андрея за руки и стал его вытягивать из мусорного бака. На это ушло не мало времени. Ведь сложно таскать человека такого же роста и телосложения, как ты сам. Не забыв выбросить мусор Васька, повел своего товарища в дом отогреваться.
Вернувшись домой вместе с Андреем, Васька обнаружил, что его засидевшиеся со вчерашнего дня гости уже проснулись и в полном составе сидели на кухне: Дима уплетал остатки макарон из кастрюли, Никита, худощавый мелкий парень в очках, играл на гитаре и завывал какую-то свою очередную тоскливую песню, Юля и Даша стояли у окна и сплетничали. Как только Васька завел Андрея в квартиру, все тут же замерли и с неподдельным удивлением посмотрели на него. Его появления не ожидал никто: по университету давно разносились слухи об его аресте и скором суде, преподаватели либо ничего не знали о причинах его отсутствия на парах, либо не хотели говорить о них, да и от самого Андрея, конечно, все это время не было вестей. И вот теперь арестант стоял перед ними, легко одетый, простуженный и закованный в наручники. Первым прервал молчание Дима.
– Андрей? Тебя разве не посадили?
– Димон! Ну кто так начинает разговор? – вспылил Васька, – он чуть к чертям собачьим на улице не замерз, когда я его встретил! Дай ему в себя прийти, и он всё расскажет.
– Это настоящие?.. – осторожно спросил Никита, указывая на наручники. Андрей вяло усмехнулся и поднял руки вверх.
– Не, Некит. По приколу нацепил. На выходе из суда на память такие дарят.
– Ой! Правда? А я не знал! А их любой может получить? – наивное восхищение Никиты было прервано подзатыльником от сидевшего рядом, Димы.
– Ну ты совсем дурак, Никитос? Че, совсем не выкупаешь? – Дима подошел к Андрею поближе и взял его за наручники, – И че делать будем? Это снять надо бы.
– Снять наручники? А это законно?! – всполошилась Юля, – может нам в милицию позвонить надо?
– А тебя, Юля, ничего не смущает? – спросила Даша, поперхнувшись чаем.
– Не ну а что? Они то знают, как их открыть! Наверно и ключ у них есть…
– Да его же обратно упекут! Юля, ну не будь дурой!
– Ой! А об этом я не подумала…
По лицу Юли было видно, что в этот раз она решила всерьёз задуматься настолько глубоко, насколько позволяла ее кудрявая голова. Даша искоса смотрела на свою подругу и продолжала пить чай в ожидании очередных перлов от неё. Внезапно, Юля встрепенулась и обеспокоенно взглянула на Андрея.
– А может нам все же стоит позвонить в милицию?
– Это ещё зачем? – удивился Васька.
– Ну как?! Разве вы не понимаете? Он же преступник.
– Ну этого мы наверняка не знаем… – пробормотал себе под нос Никита.
– Как и не знаем наверняка, не становимся ли мы сейчас сообщниками преступника! Без обид, Андрей, – закончила ремаркой свою мысль Юля.
– Всё в порядке. Я понимаю твои опасения.
– Эй! Эй! Погоди! – встрял в разговор Дима и вытаращился на Юлю, словно она только что пнула щенка ногой. – Ты нам предлагаешь мусорнуться и сдать Андрюху?
– Я ничего не предлагаю! Но мы же все можем присесть!
– Андрюху в обиду не дадим! Надо будет – проведем его через границу с Финляндией и спрячем там! Правда, парни?
– Ясное дело, Васька! А можем и в Казахстан его отправить! У меня там дядя живет.
– Лучше к моей родне в Йошкар-Олу, тебя там точно никто не будет искать, – высказал и свое предложение Никита.
– Народ… всё совсем не так просто… Я рад вас всех видеть! Спасибо, что вы пытаетесь мне помочь, но дела обстоят куда серьезнее. Я…
На последнем предложении Андрей запнулся. Он понял, что за рассказ о гигантском прямоходящем осьминоге в зале суда, ему бы в лучшем случае вызвали скорую, решив, что он переохладился. И хотя он сам не до конца понимал, что произошло, Андрей принял решение тщательнее подбирать выражения для своего повествования. Ну и, конечно, его действительно могли объявить в розыск, несмотря на весь тот случившийся ужас. Собираясь с мыслями секунду другую, Андрей вздохнул и решил начать издалека.
– Понимаете, я реально сбежал с суда! Но прежде чем я сбежал, случилось нечто очень плохое, о чем я пока не могу сказать прямо. Собственно, это и помогло мне сбежать, но то, что случилось на суде, привело к гибели людей.
– Ой! Мамочки! Террористы?! – воскликнула Юля.
– Честно? Не знаю. Может и террористы. Факт в том, что прокурора убили у меня на глазах!
– Жесть! А как ты сбежал-то, Андрюх, от этих головорезов? – удивился Васька. Андрей замолк. Сказать, что он летел несколько минут в питерском небе, а затем свалился при неудачной попытке посадить неизвестный летательный аппарат, он не мог, но и объяснить своё появление в мусорном баке тоже было надо.
– Ну… Когда террористы ворвались в здание, они повредили мою клетку. А я дождался момента, что никто на меня не смотрел, и выпрыгнул в окно. Там невысоко. А затем дворами-дворами…
– А как же ты в мусорнике очутился?
– Ты его из мусорника достал?! Фу! А я-то думаю, почему от него так несет! – Даша демонстративно помахала рукой у носа. О силе своего зловония Андрей мог лишь догадываться, так как провалялся в мусорном баке очень долго и принюхался.
– Ну… мне же надо было как-то спрятаться от возможной погони!
– Поэтому ты залез в мусорник? – хохоча, поинтересовался Васька.
– Ну да. А обратно выбраться уже не смог. Слушайте! Мне бы домой звякнуть. Моя мама была там. Я не знаю, чем все закончилось и закончилось ли. У меня из командировки сегодня отец возвращается вроде. Может ему что-то известно?
– Ну-у… Если это были террористы, то мы ничего такого не слышали, – вклинился Никита.
– Да как же ты слышать-то мог, если мы все только проснулись после пьянки? Не тупи, Никитос! – Дима по-дружески похлопал гитариста по плечу и повернулся к Андрею, – в любом случае, если что-то было, то сегодня по телику об этом расскажут. Бьюсь об заклад, там уже этот хрен из «Тысячи секунд» бегает с камерой и снимает репортаж новый.
– Давай я тебе покажу, где у нас тут телефон, – сказал Васька и повел Андрея в коридор.
Так как Андрей был пока закован в наручники, то Васька набирал номер телефона за него под диктовку. После нескольких оборотов диска, Васька всучил беглецу трубку в руку и отошел в сторону. Парень стал обдумывать с чего начать разговор с отцом, что ему рассказать, и что делать дальше, если отца не окажется на месте. И тут трубку подняли.
– Алло! Я вас слушаю, – Андрей не мог поверить своим ушам. Это был голос матери. Сегодня утром она была в зале суда, а теперь вновь оказалась в Оренбурге.
– Мама?
– А! Это ты, Андрюша? Привет, родненький! Чего хотел?
– Но… ведь ты же была в Питере?..
– Не сынок. Я в Питере не была. Хотела поехать, но потом надобность отпала.
– Почему это отпала?
– Сына? Ты там на радостях выпил что ли? Ах-ха-ха! Понимаю. Это нормально после пережитого загулять от счастья, но голову-то совсем не теряй, ладно? Режиссёры-алкоголики никому не нужны!
– Я не понимаю.
– Ау! Сыночка! Проснись и пой! С тебя сняли все подозрения. Даже судебное заседание проводить не стали. Ты чего? А ну в чувства приходи! Погуляй на свежем воздухе. Протрезвеешь быстрее.
Андрей не знал, что и сказать. Жизнь ему подкинула очередную порцию безумия.
– Так… Ты в Питер не приедешь?
– Сынуль, я, конечно, очень хочу тебя увидеть, но мне там остановиться негде, кроме твоей общаги. Да и поездки эти… Разлюбила я их как-то с возрастом. Если соскучился, то отпрашивайся с универа и езжай к нам! Вот отец возвращается из командировки сегодня. Будем вместе тебя ждать.
– Понятно… Ну тогда пока, мама! Люблю тебя.
– И я тебя люблю, сынок. Пока.
В трубке пошли короткие гудки. Андрей неуклюже положил её на место и молча попятился от телефона. Произошедшее никак не поддавалась ни законам логики, ни каким-либо другим законам. Васька обеспокоенно смотрел на бледного Андрея, в то время как тот ушел в себя. Он шаг за шагом вспоминал события в четкой последовательности, начиная от злосчастного убийства. Парень вспомнил свои дни в СИЗО, свои беседы со странным адвокатом, часы того заседания, которое, как безумно началось, так ещё безумнее закончилось, вспомнил те фразы, которыми обменивались штурмовики «МостоТреста» в зале суда: «антиграв-элементы», «теоситы», «скорректировать память». Память… Вот оно! Андрей резко обернулся и подбежал к Ваське.
– Васька! Мне очень надо кое-что проверить, – глаза Андрея сияли безумным огоньком отчаяния, что не могло не насторожить Ваську.
– И что же ты хочешь проверить?
– Я хочу, чтобы ты позвонил нашему декану.
– О-о-о… нет-нет-нет! В жизни ему не позвоню! Я его боюсь!
– Вася! Мне это очень нужно. От этого зависит, что мне дальше делать: пытаться разобраться во всём или скорее ехать в дурку лечиться. То, что я услышал либо реально, либо я сошел с ума. Помоги мне!
– Ладно-ладно! Что сделать то надо?
– Позвони декану и спроси, не знает ли он, чем закончилось мое судебное дело? И закончилось ли оно вообще?
– А зачем?
– Просто спроси!
– Хорошо… Я спрошу.
Васька подошел к телефону, брезгливо набрал номер на диске и прислонил трубку к уху. Вскоре ему ответили. Парень с наигранной вежливостью начал разговор, потом перешел к вопросам. Ответы на них, судя по всему, давали неожиданные. С каждым ответом Васька всё больше и больше терялся. Он раз за разом переспрашивал, но ответы оставались неизменным. В итоге, Васька попрощался и положил трубку.
– Ну что?
– Это какой-то бред. Декан утверждает, что тебя отпустили ещё на прошлой неделе, а ещё он удивлен, что тебя сегодня не было на парах. Как такое может быть?
– Тоже самое и с мамой. Но там ещё страннее…
– Твоя мама тоже не помнит никакого заседания?
– Бери больше! Она меньше чем за час прибыла из Питера в Оренбург!
– Как это?
– А вот так, Васька! Сегодня утром она была в зале суда, а сейчас уже дома.
– Ничего не понимаю…
– Как и я… – Андрей обернулся и бросил взгляд в кухню, где сидели остальные однокурсники, – Есть ещё кое-что, что я хочу проверить…
Андрей подозвал Юлю и попытался ей кратко объяснить, что она должна была сделать. Он попросил ее позвонить в милицию и сообщить о том, что она видела его где-то неподалеку. Точное местонахождения называть было нельзя, но рассказать о встрече с беглым «убийцей» было важнее всего. Постеснявшись, Юля поддалась на уговоры и позвонила. Реакция на ответы милиции у нее ничем не отличалась от Васькиной на ответы декана.
– Они сказали, что ты больше не подозреваемый.
– Но тем не менее сегодня был суд.
– Может тебе приснилось? – спросил Дима.
– И наручники тоже приснились, да?
– Твоя правда.
– Ребята, моя теория может показаться безумной, но то, что вы бухали вчера весь день, помогло вам не забыть, как все было на самом деле.
– И что ты этим хочешь сказать? – поинтересовался Васька.
– Что кто-то, заставил их забыть об всем этом, а ещё мою маму перенес в Оренбург обратно. Ну или у нее есть сестра-близнец, о которой она не рассказывала. Я слышал, что… террористы обсуждали что-то такое. Коррекция памяти.
– Но разве обычные боевики способны стирать память? Это же бред? Нет? – усмехнулась Юля и тут же замолкла, глядя на не впечатленные лица остальных.
– Поверьте. Расскажи я вам все как там было в подробностях. Вы меня бы точно в психушку упекли. Я, наверно, поживу у тебя, Васька, тут недолго, пока все не прояснится. Правда, я не знаю, можно ли мне на улицу выходить, или меня там поджидают. Вот бы была возможность как-то скрыть свою внешность…
– Не переживай, Андрюха. Конечно! Живи у меня! Счета за квартиру вряд ли сильно вырастут если ты недельку тут побудешь, так что денег моего бати хватить должно, а что на счет внешности…, – и тут Ваську осенило. Его поразило насколько простой и гениальной была идея, что он на пару секунд даже забыл, как дышать. Он ехидно заулыбался и посмотрел на Андрея, – Слушай… а что ты думаешь на счет легкой исторической реконструкции? А?
